Можно ли встретить принца в параллельной реальности (гет)

Когда Вика и Макс вернулись в сад, он уже был другим. Все вокруг словно ожило от прикосновения волшебства. Кусты, прежде аккуратно подстриженные, теперь разрослись в затейливые арки, переплетенные цветущими лианами. Цветы — знакомые и незнакомые — расцвели в невероятных сочетаниях, источая легкий сладкий аромат, будто приветствуя хозяев.

На дорожке между клумбами мягко светились фигурки — те самые волшебные миниатюрные Вики из других миров. И казалось, что они слегка двигались, как будто на мгновение оживали, когда на них не смотрели.

Макс и Вика с удивлением заметили, что в прудах поселились светящиеся лилии, а над ними иногда пролетают крохотные искристые существа — возможно, духи сада.

Здесь витала теплая, умиротворяющая магия. Казалось, сад ждал их возвращения. И, быть может, благодарил за ту доброту и тепло, которое однажды в него вложили.

Когда Вика и Макс прошли глубже в сад, между цветущими кустами лаванды и высокими серебристыми травами их внимание привлек странный предмет, покоящийся на резной скамье под дубом. Это была тетрадь — старая, в обложке из мягкой кожи, украшенной тиснением в виде крыльев. Она не была здесь, когда они уезжали.

Вика осторожно подняла тетрадь и перелистнула первую страницу. Почерк был ровным, тонким, будто писанным пером. Заголовок гласил: "Разные версии Вики".

Всего в тетради было семь рассказов о других Виках. Вика-ветеринар, Вика-мастер свеч, Вика-социальная работница, Вика-воспитательница, Вика-учительница, Вика-художник и Вика-писатель.

Все эти истории сопровождались маленькими зарисовками, похожими на фигурки, что стояли в саду — каждая страница словно оживляла их.

Макс склонился рядом, удивленно всматриваясь в тексты и образы. Он чувствовал, что эта тетрадь — не просто книга. Может, сад сам решил собрать эти истории — как память, как магическое напоминание о том, сколько граней может быть у одной души.

Вика закрыла тетрадь, прижимая ее к груди, и тихо улыбнулась. Ей казалось, что эти другие Вики смотрят на нее с одобрением.

— Ты удивительна во всех вселенных, моя принцесса, — Макс обнял ее.

— Надо сохранить эту тетрадь. Она должна храниться в надежном месте.

— Думаю, она может храниться у тебя в комнате. Будешь перечитывать, если захочешь.

* * *

Солнце клонилось к горизонту, заливая сад мягким золотым светом. Между кустами лаванды и жасмина витал сладкий аромат, а фигурки в саду словно замерли в ожидании. Легкий ветерок перекатывался по траве, шуршал в кронах, и Вика с Максом сидели на скамейке под яблоней, тихо беседуя.

Макс был немного сосредоточен и молчалив. Он держал в руках что-то завернутое в ткань — небольшую деревянную коробочку. Словно не знал, с чего начать, но в его глазах светилась решимость.

— Вика, — наконец произнес он, повернувшись к ней, — я многое видел и многое пережил. Но ты… Ты — как лето в этом саду. Ты изменила все.

Он протянул ей коробочку. Внутри — кольцо, простое, но изящное, украшенное тонкой резьбой в виде совиных перьев.

— Я не умею говорить красиво. Но хочу, чтобы ты знала: с тобой я хочу делить каждый день. В радости и беде, в магии и без нее. Выйдешь за меня?

Вика смотрела на него, чуть приоткрыв рот, потом — на кольцо, потом снова на него. В ее глазах блестели слезы, а губы дрожали от улыбки. Она молча кивнула и бросилась ему на шею.

Как только Вика обняла Макса, недалеко раздалось легкое хлопанье крыльев. Сначала одна сова вынырнула из ветвей старого дуба, за ней — вторая, третья... А потом десятки сычей, филинов, неясытей, сипух и сплюшек взмыли в воздух. Следом за ними полетели Колин и Робин.

Они кружили над садом, описывая широкие радостные круги, словно сами праздновали этот момент. Кто-то из них каркнул весело, кто-то мягко ухнул, и вся стая заполнила воздух движением и светом, будто вихрь благословений. Их крылья отбрасывали причудливые тени на траву, а перья сверкали в солнечных лучах.

Макс с Викой сидели, прижавшись друг к другу, глядя вверх с улыбками. Даже фигурки в саду будто бы ожили — на лице одной Вики как будто появилась тень улыбки. День казался волшебным, как и сама их история.