За бортом (гет)

Натянутая, как струна, Гермиона еще несколько секунд смотрела на закрытую дверь, размышляя, не броситься ли вслед за Поттером с волшебной палочкой и не устроить ли показательное выступление прямо на глазах у ничего не подозревающего о магии Малфоя? Что Гарри возомнил о себе? Зачем он помог ей оправдаться? Разве не он взывал к ее совести всего несколько часов назад?

Драко все еще держал ее за плечи. И когда Гермиона уже собралась сбросить его руки и отойти подальше, он притянул ее к себе и обнял.

— Прости, — сказал он и легко поцеловал ее растрепанные волосы, от чего по шее побежали мурашки. — Прости, что не поверил тебе сразу. Но я и подумать не мог, как далеко ты можешь зайти, защищая своего идиота-приятеля.

— Гарри мне как брат, — тактично умолчав о степени родства, вздохнула она. Тепло обнимающих ее рук медленно пробиралось под кожу, растекалось по мышцам, проникало в сердце. Спорить и доказывать что бы то ни было больше не хотелось. — И, да, идиот редкостный.

Драко отпустил ее и встал напротив.

— Посмотри на меня.

— Не могу, — покачала она головой, не поднимая глаз. — Я только что наговорила тебе ужасных вещей.

— Как будто я этого никогда не делал. Посмотри на меня, — снова сказал он и, легко прикоснувшись к ее подбородку, заставил поднять голову. — Я скажу тебе кое-что, а ты не станешь возражать, не сбежишь и не будешь убеждать меня в обратном.

Не отрывая взгляда от его лица, она медленно кивнула.

— Я люблю тебя. Я потерял десять лет, тысячи дней и ночей, которых не помню. Не желаю больше терять ни минуты.

Вся эта нежность предназначается не ей, она украла этого человека у другой женщины и ее сына. Она украла его у семьи. С какой стороны не посмотри, это плохой, очень плохой поступок.

Она не имеет права мечтать о том, чтобы он остался с ней навсегда. Она не имеет права задыхаться от счастья, целуя его. Когда-нибудь, и возможно, очень скоро, он уйдет, и она останется наедине со своими разбитыми мечтами.

Но Драко прав, хоть и не знает всего. Времени слишком мало. Гермиона уже потратила его достаточно на ненависть, месть, угрызения совести и вот теперь — сомнения. Вместо того, чтобы просто делать то, чего ей действительно хотелось…

— Напомни, — целуя ее шею, хрипло проговорил он, — что тебе нравится?

…любить его.

— Ты, — выдохнула она, прижимаясь к нему теснее. — Мне нравишься ты.

— Значит придется угадывать, — усмехнулся он, и его горячее дыхание обожгло шею. Гермиона почувствовала, как он положил руку на ее бедро и заскользил вверх, собирая в кулак ткань легкого платья. — Знаешь, что было самым сложным за последний час?

— Не убить меня в приступе ревности?

— Все это время помнить, что на тебе нет белья.

Гермиона охнула и широко распахнула глаза, когда его рука легко скользнула между ее ног. Он немного задержался, поглаживая шелковистый холмик, а затем, раздвинув бархатную кожу, проник во влажную глубину. Спустя еще один судорожный вздох, Гермиона схватила его за рубашку и, притянув к себе, поцеловала. Если он собирается делать такие вещи с ее телом с самого начала, с какой стати она должна изображать скромность?

Глубокий влажный поцелуй сводил с ума. Плавные движения пальцев Драко внутри ее тела распаляли желание, нарастающее с каждым вздохом. Гермиона с глухим стоном оторвалась от его губ, посмотрела своему мужу в глаза и прошептала:

— Продолжишь в том же духе — все закончится быстрее, чем мы окажемся в постели.

— Даже не думай, — он ловко подхватил ее на руки и понес в спальню. — Я не позволю тебе испортить все еще раз.

Драко вел себя так, как будто впереди у них была целая вечность. Он раздевал ее медленно, целовал шею, плечи, грудь, заставляя ее вздрагивать от каждого прикосновения. Стоя перед ним абсолютно обнаженная, она пыталась уловить в его взгляде хоть что-то отдаленно напоминающее пренебрежение, которое видела большую часть своей жизни, но в его глазах читалось только восхищение.

Быстрыми движениями помогая ему избавиться от одежды, Гермиона клялась себе, что это будет их первая и последняя ночь. Она не сможет обманывать его, она не сможет обманывать себя целую вечность… Или хотя бы столько, чтобы она успела поверить, что он действительно безраздельно принадлежит ей.

В полутьме этой маленькой спальни для нее больше не существовало ничего, кроме его горячего тела и дыхания. Гермиона могла бы получить этого мужчину раньше, гораздо раньше, если бы не лелеяла свои обиды так долго. Если бы только знала, от чего отказывается, запираясь в своей спальне каждую ночь.

Они оба становились все нетерпеливее, старая кровать жалобно скрипнула под их весом, но ни один из любовников не обратил на это внимания. Изредка отрываясь от жарких поцелуев, Гермиона улыбалась своему мужу, он был ее небом, ее миром в этот момент. Она застонала, когда он впервые вошел в нее. Слишком давно она этого ждала. Гермиона обвила его ногами, заставляя проникнуть глубже, стать еще ближе, хотя, казалось, это уже невозможно.

— Я люблю тебя, — задыхаясь от удовольствия, прошептала она.

— Скажи снова, — не останавливаясь, хрипло попросил он.

— Люблю… — выгибаясь под ним, она жадно хватала ртом воздух, — тебя.

Волна жгучего удовольствия накрыла ее с головой, и на несколько секунд страхи, сомнения и тревоги покинули ее, только чистое счастье наполняло сердце, разум и тело. Казалось, что так будет всегда…

Но уже через несколько минут, когда они лежали, обнявшись, и пытались отдышаться, реальность вернулась к ней во всей своей неприглядности. Дождавшись, пока Драко уснет, Гермиона осторожно высвободилась из его объятий, села на кровати и нагнулась к лежавшему на полу платью. Достав волшебную палочку, Гермиона выпрямилась и сделала несколько пассов, прошептав знакомые слова заклинания. Эта ночь, насколько бы прекрасной она ни была, не должна иметь последствий.