Гарри Поттер и Отряд Дамблдора (бывш.Head Auror) (гет)

По содержанию новая глава получилась праздничной, что очень вовремя. Пару дней назад Гарри Поттеру исполнилось тридцать, а нашей обожаемой Джоан Ролинг — 45. А сегодня еще и у меня день рождения, поэтому, если хотите, сделайте мне подарок: оставьте комментарий.

Спасибо большое моей бете La Gatta, которая сотворила маленькое чудо.

— Гарри, если ты не хочешь, чтобы тебя убила моя мама, пора просыпаться, — Джинни с улыбкой наблюдала, как он что-то промычал и спрятал голову под подушку.

— Гарри, ты проспал экзамен по Зельеварению! — на этот раз он резко сел на кровати и огляделся с испугом в глазах. Джинни засмеялась, а Гарри, наконец сообразив, где он, снова упал на кровать, но уже с открытыми глазами.

— И тебе доброе утро. Обязательно надо было будить меня такими дикими методами?

— Мама уже думает, не пойти ли разбудить тебя. Рон как раз пошел делать вид, что он пытается тебя растолкать.

Гарри издал какой-то странный звук, близкий к "аргрх", и начал натягивать футболку.

— Кстати, с днем рождения, — Джинни чмокнула его в щеку. — А теперь быстрее трансгрессируй в комнату Рона.

С тихим щелчком Гарри исчез, и Джинни вновь спустилась на кухню, где её мама хлопотала, уже начиная готовить праздничный обед, едва закончив с завтраком. Сидевшая там и в сотый раз предлагающая помочь Гермиона обернулась, услышав на ступеньках шаги. Увидев, что это Джинни, она протянуло ей письмо в коричневой бумаге:

— Только что пришли письма из Хогвартса, — улыбнулась она.

— Кем написаны?

— Флитвиком, теперь он заместитель директора, — ответила Гермиона, снова обернувшись, и бросилась к Гарри, спускавшемуся по лестнице. — С днем рождения, с днем рождения!!! — радостно воскликнула она, бросаясь ему на шею. — Я же говорила, что ты доживешь до восемнадцати!

— Гермиона, ну как можно говорить такие вещи?! — воскликнула Молли. — С днем рождения Гарри, дорогой.

— Спасибо, — улыбнулся он. — Молли, все в порядке, мы просто где-то полгода назад поспорили с ней, доживу ли я. И да, Гермиона, ты была права, — в шутку раздраженным голосом сказал он. — Теперь мне все-таки придется прочесть "Историю Хогвартса".

Рон громко засмеялся, узнав, на что они спорили:

— А что должна была сделать она, если бы проиграла? — спросил он.

— Не помню, если честно, — Гарри вопросительно посмотрел на Гермиону.

— Ничего хорошего, — покачала она головой. — Мальчики, вам письма, — каждому из них она протянула по конверту.

Джинни подошла к сковородке на плите и начала накладывать всем завтрак, пока её мама была занята, и услышала удивленный голос Гарри:

— Серьёзно? Что, серьёзно?!

Когда она обернулась, трое друзей уже снова громко смеялись.

— Что случилось? — спросила она, и Гарри, неспособный из-за смеха ответить, показал ей значок капитана гриффиндоской команды по квиддичу.

— Ты разве не был тем капитаном, который был бит собственным игроком, и который пропустил финал? — рассмеявшись, спросила Джинни.

— Ну мы же все-таки выиграли, — пожал плечами Гарри.

— Слушай, а ты хоть раз играл в финале? — спросила Гермиона.

— Да, на третьем курсе, — улыбнулся он.

— А, точно... — Гермиона поморщилась, вспоминая самый тяжелый для нее год.

— Интересно, кому показалось забавным снова сделать тебя капитаном? — вернулся к теме Рон.

— Старост и капитанов назначают деканы факультетов, — ответила Гермиона, — поэтому раньше сентября мы не узнаем.

Примерно за десять дней до конца июля, Джинни смогла все-таки уговорить Гарри и Невилла устроить вечеринку в честь их дней рождений. Гарри сдался с двумя условиями: он не будет принимать участие в приготовлениях и он полностью все оплатит. Гермиона, которой очень понравилась идея, предложила все устроить на площади Гриммо, и Гарри все же пришлось кое-что сделать: он уговорил Кикимера снять со стены портрет Вальбурги Блэк.

Джинни и Гермиона потратили уйму времени на то, чтобы привести дом в надлежащее состояние, но результат того стоил. Наверное, семья Блэк ужаснулась бы, узнав, что её дом используют для такой вечеринки, но, к счастью, Кикимеру удалось убрать все портреты, которые Гермиона заперла в хозяйской спальне. С другой стороны, Сириус был бы просто счастлив: по всему дому разносилась музыка, вокруг были развешены кучи волшебной мишуры для вечеринок, а все горизонтальные поверхности, кроме пола, были заняты едой и напитками.

Список приглашенных ограничился большей частью первоначального Отряда Дамблдора, кроме Мариэтты Эджком, Захарии Смита и, разумеется, погибших Фреда и Колина. Каждый из тех, кто бывал в штаб-квартире Ордена Феникса, удивленно говорили, что Джинни и Гермиона совершили невозможное, остальные просто сильно нахваливали.

Вечеринка была в самом разгаре, когда Джинни поняла, что ей абсолютно нечего делать. Она уже со всеми перездоровалась, Гарри был окружен толпой старых друзей, и было маловероятно, что они скоро его отпустят, а ни Луны, ни Рона с Гермионой нигде не было видно. Также куда-то делся Невилл, с которым Джинни не виделась с мая и по которому очень скучала — в конце концов, они сильно сблизились за последний год. Решив, что он где-то наверху, она начала систематично осматривать каждую комнату на этажах. Джинни была искренне удивлена, когда увидела в одной из них целующихся Джорджа и Анжелину Джонсон, но была рада, что Джордж хотя бы пытается жить дальше. Из другой комнаты слышались голоса Рона и Гермионы. Проходя мимо, Джинни уловила возглас Рона: "Да не пялился я на сиськи Лаванды!" и спешно поднялась на следующий этаж.

В конце концов, Невилл нашелся на маленьком балкончике на верхнем этаже дома.

— Это нечестно — соглашаться на вечеринку, но не принимать в ней участие, — сказала Джинни.

Невилл, вздрогнув от неожиданности, обернулся:

— Просто хотел немного проветриться.

— И оставил бедного Гарри одного. Как не стыдно!

— Ну вот, я так и думал, что ты меня искала ради Гарри, — ухмыльнулся Невилл.

— Разумеется, зачем еще ты мне нужен... — Джинни рассмеялась.

— У вас все с ним хорошо? — серьёзным тоном спросил он.

— Да, а что?

— Он говорил со мной о тебе на днях. Спрашивал, что такого случилось, о чем ты не хочешь рассказывать.

— И что ты ответил?

— Сказал, что ты сама со временем расскажешь, — пожал плечами Невилл, и Джинни облегченно вздохнула.

— С чего он вообще взял, что что-то случилось? — она почувствовала, что начинает злиться, но абсолютно не знала, на кого именно.

— Думаю, он все же не настолько туп, как ты о нем думаешь, — усмехнулся Невилл.

— Я не думаю, что он туп, просто...

— Просто по тебе видно, а Гарри слишком внимательно на тебя смотрит. Почему ты до сих пор не сказала ему?

— Пока... — Джинни запнулась. — Еще не время.

— Ладно, в принципе, твое дело. Не думаешь, что если скажешь ему, тебе самой будет легче?

— Может, пойдем вниз? — Джинни не знала ответа на вопрос Невилла, поэтому просто решила сменить тему. Он посмотрел на нее, и, кажется, поняв без слов, кивнул и направился к лестнице.

Джинни тупо глядела себе под ноги и размышляла об их разговоре; поэтому она не заметила Гарри, пока не врезалась в него.

— Эй, с тобой все в порядке? — взволнованно спросил он.

— Да, в полном, — улыбнулась она. Гарри наконец-то был рядом, так что на время все тревоги можно было забыть.

— Ты не видела Рона с Гермионой?

— Они на втором этаже, и когда я проходила мимо, вели дискуссию по поводу груди Лаванды Браун.

— О, наверное, им не стоит мешать, — усмехнулся он.

— Привет Джинни, — раздался неподалеку голос Луны.

— Рада тебя видеть, Луна! — обрадовалась ей Джинни. За сегодняшний вечер она даже приветствиями с ней не обменялась. — Где ты была так долго? Я обошла целый дом, пока искала Невилла, но так и не видела тебя.

— Гарри разрешил мне подняться на чердак, я искала гнездо янтарных головокрабов, — меланхолично ответила Луна. — Они иногда живут в старых домах, — пояснила она, очевидно, увидев удивление на лице Джинни.

— Так ты не нашла их? — спросил Гарри.

— Нет, там только летучие мыши, — расстроено произнесла она.

C этими словами Луна оставила их, и Джинни наконец-то смогла рассмеяться.

— Кажется, я никогда у этому не привыкну, — сказала она сквозь смех.

Потом они с Гарри болтали с Ли Джорданом, затем наконец появились Джордж и Анжелина, а в скором времени — и подозрительно взъерошенные и улыбающиеся Рон с Гермионой. Остаток вечеринки прошел весело, и под конец Гарри с Невиллом согласились, что Джинни не зря их уговорила.

* * *

Первая половина августа оказалась чуть более оживленной, чем предыдущие месяцы. Джинни несколько раз была с мамой в Косом Переулке, кроме того, поддавшись уговорам Гермионы, начала доучивать то, что не доучила из программы в конце предыдущего учебного года (в сентябре, те, кто решил не повторять учебный год, должны были сдать экзамен по нескольким последним темам каждого изучаемого предмета). Гарри же постоянно куда-то уходил и не отвечал на вопросы о том, где был.

Чем ближе был её день рождения, тем нетерпеливее она ждала его. Поэтому проснувшись утром одиннадцатого августа, Джинни нетерпеливо схватилась за палочку и, заметив, что в кровати она одна, произнесла первое, что пришло ей на ум:

— Акцио, очки Гарри! — как ни странно, очки сразу же оказались в её руке.

— Эй! — воскликнул Гарри, оказывается, стоящий у окна.

— Ой, ты тут! — удивленно произнесла Джинни, протягивая ему очки.

— И зачем надо было это делать? — спросил он, надевая их.

— Ну, я подумала, что это самый быстрый способ сделать так, чтобы ты оказался здесь, — невинно пожала плечами Джинни.

— Хитрюга, — рассмеялся он, подходя ближе и целуя её. — С днем рожденья!

— Спасибо, — улыбнулась она. — Теперь у тебя будет на одну отговорку меньше.

— Надеюсь, на две… — неуверенно произнес он. — Джинни, ты выйдешь за меня?

Джинни удивленно уставилась на него. Потом ущипнула себя за руку и снова уставилась на Гарри.

— Джинни? — наконец спросил Гарри, казавшийся абсолютно бледным.

— А? Да, конечно, выйду, — быстро ответила она, чувствуя себя полной дурой.

— Ты в порядке? — осторожно спросил Гарри.

— Да, Гарри, извини... Я просто очень... удивлена. Извини, ты, наверное, думаешь, что я идиотка...

Он прервал её, повалив на кровать, и поцеловал.

— Так ты выйдешь за меня? — спросил он.

— Ну если ты всегда будешь меня так целовать, то определенно, — улыбаясь, ответила Джинни.

— Тогда это тебе, — Гарри открыл перед ней бархатную коробочку. Внутри было обручальное кольцо из какого-то белого металла с небольшим ярко-красным рубином.

— Оно такое красивое… — прошептала Джинни.

— Только имей в виду, что у твоих родителей было одно условие, — сказал Гарри.

— Что? Ты сказал об этом родителям?

— Нет, я собирался выкрасть из дома их дочь, тайно жениться на ней в Вегасе, а потом ждать, пока меня найдут твоя мама и братья... А что, интересный способ самоубийства, — усмехнулся он. — Так вот, цитируя твою маму, "никакой свадьбы до выпуска из школы".

— О, ну с этим я как-нибудь попробую смириться, — с облегчением ответила она.

Спустя какое-то время, наконец решив остальным дать шанс поздравить её, Джинни спустилась на кухню, где была почти вся её семья (ей повезло, что день рождения выпал на субботу).

— Гарри сделал мне предложение! — радостно прокричала она с порога кухни. Вся семья принялась поздравлять её сразу и с этим событием, и с днем рожденья, а Джинни была приятно удивлена, что её мама все-таки сказала о предстоящей помолвке братьям.

— Извини, Джинни… — произнесла Гермиона, когда все более-менее успокоились. — Но я украду у тебя кусочек внимания. Вчера Рон тоже сделал мне предложение.

В кухне повисла звенящая тишина: все переводили взгляд с Гермионы на красного, как гриффиндорский флаг, Рона и обратно. Только в глазах Гарри Джинни заметила веселье.

— Поздравляю! — наконец воскликнула миссис Уизли, теперь бросившись обнимать Рона и Гермиону. За ней последовали и остальные. Это был первый по-настоящему радостный день в «Норе» за все лето.

Празднование целых трех событий длилось до вечера. Казалось, день рождения Джинни отошел на второй план — впрочем, она была не против. Приехавшие поздравить Джинни Бонне были очень удивлены помолвкам, но Эндрю искренне обрадовался, а вот Дэну это почему-то не очень понравилось, однако Джинни было все равно. После того разговора в первую ночь их приезда, она довольно сильно охладела к другу детства, в отличие от Рона, который не понимал резкой перемены в её поведении. Но Джинни решила не говорить ему о том разговоре, и Гарри, видимо, тоже.

Когда все, наконец, разошлись по домам, был уже поздний вечер. Пожелав родителям спокойной ночи (Рон и Гермиона куда-то улетели), Джинни устало зашла в свою комнату, в которой уже сидел Гарри.

— Извини, я понимаю, что ты уже устала, но нас ждет небольшое путешествие, — сказал он.

— Все-таки Лас-Вегас? — улыбнулась она.

— Почти. Захвати с собой необходимые мелочи, ладно?

По Гарри было видно, что задавать ему вопросы бесполезно, поэтому она быстро собрала сумку.

— Так ты правда решил меня похитить? — спросила она.

— Почти, — он подошел к ней и обнял. — Все прекрасно знают, что я тебя украду.

С этими словами он трансгрессировал, крепко ухватив ее за руку. Они оказались в темном, холодном помещении, и Джинни почувствовала себя очень неуютно. Она никогда не любила темные, холодные и неизвестные помещения, особенно учитывая то, что едва не умерла в одном из таких.

— Гарри, где мы? — спросила она, заметив что её голос едва дрожит.

— Ты что, боишься? — удивился Гарри. — Извини, тут немного прохладно, сейчас станет теплее, — он зажег огонь в камине, и Джинни, наконец отстранившись от Гарри, оглядела комнату.

Ярко освещенная камином, со светлыми с золотистым узором стенами и темно-бордовым ковром, комната завораживала. У камина стоял небольшой мягкий диван, чуть светлее ковра. Джинни обернулась: в другой половине комнаты стоял комод, над которым висело зеркало, и большая двуспальная кровать. Камин и вся мебель в комнате были сделаны из темно-коричневого дерева и очень подходили друг к другу. Вся комната чем-то напоминала гриффиндорскую гостиную, но при этом не казалась её неудачной копией.

— Нравится? — тихо спросил Гарри.

— Да, здесь здорово! — она наконец снова посмотрела на него. — Так ты скажешь, где мы?

— Не-а, — рассмеялся он, — не скажу. Действительно не скажу, по крайней мере, до завтра.

Джинни с удивлением уставилась на Гарри. С лукавой улыбкой он подошел к ней и обнял:

— Сейчас главное, что мы вместе, — прошептал он ей на ухо, — и, кроме нас, тут больше никого нет. Ах да, и еще ты уже целый день как совершеннолетняя, — Гарри прикоснулся губами к её уху, потом начал целовать её шею.

— М-м-м… это значит, что больше никаких отговорок?

— Больше никаких отговорок, — улыбнулся Гарри, смотря в её глаза. — И еще: нет, я не воспринимаю тебя, как младшую сестру.

— Черт, Гермиона все-таки рассказала?! — она почувствовала, что краснеет.

— Не вини её. В тот момент она была не очень трезва...

— Убью её! — лицо Джинни горело. — И много она тебе еще наговорила?

Вместо того, чтобы ответить на этот вопрос, Гарри поцеловал её — так, как до этого целовал лишь однажды. И Джинни уже расхотелось на кого-либо злиться — она лишь обвила его за шею, и Гарри, подхватив ее на руки, опустился на кровать.

— Я очень...

Поцелуй в щеку…

— …люблю…

Поцелуй в нос…

— …когда ты краснеешь.

Поцелуй в другую щеку.

— Ах, так вот что тебя во мне привлекает! — засмеялась Джинни.

— В том числе, — пробормотал он, уткнувшись лицом ей в шею. Пальцы его давно уж теребили верхнюю пуговку ее кофточки, но все-таки Гарри замер на секунду, поднял голову и заглянул Джинни в глаза. Она молча улыбнулась и провела рукой по его щеке. Не отрывая глаз и улыбнувшись в ответ, Гарри начал расстегивать пуговицы, пока Джинни гладила непослушные черные волосы и жадно всматривалась в его лицо. Он был таким красивым, и за два месяца она так и не привыкла к тому, что он рядом — Гарри все еще казался ей сном.

— Я люблю тебя, — прошептала она, сбрасывая расстегнутую кофточку, и тут же потянула вверх его майку. Когда его пальцы, шарившие по ее спине, нашли неподатливые крючки и неумело затеребили их, в памяти Джинни вдруг всколыхнулись нежеланные воспоминания. Но она тотчас отогнала их — сейчас она была здесь, только с ним, и все минувшее казалось таким незначительным…

Она поцеловала Гарри и, в мгновение ока опрокинув его на спину, удобно устроилась сверху. Коснулась губами его щеки, шрама на лбу, шеи… Провела языком по шраму на груди, оставшемуся от медальона, потом — по плечу, где оставался тонкий след от ножа Хвоста — наследие раны, спасшей ему жизнь. Мимолетно поцеловала маленький четырехконечный шрам над его сердцем (а ведь их учили, что Авада Кедавра не оставляет следов…). Затем подняла взгляд на Гарри — тот молчал, прикрыв глаза и прерывисто дыша, и только медленно скользил ладонями по ее спине.

Случайно зацепив губами невидимый шнурок, на котором висел его Омнилокус, Джинни вспомнила о медальонах и сразу же сняла свой, бросив его на тумбочку у кровати. Поймав укоризненный взгляд Гарри, она прошептала:

— Зачем он мне? Я же в безопасности, я с тобой.

Он ничего не ответил — только вновь приник к ее губам, осторожно стягивая с нее юбку. Джинни затеребила застежку на его застежкой джинсах — но тщетно, тугая пуговица не поддавалась! — и Гарри, еле заметно усмехнувшись, разделся сам. А потом аккуратно перевернул ее на спину, вдавливая в подушки, и замер, склонившись над ней и окидывая неторопливым внимательным взглядом её тело.

— Какая же ты все-таки красивая, — прошептал он. — Я люблю тебя.

Джинни притянула его к себе — пусть целует еще, сильнее! — и Гарри опустился к ее шее, плечам, ниже… Она изумленно выдохнула и охнула, когда он коснулся губами ее груди — отчего же так горячо?! — и беспорядочно зашарила руками по его спине, прижимая крепче к себе. Спустя бесконечно долгие минуты на обоих из них не осталось ни единого клочка ткани, и Гарри снова вглядывался в её лицо.

— Джинни... — прошептал он.

— Только попробуй спросить, точно ли я хочу… — решительно перебила она.

— Нет, — усмехнулся Гарри, — я всего лишь хотел...

Джинни снова не дала ему договорить.

— А! Не беспокойся об этом… — улыбнулась она, еще раз мысленно благодаря Гермиону.

— Я люблю тебя… — повторил он, и еще одна давняя мечта Джинни наконец исполнилась.

* * *

Джинни проснулась рано, как и всегда, когда спала в непривычной обстановке. Она нигде не нашла своей одежды, которую вечером Гарри закинул неизвестно куда, зато обнаружила лежащий рядом на тумбочке аккуратно сложенный женский халатик. Она сомневалась, что Гарри сам хотел надеть его, поэтому халатик оказался достойной заменой её пропавшим вещам. Оглядев комнату, которая была такой же уютной и при свете дня, она подошла к окну. За ним виднелся уютный внутренний дворик, но не было ничего, что могло бы сказать о местоположении дома.

— Доброе утро, — послышался сонный голос Гарри, и Джинни сразу поспешила к нему.

— Я тебя разбудила? Доброе утро, — она поцеловала его в губы, и Гарри, обнимая её, потянул её на кровать.

— Когда из твоих объятий ускользает прекрасная девушка, как тут не проснуться? — проворчал он перед тем, как снова поцеловать её.

— Что ж, выспишься потом, — улыбнулась она. — В следующий раз я никуда не уйду, а буду пялиться на тебя, пока ты не проснешься.

— Договорились, — Гарри усмехнулся и прижал её к себе. — Джин, я люблю тебя! Безумно!

— Ты же понимаешь, что это звучит как признание юного алкоголика бутылке?

— Есть немного, — рассмеялся он, — но давай притворимся, что когда я сокращаю твое имя, я не думаю об алкоголе. Или мне называть вас полным именем, Джиневра?

— Только не это! — она сделала вид, что в ужасе. — Договорились, буду можжевеловой водкой. Очень мило, с учетом, что у меня палочка из можжевельника.

— Откуда ты знаешь, из чего делается джин? — удивился Гарри.

— У папы коллекция магловских книжек. Я, конечно, не Гермиона, чтобы читать так много, и не Рон, чтобы читать о маглах с таким интересом, но иногда я тоже читаю, и изредка даже о маглах.

— Ясно...

— Так ты наконец скажешь, где мы?

— А ты наконец скажешь мне, что с тобой случилось в этом году в Хогвартсе? — осторожно спросил Гарри.

— Я... — Джинни не ожидала, что он напрямую задаст вопрос.

— Извини, — виновато прошептал он, прижимая её к себе.

— Да ничего... — Джинни предполагала, что он начал о чем-то догадываться после разговора с Невиллом, и уже давно собиралась с духом, чтобы сказать, к тому же теперь не было смысла что-то скрывать. — Во время очередного наказания... Кэрроу пытался меня изнасиловать.

Ничего не сказав, он перевернулся на спину так, чтобы она лежала на нем, и крепко прижал к себе. Джинни лежала на его груди и слышала, как быстро забилось сердце. Она почувствовала, что одна из его рук, лежащих на её спине, сжалась в кулак.

— Что произошло? — наконец спросил он.

— Каким-то чудом мимо проходил Снейп, а Кэрроу то ли не додумался обезмолвить меня, то ли ему нравились мои крики... В общем, он внезапно отлетел метров на пятнадцать. Никогда не видела Снейпа в такой ярости. К сожалению, долго наслаждаться зрелищем я не могла, потому что быстренько смылась, пока он на него орал.

— Черт, мой неоплатный долг Снейпу по-прежнему растет... — прошептал Гарри. — Кэрроу повезло, что он уже в Азкабане.

Они лежали молча какое-то время. Когда злость Гарри немного утихла, он снова заговорил:

— Почему ты не сказала раньше? — в его голосе не было ни тени обвинения, которого так боялась Джинни, только грусть.

— Зачем? Чтобы в нашу первую ночь ты думал только о том, как бы не ранить мои чувства? Как будто ты поверил бы, что я никак не ассоциирую занятия любовью с тобой и то, что случилось...

— Определенно не поверил бы, — ответил Гарри.

— Я ответила на твой вопрос, — Джинни старалась говорить как можно более беззаботно, — а ты на мой ответишь?

— Что? Да, конечно, пошли...

Гарри огляделся в поисках одежды, и почти сразу нашел рядом с кроватью чистые джинсы.

— Откуда тут появилась чистая одежда? — спросила Джинни.

— А, это... — он покачал головой и направился к двери.

Джинни поспешила за ним. Они оказались в небольшом коридоре, но вместо того, чтобы пройти по нему, Гарри направился в комнату напротив. Она была абсолютно пуста, с паркетным полом и выкрашенными в лимонный цвет стенами. Он подвел Джинни к окну, и она удивленно посмотрела на пейзаж. Это был совершенно незнакомое ей место: небольшой городок, в котором явно жили маглы, очень много зелени и невысокие горы в нескольких километрах.

— Это Годрикова Лощина, — сказал стоящий рядом Гарри. — А мы в коттедже Поттеров.

Джинни с удивлением обернулась к нему:

— Это тот самый коттедж? — её голос прозвучал почти осудительно, хотя она совсем не хотела этого.

— Да... — Гарри отвел глаза.

— Но почему? — тихо спросила Джинни.

— Это... — он помедлил, подбирая слова, — это единственное место, которое ассоциируется у меня со словосочетанием "свой дом"... В конце концов, это единственное место, в котором у меня когда-то была собственная семья...

Джинни почувствовала ком в горле. Она обняла Гарри, не зная, кого она хотела этим подбодрить: его или саму себя.

— Коттедж отреставрирован. Первый этаж довольно близок к первоначальному виду, а от второго этажа родными остались только стены, да и то не везде. Только ту комнату я решил не восстанавливать...

— Хватит рассказывать, покажи мне его! — Джинни с улыбкой потянула его из комнаты.

— Он довольно большой по сравнению с обычными коттеджами, можно сказать, что это полноценный дом. На этом этаже остальные комнаты пока пустые, пошли вниз.

Деревянная лестница с красивыми перилами вела в гостиную. Если в спальне Джинни почти сразу почувствовала себя как дома (наверное, благодаря обстановке, создающей атмосферу родного Гриффиндора), то гостиная ей показалось немного чужой, однако девушка сразу же влюбилась в нее. Небольшое, но просторное помещение в светлых пастельных тонах было абсолютно очаровательно со своими мягкими диваном и креслами, большим камином. Над камином она увидела несколько фотографий и подошла поближе разглядеть их.

Её взгляд сразу привлекла большая фотография со всей её семьей: цветная копия их снимка из Египта, который публиковался в "Пророке". Была пара их с Гарри фотографий, Гарри с Роном и Гермионой. Гарри с... Нет, не Гарри. Джинни удивленно смотрела, как со снимка ей радостно махали удивительно похожий на него мужчина и красивая рыжая женщина. Джинни с удивлением поняла, что никогда не видела фотографий его родителей. Он действительно был очень похож на отца... Рядом висела еще одна, судя по размеру, на четверть оборванная, с молодыми Джеймсом, Сириусом и Римусом. Было не сложно догадаться, кто был на оторванной части...

— Они замечательные, — прошептала Джинни, наконец посмотрев на Гарри.

— Я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся он.

— Но зачем тебе эта, из Египта? Она такая дурацкая... И где ты раздобыл цветной вариант?

— Вовсе она не дурацкая, — в шутку обиженным голосом ответил он. — В архивах "Пророка" хранят оригиналы всех фотографий, напечатанных в газете, и, оказывается, если ты Гарри Поттер, ты можешь купить любую из них за некоторую сумму.

— Ты сумасшедший, — покачала Джинни головой. — Может быть, покажешь мне кухню? Кажется, я хочу есть.

— Еще секунду, я должен познакомить тебя еще с одним обитателем дома. Минки!

Рядом с Гарри появилась эльфиха-домовик в милом красном платьице и фартуке:

— Приветствую вас, Гарри. Добро пожаловать в дом Поттеров, госпожа Джинни, — она отвесила два поклона.

— Минки, ты можешь называть её просто Джинни, я же говорил тебе, — вздохнул Гарри.

— Домовому эльфу не принято при знакомстве обращаться к волшебникам только по имени, Гарри, — возразила Минки.

— Помнится, при знакомстве Кикимер всех называл пащенками осквернительницы рода, — усмехнулась Джинни.

— Кикимер старый, мисс Джинни, и его очень плохо воспитывали, — покачала головой эльфиха. — Я могу позвать его, и он извинится перед вами.

— Нет, не надо, — удивленно ответила Джинни, — и ты можешь называть меня просто Джинни?

— Как пожелаете, — пожала плечами Минки. — Вы такая же странная волшебница, как и Гарри.

— Да, — засмеялась Джинни, — он очень странный волшебник.

— Минки, — сказал Гарри, — ты можешь приготовить нам завтрак?

— Вы очень плохого обо мне мнения, завтрак уже готов.

— Спасибо, тогда можешь идти.

Эльфиха поклонилась и пропала.

— И откуда у тебя еще один домовой эльф? — спросила Джинни.

— Она долгое время жила в поместье Поттеров, потом, когда родителей отца убили, она начала жить с моими родителями в этом доме. Я нашел её тут, она все семнадцать лет жила одна, но на удивление была вполне адекватна. Когда я предложил её освободить и нанять на работу, она, кажется, восприняла это как очередную прихоть хозяина. Сказала что-то типа "ну пока хозяин не отказывается от моих услуг, пусть делает, что хочет". Я, если честно, и не ожидал такого спокойствия.

— Наверное, предыдущие Поттеры тоже хорошо с ней обращались, — Джинни улыбнулась.

— Похоже на то, — задумчиво произнес Гарри. — Послушай, если тебе не нравится этот дом, то мы можем жить в другом...

— Я люблю его, — прервала она.

— Извини, что? — напрягся он.

— Я уже люблю этот дом. Так что мы будем здесь жить, — улыбнулась Джинни, и Гарри с облегчением улыбнулся в ответ.