Белым по чёрной душе (гет)

Кэсси задохнулась от потока воздуха, хлынувшего сверху. Руки Драко держали крепко, прижимая к груди, но думать о том, что они летят, просто летят, без мётел и каких-либо приспособлений, было жутко. Но испугаться по-настоящему она всё-таки не успела: спустя несколько минут Драко приземлился перед небольшим домом, стоявшим на краю мелового утёса. В серое небо возносились несколько тонких чёрных шпилей — дом походил на уменьшенную копию средневекового замка в два этажа, с двумя небольшими башенками, стрельчатыми окнами и кованными решётками. Вход охраняли две гранитных гаргульи, а к дому вела мощённая плоским серым камнем дорожка. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась вересковая пустошь, а за домом шумело сизое море.

— Где мы? — Кэссиди разглядывала дом с опаской и интересом.

— В месте, о котором кроме меня никто не знает, — с ноткой лёгкого самодовольства сказал Драко. — Этот дом достался мне по наследству много лет назад, он был негодной развалюхой, и никто в семье давно не рассматривал его в качестве жилья. Я отремонтировал его незадолго до войны. Здесь живёт пара домовиков, и больше никого на многие мили.

С моря налетел порыв не по-летнему холодного ветра, и Кэсси поёжилась в своём тонком платье, пожалев, что упаковала мантию.

— Ты замёрзла, — заметил Драко, беря её под локоть и увлекая по дорожке к дверям. — Скоро согреешься, уверен, огонь уже разведён, и горячие напитки ждут нас.

Внутри действительно было тепло. Драко уверенно пересёк небольшой холл, пол которого был выложен белым мрамором, и провёл Кэсси в гостиную, приглашающим жестом указав на одно из двух голубых плюшевых кресел, стоявших у разожжённого камина.

— Здесь красиво. — Кэсси осторожно опустилась на край кресла и сложила руки на коленях. Она чувствовала себя неловко среди окружающей роскоши. Тканевые обои, несколько пейзажей в золочёных рамках, пушистый ковёр, на который даже наступать жалко — обстановка музея, не жилого дома. Покосившись на Драко, который вольготно расположился в кресле, совершенно не чувствуя неловкости, Кэсси позволила себе сесть поглубже, но напряжение, сковавшее тело, не отступало. Показался домовик с подносом на голове. Поклонился хозяину и принялся расставлять белоснежный фарфор с незабудками и золотым ободком по краю. Сэндвичи, чай, домашние конфеты и печенье — у Кэсси громко заурчало в животе. Она вспыхнула, бросив быстрый взгляд на Драко, но тот будто ничего не заметил, тихим голосом отдавая распоряжение домовику по поводу гостевых комнат.

— После того, как перекусим, проведу тебе экскурсию, — пообещал он. — А потом, до ужина, займёмся дневником.

— Ты всё же решил перевести его до конца? — удивилась Кэсси. — Я думала, мы просто…

— Отдадим и забудем? — хмыкнул Драко. — И ты сможешь себе простить, что не узнала, что он скрывал? Не раскрыла все его тайны?

Кэсси вздохнула. Он был прав — подобного простить себе она бы не смогла. Но отчего-то сейчас говорить о дневнике не хотелось. Он словно стал мрачным и пугающим. Ещё на кухне дома Малфоя в Лондоне ей казалось, что со страниц таращится нечто зловещее и даже усмехается. Конечно, это разыгралось воображение, но всё же Кэсси хотела немного отдохнуть от работы, нормально поспать и отдышаться. Слишком многое произошло за прошедшие сутки.

— А сколько здесь всего комнат? — перевела она разговор, надеясь, что Драко тоже на время оставит мысли о немедленной расшифровке дневника в покое.

— Достаточно, чтобы не сталкиваться носами в коридоре, — улыбнулся Драко, бросив стремительный взгляд, в котором Кэсси почудилась насмешка. Воображение мигом нарисовало картину, как она столкнулась с ним в коридоре и почти уткнулась носом в плечо. Кончики ушей предательски заалели, и Кэссиди порадовалась что волосы достаточно сильно растрепались, чтобы прикрыть её смущение.

— Если ты уже перекусила, пойдём, покажу, — предложил Драко, поднимаясь и, к огромному удивлению, протягивая руку. Кэсси, не веря своим глазам, вложила свою ладонь в тёплую, твердую — его, и медленно поднялась. — Видела бы ты сейчас себя, — фыркнул Драко. — Глаза — как у перепуганного мышонка. Не бойся, здесь мы точно в безопасности.

Кэсси одарила его скептичным взглядом, удержавшись от того, чтобы не напомнить: про свой дом в Лондоне он говорил то же самое. Но спорить на пустом месте совершенно не хотелось. И хотя он давно разжал их руки и теперь шёл чуть впереди, от ладони всё ещё растекалось тепло, поднимаясь вверх, к сердцу.

— Дом на самом деле небольшой, — тоном заправского экскурсовода начал Драко. — По три комнаты на каждом этаже. В гостиной мы были только что. Это — столовая. — Он открыл дверь, пропуская Кэсси в соседнюю комнату. Почти всю её занимал большой стол, посередине которого стояла ваза с неизвестно откуда взявшимися оранжерейными лилиями. Большие окна в пол выходили на море; бескрайнее, оно раскинулось, насколько хватало глаз, и ветер гнал пушистых белых барашков к горизонту.

— Пойдём наверх, оттуда видно лучше, — поняв, что Кэсси захватил вид, открывавшийся за окном, Драко вдруг захотелось впечатлить её больше, заставить задохнуться от восторга, и самому этим восторгом любоваться, словно эта красота — полностью его, а не природы, заслуга.

Кэсси с сожалением вернулась в коридор, и вместе они поднялись на второй этаж. Здесь было три двери, та, что справа — приоткрыта. Её-то Драко и толкнул, пропуская гостью вперёд. Розы, присыпанные пеплом — всё здесь вторило этому цвету. Бледно-розовые обои, серый балдахин кровати с резными столбиками, приглушённая яркость и нежная красота. А ещё — двери, ведущие на балкон. Едва заметив их, Кэсси обернулась к Драко, и тот кивнул, позволяя выйти наружу. Здесь и впрямь открывался потрясающий вид. Ветер подхватил волосы, швырнул в лицо солёную прохладу, заставив зажмуриться на миг, и тут же раскрыть глаза и громко, счастливо засмеяться. Внизу грохотало море, билось о белые скалы, облизывало их, норовя добраться до дома. И в кончиках пальцев на ногах щекотало, стоило посмотреть вниз.

Драко встал рядом, не удержался — тоже улыбнулся, широко, счастливо. Море всегда приводило в чувство. Может, стоило приехать сюда гораздо раньше, год назад, два? Жить в одиночестве и пытаться найти себя, нового…

— Здесь так красиво! — воскликнула Кэсси и обернулась к Драко. — Хочется раскинуть руки и обнять весь мир!

— Какие простые у тебя желания, — задумчиво протянул он, склонив голову набок. — Просто обнять мир. Не завоевать. Не покорить.

— А зачем? — искренне удивилась Кэсси. — Зачем покорять такую красоту? Ею нужно просто наслаждаться.

— Странная ты, — сказал Драко так тихо, что она с трудом его расслышала. Потом развернулся и ушёл, оставляя её наедине со своими мыслями и морем.

* * *

В доме было тихо. Только шорох песка в больших часах, да неумолчный шум моря. Драко рассеянно покусывал кончик пера, то и дело бросая долгие взгляды в окно. Когда-то они с родителями выезжали на море каждое лето. Идти вдоль кромки воды, позволяя волнам ласкать босые ступни; дышать полной грудью и всё равно не иметь возможности надышаться; слушать тоскливые крики чаек, пронзительные, отдающиеся эхом в душе… Когда-то Драко Малфой любил море. А в четырнадцать лет всё закончилось. И море, и детство, и возможность радоваться мелочам. Искренне, по-настоящему. Он и сейчас не обратил бы внимания на серую гладь под небом, затянутым облаками, если бы не Кэсси.

Тут мысли плавно перетекли на волшебницу, которая странным и очень упорным образом влезла в его размеренную жизнь. Драко прислушался к себе: нет, она больше не раздражала. Казалась странной, возможно. Живой. Настоящей. Такой, какими он отвык видеть людей. А ещё Драко любил умных. Когда-то даже был влюблён в лучшую ученицу с другого факультета. Тайно, конечно. Кто бы позволил наследнику благородной фамилии связаться с… Неважно, с кем. Это было очень давно. В любом случае, ум Драко всегда считал гораздо более привлекательным и сексуальным, чем яркую внешность. Что, впрочем, не мешало ему укладывать в постель красивых, не пытаясь даже узнать, насколько они умны.

Кэсси же, словно расчётливый стратег, сначала заставила узнать себя, как талантливого переводчика, а только потом — как привлекательную девушку. «Она с самого начала была привлекательной девушкой», — усмехнулся Драко. Только раньше он этого просто не замечал. А сейчас, оказавшись с ней так далеко от цивилизации, получив небольшую передышку, не мог собраться с мыслями и приступить к работе. Потому что чувствовал её. Там, на втором этаже буквально ощущал, как она ходит по комнате. Большое тёплое нечто нежного голубого цвета. Странное сравнение. Откуда пришло в голову?

Драко посмотрел на дневник, с сожалением понимая, что сегодня навряд ли сможет хотя бы что-то сделать. Слишком много мыслей, далёких от насущных проблем. Может, сейчас это и к лучшему? Отвлечься хоть ненадолго, забыться. Снова стать настоящим. Живым. Рядом с ней. Отчего-то подумалось, что с Кэсси всё могло бы быть по-настоящему. Хотя бы на эти три дня. Даже самой чёрствой душе иногда нужен отдых, а его душа, кажется, ещё была способна на проявление настоящих чувств. Драко снова покосился на дневник, на миг показалось, что тот ухмыльнулся зловеще, сверкнул кровавым. Но это просто луч закатного солнца прорвался сквозь завесу облаков и скользнул по обложке. Рука сама потянулась к книге, кончики пальцев коснулись переплёта, ласково, нежно…

Дрожь прошла по всему телу. Драко удивлённо уставился на свою руку, потёр пальцы, пытаясь вернуть это чувство. Показалось, или книга действительно откликнулась на его прикосновение? Что за магия скрывается в ней, и почему она стала отвечать только сейчас?.. Интерес всколыхнулся резко, разом сметая все прежние мысли и желания. Оставляя только одно — постичь наконец тайну этих записей, узнать, что они таят в себе. И может, попробовать приручить эту силу?..

В кабинете появился домовик и начал, бесшумно перемещаясь по комнате, зажигать многочисленные свечи в высоких шандалах. Но первым делом на столе Драко загорелась керосиновая лампа, осветив усталое лицо, отразившись мягким светом в лихорадочно блестевших глазах. Тени брызнули в стороны, разбегаясь по углам, и Драко моргнул, поморщившись от рези в пересохших глазах. Посмотрел на часы: песок в них просыпался за отметку в восемь часов, а Кэсси так ни разу и не заглянула.

— Что делает гостья? — спросил он домовика, и тот, испуганно хлопнув ушами от неожиданности, почтительно ответил:

— Она отдыхает, господин. Спит.

— Разбуди и скажи, что ужинать будем в девять, — сказал Драко и вернулся к записям, вчитываясь в то, что писал лихорадочно, быстро, в полумраке, окрылённый неведомым вдохновением, без труда понимая каждое слово на каждой странице дневника.

Мерлин тщательно хранит свою формулу, но я тоже не вчера родилась. Уже завтра она будет у меня. Маглы готовы, щиты выставлены. От нетерпения даже пишу с трудом, хочется бежать навстречу неизвестности…

Несколько предложений о предвкушении и желании увидеть формулу. Несколько фраз о том, как Моргана мечтает разделаться с Мерлином. И, наконец, вот оно:

Она у меня! Это восторг, это чистый восторг без малейшего тёмного пятнышка! Так просто, отчего я сама не додумалась до этого раньше? Идея изящна, как и всё колдовство Мерлина. Рунический квадрат, разгадать который очень сложно непосвященному, и элементарно для меня. Фаза луны сейчас именно та, в которой Мерлин создавал Квадрат. Число в центре соответствует. У меня два дня на то, чтобы изменить формулу, иначе придётся ждать ещё месяц. Столько времени у меня нет. Два дня, чтобы создать своё заклинание и одним словом: »Даларвио!» изменить этот мир.

Драко дрожал. Мелкой, прошибающей холодным потом дрожью. Там, в нескольких страницах, испещрённых рисунками, схемами и попытками вывести что-то своё, лежала формула. Настоящая. Действенная. В этом он уже не сомневался. При одном взгляде на пять строк, заключённых в квадрат, Драко уже понял — это оно. То, в чём нуждались пособники Ангуса. То, что поможет изменить мировой порядок раз и навсегда. От напряжения свело челюсть — он и сам не заметил, как крепко стиснул зубы. Просидеть всю ночь над разгадкой? Расслабиться потом, после? Опоить Кэссиди, пусть спит, а самому провести эту ночь с дневником, окончательно раскрыв все его тайны? А что потом?

Отчего-то пришло понимание: а потом покоя не будет. Не будет возможности просто сесть и отдохнуть. Будет что-то другое. Что-то, что захватит всё его существо и перевернёт мир с ног на голову. Ему отчаянно хотелось приблизить этот момент. И так же сильно хотелось его оттянуть. Ожидание чаще всего слаже, чем само событие, ему ли не знать. Пусть сегодняшний вечер останется в воспоминаниях последним перед тем, как он изменит мир. Драко холодно усмехнулся: в том, что формулу он не отдаст никому, он больше не сомневался.

* * *

Кэсси действительно заснула, хотя поначалу собиралась просто прилечь и попробовать кровать на мягкость. Но она оказалась такой уютной, а после ночи, проведённой на жестком диване, и вовсе волшебной, что Кэсси не заметила, как закрыла глаза и провалилась в сон. Проснулась она от того, что что-то требовательно обожгло веки. Поморщилась, открывая глаза, и поначалу испуганно вздрогнула: из окна прямо на её лицо устремился кроваво-красный луч, и только мгновение спустя Кэсси поняла, что это просто солнце пробилось сквозь облака в последнем прощании. Луч скользнул ниже и вскоре исчез. В комнате стало темно. Сколько она проспала, почему Драко не разбудил её?

Словно в ответ на эти мысли дверь приоткрылась и внутрь скользнул домовик, принимаясь зажигать свечи.

— Хозяин просил передать, что ужин в девять, — тихо и почтительно сказал эльф, зажигая небольшие светильники в изголовье кровати.

— А сколько времени сейчас? — хриплым после сна голосом уточнила Кэсси.

— Восемь пятнадцать, — торжественно ответил домовик после секундного молчания, словно сверяясь со своими внутренними часами.

Кэсси резко села, прикидывая, хватит ли у неё времени, чтобы привести себя в порядок. В таком доме хотелось соответствовать роскошной обстановке. И хотя платьев под стать у неё не было, можно было хотя бы попытаться выглядеть достаточно привлекательно.