Белым по чёрной душе (гет)

Всё вокруг было серым: небо, дома, лица людей, обходящих его, словно невидимку. А ещё не переставая шёл дождь. Пальто насквозь промокло, ледяные капли залетали под воротник, заставляя сильнее вжимать голову в плечи. Драко шёл вперёд, засунув руки в карманы, опустив голову ниже, лишь бы не встречаться с чужими взглядами. Несмотря на холод, они жгли. Узнаванием, любопытством, жалостью. И это уже даже не бесило.

Свернув с оживлённой улицы, он прошёл до конца узкого переулка, снова поворачивая, оказываясь в тупике. Три двери с облупившейся краской, над одной из них — покосившаяся вывеска, извещающая о том, что здесь принимает доктор магических наук Сальватор Дорсетт. Окна друг напротив друга глядели мутными стёклами. Остановившись у одной из дверей, Драко толкнул её и шагнул внутрь.

В тёмном коридоре пахло пылью, сквозь давно немытое стекло лился серый, рассеянный свет. Уверенно пройдя вперёд, Драко миновал крохотную гостиную, всей мебелью которой был продавленный диван и комод, зиявший дырами вместо ручек. Грязные занавески колыхнулись от его движения, под ногами зашелестела бумага: пол был усыпан газетами, с которых смотрели, кричали, смеялись волшебники. Комнатой давно никто не пользовался по назначению, только на полу у огромного камина лежал слой сажи и пепла.

Под ногами заскрипели ступени: Драко поднялся на второй этаж. Здесь были только две комнаты, разделённые узким коридорчиком. Небольшая спальня и кабинет, выходящий окнами на оживлённую улицу. Толкнув вторую дверь, Драко прошёл и рухнул на диван, вытягивая ноги. Нахохлился, снова пряча руки в карманы. Наконец он вернулся домой.

Четыре года после войны, четыре года, как началась новая жизнь. Возвращение в Хогвартс было странным. Он знал, что будет нелегко, но не думал, что станет настолько всё равно. Он будто закончился там, среди обломков, и больше не чувствовал ничего. Равнодушно смотрел на однокурсников, притихших, забывших о давней вражде между факультетами. Ходил на занятия и даже иногда пытался шутить, вот только выходило вяло. И к середине учебного года его оставили в покое. Драко Малфой, звезда школы, перестал существовать.

И дело было не в том, что рухнуло всё, что составляло хребет его мировоззрения. Он просто оказался в пустоте, не зная, что делать дальше, куда идти, во что верить. И одному, как оказалось, стало проще. Поэтому после школы он съехал из дома, возвращаясь только на праздники по настоятельной просьбе матери. И пошёл стажёром в Отдел по Изучению Древних Рукописей, где точно не мог встретить никого знакомого. Немного усердия, помноженного на природную любознательность, и Драко стал штатным сотрудником, получил в своё распоряжение крохотный кабинет и допуск к работе с ценными документами. Но последним шагом стал этот дом в двух шагах от центра магического Лондона. Прежние хозяева то ли погибли в войне, то ли бросили его, чтобы никогда не возвращаться… Драко купил дом, но переделывать в нём ничего не стал. Со стороны могло казаться, что запущенный вид жилища — от желания показать, как далеко его хозяин ушёл от привычной жизни. На деле же всё было проще — ему было всё равно.

Он почти не обращал внимания на окружающую обстановку, не приглашал родителей, не пускал на порог друзей, которые поначалу ещё пытались приходить и звать куда-то. Усталый домовик, едва ли не старше самого дома, поддерживал в порядке одежду и готовил вполне себе съедобную еду. А большего и не надо было.

За окнами давно стемнело, и Драко поёжился, осознав, что до сих пор сидит в мокром пальто. Поднялся, доставая палочку и зажигая камин, протянул руки к огню. Почти девять, пора ужинать и ложиться спать. Всё по заведённому порядку, без отступлений, без неожиданностей. Без того, что могло пошатнуть его только недавно успокоившийся мир снова. Уже лежа в постели, он привычно провёл кончиками пальцев по предплечью левой руки. Давно заведённый ритуал, напоминание, или страх, что когда-нибудь она снова вспыхнет — Драко не знал, зачем делал это. Просто так становилось спокойнее.

— Эй, Малфой, ты завтра с нами? — Крилли нагнал у лифтов. Драко недоумённо обернулся, приподнял бровь, ожидая продолжения. — Квиддич. По пятницам. Между отделами, — с расстановкой, как душевнобольному, объяснил Крилли. С этим Малфоем всегда было сложно. Драко мотнул головой, отворачиваясь.

Отдел был маленький — всего пять волшебников, и Драко среди них был самым молодым. Что не удивительно — мало кто хотел хоронить себя в пыльных свитках. Настоящего Драко Малфоя здесь не знал никто. Конечно, все знали, чей он сын — утаить это было невозможно. Но сотрудники отдела давно решили, что парень — слегка притрушенный, может, контуженный после войны, может, запуганный, в общем — не от мира сего. Что полностью устраивало Драко. Иногда они пытались втянуть его в общение, как, например, сегодня, но Малфой неизменно отказывался.

— Доброе утро, Тобиас! Доброе утро, Малфой. — Выходя из лифта, на Драко почти налетела Элизабет Снигс, волшебница лет сорока, чьи волосы были уложены в такой идеальный пучок, что невольно приходила мысль, будто она спит, не расплетаясь. — Вы слышали, что Дорсета переводят в Америку?

— Серьёзно? — воскликнул Крилли. — Не знаю даже, радоваться или рыдать.

Дорсет был главой их отдела, неплохим в сущности, но очень шумным волшебником, которого было слышно в каждом уголке, несмотря на закрытые двери.

— Сегодня прощальная вечеринка, а завтра будем встречать замену. — Элизабет понизила голос: — Из Америки!

— По обмену, что ли? — так же трагично прошептал Тобиас. Драко беззвучно фыркнул и ускорил шаг, поспешив скрыться в своём крохотном кабинете. Кадровые перестановки волновали его так же мало, как и счёт в чемпионате по игре в Плюй-камни. Усевшись за стол, он придвинул к себе пергамент и взял перо, готовясь написать отчёт о свитках из Южного Уэльса, которые разбирал последние два месяца. В них попалась пара интересных заклинаний, устаревших, конечно. Но основное внимание притягивала к себе книга, небольшая и такая ветхая, что пришлось наложить на неё несколько укрепляющих заклинаний, чтобы не рассыпалась. Руны в ней были такими устаревшими, что ни один словарь до сих пор не помог справиться. Драко откладывал её снова и снова, но сегодня твёрдо решил, что победа всё-таки останется за ним.

* * *

Кэссиди Блюбел была абсолютно спокойна. Именно в этом она старалась уверить себя последний час, пока собиралась в Министерство, оформляла последние документы и сдавала на проверку палочку. Ничего волнительного в том, чтобы принять в подчинение целый отдел не было, дома она прекрасно управлялась, замещая своего руководителя, когда тот в очередной раз заболевал или уезжал в отпуск с семьёй. Этот перевод в Англию должен был сдвинуть, наконец, её карьеру с места. Честолюбивая, лучшая выпускница на своём курсе, Кэссиди мечтала, что её имя занесут в анналы магического искусства. Преобразовывать старые заклинания было интересно, но куда больше ей хотелось создать что-то своё. То, что заставит волшебников по всему свету говорить о ней с восторгом и придыханием.

В Европе сделать это было проще. Здесь часто проходили конференции по обмену опытом, съезжались светила науки, и вовсю кипела магическая жизнь. Конечно, о снобизме англичан Кэссиди была наслышана не меньше, чем об их заслугах, но и сама могла бы дать фору любому заносчивому магу. Характер Кэссиди не раз играл с ней плохую шутку, заставляя спорить с начальством или идти наперекор приказам. Впрочем, он же помогал потихоньку продвигаться по карьерной лестнице, шаг за шагом приближая к заветной цели.

Приятный женский голос оповестил о том, что лифт прибыл на второй уровень, и Кэссиди, вскинув подбородок, вышла в коридор, уверенно направляясь к одному из семи его ответвлений. «Комиссия по Экспериментальным Чарам» значилось над ним. Здесь располагался сам комитет и множество подотделов, включающих Отдел по Изучению Древних Рукописей, который ей предстояло возглавить. Глубоко вздохнув перед дверью, Кэссиди распахнула её и вошла в небольшое помещение, освещённое ярким солнечным светом. При виде неё сотрудники, до этого весело переговаривавшиеся, вскочили с мест, при этом на пол с тихим шорохом полетели несколько пергаментов. В воздухе продолжал носиться сиреневый самолётик, стучась о закрытую дверь, расположенную у одного из окон.

— Доброе утро, — представилась Кэссиди, оглядывая своих подчинённых. Их было четверо: высокий темнокожий мужчина около сорока, представившийся Тобиасом Крилли; миловидная женщина с огромным старомодным пучком на голове — Элизабет Снигс; полноватый, добродушно улыбающийся волшебник с блестящей лысиной, окружённой седыми волосами — Дональд Роуз, и пожилой, тощий как жердь волшебник с крупным орлиным носом и цепким взглядом выцветших, бледно-зелёных глаз — Рольфус Дэйли.

— Кэссиди Блюбел. — Она склонила голову и поочерёдно оглядела сотрудников. В кабинете повисла тишина, только самолётик продолжал упорно толкаться в закрытую дверь.

— Малфой! — крикнул Крилли. — Выходи, познакомься с новым начальством!

Спустя минуту дверь открылась, и на пороге появился высокий молодой человек в тёмно-сером мешковатом свитере, из-под которого выглядывали острые уголки белоснежной рубашки. Светлые, почти белые волосы падали на лоб, на узком лице не отражалась ни одна эмоция. В то время как остальные разглядывали Кэссиди с интересом, он словно смотрел сквозь неё.

— Думаю, вам известно, что меня прислали по обмену, — начала Кэссиди заранее заготовленную речь. Сотрудники закивали, только Малфой опёрся о дверной косяк, сложив руки на груди, стоя с таким видом, будто его только что оторвали от невероятно важного дела в угоду какой-то ерунде. Кэссиди нахмурилась, но продолжила говорить о том, как рада работать здесь и о том, что вместе они наверняка произведут прорыв в Магическом сообществе. Показалось, или тонкие губы Малфоя дрогнули от едва сдерживаемой насмешки? Фыркнув про себя, Кэссиди прошла в свой кабинет, как раз напротив распахнутой двери. Не удержавшись, бросила последний взгляд на застывшего в дверях волшебника, но что находится за его спиной разглядеть не удалось.

«Вот тебе и первая встреча с английским снобом!» — подумала Кэсси, опускаясь в кресло. Потом огляделась: кабинет был безликим, пустым — ни колдофото, ни личных вещей — предыдущий хозяин оставил помещение таким же, каким принял в своё время. Надо было срочно это исправить, и первым делом своё место на столе заняли улыбающиеся с простой рамки родители и младшая сестрёнка. Достав несколько грамот из сумочки, Кэсси развесила их на стенах, и, наконец, вытащила тёплый клетчатый плед, купленный накануне в Косом переулке. Отчего-то казалось, что плед — непременный атрибут английского быта, и обязательно должен висеть на кресле. Удовлетворённо кивнув, Кэсси снова вернулась за стол и положила перед собой список, составленный Дорсетом — документы, которыми сейчас занимались сотрудники. Несколько древних рукописей из Южного Уэльса особенно заинтересовали — начало шестого века, эпоха Мерлина и Морганы.

Холодок предвкушения пробежал по спине. От желания поскорее взглянуть на них у Кэсси буквально зачесались руки. Определённо, эта работа обещала быть гораздо интереснее той, что она выполняла дома!

Стоило выйти из кабинета, и головы волшебников, как по команде, обратились в её сторону. Это нервировало, хотя Кэсси и понимала, что интерес к её персоне будет повышенным ещё несколько дней.

— Скажите, кто работает с рукописями Южного Уэльса? Мне хотелось бы взглянуть на них.

— Малфой, — мотнул головой Крилли. — Уже второй месяц над ними сидит.

Кэссиди мысленно выругалась про себя: ну конечно, кто бы сомневался, что везение не может длиться бесконечно! Подойдя к его двери, она несколько мгновений колебалась, прежде чем толкнуть её.

Драко удивлённо поднял голову от пергаментов, явно не ожидая увидеть начальство на своём пороге так скоро. Кэсси огляделась: крохотный кабинет был завален магическими приборами для переводов, на полу у стола возвышались стопки книг и словарей, а сам стол скрывался под несколькими слоями листов и развёрнутых пергаментов, один из которых, бережно придерживаемый старым пресс-папье, сейчас как раз изучал Малфой. Рядом лежала раскрытая книга, от которой буквально веяло древностью.

— Я хотела взглянуть на рукописи, над которыми вы работаете, — сама удивляясь робости, зазвучавшей в голосе, сказала Кэсси. В глазах Драко мелькнуло что-то, отдалённо напоминавшее недовольство, но он не стал спорить, убирая тяжёлую деревянную фигурку единорога и сдвигаясь в сторону, чтобы Кэссиди могла заглянуть через его плечо. Отдавать свою работу в её руки он явно не собирался.

— Я не собираюсь стоять здесь весь день и смотреть из-за вашей спины, — раздражённо проговорила Кэссиди, чувствуя, как в ней просыпается начальственный тон. — Дайте мне рукопись, я верну, когда ознакомлюсь.

— Я «знакомлюсь» с ней уже два месяца, — недовольно ответил Драко, поднимая светлые глаза на Кэсси. — Стоит ли мне ждать, что вы вернёте мне работу раньше?

— Я не собираюсь отбирать у вас рукопись, — возмутилась Кэсси, — я просто хочу на неё взглянуть!

— Так смотрите, кто вам мешает? — Драко демонстративно отодвинулся ещё дальше, почти упираясь креслом в стену. Сверкнув глазами, Кэсси сдалась, подошла ближе и склонилась над рукописью, почти сразу позабыв о споре. Язык был древний, отдалённо напоминавший английский. Чернила выцвели, и казалось, что записи сделаны простым карандашом.

— Потрясающе! — благоговейно прошептала Кэсси, забыв о том, что не одна. Драко согласно кивнул, переводя взгляд с рукописи на стоявшую рядом девушку. Русые волосы, наверняка тщательно уложенные утром, сейчас слегка растрепались, окружая ухо лёгким пушистым ореолом. Ресницы бросали на лицо длинные тени, тонкий нос то и дело морщился, пока она разбирала написанное, а губы беззвучно шевелились.

— И многое вам удалось перевести? — Кэссиди наконец оторвалась от созерцания древности и обернулась к Драко. Он неопределённо пожал плечами:

— Пока чуть больше трети. Много сложностей с подбором аналогов на современном языке. Но эта рукопись скрывает немало интересного.

В его голосе слышалось восхищение, и Кэсси решила, что в общем-то никакой он не сноб, просто человек, горящий своей работой. Но следующая фраза разом свела на нет только что приобретённое хорошее впечатление.

— Если вы насмотрелись, могу я продолжить? — невозмутимо спросил Драко, демонстративно глядя на дверь.

— Конечно, — прохладно ответила Кэсси, выпрямляясь. — Не буду вам мешать. Но мне хотелось бы посмотреть отчёт о проделанной работе.

— Я допишу его сегодня, — вновь склонившись над столом, пробормотал Драко.

«Нет, не сноб. Книжный червь, вот кто он!» — решила Кэссиди, закрывая за собой дверь.

Едва за волшебницей закрылась дверь, как Драко вернулся к работе, но сосредоточиться на ней не получалось. Грядущие выходные вызывали острое чувство тоски, сродни зубной боли, тянущей и пробивающей острой иглой куда-то в затылок. Сегодня его ждали дома. Сама мысль о том, чтобы снова переступить порог этого места вызывала отвращение. Крепость разбитых надежд и разрушенной мечты. Драко раздражённо дёрнул уголком губ, откидываясь на спинку кресла: нормально поработать сегодня точно уже не получится. С гораздо большим удовольствием он провёл бы эти два дня у себя, зарывшись в словари и пытаясь перевести несколько неподдающихся рун. Но дни, которые он с родителями обозначил обязательными к посещению, и так были слишком редки, чтобы он мог позволить себе пропустить их. Мама расстроится.

Драко вздохнул и покосился на песочные часы, отмеряющие рабочий день. Серебристый песок в них едва пересыпался на половину. Надо занять себя, хоть как-то, иначе голова лопнет от мыслей! Резким движением отбросив упавшую на глаза чёлку, Драко вновь склонился над рукописью, время от времени бросая быстрый взгляд в лежащий рядом словарь. Азарт вернулся, стоило расшифровать первую руну, и отдел Малфой покидал последним: в общем кабинете было пусто, с колдофото улыбались родные коллег, приветливо размахивая руками.

— Мистер Малфой, не думала, что вы ещё здесь. — В дверях возникла Кэссиди. Надо же, а ведь он и забыл, что начальство теперь сменилось — Дорсет обычно сбегал из Министерства самым первым.

— Работа затягивает, — криво улыбнулся Драко, обходя столы и собираясь уходить.

— Постойте! — Кэссиди окликнула, когда он был уже на пороге. — Подождите, я с вами. А по пути расскажите мне, что вообще мы можем ожидать от рукописей.

Открыв было рот, чтобы возразить, Драко нехотя кивнул: почему нет? Может, разговоры о любимом деле хоть на время отвлекут от сосущего чувства безнадёжности при мыслях о предстоящей встрече. Кэссиди потушила лампу и вышла, на ходу поправляя мантию. В нерешительности застыла у двери, раздумывая, стоит ли запирать и принято это здесь вообще? Обернулась к Драко, чтобы спросить, но слова отчего-то застряли в горле. В мягком полумраке он и сам выглядел… Мягче, что ли? Глаза устремлены к потолку, руки — в карманах пальто — кажется, что он замечтался о чём-то недосягаемом. Сейчас он меньше всего походил на книжного червя, скорее, на скучающего сноба, ждущего свою девушку, пока она собирается.

«Свою девушку, как же!», — фыркнула про себя Кэссиди, застёгивая мантию. Подошла к Малфою, но тот не обратил на неё никакого внимания, и пришлось тихо кашлянуть. Пустой взгляд упёрся в неё, снова вызывая ощущение, будто смотрят не на тебя, а сквозь тебя. Нет, у такого девушки точно нет. И навряд ли когда-нибудь появится, с такой увлечённостью работой.

— Пойдём? — слабо улыбнулась Кэсси, так и не получив улыбку в ответ. Драко отлип от стенки и остановился у выхода. Кэссиди тоже остановилась, недоумённо глядя на него.

— Вы будете выходить, или нет? — нетерпеливо спросил Малфой, кивая на дверь. Неужели он пропускает её вперёд? Немыслимо! Книжный червь с хорошими манерами, ну надо же! Кэсси проскользнула мимо и до лифтов молчала, забыв о намерении обсудить работу. Кажется, чужая страна и её обычаи ещё не раз поставят в тупик. Не зря у них Европу называют Старый Свет, вот уж действительно — старее некуда, раз здесь до сих пор живы глупые предрассудки!

— А вы далеко живёте? — спросила Кэсси, когда они покинули Министерство. Брови Драко взлетели вверх, — хоть какая-то эмоция, неужели.

— Вы, кажется, хотели поговорить о рукописи, — напомнил он. — По пути ко мне домой?

В голове промелькнула мысль, что американки не зря считаются свободными от условностей. Но не настолько же!

Кэссиди вдруг вспыхнула и поспешила возмутиться:

— Конечно же, нет! Как такое вообще вам в голову могло прийти!

— Из Министерства мы уже вышли, мисс Блюбел, — сухо ответил Драко. — Всего вам хорошего.

Он развернулся и ушёл, оставив Кэссиди недоуменно хмуриться посреди улицы.

Темнело, от домов тянуло сыростью, в подворотне крупная крыса шуршала оборванным плакатом. Драко привычно скользнул в свой тупик, сильнее вжимая голову в плечи. Вот бы сейчас заболеть! Упасть и сломать ногу. Попасть под чьё-то заклинание и пролежать в Мунго до следующей недели — всё, что угодно, лишь бы не туда!

На кровати уже ждал смокинг, приготовленный домовиком, и Драко, не удержавшись, скрипнул зубами. Белоснежная бабочка душила, заставляя непроизвольно оттягивать воротник рубашки, пытаясь освободить шею. Когда-то весь этот лоск был не просто привычен — въелся в кожу, как и Метка на левом предплечье. Вот только избавиться от него оказалось куда проще. Последние приготовления были завершены, Драко бросил взгляд в зеркало, коротко кивнул себе, чувствуя, как до хруста в позвонках распрямляется спина и подбородок будто сам собой высокомерно приподнимается над бабочкой — знал бы кто, как она может натирать кожу! Осторожно ступив в камин, чтобы не запачкать начищенные до блеска туфли, он бросил горсть пороха, чётко произнеся:

— Малфой Мэнор.

И в следующую секунду уже ступал на узорчатый паркет, не обращая внимания на домовиков, которые спешно принялись убирать вылетевший на пол пепел. И сразу же упёрся во взволнованный, радостный взгляд матери.

— Драко! — Она улыбнулась. Тепло, искренне, как может улыбаться только ему. И Драко неосознанно улыбнулся в ответ, понимая, что действительно соскучился по ней. Мама была единственным человеком, ради которого он сюда возвращался. И, наверное, единственным, ради которого вообще тогда принял решение жить дальше.

— Драко. — Отец, конечно, стоял рядом. Вот только посмотреть ему в глаза Драко не мог, как ни старался. Потому что видеть это прости-я-виноват взгляд было невозможно. А Люциус теперь всегда смотрел на сына только так: безмолвно прося прощения за всё. Поначалу хотелось схватить его за плечи и встряхнуть. Кричать, что есть мочи: «Ты ни в чём не виноват! Ты верил в то, что делал! И я верил!» Но Драко молчал. Молчал тогда, молчал и теперь, ограничившись сухим кивком и взглядом куда-то в его переносицу.

Он почти увидел, как Люциус скорбно поджал губы. Почти слышал его мысли: не простил, никогда не простит. Вот только не было в Драко злости на отца. Как не было и причин его прощать. Человек, которым он всегда восхищался, тот, кто одним своим взглядом мог заставить трепетать всех и вся, превратился в тень, в живого призрака, проживающего в четырёх стенах старого поместья. И видеть, что стало с ним, Драко попросту не мог. Посеревшее, осунувшееся лицо, растерянный взгляд, руки, чересчур сильно сжимавшие трость — всё это заставляло внутренности скручиваться в тугой, болезненный узел, снова и снова напоминая о том, что все они потеряли в той войне. Себя.

А вспоминать Драко не любил. Заставил себя забыть, жить другой жизнью, но снова и снова окунался в эту зловонную жижу, переступая порог собственного дома.

Малфой Мэнор был полон гостей. Всех этих роскошно одетых людей, от которых разило фальшью и равнодушием. Сколькие из них прятали под белоснежными рубашками клеймо, навсегда отпечатавшееся в душе? Элита магической Англии, входящие в «Священные двадцать восемь», в большинстве своём находились здесь. Обсуждали политику Министерства, хвастались последними приобретениями своих закрытых коллекций и растягивали губы в улыбке, делая вид, что интересуются достижениями детей.

Драко скользил между ними, стараясь не задерживаться на долгие приветствия. Не ловить эти взгляды — сочувствующие или любопытные. Почти все они придерживались мнения, что младший Малфой перебесится и вот-вот вернётся в их круг. С кем не бывало? Поживёт жизнью простых волшебников, поймёт, как это скучно, убого и не нужно — ходить на какую-то работу. И вернётся. К тем, кто делал головокружительную карьеру в Министерстве или просто прожигал жизнь всеми доступными способами. В конце концов, заниматься любимым делом можно и не покидая пределов дома. Нравится разбирать древние манускрипты? Да хоть пол крыла Мэнора под это забирай, было бы желание.

Эмоции, обрывки мыслей, — всё это легко читалось на их лицах, поднимая из глубины души тягучую, густую злость. Остановившись у окна, Драко взял бокал у мигом оказавшегося рядом домовика, и посмотрел в окно. Парк скрывала темнота, но Драко знал, что там раскинулись ровные ряды идеально подстриженных кустов и ровные дорожки расходятся лучами от центра, складываясь в причудливый лабиринт. В детстве он составил его подробную карту, а потом радовался, когда нашёл такую же, нарисованную когда-то отцом.

— Как дела, Драко? — Ангус Селвин явно не собирался обращать внимание на то, что младший Малфой определённо не нуждается в обществе.

— Отличный вечер, не правда ли? — Губы привычно сложились в дежурной улыбке. Драко умел быть любезным. Как умел быть приятным собеседником. Мог непринуждённо вести разговор на любую тему или многозначительно молчать, делая вид, что слушает чужой монолог. И собеседник всегда уходил довольным, радуясь тому, какой он замечательный оратор.

— Ты ведь изучаешь древние рукописи? Говорят, нашли дневник Морганы.

— Дневник Морганы? А почему сразу не Мерлина? — Драко попытался вложить в голос весь сарказм, надеясь, что Ангус не заметит, как встрепенулось его сердце, заполошно застучав о грудную клетку. Неужели та книга представляет такую ценность? Дневник Первой Тёмной Волшебницы?

— Слухи ходят… — неуверенно проблеял Ангус, стушевавшись.

— Такие новости было бы невозможно скрыть, — заметил Драко, пригубив вино. — Нет, Ангус, мы работаем над скучными рукописями, пестрящими бытовыми заклинаниями вроде того, как вывести пятна от свиного жира.

— И этим занимается один из лучших умов Англии! Ни за что не поверю! — Ангус слегка подался вперёд, хитро заглядывая в глаза. — Как долго собираешься там сидеть?

Драко с трудом подавил желание закатить глаза — разговор перетёк в привычное русло. Многозначительно пожав плечами, он холодно улыбнулся, вновь поднеся бокал к губам.

— А я знал, я всем говорил — скоро эта блажь у тебя пройдёт! — довольный тем, что его догадки подтвердились, заявил Селвин. — Как закончишь разбирать кухонные чары, заглядывай ко мне, найду тебе работку под боком у Министра.

Ангус Селвин, входящий в Благородный дом Селвинов, счастливо избежал любых гонений, несмотря на то, что один из его родственников был Пожирателем Смерти. Не поддерживая Волдеморта открыто, он полностью разделял его идеи, но стоило тому пасть, как Ангус быстро оказался по нужную сторону баррикад и даже вошёл в состав Визенгамота, помогая сажать в Азкабан выживших Пожирателей.

— Премного благодарен, — кивнул Драко, надеясь, что Ангус наконец уйдёт и даст подумать над тем, что только что открылось. Но Селвин принялся расписывать преимущества работы в Кабинете Министра, заставив Драко кивать с преувеличенным вниманием, в то время как его мизинец отбивал дробь по донышку бокала, еле слышно позвякивая фамильным перстнем. Наконец Ангус выдохся и замолчал.

— Непременно подумаю над вашим предложением. Оно очень кстати. — Драко отсалютовал бокалом и попытался вложить во взгляд как можно больше признательности. Селвин покраснел от удовольствия и, распрощавшись, растворился в толпе гостей.

Хотелось уйти отсюда. Скрыться в темноте своей спальни и, наконец, подумать. Но покинуть приём, когда он не перевалил даже до середины, Драко не мог. При мысли, что рукописи действительно могут принадлежать Моргане, по позвоночнику побежали давно забытые мурашки азарта и предвкушения. Как бывало перед важной игрой. Или, когда Волдеморт поставил свою Метку… Драко скрипнул зубами, возвращаясь к реальности.

Думать о будущем, каком бы то ни было, в этих стенах не получалось. Здесь всё дышало прошлым, прогорклым, навсегда утраченным. Было почти физически больно смотреть на гордые портреты предков и помнить, как мечтал стать таким же. Великим представителем великой фамилии. Как строил свою лестницу в небо, поднимаясь всё выше и выше, пока она не сломалась где-то посередине, заставив грохотом упасть вниз.

И всё-таки самолюбие в Драко ещё жило. Трепыхалось где-то на самом дне, нашёптывая открывающиеся перспективы. Если он сможет расшифровать дневник Морганы, то перестанет быть младшим Малфоем, бывшим Пожирателем. Он сможет стать Драко Малфоем, пролившим свет на великое прошлое магического мира. Сможет заставить всех забыть то, кем он был. Показалось, словно камень, давивший на грудь и не дававший нормально дышать, вдруг стал на пару фунтов легче.

Поэтому улыбка, адресованная смотрящей на него волшебнице, вышла почти искренней, а когда она шагнула к нему, игриво соприкоснувшись бокалами, он даже подумал, что эти выходные могут пройти гораздо приятнее, чем обычно.

Драко проснулся и, не открывая глаза, лениво провёл рукой по кровати — она была пуста. Подтянул к себе подушку, перехватывая её удобнее, устраиваясь в мягком уютном гнезде. Хорошо, что она ушла сама, — Драко не любил указывать девушкам на дверь.

Как быстро этот дом отвоёвывал назад свою территорию, просачиваясь ядовитым туманом в кровь, заставляя подстраиваться под свои правила! Секс на одну ночь никогда не считался здесь чем-то зазорным: после каждого большого приёма по коридорам Малфой Мэнора сновали беззвучные тени, перетекая из комнаты в комнату под покровом ночи. А утром устремлялись в отведённые покои, чтобы при свете дня сделать вид, что ничего особенного не произошло. Когда-то Драко любил эту свободу. Чистокровный волшебник не должен ни в чём себя ограничивать — так учил отец. Хочешь — бери, не обещая ничего взамен. Вчера это казалось почти-правильным, на утро же вкус вседозволенности снова горчил.

Кого он пытался обмануть, делая вид, что ему всё равно? Там, в Лондоне, он мог быть кем угодно, но здесь — только Драко Малфоем, вынужденным играть по правилам, принятым в его мире. Эту дрянь не вытравить, прячась в своём доме, зарываясь в рукописи, отводя взгляд на улице. Это то, что живёт в его крови, впитано с молоком матери, вросло в подкорку, пустив крепкие корни. Именно поэтому Драко ненавидел приезжать сюда: когда то, что составляло смысл жизни, что было им самим, рухнуло, поддерживать видимость успешных, значимых, сильных мира сего стало уже невозможно. И эта пропасть между тем, что ещё осталось здесь, и тем, как изменилось всё там, сводила с ума.

Сонливость прошла, а ночь оставила после себя приятную ломоту в теле и неудовлетворённость от того, что не выспался. Драко перекатился на спину и открыл глаза, уставившись на тяжёлый бархатный балдахин тёмно-серого цвета. Резные столбики в виде переплетающихся между собой змей соединялись куполом над головой, и когда-то ему казалось, что змеи смотрят на него и пытаются что-то сказать. В такие моменты Драко остро жалел, что не был змееустом…

Желание полежать подольше стремительно исчезло, как и одеяло, отброшенное в сторону. Драко опустил ноги на пол — они тут же утонули в пушистом ковре, и поднялся, сладко потянувшись. Подошёл к окну, рассеянно глядя на сад, выплывающий из клочковатого тумана.

Вчерашний разговор с Ангусом всплыл в голове, и Драко медленно улыбнулся, чувствуя, как его охватывает знакомый азарт. Жаль, что нельзя вернуться сегодня же. Во-первых, мама расстроится. Во-вторых, на выходные Министерство закрыто, только охрана. А у него нет допуска, позволяющего находиться там в неурочное время. Придётся остаться ещё на день и постараться провести его с мамой. Или, если она будет занята, закрыться в библиотеке, отправив домовиков на поиск нужных книг.

Собственно, этим он и занялся, когда узнал, что Нарцисса отправилась в оранжерею, показать гостям редкие сорта орхидей. Встречаться со вчерашней знакомой не хотелось, поэтому Драко, удобно устроившись в кресле, просматривал книги, посвящённые временам Морганы и Мерлина. Библиотека в поместье была обширная, но даже она не могла похвастаться подлинниками той эпохи. Но было немало отличных реплик, повествующих о Первой Магической Войне, когда маглы шли на бой с пустыми глазами, бросаясь на копья, а волшебники использовали такие безумные заклинания, что даже мысли о том, что их можно применить сейчас, вызывала дрожь.

«…чары, наложенные Морганой, было невозможно снять — только смерть могла избавить от них. Своё Чёрное, непотребное колдовство она творила под покровом ночи, скрываясь в глубоких пещерах вдали от людей. То были страшные времена, и никто не мог жить спокойно, пока была жива Моргана…»

Драко устало потёр глаза и отложил книгу. За последние три часа он узнал о волшебниках древности больше, чем за всё время, посвящённое магической истории, в Хогвартсе. Это было не то. Нет, конечно, проникнуться масштабом катастрофы, которую представляла собой Моргана, получилось. Но о дневниках не было ни слова. Драко притянул к себе следующую книгу, и та зашипела на него, уставившись злобным взглядом чёрных глаз на обложке. Не обратив внимания на протесты, он открыл её, пробегая глазами по содержанию. Открыл на нужной странице и буквально впился взглядом в знаки, изображённые на ней.

Змеи скручивались в клубок вокруг высокого золотого кубка, чашей которому служил череп. А ниже — несколько знакомых рун, над которыми он бился последнюю неделю. Дрожащими от нетерпения пальцами Драко перевернул страницу и почувствовал, как по позвоночнику ползёт ледяная капля пота.

«Это единственные доказательства возможного существования дневника Морганы. Последний из её уцелевших приспешников нарисовал их перед смертью, сознавшись, что держал его в руках. Предположительно, приведённая выше надпись переводится как «Правь или умри!» — девиз Морганы…»

Выдох. Медленный, тягучий. И глубокий вдох, чтобы унять бешеный стук сердца. Вот только разуму это не помогло: мысли теснились, наползая друг на друга, бились в виски сумасшедшей пульсацией. Если это правда, а сомнений у него почти не осталось, то что делать? Обратиться к Ангусу, чтобы тот устроил встречу с Министром? Или попытаться расшифровать всё самому, а потом принести готовую работу, предварительно намекнув нескольким знакомым в «Пророке», что их ждёт сенсация? А может, не делать ничего? Интерес к его рукописям минимален, вряд ли кто-то заметит, если он поменяет их на другие, не менее древние, или попросту изымет дневник… А что потом? Уйти с работы, посвятить себя его расшифровке? Или уничтожить? Сколько знаний он в себе таит, и что может принести, если попадёт не в те руки?

Драко замычал, роняя голову в ладони. Несколько раз с силой провёл по лицу и наконец выпрямился в кресле, медленно закрывая книгу.

— Доставь её ко мне домой, — бросил он домовику, топтавшемуся неподалёку. Эльф кивнул, подхватил книгу и исчез.

Он не будет решать сейчас. Не здесь, не когда в его венах течёт отравленный воздух этого дома.

* * *

Выходные для Кэсси стали настоящей пыткой: в Лондоне она пока никого не знала, вечером пойти было некуда. Днём в субботу она обошла почти все магазины Косого Переулка, приобрела новый котёл и фунт летучего пороха — правда, ходить в гости пока было не к кому. Забрела в книжную лавку и вышла оттуда с неплохим справочником по магической Англии, с указанием всех достопримечательностей, а ещё обзавелась парой романов, лёгких и ни к чему не обязывающих. С ними-то Кэсси и коротала оставшееся до понедельника время, отрываясь лишь на то, чтобы положить новую порцию пирожных и подлить чая.

Поэтому утром в понедельник Кэссиди буквально летела в Министерство, горя желанием приняться за работу. Волшебники в отделе вновь встрепенулись, но улыбались уже приветливо, и настроение уверенно поползло вверх, — ещё немного, и она перестанет быть здесь чужой. Покосившись на закрытую дверь кабинета Малфоя, Кэсси прошла к себе и тут же уставилась на аккуратную стопку листов, лежащую на столе, — отчёт был готов.

Интересно, этот книжный червь все выходные провёл, корпя над бумагой? Кэсси фыркнула, подумав, что у некоторых выходные прошли ещё скучнее, чем у неё. Отчёт оказался обстоятельным и подробным, но мало проливал свет на то, с чем конкретно сейчас работал Малфой. То ли он действительно пока не смог разобраться, то ли не считал нужным ставить её в известность. После обеда, который прошёл в небольшом кафе неподалёку, Кэсси твёрдо решила узнать больше о старинных рукописях, и уверенно зашла в крохотный кабинет, застав Малфоя там, где и думала: за столом в окружении словарей. Под рукой у него лежала зловещего вида книга, которая мрачно сверкнула чёрными глазами в её сторону и издала звук, похожий на шипение.

— Не помешаю? — тактично спросила Кэсси, когда Малфой даже не поднял головы на её появление. Он вздрогнул и удивлённо посмотрел на неё, нехотя отрываясь от работы.

— Я хотела бы снова посмотреть. — Кэсси кивнула на ветхие листы, и Драко неосознанно прикрыл их руками, бросая на неё ревнивый взгляд, от которого волшебнице стало не по себе. Она здесь главная, между прочим! Вскинув голову, Кэсси требовательно посмотрела на Малфоя.

— Если вы хотите, чтобы я расшифровал их, может, не будете отвлекать? — раздражённо проговорил Драко, но руки убрал.

— Я не хочу вас отвлекать, — мирно ответила Кэсси. — Я хочу работать над рукописями вместе с вами.

— Что? — Драко недоуменно нахмурился, кажется, не сразу поняв, что именно она имеет в виду.

— С вами, — медленно, с расстановкой принялась объяснять Кэсси, мысленно закатив глаза. Ну неужели он такой непроходимо глупый! — Мне интересно узнать, что скрывается за этими рунами.

— Я напишу вам отчёт, когда закончу, — не сдавался Драко. — Подробный. — Он выразительно посмотрел на неё.

Кэсси вздохнула про себя — глаза у Малфоя были удивительные. Глубокого серого цвета, как летнее грозовое небо. Да и вообще на внешность он мог не жаловаться — волосам такого восхитительного оттенка наверняка завидовала не одна волшебница, и лицо было более чем привлекательным, а вкупе с высокой поджарой фигурой отбоя от девушек у него точно не было. «Не было бы, — промелькнула ехидная мысль, — если бы не маниакальная поглощённость работой». Она училась с одним таким: красивым, ярким, но настолько заумным, что каждый разговор превращался или в мудреную лекцию, или в молчание, наполненное неловкими междометиями. Кристэль тогда так и доучился, ни с кем не встречаясь. И сейчас работал в Магическом Конгрессе Управления, до сих пор оставаясь один.

— Вы не поняли, мистер Малфой, я не хочу читать ваш отчёт. Нет-нет, — поспешила она исправиться, заметив, как Драко нахмурился, — тот, что вы отдали мне сегодня, превосходен. Более чем подробный. Но… Понимаете, — Кэсси улыбнулась, отлично зная, как её улыбка обычно действует на мужчин, — хочется узнать всё самой. Быть первооткрывателем. Вы ведь меня понимаете?

Драко понимал. Как понимал и то, что за возможность работать с этим сокровищем дралась бы немалая часть волшебников, если бы они узнали, что именно лежит сейчас перед ним. Но сможет ли она удержаться и не раскрыть тайну до времени? И вообще, много ли он о ней знает, чтобы доверить такую бесценную вещь?

Сомнения так явно отразились на его лице, что Кэсси, не сдержавшись, раздражённо вздохнула: непробиваемый тип! Он вообще заметил, что перед ним молодая и привлекательная девушка? Где его хвалёная галантность? Неужели нет желания и здесь уступить даме?

— Я не могу вам запретить, — нехотя признал Драко. — Но я надеюсь, что вы не станете отбирать у меня работу, которую я веду достаточный срок и…

— Нет, конечно! — поспешно перебила Кэсси, радостно улыбнувшись. Конечно, у неё были все полномочия забрать рукопись себе, но Малфой действительно проделал большую работу и, во-первых, отодвигать его в сторону было бы неверно, а во-вторых, он и впрямь мог очень помочь, судя по рвению, с которым работает. — Я не намерена лишать вас лавров.

Драко недоверчиво фыркнул, но промолчал. Кэссиди неловко переступила с ноги на ногу, раздумывая, о чём говорить дальше. Оглядела маленький кабинет, с одной стороны безликий, с другой — говорящий о его хозяине очень много.

— Думаю, нам лучше будет работать в моём кабинете, — наконец проговорила Кэсси. Драко равнодушно пожал плечами, безмолвно соглашаясь. — В таком случае, начнём уже завтра.

Утром Малфоя уже ждал стол, придвинутый вплотную к столу Кэсси. Домовики шустро раскладывали бумаги и книги, наливали чернила и точили перья.

— Что ж, приступим! — воодушевлённо воскликнула Кэссиди, присаживаясь рядом и благоговейно придвигая к себе рукописи.

К концу недели Кэссиди готова была убить Драко Малфоя! Казалось, он намеренно даёт ей переводить какие-то незначительные заметки, настаивая на том, что работать надо последовательно и планомерно. Знаки и руны, что попались ей в первый раз, Кэсси больше не видела, а когда спросила Драко, тот сказал, что убрал их пока, чтобы не сбивали. Порой Кэсси начинала думать, что он нарочно не хочет с ней делиться, но это же абсурд! Он работал увлечённо, полностью отдаваясь любимому делу, порой совершенно не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Когда к Кэсси заходили волшебники, занося отчёты, что-то уточняя или просто заглядывая, чтобы перекинуться парой слов, Драко даже не поднимал голову. Кроме одного случая, лишь прибавившего загадок к личности Малфоя…

Среди недели в отдел зашёл Ангус, вызвав немалый переполох среди сотрудников. Степенно поздоровался и спросил, где работает Драко Малфой. Кэссиди только что убежала в соседний отдел, и Драко в кабинете был один.

— Не ждал вас увидеть.

Ангус Селвин и впрямь выглядел здесь инородным телом, хотя всеми силами старался не показать брезгливости от того, что пришлось зайти сюда. Но улыбнулся вполне искренне, подходя к столу и бросая крайне заинтересованный взгляд на разложенные бумаги.

— А я решил заглянуть, узнать, как продвигается работа.

— Вас так заинтересовали легенды Южного Уэльса? — иронично спросил Драко, кончиками пальцев подталкивая пергамент к собеседнику.

— Просто хотел узнать, что так цепко держит тебя, Драко, — ответил Ангус, жадно скользя взглядом по рукописи. — В кабинете Министра уже заждались.

— Не привык бросать работу на полпути, — скучающим тоном протянул Драко, легко считывая истинную причину прихода Ангуса. По спине пробежал противный холодок — видимо, дневником интересовался не только Селвин.

— И как, до дневника пока не добрались? — небрежно спросил Ангус, выпрямляясь.

— Не думаю, что он будет среди этих рукописей, — в тон ему ответил Драко, понимая, что по-настоящему заинтересованные легко узнают, что именно доставили в Отдел по Изучению Древних Рукописей. И поймут, что среди бумаг и свитков отсутствует одна небольшая тетрадь. — Но я не до конца изучил их, чтобы ответить однозначно.

— Но ты же сообщишь, если что-то обнаружишь? — в обычно добродушном светском тоне Ангуса прорезался металл. Драко медленно кивнул, чувствуя, как спешно утекает время сквозь пальцы.

— Простите, а вы кто? — Кэссиди остановилась на пороге и удивлённо разглядывала посетителя. Невысокий, полноватый, но очень холёный мужчина средних лет, в мантии, на стоимость которой можно купить десяток парадных неплохого качества. Между тем волшебник явно был хорошо знаком с Драко, и тот, судя по всему, знал его не хуже.

— Ангус Селвин, второй помощник Министра, — обернулся к ней волшебник. — А вы — замена Дорсета? Мисс Блюмингейл…

— Блюбел, — поправила Кэсси. — Пришли с инспекцией?

— Что вы! — в притворном испуге воскликнул Ангус. — Просто решил проведать сына моего старого друга. Всего хорошего, Драко. Надеюсь, мы скоро увидимся.

— У вас неплохие связи, мистер Малфой. — Кэсси проводила Ангуса долгим взглядом и с любопытством спросила: — Как вы познакомились?

— Ангус работал с отцом, — коротко ответил Драко, давая понять, что больше обсуждать здесь нечего. Кэссиди разочарованно кивнула и опустилась в кресло.

Несмотря на все недостатки, откровенное нежелание идти на контакт и говорить о чём-то, кроме дел, работать с Малфоем оказалось приятно. А особенное удовольствие доставляло наблюдать за тем, как он погружается в рукописи, забывая обо всём на свете. Ей нравилось смотреть, как уверенно порхает перо в его руке, покрывая страницу за страницей красивыми ровными строками. Нравилось и то, как он, задумавшись, начинал беззвучно шевелить губами, видимо, проговаривая про себя только что переведённую фразу. Но отчего-то больше всего Кэсси нравилось смотреть на его руки, на то, как длинные тонкие пальцы бережно, почти нежно перебирают листы. В первый же день Кэсси заметила, что у Малфоя очень аккуратные ногти, отполированные почти до блеска. Тогда, не удержавшись, она колко спросила:

— Мистер Малфой, не подскажете, кто делает вам маникюр? Моим ногтям до ваших очень далеко.

Драко недоуменно нахмурился, поначалу не поняв, что именно она имела в виду. Потому перевёл взгляд на руки и небрежно пожал плечами. Ответа Кэсси так и не дождалась.

— Мисс Блюбел, мы тут подумали… — Элизабет заглянула в кабинет в пятницу, после обеда, приятно улыбаясь. — Вы ведь здесь никого не знаете… Не согласитесь составить нам компанию? Мы собираемся в «Дырявый котёл».

— Всем отделом? — поинтересовалась Кэсси и покосилась на продолжавшего работать Малфоя. — Мистер Малфой, вы тоже идёте?

— Куда? — не поднимая глаз, спросил Драко.

— В «Дырявый котёл» сегодня вечером.

— Слишком много работы, — пробормотал он, и Элизабет многозначительно закатила глаза.

— Всегда нет, — ответила одними губами волшебница и, хитро подмигнув, вышла.

— Жаль, что вас с нами не будет. — Кэссиди решила всё же попытать удачу вечером, когда рабочий день подошёл к концу.

— Приятно повеселиться, — ответил Драко, принимаясь осторожно складывать листы и закрывать книги.

— И вам совершенно не хочется сходить куда-нибудь, развеяться? — искренне удивилась Кэсси.

— Дома меня ждут не менее увлекательные занятия, не стоит за меня переживать. — Драко криво улыбнулся и поднялся из-за стола. — Приятных выходных.

Драко и сам до сих пор не мог понять, что толкнуло украсть дневник — просто в тот момент это казалось единственно верным решением. Никому не показывать, не говорить о том, что способно развязать новую Магическую Войну. Он должен убедиться, что записи Морганы не представляют никакой опасности. А потом вернёт обратно, благо, что опись того, что попало в Отдел, Драко делал лично, и заменить этот список, исключив из него одну строку, не составило труда.

Он почти бежал домой, предвкушая действительно захватывающие выходные: отчего-то каждый раз, выходя из дома, Драко начинал испытывать гнетущее чувство тоски, словно оставлял старого друга или страстную любовницу. Время в Министерстве тянулось медленно, хотя работа с рукописью отвлекала. Да и бросить всё сейчас он не мог, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но была ещё одна причина, кроме страха быть раскрытым, которая подстёгивала быстрее расшифровать записи — интерес Ангуса не был прикладным. Всё существо Драко буквально кричало об опасности, а он давно привык доверять внутреннему голосу.

Дом встретил привычной тишиной, только домовик шумел на кухне внизу. В кабинете уже ждал горячий чайник и сэндвичи — эльф давно изучил повадки хозяина и точно знал, что, поглощённому работой Драко бесполезно нести кулинарные шедевры.

В этом кабинете, как и во всём доме, кроме спальни, после прежних хозяев ничего не изменилось. Два больших, по-своему уютных кресла поначалу вызывали острое чувство отвращения своей расцветкой: насыщенного цвета фуксии в ярко-жёлтую клетку. Обои на стенах были лиловыми, и единственное их достоинство заключалось в том, что они почти полностью скрывались за объёмными книжными стеллажами. Что-то из книг принадлежало бывшим владельцам, но много Драко купил сам, или принёс из Малфой Мэнора. На небольшом камине, выложенном ярко-жёлтыми изразцами, стояло несколько магических приборов, загадочно поблескивая тусклым стеклом.

Драко проводил здесь большую часть времени, и сейчас, не глядя, забросил в одно из кресел шарф и пальто, расположился за столом, тут же притягивая к себе драгоценные записи. Пальцы привычно закололо от нетерпения, когда он открыл очередную страницу, погружаясь в древние времена.

«Магическое население восстанавливается крайне медленно. Это вызывает нужду искать новые способы вовлечения маглов в войну. Если бы мне была подвластна сила, способная превращать маглов в волшебников, пусть даже на коротких срок, это дало бы существенный перевес в будущей битве с Мерлином…»

Вот оно! Драко осторожно отодвинул от себя записи и откинулся в кресле, взмахнув палочкой. Чайник медленно приподнялся и завис над чашкой, но мысли сейчас были очень далеки от чая. У Морганы была цель, к которой она шла и которой, скорее всего, добилась. Но победа над Тёмной волшебницей в истории магии упоминалась на удивление скупо. Говорилось, что Мерлин убил её в поединке, который длился три дня подряд. Но что было до этого? Драко специально смотрел в школьный учебник: три строчки о славной победе, ни слова о побеждённой.

А что, если Моргане удалось создать заклинание, которое действительно превращало маглов в волшебников? Правда, было не ясно, отчего тогда никто не пытался воссоздать его, чтобы решить проблему сквибов, но Драко думал, что здесь не всё так просто. Видимо, у заклинания был серьёзный побочный эффект, узнать о котором он надеялся в ближайшее время. Глубоко вздохнув, он покосился на часы над камином: четвёртый час ночи. А сна ни в одном глазу, только азарт кипит в крови, и сердце отбивает сумасшедший ритм, ломая рёбра.

Когда в его жизни снова появился смысл, а размытая серость вокруг стала приобретать чёткость и краски? Что бы ни таила в себе опасная книга, какие бы беды не несла, она сделала главное — медленно, но верно возвращала к жизни.

За окном уже серело, когда Драко устало потёр глаза и погасил лампу. Текст давался медленно, нехотя, словно упирался. Нет, на сегодня с него точно хватит! Поднявшись с кресла, Драко сладко, со вкусом потянулся, медленно повёл головой, разгоняя кровь по затёкшим мышцам, с удивлением понимая, что на самом деле сильно устал. И мысль о расстеленной кровати уютно устроилась в голове, буквально прогоняя из кабинета.

Спальня была единственным местом в доме, где Драко изменил всё. Возможно, он оставил бы хозяйскую мебель, но кровать была слишком продавленная и больно впивалась пружинами в рёбра и спину, а от обоев исходил затхлый запах сгнившей мяты, вызывавший дикую головную боль. Поэтому комнату пришлось переделать, и стены стали серебристо-серыми, появилась новая кровать с бархатным балдахином глубокого сизого цвета, а на полу появился пушистый тёмно-серый ковёр. Ничего лишнего, просто и со вкусом. Но дорого, очень дорого — сказал бы любой простой волшебник, переступив порог. Вот только восхищаться роскошью было некому — Драко не обращал внимания, а домовику и подавно было всё равно, что убирать. Небольшая дверь справа от кровати скрывала ванную комнату, которую тоже пришлось ремонтировать, но здесь, скорее, из-за врождённой брезгливости, нежели из необходимости.

На ходу раздеваясь, Драко бросал одежду на пол, спеша скорее смыть с себя долгий день, полный открытий, и зарыться с головой в подушку. Уже стоя под душем, опёршись обеими руками о стену, он думал, снова думал о том, что делать дальше. А если в дневнике есть само заклинание, а не только его упоминание? Сколько маглов сейчас населяет Землю? И что их ждёт, если все они вдруг получат возможность колдовать? Взгляд невольно упал на Метку. Краски на ней слегка потускнели, но всё ещё были достаточно чёткими, яркими. Родился ли уже новый Волдеморт, или кто-то из старых приспешников решит возглавить новую борьбу за чистоту крови? Только теперь используя для достижения своих целей тех, кого раньше никогда не брали в расчёт?..

* * *

Очередные выходные прошли для Кэсси как обычно: за чаем и книгами. В «Дырявом котле» они отлично повеселились, правда, последняя бутылка бренди явно была лишней, поэтому суббота началась гораздо позже, чем планировалось. Кэсси вернулась глубокой ночью, радуясь тому, что сняла собственный дом. А ведь поначалу было непривычно — столько свободного места! В Нью-Йорке она жила в квартире, небольшой, но очень уютной. В Лондоне же, в магической его части, такого понятия, как квартиры в наём, кажется, вовсе не существовало. Конечно, крохотное жилище в два этажа едва ли можно было назвать гордым словом «дом», но отсутствие соседей, небольшая гостиная и две спальни приводили Кэсси в восторг.

Светлые тканевые обои в крупных чайных розах, приглушённые пастельные тона мебели и светлый паркет на полу — от всего это веяло настоящей Англией, и Кэсси даже подумала, что неплохо бы сделать пару колдофото и отправить подругам в Америку, чтобы они увидели, с каким шиком она устроилась. Жаль, что почта из-за океана шла долго — приходилось ждать, пока придёт очередной корабль, а уже потом письма разносили совы.

Делать в выходные было совершенно нечего. Зато появилась масса времени для размышлений о работе, что уже само по себе говорило о том, как скучно дома одной! Кэсси вспоминала всё, что уже удалось расшифровать, но снова и снова в голове всплывали руны, увиденные в первый день. Одну из них Кэсси определённо знала, и она была далека от мирного содержания остальных текстов. «Умри». Твёрдо решив добиться от Малфоя ответа, куда подевалась загадочная книга, в понедельник Кэсси прибыла в Министерство одной из первых. Она внимательно просмотрела все документы, заглянула в каждый ящик его стола, чтобы убедиться — книги здесь нет.

— Где вы её прячете, мистер Малфой? — требовательно спросила она, стоило Драко переступить порог кабинета, на время ставшего их общим. Он моргнул, пытаясь понять, что именно она имеет в виду, и Кэсси упёрла руки в бока, внимательно следя за ним.

— Я спрашиваю про книгу, вы ведь прячете её где-то? Где?

Драко нахмурился. Признаваться не хотелось, но дотошная волшебница может поднять шум, и тогда тайна раскроется, а там и Селвин с его незримыми друзьями не преминёт прибрать дневник к рукам.

— Я работаю над книгой дома, — нехотя признался он, подходя к столу и принимаясь непринуждённо разбирать бумаги.

— Вы ведь знаете, что выносить документы за пределы Министерства не имеете права? — голос Кэсси опасно зазвенел. Она могла простить ему маниакальную одержимость работой, но не то, что от неё скрывают самое интересное.

Малфой молчал, подбирая слова. Что сказать ей? Как отговорить? А может, довериться? Кому? Девчонке, которая Тьму встречала только в книжках? Что ж, придётся пойти на очередной подлог, благо, в Малфой Мэноре достаточно книг, которыми можно заменить дневник на время, достаточное, чтобы дать мисс Блюбел убедиться, что ничего серьёзного там нет.

— Я принесу её завтра, — наконец произнёс он.

— Нет! Сегодня! Я зайду к вам после работы, и вы отдадите мне книгу! — Неохота, с которой Малфой согласился, только подстегнула любопытство, включив охотничий азарт. Кэсси всегда чувствовала, что стоит на пороге чего-то захватывающего, и это чувство никогда не подводило.

— Вы так рвётесь попасть ко мне домой? — не удержался от иронии Драко, и Кэсси вздёрнула брови, уловив в его голосе неслышные прежде нотки. Надо же, книжный червь умеет показывать зубы? Что ж, посмотрим, кто кого.

— Не думаю, что там найдётся что-то интересное. — Она смерила его оценивающим взглядом. — Кроме книги, конечно.

Драко дёрнул уголком губ, будто хотел улыбнуться, но вдруг передумал, и выразительно посмотрел на заваленный бумагами стол.

— Теперь вы позволите заняться работой?

Кэсси нехотя кивнула, и в кабинете воцарилась привычная тишина, перемежаемая короткими вопросами и уточнениями и тихим скрипом перьев. Но если Драко надеялся, что Кэсси откажется от своей идеи, то его ждало жестокое разочарование. Стоило последней песчинке в часах покинуть стеклянную обитель, как она принялась собираться, поглядывая в его сторону.

— Я надеюсь, вы не специально так много внимания уделяете тому, насколько ровно лежат бумаги? — ехидно спросила она. — Не надейтесь, без вас я никуда не уйду.

— Звучит многообещающе, — пробормотал Драко, неслышно скрипнув зубами. Он уже понял, что отделаться от неё не получится, и теперь думал над тем, как уговорить Кэсси оставить дневник у него до того момента, пока работа не будет завершена.

Если Кэсси надеялась на светскую беседу по пути до дома Малфоя, то она жестоко ошиблась. Драко шёл молча, спрятав руки в карманы и словно стараясь стать как можно незаметнее. Если в отделе его не было слышно, то здесь, на оживлённой улице, он явно хотел стать ещё и невидимкой. Глаза в пол, поднятый воротник, скрывающий нижнюю половину лица, и всё равно Кэссиди поймала пару взглядов, направленных в его сторону. Взглядов, показавшихся неприязненными. Видимо, в школе парню немало доставалось, раз он так чурался чужого внимания. Обшарпанный переулок только подтвердил её догадки, а скрипнувшая на входе дверь заставила задержать дыхание, ожидая волну неприятных запахов.

Но внутри пахло пылью и слабо — пирогами. Обои в коридоре пожелтели от старости, а пол в гостиной был буквально укрыт слоем газет, некоторые из которых, скомканные и заброшенные в угол, лежали там так давно, что покрылись седым слоем паутины.

— У вас нет домовика? — удивилась Кэсси, минуя гостиную и с любопытством вытянув шею, чтобы заглянуть на лестницу, уходящую вниз и вверх.

— Есть. — Драко принялся подниматься по лестнице, и Кэсси пошла следом, с каждым шагом чувствуя нарастающую неловкость. Наверняка Малфой стыдился своего дома, а она буквально напросилась сюда. Стоит обязательно похвалить здесь хоть что-нибудь, желательно, сделать это искренне, ведь он наверняка любит своё жилище, но денег, чтобы привести его в порядок, явно не хватает.

— Хозяин желает что-нибудь? — У нижней ступеньки возник домовик и посмотрел на Кэсси пустым равнодушным взглядом. «Совсем как хозяин», — фыркнула она про себя.

— Принеси чаю, — бросил Драко, не оборачиваясь.

Дом Малфоя оказался ещё меньше, чем тот, в котором жила Кэсси, и наверху она едва не налетела на него, пока он открывал дверь в небольшой кабинет. Тут же отпрянула и упёрлась спиной в соседнюю дверь, которая резко распахнулась, словно хотела проглотить. Взмахнув руками, Кэсси ухватилась за дверной косяк, с трудом удерживаясь на ногах, и уже собиралась обернуться, чтобы закрыть дверь, но Драко её опередил. Его рука нырнула под её руку, вслепую нащупывая дверь, и Кэсси задержала дыхание, почти уткнувшись носом в его плечо. Но тут же непроизвольно сделала вдох, и слабый запах влажной шерстяной ткани вперемешку с чем-то свежим, неуловимо знакомым, наполнил лёгкие. Хотелось вдохнуть ещё, глубже, закрывая глаза. Под коленками что-то дрогнуло, и Кэсси почти качнулась вперёд, но Драко выпрямился быстрее, невозмутимо посмотрел на неё и сделал приглашающий жест в сторону кабинета.

Кэсси всё ещё пыталась успокоить сердце, которое поднялось к горлу и продолжало бешено стучать: то ли от страха, то ли от чего-то ещё, более неопределённого, поэтому замешкалась на пороге, глядя куда-то в пол, а когда подняла глаза, так и застыла, разглядывая кресла безумной расцветки и лиловые цветы на стенах. Вкус у Малфоя явно отсутствовал, и загадочный образ, всколыхнувший сознание несколько мгновений назад, стремительно растаял. Кэсси натянуто улыбнулась и проговорила:

— Здесь очень мило.

Между тем Драко, сняв пальто, не глядя забросил его на диван, и Кэссиди последовала его примеру, осторожно вешая своё на спинку. Потом опустилась на край кресла, оказавшегося на удивление мягким, и принялась осматриваться. Дешёвые романы на книжных полках перемежались с по-настоящему ценными фолиантами, и снова никаких колдофото, ничего, что могло бы рассказать о семье или привычках хозяина дома.

— Держите. — Драко бережно протянул книгу, явно надеясь, что она посмотрит на неё и сразу же уйдёт. Кэсси осторожно провела по дряхлой обтрепавшейся обложке и открыла её, чувствуя неосознанное волнение.

— Постойте, — потрясённо прошептала она, глядя на изображение кубка с черепом, обвитого змеями. — Это же знак Морганы!

— Он вам знаком? — пришло время удивиться Драко. Кэссиди самодовольно улыбнулась:

— Я ходила на углублённые курсы по Истории Магии. Разве в Хогвартсе такое не преподают?

— Видимо, наши преподаватели не любят лишний раз вспоминать об этом, — пробормотал Драко, запуская руку в волосы. — Хотелось бы знать, почему.

— А это… — Кэсси перевернула страницу и показала на руны в центре, — похоже на девиз, руны в этом порядке часто встречались в репликах записей той эпохи. Только я знаю лишь одну — «Умри».

— Правь или умри, — тихо сказал Драко, внимательно посмотрев на волшебницу, словно впервые её увидел.

— Вы ведь знаете, что это? — в тон ему спросила Кэсси, подняв голову. — Не можете не догадываться, что это может быть…

— Дневник Морганы, — эхом ответил Драко, глядя на неё сверху вниз. Его глаза потемнели, буквально пригвоздив к креслу стальным взглядом. Кэсси осторожно сглотнула: в горле рос комок, становясь всё больше и больше, перекрывая кислород. Она невольно приоткрыла рот, пытаясь сделать вдох, но воздух словно кончился, хотя грудь Драко ровно и спокойно поднималась, пока он продолжал пристально смотреть ей в глаза. В ушах зашумело, тело сковал ледяной холод, и…

Драко отвернулся. Дверь тихо открылась, в кабинет зашёл домовик, неся на голове большой поднос с чайником, чашками и тарелкой с пирогами. Но на него никто не обратил внимания. Кэсси моргнула и, наконец, вздохнула полной грудью, с опаской глядя на Малфоя. Но тот спокойно опустился на диван напротив и облокотился на колени, сцепив пальцы в замок.

— Я думаю, вы понимаете, что с подобного рода вещами надо работать с особой тщательностью? — Кэсси заговорила тихо, словно боялась, что кто-то услышит.

— Именно поэтому дневник здесь, — серьёзно ответил Драко.

— Вы хотите сказать, что охрана здесь лучше, чем в Министерстве? — невольно фыркнула она, демонстративно оглядывая ярко-жёлтый камин и розовые обложки книг на полках. Но Малфой, к её удивлению, серьёзно кивнул, и на короткий миг захотелось поверить.

— В Министерстве слишком много ушей и глаз. — Он рассеянно наблюдал, как наливается чай. — Пока никто не знает, что именно попало к нам в руки. Но когда узнают…

— И что вы уже расшифровали? — Попытки Малфоя спрятать дневник от призрачной угрозы выглядели, по меньшей мере, странно. Гнетущее чувство, возникшее во время игры в гляделки, прошло без следа, Кэсси снова видела сотрудника, поглощённого работой. Не больше. Ею уже овладело нетерпение, как ребёнком, которому показали целую коробку сладостей, но не спешат давать её в руки.

— Достаточно, чтобы понимать, какую опасность таит эта книга, — сказал Драко. В его взгляде снова почудилось что-то тёмное, тяжёлое, и Кэсси невольно поёжилась. Кажется, для Малфоя это действительно важно. Он резко взмахнул палочкой, и на колени волшебницы шлёпнулись исписанные знакомым ровным почерком листы. Когда только успел всё это перевести?

— Звучит жутко, — признала она, спустя полчаса. — Тогда велись совсем другие войны, и о потерях думали ещё меньше… Но я по-прежнему не понимаю, чего можно опасаться в Министерстве.

— И хорошо, что не понимаете, — резко ответил Драко. Может, она и права, и он просто накручивает себя на пустом месте? Может, и Ангус интересовался безо всяких задних мыслей? А он просто параноик? Убеждаться в правильности своих догадок не хотелось. — Я прошу вас, разрешите оставить пока дневник и завершить работу с ним.

Кэсси подняла глаза и позволила себе посмотреть на него долгим пристальным взглядом. Малфой выглядел уставшим. Под глазами — тёмные тени, а сам взгляд горит мрачной решимостью. Губы сжаты в тонкую полоску, длинные пальцы переплелись в крепкий замок и сжались так, что даже костяшки побелели.

— Если вы позволите мне следить за ходом вашей работы, — улыбнулась она, заметив, как заметно расслабились его напряжённые плечи. Драко кивнул, силясь улыбнуться, но вышло криво:

— Вы ведь так просто от меня не отстанете?

— Нет, — Кэсси вдруг стало так легко, словно она только что сдала сложный экзамен. — У вас очень вкусные пироги, хотя бы ради них я готова приходить к вам каждый день.

— Я пришлю к вам своего домовика, чтобы он снабдил вас ими на неделю вперёд, — улыбка Драко стала немного шире и искреннее. Сейчас, понимая, что есть человек, с которым он может хотя бы частично разделить тайну, ему стало проще. Словно обручи, ломавшие рёбра, ослабили давление, и он смог, наконец, вздохнуть. Он хитро посмотрел на неё исподлобья, и Кэсси отчётливо поняла, что пропала. Его взгляд искрился серебром, тёплым и тягучим, а ресницы… Почему она раньше не замечала, какие у Малфоя густые пушистые ресницы?

— У нас отлично получается работать вместе, — выдавила из себя Кэсси, чувствуя, как оглушительно стучит сердце. Интересно, Малфой слышит его стук? Потому что Кэсси шум крови в ушах просто оглушил. Она заставила себя смотреть куда угодно, только не на него, боясь, что в её глазах можно с лёгкостью прочитать, какие мысли сейчас бушуют в голове. Но взгляд упрямо переместился на его туфли, и Кэсси машинально отметила, что они всегда идеально начищены. Скользнул выше, по рукам, лежащим на коленях, и выше, к полоске кожи над воротником рубашки. К губам, причудливо изогнутым, даже с виду мягким, манящим…

— Пожалуй, мне пора, — смущённо кашлянула Кэсси, чувствуя, как вспыхнули уши. Драко удивлённо посмотрел на неё, но спорить не стал, только поднялся, стоило её встать.

— На работе не стоит говорить о дневнике, — напомнил он, беря в руки её пальто. Кэсси замерла в замешательстве: ещё никогда ей не помогали надевать верхнюю одежду. Но Малфой делал это настолько непринуждённо, что протест замер где-то в горле, и ничего не осталось, кроме как повернуться к нему спиной и нырнуть в рукава. На короткий миг его руки легли на её плечи, и Кэсси представила, что сейчас он проведёт ладонями по её рукам, прижимая к себе. Но в следующую секунду Малфой уже отошёл, открыл дверь и, пропустив её вперёд, двинулся следом.

Внизу было темно, только слабо горела лампа у двери. На улице зашумел дождь, смывая со стекла городскую пыль, и Кэсси остановилась в нерешительности.

— Позволите воспользоваться вашим камином?

Малфой пожал плечами, скрываясь во тьме гостиной. Кэсси с тоской подумала, что вежливость, которую он проявлял к ней, настолько привычна для него, что разницы между тем, кому открывать дверь и подавать пальто: ей или той же миссис Сингс — совершенно никакой нет. Между тем лампа в гостиной зажглась, и Драко приглашающее взмахнул рукой, протягивая баночку с летучим порохом.

— Спасибо. — Кэсси шагнула в камин и подняла на него глаза, отчётливо произнося свой адрес. Полыхнуло зелёным, и в следующую секунду она уже выходила у себя в гостиной. Рассеянно прошла в коридор, сняла пальто, повесила, едва не промахнувшись мимо вешалки, и задумчиво побрела в спальню.

Кэссиди Блюбэл привыкла добиваться поставленных целей. К одним она шла долго и упорно, другие покорялись быстро и легко, но неизменным оставалось одно — она всегда получала желаемое. И сейчас целью, далёкой, почти недостижимой, но от этого даже более желанной стал Драко Малфой. Азарт предвкушения обжигающим огнём пробежал по венам, и Кэсси хищно улыбнулась. Конечно, заставить такого зануду, поглощённого работой, обратить внимание на что-то ещё, помимо этой самой работы, — задача не из лёгких. К тому же, в этом Кэсси была уверена, опыта в отношениях у Малфоя не было. Она уже осторожно интересовалась у коллег, есть ли у него девушка, но все уверенно заявили, что за три года работы ни разу не видели Малфоя с кем-то.

— Он влюблен в свою работу, — доверительно сообщила Элизабет.

— Если бы я был так одержим работой, я бы уже точно дослужился до начальника отдела, — хмыкнул Крилли.

Драко Малфой определённо был карьеристом, а такие считают чувства досадной помехой, да и телесная сторона вопроса их не сильно интересует. Интересно, а может он и вовсе девственник? Кэсси фыркнула, найдя эту мысль недалёкой от истины. Внешность внешностью, но на ней далеко не уедешь, если не умеешь поддерживать разговор и заинтересовать. Конечно, с Малфоем можно было прекрасно пообщаться на тему работы, тут ему не было равных. Но Кэсси хотелось бы поговорить о другом: что ему интересно, помимо рукописей; что он любит читать; где любит проводить свободное время. Она знала о нём отчаянно мало, в отличие от остальных волшебников в Отделе. Например, Крилли любит квиддич и не пропускает ни одной игры по субботам. Элизабет Сингс состоит в Клубе по обмену Бытовыми Чарами и постоянно делится новыми рецептами. Дональд Роуз увлекается коллекционированием бабочек, а Рольфус Дейли собирает колдофото знаменитых волшебников, гоняясь за их автографами. И только Драко Малфой оставался загадкой, которая просто требовала, чтобы её разгадали.

Кэсси зажмурилась от предвкушения — впереди целая неделя, во время которой они не только будут видеться каждый день в Министерстве, но и потом оставаться вдвоём у Малфоя дома, расшифровывая дневник Морганы. Если при таком тесном взаимодействии она не сможет заставить его обратить на себя внимание, значит, она не Кэссиди Блюбэл!

Дни полетели, стремительно сменяя друг друга. В Министерстве Кэсси вела себя подчёркнуто отстранённо, да и времени отвлекаться на Малфоя попросту не было. Слишком много забот было у начальника пусть и не самого загруженного, но всё-таки серьёзного Отдела. Время от времени бросала взгляды на платиновую макушку, представляя, как убрала бы волосы, непослушно падавшие на лоб. Или смотрела на беззвучно шевелящиеся губы, мечтая, как попробует их вкус, как будет целовать, преодолевая его смущение, неспешно, так, как ей нравится. И очень часто замирала, глядя на руки, которые хотелось почувствовать на своей талии и ниже. Сам объект пристальных наблюдений, конечно же, был слишком занят работой, чтобы обращать внимание на жаркие взгляды. Но дома, когда они оставались наедине, Кэсси прилагала все усилия, чтобы игнорировать её было невозможно.

Переступая порог, она уверенно снимала пальто и мантию, оставаясь в платье с зауженным подолом, или рубашке, на которой было расстёгнуто чуть больше пуговиц, чем следовало. Но Малфой оставался глух ко всем знакам, которые подавала Кэссиди, и это лишь укрепляло её в первоначальной мысли об его абсолютной неопытности. Ведь мужчина с определённым багажом за плечами попросту не смог бы не понять, что именно от него хотят.

И Драко прекрасно понимал. Не мог не видеть, как соблазнительно тёмно-серая ткань обтягивает бёдра, когда Кэсси склонялась над листком, ненароком соскользнувшим на пол. И взгляд нет-нет да и нырял в глубокий вырез, который в приличном обществе назвали бы невероятно неприличным. Он стал замечать её, и это нервировало и отвлекало. Возможно, в других обстоятельствах Драко смог бы затащить её в постель, чтобы унять зуд, но что-то подсказывало, что Кэсси не из тех девушек, что будут довольствоваться одной ночью. А завязывать отношения сейчас было совершенно не к месту. Да и не умел он в них, в эти отношения. То, что было в школе, нельзя было назвать по-настоящему серьёзным. А потом не стало ничего.

Они бились над одной записью уже второй день, вертели варианты и так, и эдак, но всё равно получалось что-то нелепое и нелогичное. Несколько рун до сих пор оставались неизвестными, а без них фраза не могла сложиться. В очередной раз раздражённо вздохнув, Драко покосился на Кэсси, сосредоточенно что-то писавшую на испещрённом кляксами листе. Сегодня она была в шёлковой рубашке цвета розовых роз, присыпанных пеплом. Этот оттенок, всегда казавшийся печальным цветом увядания, был одним из самых любимых у Драко. Вот Кэсси заправила за ухо прядь волос и рассеянно пожевала губу, машинально обведя её языком. Внизу живота сладко охнуло и разбежалось по позвоночнику, сбивая сердце с ритма. Драко быстро опустил глаза, пытаясь заставить себя снова обратиться к рунам. Вот, именно по этой причине он был совершенно против того, чтобы работать вместе! За четыре дня они практически не продвинулись, витая мыслями где угодно, только не в работе над переводом.

Отодвинув в сторону словарь, Драко прикрыл глаза и устало потёр их. Что-то ускользало от них, что-то очень важное. Сегодня днём опять заглядывал Ангус, и его интерес уже сложно было назвать осторожным. Нет, он прямо заявил, что слухи о дневнике находят всё больше подтверждения и настоятельно рекомендовал поспешить и точно определить, есть он среди доставленных рукописей, или же нет. Не обладай Драко навыками окклюменции, то ни за что не почувствовал бы осторожного касания к разуму. А вот это уже было совершенно нежелательно. Что же скрывалось за этими строками, что могло представлять такую важность?!

— Малфой, я, кажется, нашла! — потрясённо прошептала Кэсси. Она только вчера уговорила Драко общаться без этих «мистер» и «мисс», и теперь наслаждалась почти-фамильярностью. Но сейчас дело было не в том, что ей нравится произносить его фамилию. Просто руны, издевавшиеся над ними последние два дня, вдруг сложились в фразы, заставив зашевелиться волосы на затылке. Драко вскинул голову, не сразу поняв, что именно она имеет в виду. Подскочил, роняя стул, и в следующую секунду уже оказался рядом. Присел на подлокотник и осторожно взял исписанный листок, в центре которого, в окружении кругов и зачёркнутых слов, у пяти рун, выписанных в столбик, появилось своё значение.

— Подождите, подождите, — забормотал он, бросаясь к столу и хватая перо. Сверяясь с листком, он начал быстро писать, одним глазом заглядывая в дневник. Кэссиди подошла и тихо встала рядом, выглядывая из-за его плеча. Предвкушение так и подбрасывало её, заставляя нервно грызть костяшки пальцев, следя за строками, появлявшимися на бумаге. Драко писал, не вдумываясь в смысл, и только когда поставил точку выдохнул, поднимая листок со стола и внимательно вчитываясь.

— Ну, что там? — изнывала от нетерпения Кэсси. Взгляд Драко скользил по строкам. Вот он дочитал и поднял на неё глаза, сейчас казавшиеся светло-серыми, почти белыми. Молча протянул листок Кэссиди и тяжело оперся об стол за спиной, низко опустив голову.

«Я могу сказать совершенно точно — Мерлин создал заклинание, позволяющее превращать магглов в магов. Правда, лишь на несколько минут, но и этого немало! Они умирают, как только заканчивается действие заклятья. Надо подумать, как заполучить его формулу и усовершенствовать. Чтобы его силы хватало хотя бы на час. Превратить сотню-другую магглов в волшебников и отправить их штурмовать Камелот! А если их будет не сто? Тысяча?..»

— Мерлин проводил опыты на людях? — недоуменно сказала Кэсси, пытаясь понять, что именно привело Драко в такое отчаяние. — Может, именно поэтому вам так мало рассказывали на уроках?

— Опыты на людях — мелочи, — хрипло прошептал Драко, по-прежнему не поднимая головы. Кэсси возмущённо вскинулась:

— Какие же это мелочи! Это живые люди! А они обрекали их на смерть! Без права выбора!

— Опыты на людях — мелочи! — медленно повторил Малфой, поднимая голову. Кэсси невольно отшатнулась, — его глаза горели мрачным огнём, светло-серый в них потемнел, стал почти сизым, как предгрозовое небо. — Кто считает потери магглов в войне? Уж точно не те, кто идут к власти по головам.

— Это ужасно, — прошептала Кэсси. — Это обязательно надо обнародовать, как только мы завершим работу с переводом. Пусть все знают, что Мерлин был не меньшим чудовищем, чем Моргана!

— Блюбел, вы действительно настолько глупы, как пытаетесь показаться? — саркастично уточнил Драко, с неожиданной жалостью и снисходительностью глядя на Кэсси. — Вы можете представить себе, что произойдёт, если формула заклинания, а я уже не сомневаюсь, что она здесь есть, попадёт не в те руки? Сколько сейчас магглов живёт в одном только Лондоне? И все они разом станут подвластны воле одного волшебника?

— Н-но… Волшебное сообщество сможет защитить нас от…

— От кого? — жёстко перебил Драко. — От магглов? Или от тех, кто за этим стоит? А успеют?

— Вы говорите ужасные вещи. — Кэсси зябко повела плечами и обхватила себя руками, избегая его колючего, чужого взгляда.

— Я лишь пытаюсь донести до вас, почему этот дневник и записи в нём нельзя предавать гласности, — устало проговорил Малфой, глядя на распахнутый дневник, мирно лежавший на столе. — Надо перевести его и…

А что делать дальше, он и сам не мог сказать. Отнести в Отдел Тайн? Связаться с Поттером, мало ли, наверняка тот сможет через свои связи спрятать дневник. Но ему ли не знать, что в Министерство при желании проникнуть легче лёгкого. Тогда что? Уничтожить? И сказать, что ничего и не было. Всё. Смог бы он уничтожить такие знания, такую власть? «А что бы ты с ней сделал, Малфой, а?» — проскрипел голос в голове. Драко закрыл глаза и медленно выдохнул, кажется, совершенно забыв о присутствии Кэсси. И вздрогнул, резко распахивая глаза и одёргивая руку, как от ожога.

Кэссиди тут же одарила его таким злым взглядом, что впору было осыпаться пеплом под её ноги. Она всего лишь хотела взять его за руку, а он едва ли не отскочил на другой конец кабинета, стремясь забиться в угол!

— Простите, не хотела вас напугать, — процедила она, стараясь скрыть разочарование. Момент был подобран идеальный — Малфой задумался, устало опустив голову, и так и хотелось его утешить, поддержать, сказать, что всё в порядке. Перспективы, нарисованные им, напугали Кэсси, но ровно настолько, насколько это вообще было возможно, ведь представить, что в ближайшее время появится очередной поехавший мозгами маг было сложно. Времена Гриндевальда давно миновали, Волдеморт уничтожен четыре года назад, а Кэсси знала об их зверствах только из учебников и газет. Чужую боль и чужие потери всегда сложно понять, как и принять чужой страх. А Драко боялся, она отчётливо это видела. В голове вспыхнула догадка: он боится повторения войны! Видимо, он многое потерял, пережил много ужасов… Конечно, кто же захочет прятаться и в страхе ждать, что тебя могут убить?

— Война не повторится, — вырвалось у неё, и Драко нахмурился: к чему она это говорит? Но Кэсси, движимая желанием успокоить и, наконец, получить возможность прижаться к груди, подошла практически вплотную, поднимая голову и заглядывая в его глаза. Так близко, что можно увидеть тёмные крапинки на радужке. — Не надо бояться, война не повторится. И заклятья не попадут в плохие руки. Мы сделаем всё, чтобы не дать этому случиться, обещаю…

Кэссиди говорила тихим, завораживающим голосом, будто ворковала, надеясь, что на этот раз Малфой поддастся и не станет убирать её ладони, что уже легли на мягкую ткань тёмно-зелёного свитера, осторожно, дюйм за дюймом, поднимаясь выше.

Но Драко не думал её останавливать: ему было интересно, как далеко может зайти девушка, что буквально выпрыгивает сейчас из юбки в надежде попасть в его постель. Отчего-то стало грустно. И гадко. Всё это он уже проходил множество раз. Томный взгляд с поволокой, обещания вечной любви, горячие губы на шее… А потом — пустота в глазах, которая вечером не так заметна в блеске свечей. Всем хотелось урвать немного Малфоя себе. Не сказать, чтобы он сильно этим тяготился. Но сейчас отчего-то во рту стало горько.

— Уверен, вы отлично умеете утешать и прогонять страхи, — прошептал Драко, склоняя голову и обжигая дыханием губы Кэсси. Его руки цепко перехватили запястья, осторожно опуская их вниз. — Но я в этом не нуждаюсь.

— Вы так в этом уверены? — не сдаваясь, выдохнула Кэсси, почти ощущая вкус его губ на своих. Почти: лишь привстать на носочки, чтобы коснуться… Никогда ещё она не испытывала такого желания добиться мужчину, сделать его своим. И никогда ещё её не отвергали с таким упорством. Малфой не спешил отодвигаться от неё, продолжая опираться на стол, и Кэсси сделала последний шаг, прижимаясь к нему. В горле пересохло так резко, будто она год не пила воды. Язык скользнул по губам, быстро ныряя обратно, но этого мига хватило, чтобы взгляд Малфоя впился в её губы. Кэсси подавила торжествующую улыбку, заворожено наблюдая, как расширяются его зрачки, превращая хрустальное серебро в клубящуюся, завораживающую тьму. Сердце билось отчаянно быстро, заставляя дышать чаще, как после долгого бега, а крепкий захват чужих рук вдруг ослаб, и большие пальцы нежно заскользили по запястьям, разгоняя кровь, прожигая кожу.

Драко по-прежнему стоял, не двигаясь, почти не дыша. Кэсси опустила глаза к его шее, находя голубую жилку, пульсирующую отчаянно и быстро. Снова невольно облизнулась, чувствуя животом слабое шевеление в брюках Малфоя. Попыталась тихо вдохнуть, но дыхание вышло прерывистым, рваным, и Кэсси наконец снова подняла глаза на него, напомнив себе, что придётся взять инициативу в свои руки, хотя больше всего сейчас хотелось бы закрыть глаза и позволить ему делать с собой всё, что заблагорассудится. Поэтому она осторожно коснулась его губ, и Драко ожидаемо не шелохнулся, позволяя ей обводить их контур языком, целовать сначала один уголок, потом другой, и снова возвращаться к центру, втягивая его нижнюю губу…

«Ответь же, ну!» — молила Кэсси, не имея возможности даже подтянуть его голову к себе, запустив руки в волосы — запястья всё ещё держал Малфой, не крепко, но не давая освободиться. Она чувствовала — ему нравится. Его дыхание говорило за него — прерывистое, короткое. И возбуждение явно росло, всё увереннее упираясь в её живот. Кэсси хотела уже остановиться, спросить, что не так, может, улыбнуться и развеять очередную порцию страхов, но вдруг Малфой глубоко выдохнул и притянул её к себе, обвив талию одной рукой, а другой — ныряя в волосы, заставляя шпильки, удерживавшие причёску, с тихим звоном упасть на пол.

Тихо. Только сердце оглушительно колотится в горле. И чужое дыхание по скуле, к шее, опаляя губы… Малфой держал крепко, не давая вновь коснуться, мучительно медленно скользя вдоль контура её лица, почти задевая кончиком носа. Так интимно, и в то же время невинно, что Кэсси хотелось кричать от нарастающего нетерпения. Но она замерла, как птичка в силках, боясь шелохнуться. Только осторожно положила руки на его грудь, на этот раз не спеша, ожидая безмолвного разрешения взметнуться вверх и запутаться в платине волос.

Драко замер в миллиметре от её губ, и Кэсси на короткое мгновение показалось, что его глаза насмешливо сверкнули. Она приоткрыла губы, удерживая его взгляд, хотя самой безумно хотелось закрыть глаза и полностью отдаться моменту… Но в следующую секунду Малфой резко отшатнулся, буквально отбрасывая её от себя. Не удержавшись, Кэсси приземлилась в ближайшее кресло, с изумлением глядя, как в руке Драко появилась волшебная палочка, а сам он застыл, будто гончая на охоте, напряжённо прислушиваясь.

— Что случи… — начала было Кэсси, но Малфой вскинул ладонь, заставляя замолчать, и она послушно клацнула зубами. Сам его вид, настороженный, напряжённый, буквально кричал о надвигающейся опасности, заражая своей тревогой.

— Оставайся здесь! — бросил Драко, не оборачиваясь, и, тихонько приоткрыв дверь, бесшумно выскользнул в коридор. Там, внизу, по-прежнему было тихо, и Кэсси уже хотела было возмутиться про себя тому, как ловко Малфой сумел от неё удрать, когда во входную дверь постучали, и тихий стук показался грохотом для натянутых нервов. Кровь яростно шумела в ушах, но на этот раз ничего общего с приятным возбуждением не было. Кэсси подскочила к креслу и начала собирать листки, запихивая их в дневник. Сквозь приоткрытую дверь можно было слышать голос Драко, но слова разобрать не получалось.

Внезапно всё замерло, буквально — Кэссиди словно примёрзла к полу, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Чувство, будто кто-то смотрит на неё тяжёлым, полным ненависти взглядом, прошило мозг. Обернуться, так хотелось обернуться, но она не могла шелохнуться, даже кончиком пальца пошевелить. По спине поползла капля пота, липкая, ледяная. Кэсси отчаянно зажмурилась, продолжая сжимать дневник в руках, почти чувствуя, как вокруг неё собирается густая тьма, клубясь и проникая в нос, в рот, в уши… Она хотела закричать, но воздуха не было, только тьма, забившая лёгкие, обволакивающая сознание, вкрадчиво нашептывающая: «Отпусти, отпусти, отпусти…» И Кэсси почувствовала, что начинает слабеть. Что ноги подкашиваются, а пальцы вот-вот разожмутся, выпуская из рук драгоценную ношу. Она почти сдалась, только слёзы непрерывным потоком текли из глаз, капали на сжатые ладони, стекали под рукава рубашки.

Резкий грохот внизу, шум распахнувшейся двери, шаги и громкие крики: звуки доносились до Кэсси, будто сквозь вату. Что-то громко закричал Малфой, и тьма вокруг неё оскалилась, зашипела, стремительно тая. Ещё один громкий хлопок, словно кто-то трансгрессировал, только в разы громче, и вдруг стало тихо. Снова тихо, только за спиной кто-то дышал, тяжело и надсадно. Кэсси приоткрыла глаза, готовясь увидеть что-то жуткое, но перед ней был только стол, заваленный бумагами, заметками, которые она не успела собрать. Осторожно пошевелилась, и облегчение обрушилось на неё, отдаваясь мелкой противной дрожью в пальцах.

Кэсси стремительно обернулась, готовясь увидеть неведомого злодея, но увидела лишь Малфоя, устало развалившегося на диване.

— Что это было? — Голос противно дрожал, ноги — тоже, поэтому Кэсси опустилась в кресло напротив.

— Первая ласточка, — усмехнулся Малфой и тут же поморщился, крепче сжимая ладонь на левом плече. Взгляд Кэсси встревоженно метнулся к нему, и она почувствовала лёгкую дурноту: между бледных пальцев проступила кровь.

— Ты ранен! — выдохнула она испуганно. — Что это было, Малфой?

— Кое-кто пожелал проверить на прочность охранные заклинания в моём доме, — процедил он сквозь зубы, крепче прижимая ладонь к плечу. Он поднялся, но, видимо, сделал это слишком резко, потому что покачнулся и невольно опёрся раненой рукой о спинку дивана, но тут же одёрнул её, прижал к животу и рухнул обратно. Кэсси вскочила, не зная, что делать: опыта с лечением ран у неё не было. Совершенно никакого. К тому же, один вид крови всегда вызывал дурноту.

— К-как я могу помочь, — выдавила она, осторожно откладывая в сторону дневник и вытирая щёки: слёзы, высыхая, начали неприятно щипать. Драко уже успел выпрямиться и теперь прикрыл глаза, дыша глубоко и медленно.

— Ничего не надо. — Он шептал тихо, но отчётливо, не открывая глаз. — Я справлюсь. А тебе, вероятно, придётся остаться сегодня здесь. За домом наверняка следят.

— Я всё ещё не понимаю, — пробормотала Кэсси, наблюдая, как Драко осторожно ощупывает плечо, едва заметно морщась.

— Как с таким умом ты вообще стала начальником Отдела? — Он закатил глаза. — Они пришли за дневником, но пока что послали кого-то попроще, кого-то, кого не жалко. Для того, чтобы проверить: действительно ли дневник существует, находится ли он у меня и, если это так, как можно его достать. Будь уверена, сегодня ночью в твоём кабинете прошёл очень тщательный обыск.

Кэссиди прикусила губу — игнорировать ужасную картину, вспыхнувшую перед глазами, было невероятно сложно. Весь её мирок, тихий, уютный, наполненный светом, стремительно покрывался огромными трещинами, грозясь вот-вот развалиться. Жуткая тьма вокруг неё, внутри неё, силы, не страшащиеся ничего, даже покушения на сотрудника Министерства в сердце магического Лондона, маги, запросто раскидывающиеся заклинаниями, которые могут убить… Всего этого было слишком много, чтобы просто и быстро сложиться в ясную картину происходящего. Гораздо проще было не думать пока об этом, стараясь сосредоточиться на том, что сейчас Малфою нужна помощь.

— Дверь напротив, моя спальня, — вновь заговорил он, спустя несколько минут. — Там, в ванной, шкатулка. Сходи за ней и скажи домовику, чтобы принёс воду и бинты. Неси только шкатулку, там есть всё, что нужно. — Он замолчал, снова прикрыв глаза, а когда открыл, Кэсси продолжала стоять, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Чего застыла? — рыкнул Драко, видя, что Кэсси не спешит оставлять его одного. Или просто боится выходить из комнаты?

— В доме безопасно, — правильно разгадав причины нерешительности, заметил Малфой. — А вот я истекаю кровью.

Кэссиди вздрогнула, срываясь с места, стараясь не думать, отчего такая ужасная констатация факта была произнесена таким будничным, равнодушным тоном. Перегнулась через перила, крикнув домовику про воду и бинты, и с опаской открыла дверь в темноту, останавливаясь на пороге. Тихое Люмос, и комната осветилась, заставив на несколько долгих секунд вообще забыть обо всём на свете. Словно открылась дверь в другой мир, тот, что с цветных журналов, которые обычно лежат на вокзале или у цирюльников. Дорогая простота, стильная, сдержанная, холодная.

«Вот он — настоящий Малфой! А остальное…» А что значило остальное, предстояло выяснить. Но точно не сейчас. Кэсси решительно пересекла спальню, зарываясь по щиколотку в пушистый ковёр, и уже без страха открыла дверь в ванную. Здесь явно не обошлось без заклятия незримого расширения, потому что размерами ванная комната едва ли уступала спальне. Но осматриваться времени не было, Кэсси только и успела, что скользнуть взглядом по серебристому граниту и зелёному мрамору, отыскивая полку с зельями.

— Акцио, шкатулка! — потеряв терпение, прошептала она, и стена напротив распахнулась, открыв внушительный арсенал разнообразных склянок, бутылок и пузырьков. Небольшая деревянная шкатулка вздрогнула и приподнялась, влетая в подставленные руки. Внутри мелодично звякнуло стекло.

Когда Кэсси вернулась в кабинет, на столике перед диваном уже дымился таз с водой, а домовик осторожно разрезал свитер вместе с рубашкой под ним пополам. Лицо Малфоя по цвету сравнялось с его волосами, на висках выступил пот, а губы были сжаты в бесцветную тонкую полоску. Между тем домовик закончил с одеждой и принялся стягивать её со здорового плеча, и Кэсси, примостив шкатулку рядом с тазом, бросилась помогать. Она осторожно освобождала его руку, замешкалась лишь у запястья. Поспешила расстегнуть пуговицу и удивлённо уставилась на серебряную запонку с гладким серым камнем внутри. С виду она и впрямь походила на пуговицу, поэтому не привлекала к себе никакого внимания. Кэсси сделала вид, что не удивлена, и осторожно сняла её, положила на столик и, прикусив губу, потянулась ко второму рукаву, чей манжет уже успел окраситься в красный. Со второй запонкой возиться пришлось дольше, кончики пальцев стали липкими, а живот свело спазмом, и теперь выпитый чай болтался где-то у горла в раздумьях: выплеснуться наружу, или ещё рано.

— Судя по виду, из нас двоих ранена ты, — попытался пошутить Малфой, и тут же зашипел, стиснув зубы — ткань сползла с плеча, обнажая рваную рану. Кэсси резко отвернулась, хватая широко открытым ртом воздух и стараясь не вслушиваться в плеск воды и тяжёлое дыхание Драко.

Эльф, тем временем, спокойно и деловито промывал раны, похожие на удар большой когтистой лапой. Плечо и предплечье покрывали глубокие порезы, пересекавшие Метку в трёх местах. Драко покосился на неё, потом посмотрел на Кэсси, чья напряжённая спина буквально кричала о том, как она мечтает оказаться как можно дальше отсюда. Вот уж действительно — девчонка! Откуда их вообще берут таких: светлых, живущих в придуманном мире, где единороги бродят по лесу, оставляя за собой след из благоухающих цветов? В его мире единорогов убивают, и их серебряная кровь до сих пор стоит перед его глазами…

В глазах потемнело, но лишь на мгновение, пока эльф лил бадьян на раны. Драко снова открыл глаза, пытаясь отвлечься, глядя на Кэссиди, которая подозрительно задрала голову вверх, наверняка сдерживая слёзы. За него переживает? Отчего-то мысль об этом была приятной.

— Не волнуйся, — тихо сказал он, и она резко вздрогнула, но не обернулась. — Завтра всё будет в порядке.

Кэсси молчала, обхватив себя руками. Что отвечать? Ей было стыдно за свой страх. За то, что Малфой повёл себя так, как она вообще не предполагала, что он может. За то, что она считала его зарывшимся в книги заучкой, а он, оказывается, прилично умеет сражаться. А что может она? Переводить руны и пытаться залезть в постель к коллеге? Хотелось узнать, что он скрывает. Слишком много несостыковок. Мысли, что теснились в голове всего час назад сейчас заставляли краснеть, кусая щёку.

Ещё час назад всё было просто и понятно, а теперь она так запуталась, что элементарно не знала, как себя вести, что говорить. Всё, что Малфой говорил о дневнике и людях, которые могут за ним прийти, оказалось правдой. А она смеялась над ним. Он казался бедным волшебником, растерявшим всё на прошедшей войне. А оказалось — не такой уж и бедный. И уж точно не трус. Скорее всего, и предположения о возможной неопытности были такими же смехотворными, но проверять их больше не хотелось.

Тот Малфой, что сидел сейчас за её спиной, был чужим. Другим. Ненастоящим. А может, наоборот, единственно настоящим. Что-то булькнуло, звякнуло, и Кэсси услышала:

— Можешь повернуться.

Домовик уже уходил, неся таз с розовой водой и тряпками в нём на голове. Грудь Драко, левое плечо и предплечье пересекали белые полоски, а на опустевшем столике одиноко стоял стакан с водой, в который он сейчас как раз осторожно капал зелье из бутылочки.

— Что это? — просто, чтобы что-то сказать, спросила Кэсси.

— Настойка растопырника, — охотно пояснил Малфой, который, видимо, тоже не особо понимал, о чём говорить теперь, когда опасность миновала, и то, что было до нападения, вдруг напомнило о себе. Он окинул её внимательным взглядом, отмечая, как упорно она отводит глаза, как крепко вцепилась в плечи, хотя в кабинете тепло. Заметил и шею, покрывшуюся красными пятнами, которых не было несколько минут назад, в этом он мог поклясться. Блюбел стеснялась своего порыва и, возможно, мечтала обо всём забыть. И, наверное, Драко это полностью устраивало.

— Ты так и будешь стоять надо мной? — тихо спросил он. Кэссиди с неохотой опустилась в кресло, стараясь смотреть куда угодно, только не в его глаза. На грудь, стянутую белым, на здоровую руку, держащую стакан, на вторую, сквозь бинты которой проглядывал чёрный рисунок татуировки. И снова эта неловкость, острая неприязнь к самой себе… Она невольно прикусила губу и резко отвела глаза от бинтов, буквально упираясь взглядом в его живот. И светлый, серебристый пушок у пупка. Окончательно смутившись, Кэсси вскинула голову, встречаясь взглядом с Драко.

— Неловко получается, правда? — прошептал он, окидывая себя красноречивым взглядом.

— Мне доводилось видеть обнажённые мужские торсы, — слабо пошутила Кэсси, пожимая плечами.

— Не сомневаюсь, — ответил Драко и сделал солидный глоток из стакана, поморщившись. — Всё-таки это гадость. Почему нельзя ввести в формулу мяту и лимон?

— У тебя много зелий, — заметила Кэсси. — Варишь сам?

— Конечно, — пришла очередь Драко пожать плечами. — Давняя привычка, — пояснил он и осушил стакан. — Не сочти меня негостеприимным хозяином, но лечь сегодня на диване я не смогу. — Он демонстративно посмотрел на руку, и Кэсси поспешила заверить, что прекрасно поспит здесь, не стоит даже беспокоиться.

— Тогда самое время воспользоваться ванной, — улыбнулся Драко, чувствуя, как его начинает неумолимо клонить в сон. — Можешь взять мой халат, полотенца там есть. Я пока спущусь на кухню, когда освободишься — постель будет готова.

Он медленно поднялся, наклонился, чтобы забрать шкатулку. Кэсси успела поймать его за руку, ловя его взгляд.

— Спасибо, — прошептала она, и когда Драко удивлённо приподнял брови, пояснила: — За вечер. Ты знаешь, у меня ещё ни разу таких не было.

— И надеюсь, больше не будет, — проворчал Драко, освободив руку и выходя из комнаты.

В щёку упирался угол подушки, а в спину давило что-то жёсткое, словно диван был набит камнями, а не конским волосом. Кэсси вздохнула и открыла глаза, первые несколько секунд пытаясь понять, где она и что случилось. Потом вспомнила. Всё и сразу: страшную тень из камина и чувство страха, Малфоя, прогнавшего её, его поведение, совершенно непривычное, и его ранение…

Кэсси резко села. Серый свет пробивался в мутное, давно немытое окно, часы над камином показывали половину восьмого утра. Суббота, на работу идти не надо, и это уже хорошо. Но ещё хорошо бы попасть домой, чтобы хотя бы привести себя в порядок, а потом вернуться и потребовать у Малфоя внятное объяснение произошедшему.

Она тихо поднялась, морщась от боли в мышцах, и осмотрелась: листы с расшифрованным текстом и сам дневник, естественно, пропали. Впрочем, глупо было ожидать, что Малфой оставит всё на видном месте после вчерашнего. Но как она успела так крепко и, главное, быстро уснуть? Наверняка не обошлось без зелья в чае. Прислушавшись к себе, Кэсси поняла, что злиться на это не хочется — без посторонней помощи заснуть бы точно не удалось. Оставалось решить, как теперь вести себя с Малфоем. Вчерашняя растерянность вернулась, стоило вспомнить о том, как целовала его, и как он почти поцеловал её.

Кэсси почувствовала, как кровь прилила к щекам и ушам, и спешно прижала холодные ладони к лицу, в надежде унять красноту. Проще всего было уйти через камин в кабинете, но это было бы слишком похоже на бегство. Да и возвращаться всё равно придётся. К тому же, Малфой наверняка закрыл этот камин, и тот, что внизу, тоже. Трусихой Кэсси никогда не была, по крайней мере в том, что касается отношений и чувств, поэтому, гордо задрав подбородок и распрямив плечи, она решительно распахнула дверь и вышла из кабинета, но на этом решимость закончилась. Замерев, словно птичка, она прислушалась: из-за закрытой двери в спальню не доносилось ни звука. Можно было малодушно надеяться, что хозяин дома ещё спит. Внизу, на кухне, гремел посудой домовик, и Кэсси быстро шмыгнула в гостиную, подбежала к камину, уговаривая себя, что не сбегает, просто не хочет будить Малфоя. Провела палочкой в воздухе и разочарованно выдохнула: камин был закрыт. Оставался только один путь: попросить эльфа разбудить своего хозяина.

Внизу, на кухне, было тепло, даже душно, и вкусно пахло булочками. Под потолком висели связки трав, косы лука и чеснока. В большом очаге весело пылало пламя, над которым висел чайник, судя по шуму, собиравшийся вот-вот закипеть. Кэсси собралась было окликнуть домовика, когда заметила движение слева и обернулась, невольно вздрогнув.

Малфой находился здесь, сидел за столом, обложившись пергаментами, и выглядел так спокойно, словно это не он вовсе истекал ночью кровью. Одна рука подпирала щёку, а во второй порхало перо, кружась и цепляясь за кончики губ. Увлечённый работой, на вошедшую Кэссиди он не обратил ни малейшего внимания. А она не спешила выдавать своё присутствие, просто наблюдая за ним. Белая майка, зелёная с серебром куртка с эмблемой змеи — из тех, что носят члены школьных команд по квиддичу, и волосы, упавшие на лоб — Драко казался ярким солнечным лучом на этой тёмной, ароматной кухне.

— Давно проснулась?

Кэссиди вздрогнула, встречаясь с пронзительным взглядом. Сколько времени он смотрел на неё, пока она пускала слюни, как влюблённая старшеклассница?

— Нет, — она натужно улыбнулась. — Мне пора домой. Вы… Ты не откроешь мне камин?

— Нет. — Драко смотрел на неё спокойно, даже с лёгким интересом. Возможно, ожидая бурной реакции на отказ. Но Кэсси вдруг согласилась: раз надо, значит, надо. Пересекла кухню и опустилась на скамейку напротив.

— Что ж, тогда я жду объяснений. — Она сложила руки в замок и посмотрела требовательно, как начальник на сотрудника. Малфой иронично приподнял бровь и усмехнулся.

— Предлагаю для начала навестить ванную комнату, привести себя в порядок, а после, за чашкой чая, я расскажу обо всём, что знаю.

Напоминание о том, что она до сих пор не умывалась и не чистила зубы, было бестактным. Вызывающим, даже. Хотелось возмутиться и послать всё к боггарту, но Кэсси лишь скрипнула зубами и, одарив Малфоя надменным взглядом, поднялась и вышла, очень надеясь, что сделала это с достоинством. Вслед ей полетел весёлый смешок.

Хотя смеяться на самом деле было не от чего. Драко всё утро пытался понять, кого именно прогнал из дома. В том, что его проклятье достигло цели, он не сомневался — невзирая на то, что маг пытался пробиться в бестелесной форме, скорее даже сознанием, чем телом, сейчас ему наверняка пришлось туго. Но был ещё тот, кто отвлекал его внизу и в конце концов ранил. Поначалу Драко решил, что это оборотень, но симптомов, свойственных ранам, нанесённым этим зверьём, не наблюдалось. Да и морда, что тщетно пыталась проникнуть в дом, меньше всего походила на волчью.

По-хорошему стоило прямо сейчас сообщить о нападении в Министерство. Дождаться Комиссию по Расследованию Магических Нападений, отдать дневник на проверку и успокоиться. Если бы всё было так просто… В Министерстве был лишь один человек, которому Драко мог полностью доверять. Поттер. К нему домой ещё час назад улетел филин, и пока оставалось только ждать. Но даже передав всё Поттеру, Драко и Кэссиди не будут в безопасности, пока не поймают тех, кто стоит за Ангусом. Они видели дневник, знают, что там написано, а то, что не дошли до самой формулы… Да кто ж в это поверит?

Была ещё одна причина, по которой Драко чувствовал себя обязанным защитить Кэсси. Она нуждалась в нём. И сама бы точно не справилась. Драко вспомнил её взгляд сегодняшней ночью: затравленный, хотя она и пыталась не подавать вида, что напугана. Губы слегка подрагивали, словно вот-вот скривятся в беззвучном плаче, глаза покраснели, ресницы слиплись в длинные стрелки — всем своим видом она буквально молила, чтобы её обняли и прижали к себе. И Драко с удивлением понял, что был готов сделать это. Лишь бы она не смотрела на него так своими пронзительно-голубыми глазами.

Он нахмурился и задумчиво пожевал губу. Ночью даже зачем-то заглянул к ней, проверяя, хорошо ли устроилась и принеся покрывало из спальни, чтобы укрыть сверху тонкого одеяла. Она тогда трогательно свернулась калачиком, прерывисто вздохнув, и Драко похвалил себя за то, что добавил в чай сонного зелья, с которым кошмарам точно не пробиться в сознание. По крайней мере, безобидным, вроде наползающего за спиной чёрного тумана. О том, какие зелья после войны приходилось пить ему, Драко предпочитал не вспоминать.

Кэсси буквально взлетела наверх, кипя от злости, толкнула дверь в спальню Малфоя так, что та с грохотом влетела в стену. И почувствовала, как злость испаряется, замещаясь банальным любопытством. Рассмотреть спальню ночью не получилось, не до того было. А сейчас, да ещё и с разрешения хозяина — почему нет? В рассеянном свете серые стены терялись, словно увеличивая комнату в размерах. Бархатный балдахин нависал уютным коконом, кровать была ещё не убрана, и Кэсси подошла и коснулась простыней, подтверждая догадку — что-то нежное, гладкое, она и названия-то ткани не знает. Хотелось рухнуть в эту кровать, раскинув руки, зарыться в мягкие подушки лицом… В боку тут же закололо, напоминая о жёстком диване.

В ванну Кэсси входила увереннее: всё-таки её удалось разглядеть как следует. Но всё равно восхищенно ахнула, разглядывая мрамор благородной расцветки, так мастерски подогнанный, что казалось, будто стены высечены прямо в скале. Сбоку от массивного зеркала нашлась зубная паста, но Кэсси поймала своё отражение и замерла с тюбиком и палочкой, уже обзаведшейся щетиной на конце. Лицо бледное, покрытое красными пятнами — как всегда бывает после того, как плакал. Глаза красные от недосыпа, волосы похожи на воронье гнездо… И она ещё возмутилась, что Драко отправил её привести себя в порядок? Да на его месте она сама себя бы выставила из дома, или приставила к домовику убирать на кухне.

Впрочем, обратно в кухню Кэсси спускалась, высоко подняв голову, с видом оскорблённого достоинства, жалея лишь о том, что нет возможности сменить одежду. Хотя разгладить рубашку и юбку она всё же смогла. Драко поднялся, и Кэсси только открыла рот, чтобы съязвить насчёт избирательной учтивости, когда окно под лестницей за её спиной открылось и в кухню влетел чёрный филин. Ухнув, он опустился на подставленное предплечье, цепко обхватив когтями руку, и Кэсси заметила, что Драко поморщился, видимо, забыв о вчерашней ране. Он быстро снял письмо, протянул филину половинку яблока, явно заготовленную заранее, и погрузился в чтение.

— Всё плохо? — упавшим голосом спросила Кэсси, глядя, как изменилось выражение его лица. Драко медленно кивнул, но тут же посмотрел на неё и слабо улыбнулся:

— Всего лишь помощь, которой придётся подождать чуть дольше. Возможно, это даже нам на руку.

Он сел за стол и задумчиво отстучал по столу какой-то мотив. Кэсси опустилась рядом, и домовик тут же принялся накрывать завтрак: хрустящие тосты, овсянка, миска со свежими ягодами, яичница с беконом — каждому по блюду. Завтрак прошёл в молчании — Кэсси ожидала обещанных объяснений, но Драко был слишком погружён в свои мысли. И только когда в кружках задымился чай, он поднял на неё свои светлые глаза и некоторое время скользил изучающим взглядом, вызывая неосознанное желание прикрыться. Потом кивнул сам себе, словно удовлетворившись увиденным, и начал:

— Четыре года назад в Англии разразилась Магическая Война.

— Это я знаю, — нетерпеливо перебила Кэсси, но тут же сникла под укоризненным взглядом.

— Слышать о войне и участвовать в ней — не одно и то же, — веско заметил Драко. — Волдеморт был побеждён, но не все его последователи пойманы и наказаны. К тому же, есть немало волшебников, что не поддерживали открыто, но всецело были на его стороне. Но были и те, кто боялся поднять голову выше, но сам мечтал о не меньшей власти. Кто-то из этих магов и пытается завладеть дневником. Скорее всего, он не один — в группе всегда проще найти единомышленников, да и приспешники потом понадобятся… — Драко как-то горько хмыкнул, но тут же продолжил спокойным тоном: — Ангус Слевин — представитель одного из самых могущественных аристократических родов Англии, но он слишком глуп для того, чтобы вести за собой людей. Вероятно, за ним кто-то стоит. И кто-то достаточно сильный, чтобы не бояться нападать прямо в Лондоне.

— И ты догадываешься, кто это может быть? — прошептала Кэсси испуганно.

— Ещё несколько лет назад я бы без колебаний назвал тебе имя, — усмехнулся Драко, опуская глаза. Его длинные пальцы сжались на кружке, словно в попытке согреться, хотя чай давно остыл. Когда он вновь поднял голову, Кэсси невольно отпрянула — столько злости в нём было. — У Волдеморта были несколько десятков особо приближённых. Но о них и их судьбе известно Министерству. Они либо погибли, либо в Азкабане, либо, если остались на свободе, больше не представляют опасности.

— Почему ты в этом так уверен? — нахмурилась Кэсси. — Разве не стоит первым делом подозревать их? Как их звали, я же читала… Почитатели власти? Победили жизни…

— Пожиратели смерти, — тихо подсказал Драко. Кэсси кивнула.

— Да-да, именно. Разве не логично первым делом проверить тех, кто якобы раскаялся?

— Из всех раскаявшихся только двое остались на свободе. И за обоих я лично ручаюсь.

— Ты? — Брови Кэсси взлетели вверх. — Но откуда?

— Сейчас это не важно, просто поверь мне на слово, — слабо улыбнулся Драко. — Как бы там ни было, нам надо точно знать, с кем мы имеем дело, и тут без помощи не обойтись. Утром я отправлял письмо знакомому. Он мракоборец. Но сможет заняться делом только через три дня — сегодня его срочно вызвали в Африку. Очень надеюсь, что не с целью услать как можно дальше.

— Но что нам делать, пока твой знакомый не вернётся?

— Здесь оставаться небезопасно, — вздохнул Драко. Было видно, что решение ему далось совсем непросто. — Есть одно место, где мы сможем скрыться на эти три дня. Но, боюсь, если Поттер задержится, придётся менять укрытие.

— Поттер? — воскликнула Кэсси. — Это предок одного из прославленных мракоборцев Америки? Абрахам Поттер — разве не его родственник?

— Понятия не имею, кто там является его родственником, — процедил Драко надменно. Но Кэсси словно не заметила, продолжив с воодушевлением:

— Это же тот Гарри Поттер, который победил Волдеморта? Я читала про него! Ты с ним знаком? Малфой, ты не устаешь меня удивлять!

— Мы учились вместе, — нехотя протянул Драко.

— И сражались тоже вместе, да? — Кэсси буквально подпрыгивала от нетерпения услышать эту историю. — Ты ведь сражался на той войне, отчего я сразу не подумала об этом? Может, потому что ты был слишком молод тогда… Но Поттеру было восемнадцать, когда он убил Волдеморта, значит, и тебе тоже… Малфой, ты же расскажешь?

Драко кисло скривился, собираясь огрызнуться, но потом поймал её горящий взгляд и нехотя дёрнул плечом.

— Потом. Когда будет время. — И добавил: — А сейчас скажи домовику, что он должен забрать из твоего дома на три дня. Я буду ждать внизу.

Кэсси выскочила и поспешила на кухню, застучав каблуками по лестнице. Драко вздохнул, запуская руку в волосы, и покачал головой. Надо же — фанатка Шрамоголового. Кто бы мог подумать? Драко усмехнулся и принялся бережно складывать бумаги, стараясь не оставлять на столе ничего, что могло бы навести на мысль о возможном содержании дневника. Вскоре всё было собрано, а черновики с заметками и обрывками фраз догорали в камине. Разворошив пепел, Драко окинул последним взглядом кабинет и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Кэсси уже стояла в гостиной, держа в руках небольшую сумочку.

— Готова?

Она кивнула, и Драко протянул руку, в сжимая волшебную палочку. Кэсси доверчиво вложила свою ладонь, пытаясь успокоить сердце, скакнувшее куда-то в горло. Вроде бы, это Малфой, тот, к которому она привыкла за полтора месяца работы: тот же необъятный свитер болотного цвета, неизменная белая рубашка с острыми уголками воротничка, растрепанные волосы… Но взгляд — жёсткий, губы сжаты в тонкую линию, и мыслями он явно не здесь, просчитывает что-то, смотрит словно внутрь себя. Да, сейчас Кэсси наконец поняла этот взгляд. Придвинувшись ближе, она собралась было спросить, куда они направляются, но в следующую секунду её скрутило, лёгкие словно сжал великан, а кости затрещали, но она не успела даже ахнуть, как ступила на ярко-зелёный луг, залитый ярким солнцем.

— Придётся ещё пару раз переместиться, чтобы запутать следы, — словно извиняясь, произнёс Драко, и вскоре перед глазами Кэсси появились поочерёдно берег реки под проливным дождём, долина между зелёных холмов и, наконец, каменистый обрыв над морем.

После последней трансгрессии Кэсси согнулась пополам, выпуская руку Драко и хватая ртом воздух — так быстро и так часто она ещё никогда не перемещалась.

— Потерпи, мы почти прибыли. — Драко дождался, пока Кэсси выровняет дыхание и вдруг подошёл совсем близко, крепко прижав её к себе. — Расслабься, — прошептал он на ухо, и вдруг взмыл в небо чёрным вихрем.

Кэсси задохнулась от потока воздуха, хлынувшего сверху. Руки Драко держали крепко, прижимая к груди, но думать о том, что они летят, просто летят, без мётел и каких-либо приспособлений, было жутко. Но испугаться по-настоящему она всё-таки не успела: спустя несколько минут Драко приземлился перед небольшим домом, стоявшим на краю мелового утёса. В серое небо возносились несколько тонких чёрных шпилей — дом походил на уменьшенную копию средневекового замка в два этажа, с двумя небольшими башенками, стрельчатыми окнами и кованными решётками. Вход охраняли две гранитных гаргульи, а к дому вела мощённая плоским серым камнем дорожка. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась вересковая пустошь, а за домом шумело сизое море.

— Где мы? — Кэссиди разглядывала дом с опаской и интересом.

— В месте, о котором кроме меня никто не знает, — с ноткой лёгкого самодовольства сказал Драко. — Этот дом достался мне по наследству много лет назад, он был негодной развалюхой, и никто в семье давно не рассматривал его в качестве жилья. Я отремонтировал его незадолго до войны. Здесь живёт пара домовиков, и больше никого на многие мили.

С моря налетел порыв не по-летнему холодного ветра, и Кэсси поёжилась в своём тонком платье, пожалев, что упаковала мантию.

— Ты замёрзла, — заметил Драко, беря её под локоть и увлекая по дорожке к дверям. — Скоро согреешься, уверен, огонь уже разведён, и горячие напитки ждут нас.

Внутри действительно было тепло. Драко уверенно пересёк небольшой холл, пол которого был выложен белым мрамором, и провёл Кэсси в гостиную, приглашающим жестом указав на одно из двух голубых плюшевых кресел, стоявших у разожжённого камина.

— Здесь красиво. — Кэсси осторожно опустилась на край кресла и сложила руки на коленях. Она чувствовала себя неловко среди окружающей роскоши. Тканевые обои, несколько пейзажей в золочёных рамках, пушистый ковёр, на который даже наступать жалко — обстановка музея, не жилого дома. Покосившись на Драко, который вольготно расположился в кресле, совершенно не чувствуя неловкости, Кэсси позволила себе сесть поглубже, но напряжение, сковавшее тело, не отступало. Показался домовик с подносом на голове. Поклонился хозяину и принялся расставлять белоснежный фарфор с незабудками и золотым ободком по краю. Сэндвичи, чай, домашние конфеты и печенье — у Кэсси громко заурчало в животе. Она вспыхнула, бросив быстрый взгляд на Драко, но тот будто ничего не заметил, тихим голосом отдавая распоряжение домовику по поводу гостевых комнат.

— После того, как перекусим, проведу тебе экскурсию, — пообещал он. — А потом, до ужина, займёмся дневником.

— Ты всё же решил перевести его до конца? — удивилась Кэсси. — Я думала, мы просто…

— Отдадим и забудем? — хмыкнул Драко. — И ты сможешь себе простить, что не узнала, что он скрывал? Не раскрыла все его тайны?

Кэсси вздохнула. Он был прав — подобного простить себе она бы не смогла. Но отчего-то сейчас говорить о дневнике не хотелось. Он словно стал мрачным и пугающим. Ещё на кухне дома Малфоя в Лондоне ей казалось, что со страниц таращится нечто зловещее и даже усмехается. Конечно, это разыгралось воображение, но всё же Кэсси хотела немного отдохнуть от работы, нормально поспать и отдышаться. Слишком многое произошло за прошедшие сутки.

— А сколько здесь всего комнат? — перевела она разговор, надеясь, что Драко тоже на время оставит мысли о немедленной расшифровке дневника в покое.

— Достаточно, чтобы не сталкиваться носами в коридоре, — улыбнулся Драко, бросив стремительный взгляд, в котором Кэсси почудилась насмешка. Воображение мигом нарисовало картину, как она столкнулась с ним в коридоре и почти уткнулась носом в плечо. Кончики ушей предательски заалели, и Кэссиди порадовалась что волосы достаточно сильно растрепались, чтобы прикрыть её смущение.

— Если ты уже перекусила, пойдём, покажу, — предложил Драко, поднимаясь и, к огромному удивлению, протягивая руку. Кэсси, не веря своим глазам, вложила свою ладонь в тёплую, твердую — его, и медленно поднялась. — Видела бы ты сейчас себя, — фыркнул Драко. — Глаза — как у перепуганного мышонка. Не бойся, здесь мы точно в безопасности.

Кэсси одарила его скептичным взглядом, удержавшись от того, чтобы не напомнить: про свой дом в Лондоне он говорил то же самое. Но спорить на пустом месте совершенно не хотелось. И хотя он давно разжал их руки и теперь шёл чуть впереди, от ладони всё ещё растекалось тепло, поднимаясь вверх, к сердцу.

— Дом на самом деле небольшой, — тоном заправского экскурсовода начал Драко. — По три комнаты на каждом этаже. В гостиной мы были только что. Это — столовая. — Он открыл дверь, пропуская Кэсси в соседнюю комнату. Почти всю её занимал большой стол, посередине которого стояла ваза с неизвестно откуда взявшимися оранжерейными лилиями. Большие окна в пол выходили на море; бескрайнее, оно раскинулось, насколько хватало глаз, и ветер гнал пушистых белых барашков к горизонту.

— Пойдём наверх, оттуда видно лучше, — поняв, что Кэсси захватил вид, открывавшийся за окном, Драко вдруг захотелось впечатлить её больше, заставить задохнуться от восторга, и самому этим восторгом любоваться, словно эта красота — полностью его, а не природы, заслуга.

Кэсси с сожалением вернулась в коридор, и вместе они поднялись на второй этаж. Здесь было три двери, та, что справа — приоткрыта. Её-то Драко и толкнул, пропуская гостью вперёд. Розы, присыпанные пеплом — всё здесь вторило этому цвету. Бледно-розовые обои, серый балдахин кровати с резными столбиками, приглушённая яркость и нежная красота. А ещё — двери, ведущие на балкон. Едва заметив их, Кэсси обернулась к Драко, и тот кивнул, позволяя выйти наружу. Здесь и впрямь открывался потрясающий вид. Ветер подхватил волосы, швырнул в лицо солёную прохладу, заставив зажмуриться на миг, и тут же раскрыть глаза и громко, счастливо засмеяться. Внизу грохотало море, билось о белые скалы, облизывало их, норовя добраться до дома. И в кончиках пальцев на ногах щекотало, стоило посмотреть вниз.

Драко встал рядом, не удержался — тоже улыбнулся, широко, счастливо. Море всегда приводило в чувство. Может, стоило приехать сюда гораздо раньше, год назад, два? Жить в одиночестве и пытаться найти себя, нового…

— Здесь так красиво! — воскликнула Кэсси и обернулась к Драко. — Хочется раскинуть руки и обнять весь мир!

— Какие простые у тебя желания, — задумчиво протянул он, склонив голову набок. — Просто обнять мир. Не завоевать. Не покорить.

— А зачем? — искренне удивилась Кэсси. — Зачем покорять такую красоту? Ею нужно просто наслаждаться.

— Странная ты, — сказал Драко так тихо, что она с трудом его расслышала. Потом развернулся и ушёл, оставляя её наедине со своими мыслями и морем.

* * *

В доме было тихо. Только шорох песка в больших часах, да неумолчный шум моря. Драко рассеянно покусывал кончик пера, то и дело бросая долгие взгляды в окно. Когда-то они с родителями выезжали на море каждое лето. Идти вдоль кромки воды, позволяя волнам ласкать босые ступни; дышать полной грудью и всё равно не иметь возможности надышаться; слушать тоскливые крики чаек, пронзительные, отдающиеся эхом в душе… Когда-то Драко Малфой любил море. А в четырнадцать лет всё закончилось. И море, и детство, и возможность радоваться мелочам. Искренне, по-настоящему. Он и сейчас не обратил бы внимания на серую гладь под небом, затянутым облаками, если бы не Кэсси.

Тут мысли плавно перетекли на волшебницу, которая странным и очень упорным образом влезла в его размеренную жизнь. Драко прислушался к себе: нет, она больше не раздражала. Казалась странной, возможно. Живой. Настоящей. Такой, какими он отвык видеть людей. А ещё Драко любил умных. Когда-то даже был влюблён в лучшую ученицу с другого факультета. Тайно, конечно. Кто бы позволил наследнику благородной фамилии связаться с… Неважно, с кем. Это было очень давно. В любом случае, ум Драко всегда считал гораздо более привлекательным и сексуальным, чем яркую внешность. Что, впрочем, не мешало ему укладывать в постель красивых, не пытаясь даже узнать, насколько они умны.

Кэсси же, словно расчётливый стратег, сначала заставила узнать себя, как талантливого переводчика, а только потом — как привлекательную девушку. «Она с самого начала была привлекательной девушкой», — усмехнулся Драко. Только раньше он этого просто не замечал. А сейчас, оказавшись с ней так далеко от цивилизации, получив небольшую передышку, не мог собраться с мыслями и приступить к работе. Потому что чувствовал её. Там, на втором этаже буквально ощущал, как она ходит по комнате. Большое тёплое нечто нежного голубого цвета. Странное сравнение. Откуда пришло в голову?

Драко посмотрел на дневник, с сожалением понимая, что сегодня навряд ли сможет хотя бы что-то сделать. Слишком много мыслей, далёких от насущных проблем. Может, сейчас это и к лучшему? Отвлечься хоть ненадолго, забыться. Снова стать настоящим. Живым. Рядом с ней. Отчего-то подумалось, что с Кэсси всё могло бы быть по-настоящему. Хотя бы на эти три дня. Даже самой чёрствой душе иногда нужен отдых, а его душа, кажется, ещё была способна на проявление настоящих чувств. Драко снова покосился на дневник, на миг показалось, что тот ухмыльнулся зловеще, сверкнул кровавым. Но это просто луч закатного солнца прорвался сквозь завесу облаков и скользнул по обложке. Рука сама потянулась к книге, кончики пальцев коснулись переплёта, ласково, нежно…

Дрожь прошла по всему телу. Драко удивлённо уставился на свою руку, потёр пальцы, пытаясь вернуть это чувство. Показалось, или книга действительно откликнулась на его прикосновение? Что за магия скрывается в ней, и почему она стала отвечать только сейчас?.. Интерес всколыхнулся резко, разом сметая все прежние мысли и желания. Оставляя только одно — постичь наконец тайну этих записей, узнать, что они таят в себе. И может, попробовать приручить эту силу?..

В кабинете появился домовик и начал, бесшумно перемещаясь по комнате, зажигать многочисленные свечи в высоких шандалах. Но первым делом на столе Драко загорелась керосиновая лампа, осветив усталое лицо, отразившись мягким светом в лихорадочно блестевших глазах. Тени брызнули в стороны, разбегаясь по углам, и Драко моргнул, поморщившись от рези в пересохших глазах. Посмотрел на часы: песок в них просыпался за отметку в восемь часов, а Кэсси так ни разу и не заглянула.

— Что делает гостья? — спросил он домовика, и тот, испуганно хлопнув ушами от неожиданности, почтительно ответил:

— Она отдыхает, господин. Спит.

— Разбуди и скажи, что ужинать будем в девять, — сказал Драко и вернулся к записям, вчитываясь в то, что писал лихорадочно, быстро, в полумраке, окрылённый неведомым вдохновением, без труда понимая каждое слово на каждой странице дневника.

Мерлин тщательно хранит свою формулу, но я тоже не вчера родилась. Уже завтра она будет у меня. Маглы готовы, щиты выставлены. От нетерпения даже пишу с трудом, хочется бежать навстречу неизвестности…

Несколько предложений о предвкушении и желании увидеть формулу. Несколько фраз о том, как Моргана мечтает разделаться с Мерлином. И, наконец, вот оно:

Она у меня! Это восторг, это чистый восторг без малейшего тёмного пятнышка! Так просто, отчего я сама не додумалась до этого раньше? Идея изящна, как и всё колдовство Мерлина. Рунический квадрат, разгадать который очень сложно непосвященному, и элементарно для меня. Фаза луны сейчас именно та, в которой Мерлин создавал Квадрат. Число в центре соответствует. У меня два дня на то, чтобы изменить формулу, иначе придётся ждать ещё месяц. Столько времени у меня нет. Два дня, чтобы создать своё заклинание и одним словом: »Даларвио!» изменить этот мир.

Драко дрожал. Мелкой, прошибающей холодным потом дрожью. Там, в нескольких страницах, испещрённых рисунками, схемами и попытками вывести что-то своё, лежала формула. Настоящая. Действенная. В этом он уже не сомневался. При одном взгляде на пять строк, заключённых в квадрат, Драко уже понял — это оно. То, в чём нуждались пособники Ангуса. То, что поможет изменить мировой порядок раз и навсегда. От напряжения свело челюсть — он и сам не заметил, как крепко стиснул зубы. Просидеть всю ночь над разгадкой? Расслабиться потом, после? Опоить Кэссиди, пусть спит, а самому провести эту ночь с дневником, окончательно раскрыв все его тайны? А что потом?

Отчего-то пришло понимание: а потом покоя не будет. Не будет возможности просто сесть и отдохнуть. Будет что-то другое. Что-то, что захватит всё его существо и перевернёт мир с ног на голову. Ему отчаянно хотелось приблизить этот момент. И так же сильно хотелось его оттянуть. Ожидание чаще всего слаже, чем само событие, ему ли не знать. Пусть сегодняшний вечер останется в воспоминаниях последним перед тем, как он изменит мир. Драко холодно усмехнулся: в том, что формулу он не отдаст никому, он больше не сомневался.

* * *

Кэсси действительно заснула, хотя поначалу собиралась просто прилечь и попробовать кровать на мягкость. Но она оказалась такой уютной, а после ночи, проведённой на жестком диване, и вовсе волшебной, что Кэсси не заметила, как закрыла глаза и провалилась в сон. Проснулась она от того, что что-то требовательно обожгло веки. Поморщилась, открывая глаза, и поначалу испуганно вздрогнула: из окна прямо на её лицо устремился кроваво-красный луч, и только мгновение спустя Кэсси поняла, что это просто солнце пробилось сквозь облака в последнем прощании. Луч скользнул ниже и вскоре исчез. В комнате стало темно. Сколько она проспала, почему Драко не разбудил её?

Словно в ответ на эти мысли дверь приоткрылась и внутрь скользнул домовик, принимаясь зажигать свечи.

— Хозяин просил передать, что ужин в девять, — тихо и почтительно сказал эльф, зажигая небольшие светильники в изголовье кровати.

— А сколько времени сейчас? — хриплым после сна голосом уточнила Кэсси.

— Восемь пятнадцать, — торжественно ответил домовик после секундного молчания, словно сверяясь со своими внутренними часами.

Кэсси резко села, прикидывая, хватит ли у неё времени, чтобы привести себя в порядок. В таком доме хотелось соответствовать роскошной обстановке. И хотя платьев под стать у неё не было, можно было хотя бы попытаться выглядеть достаточно привлекательно.

Вечером дом озарился множеством огней. Их мягкие блики плясали на стенах, отражаясь в картинах. Кэсси спускалась вниз медленно, боясь споткнуться — в полумраке можно было легко слететь с лестницы головой вниз. Домовик сказал, что Драко уже ждёт в столовой, — Кэсси слышала, как хлопала дверь в соседней спальне, но он не зашёл, предпочитая официальность. Почему? Может, хотел показать свой мир? Что ж, своим достатком он уже явно впечатлил. Зато теперь было понятно, откуда у Малфоя манеры, старомодные, но такие непринуждённые. Надо бы расспросить о его семье, и вообще — о нём самом. Кэсси помнила — мужчины любят, когда их слушают. Обычно это срабатывало безоговорочно — задай пару вопросов, позволь заливаться соловьём, и к вечеру любой мужчина будет от тебя в полном восторге. Вот только, во-первых, Драко предпочитал молчать, а во-вторых, ей и впрямь было интересно узнать о нём побольше. Она в нерешительности замерла перед дверьми, но домовик не дал опомниться или перевести дух, распахивая их и вынуждая пройти дальше.

Драко стоял у окна. Смотрел на ночное море, словно мог там что-то разглядеть. А может, действительно видел в темноте? Его фигура в чёрном сливалась с полумраком, словно он специально выбрал тень, стремясь слиться с ней, исчезнуть… По спине Кэсси прошелестел склизкий холодок, стекая каплей пота к пояснице. Но вот Драко обернулся, и свет мазнул по волосам, отразился в глазах и улыбке. В чёрной рубашке, чёрных брюках он казался воплощением элегантности и притягательности. Белая чёлка упала на лоб, и Кэсси с трудом подавила желание протянуть руку и попытаться убрать её, зная, что непокорные волосы перетекут сквозь пальцы платиновой волной, возвращаясь обратно.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметил Драко, окинув Кэсси внимательным, оценивающим взглядом с кончиков чёрных туфель-лодочек до макушки. На самом деле, платье было самым обычным. Простое платье-футляр по фигуре, юбка до колена с разрезом за спиной, и цвет приглушённый, тёмно-синий. Вообще она предпочитала носить его с пиджаком, но ради сегодняшнего вечера оставила плечи открытыми, но волосы всё же распустила, позволив им лечь густой тёмно-русой волной. Рядом с небрежной элегантностью Драко Кэсси невольно почувствовала себя простушкой. Но встретившись с его глазами, в которых горело искреннее восхищение, успокоилась и слабо кивнула, позволяя проводить себя к столу.

Если Кэсси боялась, что они будут ужинать на разных сторонах длинного стола, то её опасениям не суждено было подтвердиться. Тарелки стояли рядом: Драко во главе, Кэсси — справа. В круглой вазе, стоящей в центре, лилии сменились ирисами и магнолиями: странное сочетание, экзотическое даже. И тонкий, дурманящий аромат.

— А откуда здесь цветы? — поинтересовалась она, пока домовик разливал вино по бокалам.

— Домовики приносят из дома, — пожал плечами Драко. И тут же добавил, поняв, что Кэсси это ничего не говорит: — Из Малфой Мэнора, дома моей семьи. У нас большие оранжереи, мама любит цветы.

— У вас есть своя оранжерея, — констатировала Кэсси, кивнув сама себе. Конечно. Может, в начале знакомства стоило спросить: есть ли у вас оранжерея, мистер Малфой? Тогда удалось бы избежать множества неловких мыслей и пары неловких ситуаций.

— Как ты отдохнула? — Драко откинулся на спинку стула, позволяя домовику наполнить его тарелку. Кэсси покраснела, ей показалось, что в голосе зазвучал упрёк:

— Я не думала бросать на тебя всю работу. Сама не заметила, как задремала, а ведь всего лишь хотела…

— Эй. — Драко мягко перебил её, а потом вдруг подался вперёд и накрыл её ладонь своей. — Я ведь не обвиняю тебя ни в чём, ты что? Просто хочу узнать, нравится ли тебе твоя комната.

— Очень, — выдавила Кэсси, старательно игнорируя тёплую волну внизу живота, всколыхнувшуюся от его прикосновения. Здесь Драко был в своей стихии, уверенный в себе, знающий цену себе и своей привлекательности. И этот новый Драко смущал и волновал одновременно.

— Цвета подбирал я сам, — с гордостью в голосе заметил Малфой, принимаясь нарезать мясо. Под его ножом оно податливо делилось на части, оставляя кровавые лужицы на белом фарфоре. Кэсси не могла оторвать от них глаз, с трудом сглатывая комок в разом пересохшем горле. Заметив её затравленный взгляд, Драко поспешил успокоить:

— Я люблю мясо с кровью. Но для гостей всегда прошу приготовить средней прожарки. Мало ли — у кого какие предпочтения.

— Спасибо, — выдавила Кэсси, но облегчённо вздохнула, только когда разрезала свой кусок. Или Драко действительно запомнил, что её мутит от вида крови?

— Расскажи о себе, — предложил Драко спустя пять минут. Раньше тишина между ними была рабочей, приятной и не вызывающей напряжения. Сегодня же воздух буквально вибрировал, сгущаясь над столом, и эту тишину можно было почувствовать кожей. Она давила, вызывая желание отряхнуться, но тем для разговора не находилось, зато росла неловкость, заставляющая подрагивать кончики пальцев и загораться алым уши.

— О себе? — Кэсси с трудом вынырнула из мыслей о том, как было бы чудесно, если бы не было никакого дневника, давления и страха, а они оказались бы здесь с совершенно другими целями. И как можно было бы построить отношения заново, без предвзятости с её стороны и отстранённости с его. — Что бы ты хотел услышать?

— Не знаю. — Драко неопределённо пожал плечами. — Может, про школу?

— Не думаю, что это будет интересно, — пробормотала Кэсси. Напряжение усиливалось, и, чтобы разогнать его, она слишком резко схватила бокал и, не пробуя, осушила до половины под пристальным взглядом Драко.

— Мы так мало друг друга знаем, — тихо сказал он, наблюдая за её попытками проглотить вино залпом и не закашляться.

Кэсси наконец справилась и, выдохнув, лукаво покосилась на собеседника. То ли выпитое, то ли желание расшевелить Драко зашумело в голове, но она стрельнула глазами и спросила: — Хочешь, я угадаю, какие предметы были самыми любимыми?

Он весело хмыкнул, облокотился о стол и сложил руки в замок. Кэсси невольно засмотрелась на его длинные музыкальные пальцы.

— Ты играешь на пианино? — вырвалось прежде, чем она успела подумать. Драко медленно кивнул.

— А твой любимый предмет — зельеварение! — торжествующе заключила Кэсси. Но Драко, к её удивлению, довольно усмехнулся и покачал головой.

— Трансфигурация и ЗоТИ, — сообщил он. — Хотя зельеварение я тоже любил.

— ЗоТИ? — поморщилась Кэсси. — У нас этот предмет вёл престарелый оборотень, было ужасно скучно и неинтересно. Даже не представляю, что тут может нравиться… Зато я любила Историю магии!

— Историю магии у нас вёл призрак, — пришло время поморщиться Драко. — Он бубнил так нудно, что к середине урока засыпал почти весь класс.

— Может, про Мерлина и Моргану ты просто проспал? — весело предположила Кэсси, но, когда Драко при упоминании о работе тут же нахмурился, она уже готова была дать самой себе подзатыльник. Впрочем, он быстро взял себя в руки и непринуждённо улыбнулся:

— Как тебе ужин?

— Сытно, если ты об этом, — осторожно ответила Кэсси, нервно подумав, что кусок в горло просто не лезет. Драко сидел слишком близко, почти касаясь рукой её руки, лежащей на столе, и мыслей в голове было слишком много, может, поэтому ни одна из них не могла пробиться, путая сознание.

— Хорошо, — зачем-то сказал Драко и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Отчего-то сегодня мысли и чувства были особенно обострены. Быть может, сказывалась близость привлекательной девушки и осознание того, что они здесь совершенно одни. А может, мысли о том, что это, скорее всего, последние спокойные дни перед чем-то значительным и важным. Кровь бурлила внутри, словно щедро сдобренная алкоголем, но один бокал едва ли смог бы привести его в подобное состояние. Он чувствовал жизнь, кипящую в каждой клетке его тела; окружающий мир стал невероятно ярким, а запахи — острыми.

Драко медленно протянул руку, и убрал русую прядь, что упала на лицо Кэсси, заправив её за ухо. Пальцы прочертили дорожку от лба к виску и ниже, обрисовав контур скулы. Кэсси подняла на него глаза, боясь лишний раз вздохнуть — воздух резко кончился, и сердце застучало гулко, громко.

— Ты танцуешь? — спросил Драко тихо, и Кэсси почудились в его голосе интимные, хриплые нотки, от которых под кожей словно ожили миллионы мурашек. Она кивнула, изумлённо наблюдая, как он поднялся и подошёл к магическому граммофону. Рядом, на полке, незамеченные ранее, стояли пластинки. Драко взял две из них и извиняюще пожал плечами:

— «Немагическое счастье» или «Встреча в Годриковой Впадине»? Пластинки на мамин вкус, но другого нет.

— Мне без разницы, — легко пожала плечами Кэсси, пытаясь казаться равнодушной, хотя сердце вот-вот грозилось выскочить из горла. Он что, действительно хочет с ней танцевать?

— Тогда пусть будет эта, воспоминание из детства, — решил Драко, ставя пластинку. Раздался тихий треск, и воздух наполнился чарующей мелодией: протяжно запел саксофон.

«Летняя пора, и жизнь так легка. Плещется рыба в реке, и хлопок уже убран. Твой папа богат, а мама красива, так спи, малыш, не плачь…»*

Он обернулся, и Кэсси показалось, что в непроницаемой стали его глаз мелькнуло что-то… Сожаление? Грусть? Слабая улыбка коснулась губ, и Драко подошёл к Кэсси, протягивая руку. Она вложила свою ладонь и поднялась, позволяя увлечь себя в неспешный круговорот. Музыка плыла над ними, вокруг них, укутывая в дремотный кокон, и Кэсси прикрыла глаза, отдаваясь протяжному, тягучему ритму. Рука Драко, лежащая на её спине, казалась немыслимо горячей, и его дыхание, так близко, прямо над ухом — лишало воли, заставляя подгибаться колени. От него пахло свежестью и чем-то сухим, сладким и терпким — слабо, почти на грани слышимости.

Простой танец, но он вдруг стал слишком интимным, вызывая неловкость, желание или отодвинуться и убежать, или податься вперёд. Пальцы Кэсси в чужой ладони невольно дрогнули, и Драко сжал их сильнее, в то время как его пальцы огладили косточки на позвоночнике чуть выше поясницы, медленно, словно раздумывая: опуститься ниже, подняться вверх или же остаться на месте.

— Так странно, — выдохнул Драко, обжигая дыханием её висок.

— Что именно? — тихо спросила Кэсси, не поднимая глаз, впиваясь взглядом в ключицу, край которой выглядывал из расстёгнутой на одну пуговицу рубашки.

— Чувствовать себя почти-нормальным, — ответил он, прижимаясь виском к её волосам. Кэсси словно вся превратилась в оголённый нерв, боясь шелохнуться: сдвинься она на дюйм, и упёрлась бы носом в его шею. Во рту пересохло, и она попыталась сглотнуть, но острый комок только оцарапал горло.

Он и впрямь чувствовал сейчас умиротворение, такое забытое, что уже давно казалось недосягаемым. Словно всё это: дом, треск камина, девушка, застывшая в его руках — всё это уже было когда-то. В другой жизни. И тогда он был абсолютно счастлив. Песня закончилась, отзвучали последние аккорды, и иголка тихо зашуршала, безжалостно стираясь. Кэссиди забыла, как дышать, считая секунды, но вот Драко коротко вздохнул и отпрянул. Впился в неё долгим, нечитаемым взглядом прозрачно-серых глаз, словно искал в них ответ, известный лишь ему одному, на очень важный вопрос. Пальцы коснулись её скулы, обвели контур, и Кэсси с трудом сдержалась, чтобы не потянуться за его ладонью, не потереться о неё, как кошка.

Схватить её на руки, впиться в губы горячим поцелуем, унести в спальню и не выпускать до рассвета, снова и снова забываясь и забывая обо всём, что станет важным, стоит взойти солнцу… Разве не этого он хотел, когда затеял всё это: торжественный ужин, разговоры, танцы? Всё шло, как по нотам, но сейчас, глядя в её глаза, потемневшие, смотревшие с ожиданием и предвкушением, он понял, что не сможет. Не сможет погрузить в свою тьму, из которой и одному не найти выхода. Не сможет на утро сделать вид, что она для него — чужая. Потому что, и это тоже вспыхнуло в голове внезапной яркой вспышкой, Кэсси вызывала в нём щемящую нежность и робкое, но уверенно разрастающееся желание защищать. И прежде всего, от самого себя.

— Спасибо за превосходный вечер, — прошептал Драко, с сожалением опуская руку. В глазах Кэсси отразилось его разочарование, жгучее, до слёз обидное. Она кивнула, быстро опуская голову. Прикусила губу и отвернулась, не зная, куда деть руки.

— Прости, что не могу оправдать твоих ожиданий, — прошелестело над её головой, и Драко вышел, тихо прикрыв за собой дверь. В комнате стало пусто и тихо, только скрипел иголкой граммофон и сердце не могло остановиться, отбивая сумасшедший ритм.

Кэсси чувствовала себя обманутой. Что-то стояло за этим отказом, за тем, как он смотрел на неё этим вечером, за тем, как хотел оградить от дневника, и тем, как пытался защитить. Что-то большее, чем простое нежелание видеть её в своей постели. Обо всём этом она размышляла уже у себя в спальне, нервно меряя её шагами и расчёсывая волосы. Драко — обычный мужчина. Ладно, не совсем обычный, видимо, но всё же живой человек из плоти и крови. Что могло помешать ему взять то, что так откровенно и, что уж там, навязчиво ему предлагают?

Кэсси остановилась у зеркала, осматривая себя с головы до ног и в очередной раз убеждаясь, что внешность здесь явно ни при чём. В его душе стояли другие преграды, понять которые она была не в силах. Почему?

— Да потому что он ничего мне не рассказывает! — зло выкрикнула Кэсси своему отражению. Да, он молчит, говорит загадками и недомолвками, а она? Что она может знать о нём? Как может понять, что его гложет, чего он боится?

— А ты ни разу его не спрашивала — прошептал в голове совестливый голос, и Кэсси вздохнула, соглашаясь. Занятая лишь собой, своими желаниями, чувствами, стремясь разгадать одну из главных загадок последних веков и затащить в постель привлекательного коллегу, она совершенно забыла о нём самом. Кэсси охватил стыд, а вместе с ним — лихорадочное желание узнать его. Немедленно, сию же секунду, прямо сейчас! Он ведь готов был открыться. Сегодня Драко был почти как на ладони, только протяни руку — коснёшься души. А она снова думала только о себе.

Кэсси взволнованно прижала ладони к пылающим щекам, пытаясь успокоиться, привести мысли в порядок. Но они метались, бились в голове, подталкивая к сумасбродству. Накинув на себя халат, Кэсси запуталась в рукавах и несколько секунд раздражённо сражалась с ними, а после, как была — босиком, с рассыпавшимися по плечам и спине волосами, выскочила в коридор и решительно постучала в соседнюю дверь.

И снова тишина, только сердце стучало в ушах, шумело, заглушая все остальные звуки. Кэсси уже собралась было уходить, когда дверь перед ней распахнулась. Драко недоуменно смотрел на неё несколько томительно долгих мгновений, а потом посторонился, пропуская внутрь.

Примечания:

*Summertime — ария, написанная Дж.Гершвином, самые знаменитые её исполнители — Луи Армстронг и Элла Фитцджеральд.

Оставив Кэсси в столовой, Драко буквально взлетел к себе и, захлопнув дверь, вцепился в волосы, стиснул виски, мечтая, чтобы голова лопнула и взорвалась в его руках. Всё запуталось. И продолжало путаться, свиваясь в дикий клубок, который постоянно шевелился, лишая возможности ухватить за кончик нити. Кэсси была рядом, здесь, настоящая, живая. То, что нужно, чтобы отвлечься, так почему он пренебрегает шансом? Когда вообще его это останавливало? Провести ночь, воспользоваться помощью днём, расшифровать формулу и… И что потом? Безграничное могущество? Или в бега по Европе? В одиночестве. Драко прерывисто вздохнул, выходя на балкон. Ветер, хлестнувший по лицу, показался ледяным, но даже он не в силах был остудить огонь, пылающий в груди.

Он не хотел быть один, он устал быть один. Почему он вообще должен быть один, кто его заставляет? Почему бы не разделить с ней?.. Вдруг она поймёт? Вдруг примет и поддержит? На миг Драко представил, что Кэсси вместе с ним проводит опыты, строит планы, и ему стало так легко, что захотелось расхохотаться в голос. Да, это было бы чудесно — не один, вместе. С поддержкой, той, о которой он мечтал всегда, ещё со школы, когда у ненавистного Поттера были настоящие друзья, готовые пойти за ним на любое безумство, а у него — лишь прихлебатели. Неужели и у него, у Драко Малфоя, может быть настоящий друг, а может, тот, кто сможет стать большим, чем друг. Ближе.

Драко крепко вцепился в перила, опустил голову, надеясь, что шум моря, разбивающегося о скалы, сможет заглушить голос в голове. Голос настолько безумный, что прислушиваться к нему было страшно. Драко так сильно погрузился в себя, что не сразу расслышал настойчивый стук в дверь. Сердце подпрыгнуло, скакнуло в горло, и он с трудом заставил себя дойти спокойно, пытаясь уверить себя, что это — не ответ на горячие мольбы. А просто Кэсси что-то надо. Может, она хочет узнать, во сколько подадут завтрак. А может, уточнить, будут ли они завтра работать с утра или можно пройтись по пустоши?..

Но стоило Драко распахнуть дверь и столкнуться с её глазами, как сомнения пропали. Нет. Она пришла к нему и только к нему. Не задавать вопросы о чём-то неважном. А получать ответы, которые он почти готов был ей дать.

Посторонившись, Драко пропустил Кэсси в комнату и тихо прикрыл за ней дверь. Полы нежно-голубого халата мазнули по ковру ярким хвостом, отразив свет камина. Никто не спешил начать разговор первым, оба ждали чего-то, нервно отводя взгляд. Кэсси замерла посередине комнаты, боясь проявлять излишнее любопытство и уже начиная корить себя за то, что ворвалась вот так, среди ночи. Драко не знал, что спросить, боялся, что скажет что-то лишнее, и она исчезнет. Сбежит от его демонов, пока есть такая возможность.

— Твоя спальня больше, — наконец подала голос Кэсси, поняв, что объяснить причину своего появления всё же должна сама.

— Да, — растерянно, словно даже извиняясь, ответил Драко.

Кэсси зачем-то кивнула, обнимая себя руками — балконная дверь была распахнута, и шторы надувались парусами, взмывая к потолку. Проследив за взглядом, Драко захлопнул её, подошёл к небольшому столику у камина, поднимая графин, вспыхнувший рубиновым на свету.

— Хочешь вина?

Не дожидаясь ответа, он наполнил два бокала и один протянул Кэсси. Она с благодарностью приняла, с каждой минутой всё больше понимая абсурдность происходящего. Вломилась ночью в спальню и теперь молчит. Что это вообще такое? Как это объяснить? Но и Драко молчал, не требовал объяснений, избегал смотреть в глаза, словно собирался с мыслями. Или пребывал в своих слишком глубоко.

Стоило Кэсси посмотреть на него, и мысли разбежались окончательно. Остался только чётко очерченный профиль, пушистые ресницы и огонь, пляшущий в стальных глазах. Драко смотрел в камин, казалось, забыв о том, что она здесь, рядом. А Кэсси просто любовалась разворотом плеч, обтянутых чёрной тканью, и бордовыми искрами в бокале.

— Что ты чувствуешь ко мне, Кэсси? — вдруг спросил Драко. Если существовало что-то, способное повергнуть её в шок, то этот момент настал именно сейчас. Кэсси испуганно вскинула глаза, растерянно хлопая ресницами — к такому она не была готова. Определённо.

— Прости? — осторожно уточнила она, раздумывая: не ослышалась ли?

— Нас тянет друг к другу, — спокойно заметил Драко, подходя ближе и касаясь её руки, держащей бокал. — Я это вижу, я же не слепой. — Он усмехнулся: — Что бы ты там себе ни думала.

Кэсси вспыхнула, то ли от его замечания, то ли от прикосновения, от которого вновь предательски загорелись красным щёки.

— Ты мне нравишься, — прошептала она, про себя закатив глаза от внезапно охватившей робости. Он что, вынуждает её признаться в симпатии первой? Вот так просто выложить всё, как на духу, а потом ждать реакции?

— Просто нравлюсь? — Драко позволил голосу обиженно дрогнуть, и Кэсси тут же вскинула голову, встречаясь с его улыбкой. Его пальцы отпустили её руку и коснулись подбородка, мягко сжимая его, удерживая, чтобы не могла отвести взгляд.

— Очень нравишься, — ответила Кэсси, быстро облизнув нижнюю губу. — Настолько, что я ворвалась к тебе в спальню посреди ночи, но совершенно не могу вспомнить: зачем?

Драко усмехнулся. Медленно, лениво. И вдруг потянулся к ней, не выпуская подбородок, и коснулся губ. Сначала невесомо, очерчивая их контур горячим дыханием, после — повторяя путь дыхания языком, заставляя раскрыться навстречу, впустить внутрь. Драко целовал её медленно, тягуче, поочерёдно втягивая в себя её губы, дразня, не давая приблизиться или отдалиться — пальцы по-прежнему крепко держали подбородок.

Долгие поцелуи, со вкусом вина и лёгкой терпкости, пьянили похлеще огневиски. Рука, держащая бокал, задрожала, и Кэсси с трудом оторвалась от Драко, глядя на него огромными, полубезумными глазами. Тяжело дыша, она тонула в темноте, смотревшей на неё, затопившей всю серебристую радужку. Потом, беспомощно и неопределенно, качнула бокал в руке, и Драко понял её без слов: забрал хрупкое стекло и вместе со своим поставил на столик. А в следующую секунду резко прижал Кэсси к себе, вновь впиваясь в её губы, и она ответила приглушённым стоном, запустив руки в его волосы, прижимая его голову к себе так крепко, что безумие, закипевшее внутри, заставило стукнуться несколько раз зубами, когда они пытались поцеловать глубже, сильнее.

Драко легко подхватил Кэсси на руки, а она, не отрываясь от него, принялась спешно расстёгивать пуговицы на его рубашке, распахивая её в стороны и, наконец, приникая губами к его ключицам. Два шага — и они уже в кровати. Его руки легли на её бёдра, скользя по тонкому шелку. Её руки по его плечам — снимали рубашку, заставляя оторваться, чтобы вытащить руки из рукавов. Нежные касания, скольжение по обнажённой спине, на удивление не гладкой, а бугристой, вызывающей желание изучить. Внимательно, при свете дня. После.

Кэсси выскользнула из халата, оставаясь в короткой бирюзовой сорочке. Она смотрела на него. Смотрела, не пугаясь того, что его глаза сейчас — угольно-чёрные, а в полумраке комнаты, освещенной лишь камином, казались провалами, сверкающими, манящими утонуть в них. Он дышал тяжело, часто, приоткрыв рот, и Кэсси тянулась к нему снова и снова, пока руки блуждали по телу, его: сжимая грудь сквозь кружево, её — сражаясь с ремнём брюк, звеня пряжкой.

Его ладони обжигали, и Кэсси шипела, плавилась от чувств, что кипели внутри. Ловила его губы, снова и снова, и тут же целовала шею, плечи, слегка царапая ногтями поясницу. Драко скинул брюки вместе с бельём, и когда ладони Кэсси легли на его ягодицы, притягивая к себе, он сладко выдохнул, вызвав этим тихим звуком настоящую бурю внизу её живота. Горячий твёрдый член задел внутреннюю сторону бедра, и Драко рывком задрал сорочку, помогая Кэсси снять её. Но вдруг остановился. Застыл над ней, поймал её руки, поцеловал по очереди запястья и лениво, медленно улыбнулся, облизнув припухшие губы.

— Не спеши, — прошептал сладко, многообещающе, и Кэсси прикусила щёку, чтобы не дёрнуться, поддержать его игру.

Отпустил её руки и начал медленно целовать, очерчивая контур скул, спускаясь к шее, пока руки рисовали линии от запястий к локтям и ниже, по плечам. Неспешная дорожка из влажных поцелуев спустилась по шее к ключицам, и ниже, к груди. Драко облизнул сосок, легонько прикусив его губами. Кэсси ахнула, когда он втянул его в себя, накрыв вторую грудь обжигающей ладонью, и тут же, не задерживаясь, скользнул ниже. По животу прерывистым, тяжёлым дыханием, вызывая ворох мурашек, заставляя мышцы непроизвольно сжиматься в ожидании поцелуев. Усмехнулся куда-то чуть ниже пупка и, проведя ладонями от коленей к бёдрам, развёл её ноги шире, заставив задохнуться от смущения.

Кэсси закрыла глаза, стараясь не думать о том, что поза, в которой она сейчас оказалась, слишком интимна для первого раза. Но первое же прикосновение горячего языка заставило подавиться вдохом, а в следующие секунды она забыла о смущении, и первые тихие стоны слетели с её губ, теряясь в бархатном балдахине. Драко умело, неспешно подводил её к черте, заставляя выгибать спину, комкать простыни, мечтая вцепиться ему в волосы и прижать к себе крепче, сильнее. Тугой клубок внутри начал расти, становясь больше, тяжелее, и в то же время легче, отрывая от кровати, вознося к потолку. Кэсси громко вскрикнула, ловя губами воздух, и задрожала, тоненько всхлипывая, почувствовав его пальцы, скользнувшие внутрь.

— Д-драко, — простонала она умоляюще, и он, не прекращая медленные, мучительно сладкие движения пальцами, поднялся наверх, глядя тяжёлым, шальным взглядом. И Кэсси словно получила разрешение снова касаться его, тут же ныряя рукой вниз, туда, где почти соединились их тела. Положила руку на его член, провела медленно от головки вниз, и Драко тихо застонал, прикрыв глаза. Кэсси потянула его на себя, касаясь ладонью щеки, отбрасывая светлую влажную чёлку со лба. Резко притянула к себе, улыбнулась дикой, первобытной улыбкой, и тут же слабо прикусила его губу, лизнув укус. Драко зарычал и потянулся за ней, но Кэсси вжалась в подушку, оттягивая его за волосы на затылке. Он привык быть первым в постели, она это поняла, но так хотела оставить последнее слово за собой!

— Хочу тебя, — выдохнула Кэсси, направляя его в себя. И он качнулся, плавно, до конца, наполняя собой, даря, наконец, ощущение полного единения, волшебной близости. Его ладони снова крепко держали её запястья, заведя руки высоко над головой. Прерывистый шепот, протяжные стоны, влажные шлепки — спальня наполнилась звуками, красноречиво говорящими о том, что происходило в кровати.

Драко обнимал Кэсси, крепко прижимая к себе, пока она, оказавшись сверху, целовала его снова и снова, ловя его дыхание, коротко и остро выдыхая сама, вторя каждому его движению внутри себя. И снова укладывал на спину, кладя её ноги себе на плечи.

Кэсси не могла на него не смотреть: на плечи, покрытые потом, блестящие в свете камина. На то, как перекатываются под кожей мышцы, когда он крепко сжимает её бёдра. Как он запрокидывает голову, обнажая шею, и как вибрирует его горло, откликаясь на каждый стон.

Ей казалось, эта ночь закончилась слишком быстро. И в то же время — что она была самой долгой в её жизни. За окнами начало рассветать, когда они, наконец, затихли, обессиленные, опустошённые, с блуждающими улыбками на распухших от поцелуев губах. Положив одну руку под подушку, Драко смотрел на Кэсси, неспешно чертя замысловатый узор на её плече. Она лежала, почти не дыша, не в силах даже пошевелиться. Просто смотрела наверх и улыбалась, несколько раз пытаясь сказать что-то, но понимая, что губы совершенно не слушаются.

— Спи, — прошептал Драко, накрывая их обоих одеялом. Кэсси повернула голову, так и не шелохнувшись. Поймала его взгляд, в рассветном полумраке снова ставший серым, спокойным. И послушно закрыла глаза, тут же проваливаясь в сон.

Драко проснулся первым. Просто открыл глаза, понимая, что выспался. Кэсси спала, подсунув руку под подушку, и улыбка так и осталась блуждать на её губах. Волосы рассыпались по плечам спутанной волной, и Драко подумал, как тяжело, должно быть, будет их распутывать после того, как он столько раз за ночь наматывал их на кулак или запускал в них руки, притягивая к себе. Это была без преувеличения сумасшедшая ночь, из тех, что бывают так редко, что запоминаются на всю жизнь. И, Драко признался себе в этом с удивительной лёгкостью, у него подобная ночь была первой. Улыбнувшись, он осторожно выбрался из кровати и распустил узел, державший штору балдахина, скрывая Кэсси от солнечных лучей, которые вот-вот заглянут в спальню.

Он тихо скрылся в ванной, и через несколько секунд послышался шум воды. От него-то Кэсси и проснулась. Поначалу не поняла, отчего так темно, огляделась и счастливо улыбнулась — Драко позаботился о том, чтобы её ничто не потревожило. Значило ли это что-то? Или так он поступал с каждой, кто оказывался утром в его постели? Нет, не с каждой — отчего-то Кэсси была в этом уверена. Эта ночь стала для неё откровением, раскрыла не только новые грани её чувственности. Она изменила и Драко, Кэсси видела это. Верила, что он не смог бы притворяться так умело, когда целовал её так нежно, что слёзы вскипали на глазах. Когда обнимал, словно хрупкую статуэтку, когда просто молчал в перерывах между новыми волнами страсти, молчал уютно, словно они вместе уже много лет.

Кэсси сладко потянулась, невольно охнув — мышцы после сложных акробатических упражнений нещадно болели. Она осторожно села, поморщившись от боли в спине, спустила ноги на пол и медленно поднялась, держась за столбик кровати. Выпрямилась, с удивлением отмечая, что не всё так плохо, как казалось поначалу, и подошла к креслу, с которого свисал халат. Взяла его в руки и почти надела, но вдруг хитро улыбнулась, посмотрела на дверь, из-за которой доносился шум, и, отбросив халат в сторону, смело шагнула в ванную.

Силуэт Драко с трудом был различим в густых клубах ароматного пара. Он стоял спиной к ней, облокотившись о стену и подставив спину и плечи под тугие струи воды. Кэсси подошла и остановилась в нескольких шагах, невольно замирая, глядя, как проступают на белой коже бледные, розовые шрамы, рассекая спину в нескольких местах. Она сделала шаг и коснулась первого, заставив Драко резко вздрогнуть от неожиданности.

Как он мог так расслабиться, что не услышал её приближения? Глухое раздражение на себя заворочалось было в груди, но тут же спряталось, когда её губы коснулись его спины, а ладони обвили торс, смыкаясь на груди.

— Это… — Кэсси задыхалась от переполнявших эмоций, от нежности, страха за него, желания залечить все раны прошлого, которых, теперь она это понимала, внутри гораздо больше, чем снаружи.

— Это после войны, — мягко ответил он, накрывая её ладони своими. — Всё давно прошло, просто раны, нанесённые проклятьями, не сходят окончательно.

Кэсси прижалась щекой к мокрой спине, не обращая внимания на воду, что продолжала больно хлестать по плечам. Но Драко повернул какой-то рычаг, и напор уменьшился, словно миллион крохотных капель окутал их тёплым облаком. Одним движением Драко перетянул Кэсси из-за спины, прижал к прохладной стене, накрыв ладонями её плечи. Кэсси открыла было рот, чтобы спросить о том, как именно были получены эти раны, когда вспомнила про совсем свежую, опуская глаза на его руку. И застыла.

Нет, шрамов здесь уже не было. Зато отчётливо проступала светло-серая вязь, страшный знак, о котором она читала когда-то. И пусть Кэсси не могла сразу вспомнить, как назывались приспешники Волдеморта, на знаки и символы память у неё была отличная. И вид Чёрной Метки на руке Драко пробрал холодом от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Тёплая вода не спасла от озноба, от которого всё тело покрылось мурашками. Кэсси замерла, никак не реагируя на поцелуи, скользящие по шее, на то, что его руки прижимают к себе всё сильнее, требовательнее. Столько мыслей обрушилось сразу, что надо было просто переварить. Побыть одной и подумать.

— Эй, ты здесь? — прошептал он, поняв, что Кэсси не отвечает. — Всё в порядке?

— Да. — Она вымученно улыбнулась. Провела по его щеке рукой. — Только сейчас поняла, что душ не спасает, и меня ужасно клонит в сон.

— Даже сейчас? — удивился Драко, прислонившись к ней сильнее.

— Прости. — Кэсси легонько чмокнула его и улыбнулась, на этот раз искренне. — Мы обязательно обсудим этот, — она опустила глаза, — вопрос, но чуть позже. Хорошо?

— Иди спать, — фыркнул он. — Я буду в кабинете.

Уже у себя в спальне, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, Кэсси перевела дух, с удивлением поняв, что почти не дышала всё это время. Ей было страшно, по-настоящему страшно, а всё, когда-то прочитанное про Пожирателей Смерти, всплыло в памяти. Затравленно оглянувшись, Кэсси с трудом подавила желание достать палочку и навести Защитные чары на комнату. Казалось, что стены сжимаются, грозя придавить под своей тяжестью. И воздух снова начал заканчиваться, рывками заполняя лёгкие. Пришлось глубоко вздохнуть, закрыть глаза, и медленно выдохнуть. Всё в порядке. Это тот же Драко. Ничего ведь не изменилось. Он был Пожирателем Смерти всё это время, но она же до сих пор жива! Так чего бояться сейчас? Особенно, после всего, что случилось этой ночью?

Теперь сама идея стать к нему ближе казалась смехотворной. И даже опасной. А ещё одержимость дневником открылась с пугающей стороны. А что, если Драко решил завладеть им для себя? Стать вторым Волдемортом? Проводить опыты на людях? Кэсси помнила, как пренебрежительно он отзывался о магглах. И вообще многое в его поведении теперь виделось в ином свете. Зловещем. Зато теперь было понятно, как он, богатый аристократ, оказался в одном из самых тихих и спокойных отделов Министерства.

Кэсси вздохнула, вздрогнула — с мокрых волос на пол натекла лужица, в которой она стояла. Нет, на самом деле ничего не изменилось, и переживать не стоит. Ну, не рассказал он о своём прошлом, так она и не спрашивала об этом. И не потрудилась изучить, как следует, личные дела своих подчинённых, даже не заглянула в них! Хорош начальник, нечего сказать.

Казалось, она не сможет сомкнуть глаз, но нет — Кэсси уснула, едва коснулась щекой подушки. Сказывалась бессонная ночь и тревоги, которыми был полон вчерашний день. А Драко, одевшись, приказал домовику накрыть завтрак в кабинете, сел за стол и взял в руки дневник. Кожа, которой он был обшит, казалась тёплой на ощупь, а потускневшие золотые буквы слабо переливались в ярком солнечном свете. Драко открыл первую страницу, обвёл кончиками пальцев знак Морганы. Интересно, какой она была? Самолюбивой и эгоистичной, как Волдеморт? Мечтавшей покорить весь мир, поставить его на колени, чтобы таким образом наказать обидчиков прошлого? Или же она была одинокой, запутавшейся? Драко вдруг подумал, что понятия не имеет, как же она выглядела. Отчего-то перед внутренним взором возникла черноволосая красавица с мятежным, непокорным взглядом. Она смотрела на него и улыбалась мягко и загадочно.

Рука сама открыла дневник на нужной странице. И следующие два часа Драко писал, не вдумываясь в смысл слов, рисовал магические схемы и выводил формулу. Перо чиркнуло по бумаге, когда Драко поставил последнюю точку. Всё. Он смог, он перевёл, и сейчас он был единственным человеком на Земле, который знал, как покорить её одним взмахом руки. Заклинание «Даларвио», изящное в своей простоте. Магический квадрат, которыми сейчас уже и не пользуются, предпочитая другие формулы, менее трудоёмкие. Драко выдохнул, медленно, тяжело. Прикрыл глаза, пытаясь проникнуться этим чувством — собственной значимости. Того, что с ним наконец-то могут и станут считаться. По-настоящему, без оглядки на фамилию, родовитость и чистоту крови. Он заставит бояться себя, говорить о себе, преклоняться перед собой. Он станет величайшим, могущественным, самым…

Он резко распахнул глаза, помотал головой — откуда эти мысли? Они ведь не принадлежат ему, совсем не принадлежат! Он уже пережил это: желание стать кем-то значимым. Он уже хотел, чтобы его заметили и начали уважать. И сполна поплатился за эти желания. Скрипнув зубами, Драко усилием воли заставил себя захлопнуть дневник и убрать в папку переведённые строки. Пальцы слушались с трудом, когда он завязывал бант из бархатной тесьмы сбоку. Запустил руки в волосы, уставился в одну точку на столе перед собой, чувствуя, как по спине медленно ползёт ледяная капля пота.

Драко стало по-настоящему страшно. Этот восторг, ощущение всемогущества, что бурлило несколько секунд назад, наполняя каждую клеточку — он жаждал их повторения. И, казалось, только сейчас понял отца и причины, по которым тот стал одним из самых ярых сторонников Волдеморта. Рядом с подобной силой и сам становишься сильнее. Не просто греешься в лучах её солнца — сам становишься светилом, хоть и меньшим по яркости, но обладающим собственным теплом. Глаза сами нашли дневник, сиротливо лежавший сбоку на столе, и ладонь уже потянулась к нему, когда дверь открылась и в комнату вошла Кэсси.

— Не помешаю? — робко спросила она, замерев на пороге. Солнце уже село, и свет настольной лампы выхватывал из темноты лишь бледные ладони с длинными пальцами. Дневник лежал рядом, но, как Кэсси с облегчением заметила — закрытый.

— Нисколько, — в голосе Драко послышалась улыбка и явное облегчение. Он поднялся, обходя стол, подошёл и нежно коснулся её щеки. — Я и сам хотел подняться и узнать, как долго ты собираешься спать.

— А может, просто хотел прилечь рядом? — хитро улыбнулась Кэсси. Все страхи развеялись сами собой, стоило только увидеть его мягкую улыбку. К чему вообще была та вспышка паники? Откуда она взялась? Ведь это Драко, тот Драко, которого она знает, тот, в которого влюбилась так отчаянно, что при одном его виде колени подгибаются, а все мысли уходят прочь.

— Ты почти читаешь мои мысли, — хрипло прошептал Драко, и его рука скользнула выше, к волосам, притягивая к себе для поцелуя. — Но для начала не мешало бы поужинать, — сказал он спустя минуту.

Сегодняшний ужин совершенно отличался от вчерашнего не только настроением и приглушённым, мягким чувством интимности, что рождается в первые дни долгожданной близости. Он был лёгким, как и разговоры — ни слова о страхах и сомнениях, ни слова о работе и о том, что их ждёт. Ни слова о нависшей угрозе и о том, что где-то там, за пределами этого уютного мирка их подстерегает настоящая опасность. Нет, они словно и думать забыли о том, что именно привело сюда. Заставило скрываться от всего магического мира. Просто наслаждались каждым мгновением рядом друг с другом, открыто любуясь блеском камина, отражавшимся в глазах, и счастливыми улыбками, предназначенными друг другу.

— А пойдём, прогуляемся? — предложила Кэсси, когда все тарелки давно опустели, а приятная тяжесть в желудке намекала на то, что неплохо бы вздремнуть. Но разве можно терять время на сон, когда его так мало осталось? Драко согласился, и вскоре они уже брели, взявшись за руки, вниз по тропинке, туда, где раскатисто шумело море.

— Интересно, оно когда-нибудь здесь затихает? — спросила Кэсси, кладя голову ему на грудь.

— Наверное. — Драко смотрел в бескрайнюю черноту перед ними, а потом поднял глаза, прошептав: — Посмотри наверх.

Там, над их головами, рассыпалось, раскинулось мириадами крохотных светящихся точек звёздное небо. Бескрайнее, глубокое, необъятное. Кэсси восхищённо ахнула — сколько раз ни приходилось ей видеть эту красоту, восхищаться ей она не устанет никогда. А потом лицо Драко заслонило от неё небосвод, и на долгое время она забыла обо всём на свете: только вкус его губ и горячие ладони на спине удерживали на грани сознания.

Хруст чужих шагов по глальке ворвался в затуманенное сознание, и Драко, резким движением заведя Кэсси за спину, вскинул палочку, осветив яркой вспышкой берег. Человек, шедший к нем, невольно вскинул руки, заслоняя глаза от яркого света.

— Кто здесь? — приглушённо спросил он. — Я видел свет в доме наверху. Он так-то обычно заброшен. Вот, решил проверить — вдруг воры?

— Это мой дом, — спокойно ответил Драко, опуская палочку и незаметным движением кисти превращая её в маггловский фонарик. — А вы живёте рядом?

— Да, вон там, — мужчина махнул рукой за спину. — Там у нас рыбацкая деревня. Все всех знают. Только ваш дом, опять же, стоит всегда пустой…

— Я редко сюда приезжаю. — Кэсси почувствовала, как напрягся Драко, словно окаменел. Только что был расслаблен, почти успокоился, и тут — мышцы под её ладонями сжались, будто весь он приготовился к прыжку. Кэсси насторожено выглянула из-за его спины, пытаясь понять, что именно его напрягло, но смогла разглядеть лишь простого маггла, заискивающе улыбающегося.

— Так значит, здесь вы и ваша девушка только? Или кто-то ещё?..

— Петрификус тоталус! — вдруг воскликнул Драко, направляя палочку на мужчину. Тот вздрогнул всем телом и рухнул на землю, полностью парализованный.

— Драко, — поражённо прошептала Кэсси, — зачем ты это сделал.

— Если бы только могла прочитать его мысли, — скривился Драко, подходя к поверженному и пиная его носком ботинка. — Узнала бы, скольких он успел ограбить. И убить. — Он обернулся и посмотрел прямо ей в глаза: — И изнасиловать.

Кэсси вздрогнула, всё ещё недоверчиво глядя на мужчину, который только и мог, что злобно смотреть, не в силах произнести ни слова.

— Надо оттащить его в сторону — где-то здесь бродит его подельник. — Драко взмахнул палочкой, перемещая грабителя в тень высокого утёса. Кэсси прижала руки к груди, пытаясь унять сердце. Как можно быть такой глупой — выйти из дома без палочки? Где её осторожность? Неужели происшествия в Лондоне ничему не научили? А если бы перед ними оказались не магглы? А что, если кто-то уже проник в дом?.. Паника раскручивалась стремительной спиралью, нарастая с каждым вдохом. Кэсси поймала взгляд Драко, и он, словно прочитав её мысли, быстро прижал к себе, поцеловал в макушку, прошептал:

— Это простые магглы, Кэсси. Ничего страшного с тобой не случится, пока я рядом. Ты слышишь?

Она кивнула, дышать стало легче, хоть страх и не ушёл окончательно. Послушно замерла в тени вместе с Драко, и вскоре второй маггл вышел под звёздный свет, оглядываясь.

— Дэнни? — тихо позвал он и в следующую секунду упал, оглушённый заклятием.

— И что мы будем делать с ними теперь? — прошептала Кэсси, когда они отошли в сторону, сложив грабителей рядом друг с другом.

— А что ты предлагаешь? — так же тихо спросил Драко. В голове билось одно: «Скажи ей! Ну же, скажи, что расшифровал дневник! Что эти магглы подходят для опыта, что лучше случая не придумать!» Но он молчал, упрямо отгоняя эти мысли, и всё, что смог себе позволить — посмотреть ей в глаза, предлагая самой решить их судьбу.

— Если мы их отпустим, они могут кому-то рассказать, — задумчиво проговорила Кэсси.

— Мы сможем наложить на них Обливэйт, — предложил Драко, сам не веря, что говорит это.

— Но действие заклятья можно увидеть.

— Если знать, где и что искать.

— Ты будто жалеешь их, — недоверчиво проговорила Кэсси, словно его великодушие совершенно не вязалось с образом, созданным в голове.

— Нет, не жалею, — ровно ответил Драко. — Это — отбросы даже немагического общества, а, будь они волшебниками, давно гнили бы в Азкабане. В лучшем случае.

— Но при этом всеми силами пытаешься отговорить меня от единственного логичного шага в нашей ситуации. — Кэсси склонила голову набок, пытаясь понять, что задумал Драко.

— Ты — не такая, — наконец ответил он, вздохнув. Взял её холодные ладони в свои, сжал крепко. — Ты не убивала. И убивать не станешь. К чему тебе этот камень на душе?

— Но ты убивал, — тихо ответила она. — И может, — Кэсси взволнованно подняла на Драко глаза, — даже невиновных. Скольких тебе пришлось убить по приказу Волдеморта?

Драко вздрогнул всем телом, прищурил глаза, пытаясь понять, когда именно она узнала. Вздохнул, понимая, что это — совершенно неважно. И вдруг почувствовал лёгкость от того, что она знает всё. Или догадывается, что тоже неплохо.

— Многих, — твёрдо сказал он. — Но тогда была война. А сейчас…

— Мне страшно, — призналась Кэсси. — Очень страшно от тех мыслей, что приходят в голову. Такое ощущение, словно они мне не принадлежат…

— Это всё дневник, — глухо ответил Драко. — Я расшифровал его.

— Когда? Сегодня? — встрепенулась Кэсси. — И что же там было? И ты молчал всё это время?!

— Ты хочешь обсудить это здесь? — Драко демонстративно оглянулся.

— И что же мы будем делать с ними? — Кэсси боязливо покосилась на магглов, поёжившись от недавних кровожадных мыслей.

— Предлагаю пока забрать их в дом. В случае чего мы всегда сможем наложить заклятье забвения и выпустить их в деревню, — вздохнул Драко. — Где они продолжат грабить, насиловать и убивать.

— Это нечестно, — упрекнула Кэсси. Но вынуждена была согласиться, наблюдая, как два тела плывут в воздухе над озарённой звёздным светом тропинкой.

Двери дома распахнулись, и пленники вплыли в холл, испуганно вращая глазами. Кэсси обхватила себя руками, пытаясь согреться после пронизывающего ветра с моря, но холод не проходил. Наоборот — её начало трясти, так сильно, что зубы застучали. Драко обернулся, вздохнул, заметив её состояние, тихо предложил:

— Подожди здесь. Я запру их внизу, а потом поднимусь.

— Нет! — Кэсси сама удивилась, как громко и испуганно это получилось. — Я пойду с тобой.

Драко пожал плечами и взмахнул рукой: рядом с лестницей открылась дверь, до этого сливавшаяся со стеной. Подойдя ближе, Кэсси заметила, что она просто обшита теми же панелями. Вниз уводила широкая лестница, по краям медленно разгорались небольшие круглые светильники.

— Здесь есть подземелье? — с дрожью в голосе спросила она, пока в душе поднимались недавние страхи. Драко шёл впереди, не оглядываясь, не сводя глаз с тел, плывущих в воздухе, и с каждым шагом Кэсси казалось, что это её ведут на смерть, а она покорно идёт, не в силах сопротивляться.

— Дом старый, — ответил Драко спокойно. Для него, кажется, наличие подземелий было более чем привычным. Кэсси зачем-то кивнула, крепче обхватив себя за плечи. Её всё ещё бил озноб, хотя воздух был сухой и тёплый, на удивление не затхлый, только слабо пахло пылью. Наконец лестница закончилась, и они оказались в небольшом зале, от которого отходили два ответвления, терявшиеся в темноте. Драко уверенно свернул за угол, на стенах полыхнули два факела, освещая несколько небольших камер, забранных крепкими решётками. В две из них опустились грабители, лязгнули замки, и Драко наконец обернулся к Кэсси, ободряюще улыбнулся.

— Усыпим их до завтра, а потом решим, что делать.

— Усыпим? — Кэсси попыталась представить, каково это — спокойно спать, когда в подземелье страдают невинные люди. «Не такие уж и невинные!» — ехидно проскрипело в голове.

— Ты хочешь, чтобы они кричали всю ночь? — Драко сделал вид, что крепко задумался. Медленно проговорил: — Впрочем, звук наверх не проходит, так что, если ты хочешь так…

— Нет-нет! — поспешно заверила Кэсси. — Пусть спят! А ты расскажешь мне о дневнике. И вместе мы решим, что делать дальше.

Спустя несколько минут они уже сидели в кабинете. Уютно потрескивал камин, разгоняя морскую сырость, перед Кэсси остывал чай, а сама она уткнулась в записи, сделанные Драко. В голове не укладывалось, что всё это он сделал сам, за день! Посмотрев на количество исписанных листов, она подняла голову и изумлённо спросила:

— Ты что, всё это перевёл за сегодняшний и вчерашний день?

— Сам не знаю, как получилось. — Драко покосился на дневник, лежавший рядом. — Я будто знал, что писать, даже не задумывался. А когда опомнился — всё было готово.

Кэсси поймала его взгляд и тоже посмотрела на зловещую рукопись. Нехотя вернулась к переводу, скользя глазами по строкам, пока Драко, сложив пальцы домиком и прислонив их к губам, внимательно наблюдал за выражением её лица. Кэсси закончила читать, осторожно отложила бумаги, потёрла пальцами глаза. И только тогда посмотрела на Драко.

— Ты же понимаешь, что всё это значит, правда? — спросила тихо-тихо. Драко медленно кивнул, сверля стальным, нечитаемым взглядом.

— Ты хочешь это использовать? — произнесла Кэсси еле слышно. И поняла, что услышать ответ для неё просто жизненно необходимо. Потому что, если Драко скажет «да», скорее всего, живой она отсюда уже не выйдет. Потому что поддержать его не согласится, а на пути к могуществу свидетели ни к чему.

— Я не знаю, — ответил он честно, и Кэсси с трудом подавила облегчённый вздох. — Поттер ведь послезавтра возвращается?

— Будем надеяться, — кивнул Драко и снова покосился на дневник. Он так и манил вновь открыть, хотя бы просто подержать в руках, погладить мягкую обложку, рассмотреть древние руны… Драко зажмурился, пытаясь слушать голос Кэсси, которая что-то говорила о том, что дневник надо надёжно спрятать, желательно, чтобы это сделала она, потому что над ней он имеет гораздо меньше власти, и…

— Нет! — выкрикнул вдруг Драко. Кэсси испуганно вздрогнула. — Нет, — добавил тише, мягче. — Лучше не трогать его. Нам обоим. Я не знаю, что там за магия, но Поттеру к такому явно не привыкать. А у меня… — Он опустил голову, продолжил глухо: — У меня не хватает силы воли ему противостоять. Она словно смотрит на меня со страниц, понимаешь? Моргана будто рядом стоит и шепчет, шепчет, шепчет…

— Драко, — Кэсси подалась вперёд, положила руку ему на колено, — я рядом. Я помогу.

— Если бы всё было так просто, — криво усмехнулся он. Потом вдруг резко поднялся и подошёл к столу. Открыл один из ящиков, схватил дневник и бросил его туда, быстро закрыв ящик. В руке появилась палочка. Короткое заклинание, яркая вспышка, и словно стало легче дышать. Кэсси несмело улыбнулась.

— Так гораздо лучше. Чувствуешь?

Драко только улыбнулся в ответ, отвернулся от стола и посмотрел на Кэсси. Протянул ей руку, помогая подняться.

— Давай сегодня больше не будем говорить о дневнике, Моргане, Мерлине и всех, кто с ним связан.

— Сказать легче, чем сделать, — ответила Кэсси, выходя вместе с Драко из кабинета. Всё это время её не оставляло чувство, что за ней кто-то следит, а слова Драко о шепоте в голове вызывали дрожь по всему телу. Ей было страшно. Кэсси крепко сжала его ладонь, поднимаясь наверх, и он ответил ей тем же, разделяя её чувства.

Ночь вошла в самую глухую пору, и море разбушевалось, загудело внизу, словно пытаясь разрушить скалы и смыть дом, унести в чёрную бездонную пучину. Звёзды спрятались, по небу бежали тяжёлые серые облака, где-то далеко впереди сверкали зарницы, и Кэсси вдруг представила, что они находятся там — посреди шторма, в небольшой лодчонке, которую вот-вот вынесет на скалы… Она поёжилась, не в силах оторвать глаз от стихии за окном. Драко подошёл, встал за спиной, обнимая, притягивая к себе. Положил подбородок на её плечо, прошептал:

— Всё будет хорошо. Обещаю.

Кэсси не ответила. Только накрыла его ладони своими, слабо пожала, позволила увлечь себя в кровать. Она уютно устроилась в объятиях Драко, прижимаясь к нему спиной, чувствуя себя в кольце его рук по-настоящему защищённой. И даже жуткий рисунок на руке не казался таким страшным, всего лишь отголосок давнего прошлого. В отличие от более древнего, по-настоящему жуткого, хранящегося внизу, в простом ящике письменного стола…

Утро было серым и хмурым. Шторм не ушёл, напротив, обрушился на побережье, хлеща косым дождём по окнам, стекая непрерывными потоками. Кэсси проснулась первой и позволила себе немного понежиться в постели, не окунаться сразу в проблемы, требующие немедленного решения. Драко спал рядом, повернувшись на другой бок, почти полностью раскрывшись. Кэсси осторожно повернулась к нему, разглядывая несколько шрамов, пересекавших спину. Она осторожно поднесла руку и обвела их контур, не касаясь кожи. Наверное, ей хотелось бы узнать их историю. Или наоборот, никогда не узнавать и не спрашивать. Резинка от пижамных штанов оставила след на его бедре, а сами штаны сползли чуть ниже, обнажая ямочки над ягодицами. Кэсси глубоко вздохнула. Нет, отвлекаться на это, как бы ни хотелось, времени нет. Успеется ещё. Если всё будет хорошо.

Если всё будет хорошо — снова и снова повторяла она себе, тихо вылезая из кровати, потом выскользнула из спальни, бросив напоследок взгляд на Драко. Нет, он не услышал, продолжая безмятежно спать. Вернулась к себе, быстро оделась и поспешила вниз. В подземелья. Что делать с преступниками магглами они вчера так и не решили. И сегодня, на свежую голову, идей так и не нашлось. Точнее, Кэсси поняла, что предложение Драко было единственно верным — просто стереть им память и отпустить. Пусть уходят. А преступления… В конце концов, у магглов есть свои мракоборцы, пусть разбираются.

Так она твердила себе, спускаясь вниз, крепко сжимая в руках палочку. «Сначала разбудить первого. Стереть память. Усыпить. Проделать то же самое со вторым. А что потом? Куда их деть потом?» Некстати вспомнилось, что там, внизу, бушует шторм, где именно находится деревня рыбаков — Кэсси понятия не имеет. Она нерешительно замерла посреди подземелья, боясь шагнуть за угол. Всё равно придётся дождаться, пока проснётся Драко, а потом он трансгрессирует с ними… Хотя… Может, попросить домовиков перенести магглов в деревню? Ну, конечно! Кэсси от облегчения чуть не захлопала в ладоши, — одна из проблем вот-вот будет решена!

Пленники успели проснуться и теперь угрюмо и тихо переговаривались друг с другом. Стоило Кэсси появиться, как они уставились на неё, полыхнув такой злобой, что она невольно отшатнулась.

— Только выпусти нас отсюда, сука! — зарычал первый, бросаясь к решётке. — Я тебе лицо выгрызу, будешь красавицей!

Кэсси отступила ещё дальше, почти упираясь спиной в стену, хотя умом понимала, что из магически запечатанной камеры магглам не выбраться. Ни за что. Но она впервые столкнулась с такой неприкрытой ненавистью, направленной непосредственно на неё. Рука задрожала, когда она начала поднимать палочку, чтобы произнести Обливейт, но в этот момент наверху раздался грохот.

— Драко! — воскликнула Кэсси, бросаясь к лестнице, не слушая уже проклятья, несущиеся вслед. Она буквально взлетела наверх и столкнулась в дверях с Драко, прижимавшим к себе дневник и папку с переводами.

— Вниз, быстро! — крикнул он, оборачиваясь и бросая в невидимого противника заклинание, полыхнувшее зелёным. Кэсси бежала вниз, перескакивая через ступеньки, сердце колотилось в горле, мешая дышать, мешая думать нормально. Драко вбежал в подземелье чуть позже, судя по звукам — запечатывал дверь заклятьем.

— Это задержит их, но ненадолго, — тяжело дыша, сказал он. — Их трое. Двоих я знаю. Кажется, к нам наконец пожаловали те, кто по-настоящему жаждет обладать дневником.

— Кто это? — от страха губы Кэсси словно одеревенели, и голос слушался с трудом.

— Сейчас это не важно, — вздохнул Драко, оглядываясь в поисках хоть чего-то, что могло помочь. Нет, Кэсси — явно не пойдёт, она сейчас едва ли сможет вспомнить хотя бы одно заклинание. Драко не был уверен, задела ли его Авада хоть кого-то. Звук падающего тела мог смешаться с грохотом ломающейся мебели, а может, ему просто очень хотелось в это верить?

Там, наверху, матёрые Пожиратели, те, кого все считали давно погибшими. И он по сравнению с ними — просто мальчишка, и по возрасту, и по опыту. Наверху снова загрохотало, Драко и Кэсси переглянулись.

— От Бомбарда Максима защитит, — отчего-то прошептал Драко, — но лимит прочности не безграничен.

— Что, сосунки, пришёл кто-то сильнее? — раздалось за спиной. Драко зло оглянулся. И вдруг замер. Смерил внимательным взглядом сначала одного, потом другого. Мужчины, словно почуяв неладное, нервно переглянулись.

— Эй, ты чего уставился? — визгливо произнёс второй, который всё это время молчал. — Чё таращишься, говорю?

— Кэсси, — Драко твёрдо посмотрел прямо в её испуганные глаза. — Ты же понимаешь, что это наш единственный шанс?

Новый грохот, казалось, сотряс дом до основания, показалось даже, что по стенам подземелья прошла мелкая рябь. Кэсси смотрела на него, признавая его правоту, понимая, что или так, или оба погибнут. И внутри боролось желание жить с отрицанием, с тем, что это неправильно — отправлять простых людей на смерть вместо себя. Но ведь она такая молодая! Совсем ничего не успела! Даже влюбилась по-настоящему в первый раз! Кэсси всхлипнула, зажмурилась. Услышала шёпот прямо над ухом, горячий, сбивчивый:

— Я понимаю, как тебе сложно. И страшно. Не отвечай. Это будет только моё решение.

Кэсси распахнула глаза, собралась было сказать, что с ним, что поддерживает, как грохот наверху завершился оглушительным треском, а вскоре послышались шаги.

— К стене! — рявкнул на неё Драко, отворачиваясь, распахивая камеры. Рука с палочкой рассекла воздух, в котором вспыхнула бирюзовым руна, а потом с кончика палочки сорвался бирюзовый луч, разрастаясь, накрывая обоих мужчин, сжавшихся по углам своих камер, светящимся облаком.

— Даларвио! — крикнул Драко, и резко отскочил в противоположную от Кэсси сторону, вжимаясь в стену, выглядывая из-за угла и выкрикивая: — Авада Кедавра!

Кэсси вжалась в камень, забыв, как дышать, стискивая совершенно бесполезную палочку, понимая, что только помешает, если высунется хоть на мгновение. И вдруг магглы, до этого стоявшие неподвижно, одновременно шагнули вперёд, вышли из камер и синхронно подняли руки, словно держа в них волшебные палочки. Из их ладоней сорвались ветвистые зелёные молнии, и всё потонуло в грохоте.

Наверное, Кэсси на несколько секунд потеряла сознание, потому что, когда открыла глаза, вокруг уже было тихо. Только отчаянно звенело в ушах и жутко першило в горле. Разглядеть что-либо из клубов пыли и каменной крошки было невозможно, и поначалу Кэсси просто попыталась сесть, широко раскрывая рот, надеясь, что звон пропадёт. И первым звуком, который она услышала, стал надсадный кашель. Только чей? Кэсси боялась обнаружить себя, боялась даже представить, что с Драко что-то случилось, и она осталась наедине с одним из нападавших. Или тех магглов, что стали магами — даже вспоминать об этом было страшно.

— Кэсси? — раздался тихий голос Драко. И Кэсси радостно вскинулась, поползла вперёд, царапая ладони и сбивая колени. Отчего-то подниматься было страшно. И смотреть по сторонам — тоже. Пыль постепенно оседала, и через несколько шагов Кэсси увидела знакомый силуэт, буквально падая на него, обхватывая руками так крепко, как вообще это возможно сделать.

— Я так боялась, — всхлипнула она. От облегчения на миг стало легко, но лишь на миг, пока Драко гладил её волосы, прижимался губами к виску, судорожно сглатывая. Он безумно за неё испугался. Даже думать о том, что её могло задеть, было больно. И те несколько минут, что прошло после взрыва, показались десятью годами, проведёнными в тишине и пыли, в попытках разглядеть, что там, на противоположной стороне подземелья. И теперь в горле застыл комок, мешая глотнуть, а глаза защипало отчаянно, должно быть, от пыли.

— Теперь всё будет хорошо, — наконец сдавленно прошептал он, всё ещё не в силах выпустить из объятий. Хотелось держать её рядом с собой, сделать частью себя, навечно. Чтобы ни шагу без него, никуда. Чтобы никто не смел обидеть или причинить боль. Но всё же вечность лучше провести в более приятном месте. Драко нехотя отстранился, отодвинул её за свою спину, пытаясь осмотреться.

Пыль медленно оседала, укрывая всё вокруг толстым слоем вперемешку с камнями и мелкой крошкой. Прямо перед ними лежали два тела, в которых с трудом угадывались магглы. Если бы не пыль, кровью, наверное, можно было залить всё подземелье, а сейчас она просто окружала их чёрными лужами. Драко поднялся, помог Кэсси встать, и медленно прошёл дальше, туда, где была лестница. Первое тело попалось почти сразу, а два следующих — у лестницы. Потолок здесь частично обрушился, придавив их тяжёлыми гранитными пластами.

Кэсси испуганно посмотрела наверх и прошептала: — А дом не рухнет на нас?

— Нет, — фыркнул Драко, в груди которого поднималось беспричинное, бурлящее веселье. — Между подземельем и домом всегда делают крепкую прослойку гранита. В них ведь не только пленников содержат, но и опыты проводят, а здесь, как ты понимаешь, может случиться всякое. — Он вдруг обнял её одной рукой и притянул к себе: — Ты же понимаешь, что это значит? — обвёл глазами пол. — Мы свободны, Кэсси! Никто больше не охотится за нами, никто не придёт, чтобы отобрать дневник. Всё кончено!

И он заливисто рассмеялся. Потом осторожно стёр грязь с её щёк, размазав вместе со слезами, сделав только хуже. Чмокнул в кончик носа и прижался лбом к её лбу:

— Больше никаких Морган и расследований. А я-то думал, что ушёл в самый тихий отдел…

Кэсси вздрогнула, потом ещё раз, и вдруг рассмеялась, звонко, немного истерично. Она хохотала и хохотала, не в силах остановиться, и Драко пришлось встряхнуть её, с тревогой замечая, как из глаз градом хлынули слёзы.

— Ну, что ты, девочка моя, — зашептал он, обнимая, — всё хорошо. Всё закончилось. Всё уже закончилось.

Она рыдала, судорожно цепляясь за него, как утопающий за соломинку. А когда слёзы кончились, Кэсси отстранилась и заметила, что Драко до сих пор в пижамных штанах и майке, босиком.

— Ты даже не успел переодеться? — шепнула, смущённая своей истерикой. Он весело кивнул:

— Я не нашёл тебя наверху, спустился вниз, думал, что ты в кабинете. Зашёл туда как раз вовремя, чтобы увидеть чёрные полосы в небе. Уж что-что, а Пожирателей я могу отличить от простых смерчей на море. Я схватил дневник, записи и едва успел заглянуть в столовую, чтобы убедиться, что тебя там нет. Они сорвали дверь с петель. Я успел выпустить только пару заклинаний, прежде чем столкнулся с тобой в подземелье.

— Я хотела лишить памяти магглов, — извиняющимся тоном сказала Кэсси. — Думала, одной проблемой станет меньше, и просто… — Голос дрогнул, пришлось прикусить губу, чтобы снова не заплакать.

— Эй, — улыбнулся Драко, нежно беря её лицо в ладонь, проводя большим пальцем по щеке. — Если хочешь поплакать, я всегда рядом. Можешь намочить мою майку насквозь. Но для начала давай поднимемся наверх. Тут-то ты мне точно сможешь помочь.

Вдвоём они разобрали завал за полчаса, благо, Левикорпусом оба владели отлично. Драко вернулся, чтобы забрать дневник и папку. Осторожно перешагивая через острые осколки, подошёл к Кэсси и взял её за руку.

— Пойдём?

— А что будет с ними? — она кивнула на тела.

— Заморозим до прибытия Поттера, — Драко взмахнул палочкой. — Пусть сам с ними разбирается.

— И магглов оставишь? — осторожно спросила Кэсси.

— Да. — Он твёрдо кивнул. — Не хочу никого обманывать. Верну им дневник, пусть сами решают, что делать дальше.

Наверху уже вовсю суетились домовики, наводя порядок. Только дверь до сих пор валялась в холле, а разбитые вазы и поломанная мебель постепенно принимали первоначальный вид. Повинуясь невнятному, но сильному желанию, Кэсси вышла на крыльцо, глядя, как дождь уходит куда-то на континент. За её спиной, над морем, сверкнуло солнце, и над вересковой пустошью засияла, переливаясь, радуга.

— Вот теперь всё точно будет хорошо, — довольно прошептала Кэсси, возвращаясь в дом.

Это было странно — чувствовать себя по-настоящему легко и свободно. До сегодняшнего дня она просто не понимала, не осознавала, как на самом деле давит тайна и висевший над головой, будто топор, страх от того, что их найдут. Даже дневник не пугал больше, словно после твёрдого решения Драко утратил всю свою силу.

Кэсси долго стояла под душем, отстранённо наблюдая, как смывается пыль, клубясь серым водоворотом под ногами. Потом тщательно вытиралась пушистым полотенцем, куталась в мягкий махровый халат. Снова пошёл дождь, на это раз без бури — просто накрыл стеной, отсекая дом от внешнего мира. Кэсси уютно устроилась среди подушек на постели, разглядывая поднос, уставленный едой. «Поздний завтрак», — как назвал Драко. И впрямь — они даже не завтракали ещё, а день уже перевалил за середину. Сам Драко пришёл через несколько минут, укутанный в такой же халат. Забрался рядом и тут же потянулся к сандвичу, впиваясь в него зубами.

— Я ужасно голодный! — улыбнулся он с набитым ртом. — А ты разве нет?

Кэсси не заставила себя долго упрашивать, помогая Драко расправиться с едой, запивая горячим какао. Потом они с наслаждением откинулись на подушки, тяжело дыша, глядя друг на друга осоловелыми глазами. И просто потянулись друг к другу, зарылись носами и одновременно провалились в сон. Когда Кэсси проснулась, было уже темно. Драко не спал, повернулся к ней сразу же, как услышал, что её дыхание сбилось и перестало быть глубоким и равномерным.

— Ты можешь вернуться домой, — прошептал он, двумя пальцами убирая волосы, упавшие её на глаза. — Там тихо, спокойно. А я дождусь авроров и всё им объясню.

— Хочешь от меня избавиться поскорее? — спросила она без тени улыбки. А вдруг это правда? Откуда она может знать, что нужна ему? Какие вообще могут зародиться чувства в этой бешеной круговерти последних дней?

— Только если этого хочешь ты, — в тон ей ответил Драко, вмиг став серьёзным.

— Я хочу остаться, — выдохнула Кэсси, вглядываясь в его лицо, озарённое слабым светом ночника над кроватью. — Ты не против?

Вместо ответа Драко просто потянулся к ней, нежно целуя, движениями губ, языка прогоняя все страхи, все мысли, посылая по телу слабый разряд тока, лёгкими иголками бьющий в низ живота. Кэсси запустила руки в его волосы, перебирая их, пропуская сквозь пальцы, заставляя Драко лечь сверху. За окном шумел дождь, и море с грохотом билось о скалы, а в доме на утёсе, в спальне, было жарко. Халаты, одеяло, подушки — всё сползло на пол, потому что занимало слишком много места на кровати, где было тесно двоим…

Драко проснулся от громкого хлопка. Распахнул глаза, резко сел на кровати, вслушиваясь в звенящую тишину. Оглянулся в поисках палочки, досадливо выдохнув сквозь зубы — впервые за последние четыре года он оставил её в ванной. Какая поразительная беспечность! Посмотрел на Кэсси, уютно свернувшуюся в клубок под его боком, и с сожалением встал с кровати. Оглянулся в поисках штанов, поспешно натянул их и скользнул в ванную, забрать палочку. Внизу послышались голоса, один из которых Драко узнал сразу. Пригладил волосы рукой и поспешил вниз, тихо прикрыв за собой дверь.

— Малфой! — Поттер стоял внизу лестницы, настороженно наблюдая за тем, как спускается Драко. — Так спешил меня увидеть, что не успел даже одеться? — Он беззлобно усмехнулся, глядя на голый торс и взъерошенные волосы.

— Кто же знал, что ты придёшь так рано, Поттер. Я бы приказал приготовить праздничный обед! — едко ответил Драко, но улыбнулся, пожимая протянутую руку.

— Так что у тебя здесь произошло? Магический фон такой, что никто из нас сходу не разобрался. — За спиной Гарри маячили двое мракоборцев. Драко кивнул им и снова повернулся к Поттеру.

— Рассказать я всегда успею, давай лучшей пойду и покажу. — И он повёл их в подземелье. Назад Драко и Гарри поднялись спустя полчаса, оставив мракоборцев разбираться с транспортировкой тел и составлением отчётов.

— Мда-а, — протянул Гарри, ероша волосы. — Как же ты смог устоять против них? Нет, я не хочу сказать, что ты слишком слаб, но…

— Ты сказал то, что сказал, Поттер, — усмехнулся Драко, наливая апельсиновый сок — завтрак уже был накрыт. — Единственное, что меня успокаивает — тебе они тоже были не по зубам.

— Что верно, то верно, — вздохнул Гарри, с благодарностью принимая стакан. — Так что, пришло время рассказать о загадочном дневнике Морганы?

— Самое время, — хмыкнул Драко. — Только для начала я, если не возражаешь, всё-таки переоденусь.

Гарри кивнул и подошёл к окну, рассматривая затихающее после шторма море. До сих пор не верилось, что Малфой обратился именно к нему. Конечно, извечное школьное противостояние давно сошло на нет: после войны это выглядело по меньшей мере глупо. И не до того всем тогда было. А потом Малфой просто исчез, и его судьбой мало кто озаботился, уж точно не Гарри Поттер. Поэтому письмо застало врасплох — Гарри понял, что происходит нечто серьёзное. С пустяками Малфой никогда в жизни не обратился бы к нему. Но объяснений в записке не было. «Я могу доверять только тебе. Мне нужна твоя помощь. Драко Малфой». И всё, думай что хочешь, гадай — хоть изгадайся. Джинни фыркнула поначалу, но потом задумалась — на глупую шутку походило мало. А после того, как следом за филином Драко на кухню влетела сова из Министерства с извещением о срочной командировке, Гарри и Джинни переглянулись — они давно разучились верить в совпадения. Адрес убежища Драко сообщил, как только получил ответ, и все эти три дня Поттер провёл в прямом смысле слова на иголках — что случилось, почему в Министерстве тихо, где вообще сейчас работает Малфой и во что он ввязался?.. На все эти вопросы ответов до сих пор не было, зато прибавилось пять трупов, двое из которых — магглы. И у Гарри были все причины не доверять Драко, может, даже сообщить в Министерство, чтобы прислали подкрепление, и арестовать его. Но отчего-то он ему верил. Может, что-то в его взгляде, спокойном, уверенном заочно снимало все подозрения? А ещё — вид, расслабленный, сонный, непривычный. Доверчивый.

Впрочем, несколько минут спустя Гарри готов был пожалеть о своих сомнениях, стоило Драко появиться в дверях. Чёрная рубашка, идеально отглаженные брюки, причёска — волосок к волоску, даже фамильный перстень занял своё место на правом мизинце. Но взгляд у Драко остался тот, что был полчаса назад. Открытый. Расслабленный.

Драко указал на кресло напротив стола, сел рядом и вздохнул:

— Я начну с начала, Поттер, поэтому погоди хвататься за палочку, хорошо? Выслушай меня, а потом будешь делать выводы.

И Малфой начал рассказывать. С того момента, как в его руки впервые попала старинная рукопись, как он пытался её расшифровать, и как в их отделе появилась новая начальница. Как она помогла с древними рунами. Рассказал про нападение у него дома, про то, как раскрывались тайны записей… Драко говорил, говорил, а Гарри смотрел, не в силах поверить, что он действительно это рассказывает. Ему. Наконец, наступила тишина. Гарри кашлянул, прочищая горло. Снял очки, протёр их и снова водрузил на нос. Посмотрел внимательно и наконец осторожно спросил:

— Почему ты не оставил дневник себе? Сейчас, когда все, кто знал о нём, уничтожены?

— Зачем? — так искренне спросил Драко, что у Гарри не возникло и сомнения в его честности. — У меня уже есть всё, что мне нужно. А тебе я настоятельно рекомендую уничтожить дневник. И Селвина не забудьте под Сывороткой Правды допросить.

— Драко? — Кэсси, нахмурившись, стояла в дверях, растерянно кусая губы. В длинном махровом халате, растрёпанная, она выглядела трогательной и почти невинной, если бы не припухшие от поцелуев губы и лёгкие тени под глазами. — Ты не сказал, что у нас гости.

— Кэссиди. — Драко улыбнулся ей так тепло, что Гарри мигом почувствовал себя здесь лишним. — Позволь тебе представить Гарри Поттера.

— Мерлин! — взвизгнула Кэсси. — Я… Я сейчас! Подождите! Вы же дождётесь? — И она выскочила из кабинета. По лестнице застучали торопливые шаги.

— Она твоя поклонница, — усмехнулся Драко.

— И твоя начальница? — хитро посмотрел на него Гарри.

— И моя будущая жена, — твёрдо ответил он. И пусть Кэсси об этом пока не знала, да и сам он решил только что — не важно. Важно было то, что впервые в жизни он не желал никому ничего доказывать, не хотел спрятаться ото всех. Просто хотел быть счастливым. А может, уже им и стал.