Гиацинт (джен)

Время до Самайна пролетело на удивление незаметно. Осень была по обыкновению просто отвратительной, никаких жёлтых листьев и ясного неба, только вечно моросящий дождь, слякоть, грязь и отягощающее настроение пасмурное небо. Замок напрочь был пропитан запахом плесени и затхлости, из выбитых окон на пол стекала вода, студенты упорно носили грязь с улицы в коридоры, а каждый второй младшекурсник шмыгал носом и кашлял.

Но сегодняшний день выдался ясным. Такое бывает, наверное, раз в сто лет, поэтому студенты высыпались на улицу и пачкались в едва просохшей грязи. Малвин в этом празднике жизни не участвовала, предпочитая наслаждаться солнцем на верхних этажах замка, где прожила уже несколько недель.

Жизнь среди гриффиндорцев была едва выносимой. После ссоры с Энид вообще пропало какое-либо желание оставаться там и далее. Да, Малвин предпочла сбежать оттуда, чтобы не нажить ещё больше проблем, и о своём решении ничуть не жалела. Декан в лице профессора МакГонагалл не заметила отсутствия студентки в комнатах, поэтому пока что никаких проблем, кроме преследующей её Диггори, не было.

Уроки стали в совокупности ещё и тренировкой скрытности. Чтобы её не поймала Энид, пришлось пробираться в класс в самый последний момент, а покидать самой первой. Удобным стратегическим местом стала последняя парта, занимаемая каким-то слизеринцем, с которым Малвин не удосужилась даже заговорить за последнее время. Тот её существование фактически игнорировал, предпочитая смотреть в окно, болтать с Лестрейнджем, сидящим на парту вперёд, и периодически прикладываться к фляге. Лестрейндж, словом, тоже проигнорировал неожиданное соседство, что вдвойне радовало.

Словом, жизнь в Хогвартсе стала сносной. Обосновалась Малвин на восьмом этаже, рядом с Выручай-комнатой, которую было удобно использовать и как ванную, и как зельеварню. Ингредиенты, правда, приходилось искать то в Запретном лесу, то тырить с урока зельеварения, то выписывать из лавки, но в принципе было не так уж и плохо. Даже весело, честно признаться. Малвин жила отшельником в полной детей школе, при этом удобств у неё было куда больше: чего стоит собственная ванная, отдельная спальня и тишина! Трансфигурация спасала с мебелью, но благодаря рунам могла держаться месяцами, а маленькая комнатка за гобеленом была не такой уж продуваемой. В любом случае, Малвин не привыкать к плохим условиям жизни. Нынешняя ситуация была даже комфортабельной по сравнению с прошлым.

Виктор, к слову, вдохновлённый грядущим возвращением в человеческое тело, занялся образованием. Малвин ещё не знала, кого ей умертвить для своего фамильяра, но всё равно лишним не будет. Даже поместив Виктора в младенца, через некоторое время он осознает себя. Но так издеваться над ним не было никакого смысла, да и толку от него так будет совсем никакого.

Как оказалось, в честь Самайна в Хогвартсе будет праздничный ужин. Малвин не знала, стоит ли идти, ведь с полным желудком проводить ритуалы не следует, да и подготовка к нему — довольно долгий процесс, но если она не появится на ужине, то вызовет интерес к своей персоне со стороны профессоров. Не хотелось бы, чтобы декан начала задавать неудобные вопросы.

Поэтому следовало бы заняться приготовлениями в максимально быстром темпе после ужина. До полуночи останется не так уж много времени, а там ещё надо успеть выбраться из замка в Запретный лес, где уже была найдена подходящая поляна и спрятаны необходимые атрибуты с жертвами.

Малвин вздохнула и решила отвлечься от тяжёлых мыслей с помощью варки зелий. Она уже успела осилить программу четырёх курсов благодаря зельеварне в Выручай-комнате, чему была страшно рада. Во-первых, это личная аптечка. Во-вторых, набивание руки: новые способы нарезки, обработки и использования ингредиентов, способы варки и рецепты — всё это требовало отработки. Малвин часами шинковала флоббер-червей разными способами, чтобы привыкнуть.

Восьмой этаж почти всегда был пустым. Тут не было ни кабинетов, ни спален, ничего интересного вообще. Кроме Выручай-комнаты, но об этом сейчас мало кто знал. Малвин и самой пришлось помучиться, чтобы её отыскать. Впрочем, не зря. Всё-таки место удобное, многофункциональное и полезное.

Но Малвин пришлось немного притормозить, когда она услышала какие-то странные звуки за поворотом. Кто-то глухо матерился, причём не один. Ведьма не стала устраивать каких-то сцен и просто выхватила палочку из рукава, прежде чем выйти на звуки. Ничего удивительного, в общем-то, она не увидела: двое парней старательно пытались привести в сознание кого-то третьего, но, заметив Малвин, подскочили и убежали. Лиц ведьма не запомнила, но слизеринские галстуки были очень заметны. Гоняться за ними не было никакого смысла, тем более тут валялось бессознательное тело Эвана Розье, которого явно избили и, видимо, немного перестарались. И чем им может мешать такое мирное существо?

Собственно, Малвин едва его узнала: волосы он привёл в порядок и теперь выглядел как совершенно обычный юноша. С разбитой губой и текущей из носа кровью. И, кажется, на лбу у него наливался синяк. Великолепно! Немного подумав, Малвин решила, что насильно его возвращать в сознание не стоит: вдруг у него сотрясение мозга. Или давление подскочит так, что случится кровотечение. Всякое бывало на практике.

Пришлось поднимать тело с помощью чар и аккуратно нести в свои комнаты, чтобы там поковыряться в зельях. Нельзя же оставлять его так, тем более подонком он не был. Малвин вздохнула и почувствовала себя спасителем всех сирых и убогих. Вот ей делать нечего!

Впрочем, притащившийся Виктор подтвердил, что оставлять так Эвана категорически нельзя. Конечно, он что-то щебетал про совпадение, судьбу и будущих детей, но Малвин было не до этого. Книззла давно следовало оттаскать за хвост.

— Говорю тебе, он твой избранник! — неприлично ржал Виктор, когда ведьма с шипением и руганью укладывала Эвана на свою кровать — трансфигурированное из парты нечто напоминающее узкую койку и тонкий матрац, накрытый одеялом.

— Умри, Виктор, — вздохнула Малвин, достав коробку с готовыми зельями. — Как думаешь, за что его так?

— Одиночек нигде не жалуют, хотя этот пацан не казался мне… Знаешь, у маглов такое часто бывает. Просто не понравился чем-то и давай бить, унижать, имущество портить.

— Да уж, — хмыкнула ведьма, достав несколько флаконов.

Малвин быстро привела его в порядок: все синяки исчезли, губа зажила, кровь остановилась. Эван теперь просто спал и громко сопел, чем почему-то начал нервировать. Ведьма мрачно села за проверку всех расчётов предстоящего ритуала и перечитывание катренов. Всё-таки надо было просто в Больничное крыло отнести.

— Есть заклинание же, — напомнил Виктор, расположившись на груди Эвана.

— Оно очень сильно влияет на давление в крови. Без резкой необходимости лучше не применять.

— А-а, инсульт там… — покивал книзл. — Ему явно лучше без этой чёлки до подбородка. Раньше смотрел на него и вспоминал 2007 год. Эмо, аниме, бензин за пятнадцать рублей… Вот красота была!

— Не знаю, о чём ты, — пробормотала ведьма, черкая в пергаментах вычисления.

— И чего ты бесишься? Ну спасла и спасла, хуже тебе стало?

— Не мешай.

Эван проснулся через два часа и выглядел таким безмятежным, будто бы всё так и должно быть. Его явно не напрягало незнакомое место и не заботило то, что его недавно избили и собирались оставить на пустующем этаже. Малвин устало прикрыла глаза и взяла себя в руки. Эван наконец соизволил осмотреться и погладил вырубившегося на нём Виктора между ушей.

— Привет, — спокойно поздоровался Розье.

— Ну привет, — холодно ответила Малвин. — Как дела?

— Прекрасно. Не подскажешь, который час? — осведомился Эван, даже не собираясь вставать.

— Шесть часов, — глянув в окно, ответила ведьма. — Тебя ничего не смущает?

— Ох, да, прости. Вот, с прошедшим днём рождения.

Малвин вытаращила глаза и закашлялась, но Эван упрямо протягивал ей коробочку и смотрел в глаза с таким невинным видом, что она всё-таки приняла подарок и немедленно открыла. Красивая заколка явно стоила дорого, к тому же на обратной стороне было выгравированы её инициалы. Невероятно красиво сплетённые между собой стебли из драгоценного металла, бутоны цветов, созданные из розовых блестящих камней — всё выглядело просто великолепно.

— Из чего это? — строго спросила Малвин, даже не представляя, сколько подобное может стоить.

— Разве это важно?

— Я не могу принять такой подарок, — поджала губы ведьма, возвращая заколку в коробочку.

— Пожалуйста, прими. Я сам работал над дизайном, — заявил Эван, так и не поднявшись с места.

— Из чего? — снова спросила Малвин, понимая, что обратно он её не возьмёт.

— Белое золото и шпинель (1).

— Да на такую заколку можно дом купить! — возмутилась ведьма.

— Ты можешь распоряжаться ею, как пожелаешь, но это меня расстроит.

Малвин категорически не понимала, что происходит. К чему такие дорогие подарки? Эван явно сошёл с ума, раз дарит такое малознакомому человеку.

— Да втрескался он в тебя, тупая, — лениво заметил Виктор, соскользнув с Эвана на матрац. — Какой идиот подарит такую вещь просто так, на день рождения? То-то и оно, Винни! И не отказывайся, на чёрный день сохраним. Вдруг реально дом пригодится!

Малвин захотела выколоть Виктору глаза этой заколкой, но тот быстро сбежал, издавая странные звуки. Впрочем, ведьме было не до этого. Не хватало ей малолетних ухажёров! Что скажут родители, когда узнают о таком подарке? Это противоречит всем традициям и правилам.

— Ты должен понимать, что это неприлично, — серьёзно сказала Малвин.

— Это ты меня сюда принесла, — пожал плечами Эван.

— Я не об этом! — воскликнула ведьма от переизбытка эмоций. — Я про такие подарки!

— Не стоит думать о том, в какую цену мне это обошлось. Я захотел тебя обрадовать. Не думал, что тебя это расстроит. Ты такая странная, — бормотал Розье. — Мне это нравится.

— О, Мерлин, — устало вздохнула Малвин, закрыв лицо руками.

— Ты придёшь на Самайн к Лестрейнджам? — спросил Эван, всё-таки поднявшись с кровати.

— Да, — мрачно кивнула ведьма, представляя, что сделает с ней тётушка Мюриэль, если она не явится.

— Позволь мне тебя пригласить.

— Кажется, это как-то по-другому делатся, — заметила Малвин.

— Я просто хочу быть твоим партнёром на вечер, — совершенно беззастенчиво заявил Эван, глядя ей прямо в глаза.

— Я заметила, что ты много чего хочешь, — хмыкнула ведьма, понимая, что от этого будет больше плюсов. По крайней мере тётушка не станет навязывать ей партнёров сама. Эван хотя бы знакомое зло. — Хорошо.

— Счастлив, что ты согласилась. Какого цвета твоё платье? Я подберу под него галстук.

Малвин помнила, что ещё летом тётушка купила ей замечательное синее платье, но теперь планы немного изменились.

— Галстук пусть будет обычным.

— Хорошо, — кивнул Эван и всё-таки ушёл, оставив Малвин биться головой об стол.

Через некоторое время она решила прекратить это увлекательное занятие и, взглянув в окно, поняла, что пора собираться на ужин. Вскоре всё совершится, надо успеть. У неё очень мало времени и очень много дел. Виктор на пир решил не идти, чтобы отоспаться перед таким важным событием, поэтому Малвин быстро надела школьную форму и заплела косу. Заколку было решено спрятать в сундук.

Большой зал Малвин понравился: тематические украшения, много тыквы и мрачноватая атмосфера. Под потолком роились летучие мыши, в воздухе парили тыквы с жуткими мордами со свечами внутри, по углам была развешана паутина, призраки летали между столами. Студенты делились между собой сладостями из дома вроде отрубленных шевелящихся пальцев с миндалём, ползающих шоколадных пауков, хихикающих тыквенных печений, трепыхающихся летучих мышей с вишнёвой начинкой и мармеладных червей. У Малвин коробка от родителей с примерно таким набором сладостей лежала в комнате. Братья же ей прислали дрожащее тыквенное нечто с безобразной мордой, которое Виктор назвал желе.

Благо, ведьма помнила, что надо сделать подарки, поэтому тоже отправила небольшие презенты. На Регулуса она потратилась больше всего, купив просто восхитительный керамический Светильник Джека с светящимся камнем, похожий на уголёк. Выглядело очень красиво. Сириусу надо было тоже что-то подарить, и Малвин выбрала сборник историй о всяких призраках и другую нечисть. Про некоторых даже она слышала в своём детстве, когда на Самайн с другими деревенскими они жгли костры и благодарили Бога за богатый урожай.

Кажется, мальчики любят такое. Всякие страшилки, которыми можно поделиться, соревноваться, кто смелее…

Когда-то Малвин и её старшему брату Марвину рассказали легенду про Джека, который дважды обманул Сатану и не смог попасть ни в рай, ни в ад, почему и блуждал среди живших с фонарём из тыквы и уголька. Были споры, правда это или нет. Ещё брат тогда на спор пошёл ночью на церковное кладбище. Так как он был настоящим магом, то призраков видел, поэтому напугался так, что перебудил всю деревню криком. Из него чуть бесов не начали изгонять, кладбище снова освятили, Марвин ещё три дня и три ночи сидел на воде и хлебе, читая молитвы. После такого никому смешно не было, но их традиция рассказывать истории в ночь Самайна не ушла.

Вот и сейчас что-то подобное было. Все делились известными историями, кто-то явно собирался устроить себе ночь ужасов в спальнях, судя по лукавым выражениям лиц. Малвин даже пожалела, что у неё нет сейчас друзей, с которыми можно так побеситься. Уж у неё-то средневековых страшилок хватало. Это не истории про призраков, а, например, пытки ведьм, изощрённые казни, несколько ужастиков из жизни королей, королев и другой знати. Тогда-то они не брезговали прибегать к помощи магов и творили всякие непотребства. Малвин бы точно выиграла со своими замечательными сказками.

Впрочем, именно сейчас Малвин ела тыквенный пирог и старалась не привлекать внимания. Пришлось сидеть с гриффиндорцами, но тут ей помогла Рита, которая всегда была в изоляции от остальных и сидела в конце стола, где почти никого не было. Всё было очень вкусно, поэтому Малвин нагло завернула несколько кусков пастушьего пирога себе, чтобы подкрепиться после ритуала. Рита сделала вид, что ничего не заметила, но улыбки не сдержала.

— Без тебя совсем тоска. Энид постоянно ноет и даже начала разговаривать со мной. Это невыносимо! — поделилась Рита, объедаясь йоркширским пудингом.

— Всё настолько плохо? — хмыкнула Малвин, нацелившись на печенье.

— Она явно по тебе скучает. Да и, вроде как, стыдится, — серьёзно заметила Скитер. — Где ты сейчас ночуешь? Декан не заметила до сих пор?

— Да так, где придётся. Трансфигурация помогает, спасибо нашему декану. Нет, не заметила. Хорошо, что Энид не догадалась настучать.

— Гринграсс тоже заметил, что тебя не бывает в гостиной. Да и с Энид он общается.

— Ко мне пока что не подходил, да и есть мне, что ему ответить, — хмыкнула ведьма, заметив, что на неё смотрит Артур Уизли.

— Спалили, — констатировала Рита.

Малвин вздохнула и сделала вид, будто не знает его. Особо стараться не пришлось. Когда она собралась выходить из Большого зала, то заметила, что Уизли последовал за ней. Кажется, одна из проблем решилась сама собой.

— Молли! Постой, Молли, давай поговорим! — вцепился в неё клещом Артур, когда она уже успела завернуть за угол.

— О чём? — с натянутой улыбкой спросила ведьма, приготовившись выхватить палочку для атакующего заклинания.

— Почему ты не появляешься в башне? Почему сидишь с этим Флинтом на уроках? Почему нас игнорируешь? — хмуро спросил Уизли.

— Так его Флинтом зовут? — хмыкнула Малвин. — Не знала. Артур, давай разойдёмся по-хорошему, нам же не нужны конфликты?

Артур посмотрел на неё непонимающе и тут же схлопотал Stunning Spell. Малвин вздохнула, осмотрела тело, которое ей предстояло тащить до своих покоев, и решительно трансфигурировала в тёплую мантию. Смешно и страшно.

Виктор, отоспавшийся за всё это время, от таких новостей порядком обалдел, но возмущаться не стал. Малвин подхватила сумку с зельями, книгу с катренами, атам и одежду, после чего, пустив Виктора вперёд, пошла по намеченному маршруту к заготовленной полянке. Благо, Хогвартс всё ещё пустовал.

Темнота на улице не мешала Виктору видеть дорогу, поэтому добрались они быстро. Малвин почувствовала себя в своей стихии — ночь, ритуалы на Самайн, настоящая Магия. Аж дух захватывало!

Довольно быстро Малвин разобралась с рунными кругами, расставила свечи и переоделась в ритуальную мантию. От звучавших нараспев катренов воздух мгновенно заискрился магией, стало трудно дышать, а Виктор весь сжался посреди рунного круга. Малвин продолжала читать катрены, попутно делая надрезы на ладонях. Ветер взревел, заставляя деревья склоняться в разные стороны. Огонь свечей взметнулся на несколько метров ввысь, кажется, к источнику магии начала стекаться нечисть, от чего стало очень холодно. Малвин поёжилась, но не остановилась.

Артура Малвин вернула в первоначальное состояние и напоила сонным зельем. Надо было успеть до полуночи, пока призраки и мелкие демоны не заполнили всё вокруг. В том то и опасность проведения в ночь Самайна всех этих ритуалов: запросто может что-то нехорошее произойти. Час после полуночи желательно не колдовать вовсе, особенно около магических мест.

В жертву принесли несколько баранов, которых удалось украсть из деревни неподалёку. Малвин быстро перерезала им горло и резким ударом пробила грудную клетку. Животные начали распадаться в малоприятную жижу и исчезать, всасываясь в руны, их кости рассыпались в прах и растворялись в воздухе. А вот Виктора и Артура начало выгибать в немыслимые дуги, крики адской боли звенели в ушах. Малвин обессилено свалилась на колени и утёрла пот со лба. По рукам всё ещё текла кровь, но было не до этого.

Крики заглохли неожиданно. Тело книззла явно больше не было живым. Малвин, сдерживая панику, подползла к Артуру Уизли и призвала зеркало из сумки. Поднесённое к носу стекло немного запотело, слава Мерлину он был всё-таки жив. Ведьма капнула на свои раны бадьяном и переоделась в нормальную одежду, попутно стирая с земли рунический круг и уничтожая свечи. Остальные атрибуты были спешно засунуты в сумку.

— Твою ма-ать… — простонал Артур, заставив Малвин подпрыгнуть.

— У-уизли? — тихо спросила ведьма, доставая восстанавливающее зелье.

— Получилось? — слабым голосом спросил, по всей видимости, Виктор. — Я человек?

— Да, всё получилось! — закивала Малвин, вливая в него зелья по очереди. — У нас могут быть проблемы, но всё вышло! Надо спешить. Вставай!

Виктор-Артур всё порывался упасть и уснуть, но Малвин упрямо тащила его на себе. Сил на левитационные чары не было, вообще хотелось бы отрубиться прямо в лесу, но это может быть чревато. Не хватало, чтобы покусали, да и Хагрид тут постоянно ходит.

— Надо в себя хотя бы прийти, — пробурчал Виктор, прислонившись к дереву. — Давай ещё по зелью.

— Откат бешеный будет, — заметила Малвин, доставая флаконы.

— Ничего, скажу, что головой ударился, — хмыкнул Уизли. — Да и этот Артур вечно прогуливал.

— А мне как? Не хватало, чтобы меня декан в спальне искала.

— Пей и пошли. Бывало и хуже, согласись.

Малвин согласилась. Шли они короткими дистанциями, переругиваясь и счастливо улыбаясь, хоть сил и не было. По замку они пробирались максимально быстро, откуда только силы взялись, но удалось проскочить мимо Прингла. Благо, призраки занимались своим праздником и по коридорам не сновали.

Выручай-комната любезно предоставила им апартаменты со всем необходимым — ванная и две кровати. Виктор отрубился, пока Малвин дремала в ванной, поэтому утро было совершенно не добрым. Но довольны были все, однозначно.

________________________

(1)Шпинель — редкий минерал. В мире имеется несколько месторождений камня, однако в большинстве случаев цвет минерала, добываемого там, оставляет желать лучшего. Ювелирного качества красная шпинель появляется у руках огранщиков нечасто, и всякий раз мастера стараются выявить и показать прелесть искристого сверкания самоцвета.

История про Светильник Джека:

И по одной из версий восходит к ирландской легенде о скупце Джеке, который сумел дважды обмануть самого Дьявола и за это получил от него обещание не покушаться на его тело. Жадный до денег кузнец-выпивоха Джек предложил как-то властителю преисподней пропустить с ним пару стаканчиков в трактире. Когда пришло время расплачиваться, предприимчивый ирландец попросил Дьявола обратиться монеткой. После чего Джек, не мудрствуя лукаво, быстро положил ее к себе в карман, где как раз лежал серебряный крестик. Дьявол оказался в ловушке — «у Христа за пазухой». И как ни старался, он не мог принять первоначальное обличье. В конце концов, Дьявол добился своего освобождения, пообещав взамен год не строить Джеку козни, а также после его смерти не претендовать на его душу. Во второй раз хитрый кузнец обвел вокруг пальца доверчивого Сатану, попросив его залезть на дерево за фруктами. Как только Нечистый взгромоздился на раскидистую крону, Джек нацарапал на стволе крест. Так, он выторговал себе еще десять лет беззаботной жизни. Воспользоваться полученными привилегиями выпивоха Джек не смог, потому что в скором времени умер. После смерти грешника не допустили в рай. Ни Богу, ни Дьяволу Джек был не нужен. Неприкаянный ирландец в ожидании Судного дня был вынужден бродить по Земле, освещая себе путь кусочком угля, который ему напоследок бросил Лукавый. Джек положил тлеющий огонек в пустую репку и пустился в странствование.