Черная эскадрилья (джен)

Подавив зевок, Люк переступил с ноги на ногу. Он понятия не имел, сколько уже стоял тут, разглядывая посадочную палубу и ожидая, когда к нему подойдут люди с назначениями. Ноги уже начали болеть, а веки потяжелели — приходилось бороться, чтобы они не закрылись сами собой. Ему казалось, он начинает сходить с ума от созерцания одной и той же обстановки, каждую деталь которой знал наизусть. Он нуждался в движении, чтобы не умереть со скуки.

Так прошел уже месяц: бесконечные дни тянулись, наполненные все более утомительными заданиями. Работа у механиков была довольно интересной по сравнению с тупыми дежурствами и заполнением бумаг. При этом свободного времени у него оставалось меньше, чем когда-либо. Накануне вечером он кончил после 23:00, только чтобы заступить на двойную смену с 02:00 до 06:00, а потом его отправили сюда в качестве палубного офицера. Ему одновременно хотелось и уснуть прямо на ногах, и в то же время кричать от перевозбуждения.

Излишне говорить, что он был не в лучшем настроении.

Подумать только, оказавшись здесь впервые, он воображал себе блистательную жизнь, полную полетов и маневров в истребителях, да шуток с товарищами по команде в перерывах между тренировками и полными адреналина боями. Он и подумать не мог, что его заставят часами стоять без дела, в неведении, сможет ли он когда-нибудь снова летать. Если бы это зависело от Вейдера, он бы, наверное, всю оставшуюся жизнь проторчал на палубе, наблюдая, как другие поднимаются в небо, в то время как ему остается только мечтать.

Он пнул воображаемую пыль. Не то что бы на девственно чистых полах имелась пыль; они были вымыты и чересчур совершенны, как и все в Империи. Однако с раздражением справиться помогло.

Зачастую, будучи подавленным, он пытался представить, как бы повел себя в такой ситуации отец; но сегодня мысли не принесли утешения. Конечно, тот был слишком умен, чтобы совершить подобную глупость. А если бы и совершил, Люк был уверен, он принял бы наказание с куда большим достоинством.

Но прошел уже месяц, а Люк понятия не имел, когда наказание прекратится. Как он мог оставаться веселым и позитивным? Он чувствовал себя прямо как на дядиной ферме — застрявшим на земле с мечтами о полетах, подавленным, расстроенным…

По крайней мере, дядя в отличие от Вейдера не держал его под надзором. Люк понятия не имел, как вести себя с ним. У него сложилось смутное впечатление, что начальник от него чего-то хочет, но чего именно, Люк даже не догадывался. Это сводило с ума. Раз или два он подумал было, что Вейдер подозревает о его тайне, но он знал — лучше умереть, чем признаться, что он сын джедая. После их предательства и нападения на императора, все джедаи были объявлены врагами Империи, и указ, по словам тети, до сих пор действовал и исполнялся… самим Дартом Вейдером, если верить слухам.

Люк не знал, что об этом и думать. Его отец погиб до окончания Войн Клонов, поэтому Люк был почти наверняка уверен, что он не мог быть среди тех, кто якобы обернулся против императора. И зачем преследовать всех джедаев, не говоря уж о детях? Это не имело смысла. Он пытался изучить и понять эту часть истории, но тщетно. На Татуине знания были редкостью, а в армии существовало предубеждение против джедаев, так что Люк скоро прекратил поиски.

Конечно, Биггс утверждал, что джедаев убили их собственные войска под ложными предлогами… но мозги Биггса были так промыты повстанческой пропагандой, что Люк не верил ни единому его слову. Национализация торговли и впрямь произошла, но во множество других историй — о рабстве, истреблении инопланетян, похищении детей из домов — Люк просто не мог поверить.

И все же, не понимая почему, он знал, что о роде занятий покойного отца надо помалкивать. Он предпочел бы ничего не скрывать, иначе получалось, что он стыдится своего наследия, но ничего не мог поделать. Он дал слово дяде с тетей и был полон решимости его сдержать.

Он бесстрастно смотрел на приземляющийся шаттл, наблюдая, как тот медленно движется по палубе, и чувствуя глупую обиду на его пилота. Когда открылся люк и опустился трап, он выпрямился, понимая, что вероятно скоро потребуется его помощь.

Вскоре на палубу высадились офицеры в форме, призванные солдаты и штурмовики. Довольно быстро дел у Люка стало невпроворот — он подписывал приказы и указывал направление всякому и каждому. И только когда к нему подошел мужчина слегка за тридцать, Люк очнулся от своей мрачной задумчивости.

— Энсин Ксин Старфоллен на службу прибыл, — доложил тот, как остальные до него.

Пытаясь выглядеть дружелюбно, невзирая на недовольство работой, Люк взял протянутый датапад. Брови Люка удивленно поднялись, стоило увидеть назначение.

— Ты пилот? Приписан к 61-й? — спросил он, разглядывая энсина внимательнее. Несмотря на молодость, читавшуюся в строгих чертах, его волосы уже поседели, под фуражкой чуть виднелись белые пряди. Брови тоже были белые, составляя контраст с темной кожей.

— Похоже на то, — ответил он. — Знаменитая Черная эскадрилья, я полагаю? Нас тут несколько.

Люк посмотрел вокруг и увидел еще четверых, дожидающихся своей очереди. Все были одеты в черную флотскую форму с похожими значками рангов, и у всех было одинаковое небрежное, но смелое выражение на лицах.

— Ага, она самая, — ответил он несколько удрученно. Они прибыли ему на смену? Неужели Вейдер решил продлить его наказание на все время службы здесь и заменить пилотами получше?

— Это и моя эскадрилья, — сказал он, поддавшись порыву. — Отличная команда, классные ребята. Уверен, вы хорошо поладите.

— Правда? — мужчина с белыми волосами выглядел удивленным. — Ты тоже летаешь? Не знал, что дежурство палубным офицером — часть обязанностей эскадрильи.

— О, нет, — Люк потряс головой и улыбнулся, стараясь звучать непринужденно. — Я натворил дел, поэтому временно наказан, вот и все.

— Ясно, — ответил пилот. Люк невольно ощутил укол горечи, заметив выражение облегчения на его лице. Конечно, лучше я, чем он. — Что ж, надеюсь, ты скоро снова будешь летать с нами.

С нами. Люк попытался игнорировать боль. Они собираются летать и отлично проводить время в эскадрилье, а он будет вынужден издали наблюдать, как они возвращаются с патрулей. «Но я прибыл первым», — подумал он, борясь с овладевающей им меланхолией.

Люк сжал зубы. Если бы только Вейдер позволил ему снова летать. Наверное, он знал, что сегодня прибывают новые пилоты, и специально поставил его сюда, чтобы напомнить о его положении, Люк не исключал такой возможности. Всего пару недель назад он списал бы это на совпадение, но учитывая, как Вейдер его преследовал, удивляться нечему.

— Как и я, — пробормотал он, прежде чем обратиться к остальным. — Так вы тоже новые парни, да? Можете уже отдать приказы, я их подпишу, а потом покажу вам дорогу. Вам ведь все равно всем в одно место.

Он прочел и подписал датапады, исподтишка разглядывая ребят. Один был мелкий, с полуулыбкой на губах, другой — высокий и тощий, а его взгляд блуждал где-то в световых годах отсюда, еще один с острым подбородком и крючковатым носом, и последний — широкоплечий, лет на десять старше Люка.

— Вот, — Люк вернул устройства обратно. — Каюты эскадрильи — вниз по…

Он замолк и сглотнул, заметив безошибочно узнаваемую фигуру командующего офицера, который приближался к ним с развевающимся позади плащом. Опять он за ним наблюдал, раздраженно осознал Люк. Что ж, он был на дежурстве и не собирался позволять отвлекать себя.

— …по коридору, второй поворот направо, секция 928, легко найти, — закончил он, демонстративно игнорируя Вейдера, вставшего рядом со скрещенными руками. Заставляя его ждать, Люк чувствовал себя отмщенным.

Только закончив, он повернулся и, ощущая на себе озадаченные взгляды будущих товарищей, посмотрел на командира.

— Лорд Вейдер, — поприветствовал он.

— Энсин Ларс, — ответил Вейдер. Люк знал, что тот недоволен, и чувствовал от этого безрассудное удовлетворение. — Похоже, вы не торопитесь объяснять господам дорогу.

— Я только что это сделал, милорд, — Люк посмотрел ему прямо в глаза, кипя внутри. Что с того, что он поболтал с ними пару секунд? Не то чтобы у него была куча другой работы. — Не знал, что есть какие-то нормативы по времени.

Он был так устал и раздражен, что слова вырвались у него, прежде чем он успел подумать. Только потом он понял, как облажался, когда Вейдер смерил его взглядом с головы до ног. Под яростным взглядом Вейдера Люк почувствовал себя очень маленьким, его кровь застыла в жилах. Он мысленно ударил себя.

— Можете идти, — отпустил Вейдер остальных пилотов.

Они замешкались на секунду, затем видимо решили, что разумнее будет убраться оттуда, и пошли по коридору. Вейдер повернулся к Люку, его внимание оглушало, как всегда.

— Помнишь, почему ты наказан, мальчик? — опасные нотки в его голосе заставили Люка поежиться.

Вейдер подошел так близко, что Люку пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него. Однако он все равно отказался отводить взгляд.

— Потому что практически проигнорировал прямой приказ в бою, — ответ он, сумев каким-то образом сохранить свой тон вежливым, хоть и немного напряженным.

— Ты был наказан, чтобы научиться уважению и послушанию, — поправил Вейдер. — Которые, как я погляжу, тебе все еще абсолютно неведомы.

Люк опустил глаза; его гнев немного поутих. Дерзкие высказывания внезапно показались ему очень глупыми, и он устыдился своего ребячества. Он понадеялся, что не упустил единственный шанс вернуться в эскадрилью.

— Да, сэр, — ответил он. — Я буду лучше стараться, обещаю…

— Очень советую, — отрезал Вейдер, погрозив ему пальцем. Люк кое-как сумел сохранить спокойное выражение лица. — Если понадобится, я без колебаний приму… постоянные меры, чтобы твое высокомерное непослушание не угрожало порядку на судне.

Люк сглотнул и широко распахнул глаза при мысли, не угрожает ли ему Вейдер тем, о чем он подумал. В голове всплыли слова Охотника. «Любой командир убил бы тебя на месте». Не намекал ли он?..

Кулаки сжались сами собой, зубы скрипнули от злости. Высокомерное непослушание! Говорит так, а сам делает все, чтобы вывести его из себя!

— Буду иметь в виду, — Люк снова поднял глаза на Вейдера, практически сверля его взглядом.

Языки холода, окружавшие его, когда Вейдер находился поблизости, взметнулись так яростно, что Люк едва не задохнулся.

— Твой тон мне особенно не нравится, юноша, — сказал Вейдер. Люк, оцепенев, не мог оторвать от него взгляд. — Не думаю, что ты в полной мере понял, о чем я только что говорил. Если будешь упорствовать в своем бессмысленном неповиновении, последствия скажутся не только на твоей карьере, но и на жизни. Я ясно выразился?

Люк опустил глаза. Сердце его колотилось от ужаса и бесполезной ярости. Чего Вейдер хочет от него?

— Да, милорд, — сумел выдавить он.

— Хорошо, — ответил Вейдер. — Предлагаю тебе подумать над моими словами и вспомнить, кто тут главный до того, как у меня кончится терпение. Увидимся вечером.

После этого пугающего напоминания он ушел, не удостоив Люка взглядом. Люк сжал зубы, чтобы не завопить; его ногти впились в ладони.

Так продолжалось уже четыре недели. Он все время был под наблюдением, его отчитывали за малейшие промахи… Что он вообще сделал на этот раз? Едва поговорил с новыми пилотами, просто дорогу им указывал — это ведь его работа!

Хотя, может, не стоило выходить из себя…

Он вздохнул, чувствуя себя несчастным, как из-за несправедливости, так и из-за неспособности совладать с эмоциями. Вейдер — командир и хозяин судна. Он его командующий офицер. Противостоять ему не только было очень опрометчиво и глупо, но и граничило с неподчинением. Люку совершенно точно не стоило так себя вести.

И все же он ничего не мог поделать. Похоже все эти мысли вылетали в иллюминатор, стоило Вейдеру начать дышать ему в шею.

Люк еще раз вздохнул и вытер липкие ладони о брюки. Что ж, похоже, впереди было еще четыре часа бессмысленного ожидания. Остается надеяться, что его не убьют, едва он покинет пост…

В конце концов, когда Люк уже думал, что свихнется от ничегонеделания, его пришел сменить другой офицер. Он с облегчением пошел в свои каюты. Чудо, что он еще мог стоять на ногах.

Когда он докладывал лейтенанту Танбрису, в каютах, похоже, никого не было. Новых пилотов должно быть уже приставили к работе. Он вспомнил, что его и самого в первый день отправили на вылет вскоре после прибытия. Как бы он хотел снова быть там…

Лейтенант Танбрис набрал на датападе пару предложений, сморщил нос, а затем передал датапад Люку вместе с еще одним устройством.

— Лорд Вейдер приказал тебе рассортировать и заполнить эти отчеты, перед тем как ты пойдешь к нему сегодня вечером, — сказал он.

Люк, едва сдерживая стон, быстро просмотрел файлы. Лейтенант Танбрис сочувственно улыбнулся.

— Приободрись, — произнес он. — После этого твой рабочий день закончен.

— На заполнение уйдут часы, — посетовал Люк. — Может, вся ночь, с моей-то скоростью…

— Что ж, значит это очень необходимый для тебя опыт, приступай поскорее.

Он не повысил голос ни на йоту, но Люк уже приучился распознавать приказы.

— Да, сэр, — поспешно сказал он, после чего выскользнул в гостиную.

Устроившись на одной из скамеек, Люк открыл первый файл и пробежался глазами по документам.

Там было все вперемешку: отчеты о техобслуживании, документы по заключенным, и, похоже, единственное, что их объединяло — все они касались одного корабля. Перед работой Люк сделал сортировку и освежил в памяти процедуры.

Поначалу разбирать документы было трудно, казалось, это займет вечность, но Люк быстро освоился. Он узнал, где искать нужную информацию, где ставить подпись, и как их отсылать. Работа все еще была нудной, но поймав ритм, Люк погрузился в свои мысли, в то время как пальцы делали дело.

Документы о техобслуживании корабля он оставил напоследок, как самые интересные, хотя интересных бумаг тут не было вообще. Там он хотя бы мог понять, о чем речь. Начал он с материально-технического снабжения, а покончив с ним, перешел к документам на заключенных.

Люк рассеянно просмотрел файлы, сортируя их по секциям тюремного блока. По-видимому, хоть битва и выдалась беспощадной, нескольких повстанцев им удалось захватить… Он старался не думать о них — реальных людях, стоящих за идентификационными номерами. Вспомнились слова Охотника, думать о них только как о врагах. Кажется, он начал улавливать их смысл…

Предложение в одном из документов прервало ход его нелегких мыслей. «Направлен на усиленный допрос».

Люк проверил доступ, чтобы убедиться, нет ли ошибки и можно ли ему видеть этот документ. Но все было в порядке. Конечно, это имело смысл: он припоминал, что ему нужно переслать файлы с допросами в другой тюремный блок, так что ему нужно знать, о чем они…

Люк проверил, нет ли кого-нибудь вокруг и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить неистовое биение сердца. Это ничего не значит. Допрос врагов — обычная практика, как допрос подозреваемых в уголовных делах. Ничего плохого в этом нет.

Но формулировка вывела его из равновесия, пробудив нежеланные воспоминания.

…теряют все гражданские права …военнопленные …практикуют пытки…

С подкатившей тошнотой он уставился на слова на экране. Это ложь, ложные обвинения, распространяемые повстанцами, чтобы дискредитировать Империю. Он знал это; знал даже тогда, когда Биггс затащил его на одно из идиотских тайных сборищ. Половину времени он провел, закатывая глаза, пока ораторы показывали жуткое видео в доказательство — леденящее душу зрелище, которое заставило его содрогнуться, но ничуть не убедило. Его разозлило не столько описываемое ими насилие, сколько тот факт, что находятся люди, верящие их словам. После этого они с Биггсом особенно сильно поспорили.

Люк знал, что все это — бессовестная пропаганда. Однако встретить точную формулировку, упоминаемую повстанцами, прямо здесь, в имперских документах было неприятно.

Вот ведь дерьмо банты, сказал он сам себе, раздраженный невольно всплывшими мыслями. Очевидно же, что повстанцы взяли реальную терминологию и извратили. Чтобы заполучить хоть чуток доверия, они опирались на реальные вещи.

Шла война. Повстанцы использовали любое оружие, какое могли отыскать; поскольку враг был гораздо сильнее их, они не скупились на грязные трюки. Нельзя позволять поколебать себя подобным вещам.

Люк открыл файл, ввел подпись, а затем отослал.

Вот. Все не так страшно, подумал он, делая глубокий вздох и пытаясь унять дрожь в руках. Если это был тест, он наверняка прошел. Но скорее всего это была просто обычная, скучная бумажная работа. Просто он устал и начал драматизировать.

Однако пока он просматривал остальные документы, узел внутри никак не ослабевал. Он даже файлы техобслуживания рассортировал как можно скорее, не глядя на названия и не пытаясь вообразить, что это может быть за корабль (чем он занялся бы в ином случае).

С облегчением Люк отправил последний отчет и выключил экран датапада. Положив датапад рядом на скамью, он откинул голову, закрыв рукой глаза. Вот и все. Наконец-то день подошел к концу.

Ну почти. Ему все еще нужно было доложить Вейдеру.

Люк вздохнул, а живот опять скрутило. Ох, как же ему не хотелось сейчас видеть командующего офицера. Он чувствовал себя истощенным и измученным, не говоря о том, что стресс от их ежедневных встреч заставлял его допускать промахи. Люк не мог пойти прямо сейчас. Для начала нужно было как-то снять напряжение.

По правде, больше всего Люку хотелось бы поспать, но об этом не могло быть и речи в такое время. Однако никто его не упрекнет, если он полчасика потренируется.

Он встал, взяв датапад. Вейдер может возмутиться из-за того, что пришлось подождать, но он просто приказал Люку явиться, как только он закончит работу с бумагами, а когда это случится, он знать не мог. К тому же, Люк очень сильно нуждался в перерыве. Он схватил полотенце, натянул подходящую одежду и вышел. Он надеялся, что в тренажерке тоже никого не будет.

К сожалению, один человек там был, и именно с ним ему хотелось говорить меньше всего. Сидя на скамейке Охотник вытирал лицо полотенцем. Видимо, он только закончил тренировку. На мгновение Люку захотелось выйти и пойти прямиком к Вейдеру, но Охотник уже заметил его.

Люк смирился. Благодаря их напряженным графикам Люку удавалось избегать напарника целый месяц. Похоже, настало время поговорить; продолжать так и дальше будет ребячеством.

Охотник встал и неловко поприветствовал его.

— Привет, НЛМ. Как дела?

Люк пожал плечами, немного удивившись намерению Охотника вести себя как ни в чем не бывало.

— Могло быть и хуже, — ответил он, надеясь прервать разговор. Он все еще злился на Охотника, но сил на новый спор не было.

— Ну да, — пробормотал Охотник. Некоторое время он колебался с огорченным видом, потом снова взглянул на Люка. — Слушай, я рад тебя видеть. Хочу извиниться за тот вечер. Я не хотел такого говорить, просто… день выдался тяжелый для всех.

А. Вот оно. Как ни странно, теперь Люку не хотелось поднимать эту тему.

— Гнусно высказываться так о моих отце и дяде.

Охотник с раскаянием опустил взгляд, его густые черные брови стали еще выразительнее.

— Да, — признал он. — Я не должен был этого говорить.

Какое-то время оба молчали. Обида Люка потихоньку утихла. Ничего бы ему так сейчас не хотелось, как отправиться с Охотником в патруль или устроить шуточный бой на симуляторах. Что может быть лучше, чтобы стереть напряжением между ними? Но даже в этом ему было отказано.

— В чем-то ты был прав, когда говорил, что на меня нельзя положиться, — полные неосознанной горечи слова соскользнули с губ. — Не стоило, наверное, становиться пилотом. Я не предназначен для этого. Похоже, я все равно останусь до конца жизни палубным офицером. Так будет лучше для всех.

К удивлению Люка Охотник фыркнул.

— О чем ты? Ты станешь великим пилотом. Я еще не видел, чтобы кто-то твоих лет так летал.

Люк уставился на Охотника, задаваясь вопросом, не шутит ли он. Охотник смотрел в сторону с наполовину печальной, наполовину озорной улыбкой.

— Знаешь, ты мне напомнил сводного брата. Он тоже на свою голову слишком нетерпелив, всегда хочет быть лучшим и злится, когда что-то не получается. Мы постоянно спорили — идиот был горд как павлин и терпеть не мог моих советов.

— Что с ним стало? — спросил Люк.

— Он выучился, — ответил Охотник. — Стал пилотом, чертовски хорошим, насколько я слышал. Турр Феннир, слышал о таком?

Люк помотал головой. Охотник пожал плечами, но Люк заметил выражение гордости на его лице. Он задумался — каково это, иметь брата или сестру. Когда-то в детстве ему хотелось иметь сестру, но у него были только тетя Беру и дядя Оуэн.

Охотник положил руку ему на плечо.

— Ты точно в порядке? — спросил он. В грубых чертах читалось беспокойство. — Бледный как простыня.

Люк слабо улыбнулся.

— Я в порядке, — сказал он. Он не совсем соврал; ему стало немного лучше. — День выдался долгий вот и все. Пришел позаниматься немного перед докладом Вейдеру…

При этой мысли желудок словно перевернулся.

— Жестко, — посочувствовал Охотник. — Ну по крайней мере у тебя будет свободный вечер! Еще довольно рано.

Люк кивнул. Хотя, это было бы правдой, только перестань он откладывать дела на потом.

— Ладно, — поднялся он. — Пойду заниматься.

— Точно, — ответил Охотник. — Тогда увидимся вечером. Без обид?

Люк ухмыльнулся.

— Ой не знаю. Так хочется свалить на тебя мои обязанности по каюте за неделю, чтобы ты загладил вину.

В глазах Охотника мелькнула смешинка.

— Мечтай, умник, — отбрил он. — Удачи на встрече.

— Спасибо, — ответил Люк. Охотник вышел из комнаты и бормоча про себя направился к автоматам. — Такое чувство, что она мне понадобится…