Замок над миром (гет)

Иримэ

Теперь, когда орки бежали, можно было заняться рассматриванием Беленджера.

— Тадж-Махалом вдохновлялись, не иначе… — пробормотал Лар себе под нос.

Поскольку я никогда оного Тадж-Махала не видела, ничего об этом сказать не могу. Но, в целом, если я правильно понимаю прочитанные книги, архитектура выглядела достаточно стандартно для Каганата. Большой купол дворца тархана возвышался над защищающими город стенами. Четыре тонких, высоких башенки возвышались по углам от его серой громады. Раньше такие носили какое-то сложное название на древнем языке Каганата… Но с тех пор, как пришли Неумирающие, никто, насколько мне известно, не называет эти башенки иначе, чем «минаретами». Да и идея о том, что с них удобно созывать верующих на молитву — пришлась по душе последователям Тенгри-хана. Правда, делали они это не пять раз в день, а только три, зато — через неравные и плавающие промежутки, вычисляя моменты для молитвы по каким-то своим, недоступным для непосвященных, принципам нумерологии, астрологии, и других магических дисциплин.

Над подъемным мостом мы с Ларом пролетели в открытые ворота. Узкая улочка сразу за воротами сворачивала вправо. Так что защитники стены, закрытые от города внутренним парапетом, могут стрелять по ворвавшемуся врагу в правую, не закрытую щитами сторону. Конечно, тем же бегунам и ралискам Единения подобная хитрость сугубо безразлична. Но все-таки большинство тех, кого могли бы заинтересовать города — носили щиты, и против них подобная архитектурная хитрость вполне имела смысл. Да и сами дома поблизости от ворот, принадлежали заслуженным и богатым горожанам, и представляли собой миниатюрные крепости. Но сейчас защитники приветствовали нас не потоками стрел и кипящей смолы, а приветственными кличами.

По городу пришлось изрядно покружить. Прямого пути от ворот до дворца просто не существовало. С одной стороны, это позволило бы эффективно сдерживать ворвавшегося врага, но с другой — такая архитектура мешает перебрасывать подкрепления туда, где они вдруг экстренно потребовались.

Богатые дома смотрели на улицу, по которой нам пришлось петлять, слепыми глазами сплошных стен. В книгах писали, что большие окна, обеспечивающие и вентиляцию, и освещение, выходят во внутренние дворы. Но стены из серого известняка, украшенные затейливой резьбой, выглядели по-своему празднично и нарядно.

У ворот дворца Лар спрыгнул со спины крикуна, и подал мне руку, помогая спуститься. Благородные эльфийские девы, имеющие право голоса в Советах, частенько ворчали, что принимать подобные знаки внимания, придуманные недоживущими, — неуместно и унизительно, что они намекают на слабость и никчемность той, с кем обращаются подобным образом… Но я уже убедилась, что это очень приятно.

Утвердившись на земле, я вскинула орифламму Азира, и заняла свое место за плечом Лара. А следом выстроились Рыцари Хаоса, отозвавшие своих верховых кошмаров, и сейчас сами выглядящие как нечто среднее между человеком и демоном. Казалось, что их доспехи постоянно меняют форму, а по их поверхности переливались цвета побежалости. Металлические сапоги грохотали по камню, вызывающе и гордо. А для способных видеть — дополнительной угрозой сияли ауры защитных и усиливающих заклинаний, наложенных еще перед боем.

В воротах дворца нас встретил Язид-нойон. Кто-то назовет его «предателем», кто-то «верным учеником своего учителя». Для нас же он «сукин сын, но наш сукин сын».

Язид опустился на правое колено, правую руку приложил к сердцу, а левую — убрал за спину и склонил голову. Лар приветствовал нового подданного «милостивым наклонением головы». Язид вскочил, и пошел перед нами, показывая дорогу к Тронному залу с Символом Владения.

Внутри дворец тархана был роскошен. Резной камень, дорогие ковры… Снаружи было самое начало осени, а жара была такая же, как и в любой из летних месяцев. Внутри же легкий ветерок навевал прохладу, намекая на установленные в стенах недешевые артефакты, обеспечивающие эту роскошь.

— Там что? — Лар махнул рукой в сторону двери, занавешенной толстым ковром.

— Гарем тархана, — как о чем-то само собой разумеющемся сообщил Язид. — Теперь, наверное, Ваш, мой господин. Прежний тархан был довольно… любвеобилен. Так что там — два десятка наложниц, и четыре жены. Я бы рекомендовал не прогонять их. Если Вы не будете уделять им внимания — это поймут. При такой-то старшей жене… Но вот если разогнать гарем, как это частенько делают Неумирающие, занимая новый домен, это оскорбит многие весьма влиятельные в городе семьи и племена степи.

— Иримэ? — посмотрел Лар на меня.

Вообще-то, мне не пристало ревновать к эдайн… Но все-таки мне было неприятно. И поэтому я кивнула головой.

— Пусть живут. Тебе же все равно больше нравится Азир?

Не будь мои руки заняты древком знамени, я бы еще и обняла Лара…

— Конечно, дорогая, — Лар улыбнулся чему-то непонятному. Возможно — какой-то шутке Неумирающих.

У ворот Тронного зала о чем-то голосил невысокий полный эдайн в дорогих одеждах. Кажется, он требовал от бойцов Серой сотни пропустить его внутрь и отдать «принадлежащий ему по праву» перстень тархана. Что ж. Ему еще предстоит усвоить, что «всякое право лишь тогда чего-либо стоит, если его можно защитить». А все войска, которые хотя бы теоретически могли бы поддержать любого из наследников прежнего тархана (а он был действительно любвеобилен, и гаремом отнюдь не ограничивался… да и предки его в этом ему не уступали, так что приблизительно третья часть населения города была тархану в той или иной степени родственниками) — в данный момент преследовали бегущих орков. Ну а «преследование орков», даже бегущих в панике — занятие для здоровья небезопасное. Так что, если из преследования вернутся не все — это никого не удивит. Даже если некоторые трупы потом найдутся со стрелами в спине, при том, что луками орки не пользуются.

— Истеми-бей… — богато одетый эдайн поморщился. Ему не понравилось, что Язид-нойон не использовал титул -тегин — «наследник», — ты виновен в сговоре с орками. Ты пропустил в город ассасина орков. Взять его!

Воины Серой сотни, лично преданные Язид-нойону, не задержались с выполнением приказа. Истеми заголосил в панике. Оправдаться от обвинения ему будет очень сложно, хотя бы потому, что оно было истинным. Собственно, сама идея операции прикрытия возникла у Лара, когда его смотрящие засекли переговоры этого самого Истеми-бея с одним из шаманов, подошедшим к стене под иллюзией невидимости. Шаман сумел обмануть всех, кого заметил… Но смотрящий сумел остаться вне его сферы внимания, и, соответственно, не подпал под заклинание. Так что сведения о ходе переговоров у нас были весьма оперативные. И когда Истеми пропустил-таки в город ассасина — его судьба была решена. Ну а то, что стремясь к славе победителя орков, он отправил большую часть своих воинов громить бегущих и собирать трофеи — только ускорило его судьбу.

Под вопли схваченного претендента на трон, Лар вошел в распахнутые перед ним двери Тронного зала. Кольцо Лорда коснулось неприметного Знака в изголовье трона, и цветные ветра пронеслись по дворцу, заменяя золото и червлень тархана Захарии на серебро и лазурь. Домен Беленджер — пал.

Язид

Волна изменений, последовавшая за захватом Места Силы, прокатилась через домен. Здесь, возле самого тронного зала, она была настолько сильна, что ее ощутил даже я, совершенно не одаренный способностями к магии.

Наш новый господин Кайларн внимательно осмотрел украшенный драгоценностями трон тархана Захарии и скривился. Видимо, данное сиденье, призванное демонстрировать богатство и знатность прежнего властителя земель и подданных, чем-то не устроило нового. Лорд Кайларн щелкнул пальцами, и старый трон сам собой отодвинулся, давая место новому. Конструкция из Холодного Железа смотрелась мрачно и угрожающе, но при этом дрожащий вокруг нее воздух и непрерывно меняющаяся, искажающаяся перспектива, просто не давали оторвать взгляд. Спинка трона, выполненная в виде восьмиконечной звезды, казалось, не могла быть удобна для какого бы то ни было живого существа. Но господин опустился на новый трон, закинул ногу на ногу, и откинулся на эту, очевидно неудобную спинку с таким видом, как будто ему сейчас дарят целительный и расслабляющий массаж прекрасные танцовщицы.

Впрочем, одна прекрасная… если не «танцовщица», то «воительница и колдунья» в тронном зале присутствовала, и, взглядом спросив разрешения у своего сюзерена, она точно также вызвала из небытия другой трон, пониже, и украшенный не символами Хаоса, но знаками Жизни, и уселась рядом с ним.

Кошмарная свита нового владыки домена, воители в меняющих цвета и форму доспехах (куда, интересно, они дели тех тварей, на которых шли в бой?) попарно заняли места в ключевых точках тронного зала. Двое встали у дверей, а еще двое — заняли посты за спинами владык. Если бы тархан Захария доверял кому-то настолько, чтобы допустить постоянное присутствие вооруженных воинов у себя за спиной, убить его оказалось бы намного сложнее.

Крылатое порождение злого колдовства Древних лесов, кощунственно похожее на человека, устроилось в ногах у своих хозяев, и мне приходилось делать над собой серьезное усилие, чтобы не терять ее из виду. Джалаб⁽¹⁾! Даже в мыслях допустить именование… этого в женском роде, допуская, что оно в чем-то может быть равно человеческим девушкам — это… это просто непристойно!

— Во дворце есть слуги? — без особой нужды уточнил господин, и из скрытой толстым ковром дверцы выскользнула девушка, прислуживавшая последние несколько дней бывшему тархану. Признаться, я никогда не брал на себя труд запоминать их имена, тем более, что и менял их Захария каждые несколько дней: как надоедала очередная постельная грелка, так ее и выкидывали из дворца пинком в зад.

Охранники нового тархана дернулись в сторону внезапно появившейся угрозы, но господин успокоил их движением руки. Девица опустилась на колени, и дрожащим голосом спросила:

— Чего желает владыка?

— Вина мне и леди Иримэ, — вот, значит, как зовут остроухую ведьму… видимо — нашу госпожу, судя по тому, как они ведут себя друг с другом.

Девка поклонилась, по привычке демонстрируя владыке вырез своего платья в наиболее выигрышном ракурсе, чем вызвала недовольную гримасу у леди Иримэ. Ревнует? Любопытно. Сообщение о том, что у владыки теперь есть гарем, доставшийся по праву завоевания от прежнего хозяина дворца — она встретила, по крайней мере — внешне, гораздо спокойнее, чем эту довольно-таки жалкую попытку привлечь к себе внимание владыки.

— Заметила? — о чем-то непонятном спросил господин Кайларн у своей подруги.

— Да, — снова скривившись, ответила эльфийка. — Аж светится.

— Язид, — я с трудом удержался от того, чтобы скривиться. Опущенный постфикс мог бы означать отрицание моего статуса воина, вплоть до намеренного оскорбления… Но мне следует помнить, что новый владыка — не нашей крови. Ему нет нужды запоминать наш этикет. Это нам следует приспосабливаться к тому, что считает привычным и удобным он. Таково Право Меча. — Как зовут эту девушку?

Я объяснил, что служанок во дворец набирали из небогатых и невлиятельных семей, хватая чуть ли не прямо на улице. Самым невезучим (или самым непослушным) в придачу к платью служанки доставался еще и рабский ошейник. Хотя последняя игрушка тархана, вроде бы, такого «украшения» не удостоилась… Но все равно, по имени к ней если и обращались — то разве что другие такие же несчастные. А произнести его в присутствии господ — значило нарваться на наказание.

Между тем, служанка вернулась. На подносе она принесла бутылку дорогого дымного вина и три хрустальных бокала.

Я с трудом удержался от того, чтобы покачать головой. Дымное вино считалось дорогим деликатесом при дворе тархана. Но за пределами Каганата его горьковатый букет и тревожный полынный запах редко находят ценителей и почитателей.

Девка опустилась на колени у ног нового владыки, и собиралась было опустить поднос… Но голос крылатой твари, которую все потеряли из виду, намекнул, что место для этого выбрано неудачно.

Вздрогнув, и чуть было не уронив бутыль, служанка сместилась в сторону, и наполнила-таки драгоценным вином бокалы.

Когда владыка Кайларн поднял бокал рукой в кожаной перчатке с обрезанными пальцами, на тыльной стороне его ладони блеснуло в непонятно откуда взявшемся луче света пылающее Око. Мне показалось важным, что бокал был поднят левой рукой, в то время, как крозиус в бою господин Кайларн держал в правой. Видимо, он хорошо владеет обеими руками.

Служанка разлила вино и, не поднимаясь с колен, подала остроухой и мне, а потом вернулась на свое место у ног властителя, чтобы пребывать в готовности услужить господину. Лорд Кайларн положил правую руку ей на голову, и, прекратив смаковать действительно хорошее вино, спросил:

— Как тебя зовут?

— Дамла, мой господин, — глава слуг тархана Захарии хорошо выдрессировал девчонку. То, как она вздрогнула, когда господин Кайларн коснулся ее, было почти незаметно… если не знать, на что именно смотреть.

— Не бойся, дитя, — обратилась к служанке остроухая. Ее голос буквально зачаровывал. По крайней мере, девка явственно успокоилась. Хотя на ее месте я бы оставался настороже. Ревнивая и ревнующая женщина — опасность большая, чем равнодушный владыка. — Ты знаешь, что у тебя есть Дар?

— Да, госпожа, — ответила служанка. — Но у моей семьи никогда не было ни денег, ни возможности, чтобы отправить меня учиться…

— А если такая возможность появится? — спросила остроухая.

— Я… — девка потупилась. — Я хотела бы развивать Дар Тенгри-хана.

— Хорошо, — кивнул владыка. — Иди, собирайся. Завтра ты отбываешь в Азир, где будешь учиться в Палате вихрей, — он перевел взгляд на меня, и пояснил свое решение. — Магов бывает либо «совсем мало», либо «мало», либо «все равно мало, но больше негде взять».

Отставив бокал с вином на появившийся столик, вырастающий прямо из левого подлокотника трона, лорд Кайларн обратился ко мне.

— Ну что, рассказывай.

В принципе, было понятно, но я на всякий случай уточнил:

— О чем?

— Каковы настроения в домене, откуда берутся деньги и куда тратятся, в каком состоянии военные силы? Про торговлю можешь не рассказывать: и так понятно, что после вторжения орков с торговлей… туго.

Немного странно что маг, по слухам — весьма сильно увлеченный изучением своего искусства, не стал интересоваться имеющимися в сокровищнице дворца артефактами, и скупленными свитками с боевыми заклинаниями. Но не мое это дело: судить о том, что владыка считает важным. Меня спросили — надо отвечать.

— Настроения в домене… — я задумался, как бы сформулировать ответ, не прибегая к тем словам, которые очень не рекомендованы к произнесению в присутствии женщин. Пусть те, что присутствуют в тронном зале сейчас — и не люди, но вот неудовольствие по крайней мере леди Иримэ может обойтись мне очень дорого. А базарная ругань, с поминанием наиболее широко известных Атрибутов духов плодородия и некоторых Почтенных предков — таковое неудовольствие наверняка вызовет. — От бунта тархана Захарию спасали только орки. Никому неохота попасть в орочий котел. Но теперь, когда осада снята, скорее всего, неудовольствие знатных семей и вождей племен будет стремительно нарастать. Повышенные налоги никого не радуют. А уж, учитывая, что расходовались эти налоги примерно в равной мере на закупку боевых свитков и развлечения тархана… В общем, налоги придется снижать.

— С высшими слоями понятно… — задумчиво протянул лорд. — А низшие?

Это вообще странно. Какое дело высокому владыке до всякой черни, когда я рассказываю ему о возможном восстании знати? Но, опять-таки, спросил — надо отвечать. К счастью, в моем окружении — достаточно выходцев с самого дна, так что кое-что я ответить могу.

— Внизу все еще хуже. Если от восстания знати домен спасали орки, то от бунта в Черном городе… — заметив вопросительный взгляд лорда, я пояснил, -…это трущобы возле восточной стены. Она глухая, потому туда и отселяли всех, кто вызывал хотя бы малейшие подозрения в нелояльности. Так вот… от тамошнего бунта орки могли бы и не спасти. Там — голод. И люди уже готовы были решить, что смерть на клинках — лучше смерти от голода.

— Голод? — удивилась леди Иримэ. — Странно. Осада не длилась так уж долго…

— Голод был еще ДО осады, — вздохнул я. — Взвинченные налоги, прекратившие приходить караваны… В общем, цены — росли, а денег у людей становилось все меньше.

— Что же спасло от мятежа? — задал очевидный вопрос господин.

— Дурманная синь, — гадкое это дело. Стоит один раз вдохнуть дым этой мерзкой травы — и все. Дальше дорога только вниз, в глубины Джаханнам. Хотя… Насчет «один раз вдохнуть» — это я, пожалуй, погорячился. Если бы было так — то эта дрянь поражала бы каждого, кто проходит мимо притонов, где курят эту мерзость. Но все равно, взявший в руки трубку с этой дрянью — уже все равно, что мертв. И смерть его не будет ни простой, ни слишком быстрой. Сознание разрушается быстрее тела, и какое-то время оное тело существует бездумно, ведомое лишь одним желанием: вновь погрузиться в синие грезы.

— За употребление — вешать! — твердо приказал новый владыка домена.

Старшая жена владыки удивленно посмотрела на него. И я поспешил вмешаться.

— Милосердное решение, господин.

— Милосердное? — удивилась эльфийка.

— Конечно, — подтвердил я. — Петля — это очень легкая смерть. А заодно — облегчение для семьи, из которой попавшийся в эту ловушку тянет последние деньги. Но, боюсь, что пока налоги будут все также высоки — будут находиться и те, кто будет искать защиту от невыносимой тяжести жизни в синем дурмане…

— Налоги я верну на обычный уровень, — жестко сказал лорд Кайларн.

В принципе, ничего нового. Новая власть всегда нуждается в одобрении, поэтому старается «исправить ошибки прежней власти». Не удивительно.

— Семь золотых — будет тяжело, но посильно, — кивнул я.

— Пять, — не согласился владыка.

— Пять золотых? — я с некоторым трудом поймал челюсть.

Как я не считал — баланс не сходился. Все равно получается, что доходы домена с таким уровнем налогов — уйдут в минус. Хотя…

Вряд ли владыка захочет оставаться в Беленджере. Скорее — вернется в Азир, а сюда посадит наместника. А наместник — дело такое… Может и захотеть отложиться. Только вот без денег, которые он будет получать из казны Азира, и без воинов, которые могли бы подавить бунты, неминуемые при попытке повысить налоги, и которые наверняка массово отправятся с новым владыкой, воевать с орками, идея «отложиться» — будет не сильно привлекательна. Да и своими людьми из тайной стражи, или как она там, в Азире, называется, лорд постарается насытить свои владения так, чтобы чихнуть во время, не указанное в протоколе, стало затруднительно.

— А что будет с верой? — набравшись смелости, спросил я.

— С верой? — переспросил владыка. — А что с верой? Верьте, во что хотите.

— Но разве Вы, как глава культа не должны… — я задохнулся. Сказать тархану, что он что-то «должен», хотя бы и богу — было хорошим способом нарваться на неприятности.

— …насаждать культ? — усмехнувшись, продолжил лорд Кайларн. — Нет. Проповедовать… Да, проповедовать — это, пожалуй, мой долг. Но «насаждать», тем более — истребляя верующих иначе? Нет. Этого мне не требуется. Переменам все равно, верят в них, или нет. Так, или иначе, они все равно придут.

— Но тогда — зачем нужен культ? — почти против воли заинтересовался я. Вообще-то, вопрос был не слишком уместен. Там, на улицах, бушевала толпа, старшие семьи ждали объявления о том, какую политику будет проводить новый хозяин… А мы тут, пьем вино и беседуем о каких-то вещах, которые можно и оставить на потом…

— Вера нужна не богам, но смертным, — продолжил проповедь (а я уже не сомневался, что это именно проповедь) владыка Кайларн. — Боги же таковы, какими мы в них верим. Возьмем, к примеру, того же Анора. Когда-то он был довольно воинственным, но, в сущности, благородным и справедливым богом. Но людям, что в него верят, не нужна оказалась справедливость, как бы они не утверждали иного. Им нужно превосходство. И вот уже рати под стягом Владыки Света штурмуют твердыни своих же союзников, а их бог молчит.

— А это не чересчур амбициозно? — спросила леди Иримэ. — Считать, что сумеешь повлиять на бога?

— Архитектор судеб, — улыбнулся лорд Кайларн, — приветствует ереси и поощряет амбиции!

Рози

Смотреть на мир через решетку было… грустно. Хотя я и могла понять командование крепости. Несмотря на то, что големы, исполнившие «директиву №66», меня не тронули, это означало только то, что мои действия не запустили триггеров⁽²⁾ директивы, не более. Големы не могут решать вопросы вины/невиновности. Только исполнено какое-то заданное в их наборе приказов условие, или же нет. Мое поведение не подпадало под условия, описывающие «изменника» — вот я и стояла столбом, пока не рухнуло проклятье, наложенное проклятым полукровкой. А потом набежали ребята, взяли под контроль остановившихся было големов, и отразили атаку орков. Сама я за жезл, что забрал из моей парализованной руки предатель, взяться даже не пыталась. На месте нашего сюзерена я бы встроила и такой триггер в набор активаторов директивы «предательство командующих». Потому как если предатель оказался не один, то сообщник предателя наверняка постарается подхватить жезл, и продолжить исполнение предательского плана. Так что джинны внутренней безопасности, подоспевшие на стену немногим позднее големоводов, немедленно арестовали меня и отправили в тюрьму. Где мне и приходится надеяться только на профессионализм наших менталистов… которые уже один раз лопухнулись, упустив полудроу.

— Привет, Рози! — Руис, смуглый брюнет, с которым мы вместе учились в пустыне, остановился напротив зарешеченного окошка.

— Привет, — вздохнула я. — Не боишься?

— Чего? — удивился Руис.

— Ну… как это… Общаешься тут с подозреваемой в предательстве… — попыталась я объяснить, как на этот разговор могут посмотреть безопасники.

— Да никто тебя ни в чем не подозревает, — с улыбкой махнул рукой Руис. — Тебя и тут держат-то затем, чтобы не пускать на стену: все надеются еще что-нибудь из твоих воспоминаний вытащить. Менталисты с самого начала сказали, что с тобой все в порядке. Но хотели еще проверить. И проверили. А теперь… Готовься и жди: при сколько-нибудь серьезной заварушке и тебя дернут.

— Так орки еще не ушли? — вопрос, в принципе, был бессмысленный. Рев боевых рогов и вскрики сирен тревоги будил меня по нескольку раз за ночь. Да и днем, случалось, нападали.

— Нет, конечно. Сидят под стеной, и сидеть будут… надеюсь. Потери пока что в пределах нормы.

— Пока что? — уточнила я. В принципе, слова о «пределах нормы» — не вызывали вопросов. Если мы начнем терять хотя бы одного голема на пятерых орков — нас рано или поздно тупо сомнут числом.

— Держимся, — вздохнул Руис. — Но тяжело. Орков — много.

— Мы держим ущелье, — напела я одну из песен, любимых нашим сюзереном. — Нас — мало. Их — много…

— Подмоги — не будет, зови — не зови… — подхватил Руис. — Да, где-то так. Хотя надежда на подмогу — все-таки есть. Говорят, орков отбили от Беленджера, и теперь союзник движется на соединение с господином д’Ин Амитом. Если удастся зажать Гхыра с его ордой в этом ущелье…

— Если… — вздохнула я.

Договорить нам не удалось. Вновь заревели сирены. Орки пошли на очередной приступ.

— Держись тут, — улыбнулся Руис. — Недолго осталось. Не так у нас много погонщиков големов, чтобы тебя тут держать. Ты нужна на стене!

И он умчался. Впрочем, скоро его предсказание подтвердилось. Дверь камеры со скрипом открылась. На пороге стояли два джинна: безопасник и комендант крепости.

— Волшебница Рози, — грозно начал Лаборас, который у нас заведовал безопасностью и отловом шпионов. — Признано, что в предательстве интересов домена и нарушении клятвы верности сюзерену ты невиновна! Готова ли ты принять жезл погонщика големов и занять свое место на стене?

— Готова, — твердо ответила я.

Хаагенти, комендант Врат войны, протянул мне хорошо знакомый жезл. Надеюсь, големы на него среагируют правильно, а не немедленным исполнением «директивы № 66».

— Тогда — отправляйся на восточную привратную башню. Там нужна помощь, — сказал он.

Даже не заикаясь о том, чтобы «принять ванну, выпить чашечку кофе», я рванулась к стене. Если дело дошло до того, что из тюрьмы выпускают подозреваемую в шпионаже и предательстве — ситуация должна быть откровенно отвратительной.

Но уже в крепостном дворе мне стало понятно, что все не так плохо, как я боялась. Все осадные големы, оставленные сюзереном для обороны Врат, вместе со стационарными требушетами на боевых башнях размеренно отправляли камень за камнем куда-то за стену. Орочьих знамен, равно как и самих зеленокожих ни на стене, ни на башнях видно не было…

Я вихрем взлетела на указанную мне башню. Что ж. Все и не так хорошо, как я уже было начала надеяться. Десяток гремлинов спускали вниз при помощи специального подъемного механизма груду металлолома, недавно бывшую железным големом. И видно было, что это не первый поверженный голем. Астуриас, опытнейший из погонщиков в крепости, валялся у дальнего парапета, с раной черед всю грудь, и две магички с отметками Медицинского корпуса на рукавах пытались удержать его в мире живых. А значит, если за время моего, скажем так — отсутствия, посты не перетасовали, на башне остался только Дани — самый молодой и неумелый из погонщиков.

Махнув Дани, чтобы он отошел вглубь, и вернулся к исполнению обязанностей второго номера — то есть, подчищал мои действия и страховал меня, я осторожно подобралась к парапету, ограждавшему боевую площадку башни. Высунувшись из-за зубца стены, я постаралась оценить ситуацию. Что ж. Больших дров Дани не наломал, но кое-что переделывать уже надо.

При помощи жезла я отдала команду подразделению железных големов отойти к ремонтной площадке, специально сделанной у внутренней стороны стены. А на их место выдвинула два отряда каменных. Какое-то время они продержаться, а тем временем гремлины подлатают поврежденные железяки, хотя бы частично восстановив запас жизненных сил, а также — поменяют пробитые пластины брони, отремонтируют клинящие суставы и окажут прочую необходимую помощь. Даже если орки и сумеют выбить парочку каменюк — это лучше, чем потерять железного.

Орки пока отошли, так что я получила возможность осмотреться. Ров в нескольких местах был завален. Кое-где следы огня показывали, что маги огня пытались жечь орочьи фашины… Но орки наваливали их снова и снова. У самой стены валялся огромный обугленный скелет топотуна. Похоже, орки подогнали его к стене и использовали в качестве штурмовой лестницы, пока гремлины не вывернули на труп бочку алхимического огня⁽³⁾, а то и не одну, оставив от могучего животного только обугленные кости. Разбитые куски дерева в отдалении, говорили о том, что орки пытались использовать свои любимые вихревые катапульты… Но осадные големы обеспечили вполне эффективную контрабатарейную борьбу.

Убедившись, что немедленное вмешательство больше не требуется, я отошла к Астуриасу.

— Как же тебя так? — поинтересовалась я. И это была не столько вежливость и сочувствие (хотя присутствовали и они), сколько необходимость в получении жизненно-важной информации. Если достали его — точно также могут достать и меня.

— Многоглаз, — ответил Астуриас, сплюнув кровью. — Шаманы, похоже, закляли телегу на невидимость, подтянули тварь поближе к стене, и он шарахнул. А потом — быстро-быстро утащили обратно. Даже осадные големы не успели пристреляться. Так что будь осторожна: они наверняка попробуют повторить этот трюк.

— Как же ты вообще выжил? — не поняла я. Все-таки, многоглаз — тварь более чем серьезная.

— Во-первых, попался не под основной глаз, а под один из малых, — пояснил Астуриас. — А во-вторых — сразу рухнул за парапет. Там уже не достали. Но и так, сама видишь: ключица перебита, ребра сломаны, в легких… кха… — он сплюнул очередной сгусток крови, — в легких дырка. Встать в строй смогу, но не скоро. Повезло, что рядом оказались девочки. Вытащили!

Повезло ему скорее в том, что у нас умный сюзерен: Медицинский корпус рассматривается как не менее почетный, чем любой из боевых, а его маги присутствуют во всех более-менее важных местах обороны…

За стеной взревели рога. Орки опять пошли на приступ. Осада Врат войны продолжалась.

Заурми

Хорошее получилось стуканье! Бойзы волнами лезли на стены Горных клыков, а големы крушили их оттуда. Весело было. Особенно когда мы сумели-таки сговориться с духом света, и он исказил свет так, что железяки на стене не увидели, как мы подтаскиваем телегу с многоглазом! Он тогда одним взглядом с десяток железяк снес! Как они здоровско горели и плавились! Еще и кого-то из колдунов зацепили… правда, совсем уж на излете: левым средним глазом… Тот, вроде сумел за парапетом укрыться, так что добить не удалось. Да и повторить трюк не получилось. Когда следующая команда потащила телегу с многоглазом, они нарвались на залп тяжелых камней из-за стены. Похоже, определить, где именно находится телега, колдуны не смогли, но очертили район ее нахождения достаточно точно, чтобы один из камней зацепил хотя и не многоглаза, но саму телегу, лишив ее подвижности. То, что при этом полегли с десяток бойзов поблизости — не особенно важно, но вот невидимость — спала, так что потерявшего как скрытность, так и подвижность многоглаза просто добили сосредоточенными залпами. И хотя он и успел пожечь еще железяк, такой размен никак нельзя было признать выгодным, так что в третий раз пробовать повторить трюк уже не решились. А может, не смогли уговорить второго многоглаза. Они, вообще, существа больше заботящиеся о сохранности своей мягкой шкурки, чем прилично для такого крутого бойца. Но что возьмешь с того, кто не понимает радости рукопашной схватки, к которой должен быть готов любой из шаманов?!

Тем не менее, повредить стену или же закрепиться на ней — пока что не удалось. Построить штурмовую башню было банально не из чего, а если бы и получилось… камни, которые швыряют осадные големы, вполне могут остановить ее продвижение. Остается только лезть по приставным лестницам, но пока что это результата не давало. Хотя, по словам бойзов, сопротивление и ослабевало постепенно. Но, увы, не настолько, чтобы получилось перескочить стену, или, хотя бы, заставить ее защитников выложить свои козыри. А по результатам моей разведки там, в крепости — есть как минимум два джинна, причем — могущественных и опытных, а значит — могущих обрушить на нападающих серьезные и опасные чудесилы!

— Итак, — ваивода, собравший малый военный совет, на котором, почему-то присутствовал и учитель, взявший с собой и меня для мелких услуг. — Все очень …. Колдун, … его и … на … в … по …, оставил в Горных клыках достаточно … войск, чтобы мы не смогли прорваться с ходу. Более того, мы здесь уже четыре дня, а значит, не позднее, чем еще через четыре — к … … и … гарнизону подойдет подкрепление. А может — оно уже идет. Отряд Аргра под Беленджером — полностью вырезан. И теперь еще один колдун, захвативший наш город проклятых коневодов, идет сюда. К счастью — идет обычным маршем, даже не ускоренным, не говоря уже про форсированный. Так что эти самые четыре дня у нас точно есть, а скорее — почти две недели. Вряд ли там, за Горными клыками соберут достаточно сил, чтобы настукать нас. Скорее — … … колдуны соединять силы и постараются ударить вдвоем. Если нас зажмут в этом ущелье — будет …! У кого есть идеи — что делать?!

Если бы вождь высказался так перед снагами — это было бы очень плохо. Снаги могли бы утратить веру в вождя и потерять Ваагх! Но здесь собрались орки достаточно сильные, чтобы им не требовалось обманывать себя, или позволять это делать другим.

— Надо уходить к Черной скале, — первым решился высказаться учитель. — Там — духи прикормлены, либо запуганы. Там — можно собрать племена. Пусть соберем только снаг, но это уже что-то…

— Бойзы не поймут, если уйти просто так, — покачала головой Варка. — Аргр потому и не смог увести своих от города коневодов. Его просто не послушали.

— А если… — тихо-тихо произнесла я…

— Говори! — твердо приказал учитель.

Я потупилась. Кто я такая, чтобы говорить в Совете? Но если учитель требует…

— Можно отойти туда, где мы стояли перед атакой на стену. Там есть вода, которой нам здесь не хватает. Там нас не зажать: степь. Туда не дотягиваются шаманы колдуна…

— Почему ты так думаешь, чудила? — грозно нахмурившись, спросила Варка. Какая же она все-таки красивая! И этот свежий шрам, когда железный кулан голема рассек бровь — украшает ее несказанно! Под ее предводительством бойзы почти закрепились на стене, и только удар бальших кукол изнутри огромными камнями заставил их отступить. Варка, говорят, прыгнула со стены прямо на топотуна, указывая своим направление отхода. Жаль, что этого грозного и величественного зверя, по которому бойзы с шестами и лестницами взбирались почти на половину высоты стены, сожгли проклятым колдовским огнем. — Не молчи! Отвечай!

Я вырвалась из созерцания прекрасной соплеменницы, и, вздрогнув, начала быстро-быстро говорить.

— На половине расстояния отсюда до нашего прошлого лагеря мы смогли найти духа, готового нам помочь. Там еще тяжело камлать, но уже можно. А значит, в самом старом лагере — можно будет провести бальшое камлание, призвать духов, которых не прогнали шаманы колдуна… Там можно будет приготовиться к бою.

Я потупилась. Сейчас величественная Варка расскажет, какая я дура, и что мелким ученикам надо молчать на Совете… и будет права.

— Маленькая чудила, похоже, говорит дело, — я чуть не упала, поняв, что произнесла грозная и прекрасная Варка. — Не знаю, насчет их чудиловских чудесил, но с для стуканья с войсками врага тамошний лагерь подходит лучше. А потом, даже если не удастся настукать сразу двух колдунов и все их войска, можно будет отходить к Черной скале, изматывая врага мелкими схватками. Големы не устают… но двигаются не быстро, да и погонщикам их отдых требуется. К тому же, есть шанс подловить их передовые отряды и настукать им. А они будут считать, что вот-вот схватят нас. Так что к Черной скале мы подойдем как раз тогда, когда на тренировочные площадки встанут новые орки.

— К тому же, — вздохнул старый почтенный Урглар, чья кожа уже была не изумрудной, а скорее — белесой, а волосы давно покинули его блестящую на солнце голову, — мягкокожий Будах еще дерется с колдунами на юге… Но духи огня говорят, что в его котлах уже совсем мало пищи. Он замирится с темными и вернется в свой город, а оттуда — кинется отбивать у колдуна Запада Беленджер, пока тот воюет с нами. Колдун Запада пойдет защищать добычу, и тогда колдун Севера останется один. И тогда…

— Тогда мы посчитаемся за сегодняшнее унижение, — взревел ваивода Гхыртыкбургуз. — Мы настукаем колдуна Севера и вернем Серые холмы. А потом — не будет биться в стену Горных клыков, а двинемся на Беленджер. Он будет ослаблен войной колдуна и коневодов, и мы заберем его, а потом — настукаем колдуну Запада!

— Аргр! — вскинули кулаки советники.

Анрэн

Странность я почувствовал, едва только мой отряд пересек границу домена, невидимую, но, теме не менее, отчетливо ощутимую любым, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к магии, линию. К югу от Олваирина мы двигались по той же дороге, какой некогда следовала Реалуэ Видящая. По сути, несколько групп эльфов, одна за другой проследовавших по этой дороге — единственное, что мы могли обнаружить в рамках задания Вечного князя «посмотри там, может, увидишь что-нибудь необычное». Вот и двигались мы по этому пути, время от времени отвлекаясь на выполнение небольших наймов, вроде того, который привел к столкновению с роем анта.

Но только сейчас я заметил что-то действительно необычное. По рассказам крестьян, обитавших в небольших, основательно укрепленных деревнях вдоль олваиринского тракта, новый хозяин домена, которым некогда владел лорд-маг Арениус — человек… или, по крайней мере, кто-то, внешне похожий на человека, и числит себя во фракции Хранителей Древних. По крайней мере, он, хотя и не искореняет веру во Владыку Света, но сам проповедует культ некоего Архитектора судеб, о котором я, признаться, до вступления в эти места ничего не слышал.

— Ты чувствуешь? — спросил я у Неллас, что ехала об руку со мной.

— Да, — кивнула она.

— Меллорн, — констатировал я. — Его песню трудно было бы спутать с чем-то еще…

— Меллорн, — согласилась Видящая. — Но… какой-то странный. Не такой, как другие.

— Возможно — это и есть то «необычное», чем просил нас поинтересоваться Князь? — банальность, конечно… Но иногда подобные банальности приходится озвучивать. Просто чтобы убедиться, что они столь же очевидны и для других.

— На всем пути досюда мы не встречали ничего, что могло бы претендовать на это звание больше, — согласилась со мной Неллас.

Тракт вел несколько в сторону от направления на меллорн. Но двигаться отрядом прямо по степи намного менее удобно, чем по дороге. Так что мы решили сначала добраться до ближайшего города на тракте, как его… Ветровск, вроде… А там уже расспросить об особенностях местной флоры… Или отправить разведку к месту произрастания Древа Матери. Но когда дорога впереди нырнула в большую балку, от нее ответвилась еще одна: гораздо меньше, и менее натоптанная, чем основной тракт, но, тем не менее — она была отчетливо заметна. Переглянувшись с Неллас, мы решительно свернули на нее, а следом за нами двинулся и остальной отряд.

Вскоре дорога уперлась в ворота предмостного укрепления. Барбакан был возведен без особых хитростей, но надежно и крепко, как будто его строили не люди, а гномы… Хотя, нет. Приглядевшись, я рассмотрел признаки того, что все-таки строителями укрепления были именно люди. Или… или оно возводилось той силой, что пришла вместе с Неумирающими… Но все равно это была сила одной из фракций эдайн. Архитектура весьма характерна.

В воротах скучала пара эдайн-часовых… То есть, так подумали бы большинство проходящих. Но на самом деле бездельничающие часовые были скорее попыткой отвлечь внимание от настоящей охраны. Но наличие в отряде Видящей помогло мне определить, что в воротной башне присутствует еще как минимум одна феечка из тех, которых обычно именуют «отверженными»: тех, что, не обладая обычными для этого народца способностями к магии Жизни делают акцент на изучении умений скрытности… и, временами достигают в этом хитром деле немалых успехов.

— Кто такие? — шагнул нам навстречу один из часовых-обманок.

Разумеется, я мог бы стоптать его в считанные вздохи… Но не нужна была помощь Видящей, чтобы понять: накрыть сразу всех феечек не сумею не только я, но и весь отряд: очень уж выверено они расположились. А значит, хотя бы одна из них успеет выбить стопор, и вниз рухнет цельнокованная створка, закрыв проход.

— Отряд «Серебряная стрела», — ответил я. — Ищем найма.

Я ожидал, что страж назовет плату за проход в город, но тот поднял копье и отступил в сторону.

— Сейчас вы вряд ли что найдете, — произнес он. — Но, возможно, когда лорд-маг вернется — для вас будет дело.

Я внимательно огляделся. Тоннель под башней был достаточно широк, чтобы две телеги могли разъехаться, не мешая друг другу. Ожидаемо в потолке наличествовали не особенно скрываемые бойницы, через которые можно устроить штурмующим жизнь мучительную, но не долгую. К тому же, если я не ошибаюсь, через некоторые трубы в тоннель выплескивается что-то алхимическое и не полезное для здоровья. А люк на самом верху — достаточно велик, чтобы пропустить камень, удара которого не выдержат крыши большинства таранов. Да и под ногами некоторые камни несколько отличались от остальных… настолько, чтобы предположить, что в нужный момент они рухнут вниз, а их места займут колья, достаточно острые, чтобы повредить даже лапы троллей.

— Неплохо тут устроились, — повернулся я к Неллас.

— Более чем «неплохо», — отозвалась она. — Ты не все видишь. Тут еще и парочка неопытных Видящих тренировались под руководством учителя. И Говорящий-с-Лесом.

— Парочка? — удивился я. — Вроде у Видящей Реалуэ только одна дочь…

— Значит, она нашла еще как минимум одного ученика, — твердо ответила Неллас, сама натаскивающая одну из лучниц.

— Человека? — удивился я.

— Возможно, — кивнула Неллас. — Видящая Реалуэ и в лучшие времена считалась… со странностями.

Хм… Сами по себе Видящие всегда рассматривались нормальными эльфами как некая «вещь в себе», понять которую рядовому уму не по силам. Но если эльфийка среди Видящих рассматривается как «странная» — это уже серьезно. И если она действительно живет здесь… Надо быть очень осторожным.

Внутренность предмостного укрепления была старательно зачищена, и простреливалась как со стен самого барбакана, так и с основных городских укреплений. Через ров с быстрым течением был перекинут подъемный мост, а привратная башня, через которую нас спокойно пропустили, полностью повторяла конструкцию ворот барбакана. Башни и машикули основной стены были расположены так, чтобы не оставалось ни одного непростреливаемого участка. В целом — ничего выдающегося, не сравнить с живыми лабиринтами смерти вокруг более-менее старых городов высшей расы, но для города, буквально считанные недели назад поднятого из руин (а историей Пылающей ночи я поинтересовался) — весьма и весьма неплохо. Многие города эдайн довольствуются меньшим.

Сам город эдайн был… типичным городом эдайн. Разве что улицы были чуть шире, чем принято у недоживущих… Зато окна первых этажей скорее напоминали бойницы, а стены, насколько мне удалось понять — были достаточно толстыми, чтобы обеспечить штурмующим массу приятных ощущений. Тем более что в стенах были замурованы амулеты. Недорогие, но в достаточных количествах, чтобы заподозрить не частную инициативу жильцов, но политику хозяина домена.

Очередной резкий поворот внезапно сужающейся улицы вывел нас к рыночному комплексу, своеобразной «внутренней крепости», где останавливаются торговцы, главным образом — гильдейские, и наемные отряды, имеются складские помещения и собственно торговые площадки. О месте для размещения, как самого отряда, так и его имущества, удалось договориться довольно-таки недорого. Так что нам не пришлось возвращаться наружу, чтобы разбить лагерь под стенами города. Видимо, хозяин города не спешит «получить максимум прибыли в минимально возможное время», но делает ставку на объем оборотов. Также внутри стены, ограждающей этот «внутренний город» имелись несколько игорных заведений, и, подозреваю, самое важное для парней из моего отряда, как, впрочем, и других отрядов и караванов — бордель.

Впрочем, самым заметным зданием в торговой части города было представительство Гильдии Торговцев, что и не удивительно. А вот гильдия Наемников притулилась в уголке, в совершенно невзрачном, но весьма функциональном здании.

Казалось бы, самому строить такую вот «крепость для мятежников» в собственном городе — верх непредусмотрительности со стороны хозяина домена… Но Неллас намекнула мне, что того, кто попробует поднять мятеж, опираясь на этот «торгово-развлекательный комплекс» ожидает множество неприятных сюрпризов. Впрочем, кое-что было видно и мне самому. И, подозреваю, то, что увидел я — было специально выставлено напоказ, как предостережение умным. Ну а дураки… Дураков — не жалко.

Поскольку вместе с заданием от князя на счет отряда в гильдии Торговцев пришел трудно отслеживаемый перевод, якобы «недоплаченная сумма за давний найм», мы могли себе позволить задержаться в Азире (как теперь называется столица домена) на некоторое неопределенное время «в ожидании хорошего найма». Но, тем не менее, появиться в представительстве гильдии — следовало, хотя бы из вежливости. Туда мы с Неллас и направились, когда убедились, что отряд размещен, и на некоторое время его можно оставить на лейтенантов.

Внутри представительство гильдии наемников было оформлено довольно-таки стандартно: небольшой зал (чтобы капитаны отрядов не тащили с собой половину отряда «для представительности»), по которому скользили не слишком скромно одетые девицы, разнося выпивку и закуску. По периметру зала шли двери в кабинеты, где кондотьеры могли переговорить с нанимателями, не ставя остальных посетителей в известность об условиях найма. По верху шла галерея, где обычно располагались заказчики, высматривая подходящих капитанов. Впрочем, как дань здоровой паранойе наемников, галерею ограждала лишь прозрачная решетка, не могущая послужить укрытием для стрелков или же магов.

У дальнего от входа конца зала располагалась доска с объявлениями о найме. Впрочем, к ней подходили обычно капитаны либо вновь образовавшихся и не имеющих устойчивой репутации кондотт⁽⁴⁾, либо те, кто понес большие потери и стремился восстановиться, выполняя несложные низкооплачиваемые задания. Так что к ней я не пошел, а двинулся прямо к барной стойке, за которой выразительно скучал трактирщик… при взгляде на которого желание побуянить, даже если бы у меня таковое и присутствовало, немедленно бы испарилось. За стойкой сидел не просто маг, а самый настоящий некромант из Ковена. А уж эти ребята известны своей злопамятностью. Так что, даже победитель в веселой кабацкой драке — вынужден будет долго ходить на поклон к трактирщику, оплачивая ему избавление от проклятья. Впрочем, подобные «продавцы» — нередкое явление в представительствах гильдии, так что, полагаю, доля от продажи спиртного — далеко не главная статья доходов «трактирщика».

— Сандро, — представился некромант, когда я устроился за стойкой. — Найм сам искать будешь?

— Анрэн, — ответил я, и покачал головой. — Лучше — положусь на гильдию.

Сандро выложил передо мной стандартную гильдейскую анкету. Сколько таких бумаг я заполнил с тех пор, как бежал из гибнущего Дома, выводя последних выживших по приказу моего главы…

Состав отряда, с отдельным перечислением магов, желательная длительность найма, предпочтительные задачи, опыт, рекомендации, минимальная и желаемая оплата… Ничего необычного. Подозреваю, эти листки готовят копирующим заклятьем где-то в центральной резиденции гильдии, расположение которой — тайна для всех, кроме членов Совета, а потом уже оттуда доставляют по провинциальным представительствам.

— Так… — некромант быстро пробежался по заполненной мной анкете, сбросив в ящик стола кошель с традиционным «даром уважения», который, собственно, является платой гильдии за то, что она возьмет на себя поиск найма. — А, пожалуй, у меня есть как раз для такого отряда интересное предложение…

— Слушаю? — не то, чтобы мне было сильно интересно: в конце концов, мое основное задание, как ни крути — было от Князя, и требовало от меня остаться некоторое время в городе и выяснить: что это за странный меллорн, и не относится ли к этому домену пророчество, распространившееся в Листве? Но показать свою незаинтересованность я тоже не мог.

— Вот, — некромант выложил на стойку стандартный свиток договора.

Пояснять что-либо не требовалось. Если я сочту условия найма подходящими — я просто впишу в свиток свое имя и имена моих советников и лейтенантов, после чего договор будет считаться заключенным, и точно такие же записи возникнут в архиве Гильдии.

Я молча забрал свиток со стойки. Понятно, что подписывать его прямо там я не собирался, но продемонстрировать, что собираюсь посовещаться с верхушкой отряда, было необходимо. Иного поведения никто бы не понял.

— Видящая — это хорошо, — пробурчал некромант, демонстративно теряя ко мне всякий интерес.

Закончив формальное представление гильдии, я некоторое время побродил по залу. Капитанов в представительстве было примечательно мало, и то, в основном — они представляли малые отряды, специализирующиеся на охране караванов Торговой гильдии.

Осторожно прислушиваясь к их разговорам, я выяснил, что как раз сейчас основные силы домена участвуют в войне с орками на юге и юго-востоке, и уже захватили домен Каганата… Как связаны между собой орки, с которыми воюет хозяин Домена и Каганат, у которого отхватили Место Силы и город с замком — понять сразу не удалось… Впрочем, война во Фронтире рождает самые странные союзы и принимает порой весьма необычные формы. Пока же основным стало известие о том, что хозяин домена, лорд-маг Кайларн нанимает вольные отряды для патрулирования северных и западных границ домена. Если мне повезло, то в свитке — контракт именно на такое патрулирование. Это будет, в принципе, то, что нужно: возможность неторопливо исследовать домен, и пытаться понять, что здесь есть такого, необычного…

Вернувшись к столику, где все это время меня ждала Неллас, я кинул на него свиток с предлагаемым контрактом. Видящая стала медленно выводить пальцем на столе линии знакомого мне ритуала, пытаясь прозреть будущее, связанное с этим листом пергамента.

Линии вспыхнули и погасли. Неллас откинулась в кресле, что заменяли лавки в этом представительстве Гильдии. Видимо, Видящей потребуется некоторое время, чтобы разобраться в той паутине вероятного настоящего, что открылась ей.

Пока я ждать вердикта Неллас, к нам выдвинулся бугай из-за одного из крайних столиков. Обычное дело. Один из предводителей мелких отрядов, что не смеют устроиться в середине зала, позавидовал нашему с Неллас выбору места, и сейчас будет провоцировать. Обычно этим занимаются новички, которые не понимают, что для кондотьера важно не столько умение размахивать мечом, сколько навык нахождения подходящего (то есть — с одной стороны, посильного, а с другой — хорошо оплачиваемого) найма, и умение сдерживать конфликты внутри отряда, не давая ему распадаться.

— Эй, длинноухий! — рявкнул этот результат беспорядочных связей, в котором явно просматривалось влияние крови кочевников Каганата, орков, и как бы не гоблинов. По крайней мере, характерное для орков сложение не подкреплялось должным ощущением угрозы. Ранг низковат, что ли? — Какого гхыра ты тут устроился…

— Зеленого! — раскатился по всему залу голос некроманта.

— Чего? — разогнавшийся было нарваться на ссору, капитан остановился, пытаясь осмыслить ситуацию.

— Я говорю — «зеленого гхыра», — подтвердил свое слово Сандро. — Свалил в свой угол, и не отсвечивай, пока уважаемые разумные обсуждают контракт.

Ворча, как побитая собака, так и не представившийся капитан (а может — и один из помощников) удалился туда, откуда пришел. Все-таки поссориться с некромантом и заработать длительно действующее и трудно снимаемое проклятье — желающих мало. Конечно, Свет позволяет снять многие негативные состояния, а по-настоящему серьезное проклятье — это длительный ритуал с недешевыми компонентами… Но вот дня три в «позе задумчивого орла» Сандро может обеспечить вызвавшему его неудовольствие чуть ли не щелчком пальцев. И я, например, не уверен, что моих познаний в магии Света хватит, чтобы такое проклятье снять… по крайней мере — снять раньше, чем оно само прекратит свое действие. В конце концов, я больше развиваюсь как командир отряда: тактика, логистика, дипломатия… Магия же, лук и меч всегда оставались для меня изрядно на втором плане. Хотя за долгое время командования отрядом, и, соответственно, попадания в переделки, я и в этих областях научился не одному неприятному для оппонента приему. Так что если эта гора мускулов не поймет намека и возжелает продолжить конфликт за пределами представительства гильдии — я смогу обеспечить ему весьма неприятные и болезненные как для тела, так и для самоуважения впечатления.

Между тем, Неллас, уверенно кивнув раскрыла свиток. Как и ожидалось, контракт был на патрулирование. В качестве цели нам указаны были «окрестности Курганья». Разумеется, к тексту контракта была приложена карта, где зона нашего патрулирования была указана более конкретно. Видно было, что свиток заполнял человек понимающий в тонком деле найма вольных отрядов. В качестве наших обязанностей были указаны кроме «патрулирования» еще и «препятствование проникновению банд из других доменов», «разведка и предупреждение о появлении регулярных военных сил иных владетелей», «защита населения от тварей» и «военная помощь отрядам самообороны поселений Заовражье, Каменка и Озерное». В принципе, меня контракт устраивал: я вообще не люблю влезать в войны между доменами, и предпочитаю такие вот наймы: защиту от тварей и преступников, разведку, патрулирование… Нет, конечно, совсем уж специализироваться — не получается. Случалось нам и участвовать в битвах, и штурмовать города и замки… Но, как говорят эдайн, «сердцу не прикажешь», и если возможно было уклониться от «чисто военного» найма — я это делаю. Ну а этот… Он вполне неплохо укладывается в мои задачи в этой местности, удачно укладывается в мои предпочтения… Так что я не вижу причин, по которым можно было бы отказать.

— Берем? — спросил я у Неллас.

— Берем, — согласилась она. — То, что нужно. Только, прежде, чем отправляться — нужно заглянуть к Видящей Реалуэ…

Я припомнил, что видел над стеной цитадели характерные очертания Башни Оракулов… Думаю, Видящая обосновалась именно там.

— Нас пустят в цитадель? — обычно властители доменов такими вещами стараются не злоупотреблять, так что в цитадель попадают только доверенные личности… или сущности.

— У нас есть пропуск, — Неллас кивнула на свиток контракта.

Цитадель в городе, неторопливо, но уверенно превращающимся в центр странного культа, была действительно необычной. Сам по себе летающий остров уж мог претендовать на такое звание, хотя и не был чем-то действительно уникальным: такие вещи встречаются… хотя и не часто. Но вот паутина видений, очевидная даже такой бездарности в этом хитром деле, как я — была действительно неожиданной. Разумеется, от места обитания Видящей такое можно было ожидать… Но все-таки для человеческого города это было несколько… странно. Но вот необычный и непонятный меллорн тоже был где-то там, на летающем острове, в сердце и цитадели хаотического культа.

Я судорожно сжал в кулаке амулет, сделанный из ветви меллорна. Распространено поверье, что именно он помогает эльфу сохранять разум вдали от священных деревьев. Правда, не менее упорно ходит слух, что это всего лишь суеверие, но проверять как-то не хотелось.

— Кто вы, и зачем вам надо в Цитадель Азир? — как только мы поднялись на мост, к нам спорхнула Дитя Леса. В отличие от Отверженных, что сторожили на внешних воротах, эта даже не пыталась скрыться. Книга, висевшая у нее на поясе, намекала, что данная феечка отнюдь не ограничивается обычных для ее народа инстинктивных способностей к магии Жизни, но старательно изучает Искусство.

— Я — Видящая Неллас, хотела бы посетить свою родственницу, Видящую Реалуэ.

— Могу я уточнить степень родства, связывающую Вас с уважаемой Видящей? — заинтересовалась феечка.

Я обратил внимание, что двое стражников-эдайн, что подошли к нам, пока мы говорили с летающей магичкой, тоже заинтересовано прислушались к разговору. Ну-ну… Сейчас им Неллас выдаст….

И в самом деле, Видящая постаралась, изложив свои связи с Реалуэ максимально формальным языком, в которой тяжеловато было бы разобраться даже чистокровному эльфу, многие годы участвующему в Даэсс Деймар, Игре Домов. По крайней мере, я — не разобрался. Единственное, что мне удалось вывести из рассказа Неллас — понимание того, что кровными родичами Видящие не являются, и «родственниками» могут называться разве что в реальности Игры Домов, весьма далекой от того, что зовут «реальностью» прочие непосвященные.

Тем не менее, нас пропустили. Скорее всего — просто запутавшись в попытках отследить степени и линии родства, ветви, корни и прочую листву Великих Дерев. Но, когда мы чуть отошли, Неллас сделала мне знак, и я, полагаясь на ее мнение, усилил слух.

— Эльфы… — негромко, но и не заботясь о том, услышит ли его кто-нибудь, выдохнул один из эдайн. — любовник прабабки у них считается родственником… — некоторые из молодых уже сорвались бы мстить недоживущему за оскорбление высшей расы… Я, разумеется, такой глупости делать не собираюсь. Прежде всего потому, что недоживущий сказал правду, а на правду грех обижаться. Связи Даэсс Деймар сложны и запутаны, и имеют мало отношения к передаче генетического наследия.

— Конечно, — тут же согласилась с эдайн Дитя Леса. — И близость родства зависит от того, сильно ли его прабабка любила.

Неллас прыснула. Феечка в своей наивности выдала определение, с точностью которого вряд ли могло соперничать искушенное мнение завзятых интриганов. Искренность союза в самом деле важнее кровного родства, принесенных клятв и проведенных обрядов.

Между тем, мы двинулись дальше, к Башне Оракулов. Более наивный мог бы подумать, что нас отпустили бродить по цитадели безо всякого присмотра… Но в извивах нелинейного пространства, в которое был погружен летающий остров, ощущалось чье-то неусыпное внимание. За нами… не то, чтобы «следили», скорее — «присматривали». И, вздумай мы отклониться от заявленного маршрута — заведомо превосходящие силы появятся на месте прежде, чем успеем вытворить что-нибудь опасное для хозяев.

У подножья Башни Оракулов мы остановились. Башня выглядела… так, как собственно, и должна выглядеть Башня Оракулов. Но это-то и является странным. Как, во имя Матери, они исхитрились построить точную реплику эльфийской Башни в этом искаженном, изломанном пространстве?

У подножия Башни, как и положено, занимались бойцы низшего уровня. Правда, в отличие от обычных Башен Оракулов, это были эдайн… Но это как раз не может быть признано чем-то уникальным, хотя «необычным» — может. Видящие погружены в Даэсс Деймар настолько, что как раз для них «покинуть Вечный лес, чтобы переждать недобрые времена» — не то чтобы «обычное поведение», но и не «что-то исключительное». А прибившись ко двору, чаще всего — властителя эдайн, Видящие добивались, чтобы им возвели Башню… Правда, как правило, мало кому из эдайн удавалось найти для них подходящую ученицу, так что, когда трудные времена заканчивались, и Видящие возвращались к своим Домам — Башни оставались заброшенные и позабытые… Но случалось и так, что преемница находилась… В конце концов, многие девушки эдайн сдавали последние бастионы красавцам высшей расы… так что полукровки хоть и были не слишком часты… но и не так, чтобы «единичные случаи».

Меллорн пел. Его песнь здесь была громче и отчетливее, чем где бы то ни было. Она была еще недостаточно сильна, чтобы владыка этих земель мог претендовать на титул младшего князя эльфов… но дело явно к тому идет. Вот только пел он как-то странно, не так, как привычно было нам слышать эту песнь в Вечном лесу… до того, как мы оказались вынуждены его покинуть.

— Приветствую достойных детей Матери! — хозяйка Башни появилась на тропинке, ведущей в ее жилище. Было видно, что она не испытывает никаких трудностей от пребывания в столь впечатляющей Искажении. Впрочем, о ней давно ходили слухи, что она пожертвовала свой Свет ради возможности контакта с Хаосом. И многие консервативно настроенные эльфы старших поколений ее за это проклинали.

— Приветствуем! — мы поклонились гораздо ниже. Ведь, хотя формально и мы, и она — изгнанники Вечного леса, Реалуэ удалилась в изгнание добровольно, не утратив ни статуса, ни Дома, где ее готовы снова принять, когда она пожелает вернуться. Мы же… потеряв имя Дома и сам Дом, мы можем рассчитывать в лучшем случае на статус «обывателей», чуть лучше, чем «изгои» или «отверженные Матерью»⁽⁵⁾.

— Полагаю, вы многое хотите узнать, — улыбнулась на Реалуэ. — Что ж. Пройдемте…

И мы последовали за хозяйкой Башни в ее владения.

Интерлюдия

Боевые кличи и грохот оружия уже утихли. Но тишина не спешила опускаться на поле боя. Здесь, в Подземье, эхо еще долго будет гулять по каменным коридорам, привлекая хищников глубин к раненым, чьи стоны вели поисковые команды победителей, чтобы вытащить своих и добить побежденных.

Улыбка, которую непредвзятый наблюдатель назвал бы «кошмарной» исказила лицо разведчика темных эльфов, приклеенного паутиной к потолку пещеры, в самой глухой тени. К счастью, этого самого «непредвзятого» наблюдателя, способного заметить счастливую на грани оргазма улыбку убийцы и диверсанта в природе не существовало… наверное. По крайней мере, если исходить из того, что разведчик все еще был жив.

Случившееся порадует Мать Дома да’Вир Гарронарх. Редко, очень редко эти низшие, которые сами называют себя «казад», но истинное имя которым — harglukkin, сходятся в усобице. Тем веселее было подкинуть двум Домам (если, конечно, это слово вообще применимо к объединениям низших) сведения, что в домене, что был оставлен высшими существами, есть месторождение кристаллов зорга.

Для дроу эти тусклые, некрасивые и не способные послужить в магии камни — бесполезный мусор. Темные эльфы даже не добывали их. Но для харглук, которых поверхностники зовут «гномами» кристаллы зорга — ценнее золота, серебра и даже мифрила.

Конечно, пыль кристаллов постепенно убивает даже могучие тела низших… но зато — дарует высшее вдохновение, которое позволяет творить шедевры классом выше, чем позволяет собственное развитие. И потому маги-кузнецы харглук используют этот медленный яд для создания вещей, способных обессмертить их имя и возвысить родичей. Так что шансов на то, что месторождение кристаллов поделят мирно — практически не было. А если еще через третьи руки подкинуть застывшим в гневной позе друг напротив друга Домам известие, что противник — «предал расу и спутался с мерзкими паучатниками» (разведчик так до сих пор и не понял: что оскорбительного находят низшие в этом слове, ведь оно сравнивает иллитири со спутниками Матери Паутины). Заодно, «добытые недремлющей разведкой» сведения не дали обеим сторонам задуматься: «откуда на пути их войск такое количество темноэльфийских ловушек»? Ведь ответ очевиден: «гадкие враги задействовали своих злобных союзников».

Счастливо улыбаясь, разведчик смотрел на тех, кто только что вырезал ближайших родичей и союзников, запутавшись в паутине, свитой Матерями Дроу. Низшие не удержат этот домен. Мать обещала!

* * *

Гровилэн вздохнул и разжал когтистую лапу. Бокал, наполненный редким и дорогим вином с Аутсайда, начал было падение к каменному полу, но был подхвачен суккубой, сидевшей в ногах у Повелителя. Гровилэн поморщился… где-то глубоко внутри. Недостойно высокого Повелителя демонстрировать свое неудовольствие низшим. В конце концов, эта суккуба не виновата в том, что ее таланты не допускают возможности ее использования в каком-либо качестве помимо прислуги и постельной грелки. Так можно дойти и до того, что на бесов ругаться, за их непревзойденные достижения в области интеллекта. Смысл повелителя именно в том, чтобы найти каждому попавшему в его руки ресурсу наиболее подходящее применение.

— Еще! — бросил Гровилэн своей наложнице.

Та поставила бокал на сияющий от чистоты каменный пол, и принялась наливать в него вино из бурдюка, соблазнительно оттопырив «нижние 90». Хозяин домена не стал удерживаться от соблазна, и шлепнул по подставленной мишени. Поскольку Гровилэн пребывал в боевой форме, его когти оставили на молочно-белой коже суккубы серьезные раны… и вызвали стон-вскрик почти на уровне оргазма.

Подав вино своему господину, суккуба подождала несколько мгновений, и, убедившись, что продолжения не последует, принялась, грациозно изогнувшись, водить над пострадавшей частью тела сияющим шариком Света, появившемся у нее над ладонью.

Гровилэн сделал очередной глоток, глядя, как его служанка и наложница затягивает нанесенную рану. Суккуба, имеющая от рождения талант к магии Света! Редкость — неимоверная! Каким бы разведчиком она могла стать там, на Аутсайде... Но увы. К хорошенькой (даже на фоне других суккуб) внешности и редкому таланту прилагалась также "ограниченность ума, невосполнимая никаким усердием". Вот и приходится держать это сокровище при себе, размышляя о том, как ее еще можно использовать, кроме как в качестве грелки на все тело, способной (благодаря исцеляющим заклинаниям) выдержать самые... притягательные капризы хозяина.

Высокий лорд покатал на языке ароматную жидкость, наслаждаясь тревожным запахом трав и горьковатым, изысканным вкусом. Сегодня у Гровилэна не было настроения пить сильмэран, который он обычно предпочитал в час, когда царственный пурпур сменялся на каменных небесах торжествующим пламенем. Обычно. Но не сегодня. Сегодня Гровилэн обратился к искусству мастеров Внешней Грани. Надо отдать им должное: обитатели этого нового, притягательного своей свежестью, мира внесли новые оттенки и грани в пороки, которыми наслаждались обитатели Инферно. Так что желание заполучить этот мир себе было реально «национальной идеей», а отнюдь не только приказом Повелителя Повелителей.

Суккуба, закончив с самолечением, вернулась к ногам повелителя. Покорность и пассивность, столь нехарактерные для суккуб вообще — составляли часть ее очарования и притягательности. Гровилэн задумался. Пожалуй, ему еще повезло с этим «сокровищем». Если бы к ее способности к осмыслению окружающей действительности (чуть лучшей, чем у бесов) прилагалась еще и обычная для ее племени инициатива — было бы гораздо хуже.

Гровилэн вновь поднял взгляд на стену, где была размещена его коллекция. Охотничьи трофеи всех видов, сортов и размеров частенько привлекали его взгляд, играя всеми оттенками благородного изумруда. Не хватало лишь жемчужины коллекции, трофея, который никак не удавалось добыть… Увы, тела Неумирающих довольно-таки быстро распадались черным дымом, не давая сохранить столь желанный и столь неуловимый трофей: голову орочьего ваиводы, из тех, что пришли из-за Дальней Грани.

* * *

Мирналь устроилась у ног хозяина. Пошевелив попкой, суккуба убедилась, что «залечила» полученные отметины правильно: снаружи ничего не видно, а оставшиеся скрытыми повреждения прокатились по телу волной боли, почти доведшей суккубу до самого настоящего блаженства.

Вообще-то Мирналь отнюдь не была так глупа, как это принято было считать при дворе ее повелителя — Высокого лорда Грофилэна. По крайней мере, ее ума вполне хватило на то, чтобы сообразить: покажи она свои настоящие способности, и вместо теплой постельки и уютного замка ее господина — окажется в холодных и враждебных просторах Аутсайда. Да и «лучшие подружки», такие же суккубы, презирая «тупую» — порой проговаривались о том, о чем в любом другом обществе предпочли бы промолчать.

Вот и сейчас, Мирналь, убедившись, что сейчас хозяину ничего от нее не требуется, погрузилась в свои размышления. Ей упорно казалось, что именно магия Света позволит создать заклинание, способное удержать от распада даже тело Неумирающего. Душу, увы, Свет удержать не поможет… Но вот шанс, что свободный щит на стене украсится-таки столь вожделенным трофеем — определенно был. Тем более, что не так давно ее хозяин получил предложение пропустить через свою территорию войска, направляющиеся на штурм орочьего домена там, в Аутсайде.

В двери личных покоев Высокого лорда постучали.

— Прикройся, — бросил он своей наложнице.

Хотя Гровилэн любил созерцать своих наложниц без ничего, позволять это делать кому бы то ни было еще — он не собирался. По опыту, Мирналь знала, что прилететь может и увидевшему, и увиденной. И не сказать так, с ходу — кому больше. А уж наказания господин умеет придумывать такие, что пробирает даже наслаждающуюся собственным махохизмом суккубу. Так что Мирналь поспешила отвратить свет от своего тела, и, скрывшись за троном Высокого лорда, продолжила расчеты. Когда она закончит — хозяин получит давно желаемый трофей!

1) Джалаб (перс.) — ругательство. Буквально: «девушка профессионально-легкого поведения». Другое значение — «подделка».

Вернуться к тексту

2) Триггер — явление, приводящее какой-либо процесс в действие.

Вернуться к тексту

3) Алхимический огонь — аналог греческого огня. Горючая смесь, которую невозможно затушить водой.

Вернуться к тексту

4) Кондотта — вообще говоря, договор о найме отряда. Впоследствии так стали называть и сами наемные отряды под предводительством того, кто, собственно и заключал договор — кондотьера.

Вернуться к тексту

5) Изгнанник — эльф, по каким-либо причинам, не связанным с официальной дипломатией либо же военными действиями, пребывающий за пределами Вечного леса. Изгой — эльф, отвергнутый Домом.

Вернуться к тексту