Белые росы (джен)

Если предлагают идти на компромисс — лучше не ходить, обычно это ничем хорошим не заканчивается.

То, что понедельник — день тяжёлый Катерина уяснила давно. Недовольные всем подряд после окончания выходных, бывшие коллеги на прежней работе приучили ее относиться к понедельникам с осторожностью. А здесь, встречая по утрам своего непосредственного начальника мистера Филча, она могла физически узреть физиономию, которая воплощала в себе всю серость, уныние и неприветливость понедельничного утра.

Катя сразу раскусила характер "патрона" — будучи постоянно униженным, Филч боялся сильных, страдал от комплексов и жил под девизом: "Сделал гадость — сердцу радость". Он был откровенно неприятным типом, но в его поведении была определенная честность — Филч мог открыто орать, брызгая слюной, обвинять и угрожать, но от него можно было не ждать подлости или того, что он исподтишка столкнет тебя с лестницы, как это бывает с другими, внешне тихими, но коварными типами. А вопли можно и потерпеть, поэтому Кате было довольно легко работать с Филчем — главное, видеться с ним пореже и пропускать мимо ушей его невнятные инсинуации.

— Лассер! — Едва завидев Катю, завопил Филч. — Это безобразие на третьем этаже! Сколько я должен это терпеть? Я же говорил убрать это пятно на стене между переходами!

— Мистер Филч, третий этаж, вы знаете, я не хожу на третий этаж и выше, повторяла вам это даже чаще, чем вы напоминали про это пятно, — сохраняя спокойное лицо, пробубнила она в ответ.

Филч яростно пропыхтел, багровея от гнева, но промолчал, так как знал, что загнать Катю на верхние этажи можно только силой, и он этой силой не обладает.

— Ладно, для тебя есть другая задача. Помочь профессору Хуч с метлами на поле.

Говоря это, Филч довольно щурился — он знал, что наблюдение за полетами на метлах было для Кати так же неприятно, как взгляд на движущиеся лестницы, и наслаждался этим моментом своего триумфа. Тут она воспротивиться не могла — комната тренера и раздевалки квиддичных команд надёжно располагались на земле, а на высокие трибуны ее вряд ли кто-то погонит.

Перехватив покрепче швабру и ведро с инвентарем, Катя поплелась в сторону поля. Она знала, что занятия полетами приходятся на вторую половину дня, после более трудных занятий — трансфигурации, заклинаний или зелий. По утрам над полем могли летать только редкие энтузиасты или члены команд, но и тем для тренировки нужно было зарезервировать время и получить разрешение от декана.

Так что оставалась надежда, что ей не придется наблюдать за порхающими на высоте третьего этажа детьми, ощущая, как желудок переворачивается, сердце застывает, а руки от шока начинают леденеть.

Грубоватая и прямолинейная тренер Роланда Хуч не скрывала, что ей не нравится присутствие Кати в Хогвартсе, но она также признавала ее усилия и старания, и, как любой профессионал, не могла негативно относиться к человеку, который пытается честно выполнять свою работу, даже если это бесполезный магл в магической школе.

Завидев Катерину, тренер коротко кивнула, взмахнув челкой, и указала на тренерскую с помещением для метел:

— Здесь придется здорово потрудиться — на выходных сюда пробрался Пивз и хорошо порезвится, а у меня через два часа занятия, и ещё ничего не готово.

Катя кивнула — она уже понимала специфику работы с некоторыми магическими артефактами — если слишком часто воздействовать на метлы магией, можно сбить тонкие настройки, и тогда метла будет летать хуже, маневренность снизится, и снаряд станет меньше слушаться. Именно поэтому обслуживание и смазывание метел студенты осуществляли вручную, а некоторые заядлые игроки могли часами ухаживать за своим снаряжением.

Так и здесь, похоже, предстояла работа ручками — разобрать инвентарь, перетянуть потуже прутья, смазать древко, проверить болты и крепления на сидении. Нудное занятие, требующее внимания.

Профессор Хуч, легко вскочив на свою метлу, улетела к центру поля, где начала приводить в порядок разрытое покрытие, укреплять столбы и кольца, поправлять разметку и обновлять защитные заклинания, ловко орудуя палочкой.

А Катя, стремительно отвернувшись, шагнула в темноватое помещение, подвергшееся нашествию неугомонного полтергейста.

На удивление, разгром в помещении оказался не полным — видимо, Пивз был не в настроении проказничать, и, пробравшись в тренерскую, просто все раскидал, залил стол чернилами, открыл дверцы шкафов, а их содержимое свалил в кучу на пол. Также он оставил несколько грязных следов на потолке, явно издеваясь над теми, кому предстоит это убирать. Зная, на что мог быть способен полтергейст, Катя только пожала плечами и споро принялась за работу.

Бумаги со стола пришлось выбросить, а столешницу залить дурно пахнущим, но, поистине волшебным пятновыводителем. Осталось через полчаса протереть тряпкой, и от пятен не останется и следа.

Форма из шкафов была мятой и сырой, будто Пивз нарочно таскал ее по мокрой траве, так что вещи пришлось собирать в узел для стирки — нужно было только предупредить эльфов в прачечной.

Сдвинутые в стороны и подрагивающие сундуки с игровыми мячами, плотно опутанные цепями, Катерина передвигала на место очень аккуратно — она часто видела студентов, возвращающихся с тренировок с ушибами, и не всегда причиной были падения — чаще виноваты оказывались эти очевидно опасные снаряды, летающие в воздухе и лупящие все подряд.

Уважая спорт, Катя, тем не менее, никак не могла понять принципов магических игр — в каждой из них что-то взрывалось, загоралось или ломалось, и проще было сразу ударить себя молотком по пальцу или лбу, не дожидаясь внезапной атаки плюй-камней, живых шахмат или взбесившегося бладжера.

Метлы, сброшенные со стоек, почти не пострадали, лишь у некоторых были растрепаны прутья, а ещё несколько нуждались в чистке. Установив на места неповрежденные метлы и отложив в сторону те, что нуждались в ремонте, Катя подтянула к центру комнаты крепкий табурет, стала на него и начала вытирать потолок шваброй с надетой на нее влажной тряпкой. Будь у нее магическая палочка, дело проходило бы веселее, но, как известно, чудес не бывает, поэтому приходилось использовать то, что есть.

Стоя с задранной вверх головой, Катя ощущала лёгкое головокружение из-за оттока крови, но страха не было — высота табуретки не достигала и полуметра. Однако вскоре в глазах заплясали темные точки, руки слегка отяжелели и их хотелось опустить вниз, немного потрясти, размять затекшую шею.

Краем глаза Катерине чудилось движение где-то под столом, но она списывала это на обман зрения и продолжала работать, желая справиться с заданием побыстрее и вернуться в замок.

Ощущение опасности, возникшее из-за спины, и метнувшаяся к ней темная тень заставили Катю отвлечься, моментально спрыгнуть со стула, автоматически закрываясь шваброй.

В бродяжничестве были свои плюсы — очень быстро учишься защищаться, если к тебе подходят, поигрывая ножом, в темном дворе, и спрашивают при этом: "Как пройти в библиотеку?". Тут остаётся только бить сразу, не раздумывая, а после бежать, насколько хватит духу, а потом продолжать бег уже через силу, мечтая только сохранить свою жизнь.

Полезные инстинкты, которые сейчас пригодились Кате и спасли ей жизнь, так как швабра отважно встретила нападение чудесным образом ожившего спортивного каната, который лежал незамеченным под столом профессора, а теперь выполз, раскручивая кольца, повадками напоминая громадную змею и источая вокруг нелепую для неживого предмета, но оттого не менее пугающую убийственную ауру.

У Кати на руках образовались мурашки, волоски стали дыбом, ведь было очевидно, что эта "штука" собирается ее убить и готовится совершить второй бросок.

Катя кинулась в сторону от каната, дико вереща и отмахиваясь подхваченные с пола табуретом. Крепкие деревянные ножки только грустно хрупнули, оказавшись в захвате веревки, и посыпались на пол рядом с обломками швабры.

Не прекращая кричать, Катерина горным козлом перепрыгнула стол, молясь о том, чтобы профессор Хуч нарисовалась в коридоре, но случайно поскользнулась рукой на моющем средстве и упала на пол, сильно расшибив коленку.

Падение ее спасло, так как прямо над головой просвистел металлический наконечник каната и на излёте вышиб искры из каменной стены. Женщина пискнула, когда ее ноги внезапно обернуло другой стороной каната, веревка приподняла жертву над землёй вверх тормашками, как на карте Таро "Висельник", и злокозненный канат уже намеревался размозжить Кате череп о ту же стену, попутно оставляя широкие полосы синяков на лодыжках.

Катя визжала отчаянно, из последних сил, прощаясь с жизнью и мысленно проклиная бесчувственную, враждебную и чуждую чародейскую действительность.

Сноп света от входа ударил в канат, и Катя кулем свалилась на пол, путаясь в робе и переднике и отчаянно всхлипывая от пережитого ужаса.

Мадам Хуч, с бледным, слегка шокированным лицом, поспешила ей на помощь, приземляясь на пол рядом с Катей и яростно размахивая перед ней палочкой, будто собирая какие-то данные.

— Что здесь творилось?

— Д-да вот, канат взбесился… У вас сигареты не найдется?

Видно было, что тренеру не по себе, но Хуч промолчала, только порылась в кармане мантии и вытянула помятую пачку тыквенного “Магстона”. Дрожащими руками Катя достала одну сигарету и кончик тут же вспыхнул, давая возможность сделать пару жадных, торопливых затяжек.

После удара заклинанием канат слегка тлел, но уже не подавал признаков жизни. Профессор Хуч, удостоверившись, что Катя ничего не сломала, поднялась и осмотрела спортинвентарь получше, а после пожала плечами:

— Наверное, дети хотели подшутить друг над другом, да вот получилось слишком грубо. Все-таки Вы — магл, они не могли подозревать, что объектом шутки окажется человек без палочки.

Катя промолчала, продолжая вдыхать приторно-горький, неприятный, но слегка успокаивающий нервы сигаретный дым. Она не курила уже очень давно, но сейчас просто не могла сдержаться, и готова была курить даже такие, мерзкие на вкус, сигареты.

— Я отдам канат профессору Флитвику и мы попытаемся узнать, кто это сделал. Виновный будет наказан, Вы, все-таки, сотрудник.

Профессор поджала губы, но заметно было, что она ощущает неловкость из-за происходящего. Тренерская была ее вотчиной, и подвергать неподготовленного человека опасности — от этого Роланда чувствовала себя слегка неуютно. Это не легкие студенческие травмы — здесь дело могло закончиться настоящей трагедией.

Докурив сигарету, Катя на слабых ногах попыталась встать, и у нее это даже получилось. Окинув взглядом комнату, она слегка поёжилась, а профессор снова нахмурилась:

— Сходите в медчасть к Поппи, пусть она вас полечит и даст успокоительное, я здесь закончу.

Слегка кивнув, Катерина ушла, ощущая на душе горечь и мертвецкий холод — похоже, у нее появилась еще одна фобия, и, видимо, не последняя. Нахождение в этой волшебной школе оказалось опасным, и неизвестно, каких сюрпризов стоит ждать в будущем.