Путешествие в прошлое (гет)

— Минерва, я хотел с тобой поговорить, — сказал Игнотиус, попросив девушку остаться в гостиной, и сразу наколдовав антиподслушивающие чары, хотя все уже ушли спать и никого рядом не было.

— О чем? Нам с вами не о чем разговаривать, мистер Пруэтт, — ответила девушка, с вызовом глядя ему в глаза.

— Я понимаю, что ты вправе считать меня трусом и предателем, Минни, но…

— Не называй меня Минни, слышишь? Никогда больше не смей называть меня Минни! — взвилась она. — Ты струсил, не смог даже со своим собственным дедом поговорить в отношении нас с тобой, сразу согласился на помолвку с этой слизеринкой!

— Я не могу, ты мне слишком дорога! — ответил он резче, чем хотелось. — Мой дед не просто не позволит нам пожениться. Он состоит в этой дурацкой группировке, которая считает нечистокровных волшебников отбросами общества! Ему ничего не стоит тебя убить, а я…

— Убить?! Они там что, проповедуют чистоту крови, как этот урод Реддл в том будущем, о котором нам рассказывал Гарри? — пораженно выдохнула она.

— Да. Я не знаю, что можно сделать, но жениться на Лукреции я никогда не хотел и не хочу сейчас, — он опустился на колени перед ней и, взяв ее за руки, продолжил: — Я люблю только тебя, Минни. Только тебя одну, но я так боюсь за тебя!

— Ты дурак, Тис, — ответила она с грустью. Проведя руками по его рыжим волосам, она сказала: — Я тоже тебя люблю, но ты ведь сам понимаешь, что вместе нам не быть никогда. Не мучь ни меня, ни себя, прошу!

Он поднялся на ноги.

— Я буду оттягивать эту свадьбу столько, сколько смогу, пока что-нибудь не придумаю, — в голосе Игнотиуса слышалась решимость. — Не позволю тебе остаться одной и страдать всю жизнь от одиночества.

Он ушел, а Минерва поторопилась в свою комнату, чтобы дать, наконец, волю слезам. Им не быть вместе. Глупый Тис надеется на то, что сможет расторгнуть свою помолвку с Лукрецией Блэк, но магические узы может разорвать лишь старший в роду, а им сейчас является Грегори Пруэтт.

Человек, который даже полукровок считает неполноценными волшебниками. Вот как, как теперь вместе смотреть жизнь Гарри и Гермионы? Она не выдержит его присутствия рядом, сломается. Видеть рядом с собой человека, которого ты никогда не сможешь назвать своим? Хуже пытки и не придумаешь.

Только и помочь в чем-то этим двоим путешественникам во времени хотелось. Вдруг и она пригодится на что-нибудь?

* * *

— Жалко профессора… то есть, Минерву, — сказала Гермиона, когда они с Гарри сидели на берегу озера, расстелив одеяло. — Их обоих жалко.

— Мы ничего не можем сделать, Гермиона, увы, — со вздохом сказал он, сжимая ее ладошку в своих руках. — Нам с тобой повезло.

— Знаешь, я все думаю о том, что с нами случилось бы, если бы мы не попали сюда? Продолжали бы искать крестражи, словно слепые котята, ступая на зыбкую почву в надежде на то, что нам в очередной раз удастся выжить? Или уже погибли бы?

— Не надо думать о будущем, Гермиона, — сказал Гарри. — Мы здесь, и теперь наша жизнь продолжается в другом времени, пусть и не таком радужном, как нам хотелось бы. Надеюсь, что прадеду удастся его задумка и Тома упекут в Азкабан.

— Главное, чтобы никто не заставил тебя сражаться с Гриндевальдом, а то с них станется, — пробурчала Гермиона. — Взрослые в нашем времени ведь сбросили на ребенка свои проблемы, ссылаясь на пророчество, чем они здесь отличаются от тех, что были там?

— Будем надеяться, что все обойдется.

Он приблизился к ней и зашептал:

— Так хочу тебя поцеловать, но боюсь, что такими действиями шокирую всех, кто сейчас на нас смотрит.

Гермиона засмеялась, но при этом щеки ее покраснели.

— Придется потерпеть, Гарри, что поделаешь. Нравы здесь совершенно другие, — ответила она ему шепотом.

Тот лишь вздохнул в ответ.

* * *

Абраксас видел злые глаза Тома, и его ярость была сейчас направлена на пару, сидевшую у озера. Увиденное шокировало. Неужели Том действительно так сильно влюблен в эту девушку? Хотя, в этом не было ничего странного. Красивая волшебница, почему бы и не влюбиться в такую без памяти?

Малфой никогда еще не видел друга таким… задумчивым и потерянным, как в последние дни. Он словно решал какую-то неразрешимую загадку, и теперь хотя бы становилось понятно, почему Том такой хмурый и злой с самого начала учебного года и ведет себя странно, раздражая своим плохим настроением всех слизеринцев, боявшихся и слово лишнее сказать, чтобы не попасть под раздачу.

Магия друга бушевала так, что казалось, всех сейчас расшвыряет врассыпную. Вгляд, направленный на Певерелла и его невесту, обещал последнему все мыслимые и немыслимые кары.

— Ты что, втрескался в эту предательницу крови? — не сдержался Лестрейндж.

Самоубийца. Реально самоубийца. Абраксас едва не застонал от разочарования в умственных способностях этого… кретина.

— Влюбился?! — прошипел Том. — Я — влюбился?!

— Ты просто…

— Ты думай, прежде чем говорить такие глупости, Лестрейндж!

— Просто ты так на нее смотришь иногда, — пробормотал тот, уже и сам поняв, что сморозил глупость.

Том вдруг понял, что в глазах других его поведение выглядит именно так. Слизеринец влюбился в гриффиндорку, которая помолвлена с другим. Теперь становились понятными все эти жалостливые взгляды, которые бросали на него девушки.

Отвратительно, но весьма интересно. Возможно, стоит как-то обыграть эту ситуацию для его плана по устранению Певерелла?

— Так что ты скажешь, Том? — продолжал усердствовать Лестрейндж.

Том глянул на него так, что тот попятился, а потом, презрительно осмотрев присуствующих, ровным и размеренным шагом направился в сторону замка, оставив друзей самим решить такую сложную и непосильную задачу, как разгадка странного и непонятного поведения волшебника, славившегося своей черствостью и жестокостью по отношению ко всем волшебникам, независимо от их происхождения.

— Неужели он действительно влюблен в нее? — пробормотал Малфой.

Если это так, то их ожидает катастрофа. Просто так Том никому не отдает того, что уже считает своим.

* * *

Свои воспоминания Гарри выложил друзьям за три дня. Благо, были выходные, и на них они досмотрели все до того момента, как Гермиона решила с помощью маховика времени изменить всю историю, а вмешательство Гарри все испортило и в результате они оказались заперты в этом времени навсегда.

— Да, неизвестно, где бы вы искали оставшиеся крестражи, — задумчиво глядя на внука и его невесту, сказал Карлус.

— И вообще неясно, выжили бы вы, — добавила Дорея, все еще трясясь от того кошмара, который пришлось пережить Гарри и Гермионе.

— Мы и сами уже на днях думали об этом, — кивнула Гермиона. — Шансов выжить у нас было очень мало.

— Ну, сейчас отец сделает все возможное, чтобы тебе не пришлось сражаться с Томом, — напомнил внуку о письме Уильяма Поттера Карлус.

Глава рода сообщал, что документы на возобновление расследования по делу Морфина Мракса уже подписаны главой ДМП, осталось уговорить лишь Главу Аврората, а потом и Министра.

Предполагалось, что все решился со дня на день, и Тома вполне реально могут арестовать за убийство собственного отца и бабушки с дедушкой. За плаксу Миртл его привлечь смогут потом, на суде, допросив с помощью сыворотки правды.

Гарри надеялся, что весь этот кошмар скоро закончится, и он сможет спокойно доучиться оставшееся время в Хогвартсе, а потом жениться на Гермионе, родить с ней парочку детишек и прожить до самой старости без приключений.

* * *

— Я могу провести повторную процедуру, но мне нужна причина, по которой я должен вновь открывать это дело, — сказал Глава Аврората, когда прочитал прошение своего подчиненного о возобновлении дела, за которое человек уже сидит в Азкабане, признавшись во всем под сывороткой правды.

— Вам недостаточно бумаги, подписанной главой ДМП? — спросил младший аврор.

— Мне нужно знать причину, по которой я должен вновь заниматься делом, которое давно закрыто, и убийца уже сидит за него в Азкабане! — выразил он вслух свои собственные мысли.

— Поступил сигнал от одного из моих осведомителей, — ответил тот. — Откуда ему известно, что Морфин Мракс не убивал этих магглов я не знаю, но вы же понимаете, что, если правда каким-то образом станет известна общественности — нас линчуют.

Главый Аврор испытывал сейчас самую настоящую диллему. С одной стороны, ему не хотелось вновь открывать дело, которое касалось представителя такого проблемного семейства, а с другой, вдруг этот уродец действительно ни в чем не виноват?

Всю жизнь ведь потом маяться и пребывать в сомнениях? Нет, это плевое дело надо решить раз и навсегда, чтобы потом не терзаться муками совести.

— Ладно, я согласен, но, если ваш осведомитель соврал, вы вылетите с работы как пробка, Лорс.

— Само собой, шеф, — кивнул аврор, мысленно выдохнув.

Он и сам надеялся, что его друг-невыразимец ему не соврал и Мракса действительно подставили. Терять работу не хотелось, но Лиаму он обязан жизнью. Кто их знает, этих невыразимцев, какими методами они добывают свои сведения.

Подпись на приказе о возобновлении дела поднималась наверх медленно. Сначала надо было все согласовать с министром, потом надо было найти квалифицированного менталиста, который сможет снять с памяти Мракса закладки, если они там действительно будут.

Приволокли Морфина Мракса в Министерство спустя неделю после разговора Поттера и его друга. Теперь оставалось дело за малым, и Уильям, будучи членом Визенгамота, уже получил официальную бумагу, в которой говорилось о повторном слушанье по делу об убийстве маггловской семьи по фамилии Реддл.

* * *

— Значит, пророчество, — задумчиво потирая подбородок, сказал Гриндевальд. — Некто явится сюда из «глубины времен», чтобы сразиться со мной?

Один из его последователей, который принес эту новость, почтительно поклонился.

— Забавно. Сомневаюсь, что теперь Альбус будет ввязываться в драку, — Геллерт испытывал удовлетворение. Сражаться со своим бывшим другом он не хотел. Результат был непредсказуем, можно было и проиграть, а вот неизвестный волшебник… Впрочем, он может оказаться кем угодно, да и по силам, равным ему, да еще и отмеченного им, он не припоминал.

Странная ситуация. Надо побольше узнать о пророчестве.

— Мы должны попасть в Англию, Рихард, — решительным тоном сказал Геллерт. — У меня есть там парочка последователей, они все разузнают. Необходимо более тщательно расследовать результаты пророчества.

— Полагаете, что кто-то уже появился «из глубины времени», мой лорд?

— Думаю, что да, — кивнул Гриндевальд. — Необходимо более детально узнать обо всех волшебниках, которые появились в Англии за последнее время. Выявить путешественника во времени будет несложно. Собираемся в путь, нам надо поторопиться, мой друг.

— Я вас понял, мой лорд, — кивнул Рихард Корге.

Этот громила был его соратником с самого начала его пути. Соратником, другом и одним из немногих, которым Геллерт доверял как самому себе. Очень сложно найти настолько преданного человека, но Рихард, этот белокурый ангел был в него влюблен. Весьма полезно иметь красивую внешность, с ней гораздо проще манипулировать людьми.

Тот же Альбус… с ним они провели немало приятных ночей, только вот смерть его сестры перечеркнула их дружбу, да и официально оформить свои отношения они не могли. Геллерт считал несправедливым сам факт того, что браки могли заключаться только между мужчиной и женщиной.

Остальные чем хуже? Его бесило, что приходилось скрывать от большинства своих сторонников свои предпочтения. Эти закостенелые в невежестве консерваторы отвернулись бы от него, заподозри они хоть на мгновение его истинные предпочтения.

Геллерт тряхнул головой. Сейчас не время и не место размышлять о таком, сейчас надо думать о пророчестве. Необходимо срочно разыскать этого волшебника и понять, стоит ли ему вызывать его на дуэль, или избегать, пока победа не будет за ним?

Примечания:

P.S. С этой главы поставлю в предупреждения "Элементы слеша", хотя эта мерзость в фике будет лишь упоминаться вот в таких вот ситуациях, как размышления Геллерта Гриндевальда и позже Альбуса Дамблдора. Автор не поддерживает идеи "толерантности", являясь тем самым "закостенелым консерватором" , а последние несколько абзацев это просто мысли персонажа, но ни коем образом не Автора!