Последний Zeitlaichaien (джен)

Драконы вымерли. Теперь, потратив долгие месяцы на поиск записей о них, Гебершнейх знал точно. И руку к этому приложили Zeitlaichaiened, считая, что спасают их. Последних оставшихся драконов добивали уже люди, и единственным выжившим был детёныш, вылупившийся из яйца.

Но сейчас Гебершнейха интересовали совсем другие летающие существа — горные львы с головой и крыльями орла и девы-воительницы. Грифоны и валькирии. Эти гордые и величественные создания, некогда покорявшие небо, теперь скрывались в горах Денкишеферна. Валькирии увели грифонов от людей по просьбе Zeiteuwiged, но пришло время вернуться и тем, и другим. Когда-то кровожадных зверей и воинственных девушек пытались истребить, но Zeitlaichaiened вступились за них, чем заслужили доверие и уважение. Сейчас же поддерживать шаткое перемирие стало некому, и валькирии боялись уничтожения.

Zeitlaichaien должен был подарить им надежду.

Сделав запись в дневнике, Гебершнейх собрал вещи и вышел из трактира. С серого неба падали крупные хлопья. Ели и сосны клонили ветви к земле под тяжестью белых шапок. Снег хрустел под ногами. Горячее дыхание превращалось в облачка пара в морозном воздухе.

Мало кто пускался в дорогу в эту холодную пору, когда из лесов выходили голодные звери, замерзала вода в реках и озёрах, а ночами даже костёр не спасал от лютых морозов. И только Zeitlaichaien не страшила зима. Он вскочил на коня и устремился глубже в горы по узкой дороге, что тянулась через хвойный лес, чей аромат смешивался с запахом мороза.

Гебершнейх ехал к самым вершинам лесистых гор, где среди сокрытых в зарослях скал темнели чёрные провалы пещер и ущелий. Где злобный ветер бил в лицо и толкал к краю. Где не выживет слабый и лишится надежды сильный. Горы Денкишеферна таили в себе не просто угрозу — нет, они несли смерть. И смерть эта была медленной и мучительной.

На пути Гебершнейх не встретил ни зверя, ни человека. Мороз загонял всё живое в укрытия, а ночные хищники ждали наступления темноты. Гебершнейх поднимался всё выше по единственной тропе, пока та не затерялась в снегу. Его обступил дремучий лес — густой настолько, что свет с трудом пробивался через кроны деревьев.

Что-то тёмно-коричневое привлекло внимание. Гебершнейх слез с коня и подошёл к припорошенному снегом… трупу. Шерсть и перья грифона покрывала корка засохшей крови. Алые пятна растеклись по снегу. Кто-то крупный просто пару раз ударил когтями — и сильный, ловкий и быстрый зверь погиб. «Никогда такого не видел…» — прикинув размеры монстра, ошарашенно подумал Гебершнейх. Выходит, не всех живых существ в Дункпариес он знал. Что-то скрывалось в горах, куда он редко заходил даже в былые годы…

Позади захрустел снег. Гебершнейх резко обернулся, хватаясь за оружие, но сразу же убрал руку с эфеса меча. Перед ним стояла женщина с перьями среди волос и громадными орлиными крыльями. Её кожу покрывали узоры — боевая раскраска клана.

— De grüttenes, — печально проронила валькирия. — Жаль, что нам пришлось встретиться в такое печальное время, Гебершнейх.

Он узнал её. Спустя столько лет Хильда, дочь главы клана, изменилась. В последний раз, когда они виделись, Хильда была воинственной и слишком пылкой, чтобы принять бразды правления. Она рвалась в битву, не думая о последствиях. Сейчас же в её глазах не было того яростного огня, что полыхал в юности. Душой она повзрослела куда быстрее, чем телом. Прошло всего несколько лет, и эта женщина больше не походила на девчонку, которую знал Гебершнейх. Прежней она нравилась ему больше, но вспыльчивость и дерзость сменились орлиной гордостью и какой-то странной грустью, что поселилась глубоко в сердце. Всё это Гебершнейх прочитал во взгляде Хильды, прежде чем крепко обнял её.

— Я думала, Zeitlaichaiened не осталось… — вздохнула та.

— Я — последний, — невесело проговорил Гебершнейх. — Ладно, хватит болтовни. Мне нужно поговорить с главой клана.

— Она перед тобой, — развела руками Хильда.

Гебершнейх удивлённо вскинул бровь. Вот, что заставило Хильду измениться — смерть матери и навалившаяся ответственность.

— Мир на грани. Zeiteuwiged возвращаются, и вам пора напомнить людям, перед кем они должны трепещать! Они давно не верят в ваше существование, а правду знают единицы… Пора напомнить, что они забыли!

— Если бы я могла… — Хильда покачала головой. — У нас есть проблема поважнее. Монстр. Мы не знаем, что или кто это, но он убивает наших сестёр и грифонов. Я надеялась, ты пришёл помочь… Ты же Zeitlaichaien…

Гебершнейх медленно выдохнул. Как можно отказать в помощи давней подруге? В отличие от него, у неё шансов против существа, убивающего её народ, мало. А вместе они могли бы легко разобраться с тварью… Давние союзники, как-никак. И союз этот стоит поддерживать.

— Поможешь нам — и мы тебе должны. Проси, что хочешь, постараемся выполнить, — по-своему поняв его раздумья, сказала Хильда.

— Мне нужна только ваша полная лояльность. Впрочем… если мне понадобится помощь валькирии, я обращусь к тебе, Хильда. Я знаю, что на тебя можно положиться.

— По рукам. На зверя пойдём вчетвером — я возьму двоих лучших воительниц клана.

В лагерь Гебершнейх пошёл с Хильдой. Среди хаотично разбросанных шатров протянулись заросли. У больших костров собрались ничем не занятые валькирии, рядом с которыми смирно лежали грифоны. Несколько дозорных кружили в небе. При виде Zeitlaichaien одни приветливо улыбались, другие почтительно сконяли головы. Третьи предпочли его не замечать. Но в отличие от людей, эти девушки не испытывали перед ним страха. Валькирии и Zeitlaichaiened всегда были равны.

— Адамина, Герда! — позвала Хильда. — Пора уничтожить тварь!

Девушки без капли сомнения последовали за своей предводительницей, хотя знали, что могут не вернуться. Они не боялись чудовища. Гебершнейх никогда не видел такой отваги в людях — только злость и отчаяние, толкавшие их навстречу опасности. Валькирий же Zeiteuwiged создали бесстрашными воительницами. Они не проповедовали, как Zeitlaichaiened. Они карали.

А потому во всей Дункпариес не найти боевой подруги надёжнее. Даже Zeitlaichaien в одиночку вряд ли выстоит в бою с монстром, что без труда убивал валькирий и грифонов.

Отряд остался в лесу на ночь. От огромного костра поднимался дым. Пламя разгоняло темноту и, как объяснила Хильда, должно было приманить зверя. Он не боялся огня, нет — он знал, где искать очередную жертву. До темноты было время подумать, и Гебершнейх понял, что природа не могла создать что-то столь сильное и кровожадное. Это порождение одного из Zeiteuwiged. Но зачем он дал жизнь твари, что могла истребить валькирий? Если среди богов появился предатель…

— Идёт! — крикнула кружившая над лесом Герда.

Остальные вскочили и схватились за оружие. Из темноты выпрыгнул медведеподобный монстр, чем-то похожий на Zeiteuwig. Его целью стала Адамина, стоявшая к краю поляны ближе всех. Она встретила зверя ударом секиры по морде. Лезвие оставило глубокий порез, но тварь это не остановило. Она снесла Адамину на полной скорости, схватила зубами и, помотав в воздухе, отбросила искалеченный труп на несколько десятков метров.

В тот же миг Хильда и Гебершнейх выстрелили из луков ему в горло. Стрелы вошли до оперения, не нанеся зверю особого вреда. Герда спикировала на него, метя мечом в глаз. Монстр поднялся на задние лапы и замахал передними, пытаясь сбить её. Герда уклонялась, но ближе подлететь не могла. Стрелы продолжали дождём сыпаться на зверя.

Гебершнейх метнул огненный шар, едва не зашипев от боли. На руке остался ожог. Огненная магия давалась без последствий только людям. Zeitlaichaien страдал от собственного колдовства, но пламя было не только его слабостью.

Шерсть зверя не вспыхнула вопреки надеждам Гебершнейха. Однако он взревел и очередным ударом припечатал Герду к земле. Даже на расстоянии Гебершнейх и Хильда слышали короткий вскрик и мерзкий хруст. Они остались вдвоём против монстра.

— Сюда! — Гебершнейх рывком притянул Хильду к себе.

Остался последний вариант. Гебершнейх не знал, чем обернётся для него мощное противоестественное его природе колдовство, но иного выхода не было. Хильда подобрала крылья и прижалась к нему, чтобы её не задело. Он высвободил всю свою магическую энергию, превращая её в огонь. Языки пламени вихрем заплясали вокруг, и сквозь их рёв донёсся предсмертный вой зверя.

Гебершнейх упал в снег, так приятно охлаждавший ожоги. Пламя развеялось, и только ближайшие деревья догорали. Сил подняться уже не хватило. Хильда присела рядом с Zeitlaichaien, забыв о скорби по сёстрам: не время. Сейчас нужно спасать того, кого ещё можно. Убедившись, что его сердце бьётся, Хильда потащила его в лагерь.