Сектер и Тацумаки (гет)

— Здесь, — сказала Тацумаки, указывая на стул, лежащий в куче развороченной машины в темноте. — Она... всё ещё тут.

— Что это? — спросил Сектер. Он смахнул паутину, отлепливая её от лица, чем неизбежно наматывал ту на пальцы.

— Ненавидела эту машину, — сказала Тацумаки. — Они пристёгивали меня к этому стулу и надевали на меня какой-то странный шлем с проводами. Какое-то время чувствовала себя вялой, а потом наступала боль. Они говорили, что проверяют, как мой мозг реагирует на определенные волны или что-то в этом роде. Я лишь знала, что меня били током, снова и снова, и поэтому я стала ненавидеть эту дурацкую штуку.

Она схватилась за спинку металлического стула, её волосы взметнулись вверх, когда вокруг неё затрещала психическая энергия.

— Они... обращались с тобой как с лабораторной крысой, — сказал Сектер, нахмурившись. — И в этом месте было...

— Здесь на было так темно, очевидно, — сказала Тацумаки. — Но зато здесь было холодно. И... одиноко. Я ненавидела, так сильно ненавидела это место.

С дрожью по всему телу Тацумаки швырнула стул в другую часть комнаты, улыбнувшись, когда тот разлетелся на части после столкновения со стеной.

— Так хорошо, — сказала она. — Наконец-то вернуться. Уничтожить это место.

— Ты собираешься разгромить всё тут? — спросил Сектер. — Этого ты хочешь?

Тацумаки посмотрела на Сектера, который прекратил обводить всё вокруг правой рукой, когда её глаза встретились с его.

— В точку, — сказала Тацумаки. — Поможешь?

— Конечно, — согласился Сектер. — Если честно, мне тоже не очень-то нравится это место.

— Здесь тяжело находиться, — процедила сквозь стиснутые зубы Тацумаки. — Просто стоять тут каждую секунду...

Сильная дрожь охватила все её тело, и Сектер подошёл к ней, чтобы положить руку ей на плечо.

— Это место было воплощением всего плохого, как с тобой обращались, — сказал Сектер. — Оно причинило тебе больше боли, чем что-либо ещё, даже если ты не знала об этом в то время. Логично, что тебе трудно сюда вернуться, потому что это... — он обвёл рукой всю покрытую темнотой комнату. — Это то, с чего всё началось.

— Я ощущала себя здесь такой никчёмной, — сказала Тацумаки. — Не могла сбежать, не могла убить того монстра, просто сидела тут и позволяла им проводить на мне тесты. Я не могла продолжать думать в таком ключе, когда выбралась отсюда, мне нужно было найти что-то иное.

— И поэтому ты хочешь уничтожить это место; потому что оно пробуждает в тебе все эти чувства, — подытожил Сектер. — Это совершенно справедливо, Тацу. Это место больше не должно существовать. Никто больше не попытается заставить тебя снова почувствовать то, что ты чувствовала здесь тогда, я в этом чертовски уверен.

Тацумаки почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Каждое движение вéками только усиливало их жжение. Она не могла описать, сколько любви испытывала к этому человеку, всё просто выплеснулось на поверхность в этот момент.

— Спасибо, Сектер, — сказала Тацумаки. — Ты мой, между прочим. Никто не сможет забрать тебя у меня. Ты мой, навсегда.

Зеленоволосая женщина шмыгнула, буркнув себе под нос, когда слёзы упали на платье.

— Я не собираюсь никуда уходить или исчезать, — ободряюще сказал Сектер. — И мы вместе, Тацу. Мне никто, кроме тебя, не интересен.

— Ты всегда знаешь, что сказать, — прошептала Тацумаки, вытерев запястьем слёзы. — У тебя всегда получается утешить и подбодрить меня.

— Наверное, я просто знаю, что нужно сказать, — сказал Сектер. — Ну знаешь, стараюсь изо всех сил.

— Не-а, ты очень хорошо в этом. И давай... пойдём дальше.

— А... есть ещё на что посмотреть?

— Основная часть этого места разрушена, — сказала Тацумаки. — Уничтожена после того, как сюда нагрянул тот монстр. Но есть одно место, которое лежит в глубине комплекса. Одно место, куда я не могла спуститься, после того как вернулась.

Сектер опустился на колено, чтобы встать на уровне глаз Тацумаки, она наблюдала за каждым его движением.

— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? — спросил Сектер. — Потому что тебе не нужно туда спускаться, если ты не хочешь. Мы можем просто взорвать это место к херам издалека, тебе не нужно-...

Обняв плечи Сектера, Тацумаки покачала головой.

— Это... то, чего я хочу, — сказала она. — Ты... ведь сходишь со мной?

— Разумеется.

Они отстранились, и Сектер последовал за Тацумаки по коридору, увитому лозами; сквозь различные щели в потолке пробивались лучи солнечного света. Они проходили мимо разбитых экранов и механизмов, каждый из которых выглядел так, будто не работал годами. Сектер почувствовал, как нарастающее чувство тревоги опустилось из его груди в живот, как будто кто-то швырнул шар для боулинга прямо в его нутро. Перед ними находился дверной проем, а за ним — кромешная тьма.

— Это оно, — сказала Тацумаки.

— Что? — спросил Сектер.

— Увидишь.

Тацумаки шагнула во тьму и пошла дальше, пока от неё и следа не осталось. Сектер последовал вслед за ней, однако, хоть он и слышал её шаги, найти глазами её не мог. Затем, в поле зрения появились массивные зелёные трубы. Те были расположены в ряд, они громоздились на земле на металлических опорах, пузырились, шипели и светились в темноте. Силуэт Тацумаки вырисовывался на фоне светящейся зелени, и она издала протяжный вздох.

— Я не раз и не два боялась... — сказала Тацумаки, — что однажды я обернусь и увижу в одной из них мою сестру.

— Что... это такое, Тацу? — спросил Сектер.

— Они держали меня в одной такой, — сказала Тацумаки. — Мне тогда казалось, будто я тону. Но они не выпускали меня, хотя не то чтобы я могла там говорить.

— Что... зачем?

— Не знаю. Я спрашивала, почему я должна туда залезать, иногда я даже пыталась противиться, но они всегда ложили меня туда. Они говорили мне, что это ещё несколько раз, что им просто нужно ещё несколько результатов, но они никогда не спрашивали моего мнения об этом. Им никогда не приходила мысль в голову, что подопытному больно, они просто рассматривали меня как средство для достижения цели.

— Господи, Тацу... они же использовали тебя как какую-то вещь-... — Сектер прикусил язык, поняв, что говорит.

— Ага, в самую точку, — сказала Тацумаки.

Она выглядела так, будто ей нехорошо, обхватив себя руками, как будто в комнате было холодно. Её тело сжалось в темноте, она наклонилась вперёд, как будто её тошнило. Сектер мигом оказался рядом с ней, одной рукой обняв её за спину, а другой — живот.

— Тацу, ты как? — спросил он. — Тацу?

Тацумаки застонала, издав жалкий звук, пронизанный болью и отчаянием.

— Ты сейчас не там, Тацу, — пытался успокоить Сектер. — Слышишь? Ты сейчас не там.

Тацумаки придвинулась ближе к Сектеру, её тело прислонилось к его боку. Сектер чувствовал её тепло, её грудь вздрагивала, когда она делала прерывистые вдохи.

— Не могу вдохнуть вдохнуть, — сказала Тацумаки. — Не могу дышать.

— Тацумаки, ты сейчас со мной, — сказал Сектер. — Ты не там. Не там. Я рядом, слушай мой голос. Посмотри на меня.

Каждый сантиметр движения её головы стоил Тацумаки огромных усилий, мерцающая жидкость резервуаров булькала при её движении. Тацумаки задыхалась, будто какой-то неизвестный и невидимый демон крепко сжимал её легкие, высасывая из неё жизнь.

— Агх, не могу... дышать, — выдавила из себя Тацумаки. — Я... пытаюсь.

Сектер отвел её взгляд от резервуаров, повернув тот так, чтобы они вдвоем оказались лицом к противоположной стене.

— Мы уходим, — сказал Сектер. — Больше нет смысла здесь оставаться.

Дыхание Тацумаки было резким и учащённым, глаза пожелтели от внезапного удушья.

— Прости... что тебе пришлось... увидеть меня такой, — сказала Тацумаки. — Я... облажалась, да?

— Всё хорошо, — успокаивал Сектер. — Обещаю, всё хорошо.

— Какая же я дура, — сказала Тацумаки, когда они, прижавшись друг к другу, шли обратно по лестнице. — Вести себя так. Это же произошло годы назад.

— Но тебе было больно гораздо дольше, — сказал Сектер. — Это нормально, Тацу, что ты так себя чувствуешь.

— Мне... это не нравится.

— Поверь, мне тоже. Но чувствовать себя уязвимым значит быть человеком, а то, что произошло там... это было очень тяжело для тебя. Но мы справимся, вместе.

— Ты... — прошептала Тацумаки. — Я знаю, что я не никчёмная, но я никогда не хотела, чтобы ты тоже увидел это.

— А чего ты ожидала, что произойдёт?

— Не знаю... Я просто не думала, что это нахлынет обратно такой волной.

— Ты очутилась в том самом месте, которому ты приписывала всю твою боль, месте, где ты не была много лет. Случившееся можно понять, особенно если ты держала всё это в себе, понятно, почему оно вышло наружу.

— Я знаю, но это было так... глупо.

— На самом деле, нет, не было. Такое случается с людьми, когда они возвращаются к тому, чему они приписывают много их боли. Но ты вернулась сюда, желая забыть о своём прошлом. Это требует настоящей силы, Тацу. Пытаться двигаться дальше, не давая былому тянуть тебя вниз.

— Тебе тоже стоит прислушаться к своему совету.

Они вдвоём дошли до вершины лестницы, Сектеру стало неприятно на душе из-за последних слов Тацумаки.

— Я... я знаю, — сказал Сектер. — Но как я говорил, это будет тяжело как для тебя, так и для меня.

— Но у нас будем мы, — сказала Тацумаки. — На каждом... шагу...

Они снова вернулись в коридор, последний лестничный пролёт остался позади.

— Нашего пути, — закончил Сектер. — Для этого и существуют пары, чтобы быть рядом друг с другом и становится лучше. И мне кажется, из нас выйдут неплохие люди.

— Давай уничтожим это место, Сектер, — сказала Тацумаки. — Я не хочу больше видеть его.

— С радостью.

Выйдя с Сектером наружу, дыхание Тацумаки выровнялось, когда она вдохнула свежий ночной воздух. Стоя бок о бок с Сектером, Тацумаки вскинула руки, поднимая в воздух разваливающуюся крышу комплекса, траву и бетон. Сектер приподнял перед собой руку, его ладонь, сжатая в кулак, была направлена на бывший вход в эту адскую дыру.

— На счет три, — сказал Сектер.

Тацумаки кивнула.

— Раз, — начал он.

— Два, — продолжила она.

— Три!

Крыша обрушилась на лежащую под ней подземную лабораторию, круша всё на своём пути. Уже парящая Тацумаки вновь подняла крышу и обрушила ту обратно вниз, а потом она проделала это ещё пару раз, при этом её спина выгнулась дугой. С глазами, полными безумной ярости, эспер ещё раз подняла обломки, а затем вновь обрушила их вниз. Учащённо, неглубоко дыша, она приземлилась рядом с Сектером.

— Ты в норме? — спросил он.

— Я... да. Я в порядке, — сказала Тацумаки. — Сделай это.

Сектер разжал пальцы и выпустил желтый луч энергии, который поглотил всю лабораторию. Когда луч исчез, Тацумаки поняла, что вместе с ним исчезло и всё сооружение.

— Оно... перестало быть? Полностью? — спросила она.

— Да, — ответил Сектер. — Каждый кусочек.

— Даже-...

— Даже трубы.

Тацумаки кивнула. Её рука нашла его руку.

— Спасибо, Сектер, за то, что сделал это со мной, — сказала Тацумаки. — Это правда... много значит для меня.

— А ты думала, что я не пойду с тобой?

— Ну, нет, но я просто рада, что ты сходил со мной.

Сектер улыбнулся ей. Женщина, которую он любил, улыбнулась в ответ.

— Я бы никогда не оставил тебя одну в такой ситуации, — сказал Сектер. — Как однажды сказала мне одна мудрая женщина, ты стоишь моего времени.

Усмехнувшись, Тацумаки сжала руку Сектера.

— Да, она определённо была мудрой женщиной, — сказала Тацумаки с улыбкой.

— Оглядываюсь на неё каждый день, — дополнил Сектер.

— И если бы она случайно была рядом, мне кажется, она бы сказала что-нибудь похожее. Блин, она бы, наверное, даже сказала, что хочет пойти с тобой домой, если честно.

Сектер ухмыльнулся, хотя его лицо запылало.

— Мне кажется... это дельная мысль, — сказал он. — К тебе или ко мне?

— Давай в этот раз ко мне, — сказала Тацумаки. — Я угощаю.

— У тебя большой телек дома, — вспомнил Сектер.

— И большая кровать, — сказала Тацумаки.

“Твою ж мать", — проскочила мысль у Сектера.

— А, н-ну, да, — сказал Сектер. Его лицо покраснело похлеще любого помидора..

— Чтобы поспать, — сказала Тацумаки, по всей видимости, уловив волнение Сектера. Волна смущения заполнила всю её душу и выплеснулась через рот. — Ну, знаешь, спать, выспаться. Мы, э-э, можем пока просто расслабиться, вот что я имела в виду.

— Да, точно, точно, — быстро произнёс Сектер. Успокоившись, он вытер пот со лба и последовал за Тацумаки, когда та пошла вперёд. — Всё нормально, я понял, что ты хотела сказать.

— Но может быть, однажды... — прошептала Тацумаки.

— Хмм?

— Просто мысли вслух, — поправилась быстро Тацумаки. — Пошли домой. Я устала.

— Ага, точняк. Я тоже.

* * *

Безликий Комендант прислонился спиной к ближайшей стене, его руки нащупали кожаную сумку и ящик, который он ранее оставил в переулке. Засунув в сумку шишковатый коготь, он нащупал яйцевидный предмет с тёмными клетчатыми трещинами по всей поверхности. Потерев поверхность гранаты, он положил ту обратно в сумку, а затем повернулся к ящику. Крышка легко снялась, петли заскрипели, как это уже было множество раз под нагрузкой от переворачивания деревянной крышки. Внутри лежали слои и слои шприцов, каждый из которых был до краев наполнен кроваво-алой жидкостью. Комендант издал счастливый стон и потянулся к одной из игл. Голос вдалеке помешал ему.

— Осторожно, парни, он может быть где-угодно, — раздался хриплый голос неподалёку. — Недалеко отсюда было совершено нападение монстром.

— Как он выглядит? — спросил другой голос.

— В шинеле, капитанская фуражка или типа того, — ответил первый. — Мы-...

Комендант вышел на них, возвышаясь над новой группой из трех человек, подобно небоскребу над простым человеком. Он рыкнул на них и увидел, как все трое попятились назад от его внезапного появления. У одного из них были чёрные, лохматые волосы, а его руку украшала орудие Гатлинга. Другой носил массивные солнцезащитные очки. Третий же был одет в майку с жёлтыми и чёрными полосами.

— Осторожнее, — сказала герой с пулеметом. — Он уже убил одного.

— О, тебе такая жопа, мразота, — рявкнул мужчина в майке. — У меня на подмоге Чёрная Дыра, так что никуда ты не сбежишь.

Парень в солнцезащитных очках ничего не сказал, вместо этого лишь нервно дёрнул за воротник своей большой куртки.

— Герои? — спросил Комендант. — Герои смогут мне ответить: почему Сектер считается одним из вас?

— Кто? — спросил Гатлинг Смерти. Все их имена стали известны Коменданту, когда он скользнул своей силой по их мыслям.

— Да хрена с два он один из нас! — всполошился Тигр в Майке. — Он брехло и трус!

— Да! — крикнул Комендант. — Вот это больше походит на правду! Он явно настоящий герой! — Комендант указал на мужчину в майке, который от неожиданности застыл.

— Он помог мне... — сказал Крутые Очёчки. — По мне так, он неплохой мужик.

— Не братайся с ним, — сказал Комендант. — Если только не хочешь стать врагом. Просто непостижимо... чтобы он так преуспевал. Он не заслуживает этого! Никто из нас не заслуживает...

— Короче, кретин, слушай сюда, — сказал Гатлин Смерти. — Я от тебя сейчас живого места не оставлю, я класть хотел, что ты там думаешь о ком-то там.

— Тогда стреляй, — сказал Комендант.

— Я только за, — сказал Гатлинг Смерти.

Его орудие закрутилось, завращалось в смертельном танце, обрушивая пули прямо в живот Коменданта. Дым и обломки разлетались во все стороны от града огня, а Крутые Очёчки с ужасом наблюдал, как каждая пуля врезается в тело Коменданта, а потом, сжимаясь, падает на землю.

— Как будто... он стена или ещё что-то, — в шоке проговорил Крутые Очёчки. — Гатлинг, смотри! Пули-...

Стрельба прекратилась. Тигр в Майке, наблюдавший за происходящим со сложенными на груди руками, приподнял бровь от внезапного прекращения огня. Обернувшись туда, где ранее стоял Гатлинг, он увидел Коменданта, руки которого были в красных пятнах.

— Что за-... — произнёс Тигр в Майке.

Комендант рывком пронёсся к нему, а потом поднял перепуганного героя окровавленными руками.

— Да здравствует маяк разумности, — сказал Комендант. Упершись пальцами в грудь мужчины, Комендант поднял сопротивляющегося героя ещё выше. — Иногда кажется, что это место сплошное безумие, и всё же, ты проявляешь некоторую разумность, хотя и ведёшь себя как идиот.

— Отпусти меня! — закричал Тигр в Майке. — Оч-очёчки! Сделай что-нибудь!

— Ты будешь жить, — сказал Комендант. — Те, кто испытывают презрение к этому отбросу так же сильно, как я, явно союзники. Действительно, хороший гражданин.

— Э-э... эмм, — пробухтел Крутые Очёчки, отходя назад от Коменданта. — Ты... отпусти его!

Комендант отшвырнул Тигра в Майке, и громадное тело героя рухнуло в ближайший мусорный бак. Из его затылка начала течь яркая, алая кровь.

— И всё равно, — сказал Комендант. — Всё равно ты мешаешься под ногами. Сделай одолжение, Тигр, не вставай у меня на пути. Иначе ты умрёшь. И не ошибись. Ты точно умрёшь.

Тигр в Майке потирал затылок, глаза бешено метались по сторонам в поисках подмоги. Рядом был Крутые Очёчки, но тот не мог успокоить его страх.

— Что же до тебя, — сказал Комендант, обернувшись к обливающемуся страхом парню в огромных очках. — Его союзник.

— Нет-нет, я просто встретил его один раз, всего лишь один раз! — взмолился Крутые Очёчки, закрывая руками голову, как будто это хоть как-то могло защитить его. Что было не так.

Комендант ударил Очёчки коленом в живот, отчего герой издал резкий крик и упал на землю, сложившись пополам. Стонущий на земле герой поднял глаза на стоящего перед ним монстра, сквозь приспущенную маску Коменданта невозможно было углядеть его морду.

— Мне кажется... ты сломал что-то, — простонал герой в очках. — Аау-у-у-у.

— У меня сердце разрывается, когда я вижу, как такие благонамеренные люди опускаются так низко, — сказал Комендант. — Ты правда ничего не знаешь о мире, что снаружи? Неужто война... неизвестна тебе?

— Война? — спросил Очёчки.

— Ах, стоило догадаться, — сказал Комендант. — Видимо, никто не знает. Так что, возможно... тебе невдомёк вся картина. Тогда всё встает на свои места. Однако, всё равно...

Ботинок обрушился на лицо Крутые Очёчки, разбивая тому и нос вместе с очками. Герой завопил, когда его нос вмялся в лицо, а ноздри наполнились кровью, когда те схлопнулись. Сморкание не помогло выпустить воздух из разрушенного носа, и Крутые Очёчки чувствовал, как осколки от очков скользят по его лицу, когда он пытался вдохнуть.

— Как странно, — прорычал Комендант. — Вы все ведёте себя так, будто не привыкли к этому... к смерти и насилию. И всё же, очевидно, вы постоянно сражаетесь. Но вот смерть? Нет... для вас она не привычна.

Крутые Очёчки закашлялся. Слезы текли по его лицу, смешиваясь с почерневшей щелью, украшавшей его середину.

— Тогда я поделюсь с тобой, что там, откуда я родом, смерть преследовала нас каждый день, — сказал Комендант. Он опустился на колено, его маска теперь была в нескольких дюймах от лица побитого героя. — Каждый божий день. И не всегда было ясно, кто умрёт сегодня. Часто после этого я чувствовал себя ужасно, иногда ничего не чувствовал, а иногда улыбался. Но это было каждый день, это была самая тяжелая часть. А потом уже не такая тяжелая.

— Я... я... не знаю... — пробулькал Крутые Очёчки.

— Да, тебя там не было, — сказал Комендант, — и ты даже не слышал о нашей борьбе. Но враг всё ещё жив, во многих формах.

Комендант отпрянул назад и жестом показал на свою шинель, царапины, пятна и остальное подобное.

— Как думаешь, откуда я получил я всё это? — спросил Комендант. — Не сам же я это разукрасил. Ха-ха-ха.

— Помогите... — пробурчал Крутые Очёчки. Он снова захрипел, кровь, как гейзер, хлынула из середины его лица.

— И тем не менее, злейший враг... о, он бродит тут, — сказал Комендант. — Где-то. И всё же вы, люди, вы, дегенераты, уже имеете наглость называть его... героем? Он не может им быть. Он должен умереть. Как и я, но он умрёт вместе со мной.

— Чёрная Дыра, помоги... — взмолился Крутые Очёчки.

— Минутку, — сказал Комендант, подняв палец. Он обернулся, и его взгляд остановился на другом сложенном мужчине в майке, склонившемся над раненым героем у мусорного контейнера.

— Это он, — сказал Тигр в Майке, указывая на Коменданта. — Хреначь его!

— Он слишком силён, — сказал Чёрная Дыра в Майке. — Надо бежать отсюда!

— Да чёрта с два! — закричал Тигр в Майке. — Мы победим его, а потом нас точно переведут в следующий класс!

— Не знаю даже... — сказал Чёрная Дыра. — Но... может быть, ты прав!

В следующий миг Комендант появился прямо перед ним. Двое героев в майке покачнулись на месте, когда окровавленный офицер словно бы в мгновение ока переместился на несколько метров.

— Вы двое, — сказал Комендант. — Ругаетесь между собой. Напоминаете мне некоторых, что были там, наверху, о-ох, напоминаете мне тот раз, когда я повстречал пару Бездушных, которые дрались за право стать новым военачальником. Хе, как будто их и так не хватает.

— Да чё ты вообще несёшь? Военачальник? — спросил Тигр в Майке. — Мы просто сейчас надерём тебе зад!

Герой в полосатой майке поморщился, почувствовав на затылке рану, достаточно глубокую, чтобы в неё поместился палец.

— Бля, — ругнулся Тигр в Майке. — Ты за это ответишь.

— Отвечу, — сказал Комендант. — И я знаю, как.

"Этот чувак несёт какую-то чушь", — подумал Чёрная Дыра. - "Что он вообще за монстр такой? Какой у него уровень угрозы?"

— Вы двое напоминаете мне некоторых дебилов там, наверху, — сказал Комендант. — В итоге я убил одного, а второго пришлось избавить от страданий. Проиграл в бою, сгорел бы заживо, выживи он. Они всё-таки хотели убить меня, потому что я встрял в их разборки, но, ха-ха, я знал выход из ситуации. В тот день для меня не нашлось никакого отряда.

— Да чё ты, сука, несёшь, — рявкнул Чёрная Дыра.

— Ах, но это неважно, не так ли? — сказал Комендант. — Мы из очень разных мест. Возможно, мне не нужно ожидать, что вы поймёте.

— Тигр, подсоби тут, — сказал Чёрная Дыра. — И где Гатлинг? Он же с вами был...

— Не знаю, братан, он сбежал или типа того, — ответил Тигр в Майке.

— Сбежал? — удивился Чёрная Дыра. — Не похоже на него.

— Не знаю, блять, он просто куда-то делся, — гавкнул Тигр в Майке. — Давай уже прихлопнем этого чмошника!

Комендант размял плечи, снова и снова крутя мышцами, словно готовясь напасть.

— Вы можете попытаться дать мне бой, но я слишком натаскан в этом деле, — сказал Комендант. — Вы ничего не добьётесь.

Чёрная Дыра напрягся. Однако, когда он приготовился, в его живот врезался кулак. Чёрная Дыра крякнул и посмотрел вниз. Ужас охватил его, омывая всё тело, когда кровь, склизкие куски плоти и кишки выходили из его живота, пока рука Коменданта выходила из него. Герой недолго смотрел на происходящее, так как Комендант вскоре оторвал кусок ржавого металла от стоящего рядом мусорного бака и рывков пробил им голову Чёрной Дыры. Содралась кожа, когда Комендант провёл самодельным лезвием размером с обеденную тарелку по правой стороне лица Чёрной Дыры. Комендант убрал лезвие как раз в тот момент, когда участок плоти был готов оторваться, оставляя тот болтаться на изначальном месте. На всеобщее обозрение теперь были открыты красные мышцы и сухожилия лица героя, и Комендант закончил это шоу, пнув Чёрную Дыру в грудь, отчего тот рухнул на землю. Упав на живот, Чёрная Дыра ударился о мостовую, крошечные булькающие звуки заменили его прежние шоковые вздохи.

— Чёрная Дыра! — закричал Тигр в Майке. Его попытка встать была прервана, когда Комендант схватил всю голову мускулистого героя в одну руку и ударил ту затылком о мусорный бак. Тигр в Маске отключился, как по выключателю.

— Очень разнится, — сказал Комендант. — Тут нет никакого сопротивления. Хммм.

Он оглянулся на Крутые Очёчки, которому к этому моменту удалось подняться на ноги.

— Эти двое будут жить, — сказал Комендант. — Они заплатили за глупость, но они не враги. Ха-ха, вот этот... — он указал назад на Тигра в Майке, — даже оплевал главного врага. Я ценю это. Но ты?

Комендант перевёл палец на Крутые Очёчки.

— Ты никуда не уйдёшь, — вынес вердикт он.

Комендант загнул палец вверх. Очёчки начал кашлять, брызгать слюной и неконтролируемо трястись. Что-то глубоко внутри него скручивалось и переворачивалось, его внутренности превращались в сплетённые узлы органов и тканей. Очёчки попытался закричать, но когда он открыл рот, никакой воздух не вышел. Вместо этого из его рта вырвалась самая верхушка красного шара, который кровоточил, скребя героя по верхушкам зубов. Из него вышла печень, затем желудок, потом легкие, соединенные друг с другом тягучими нитями тканей. Крутые Очёчки зашипел, не в силах отвести глаза от того, как из его рта вылетает череда органов; внутри него наступало ощущение пустоты по ходу того, как каждый крупный орган выходил наружу. И когда под самый конец вышло сердце, Крутые Очёчки рухнул на землю.

Комендант опустил палец, а вместе с ним упали и органы, издав тошнотворный звук, когда рухнули в грязь.

* * *

Близилась ночь, и Безликий Комендант приводил себя в порядок. Присев рядом со своим любимым ящиком, он достал шприц и воткнул его себе в руку, задержав дыхания от алых соков, заливших рану. Затем он сделал ещё один такой укол в то же место. Потом ещё один. И ещё один. И ещё. Потом он потерял счёт.

"Наконец-то!" — подумал он. - "Наконец-то, чёрт. Угх, если я от этого окочурюсь... но этого не может быть... я ведь уже столько принимал раньше? Нет, не умирай! Не умирай, дубина, Сектер тоже должен умереть! Он сам должен понимать! Если только он уже не умер... но нет, скорее всего нет. Он, наверное, уже гогочет в каком-нибудь особняке, миллионы на его стороне... нет, этого не может быть. Это невозможно. Бред, чепуха. Он слишком похож на меня, этот дегенеративный, тупорылый кусок дерьма. Этот уёбок! Где он? Я прикончу его! Я выслежу его и убью! Это даст мне спасение, и моя смерть положит всему конец. Если те, кому я принёс несчастья, смогут меня простить, то, конечно же, они простят после всего этого. И, конечно же, этот говнюк согласится со мной. А если нет... что ж, он встретит свой конец. Они все встретят свой конец, если осмелятся встать на его сторону. Мне всё равно, теперь они враги. Я все щё не могу поверить, что люди встают на его сторону, почему..."

Земля захохотала над ним, когда он попытался встать, и почему-то он узнал этот голос. Это был человек из давних времен, небезызвестный ему по снам. Однако, он забыл имя этого человека. Вот почему Комендант должен умереть.

Ковыляя, он заметил, что небо стало ярко-алым, а здания выгнулись, раскачиваясь и дрожа на ветру, будто давно не выдернутые сорняки. Прихрамывая, он подошёл к серой глыбе в земле, которая была его кораблем, ноги несли его, даже когда он не был уверен, что хочет идти. Вдалеке он заметил человека с перерезанным горлом, одетого в какой-то ярко-оранжевый костюм. Вот почему Комендант должен умереть.

"Но он был врагом", — подумал Комендант. — "Очевидно, что это делает его исключением. Делает же? Должно делать! Должно..."

Корпус корабля таял от его прикосновения, подобно расплавленной массе в его руках. По какой-то причине Комендант уставился на сталь, считая её самой освежающей жидкостью, какую только можно себе представить. Он плеснул ею себе на лицо, но смог только застонать от отчаяния, когда та безвредно расплескалась по его маске. Он плеснул ещё раз, и теперь ему стали видны внутренности корабля. Четыре розовых комочка, каждый из которых был испещрен тёмными кругами, корчились и кричали от его присутствия. Комендант задохнулся, отшатнувшись от кровавого месива внутри своего корабля. Возможно, прежде всего, именно поэтому Комендант должен умереть.

"Скоро", — подумал он. — "Скоро. Но не говорите мне, что ваш сын не такой же. Не говорите мне, что он так отличался. Мне... мне неприятно это говорить, но это правда. Но, кажется, он ещё не хочет положить всему конец. Он ошибается. Он тоже должен умереть."

Корабль не дал ответа. По правде говоря, в этот момент Коменданту захотелось умереть: боль в голове и желудке стала невыносимой. Казалось, что каждые несколько секунд в его мозг вонзается бур. Его живот был не лучше, он поднимался и опускался, когда содержимое его желудка бурлило и поднималось к горлу. Вокруг него раздавались голоса, доносившиеся из качающихся зданий, с витиеватой земли из плоти и даже из алого неба над головой.

Если бы случайный прохожий в это время наткнулся на Коменданта, он увидел бы только человека в шинели, скрючившегося над похороненным в землю кораблем и держащего руку, пытающуюся удержать рвоту, которая просачивалась сквозь щели в его маске.

В итоге, Комендант оставил свои попытки и рухнул с борта своего корабля на землю. Он потерял сознание, когда взошла луна.

* * *

Сектер любовался стеклянным футляром, в котором хранился теннисный мячик, тот гордо красовался в спальне Тацумаки. Футляр был вычищен до блеска, ни пятнышка грязи не запятнало стеклянный квадрат, в котором держался зелёный подарок. Сектер сидел на краю кровати Тацумаки, оглядывая остальную часть её спальни. Когда он попытался пошевелиться, то почувствовал, как рука обхватила его за поясницу.

— Неееет, — простонала Тацумаки. — Холодно. Ещё чуть-чуть.

Сектер взглянул на будильник, который показывал 8:13 утра.

— Ладно, — сдался он. — Ещё чуть-чуть.

Он завернулся обратно под одеяло, прижался к Тацумаки и притянул её к своей груди. Та выгнулась рядом, уткнувшись лицом в его шею.

— Мфф, — буркнула Тацумаки. — Тёплый.

— Есть какие-нибудь планы на сегодня? — спросил Сектер. Волосы Тацумаки уперлись ему в подбородок.

— Ммм, не очень, — сказала Тацумаки. — Встретиться с сестрой. А что?

— Просто, — сказал Сектер. — Хотелось бы заняться чем-нибудь приятным и расслабляющим. Может, сходить на пляж или ещё куда-нибудь.

— Но там холодно... — тихо подметила Тацумаки.

— Ах да, точно, — признал Сектер. — Ну... блин, у меня кончились идеи.

— Серьёзно? У тебя была всего одна?

— Погоди, я придумал! Мы можем остаться дома и растопить коптильню, или типа того.

— Не кричи...

— Мхм, но я ведь не громко говорю.

— Ещё как громко.

— Не-а.

— Угх, — буркнула Тацумаки. — Хотя идея с коптильней звучит неплохо. Близко к дому и всё такое. Не хочется куда-то идти.

— Ага, на самом деле, мне тоже, — сказал Сектер. — Хотя рано или поздно придётся вставать.

— Не сейчас, — пробурчала Тацумаки. — Хочу спать.

— Тогда можешь продолжать дрыхнуть, а вот я встаю.

— Неееет, остааанься, — застонала Тацумаки. — Приятно, когда ты рядом.

— Ну, тогда ты можешь пойти за мной, как только я встану, — сказал Сектер.

— Ладно, — пробурчала Тацумаки. Ей каким-то образом удалось ещё глубже зарыться в груди Сектера. Он чувствовал её дыхание на своей шее, ровное и спокойное.

— Я побуду тут ещё малёк, — сказал Сектер. Зевнув, он прикрыл глаза и снова погрузился в глубокую дрёму. — Совсем чуть-чуть...

Через пару часов Тацумаки поцеловала спящего Сектера в лоб и тихо попрощалась, выходя из спальни.

— Как знала, что ранний подъём тебе будет не по силам, — сказала она. — Удивительно, что вчера ты смог встать. Блин, может быть, поэтому ты сегодня такой уставший.

Покинув дом, Тацумаки встретилась с сестрой, которая подошла как раз вовремя, чтобы увидеть, как менее высокая эспер выходит через парадную дверь.

— Доброе утро, сестрица, — поздоровалась Тацумаки.

— Доброго, — сказала Фубуки. — Ты какая-то уставшая.

— Долгая история.

— Ну, времени у нас хоть отбавляй, если хочешь поделиться.

— Я подумаю. Не совсем то, о чём я хочу говорить на людях.

— Оу... — сказала Фубуки. — Ты что... о божечки.

Тацумаки с подозрением уставилась на сестру, прежде чем до неё дошло понимание. Смущение залило её лицо волной жгучего алой краски.

— Нет, нет, ничего подобного, — спешно пояснила Тацумаки. — Мы просто сходили кое-куда, по личному делу, вот и всё.

— Ох, поняла, — сказала Фубуки. — Я всё прекрасно поняла.

Старшая эспер подмигнула своей сестре, которая хмуро уставилась на неё с крыльца.

— Почему ты так упорно продолжаешь подкалывать меня? — недовольно спросила Тацумаки.

— Ой, да ладно тебе, сестрица, я же просто дразню. Я рада за вас двоих.

— Ага, но всё было совсем не так, там было другое.

— Хорошо, хорошо, — признала Фубуки. — Я верю тебе. Как уже говорила, просто подразниваю.

— Пошли, — сказала Тацумаки, выходя с крыльца. — Обойдёмся дальше без этого.

— Ладно.

Сёстры-эсперы шли по центру города, вокруг были шумные толпы людей, одетые в разноцветные пальто и осенние платья всех видов. Тацумаки проходила мимо различных оживленных закусочных и ларьков, заполненных до отказа сгорбленными от мороза людьми, хотя те сохраняли дружелюбие и улыбки. Зеленоволосая эспер следовала за младшей сестрой по близлежащей дороге, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в бутик, новые рестораны, а в какой-то момент и в книжный.

— Ищешь, что почитать? — спросила Фубуки.

— Просто смотрю, — ответила Тацумаки. — Я читаю время от времени.

— Хах. Никогда не видела тебя за этим занятием.

— Это для спокойных дней, когда мне скучно.

— Если бы не Сектер, мне кажется, тебе было бы сейчас очень скучно. Не так много монстров в последние дни вылезает.

— Наверное, оно и к лучшему, — сказала Тацумаки. — И да, Сектер не даёт мне заскучать. Мы с ним много чем занимаемся. Много болтаем.

— Кажись, вы болтаете о довольно личном.

— Да. Не переживай, я расскажу тебе когда-нибудь.

— Не спеши, мне просто... любопытно.

Тацумаки хихикнула, её смех был звонким, но вот мысли — серьёзными.

— Там... не всегда весёлые темы, — сказала Тацумаки. — Типа, как-то мы-...

Тацумаки остановилась. Впереди стояло существо в испачканной шинели, которое смотрело в окно кафе. Оно повернулось к двум сестрам, мрачное пламя, исходящее с его спины, хорошо помогало держать на расстоянии и без того напрягшихся людей вокруг.

— Какого чёрта... — сказала Фубуки. — Это что, монстр?

— Я... я не знаю, — сказала Тацумаки.

— Эй! — раздался голос случайного прохожего в одной из кучи народа. — Эта тварь вчера напала на героев! Держитесь от него подальше!

Началась паника, люди кинулись в стороны от этого существа. Некоторые побежали, другие укрывались за машинами или близлежащими мусорными баками. Так продолжалось до тех пор, пока некоторые из испуганных наблюдателей не заметили Тацумаки, многие из них стали показывать на неё пальцем и кричать.

— Это Торнадо Ужаса! — крикнул кто-то. — Она поможет нам!

— Херакни этого монстра, Тацумаки! — крикнул другой. — Мы верим в тебя!

Тацумаки оглянулась на испуганных горожан.

— Нам нужно увести эту тварюгу подальше от них, — сказала Татсумаки, обернувшись к сестре. — Если придётся убивать его, можем случайно задеть кого-нибудь.

— И как ты предлагаешь сделать это? — спросила Фубуки.

— Попросить его для начало было бы неплохо, — сказала Комендант.

Фубуки и Тацумаки одновременно попятились назад, потрясенные внезапным вторжением Коменданта в их личное пространство.

— Кто ты на хер такой? — спросила Тацумаки.

"Шинель", — заметила она. — "Он носит шинель... что там Сектер, ещё раз, рассказывал? Не может же он быть одним из них, не может же?"

— Я Комендант, — сказало существо. — Моё имя сейчас уже не имеет значения.

— Ладно, Комендант, — выплюнула Тацумаки. — Если ты напал на героев, то тебе сейчас кранты.

— Тебе некуда бежать, — сказала Фубуки. — Но мы советуем тебе уйти в менее людное место, если только ты не хочешь выбрать самый неприятный путь.

— Я не против, — сказал Комендант. — Абсолютно не против. Вот.

В следующее мгновение они втроём очутились в заброшенном переулке, вдалеке не было слышно ни звуков едущих машин, ни голосов паникующих людей.

Фубуки понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло. Когда она всё же осознала, её глаза расширились от шока и ужаса.

— Сестра... — сказала она. — Он что, сейчас...

— Похоже на то, — сказала Тацумаки. Она посмотрела на сестру, выражение её лица было мертвецки серьёзным. — Фубуки, держись за мной. У меня такое чувство, что этот парень силён.

Фубуки слабо кивнула, но её кулаки были сжаты, как будто она была готова напасть.

— Будь готова бежать, если дела пойдут плохо, — сказала Тацумаки. — Мы не знаем, на что способна эта тварь.

— Вы ещё одни герои, я угадал? — буркнул Комендант. — Вас тут так много...

— На кого ты напал? — крикнула в ответ Фубуки.

— Я убил парочку, их имена забыты, как и должно быть, — сказал Комендант. — Забыты для меня. Они являлись частью проблемы.

— Он... — выдохнула Фубуки, поднеся руку ко рту. Она почувствовала, как что-то жгучее поднимается от её живота к груди, разгораясь в ней, как пылающий феникс. — Он сказал, что убил их.

— Он труп, — процедила Тацумаки. Она начала поднимать одну из своих рук, вытянув пальцы.

Комендант, стоявший на другом конце переулка, направился к сёстрам, мусорные баки и парящие пластиковые пакеты рассыпались в блестящую пыль.

Тацумаки рыкнула, пот струился по её голове, пока она концентрировалась на своей цели. Она пыталась и пыталась, но враг, что шёл на неё, не двигался и даже не реагировал на её усилия.

— Сестра? — спросила Фубуки. — Он приближается.

— Я... не могу... — прошипела Тацумаки. — Он... не сдвигается!

— Его воля может быть слишком сильной, — сказал Фубуки. — Попробуй что-нибудь другое! Я прикрою тебя!

— Нет! — крикнула Тацумаки. — Оставайся за мной!

Комендант был уже близко, всего в нескольких шагах от них.

Тацумаки решила поступить иначе, она закрутила свою психическую энергию, поднимая вокруг себя куски кирпичных зданий. Она ожидала, что здания развалятся по её команде, но вместо этого ничего не произошло.

— Ты ничего не сможешь сделать, — сказал Комендант. — Кроха, чего ты ожидала от этого?

— Ну всё, — сказала Фубуки. — Я вмешиваюсь, я должна-...

Комендант выхватил нож из одного из карманов на боку шинели и метнул тот в Фубуки. Лезвие вылетело быстрее, чем Тацумаки думала, и к тому времени, когда она заметила, что Комендант убрал руку в сторону, нож уже впился в живот Фубуки.

— А-ах! — выдохнула Фубуки.

Её рука опустилась к тому месту, где нож вошёл в её живот. Она сделала шаг назад, пошатнувшись, пытаясь остановить кровь, сочившуюся из раны. Та текла по пальцам, глаза Фубуки выпучились в шоке от внезапного осознания того, насколько глубоко вошёл нож.

— Фубуки? — спросила Тацумаки, повернувшись к пятящейся сестре. Заметив рукоять ножа, торчащую из её тела, старшая эспер бросилась на Коменданта.

— Тебе пиздец! — закричала она. Ярость заполонила её рассудок, гнев превратил каждую жилку на её висках в чёрные шрамы. Весь мир словно бы пылал, единственной целью было убить Коменданта, убить человека в странной маске...

Комендант отшвырнул Тацумаки, как будто та была насекомым. Она врезалась в стену соседнего здания и получила от Коменданта кулаком в грудь. Тацумаки услышала, как что-то треснуло, и застонала, поняв, что это не костяшки пальцев Коменданта. Кровь хлынула ей в рот, и Тацумаки подняли за волосы, в глазах всё кружилась от удара. Комендант перевернул её на спину, продолжая держать её за волосы. Тацумаки рухнула на землю, воздух был выбит из её легких.

Отпустив волосы эспера, Комендант кивнул своей новообретённой победе.

— Никто из вас не умрёт, — сказал он. — Насколько мне известно, вы не враги... Ой! Я даже не спросил. Как глупо с моей стороны.

Комендант склонился над Тацумаки, которая с трудом поднялась на ноги. К её удивлению, Комендант позволил ей встать, не ударив её.

Тацумаки стояла прямо, тяжело дыша и подняв руку к верхней губой, чтобы вытереть кровь, капающую изо рта. Она приготовилась к новой попытке напасть, сосредоточившись на том, как сильно она хотела разорвать возвышающегося над ней монстра психическим штормом.

— Тебе известен человек, ходящий под именем Сектер? — спросил Комендант.

Образы зеленого энергетического торнадо померкли. На смену им пришло облако страха.

— Ты... — сглотнула Тацумаки. — Знаешь его.

— Очень давно, — сказал Комендант, — он подвёл всех нас, но тогда я совершил ошибку. Я пришёл, чтобы исправить мои ошибки, искупить мою вину. И покончить с ним, для его же блага.

— Ты... ты... — сказала Тацумаки. Слова застряли у неё в горле. Она оглянулась на Фубуки; её сестра, прислонившись к металлической двери, учащенно дышала.

— Ей нужна помощь, — протараторила Тацумаки. — У меня нет на это времени, я должна помочь моей-...

Пара рук обхватила её горло, выбивая из неё воздух. Они сжимали то всё туже и туже, пока в итоге она могла вдохнуть лишь минимальное количество кислорода. К её ужасу, она поняла, что это её собственные руки сдавливают ей горло.

— Отвечай на вопрос, — сказал Комендант. — И я отпущу вас.

— Я... знаю его, — сказала Тацумаки. Каждое слово сопровождалось слабыми вдохами и мокрыми струйками крови.

— И? — спросил Комендант. — Ни у кого из вас нет целого дня.

— Ты ведь Бездушный? — спросила Тацумаки.

Настала очередь Коменданта быть застигнутым врасплох. Он наклонил голову, с внезапным любопытством разглядывая стоящий перед ним задыхающийся экземпляр разумного.

— Да, это так, — сказал Комендант. — Откуда ты знаешь? Я не помню, чтобы они когда-либо посещали это место, по крайней мере, об это мне неизвестно...

— Он рассказал мне о вас, — выдавила из себя Тацумаки. — Обо всём.

— Серьёзно? — спросил удивлённый Комендант. — И что значит "обо всём"?

— Всё. О войне.

Комендант чертыхнулся, скорее от восторга, нежели от удивления.

— Ты знаешь? — спросил Комендант. — В наши дни это редкость... Как интересно, как в самом деле интересно!

— Ты монстр, — процедила Тацумаки сквозь стиснутые зубы. — Ты... — она закашлялась, но пожалела об этом, почувствовав последовавшую за этим содрогающуюся боль. — Чудовище.

— Да, — сказал Комендант. — Я плохой человек. За таким точно не стоит следовать. Но я знаю, как я могу всё исправить. У меня есть цель, и я готов сделать всё ради её достижения! И это начнётся с нахождения Сектера, которого ты знаешь!

Он ткнул пальцем в грудь Тацумаки, отчего та вскрикнула от боли.

— Я не скажу тебе, где он, — сказала Тацумаки. — Ни за что.

— Не расскажешь? — спросил Комендант. — Кроха, если тебе дорога твоя сестра, ты сделаешь это. Поверь мне, я хорошо разбираюсь в том, как причинять людям настоящую боль, настолько хорошо, что меня даже могут назвать учёным в этом деле. Ха-ха-ха!

Тацумаки уставилась на стоящее перед ней существо, собрав всю свою ненависть и злобу в одно яростное лицо. К несчастью, это было всё, что она могла сделать.

— Как я отколошматил тебя, — сказал Комендант. — Это было только для того, чтобы повалить тебя. Но то, что я сделаю с твоей сестрой, ооох, она больше не сможет встать на ноги. Никогда.

Тацумаки стиснула зубы, скрежеща ими до боли. Должен был быть выход, должен был быть какой-то способ использовать её силы, чтобы выбраться отсюда, но она не чувствовала в себе ни капли психической энергии. Даже её собственные руки больше не подчинялись ей.

— Не... трожь... её, — выплюнула Тацумаки, каждое слово давалось ей с трудом через стиснутые горло и рот, полный крови.

— Я обещаю, что так и поступлю, — сказала Комендант. — Если ты заговоришь.

Сердце Тацумаки бешено колотилось. Это была не та ситуация, к которой она привычна. Что за существо перед ней стояло? Его силы были лишены логики, а слова порой и того меньше. То, как оно раскачивалось и двигалось, необычная маска, закрывавшая его лицо, то, что его руки всё время были сжаты в кулаки...

Она почувствовала эмоцию, которую редко испытывала во время сражений. Она боялась.

— Я... буду говорить, — сказала Тацумаки. — Просто отпусти мою руки, и Фубуки тоже.

— Сказано — сделано, — сказал Комендант.

Руки Тацумаки перестали обхватывать её горло, и она, вдыхая воздух, упала на колени. Поняв, что её внезапно освободили, она кинулась к упавшей сестре, но удар Коменданта вернул её туда, где она была.

— Она будет жить, — сказал Комендант. — Сейчас пока забудь о ней.

— Она истекает кровью, — сказала Тацумаки. — И её глаза... я должна помочь ей!

— Нет, — сказал Комендант. — Сейчас мы говорим. Мы заключили сделку, и теперь ты исполнишь её. И даже не думай лгать, я сразу узнаю, если попробуешь.

Тацумаки обхватила рукой саднящую голову, на которую пришёлся удар Коменданта. Она дрожала от гнева, когда повернулась к нему.

— Я не смогу остановить тебя, — сказала она. — Ты обнуляешь меня.

— Так-так-так, вы только гляньте, — сказал Комендант. — Ты в самом деле знаешь о нас! Необычно, это очень необычно. Это Сектер тебе рассказал? Постой-ка...

Комендант скользнул перед Тацумаки, наклонившись вперёд и охватывая её всю своей сероватой фигурой.

— Насколько близки вы? — спросил Комендант. — Он не из тех, кто легко расстался бы с этой информацией...

— Он и я, — сказала Тацумаки, ужас охватил её, пока она мысленно спотыкалась в поисках нужных слов. — Близки.

— Нет... — в шоке произнёс Комендант. — Он счастлив?

— Счастлив, — сказала Тацумаки. — Счастливее, чем раньше.

— Ему нельзя, — сказал Комендант. — Неужели он не понимает? Это грёбаный имбецил. Он должен понимать. О-ох, не могу дождаться встречи с ним.

— Нет, — сказала Тацумаки. Её глаза засияли, когда она уставилась на маску Коменданта. — Он заслуживает-...

Теперь горло Тацумаки обхватила новая пара рук, руки этого существа, что были гораздо более злобными. Комендант сжимал и разжимал руки, наблюдая за тем, как Тацумаки задыхается и царапает ногтями его руки, угрожающие покончить с ней. Её усилия оказались тщетны и только заставляли его сжимать сильнее.

— Не говори этого, — рыкнул Комендант. — Не говори вещи, которые, как мы оба знаем, неправда.

Тацумаки смогла только слегка кашлянуть, её глаза выпучились от сильного давления на горло. Ей казалось, что в любую секунду она может умереть.

— Я убью тебя, причём гораздо изощреннее остальных, — сказал Комендант. — Но у меня есть ещё несколько вопросов... и если ты действительно так близка с Сектером, возможно, ты тоже должна быть наказана. Быть может, даже не смертью, а смертью кого-то другого.

Комендант выпустил Тацумаки из своей хватки, её тело перевернулось, и она рухнула на землю. Отчаянно вдыхая и кашляя, Тацумаки споткнулась, когда попыталась подняться. Она снова упала на колени.

— Так значит, ты близка с ним, — сказал Комендант. — Достаточно близка, что он рассказал тебе о войне и, возможно, даже обо мне. Да, да, то, что я сделал, было неправильным. И скоро я заплачу за это. Но я не буду единственным, о нет. Он тоже встретит свой конец.

— Оставь его в покое, — выплюнула Тацумаки. — Ему и так уже плохо.

— То, что ему плохо, недостаточно, — сказал Комендант. — Нам всем плохо, кроха. Но это не означает смерть. Этого недостаточно.

— Ему не нужно умирать, — сказала Тацумаки. — Он хочет помогать людям, он не плохой человек.

— Ты заблуждаешься, — сказал Комендант, пошатнувшись назад в шоке, слова, вылетевшие из уст Тацумаки, были похожи на слова из непонятного для него языка. — Он худший из людей. Его смерть поможет мне отпустить грехи.

— Ничто тебя не спасёт и не отпустит тебе твои грехи, — сказала Тацумаки. Она ухмыльнулась, кровь просачивалась сквозь щели в зубах. — Я знаю, что ты натворил. И теперь ты здесь, убиваешь ещё больше невинных людей. Это ты здесь монстр.

— Да кто ты такая? — спросил Комендант. — Кто ты такая, чтобы пытаться отнять у меня моё искупление? Ты можешь каждый день выходить на улицу и убивать, не тревожась об этом потом. Но не я. Я думаю об этом каждый день своей жизни. Ты говоришь, что Сектер здесь, чтобы помочь? Что же, я тоже. И я Комендант. Я сказал — это исполняется.

При последней фразе Комендант ударил Тацумаки коленом в грудь, задрав её подбородок вверх и повалив её спиной на землю. Тацумаки почувствовала, как её грудная клетка содрогнулась и напряглась от удара, и она закричала от боли, пытаясь повернуться на бок. Ребра трещали по швам, и она со стоном упала на асфальт.

— Я монстр, — сказал Комендант. — Это мне известно. Но ни на секунду не думай говорить мне, что Сектер чем-то отличается. Мы... разные, но мы... похожи. По итогу мы оба должны осознать единственный суд для таких, как мы. Наше время пришло.

— Не тебе... — сказала Тацумаки, свернувшись в клубок на земле.

— Не мне, что? — не понял Комендант.

— Не тебе делать это, — сказала Тацумаки. — Это не тебе решать.

— Теперь уже мне, — сказал Комендант. — Возможно, так завелось уже давно.

Зрение Татсумаки заполонила красная пелена, грудь вздымалась от боли. Она не могла выбраться, ибо выхода никакого не было. Она хотела добраться до сестры, но сама едва могла двигаться. Оставалось только ждать и надеяться на спасение.

«Когда придёт время, не надейся, что в последний момент кто-то придёт и спасёт тебя.»

"Может быть, он был прав", — подумала Тацумаки. — "Так... так я умру?"

— Я забираю свои слова назад, — сказал Комендант. — Мне не нужны ответы от такой дегенеративной тварины, как ты. Они всё равно все поймут в конце. Как только я отыщу Сектера.

— Не... трогай её, — взмолилась Тацумаки. — Умоляю.

— Твою сестру? — спросил Комендант. — От неё мне нужно только одно.

Он подошёл к вздрагивающей Фубуки, чей взгляд был устремлен на её сестру.

— Сестра... — сказала Фубуки. — Мы... мы должны уходить...

— Не трогай её, — сказала Тацумаки. Её голос дрожал, в нём не прослеживалось ни намёка на силу. — Не трожь её!

Комендант потянулся к животу Фубуки и схватил рукоятку ножа, который был в ней. Вырвав нож из неё, Комендант отступил в сторону, когда Фубуки вскрикнула и упала на спину. Обе её руки прижались к зияющей ране, оставленной после ножа, и Фубуки застонала, чувствуя, как по её рукам сочатся струйки крови.

Комендант усмехнулся при виде её. Он отошёл назад, а затем пнул Фубуки прямо в грудь. Эспер врезалась в дверь, к которой она прислонилась, кровь брызнула у неё изо рта и живота. Её платье пропиталось кровью, вытекавшей из раны, и Комендант отряхнул свой сапог, чтобы очистить его от телесных жидкостей Фубуки.

— Нет! — закричала Тацумаки. Она подползла к Коменданту и трясущимися руками ухватилась за одну из его ног. — Не трогай её!

— Всё это так просто... — сказал Комендант. — Это место совсем другое, совсем другое, да.

Комендант стряхнул прицепившуюся к сапогу эспер и пошёл восвояси, жажда поднималась у него от груди к голове. Пришло время новых инъекций, и его походка стала похожа на неживую, потому как он изо всех сил пытался сдержать желание уйти от реальности.

— Только посмотри, что ты заставляешь меня делать, — сказал Комендант. — Клянусь, с каждым днём становится только хуже.

Тем временем Тацумаки подтащила себя к сестре, обеими руками вцепившись в щеки Фубуки.

— Сестра, ты как? — спросила Тацумаки. — Фубуки!

— Я... в порядке, — сказала Фубуки, от её лица отошла вся кровь. — Нужна... помощь.

— Я уведу нас отсюда, — сказала Тацумаки. — Давай ко мне, кажется, я могу взлететь-...

Ей удалось поднять себя, когда её грудная клетка напряглась от усилий. Тацумаки обхватил Фубуки за плечи, и она взлетела, поднимаясь всё выше и выше над зданиями внизу.

— Просто... держи руки... на ране, — сказала Тацумаки. Её дыхание вырывалось короткими, мучительными всплесками, а из-за крови во рту её слова звучали пенисто и невнятно. Но она продолжала лететь. Она была обязана.

Фубуки побледнела, её глаза остекленели и стали отрешёнными.

— Это всего лишь... одна рана, — сказала Фубуки. — У меня бывало похуже... но как она одна смогла свалить меня?

— Та тварь сильна, — сказала Тацумаки. — Я не до конца всё понимаю... но сейчас забудь об этом. Сосредоточься на том, чтобы держать рану закрытой, мы скоро будем в больнице.