Шерлок Холмс и корнуэльская загадка (джен)

Доктор Мартин Эллингхем, по обыкновению сдержанный, поставил на обеденный стол две чашечки крепкого чёрного кофе и, поджав губы, сел на один из свободных стульев.

— Спасибо, Мартин, — его тётя Рут, худая пожилая женщина, одетая, как и всегда, в строгую юбку до колен и однотонную просторную блузку, придвинула к себе одну из чашечек и сделала глоток, еле разжимая свои сухие, тонкие губы. Покончив с этим формальным ритуалом, она сложила в замок ладони и посмотрела на Мартина бесстрастным, но не безразличным взглядом; её пронзительные серые глаза невольно напомнили ему сканер, которым в аэропорту просвечивают вещи. Он с детства знал, что скрывать что-либо от неё было бесполезно.

— Луиза сказала, что недавно у тебя был ещё один инцидент, — без обиняков и вступлений, прямо сказала она.

Мартин поджал губы, не смотря на неё и сосредоточенно изучая взглядом собственную чашку с кофе.

— Всё разрешилось благополучно, — сдержанно заметил он.

— Да, потому что случайным образом твоя пациентка оказалась врачом, — кивнула тётя Рут, закидывая ногу на ногу. — Знаешь, я даже в какой-то степени считаю себя причастной. В конце концов, Элизабет Холмс была моей студенткой, и это благодаря мне её невестка приехала погостить в Портвен.

Мартин выдержал паузу, сделав глоток кофе, а затем проговорил:

— Я весьма благодарен вам, тётя. Доктор Холмс очень квалифицированный врач, пусть её специальность и не предусматривает оказания подобной помощи.

— Тут ты прав, — тётя Рут снова кивнула. — Патологоанатомы обычно имеют дело с трупами, так что проблема крови их вряд ли волнует.

Было понятно, что она специально сказала эти слова, и Мартин, понимая это, не почувствовал ни обиды, ни раздражения. При упоминании красного жидкого вещества, наполнявшего человеческое тело, он слегка поморщился, но, как только он выстроил в голове защитные блоки, рвотный позыв сразу же ушёл.

— Мартин, ты меня знаешь, — тётя Рут отставила в сторону свою чашку, как бы ликвидируя этим жестом разделявший их барьер. — Я не пришла, чтобы читать тебе нотации. Я всего лишь хочу, чтобы ты был реалистом. Ты ведь прекрасно понимаешь — я не стала бы хорошим психиатром, если бы не умела вычленить проблемы, которые требуют внимания. А твоя гемофобия требует внимания, и я не думаю, что на данном этапе ты можешь её игнорировать. Ты же видишь, как это расстраивает Луизу.

Складка прорезала его лоб, и тётя Рут сразу же идентифицировала это как признак его непонимания.

— Я не вижу причин для расстройства с её стороны, — почти не разжимая губ, произнёс он.

— О, Мартин, ты неисправим, — покачала головой тётя Рут. — Послушай: я, конечно, не специалист в семейных делах, но даже я понимаю, что Луизу не может не огорчать твоё вечное напряжённое состояние, когда ты в любую минуту готов сорваться на всех, кто попадётся тебе под руку. Она волнуется, и она права. Поэтому я повторяю: твоя проблема требует решения.

Доктор Мартин допил свой кофе и встал, чтобы ополоснуть чашку.

— Что вы предлагаете, тётя? — он подошёл к раковине и включил воду. — Если это какая-то психотерапия, предупреждаю, я…

— Нет, Мартин, я вовсе не это собиралась предложить, — Рут покачала головой и встала. — Никакие внешние манипуляции с твоим сознанием не помогут, если ты не поймёшь сам, в чём твоя проблема.

— И в чём моя проблема? — отрывисто спросил доктор Мартин, резкими движениями вытирая чашку белым полотенцем.

Тётя Рут подошла к нему ближе, так, чтобы он видел её лицо. Мартин бросил на неё взгляд и понял, что на сей раз ему было на что посмотреть. В обычно безымоциональных глазах тёти Рут отчётливо виднелось сочувствие. Неужели всё действительно было так серьёзно?

— Мартин, твоя гемофобия имеет психологическую причину, и она кроется в потере ориентира. Болезнь, которая мешает тебе заниматься любимым делом, появилась, потому что ты перестал понимать, чем ты занимаешься и что тобой движет. Как только ты решишь эту проблему, гемофобия уйдёт. Всё в твоих руках, ты же знаешь.

Доктор Мартин нахмурился. Вот почему он всегда с подозрением относился к психологии. Никакой конкретики, одни предположения. А теперь ещё и Луиза начала проявлять интерес к этой отрасли знания.

— Тётя Рут, спасибо, что зашли, — он коротко кивнул ей, этим почти официальным жестом давая понять, что разговор окончен. — Мой обеденный перерыв подошёл к концу, меня ждут пациенты.

Рут несколько секунд смотрела на племянника, а затем её выражение лица вновь стало бесстрастным и слегка иронично-насмешливым, а из её взгляда исчезли сочувствие и обеспокоенность.

— Конечно, Мартин, — кивнула она. — Не буду больше тебя задерживать.

Без слов Эллингхемы попрощались, и Рут покинула дом через заднюю дверь, а Мартин вышел в приёмную, где…

— Доктор Эллингхем, вот мы и снова встретились!..

Противная до тошноты физиономия Гэвина Питерса нарисовалась в коридоре, и Мартина чуть не вывернуло наизнанку, будто бы вместо обыкновенного человеческого лица он увидел кучу расчленённых, истекающих кровью конечностей.

— Мистер Питерс, вам неподвластна концепция нормированного рабочего дня? — игнорируя чиновника, доктор Мартин прошёл в приёмную, где Морвенна уже ждала его с карточкой первого пришедшего пополудни пациента. — Мистер Джонсон! — громко возвестил Мартин, прочитав написанную на карточке фамилию.

Пожилой грузный мужчина уже хотел было подняться и проследовать за доктором в кабинет, как Гэвин Питерс, слащаво улыбаясь, жестом остановил его.

— Прошу, доктор Эллингхем, всего минута вашего внимания…

И тут терпение доктора Мартина наконец лопнуло.

— Мистер Питерс, вы либо идиот, либо глухой! — не скрывая своего гнева, закричал он. — Вы что, не понимаете, что у меня идёт приём?? Я не могу тратить время на ваше тупое словоблудие! Я уже несколько раз вам об этом говорил, и между тем вы продолжаете приходить в рабочее время, осёл вы эдакий! Какого чёрта вам сейчас нужно?!

В приёмной повисла абсолютная тишина. Впервые за всё время работы доктора Мартина в Портвене пациентов не было слышно вообще — они словно перестали дышать. Морвенна в ужасе приложила ладонь ко рту, переводя взгляд со своего начальника на Гэвина Питерса. Последний же выглядел так, будто бы на него выбросили кучу свежего навоза. Он побелел как полотно и первые несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Затем его лицо пошло красными пятнами, и, дрожа от охватившего его гнева, он заговорил, и слова его напирали друг на друга, едва не смешиваясь в одну кучу:

— Доктор Эллингхем, я пытался дать вам шанс, но это уже слишком! Ваша репутация в Лондоне делала вам честь, но ваше пребывание в Портвене полностью её дискредитировало! Я узнал, что недавно вы опять упали в обморок, и оказывать помощь истекающему кровью ребёнку была вынуждена — подумать только, доктор Эллингхем! — ваша пациентка!.. Будьте уверены: я обязательно донесу эту информацию до комиссии по делам здравоохранения! Каким бы хорошим врачом вы когда-то ни были, сейчас это осталось в прошлом! Сейчас вы не более чем грубый, напыщенный, самоуверенный идиот, которого ни на милю нельзя подпускать к пациентам!

Выплюнув это последнее оскорбление, Питерс развернулся и вылетел из приёмной.

От ярости Мартин так сильно покраснел, что несколько секунд Морвенна всерьёз опасалась, что у него случится удар. Тяжело дыша, он предпринял нечеловеческое усилие и, совладав собой, сквозь зубы произнёс:

— Мистер Джонсон, прошу вас.

С этими словами он стремительно прошёл в кабинет. Морвенна, мысленно перекрестив на удачу тучного мистера Джонсона, опустилась на свой стул. Возможно, вскоре у неё всё же сменится работодатель.

* * *

Очередная стычка с Питерсом так сильно разозлила доктора Мартина, что он не сумел прийти в себя до самого вечера. Хорошо ещё, что была пятница, а значит, у него было два дня, чтобы справиться с негативными эмоциями и перестать испытывать раздражение по поводу каждой, самой малозначащей вещи. За ужином он не проронил ни слова и в какой-то момент поймал себя на мысли, что Луиза на сей раз не обратила на это никакого внимания. Вообще, подумал доктор Мартин, сегодня она выглядит какой-то особенно уставшей. Объяснение этому обстоятельству, однако, он нашёл только поздним вечером, когда они оба уже переоделись ко сну. Завтра ведь был день поиска сокровищ, который она готовила уже целый месяц. Что ж, это значит, что она наконец-то перестанет переживать по поводу этого дурацкого мероприятия, которое она неизвестно с какой целью организовала для этих шумных и недалёких детей.

— Мартин, я попросила воспитательницу в яслях присмотреть завтра за Джеймсом Генри, — устало сказала Луиза, растирая руки кремом. — Молли всё равно не с кем оставить Уильяма, а так они смогут поиграть вместе, пока мы будем заняты. Поэтому можешь не волноваться, у тебя будет свободный день.

Доктор Мартин наморщил лоб.

— Ты не хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил он, садясь на постель рядом с женой.

Луиза лишь усмехнулась.

— Мартин, ты же терпеть не можешь такие мероприятия — в чём я убедилась на собственном примере, и повторять этот опыт, поверь мне, я не хочу. Молли мне поможет, да и из мисс Ишервуд может выйти какой-то толк. Всё в порядке. К тому же, насколько я понимаю, тебе нужно прийти в себя после сегодняшнего происшествия.

— О чём ты? — нахмурился доктор Мартин. Конечно, было очевидно, что имела в виду Луиза, но мысль о том, что жена вот так вот может проникать в его внутренний мир, была Мартину немного неприятна.

— О том, о чём говорит вся деревня. Ты опять обругал того чиновника. А это значит, что теперь он призовёт на твою голову весь хаос апокалипсиса.

— Ты думаешь, я этого хотел? — ремарка жены вновь пробудила в нём утихомирившееся было возмущение. — Он лез в мою работу! Срывал приём! Обвинял меня Бог знает в чём! Ты что, хочешь сказать, что я должен был всё это стерпеть и позволить ему провести эти чёртовы наблюдения??

— Да, Мартин, именно это я и хочу сказать! — сама того не желая, Луиза повысила голос. — Хочешь ты того, или нет, но иначе нельзя! Потому что теперь он сделает всё, чтобы отобрать у тебя эту работу, если вообще не запретит тебе заниматься медициной! И что ты тогда будешь делать? Что мы тогда будем делать?

Доктор Мартин поджал губы, еле сдерживая себя, чтобы не фыркнуть.

— По всей видимости, ты будешь продолжать устраивать эти дурацкие мероприятия, — слова сорвались с его языка до того, как он успел их осмыслить. В следующую секунду было уже слишком поздно.

Луиза лишь устало покачала головой. Сейчас у неё не было сил на споры.

— Да, так всё и будет, — только и сказала она, после чего положила голову на подушку, отвернулась и выключила свою прикроватную лампочку, а доктор Мартин почувствовал, что сейчас ему было в сто раз хуже, чем после происшествия с Гэвином Питерсом.

* * *

Несмотря на то, что Корнуолл встречал лондонских гостей прекрасной солнечной погодой, сидящий на заднем сидении полицейской машины Шерлок Холмс плотнее закутался в своё пальто. Эту ночь он почти не спал. Подробности ранее неизвестной ему части семейной истории, о которых он узнал вчера, продолжали его будоражить, а учитывая то, что Эвр так и не вышла на связь (как, впрочем, и Молли — его вчерашний звонок она проигнорировала), теперь он волновался не за одного, а сразу за четверых членов своей семьи. Дорогу до Портвена он почти не помнил. Дело, о котором написал Джону местный полицейский, он лишь мельком пробежал глазами — кажется, там не было ничего сложного, а значит, он без особых проблем разберётся на месте. Это означало, однако, что всё это время он был заперт внутри самого себя и шаг за шагом прокручивал в голове события последнего месяца, которые, ввиду их совершенной неудобоваримости, нравились ему всё меньше и меньше.

Если бы только он тогда извинился. Если бы только он был рядом. Если бы только, наконец, он послушал тогда Мэри. Мэри. Шерлок сильнее вцепился в складки пальто своими длинными пальцами. Боже, как же ему всё-таки не хватало Мэри. Иногда от боли, что приносило незаживающее чувство вины, у него сводило зубы, и тогда он чувствовал острую необходимость выпить чего-нибудь крепкого или выкурить хотя бы одну сигарету. Почему, почему, почему судьба была к нему так несправедлива? Ведь ясно же было, что она должна была жить, а он должен был умереть. Он не заслужил эту жизнь, ничем её не заслужил, а она так рано их покинула. Разве когда-нибудь придёт время, когда он сможет с этим смириться?

Сейчас, проезжая мимо пасторальных в своей простоте картин сельской жизни, Шерлок вспомнил свой самый первый с ней серьёзный разговор. Тот самый, после которого он понял, что она считает себя его другом и, по всей видимости, не меньше Джона претендует на то, чтобы быть его ходячей совестью.

Уже был вечер. Забыв обо всём на свете, Шерлок читал пост в одном блоге, посвящённый уровню водонепроницаемости неорганических материалов — в последнее время эта тема его особенно интересовала. Он так увлёкся чтением, что не заметил, как на первом этаже хлопнула входная дверь, и миссис Хадсон впустила последнего в этот день посетителя. Его внимание было привлечено к данному обстоятельству, только когда посетитель этот оказался в гостиной и с места в карьер заявил о приведшей его сюда проблеме.

— Шерлок, как ты только можешь быть таким невыносимым?

Детектив поднял голову от компьютера и не смог скрыть своего удивления. Перед ним стояла Мэри Морстен, невеста его лучшего друга, и выглядела она почему-то очень сердитой.

— Я всего лишь указал Джону на то обстоятельство, что ему не следует волноваться по поводу покупки смокингов. До вашей свадьбы ещё полгода, и…

— Ты что, тупой? Ты не понимаешь, о чём я?

Мэри смотрела на него почти осуждающе, и Шерлок, сам того не ожидая, смутился. Даже его младшая сестра, редко упускавшая возможность продемонстрировать ему своё интеллектуальное превосходство, не называла его тупым уже около тридцати лет.

— Мэри, я…

— Почему ты отказался быть шафером на свадьбе у брата?

Сначала он подумал, что она шутит, и чуть не рассмеялся ей в лицо, но, увидев, сколь много гнева было в её обычно таком спокойном и приветливом взгляде, он вовремя сдержал себя и машинально перешёл в наступление.

— Ты за этим пришла? — Шерлок усмехнулся и встал, делая вид, что сейчас ему очень нужно пройти на кухню. — Да ещё в такое время суток? Да уж, ну и вкус у нашего доктора…

— Шерлок, не уходи от темы! — Мэри, не сводя с него напряжённого взгляда, развернулась в его сторону и остановилась на пороге кухни, сохраняя дистанцию. — Ты хоть знаешь, как это расстроило Молли?

Шерлок пожал плечами.

— Не думаю. Её будущего муженька это наверняка обрадовало, так что, я уверен, и она это переживёт.

Мэри его слова шокировали. Она посмотрела на него так, словно ослышалась.

— Шерлок, только не говори, что ты это сейчас серьёзно.

— Мэри, мы, конечно, мало знакомы, но когда ты видела, чтобы я шутил?

От возмущения она лишь руками всплеснула.

— О Боже, ну ты и идиот… — она приложила ко лбу тыльную сторону ладони и отвернулась к гостиной.

Шерлок внезапно понял, что подобное поведение откровенно действует ему на нервы.

— Что ж, Мэри, — он старался, чтобы голос звучал спокойно — не хватало ещё очередной стычки с Джоном, они только помирились, — если это всё, я…

— Нет, Шерлок Холмс, это не всё! — воскликнула она, повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Ты сейчас же позвонишь Молли и Майкрофту, извинишься и скажешь, что будешь очень рад быть шафером на их свадьбе!

От такого заявления он чуть дар речи не потерял.

— С какой стати ты говоришь мне, что делать? И с какой стати ты решила, что я тебя послушаюсь?

— С такой, что иначе ты будешь жалеть о своём решении всю оставшуюся жизнь! И ты сам прекрасно это понимаешь, только из-за своего ослиного упрямства не хочешь этого признавать! Поверь мне, Шерлок: хорошая семья — это дар, и он на дороге не валяется! Ты не можешь из-за каких-то детских обид просто так от него отвернуться!

— Какие ещё детские обиды! — сердито парировал Шерлок. — Я вовсе не…

Он осёкся и не договорил. Правда так и осталась не озвученной, но с таким проницательным человеком, как Мэри, этого и не требовалось. За несколько секунд она сама прошла по всей логической цепочке, и понимание столь ясно отразилось на её лице, будто бы Шерлок сумел прочитать её мысли.

— Вот оно что… — прошептала она, не сводя с него глаз. — Оказывается, ты просто ревнуешь…

— Я не понимаю, о чём ты, — Шерлок, слегка покраснев, подошёл к окну и начал что-то высматривать, несмотря на то, что в ноябрьском тумане не просматривались очертания даже стоящих напротив его дома других зданий.

— Всё ты понимаешь, — проговорила Мэри. Теперь, когда ей была известна разгадка, гнев на её лице сменился лёгким удивлением. — Вечный комплекс младшего брата, старо как мир. Ты с рождения привык к тому, что тебе все уступают, и что вся вселенная вращается вокруг тебя. С тобой делятся все, а вот ты ни с кем не должен делиться. Поэтому, когда ты вернулся после длительного отсутствия и понял, что старший брат забрал твою любимую игрушку, ты был вне себя.

— Не нужно прибегать к метафорам, я их ненавижу, — не поворачиваясь, сквозь зубы произнёс Шерлок.

— Что ж, возможно, в этом ты прав, — согласилась Мэри. — Но сути дела это не меняет. Дорогие тебе люди женятся, и мир больше не вращается вокруг тебя. Но Шерлок, это же так претенциозно. Почему ты не можешь просто за них порадоваться?

— Потому что они не подходят друг другу, — против воли выговорил Шерлок. Его голос, действительно, звучал обиженно, как у маленького ребёнка. — Она не должна была… Она не может стать частью нашей семьи.

— Почему? — Мэри растерялась.

— Потому что мы не можем позволить себе такой роскоши, — он повернулся к ней. На сей раз в его взгляде было упрямство. — Мы не можем так сильно себя подставить. К тому же, у неё наверняка… То есть, она наверняка захочет детей, а это лишь больше всё усложнит. Я не знаю, чем Майкрофт думал, когда позволил этому случиться. Я бы никогда до этого не дошёл.

Мэри вздохнула, легонько качая головой.

— Может быть, это из-за того, что Майкрофт хочет быть счастливым, а ты слишком слабо подходишь на роль того, кто сможет взять на себя ответственность и сделать счастливой Молли?

На это Шерлок ничего не ответил. В тот вечер он больше не взглянул на Мэри, и она так и ушла, ничего больше не сказав и не попрощавшись.

Впоследствии он многократно мысленно возвращался к этому разговору, раз за разом прокручивая в голове возможные варианты его продолжения. Сейчас, однако, в этот погожий летний день, приближаясь к Портвену, он понял, что это было бессмысленно. Разговор был окончен, и добавить было нечего. Он не мог позволить себе продолжать цепляться за прошлое. Мэри бы наверняка его укорила, если бы он пренебрёг из-за этого их настоящим.

— Остановитесь здесь, пожалуйста, — вдруг попросил он, садясь прямо.

Местный констебль, что сидел на рулём, от неожиданности так резко нажал на тормоз, что их слегка тряхнуло.

— Вы… вы что, что-то увидели? — не без опаски проговорил он.

— Нет, просто хочу пройтись, — Шерлок открыл дверцу и вышел наружу, разминая затёкшие ноги.

— Но как же… — пролепетал констебль. — Как же моя машина?..

— Потом вернётесь, тут недалеко, — он бросил взгляд на открывающийся вид. Они остановились на небольшой возвышенности, с которой деревню и залив, у которого она располагалась, было видно, как на ладони. Им хватит пятнадцати минут, чтобы дойти пешком.

— И ещё — дайте, пожалуйста, сигареты, — Шерлок протянул руку.

Констебль опешил.

— Но м-мистер Холмс, я не курю…

— Я знаю. Но сегодня утром вы конфисковали пачку у одной пожилой дамы. Вы человек ответственный, а ей нельзя курить. Ваша забота о жителях этой деревни делает вам честь.

— Но к-как в-вы?..

Шерлок отмахнулся.

— Она лежит в кармане ваших брюк. По марке понятно, что их курила дама, а по зажигалке, которую вы тоже изъяли, что она уже в возрасте. Пожалуйста, одолжите мне одну штуку. Вам они и так не нужны, а я остро нуждаюсь в затяжке. Пока я буду курить, вы как раз успеете изложить мне суть вашего дела.

— Но я ведь в-всё написал по почте…

— Это неважно, обычно я предпочитаю выслушивать клиентов лично. Давайте сигареты, и пойдём — время штука ценная, не будем его терять.

Констебль сглотнул и беспомощно посмотрел на Джона и Грега, которые уже успели выйти из машины и терпеливо дожидались дальнейших инструкций. В ответ на немую мольбу о помощи со стороны местного служителя закона Джон лишь пожал плечами, в то время как Грег, в силу своего профессионального положения, явно сочувствовавший ему гораздо больше, еле заметно кивнул.

— Что ж, тогда пойдёмте, — пробормотал констебль. Он запер машину и протянул Шерлоку сигареты и зажигалку.

— Спасибо, констебль…

— Пенхейл, — машинально подсказал Джон.

— Да, констебль Пенхейл, — кивнул Шерлок. Стараясь, чтобы руки дрожали как можно незаметнее, он достал из наполовину пустой пачки сигарету и, с третьей попытки приведя в чувство зажигалку, зажёг её. Затем он несколько неуклюже вернул констеблю конфискованное имущество и медленно втянул в себя никотиновую отраву. Вредная привычка подействовала, как и всегда — воспоминания вокруг него рассеялись, словно дым, и он сосредоточил всё своё внимание на текущем деле.

По всей видимости, перемена обстановки благотворно подействовала и на их клиента. По крайней мере, когда констебль Пенхейл встречал их на станции, у него был такой вид, словно они были королевскими особами, а он только что проходил мимо группы ирландских республиканцев. Смущение, неловкость и при этом необъяснимое чувство вины — подобная смесь эмоций в глазах Шерлока не была многообещающим началом, так что он был рад, когда констебль Пенхейл наконец перестал тушеваться перед гостями из Лондона и перешёл к сути дела.

— Мистер Холмс, знаете, эта проблема, о которой я вам писал, жить мне не даёт. Я даже приезжал к вам на Бейкер-стрит, чтобы всё рассказать, но вы были мертвы.

— Да, такое со мной часто бывает, — подтвердил Шерлок, беззастенчиво стряхивая пепел на траву и внимательно изучая глазами Портвен, к которому инспектор повёл их обходным путём, сойдя с главной дороги.

— Мне так и сказали, — не без робости подтвердил Пенхейл и после небольшой паузы продолжил. — Видите ли, мистер Холмс, у нас в деревне живёт одна пожилая дама, миссис Мелоди. Ей уже под восемьдесят. Недавно умер её муж, но больше никаких серьёзных происшествий вроде бы не было. Она никогда не была замечена в нарушении закона. Самая обыкновенная дама.

— Понимаю, — кивнул Шерлок.

— Ну так вот. Месяца полтора назад к ней приехала в гости пожилая родственница, миссис Сара Кемпински. Она передвигается в инвалидном кресле и ещё ни разу не выходила из дома. Сначала всё было, как и обычно. А потом начались эти странности, о которых я вам писал.

— Кто-то забрался на дерево в саду? — уточнил Лестрейд. — И бегал туда-сюда?

— Ну да, — подтвердил Пенхейл, с готовностью ухватившийся за проявленный представителем Скотланд-Ярда интерес. — Я подумал, что это как-то странно, и навёл справки об этой миссис Кемпински через базу данных. И оказалось, что она мертва!

— Вы видели свидетельство о смерти? — спросил Шерлок.

— Да, там был приложен скан.

— И что вы сделали дальше?

— Я решил понаблюдать за миссис Мелоди. И тут случилось нечто столь же странное. Миссис Мелоди пошла к доку, нашему семейному врачу, и сказала, что у неё астма, и ей нужно лекарство. Но док заявил, что она симулянтка и всё врёт. На следующий день у миссис Мелоди случился приступ. Док прибежал, но сказал, что она симулирует. А через несколько дней в аптеку ночью вломились воры!

— Ограбление? — вздрогнул Шерлок, резко переводя взгляд на собеседника. Его сигарета догорела уже до половины.

— Кража со взломом! — важно закивал констебль. — И вы же понимаете, что пропало?

— Лекарство от астмы?

Пенхейл снова молча кивнул.

Шерлок подумал секунду и спросил:

— Вы говорите, кража была со взломом?

— Да, мистер Холмс. Грабитель влез на второй этаж.

— На второй этаж? — повторил Джон не без удивления.

— Вот именно, доктор Ватсон! — повернулся к нему Пенхейл. — Если это была миссис Мелоди, как она смогла туда забраться?

— Действительно, как, — пробормотал Шерлок. Некоторое время они шли молча, а затем он сказал:

— Констебль, вы наверняка уже сформулировали свою теорию?

Пенхейл замялся.

— Ну, в общем-то, да.

— Мы можем её услышать?

— Ну… — протянул Пенхейл. — Понимаете, мистер Холмс, я очень долго ломал над этим голову, перебрал все варианты, но единственное, что хоть как-то объясняет происходящее, так это то, что миссис Кемпински является оборотнем!

Повисла пауза. За это время они успели дойти до деревни, и дорога теперь шла вниз, так что против воли они слегка ускорились.

— Весьма амбициозное заявление, констебль, — заметил Шерлок, не поворачивая головы.

— Вот поэтому это дело жить мне не даёт, мистер Холмс! — с плохо скрываемым отчаянием в голосе воскликнул Пенхейл. — Как объяснить эту кражу? И сидение на дереве? Она же инвалид! Мёртвый инвалид! Как такое вообще может быть??

— Да уж, — пробормотал Джон себе под нос. — «Дело о мёртвом оборотне». Такого в моём блоге ещё не было.

— Мистер Холмс, прошу вас, помогите! — продолжал с мольбой Пенхейл. — Иначе это дело меня в могилу сведёт!

— Что ж, констебль, не будем драматизировать, — они вошли в деревню, и Шерлок, не без сожаления потушив окурок, выбросил его в мусорную корзину у какого-то магазина. — Я думаю, для начала мы нанесём миссис Мелоди небольшой визит.

— Мистер Холмс, я уже пробовал — она не пускает меня дальше порога!

— О, не волнуйтесь, я не думаю, что это будет такой уж проблемой.

Очевидно не понимая, куда клонит знаменитый лондонский сыщик, Пенхейл всё же подчинился.

Миссис Мелоди жила на окраине одной из боковых улиц. Её небольшой двухэтажный домик был защищён от посторонних глаз несколькими яблоневыми деревьями. Прежде чем постучать, Шерлок отошёл на несколько шагов назад и привстал на цыпочки, желая, видимо, разглядеть что-то за их ветвистыми кронами.

— Констебль, скажите, в саду у миссис Мелоди есть беседка?

Пенхейл наморщил лоб, припоминая.

— Ну да… Да, вроде бы есть.

— Такого орехового цвета?

— Орехового? Не помню, мистер Холмс… Мне кажется, она была белой.

— Вот как? Превосходно, — Шерлок опустился на пятки и подошёл к двери дома миссис Мелоди. — Что ж, констебль, звоните.

Пенхейл повиновался, и через несколько минут дверь открыла пожилая женщина низкого роста. Её прямые волосы были собраны в пучок. В руках она держала вязание. Увидев незнакомые лица, она нахмурилась.

— Констебль Пенхейл, зачем вы опять сюда явились? И кто все эти люди?

— Мадам, прошу прощения за вторжение, — Шерлок улыбнулся ей одной из своих вежливых улыбок. — Меня зовут Шерлок Холмс, а это мои друзья доктор Ватсон и инспектор Лестрейд. Мы здесь…

— Инспектор? — перебила его миссис Мелоди. — Зачем сюда приехал инспектор?

— Миссис Мелоди, констебль Пенхейл полагает…

— Вы не имеете никакого права вторгаться сюда и меня беспокоить! Я ничего не сделала! А сейчас прошу вас уйти! — с этими словами миссис Мелоди захлопнула дверь прямо у них перед носом.

— Замечательно, — развёл руками Лестрейд. — Констебль был прав, только время зря потратили.

Шерлок, однако, довольно улыбнулся.

— Вовсе нет, инспектор, вовсе нет. Констебль, — повернулся он к Пенхейлу, — вы, кажется, говорили, что миссис Мелоди недавно беспокоила местного семейного врача?

— Ну да, — как-то неуверенно подтвердил тот.

— Замечательно. А где бы мы могли его найти?

Пенхейл задумался.

— Сегодня выходной, он не работает… Но, кажется, я слышал, как доктор Эллингхем — то есть, доктор Рут Эллингхем, его тётя — говорила, что хотела встретиться с ним днём в пабе. Сейчас, я позвоню ей и уточню.

«Эллингхем… — повторил про себя Шерлок, пока констебль говорил по телефону. — Где я слышал это имя?..»

— Да, они там, — сказал Пенхейл, повесив трубку.

— Отлично, тогда ведите.

Было обеденное время, и в портвенском пабе было довольно многолюдно. Однако Эллингхемы, по всей видимости, компанию не очень любили, ибо выбрали самый крайний столик на веранде, так что Пенхейлу с его большой группой неместных людей удалось подойти к ним, не привлекая всеобщего внимания.

— Доктор Эллингхем? — сразу же обратился Шерлок к семейному врачу — строгого вида мужчине средних лет в тёмно-синем костюме-двойке и тёмном галстуке. — Шерлок Холмс, частный детектив. Доктор Джон Ватсон и Грег Лестрейд, старший инспектор уголовной полиции Скотланд-Ярда, — кивками головы представил он друзей. — Если не возражаете, я хотел бы задать вам пару вопросов.

Доктор, однако, оказался человеком непростого характера.

— Возражаю, — сухо и в то же время несколько резко сказал он, явно ни в малейшей степени не впечатлённый столь неожиданным знакомством. — Если дело касается моих пациентов…

— Доктор Эллингхем, у меня есть все основания полагать, что в данный момент в Портвене находится молодой человек, страдающий астмой, доступ которого к необходимым лекарствам крайне ограничен. Если вы соблаговолите помочь, я…

— Молодой человек? — повторил Пенхейл. Удивление было так велико, что он сам не заметил, как прервал знаменитого Шерлока Холмса. — Но, мистер Холмс, откуда вы…

— Да, Шерлок, — сказал Джон и пристально посмотрел на друга. — Я думаю, доктор Эллингхем окажет тебе посильное содействие, если ты соизволишь по-человечески всё объяснить.

Шерлок обвёл взглядом всех присутствующих. Поняв, что слова Джона не лишены здравого смысла, он вздохнул и проговорил:

— Констебль, я должен признать: ваше дело является довольно любопытным, ибо его факты предстали перед вами — и нами — в весьма необычном виде. Однако, боюсь, его разгадка является весьма тривиальной.

— Тривиальной? — тупо повторил Пенхейл.

— Именно. Я буду краток. Никакая миссис Кемпински не приезжала в гости к миссис Мелоди — если и есть в этой стране кто-то, кого меньше всего можно заподозрить во лжи, так это сертификат о смерти. Раз так, в её обличии вот уже полтора месяца у миссис Мелоди живёт кто-то другой. И, судя по всему, он весьма молод.

— Но как вы… — начал было Грег.

— Инспектор, вы же слышали, что сказал нам констебль. Муж миссис Мелоди умер. Ей через пару лет исполнится восемьдесят. И вместе с тем беседка в её саду совсем недавно была перекрашена, дверной замок заменён, а рядом с окном стоит новая тумбочка, явно ручного производства. Не говоря уже о том, что она вяжет тёплый свитер, очевидно мужской.

— Для сына? Или внука? — возразил Джон.

— У неё нет детей и внуков, — помотал головой потрясённый констебль.

— Вот видите, доктор Ватсон, я весьма внимательно читаю, что пишут вам в блог! — воскликнул Шерлок. — Наконец, финальное звено логической цепочки — лекарство от астмы. Если бы оно предназначалось миссис Кемпински, миссис Мелоди так бы и сказала. Вместо этого она попыталась достать его обманным путём, чтобы не говорить, кому оно на самом деле нужно. А когда этого сделать не получилось, её таинственный постоялец его украл. Однако, учитывая то, какие масштабные — пусть и гротескные — предосторожности были ими предприняты, чтобы сохранить всё в тайне, я бы озаботился вопросом установления личности этого загадочного гостя уже сейчас.

Он замолчал. Несколько секунд висела тишина. Доктор Эллингхем побледнел и плотно сжал губы, а его спутница, всё это время молчавшая, смотрела на Шерлока внимательным и каким-то неожиданно тёплым взглядом. Констебль Пенхейл, чья «потусторонняя» теория рассыпалась в прах, так и стоял с открытым ртом, а Джон и Грег (последний по-прежнему находился под впечатлением от очередной раскрытой его коллегой-любителем загадки) привычно ждали, что будет дальше.

Наконец, доктор Эллингхем открыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг он нахмурился, и слова остановились на полпути. Проследив за его взглядом, Шерлок обернулся и заметил молодую девицу в несуразно ярком наряде, стоящую неподалёку с явно виноватым видом.

— Морвенна! — строго окликнул её доктор Эллингхем. — Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Девушка прикусила губу и, ломая пальцы, подошла к их столику.

— Док, вы только не сердитесь… — с явным сожалением проговорила она. — Я знаю, кто живёт у миссис Мелоди. Это Колин Смит.

— Что? — воскликнул доктор Эллингхем. — Астматик?!

— Ну да… — пробормотала она, опуская глаза.

— И ты всё это время молчала?! Да как ты только… — он осёкся — догадка пришла сама собой, как вспышка молнии. — Так вот почему ты была такой нервной в тот день, когда пришёл тот остолоп Питерс? Ты узнала об этом!.. И готов поклясться, что тут замешан Эл Ларч!

— Ну да, это ведь он его заметил…Послушайте, док, — Морвенна вскинула голову, явно не собираясь сдаваться без оправданий, — родители Колина Смита хотели, чтобы он два месяца провёл на кемпинге, с группой из Труру, а он это терпеть не может! Вот он и сказал руководителю группы, что родители запретили ему ехать, а сам спрятался у миссис Мелоди.

— И они никак не могли ему дозвониться! — вспомнил доктор Эллингхем. — И компостировали мозг Луизе! Ну, Морвенна, я от тебя такого не ожидал!

— Мне жаль прерывать ваш мозговой штурм, но неплохо бы понять, где этот Колин Смит находится сейчас, — резонно заметил Шерлок. — Его явно нет дома, и, судя по тому, что сказал констебль, он не успел так уж много украсть в аптеке. Если ему нужны лекарства…

— Поиск сокровищ, — только и выдохнула Морвенна.

Шерлок моргнул.

— Что, простите?

— Поиск сокровищ, который организовала миссис Эллингхем с доктором Холмс. Колин говорил, что хочет сходить посмотреть…

— Этого ещё только не хватало!! — доктор Эллингхем воздел руки к небу. — Морвенна, бегом в приёмную — мне нужен мой чемоданчик! Если с ним вдруг что-то случится…

— Стоп-стоп-стоп, — проговорил Шерлок. — Мы можем вернуться к тому моменту, где доктор Холмс организует какой-то поиск сокровищ? Доктор Молли Холмс, вы её имеете в виду?

— Да, мистер Холмс, — сказала спутница доктора Эллингхема. — Мы имеем в виду вашу невестку. Вашу сестру лично я не видела уже целую вечность.

— Что? — Шерлок с непониманием на неё уставился. — Вы знаете Эвр?

— Да. Меня зовут доктор Рут Эллингхем, я преподавала у Элизабет в университете. Она звонила мне по поводу коттеджа для вашей невестки и племянника. Говорила, что сама приедет, но так и не выбралась.

— Нет.

— Что, простите?

Шерлок понял, что произошло, ещё до того, как увидел это своими глазами. Он не знал, как такое было возможно. Видимо, он до сих пор не привык к тому, что интуиция и предчувствие всегда опережали его рациональные рассуждения.

— Шерлок, что с тобой? — голос Джона звучал, словно издалека. — Что ты имеешь в виду?

Детектив медленно выпрямился. Он смотрел вперёд, на тот холм, на котором они оставили машину. Сейчас там находилось совсем другое средство передвижения — такое тёмное, что, казалось, оно поглощало весь окружающий его солнечный свет.

— Я имею в виду, что Эвр здесь, в Портвене, — хрипло проговорил он.

— Но почему вы так решили? — с непониманием спросил Грег.

Шерлок прикусил губу и на сей раз не проигнорировал вопрос инспектора.

— Потому что мистер Лазарус здесь.