Люди, попавшие в шторм (гет)

Драко очнулся под Грейнджер, которая прижималась ртом к его губам, в буквальном смысле вдыхая в него жизнь.

Он отвернулся, закашлялся, но вместо изрядных литров воды из легких вырывался лишь воздух. Драко рухнул обратно на пол, тяжело дыша, промокший, испачканный и в полном замешательстве. Болело все, и нельзя было сказать, где больше. В груди жгло. Он огляделся, озадаченный тем, что лежит за пределами Отдела тайн.

И тут же вспомнил.

Грейнджер.

Она выглядела не лучше него, волосы пристали к лицу и шее, одежда облепила дрожащую фигуру. Но ей не было до этого дела. Рядом раздавались чьи-то смутные голоса, но Грейнджер взирала на него с полной сосредоточенностью, с какой обычно прорабатывала проблему. С той лишь разницей, что в ее глазах стояли слезы, на лице виднелись следы паники и нескрываемое облегчение. Хм?

На периферии его зрения возникла Патил.

— Спасибо, что не утонул, полный ты придурок! — голос Патил звучал странно, будто из-под воды, но с каким-то надломом, подсказавшим Драко, что он оказался ближе к смерти, чем готов был себе признать. Она обернулась к Грейнджер и положила руку ей на плечо. Тон смягчился: — Целители здесь.

— Спасибо, Падма. — Грейнджер не стала отстраняться от жеста поддержки. Ее голос тоже звучал непривычно. Приглушенно. Драко потер лоб и попытался сесть, не нужна ему никакая помощь, вот уж обойдется, но ладонь Грейнджер его остановила и... черт возьми.

Забыл.

Боль. Тошнота накатила тут же, он захотел вдохнуть, но до конца расправить легкие так и не получилось, словно что-то мешало.

— Тебе сейчас помогут. — Грейнджер посмотрела со значением. — И я помогу.

И потому, что Драко был еще слишком растерян, чтобы поспорить, целители взяли его в кольцо, а она позволила. Наверное, больше получаса над ним размахивали палочками, перебрасывались скороговорками на этом их целительском языке, отчего у него кружилась голова, но преимущественно это раздражало. Все же Драко ответил на вопросы, назвал собственное имя, текущий день, факультет в Хогвартсе и дату рождения.

Разрешил им провести диагностику, выслушал список своих травм: серьезное сотрясение мозга от возмутительного числа ударов головой, ушиб ребер от героических усилий Грейнджер по возвращению его на белый свет, магический ожог на лице ото лба до мочки уха и порванная барабанная перепонка из-за взрыва, тяжесть которого он принял на себя. Вот почему звуки казались такими странными.

И пусть Драко вылечили, целители все равно убедительно просили его остаться на пару дней дома. Никакого чтения. Никакой работы. Минимум волнений, а это значило никакого общения в принципе, потому что все выводили Драко из себя в той или иной степени. В него влили зелья, помогли сесть, несмотря на то что тело протестовало каждой клеточкой, хотя формально исцелилось.

— Мышцы будут побаливать еще несколько часов, мистер Малфой. Пожалуйста, отдохните.

— Отдохнет, никуда не денется! — откуда-то прокричала Патил, и Драко с хмурой гримасой закрутил головой во все стороны, чтобы его реакция не прошла мимо ее внимания.

Послышался смех Поттера, и ему пришлось собрать все моральные силы, чтобы не захандрить, как в детстве, а позволить целителям осмотреть себя на предмет скрытых травм. Со своего места на полу (потому что не вставать его совершенно устраивало) Драко так и не увидел Патил, зато разглядел Грейнджер, глаза которой метали в Поттера молнии. Затем она кашлянула и продолжила что-то рассказывать команде мракоборцев.

Странно было то, что, пока целители занимались делом, она держалась близко к Драко, чтобы он ее слышал... а теперь, когда его посадили, маячила в поле зрения, поглядывая исподтишка, когда он как будто бы не замечал.

К тому времени, как его наконец вылечили по полной программе, Грейнджер общалась с парнем из Отдела эксплуатации и ремонта, который с испугом покивал и побежал передавать ее приказы группе своих коллег, собравшихся у входа в переднюю комнату.

Какого хрена происходило?

Грейнджер вернулась к Поттеру и трем мракоборцам, все они были не суше, чем он сам. Это подсказывало, как Драко оказался спасен. Честно говоря, он вообще не горел желанием быть в долгу у Поттера опять, но надежд было мало.

Особенно когда этот гад взял и улыбнулся ему.

Кто-то загородил обзор, и Драко мрачно поднял голову.

— Чего тебе, Блейз?

— Просто хотел сказать: с возвращением в мир живых.

— Ты здесь даже не работаешь.

Блейз повел плечами, что значило «да, но...».

— Я связался с женой, когда ты умчался из моего кабинета, как настоящий гриффиндорец. — Драко словно в душу плюнули, впрочем, Блейз этого и добивался. — Поэтому она появилась здесь, как раз когда прискакал Патронус Грейнджер, и собрала спасательную команду. Так что мой вклад в твое выживание можно считать неоценимым. — Друг оглядел лицо Драко с обеих сторон и щелкнул языком. — И лицо тебе залечили. Очень, очень жаль.

Но Блейз протянул Драко руку, а тот ее принял и поднялся на ноги. Блейз даже не сразу отпустил его, пока Драко приходил в себя от перемены высот. Озираясь на толпу народа, он чуть подался к другу, чтобы задать очень важный вопрос.

— Насколько все плохо?

В ответ Блейз вытащил палочку и высушил Драко заклинанием — целители не стали тратить на это время, больше занятые его травмами. Драко и сам забыл, что весь мокрый. Возможно, из-за согревающих чар. Блейз сунул палочку в карман, кашлянул и потер затылок.

— Не очень хорошо.

В переводе с блейзовского на нормальный это значило «отвратительно».

— Команда Поттера провела внутри всего пять минут, вышли уже с вами обоими, Грейнджер нервничала, но вела себя сдержанно, а это даже страшнее, чем ее отрывистые записки и сложная система документирования, которую только ты понимаешь. Целители еще не прибыли, и она никого к тебе не подпускала. Даже Падму, хотя та умеет реанимировать. Грейнджер убрала у тебя из легких воду, но ты все равно не дышал, так что она... — Блейз сделал витиеватый жест, — спасла тебя.

Ах, значит Драко не обязан по гроб жизни Поттеру. Только Грейнджер.

Он с трудом представлял, какой из вариантов хуже.

Блейз похлопал его по плечу с притворным сочувствием и бросил, отправившись к Патил, которая разговаривала с хранителями — те все посматривали на Драко украдкой. Друг обменялся с женой нежными взглядами и ушел к лифту.

Не испытывая восторга от пристального внимания, Драко предпочел подойти к своим сотрудникам, готовясь войти в... стоп.

Наводнение в отделе остановлено, значит, рунный камень нейтрализовали.

Драко кинул взгляд на Грейнджер — та уже стояла с Патил и хранителями, отдавала им распоряжения, коротко, отрывисто жестикулируя. Строгое выражение ее лица не оставляло места для возражений. Рядом с Филлипс в воздухе скребло Прытко Пишущее Перо; видимо, она боялась что-то упустить. Дюмон завороженно внимал Грейнджер, но та не обращала на него внимания. Остальные просто пялились на нее, кивали, будто понимали, о чем речь, когда явно не имели ни малейшего представления.

То есть все нормально.

Когда Вайт перебил ее — наверняка вопросом, ставящим под сомнение ее власть или бросающим вызов ей самой, — Грейнджер просто испепелила его взглядом, отчего Драко искренне улыбнулся впервые за весь день.

В обычной ситуации ему было бы что сказать, если бы кто-то сунулся в дела его отдела, но это ведь Грейнджер, чему тут удивляться. В тишине собственного разума он признал, что доверяет ей, тем более был уверен, что она не прикажет ничего, что повредит ему, его положению или отделу в целом.

Кроме того, Драко обойдется без головной боли, которую обязательно обеспечил бы разговор с хранителями.

Никаких беспокойств, как советовали целители.

Рядом появился все еще бесполезный Вэйкфилд, откашлялся, ощутимо нервничая из-за... ну, из-за всего. По его лбу стекал пот, парень вцепился в палочку, точно в талисман.

— Старший заместитель министра уже распорядилась прочистить и обновить стоки, одна команда этим занимается. Я пришел забрать рунный камень из Комнаты пустоты. Это все.

Драко, не имея никаких возражений, просто кивнул.

— Ладно.

Но волшебник все равно углубился в ненужные детали.

— Она хочет, чтобы отдел целиком высушили, обновили краску на стенах, переложили полы, наверняка они испортились... — Отличная идея. — Она также приказала, гм, заменить все, что разрушил шторм, включая шкафы в Комнате артефактов. — И эта тоже.

Волшебник из Отдела эксплуатации и ремонта рядом с Вэйкфилдом едва из кожи не выпрыгивал. Драко стало интересно, что же такого сказала ему Грейнджер; он отвалил бы немало золота, чтобы послушать. Потому что был самым что ни на есть придурком.

— Мы как раз идем внутрь и... — у волшебника рядом с Вэйкфилдом забегали глаза, затем он пробормотал негромко: — Отдел эксплуатации и ремонта приносит свои извинения, что мы своевременно не выполнили запрос проверить стоки. — Он склонился ближе, отчего Драко инстинктивно шагнул назад: нечего нарушать личное пространство. — Пожалуйста, не рассказывайте моему начальству.

От удивления Драко не нашелся с ответом. Моргнул, кивнул коротко, и волшебник умчался работать. Сложив руки, Драко проследил, как команда наколдовала пузыри и вошла в толщу воды, которая почти достигала верха двери. Из отдела слышался лишь легкий плеск — просто музыка для ушей.

— Ты должен отдыхать, — сказала из-за спины Грейнджер слишком знакомым тоном. То есть очень командирским. Драко оглянулся через плечо, отметил, что она тоже высохла, а волосы распушились после заклятия, неукротимые, как сама ведьма. Взгляд ее соответствовал голосу, а когда он повернулся к ней всем телом, Грейнджер тоже скрестила руки, повторяя его позу.

— Я лучше присмотрю за уборкой, — надменно отозвался Драко.

— Этим займутся Падма и хранители, — она обрубила на корню все возражения. Что было вполне в ее духе.

Но не в духе Драко было ей уступать.

— Я твердо убежден, что сделать все как надо можно только самому.

Грейнджер даже дипломатично кивнула.

— Я придерживаюсь схожего мнения. Однако я уже отдала распоряжение спланировать и провести уборку, когда твоим сотрудникам разрешат войти в отдел. А если кто-нибудь... — ее глаза сверкнули на группу, столпившуюся невдалеке. — Если кто-нибудь ослушается, будут отвечать перед тобой... и мной.

Драко хватило зрелости признать, какая из угроз была страшнее.

Но именно это ему в ней и нравилось. Даже до... их недоотношений.

— Раз с этим разобрались... Я попросила не трогать твой кабинет, пока ты не вернешься. Еще все подписали документ о неразглашении, то есть им запрещено обсуждать дела Отдела тайн с теми, кто не присутствовал при сегодняшних событиях. И последнее: я велела твоим хранителям сообщить командам, что всех ждут на работе в понедельник. А, и всю следующую неделю вашему отделу будут оплачиваться обеды.

Ради поддержания морального духа.

— А, и еще! Команда артефакторов очнулась. Они мало что помнят, но...

— Похоже, ты все уладила.

За считаные минуты.

Признаться, от вываленной на него информации у Драко уже плыла голова.

Он до сих пор переваривал, что случилось в отделе.

— Почти. — Грейнджер в бессмысленной попытке пригладила волосы. — Твою палочку еще не нашли, но Гарри обещал занести ее к тебе в квартиру, когда отыщут. — Драко о ней даже не вспомнил. — Осталось обсудить еще одно дело, но я жутко отстала от графика, мне срочно нужно в кабинет. — Она глянула на него. — Сходишь со мной?

Это был вопрос, а не приказ.

Раздавать приказы Грейнджер закончила.

Драко еще чувствовал себя непривычно подавленным после такого адского утра и впервые в жизни, за исключением форс-мажора, послушался ее без вопросов. Он надел туфли и пиджак, лежащие там же, где их оставили, и направился за Грейнджер к лифту.

— Что там случилось? — спросил Драко, когда кабина пришла в движение.

Разговор ее явно тяготил.

— М-м... нас унесло потоком. Я... я сразу тебя потеряла, но потом быстро нашла. Ты уже был без сознания, а пузырь лопнул. Примерно тогда же до нас добралась команда Гарри.

— А рунный камень?

— Усмирен. Мы вынесли тебя, а потом Гарри вернулся за камнем. Бросил в Комнату пустоты, шторм сразу прекратился. Моя банка разбилась, — в голос Грейнджер вплелись печально-ностальгические нотки, как бывает, когда люди предаются счастливым детским воспоминаниям.

Затем Драко вспомнил, что она держала в банке человека, и мыслей о безгрешном детстве сразу как-то поубавилось.

Это даже слегка пугало, но он лишь спрятал улыбку за покашливанием.

— Значит, героем опять стал Поттер. — Драко закатил глаза. — Почему ты не...

Конец вопроса замер на кончике языка — лифт изменил направление движения. Грейнджер схватилась за один поручень, Драко — за другой, над головой. Лифт опять дернулся в другую сторону, ее подтащило к нему ближе, так, что его рука мгновенно легла ей на талию, придерживая. Грейнджер подняла на него мягкий взгляд.

— Отвечая на твой незаконченный вопрос: ты тонул, не могла же я тебя оставить, так что выбрала между тобой и камнем.

Не успел Драко на это отреагировать, как двери раскрылись на первом уровне и Грейнджер вышла. Они дошли до ее кабинета, миновав временную помощницу, которая поднялась при их появлении.

— Старший заместитель министра, вы сильно опаздываете на встречу с...

— Перенесите все, пожалуйста, я уйду сегодня раньше через личный камин. Передайте мои извинения.

Драко не знал, кого эти слова поразили больше: его или помощницу.

Грейнджер не брала больничный. Не ходила в отпуск. Даже не покидала рабочего места раньше времени. Ни разу за все годы. Никаких форс-мажоров, внезапных болезней или оправданий, что ей нужен перерыв.

Ничего.

— Как... что сказать? — помощница безуспешно пыталась оправиться от шока.

Грейнджер поглядела на нее с измученным видом. Сощурилась, ее глаза метнулись с девушки на стол, где документы для Отдела международного магического сотрудничества грозили оказаться в неправильном месте.

— Поздравляю с завершением первой рабочей недели, — ее голос был вежлив, с прохладцей, от которой помощница вытянулась в струнку. — Это непростая должность, пусть даже временная. Благодарю, что проявили гибкость. Когда закончите менять расписание, попросите Оливию объяснить вам мою систему документирования и другие обязанности, которые вы будете выполнять, пока Амелия в отпуске. Также не забудьте переложить документы в правильном порядке до конца рабочего дня. Оливия поможет.

Помощница кивнула, ее круглые глаза метнулись к Драко, который разглядывал ее со скучающим видом, вскинув бровь, — так, как она сама смотрела на него при первой встрече.

— Конечно, старший заместитель министра, благодарю.

— Хороших выходных.

Грейнджер двинулась дальше к кабинету.

Какое бы сотрясение Драко ни получил, сдержаться он не смог:

— Мне назначено.

Он ухмыльнулся и неторопливо последовал за Грейнджер, так что, когда оказался у дверей, она уже сидела... на своем прибранном столе. Стулья для посетителей были сдвинуты по его краям. Заинтригованный столь неформальной обстановкой, Драко переступил порог.

По мановению ее руки дверь за ним захлопнулась.

Туман в голове Драко вдруг прояснился, шестеренки дернулись и потихоньку закрутились. После разговора в лифте у него не осталось вопросов ни о происшествии в отделе, ни о рунном камне, ни о чем. Грейнджер безупречно «упаковала» все проблемы и бантик повязала, ему не было смысла здесь находиться. Так зачем он пришел?

— Мне помнится, что мы все обсудили. У меня больше нет вопросов.

Ее пальцы сжались на крае стола.

— У меня есть к тебе еще одно дело. Сядь, пожалуйста.

Из чистого упрямства Драко не двинулся с места.

С низким почти что рыком, таким же раздраженным, как весь ее вид, Грейнджер спрыгнула со стола и медленно подошла к нему, словно не могла предугадать его следующее движение. Но это должно было быть очевидно, уж для такой-то умницы, как она, — точно: Драко намеревался уйти. Единственный целесообразный вариант для того, кому больше не о чем разговаривать. Она остановилась, оказавшись к нему почти вплотную, подняла глаза.

Драко собирался уйти.

Мог это сделать. Прямо сейчас.

Обязательно.

— Я иду домой, — Грейнджер замолчала, не отпуская его взгляда. — И мне хочется, чтобы ты пошел со мной.

Она никогда не стеснялась действовать. Знала, чего и как хочет, и очень тщательно подходила к достижению своих целей. Драко восхищался ее прямолинейностью... и ненавидел ее способность отстраняться, закрываться, отдаляться. Потому что — очевидно — у него так поступать больше не получалось, и это лишь кололо сильнее.

— Нет, — Драко уже не понимал, кому из них двоих отвечает.

— Ожидаемо. — Грейнджер опустила голову на секунду, как будто готовилась к битве, в которую ему ввязываться не хотелось. Не сегодня, когда его расписало синяками, которые он даже не видел. — Только... — она глубоко вдохнула, — не говори ничего, пока я не закончу. У тебя есть неприятная привычка сбегать, а я даже слова сказать не успеваю.

— Да что ты можешь сказать?

— То, что пытаюсь донести уже шестой день, — ее голос звучал безумно усталым, и Драко чувствовал себя таким же, но за усталостью проскальзывала решимость. И в движениях тоже. На краткий-краткий миг Драко ощутил прикосновение ее пальцев к своим, мягкое, робкое — такое, какой Грейнджер не была в присутствии других. Только с ним, если подумать. — Пора уже прояснить недопонимание между нами, я должна была сказать это еще в ту ночь.

— И что же это?

Грейнджер заглянула ему в глаза.

— Я тоже люблю тебя, — и когда слова вырвались на свободу, чуть улыбнулась. — Ты сводишь меня с ума, ты редкостный засранец, но я, видимо, мазохистка, потому что я люблю тебя. И влюбилась я не сегодня. Еще несколько месяцев назад, вообще-то.

Погребенный лавиной облегчения, Драко молча уставился на нее, будто она сошла с ума, в то же время переваривая ее неожиданные слова. Грейнджер сделала ход: сплела их пальцы, подняла руки, словно приноравливаясь к движению, и решила, что все как надо — что ей нравится. Что она любит его. Она выглядела уверенной, довольной решением, радостной, просто держась за руки, хотя они вытворяли гораздо, гораздо больше.

И потому как Драко был... собой, он постарался не слишком выдать счастье, поинтересовавшись:

— Это все?

Взглядом Грейнджер можно было убивать.

— Что, добиваешься от меня целой речи? — И в этот раз Драко по-настоящему улыбнулся, а она закатила глаза, фырком показав высшую степень своего раздражения. — Забираю все слова обратно.

— Поздно, — самодовольно отозвался Драко.

Она сузила глаза и застонала.

— Ладно, вот тебе речь. Ты скрытная сволочь, и только из ослиного упрямства назовешь небо фиолетовым, лишь бы не признавать, что оно голубое. Ты откажешься от рабочих отношений, лишь бы защитить себя, вместо того чтобы обсудить все, а это бесит меня до дрожи. — Ее поведение поменялось, Грейнджер начала жестикулировать активнее. — Но со мной тоже непросто, как и с тобой. Мы не застрахованы от ошибок. Я ляпну что-то не то, ты поведешь себя как полная сволочь, но я понимаю, знаю это. Знаю и все равно лю...

— Что это за речь вообще? — он продолжал ухмыляться.

Грейнджер сжала его руку уже без всякой нежности. Драко удержался от гримасы и с вызовом посмотрел ей в глаза.

Ее улыбка стала шире.

— Я не сплю с теми, кто мне не нравится. Конечно, началось все не так, ты мне тогда определенно не нравился, но я влюбилась в твой ум, потом уже во внешность, ну и вот. Как я уже сказала, я не стану связываться с тем, кто не умеет открыто поговорить о чувствах. Для меня это не просто секс уже давно, но я молчала лишь потому, что не хотела форсировать события и не разобралась в тебе полностью. До этой субботы я и не представляла, что для тебя это значит больше, чем секс.

Если у Грейнджер получалось быть честной, то и у него получится.

— Больше.

— Я уже догадалась, когда ты наорал на меня.

Драко скривился.

— Да, и тебе нужно знать кое-что еще.

— Что же?

Его свободная рука опустилась ей на поясницу, он наклонился вперед совсем чуть-чуть, заговорив низким голосом, честно и предельно открыто.

— Я хочу тебя. Без календарей. Без расписания. Без правил.

— О? — на ее лице появилась мягкая улыбка. — Возможно, я соглашусь.

— И вообще, мой любимый цвет — синий... — недовольно закончил Драко.

Грейнджер рассмеялась, а потом заметила, что он серьезен. Его гневные взгляды никак на нее не влияли, но она опять закатила глаза.

— Ты правда думаешь, что я не знаю? Я сто лет ждала, когда ты меня поправишь.

— То есть ты... — Специально?!

— Драко, — недовольно начала она, — давай поговорим об этом позже, это самое длинное утро в моей жизни, я иду домой. — Грейнджер посмотрела на него открытым взглядом, каким встречала по субботам у себя дома. — И мне хочется, чтобы ты пошел со мной.

В этот раз Драко согласился глубоким, требовательным поцелуем.

Дальше случилось совсем не то, чего он ждал.

Они заснули.

Или он. Драко не заметил.

Вот они целуются до умопомрачения и стягивают друг с друга одежду. А вот он просыпается с ноющими мышцами и спазмом в пустом желудке почти в восемь вечера. Драко подорвался с постели, осознавая, что целый день потрачен впустую. Это было вообще на него не похоже, на них обоих, но его отдел больше не крушил злобный рунный камень, и сон стал им наградой.

Грейнджер уже проснулась: об этом свидетельствовала холодная постель, запасная одежда и полотенце на тумбочке. Да спала ли она вообще? Очень, очень вряд ли. Драко уже собирался закатить глаза (с теплотой), как заметил рядом с одеждой свою палочку. Целую. Схватил ее по привычке, но сразу положил обратно. Он дошел до ванной комнаты, где уже обосновалась Грейнджер — в глубокой ванне, прикрыв глаза и устроив голову на специальной подушечке. Пена скрывала ее по шею, волосы были забраны в пучок на самой макушке. Из радио играла успокаивающая музыка.

Драко прикрыл за собой дверь, чтобы не холодить комнату, и ее глаза распахнулись.

Усмешка была греховной.

— Присоединяйся.

— Тебе не хватило воды на сегодня?

Или на всю жизнь.

— Эта теплая. Не говоря о том, что я голая и пара капель масла отлично подойдет для...

Драко присоединился к ней в мгновение ока, расположившись с другого конца ванны. Они спокойно умещались в ней вдвоем, места было достаточно, но Грейнджер сейчас мало волновало личное пространство: она придвигалась и придвигалась, пока они не оказались лицом к лицу, как дети, начав сдувать друг на друга пену и дразня легкими прикосновениями к влажной коже.

А потом и откровенными.

Вода согревала, но не обжигала, чары поддерживали температуру и не давали выплеснуться на пол.

С Грейнджер было хорошо.

И сам Драко чувствовал себя отлично.

— Ты выглядишь отдохнувшим. Как самочувствие? — Не дожидаясь ответа, она опустила голову ему на плечо, вызвав мурашки по телу.

— Лучше. — Драко и не помнил, когда в последний раз им владела такая расслабленность. Новое ощущение. Другое. Кажется, у них был секс везде, кроме ванны. Ее губы мазнули местечко за ухом. И снова.

— У нас есть время до ужина, — прошептала Грейнджер и отстранилась с улыбкой. — Я сделала лазанью.

Драко обхватил руками ее теплое тело, помог устроиться на себе удобнее. Прижался поцелуем к подбородку, напомнил кое о чем важном:

— Ты отвратительно готовишь.

Она возмущенно фыркнула.

— Ладно, это замороженная лазанья. Из магазина.

— Вот теперь похоже на правду.

Грейнджер хмыкнула, затем запустила пальцы ему в волосы, Драко прикрыл глаза на мгновение, подчиняясь ее руке, повернул лицо. Но не успела она нагнуться, как он первым сократил ничтожное расстояние, увлек ее глубоким поцелуем, а полные неги прикосновения стали жадными. Драко упивался пониманием, что больше не нужно сдерживаться. Он любил слышать ее тихие ахи и вздохи. Любил слушать, как она шепчет его имя в паузы между поцелуями, задевает губами губы, смотрит тепло и томно.

Любил... ее.

О чем и сказал.

Грейнджер не отвела взгляда, когда охнула, прижалась к нему грудью к груди, вплотную. Ее рука нырнула под воду, приводя его в готовность. Драко прикрыл веки, наслаждаясь ее прикосновениями.

— Знаешь... — Грейнджер двинула рукой и откачнулась. Драко мучительно застонал. — Я убрала тебя из расписания.

— Да мне сейчас плевать.

Его пальцы огладили ее кожу под водой, ища чувствительные точки, о которых он знал. Она застонала ему в губы без всякой сдержанности. Драко и сам не мешкал, огладил бедра, скользнул пальцами между ее ног, когда Грейнджер уселась на него, разведя колени.

Открылась ему.

Она направила его ладонь, затем захватила через его плечо кусок мыла, парящий над краем ванны. Обмакнула в воду и начала намыливать Драко, следуя с плеч к груди. Это напомнило ему игру. В которой он очень, очень сильно желал принять участие, но Грейнджер шлепнула его по руке.

— Тебе нельзя напрягаться, забыл?

— Пытка — это тоже напряжение, между прочим.

— Ты драматизируешь. И хватит ныть, — проворчала она, приподнимаясь, руки Драко рефлекторно подхватили ее под бедра, и они оба опустили глаза на воду, будто могли видеть сквозь мыльные пузыри. Ее блуждающая рука вновь добралась до цели, сжала аккуратно, и Грейнджер опустилась на него. Их стоны смешались в один. Драко наслаждался тем, какая она горячая, как плотно обхватывает его.

— Неужели пытка? — прошептала Грейнджер на выдохе, опираясь одной рукой на край ванны. А потом...

А потом все вышло из-под контроля.

Всезнайка Грейнджер не смогла постичь принципы секса в ванне. Первая ошибка? Слишком много масла. Вторая? Ее нога соскользнула, она потеряла равновесие, отчего села на Драко глубже, но отнюдь не в приятной манере, а угол проникновения стал совершенно не таким как надо. Драко вздрогнул.

— Не оторви мне член, пожалуйста.

— Ну помоги тогда! — она ткнула его пальцем в грудь. — Подвинь ногу.

— Мы в ванне, черт возьми, тут не развернешься!

Грейнджер начала елозить, расплескивая пузыри и воду в попытке устроиться удобнее, найти прежний правильный угол.

Драко не сдержал смеха, она пронзила его взглядом и попыталась вновь. И безуспешно. И опять.

— В теории это должно быть чертовски сексуально. На практике это — большая ошибка. Сменим обстановку?

И это было бы превосходное предложение, не почувствуй они... как что-то горит.

С самым несвойственным ей визгом Грейнджер вылетела из ванны, призвав халат, и унеслась, оставив Драко разбираться с лужами. Или нет. Кто знает. В любом случае спешить он не стал. Мысленно оплакав загубленную эрекцию, Драко погрузился под воду, вынырнул, зачесал мокрые волосы и выбрался из ванны.

С полотенцем на бедрах он нашел Грейнджер на кухне: ее взгляд попеременно метался от коробки с инструкцией по приготовлению к плите с обугленными остатками предполагаемого ужина. Драко встал за ее спиной, приобняв за плечи.

— Не знаю как, но я поставила слишком высокую температуру. — Грейнджер бросила коробку на стойку и скрестила руки на груди. — Об ужине можно забыть.

Драко заглянул через ее плечо на сожженные остатки лазаньи, к которой изначально отнесся весьма скептически.

— Всегда можно заказать доставку.

— Можно, — согласилась она. — Что насчет тайской кухни?

Есть ему вообще-то не так уж хотелось, что он и показал, проложив по ее шее дорожку поцелуев.

— Что насчет этого?

Грейнджер развернулась с коварной улыбкой.

— Это приятно.

И Драко отвлек ее от провала с ужином, утащив в спальню, где ногой захлопнул дверь и завершил то, что началось в ванне.

Позже, после тайской кухни и второго раунда, когда Грейнджер заснула, он лежал рядом с ней, понимая, что ошибаться не всегда так уж плохо.

Ошибки неизбежны. Они возвращают с небес на землю. Болезненно доказывают твою человечность. И Драко будет ошибаться, пока жив. Его ошибки привели его в нужное место, но прежде он испытал последствия неправильного выбора. Каждая из них — а Драко множество раз давал маху — сделала его тем, кто он есть сейчас, привели, пусть против его воли, к нынешнему моменту.

И быть может, у него выйдет отпустить свою ненависть к ошибкам, ведь часть тех, что он совершил, стоила его трудов.

А часть можно было и повторить.

И, как Драко понимал теперь, одна из ошибок совсем ею не была.