Семь смертей (джен)

Ветер стих, оставив лишь оглушающую тишину.

— Санджи, — рискнул произнести Зоро. Его горло пересохло, будто это он ничего не пил эти два дня. Он облизал губы и попробовал ещё раз — спокойно, чтобы не спугнуть его: — Санджи, что ты…

Санджи открыл глаза и посмотрел на Зоро; тот стоял в паре метров, не решаясь подойти ближе, во всяком случае, пока кок не окажется по эту сторону перил. Даже с такого расстояния он видел апатию в его взгляде. Узнавание появилось в них не сразу. Когда оно всё же пришло, его глаза расширились. Зоро услышал, как участилось его дыхание.

— Зоро, — сказал он, — я…

— Я здесь, я тут, — торопливо отозвался Зоро, но стоило ему сделать шаг в его сторону, как Санджи поднял руку, будто говоря ему держаться на расстоянии. Зоро замер. Под ногами у Санджи практически не было опоры, он слишком сильно наклонился вперёд, держась за перила всего четырьмя пальцами. — Санджи, — повторил Зоро, не двигаясь с места. Спокойствие, только не сорвись. — Всё хорошо, я буду стоять здесь, только… наклонись немного назад, пока не…

Санджи не шелохнулся. Руку тоже не опустил. Он заторможенно моргнул.

— Я ждал. Должен тебе сказать… ты же не видел…

— Нет, не видел, — Зоро подвинул вперёд ногу; небольшой шажок, который нельзя даже заметить. — Меня там не было, я ничего не видел. Что случилось? — за два таких шага он подобрался ближе к перилам, но всё равно не мог дотянуться до Санджи. — Какой была шестая смерть? — он мимолётно глянул вниз, на сад, на посыпанные галькой дорожки прямо под ними.

Не так уж высоко. Луффи, бывало, бросал его намного дальше. Правда, все те разы он падал либо в воду, либо на резиновое тело самого Луффи, но он был почти уверен, что сможет пережить падение, если как-нибудь приземлится на ноги. Нужно будет только броситься вниз с достаточной скоростью, чтобы успеть поймать Санджи. Пара секунд у него должно быть…

— Шестая смерть, — при звуках шёпота взгляд Зоро метнулся к лицу товарища. Губы Санджи изогнулись в неком подобии улыбки. Вот только в глазах по-прежнему была пустота. — Не было никакой шестой смерти. Её… прервали, — ветер снова поднялся, трепля полы его пиджака и задувая волосы в глаза.

— Прервали?

— Я виноват, — Санджи свободной рукой убрал светлые пряди с глаз. Его хватка на парапете слегка ослабла. — Это он так сказал, и он прав.

— Санджи, держись за чёртовы перила! — хрен с ним, со спокойствием; плевать, что за бред он там снова несёт…

Прежде чем Зоро успел броситься к нему, Санджи поднял на него взгляд, и что-то в его глазах заставило мечника замереть на месте.

— Нет, — сказал он. — Ты не понимаешь, — он поперхнулся немного; пересохшее горло снова дало о себе знать. — Они все…

— Мы уже это проходили, это всё неправ…

— Не «Барати», — сказал Санджи, и хотя ветер снова стих, по телу Зоро прошёл озноб. — Это было не видение. Богиня… она не успела мне ничего показать. Прежде чем началась шестая смерть, пришли они. Как ты и говорил. Они устали нас ждать, и поэтому пришли сюда, в храм.

— Что? — Зоро сам невольно схватился за перила, опасаясь, что ноги его не удержат. — В смыс…

— Он сказал, это я виноват. Они пришли искать нас, пришли меня спасти; думали, что со мной… — Санджи не сводил взгляда с Зоро, и на губах его играла какая-то чужеродная улыбка, вовсе на неё не похожая. Его голос дрогнул, он произнёс нараспев, без каких-либо эмоций: — Нами-сан пришла, Нами-сан пришла помочь мне. Мы были в храме, в зале под фонтаном, где всюду стекала вода. Верховный жрец бормотал свои молитвы, и жрица стояла поодаль, а я всё думал, как же мне хочется пить.

— А потом, прежде чем они закончили с приготовлениями, пришла Нами-сан, и Робин-тян, и все остальные. Они пришли мне помочь, жрецы что-то кричали, но они пришли… их пытались остановить, и я тоже, и жрица, она начала плакать. Но богиня не хочет сейчас её слушать, и её церемония… она не потерпит вмешательства… — его голос нарастал, будто морской прибой. — Я во всём виноват, они пришли за мной, а я… нет! — Зоро метнулся к нему, когда Санджи развернулся лицом к балкону, стоя на краю одними лишь носками. Зоро снова застыл, и Санджи резко помотал головой, словно стряхивая воду. — Ты не видел… я должен сначала тебе сказать, чтобы ты…

— Расскажешь мне всё внутри, я выслушаю, просто возьми мою руку…

— Ты не понимаешь — это я сделал! — Санджи пнул одну из стоек перил, и хотя удар не был и вполовину таким сильным как обычно, камень раскололся с громким треском. — Я… все они… — его голос тоже надломился, но уже от совершенно другого удара. — Ты не видел, как…

— Что произошло? — сквозь зубы произнёс Зоро. — Что ты видел?

— Я видел… — его глаза расширились. Зоро видел всю пустоту серого неба, отражённую в его зрачке. — Я видел богиню. Она была прекрасна, чёрт, как же прекрасна. Она лишь подняла руку, и я увидел… всё то пламя, это моя вина, всё потемнело, и когда я снова смог видеть, они… они все… — он с хрипом втянул ртом воздух. — Они мертвы, Зоро. Чоппер, Усопп, Робин-тян. Н-нами-сан. Луффи. Они все мертвы, и всё из-за меня…

— Что за бред, — процедил Зоро. — Их здесь не было, это очередная иллюзия, ещё одно…

— Это не видение. Они мне ничего не показывали, — сказал Санджи. — Я не смотрел ни в какую воду. Это не было частью церемонии! И жрецы, они тоже не ожидали. Когда Нами-сан, Луффи и остальные ворвались в зал, те начали кричать, чтобы они не приближались — на церемонии могут присутствовать только жрецы, грешник и богиня — но они не послушались. Они пришли за мной и…

— Их здесь не было! — конечно, если они и правда пришли искать их с Санджи, потому что Луффи решил, что пора отчаливать, они пришли бы все вместе. Но всё равно, Зоро увидел бы их или хотя бы услышал.

Зал под фонтаном, о котором говорил Санджи, должно быть, находился где-то под землей, на уровне кухни или даже глубже. Зоро в это время поднимался на башню, и каменная кладка легко заглушала все звуки. К тому же, он не знал, когда жрецы увели Санджи и как долго он проспал.

Но нет, он бы знал, если бы они приходили в храм, он должен был знать. Речь всё-таки про пиратов Соломенной Шляпы. Весь храм бы на ушах стоял. Да что там храм — весь город.

— Этого не могло быть, Санджи, просто слезь с чёртового…

— Не могло, — прошептал Санджи. — Не могло, но всё же. Они мертвы…

— Прекрати.

— Они мертвы из-за меня.

— Прекрати, я сказал, — потребовал Зоро. — Даже если… нет, это неправда, они не мертвы, и ты ни в чём не виноват. Ты же сам сказал, что это сделала та стерва богиня…

— Не только она, — едва слышно пробормотал Санджи. — Не всех, — он опустил глаза, и Зоро проследил за его взглядом. Его черные туфли, обычно натёртые до блеска, были выпачканы ржавыми пятнами, а края штанин потемнели от чего-то влажного.

Зоро почувствовал лёгкий металлический запах, который не замечал до этого. Хоть запах крови был для него уже давно привычен, ему стало дурно.

— Санджи… что с твоими ботинками?

— Красная Нога Санджи. Как думаешь, кто-то меня так зовёт? — Санджи приподнял ногу, разглядывая покрытую кровью туфлю. Его вторая нога немного соскользнула, приближая его к падению. Как ни странно, он не схватился крепче за перила. — Никогда раньше об этом не думал, но я ведь учился у него, и кому-то же должен достаться титул, раз он больше его не носит…

— Чья это кровь, Санджи? Твоя…

— Не моя. Не в этот раз, — Санджи мотнул головой. — Он кричал на меня, говорил, что это я виноват, ещё до того, как богиня коснулась их… он прав, это я во всём виноват, но в тот момент я не мог думать, не мог даже осознать, что происходить. Потом темнота, и когда я снова смог видеть… они лежали у моих ног, и кровь… столько воды, а я не мог дотянуться до неё, не мог смыть всю эту кровь, они мне не позволили…

— Этого не было, — продолжал твердить Зоро. Он не заметил, что всё это время повторял про себя эти три слова. — Этого не было, этого не было…

— Зоро, — какого чёрта Санджи был так спокоен, стоя на самом краю. — Твои мечи при тебе?

— А? — Зоро уставился на него. — Да, конечно, — сложно их не заметить, три катаны по прежнему висели у его бедра.

— Хорошо, — сказал Санджи и протянул ему руку, как ни в чем ни бывало. Зоро немного опешил, прежде чем догадался её схватить.

Убедившись, что крепко его держит, он одним движением потянул кока обратно на балкон. Санджи сместил хватку на перилах и кое-как перебрался через них, спотыкаясь, когда Зоро повёл его к окну и грубо толкнул внутрь.

Захлопнув окно, так, что стекло задрожало, он отпустил руку Санджи. Кок сделал несколько более-менее твёрдых шагов в сторону стены, упёрся в неё рукой, чтобы не упасть, и сказал с тем же неестественным спокойствием:

— Знаешь, я сам сначала не верил. Я не думал, что богиня и правда существует, пока не увидел её.

— Санджи, что бы ты там ни увидел…

— Она появилась всего на мгновение, на одну секунду, а потом исчезла. Но мы все её видели. И Нами-сан, Робин-тян, они её не боялись. Пока Луффи и остальные разбирались со жрецами, они подошли к тому месту, где она появилась. И богиня явилась снова, ненадолго, но достаточно, чтобы увидеть, как она красива. Она подняла руку, — Санджи повторил её жест, похожий на ленивый взмах руки дирижёра. — Она призвала пламя, синее пламя. Говорят, богиня топит лёд в горах, и синий огонь самый горячий, лучше всего для готовки. Робин-тян стояла ближе всех… она не успела увернуться.

— И её лицо, Зоро, лицо Робин-тян… в ту секунду, когда она ещё могла видеть сквозь сжигавший её огонь... синева её глаз была ярче самого пламени. Она не успела даже вскрикнуть, лишь посмотрела на меня. Но Н-нами-сан…

Его голос дрогнул. Руки сами собой сжались в кулаки, словно пытаясь удержать что-то незримое.

— Нами-сан… она кричала… кричала моё имя. Кажется, она звала меня. Огонь… жрецы удерживали меня, их было, не знаю, пятеро или шестеро. Они вовсе не бойцы, но я не мог… слабак, не мог вырваться. Она упала, пыталась… она каталась по полу, пыталась сбить огонь, но он был не на ней, он горел изнутри; огонь вырывался из-под её кожи, её кровь, должно быть, тоже пылала… И запах… она кричала, пока её горло не сгорело…

Из-под сжатых пальцев Санджи просочились капельки крови и упали на ковёр. Зоро не мог пошевелиться. Это невозможно, хотел сказать он, но они оба видели слишком много якобы невозможных вещей. Фруктовик, изображающий из себя божество? Или что-то ещё более невероятное? На Гранд Лайне всё возможно.

Но это неправда, даже если богиня существует. Он не знал, как это сказать. Язык его не слушался.

Санджи продолжал отчаянно бормотать, будто у него не было выбора, будто он не мог сдержать словесный поток.

— Чоппер пытался. Жрецы кричали ему прекратить… кажется, я тоже кричал, я сам себя не слышал, и они меня не отпускали… но он всё равно пытался. Он хотел помочь, но не смог — пламя поднялось слишком высоко… Он сделался большим и попытался потушить огонь своим телом. А потом он тоже загорелся; его мех вспыхнул, как факел. Как фламбе, — из его груди вырвался судорожный смешок. — Все трое, Робин-тян, Чоппер и Нами-сан… о, Нами-сан, я всегда знал, что её волосы красивее любого огня, их красно-золотистый блеск, не то что этот синий…

— Санджи, возьми себя в руки! — приказал Зоро.

Санджи говорил так быстро, что не успевал перевести дыхание. С таким успехом он мог и задохнуться. Зоро поднял руку, намереваясь отвесить ему пощёчину и привести его в чувства. Но, завидев это, Санджи тут же осёкся и перехватил его руку с такой силой, что чуть не заломил её назад. Он глубоко вдохнул, глянул Зоро в глаза и произнёс тоном, который можно было даже с натяжкой назвать рассудительным:

— Нет-нет, я должен… дай мне всё тебе рассказать. Если я остановлюсь, я не смогу закончить, а тебе нужно понять…

— Мне не нужно ничего этого знать. Это был просто какой-то безумный кошмар…

Санджи сделал шаг назад, нагнулся и провёл рукой по одному из ботинок.

— Это же кровь, правда? — он показал Зоро испачканные кровью пальцы. Потёр их вместе. — Мне ведь не кажется? Значит, это не сон, да?

— Это… — Зоро слишком хорошо знал цвет подсохшей крови, чтобы утверждать обратное, но вот откуда она там взялась…

— Всё произошло так быстро, никто не успел ничего сделать. Даже Луффи, — монотонно произнёс Санджи. На него снова нашло это жуткое спокойствие. В тот момент Зоро предпочёл бы истерику. Уж лучше безумие, чем полная апатия. — Они с Усоппом кинулись на жрецов, но потом просто замерли, глядя на происходящее. И я… если бы они пришли одни, если бы Нами-сан не пришла с ними, если бы не Робин-тян или Чоппер, они бы… если бы пришёл только Луффи, он достаточно быстрый, богиня, может, и не смогла бы… Я помню, я кричал что-то такое. А потом Луффи посмотрел на меня.

— Он смотрел на меня, и он был зол, он почти никогда не бывает так зол, но если один раз увидишь этот взгляд, то никогда его не забудешь. «Ты виноват», сказал он. «Это всё ты виноват». А потом он сказал: «Я никогда тебя не прощу», и бросился на меня, сбивая с ног жрецов, стоявших у него на пути. Он расшвырял их в стороны, как игрушечных, он подошёл ко мне, а дальше я не помню, всё утонуло в белом свете, я ничего не помню. Только их крики, я всё ещё слышал их крики, её крики, и Луффи… «Я никогда тебя не прощу», и, кажется, он плакал. Или, может, это был я. Я не знаю.

— А потом я стоял там, один, и Луффи лежал у моих ног, и Усопп… он должен был убежать, почему он не убежал? Почему… но он лежал там, на теле Луффи, будто пытался защитить его. Их глаза были открыты, их невидящие взгляды… но они не сгорели. Была только кровь, много крови, на них, на полу. И на мне.

— Это не богиня защитила меня, не жрецы… им и не пришлось. Он был прав, прав, всё из-за меня, но я не думал, не мог думать. Только потом, когда я вернулся сюда, в эту чёртову комнату, я знал, что ты придёшь. Надо было только подождать, я должен был рассказать тебе, Зоро, но… Я не думал, что смогу, но я должен был. Ты должен знать. И теперь…

Он сделал глубокий вдох, выпрямился и взглянул Зоро в глаза. Он медленно поднял руки, развёл их в стороны и приподнял голову, оголив шею, не сводя взгляда с мечника.

— Это твоё право, — сказал он. — Сделай это.

— Сделать…

— Как ты сказал Михоуку, — произнёс Санджи. — Раны на спине — позор для мечника.

— Что ты такое несёшь? — Зоро поперхнулся.

— У тебя есть три меча. Я не прошу тебя брать для этого белый, я знаю, он что-то для тебя значит, не стоит пачкать его моей кровью, но другие два…

— С хрена ли ты решил…

— Что ещё ты хочешь знать, Зоро? — его тон стал резким, голос эхом отразился от стен комнаты. — Хочешь узнать, какие звуки издавал Чоппер, как он вопил, пока его слёзы не испарились в том огне? Хочешь расскажу, что осталось, когда пламя наконец стихло? Обожжённые кости, обугленные останки, едва ли напоминавшие людей… их было не узнать, даже Нами-сан, её чёрный скелет осыпался в угольную пыль… она до последнего тянула ко мне руки…

— Санджи, я не…

— Хочешь знать, как выглядел Усопп: он лежал там, с проломленной грудью, из которой торчали осколки рёбер — как думаешь, после такого сколько лёгкие ещё будут пытаться втянуть воздух, сколько сердце ещё будет качать кровь; его позвоночник был сломан, он не мог пошевелиться, ничего не мог, кроме как лежать и медленно умирать. Или Луффи… для него всё, должно быть, закончилось быстро, с такой-то такой здоровой вмятиной в голове; кровь стекала в его шляпу, просачиваясь через солому. Его глаза были открыты, и в них застыло удивление, не боль, даже не злость, а чистое удивление…

— Прекрати, Санджи, — Зоро не хотел произнести это шёпотом, но в тот момент он сам себя не слышал. — Прошу, прекрати.

— Что ещё ты хочешь услышать, Зоро? Что ещё ты хочешь знать? — голос Санджи дрожал, словно стеклянный. — Почему твои клинки по-прежнему в ножнах? Забыл, как пользоваться мечо…

— Нет, — сказал Зоро надорвавшимся голосом. — Это всё обман, сплошная ложь, — не может быть… плевать на остальное, Санджи не смог бы одолеть Луффи даже в полную силу, не говоря уже о том, как он ослаб за последние дни. Особенно если Луффи был в ярости.

…если Санджи был в бреду и всё не так понял, если, на самом деле, Луффи не нападал, не ожидал нападения со стороны одного из товарищей… если его охватило потрясение, когда все его друзья…

Бред собачий, всё это подлые выдумки их богини, и чёрта с два он на них купится. Служитель не должен присутствовать на самих смертях, но, видимо, правила изменились, ведь эта смерть ещё не окончена. Это просто часть ритуала, на самом деле их друзья уже собрались на «Гоинг Мерри» и ждали их; все они живы и здоровы, кроме вот этого одного, и будь он проклят, если позволит шестой смерти стать чем-то большим, чем просто церемонией.

Его руки сомкнулись на рукоятях катан. Санджи выдохнул, облегчение погасило огонёк жизни в его глазах, и он расправил плечи, ожидая неизбежного.

Лёгким движением, Зоро отстегнул ножны от пояса, взял все три меча и отбросил в сторону, даже не глянув туда, где они ударились о стену и со стуком упали на пол.

— Нет, — повторил он.

Повисла тишина. Сам воздух вокруг них, казалось, обратился в камень; Санджи застыл на месте, и Зоро не был уверен, мог ли он сам дышать в эти мгновения, он даже не пытался.

Когда Санджи, наконец, сбросил с себя оцепенение, он сделал лишь один судорожный вдох. Его бледные губы едва шевелились.

— Я знал, что не особо тебе нравлюсь, — прошептал он, — но я и представить не мог, что ты так меня ненавидишь.

— Да, — Зоро слышал свой голос словно издалека, как слышат морской прибой внутри ракушки. — Да, я ненавижу тебя, чёртов кок. Ублюдок заносчивый, чёрта с два тебе хватило бы сил убить Луффи. Чёрта с два ты бы напал на Усоппа. Чёрта с два ты бы позволил Чопперу сгореть; чёрта с два ты бы просто стоял и смотрел, пока кто-то причинял вред Нами или Робин, и неважно, сколько человек бы тебя при этом удерживали. Ты, лживый сукин сын, думаешь, я во всё это поверю?

— Если ты не веришь, — он едва расслышал голос кока, — если ты… это всё равно правда. Все они, все их мечты, всё, чего мы добились вместе… из-за меня, всё из-за меня…

Он накренился вперёд, и Зоро подумал, что он сейчас упадёт, но в следующую секунду он метнулся вперёд, быстрее, чем Зоро ожидал от него, и бросился к мечам, лежавшим у стены. Или, может, снова к окну, чтобы выбраться на балкон. Неважно. Зоро кинулся ему наперерез и, перехватив, оттащил назад.

Санджи вырывался. Это было вовсе не похоже на его обычные выверенные, продуманные атаки, но Зоро не был готов к той звериной одержимости, с которой он пытался освободиться. Кок врезал ему локтём по подбородку, и на мгновение перед глазами потемнело. В этот момент Санджи вырвался из его хватки и крутанулся в диком ударе, который даже в его ослабленном состоянии мог снести противнику голову. Зоро упал и перекатился, инстинктивно бросившись к своим мечам.

…поразительно, что Санджи вообще хватало сил сопротивляться, но откуда, чёрт возьми, у него взялось достаточно здравого смысла для подобных планов.

— Ах ты... чёрт! — прорычал Зоро и вскочил, ударив плечом в грудь Санджи и выбив из него дух, затем обхватил руками его худое тело, держа руки прижатыми к бокам.

Санджи яростно сопротивлялся, изо всех сил пытаясь освободиться. Зоро не отпускал, сквозь зубы проклиная всё на свете, когда носки ботинок кока врезались ему в голени. Но адреналин никак не мог компенсировать лишения последних двух дней; к тому же, находясь в железной хватке, да ещё и с такого расстояния, Санджи не смог бы нанести крепкий удар, даже будь у него прежняя сила.

Чем больше он брыкался, тем больнее он делал сам себе. Зоро поморщился и ударил Санджи по спине открытой ладонью. Тот моментально напрягся, судорожно выгнув спину. Из его горла вырвался мучительный вой.

— Прости, — пробормотал Зоро, надеясь, что его раны не открылись. А то кровопотери им тут ещё не хватало… вряд ли у него после этого остались бы хоть какие-то силы.

— Ублюдок, — прошипел Санджи. — Если ты такой трус…

Зоро не отпускал.

— Сказал тот, кто пытается сбежать от того, в чём якобы виноват, — он схватился крепче, стараясь сильно не давить на спину. Волосы Санджи теперь лезли и ему в глаза. Он стряхнул их, как мог, и тихо сказал ему на ухо: — Это всё не по-настоящему, этого не было. Ты ничего не сделал, и они все живы.

Судя по звукам, Санджи было больно даже просто дышать. Воздух ранил и без того пересохшее горло. Его плечи вздымались, пока переводил дыхание.

— Если тебе не хватает смелости поверить… тебя там не было…

— Значит, выходит, я тоже виноват? — спросил Зоро. — Меня там не было, я ничего не сделал, чтобы им помочь.

— Ты… тебе всё равно нельзя было… — Санджи вздрогнул так, что даже Зоро пошатнулся. От кока пахло сигаретами, их аромат пропитал его костюм насквозь и даже впитался в кожу, заглушая запахи пота и крови. — Будь ты там, ты бы тоже…

— Санджи, — оборвал его Зоро, — какой была шестая смерть?

— Я же сказал, — Санджи вновь попытался вырваться, извиваясь, словно уж. — Её не было, её…

— Ты говорил, они её начали, — напомнил ему Зоро. — Жрец прочитал свои молитвы и всё такое. Что они тебе сказали до того, как ты увидел Луффи и остальных, что сказал старик?

— Смерть… — призрак того обезумевшего смеха вновь заиграл на его губах. — Всего, смерть всего, все мертвы.

— Не может быть, что все, — Зоро попытался подойти к этому со стороны логики, — иначе на последнюю смерть ничего бы не осталось. Ну же, Санджи, какой была шестая смерть?

— Шестая смерть… — долгую минуту Санджи просто дышал, его грудь тяжело вздымалась. Наконец, он прошептал: — Шестая смерть. Вторая смерть богини. Смерть надежды.

Зоро замер; на мгновение его охватило отчаяние этой утраты.

Санджи выпрямился, но вырываться не стал; вместо этого собрал всю волю в кулак и твёрдо произнёс:

— Это твое право. Ты единственный, кто остался. Твоё право, разве ты не хочешь отомстить за них?

— Если всё это взаправду, — медленно сказал Зоро, — во всём виноват ты, и они все погибли… Я всё равно ни за что не убью единственного оставшегося у меня друга.

— Ты…

Санджи произнёс это одними губами, а затем обмяк, так внезапно, что это могла быть и уловка. Зоро покачнулся, когда кок навалился на него всем весом. Он нахмурился; даже для худого человека, он был на удивление лёгким. По телу Санджи пробегали судороги.

Зоро приподнял его голову и притронулся к ней лбом. Его кожа была слишком горячей на ощупь.

— …не понимаешь, — едва слышно бормотал он. — Ты не понимаешь, они… все… ты должен…

— Нет, — сказал Зоро, — это всё неправда, я ничего не должен, и ты ни в чём не виноват. Как бы вся ситуация ни выглядела. Ты не виноват, Санджи.

— Даже если не я, — выдохнул он, — даже если это сделал не я, всё равно они…

Зоро сделал пару шагов назад, пока не наткнулся на диван. Он упал на него, не раздумывая, потянув за собой Санджи. Кок свернулся калачиком и закрыл голову руками, пытаясь спрятаться. Из-за обезвоживания он даже не мог плакать, но его судороги были слишком похожи на всхлипы.

— Не смог… не хватило сил…

Если бы можно было заставить собственное сердце остановиться, подумал Зоро, эта смерть давно бы уже стала настоящей.

— Этого не было, Санджи, ничего этого не было. Это просто иллюзия, они все живы, — его слова не слишком помогли. Санджи, может, и слышал его, но в тот момент не осознавал то, что он говорил. Но что ещё ему оставалось делать? Вот бы ему заснуть, забыть всё это… Зоро даже сам бы его вырубил, но боялся, что после такого Санджи может попросту не проснуться.

— Потерпи немного и ты снова их увидишь. Они ждут нас. Нами тебя ждёт, и Робин, мы снова с ними увидимся. Всё закончится уже вечером, осталась только одна смерть, — теперь уже он бормотал без остановки, но, кажется, на этот раз ему удалось как-то до него достучаться. Санджи повернул голову и уткнулся в плечо Зоро.

— Они… они… мне жаль, Нами-сан… простите… друзья… простите…

— Тебе не за что извиняться, — сказал Зоро, — ты ни в чём не виноват, и это всё неправда. Не надо извиняться, просто доживи до конца этой чёртовой церемонии и всё, просто держись, осталось совсем немного… — вскоре у него закончились слова, и Санджи тоже затих.

Он дрожал, почти как хрусталь от верхней ноты — вот-вот разобьётся, — и Зоро держал его крепко, будто надеясь своими руками удержать эти осколки вместе. Больше ничего он сделать не мог.