У рыжих нет души (гет)

Третий день Кагура дежурила в Йорозуе. Шинпачи был занят новой работой, Гинтоки, бросив работу на телестудии, теперь шлялся по злачным местам за казённый счёт. Было скучно, пару мелких заданий типа «отправить посылку в деревню» и «сводить бабулю к парихмахеру» вместо Кагуры выполнила Тама. Кагура же ждала новостей.

Оэдо-ТВ вновь нормально заработал. Кусано-сан в информационном выпуске сухо сообщил о попытке захвата студии очередной террористической группировкой, поблагодарил правительственные силы за освобождение без жертв среди гражданских, пообещал, что в ближайшем времени премьер Токугава собирается выступить с важным заявлением, и на этом закончил. Дальше пошли всякие бесполезные новости о кошке, родившей выводок сиреневых котят-полукровок, новом сингле B'Z и музее пивных крышечек.

Кагура знала чуть больше благодаря Сого, заходившему в Йорозую днём раньше на обеденном перерыве. Знала, что готовятся аресты в ряде министерств, что Соё-чан очень вымотана всей этой ситуацией и вместе с Нобумэ ждёт возможности встретиться. И что в Министерстве Армии всё затихло.

Словно океан в ожидании большой волны.

Всё это Сого рассказал вскользь, уже собираясь уходить. Шейный платок, безнадёжно испорченный зубами Кагуры — им пожертвовали ради душевного спокойствия Отосэ, чтобы та не пришла разбираться с шумными арендаторами подобно соседке Ииде, — он надевать не стал, забыл на диване.

А Гинтоки этой ночью так и не вернулся домой.

Во второй половине дня «поводок» брякнул, предупреждая о входящем сообщении. Кагура, измученная ожиданием, схватила телефон, но на экране высветилось только одно слово: «Приготовься».

Можно было подумать, что прошедшие три дня она не готовилась к игре, затеянной то ли Сого, то ли Ямагатой. Ответное сообщение доставлено не было, вызов тоже не проходил: абонент не абонент, и всё тут.

Через полчаса, в течение которых Кагура в беспокойстве металась по комнате, зазвонил уже стационарный телефон. Она бросилась к столу, досчитала до пяти, чтобы хоть немного успокоиться, и подняла трубку.

— Добрый день, Йорозуя Гин-чана слушает.

— И вам доброго дня, — печально сказал незнакомый мужчина. — Вы поиском людей занимаетесь?

— Мы занимаемся всем, — с наигранной бодростью сообщила Кагура, — от доставки продуктов до спасения мира. Любой каприз за ваши деньги.

— Мир, пожалуй, спасать не надо, — потенциальный клиент стал ещё печальнее. — Я ищу одну девушку…

— Как зовут, как выглядит? Где видели последний раз?

Мужчина замялся.

— Ну… Это всё сложно обсуждать по телефону. Давайте, я пришлю за вами машину.

— А давайте! — ухмыльнулась Кагура.

Если она и ошиблась, то хоть денег подзаработает. Богатых клиентов, вроде тех, у кого есть автомобиль с личным водителем, нужно обдирать как липку. Так говорил Гинтоки.

Автомобили в этих места заезжали редко, и донёсшийся снаружи рокот двигателя мог значить только одно: за ней приехали.

— Если я задержусь, как-нибудь выгуляйся сам, — сказала Кагура, потрепав дремлющего Садахару между ушей. — Не смей гадить дома.

Садахару приподнял голову и сонным взглядом проводил хозяйку.

Спустившись по лестнице, Кагура увидела, что из машины вылез Сугияма собственной персоной. В этот тёплый весенний день он напялил под пиджак свитер с высоким воротом и часто покашливал, и Кагуре, несмотря на нервозность, стало весело: горло она ему помяла на славу.

— Не боишься, что я тебя просто пошлю к чёрту? — спросила она.

— Не пошлёшь, — сипло ответил Сугияма, — и ты отлично знаешь, почему, стерва. Живо садись в машину.

— Будь вежлив с девушками, ублюдок, — фыркнула Кагура, устраиваясь на переднем сиденье. — Особенно с той, что может сломать тебе шею одной рукой.

Сугияма благоразумно промолчал и сел за руль.

Автомобиль тронулся и не спеша поехал на север. Миновав узкие улочки, полные пешеходов, они свернули на 302-ую префектурную дорогу и, набрав скорость, понеслись на восток. Вскоре позади остались Правительство и замок Бакуфу, чуть левее медленно приближался Терминал. Вдоль шоссе потянулись портовые здания и заводские цеха.

Машина затормозила возле очередного уныло-серого длинного здания с Восходящим Солнцем, развевающимся на флагштоке неподалёку от ворот. Из будки выскочил часовой, вытянулся по стойке «смирно». Ворота медленно открылись, и машина въехала в обширный двор, заставленный какими-то ящиками и контейнерами с длинными рядами чисел на боках, однотипными грузовиками, в дальнем углу под брезентом угадывались очертания чего-то, похожего на танки Армии Освобождения Альтаны, и над всем этим возвышался гигантский мостовой кран.

— Выходи, — приказал Сугияма.

Кагура вылезла наружу, лениво потянулась, поморщилась: здесь несло неприятной смесью запахов моря и дизельного топлива. На бетонных плитах, которыми был выложен двор, виднелись лужи с радужными разводами на поверхности — чуть наступишь в такую, и туфли разве что выкинуть останется.

— Ну, и где мои придурки? — в лоб спросила она Сугияму.

— Всё потом, — отозвался он, зашагав в сторону здания. — Для начала с тобой хочет поговорить министр Ямагата. Идём.

— Да ладно, — с сарказмом произнесла Кагура, последовав за Сугиямой. — И что мешало ему поговорить раньше? До того, как посылать всякую шушеру портить жизнь мне и окружающим?

— Министр Ямагата — человек занятой, и ему некогда тратить время на всякую… шушеру.

Кагура крепче сжала рукоять зонта и, еле сдерживая злость, прорычала:

— А теперь, смотав мне немало нервов, он решил, что я достойный собеседник?

— А теперь нам пришлось сделать переоценку твоей значимости. Больше я ничего не скажу.

Пройдя мимо массивных ворот, обшитых стальными листами, они дошли до заржавленной железной лестницы, идущей вдоль здания и жутко гремящей при каждом шаге. На третьем этаже она завершилась небольшой дверцей, за которой скрывался длинный, плохо освещённый коридор с голым бетонным полом и стенами, крашеными в грязно-зелёный цвет. Там сновали люди — кто в военной форме, кто в рабочих комбинезонах, — и все почтительно приветствовали Сугияму. Порой некоторые пытались что-то спросить у него, но тот просто отмахивался и шёл дальше.

Кагуру эти люди старательно не замечали, и, даже когда она почти что намеренно толкнула какого-то офицера, тот сделал вид, что просто споткнулся.

Сугияма довёл Кагуру до двери, на которой виднелась небольшая табличка с лаконичной надписью «Ямагата» и стоял навытяжку солдат с ружьём.

— Оставьте оружие здесь, — сказал солдат, загородив путь.

— Ты ведь понимаешь, да? — протянула Кагура, закинув зонт на плечо и презрительно глядя на Сугияму. — Если я решусь прикончить вашего босса, то справлюсь и голыми руками.

Сугияма кивнул, и солдат без возражений отступил.

Внутри никого не было.

Кабинет был обшит дорогим, но потемневшим от времени и местами повреждённым деревом, и это выдавало, что Ямагата был далеко не первым его владельцем. Вместо дальней от входа стены было огромное окно, открывающее вид на плохо освещённое обширное помещение, прежде бывшее заводским цехом: теперь там стояло какое-то орудие, несколько разнокалиберных ящиков, да кое-где, куда падал свет из окна, виднелись на стенах подпалины. Возле окна стоял большой стол, заваленный какими-то чертежами, вокруг стола стояли разномастные стулья и табуреты.

Осмотревшись, Кагура плюхнулась в удобное кожаное кресло, стоявшее у торца стола. Откинулась назад, оттолкнулась ногой от края стола, крутанулась раз, другой. Сугияма, прислонившись к стене, сверлил Кагуру недовольным взглядом, но сгонять её с, очевидно, министерского седалища не спешил.

Вскоре дверь распахнулась, и в кабинет вошёл его хозяин: невысокий, сухощавый человек на вид чуть младше Гинтоки с большими печальными глазами на скуластом лице. Увидев Кагуру, он на секунду замер, отодвинул первый попавшийся стул, устроился поудобнее и, упёршись локтями в столешницу, сложил руки перед собой. Внимательно посмотрел на Кагуру.

Впечатления злобного психопата, до дрожи ненавидящего аманто, этот дядечка не производил. Почему-то это раздражало.

— Ну что, поговорим? — поинтересовался Ямагата.

— И что мешало тебе сделать это раньше? — огрызнулась Кагура. — Прежде, чем моя спокойная жизнь превратилась в бардак?

— Я не планировал заходить так далеко, — пожал плечами Ямагата. — Достаточно было всего одного твоего разговора с Токугава-сан, и я оставил бы тебя в покое. Но кто ж знал, что тот сопляк из Шинсенгуми впишется за тебя. Пришлось импровизировать.

Он замолчал.

Казалось, он хотел, чтобы Кагура спросила его о том, зачем её сюда привезли. Но Кагура была слишком зла, и поэтому тоже молчала.

— Я предлагаю тебе работу на моё ведомство, — устав ждать хоть какой-нибудь реакции, сказал Ямагата. — Армии Японии пригодится такой сильный солдат, и я даже готов закрыть глаза на твоё происхождение.

— Неа, — ответила Кагура, почесав пальцем ухо. — Не хочу.

— Гарантирую оплату в разы выше, чем ты сейчас получаешь у этого балбеса Сакаты.

— Не хочу. Мне уже приходилось избивать людей за еду, мне не понравилось. А ещё ты пытался подсидеть мою подругу, так что иди лесом, козёл.

Ямагата еле заметно поморщился.

— Токугава-сан проводит слишком мягкую внешнюю политику, отдав аманто большую долю торговли. Ещё немного, и очередные Тендошу и им подобные попытаются подмять под себя мою страну.

— Если бы тебя это так сильно волновало, ты бы давно уже обговорил это с ней. — фыркнула Кагура. — Соё-чан не дура и не диктатор, она всегда готова выслушать чужое мнение. Но тебе на самом деле насрать на страну. Просто под тобой вдруг зашаталось кресло, и теперь ты ищешь лазейки. Так вот: я тебе помогать не собираюсь.

Ямагата скорбно вздохнул.

— Тогда придётся использовать другой путь убеждения. — он поднялся и подошёл к окну. — Посмотри сюда, пожалуйста.

— Чего я там не видела? — сказала Кагура, даже не потрудившись повернуться к Ямагате и скучающе таращась на потолок, по которому вились кабели и мигали какие-то датчики. — Верни мне моих придурков, и я уйду отсюда.

— Орудие, которое там стоит, — игнорируя Кагуру, продолжил Ямагата, — экспериментальное. Работает на земной Альтане: преобразовывает её в излучение, безопасное для тех, кто родился на нашей планете. Клетки же нечеловеческих рас распадаются, и тело, попавшее под заряд, просто превращается в обугленное бревно. Очень удобно на поле боя, не правда ли?

— Это угроза такая? — спросила Кагура, внутренне содрогнувшись от того, каким равнодушным тоном Ямагата говорил о действии орудия. — Решили сделать из меня лабораторную крысу?

— Да нет же. Воздействие излучения на аманто уже подтверждено, так что никто не будет испытывать его на тебе. А вот безопасность для людей ещё уточняется. Прежде не было под рукой подходящих объектов.

Кагура вскочила с места и направила зонт на Ямагату.

— Где они? — прорычала она.

Ямагата с осуждением посмотрел на Кагуру, — мол, к чему такие страсти? — потом перевёл взгляд за её спину, где безмолвно подпирал стенку его помощник. Тот шевельнулся, что-то щёлкнуло.

На потолочных балках бывшего цеха ярко вспыхнули прожекторы, высветив группу людей, копошащуюся вокруг орудия, тянущих какие-то кабели, что-то настраивающих. И пару знакомых фигур с натянутыми на головы тканевыми мешками и связанными за спиной руками.

— Возможно, наши расчёты ошибочны, и объекты пострадают, — с сожалением отметил Ямагата. — Особенно я переживаю за Сакату, у него вполне возможна какая-нибудь примесь. Окита в этом плане более предсказуем.

— К сведению, — раздался за спиной хриплый голос Сугиямы, — если ты сейчас впадёшь в амок или попытаешься спасти их, затеяв драку, нам это только на руку будет. Хоть СМИ и вышли из-под нашего контроля, интересному сюжету они всё равно порадуются.

— Но будет лучше, если ты всё же согласишься сотрудничать, — сказал Ямагата.

Какой-то солдат схватил Гинтоки за плечо и повёл к дальней опоре. Сого остался у орудия под присмотром другого солдата.

В кармане пискнул телефон.

Зажав зонт под мышкой, Кагура выудила «поводок», открыла, прочитала сообщение: «Всё готово, можете действовать». Мельком глянув на потолок, убедилась, что лампочка на подвешенной в углу кабинета камере поменяла цвет с зелёного на красный.

Орудие внизу низко загудело, пол задрожал.

Сого потащили вслед за Гинтоки.

— Знаете что? — ухмыльнулась Кагура, перехватывая зонт поудобнее. — Я скорее ямато-надесико стану, чем соглашусь работать на таких ублюдков. Идите к чёрту.

И со всей дури пнула стекло.

Окно с гулким звоном лопнуло, мелкие осколки осыпались дождём, вызвав панику у суетившихся внизу людей. Кагура выпрыгнула в проём, ещё в прыжке несколько раз выстрелила в заряжающееся орудие, и одна из пуль перебила какой-то важный то ли шланг, то ли кабель. Зашипело, гул повысился на пару тонов.

Кагура приземлилась на один из ящиков, тут же оттолкнулась, прыгнув в сторону Сого, чтобы освободить его, но чуть запоздала: он уже сбил с ног своего конвоира, как-то выпутался из верёвок, содрал с взъерошенной головы мешок и, подобрав у вырубившегося солдата меч, приготовился отражать атаку.

Но никто не спешил нападать, всем было не до пленников. Персонал разбежался подальше от орудия, сотрясаемого мелкой дрожью и уже издававшего резкий, пронзительный визг.

— Гин-сан! Ловите! — прокричал подозрительно знакомый голос.

Повернувшись в ту сторону, Кагура увидела бегущего в её сторону Гинтоки с бокуто в руке, следом нёсся солдат, который его вёл — уже без фуражки на остриженной голове, зато в очках.

— Шин-чан! — радостно взвизгнула Кагура.

И тут раздался взрыв.

Кагуру сбило с ног, над головой прошла волна горячего воздуха. Раздались крики, грохот падающих ящиков. И тихий, низкий, пробирающий до костей рык.

У одного из опрокинувшихся ящиков отскочила крышка, и на пол вывалился клубок гигантских извивающихся змей с синеватой шкурой, тут же начавших вгрызаться в бетон в поисках пищи.

— Вы что, совсем охренели? — взвизгнула Кагура, задрав голову к разбитому окну. — Какого чёрта вы притащили на Землю орочи, идиоты?

Из клубка одна за другой поднялись слепые головы — восемь штук.