Wish You Were Here (джен)

Сразу после утренней зарядки Лио-Лай собрала своих арзаков, чтобы раздать указания на день. Лейн отправился к рыбе, Айни — на место первой встречи с Элли искать зверя Marikiy, остальные — вместе с ним, за насекомыми и varona-varoni. Риэм задержался и протянул Лио-Лай небольшой оранжевый свёрток.

Прошло уже два дня, и девушка не сразу поняла, что это такое. Да, арзак действительно сварил мыло. Причём постарался ведь — сделал не просто белый брусок, а с узорами. И пахло весьма приятно — чем-то свежим, фруктовым — почти как в Изумрудном городе.

— Спасибо, — улыбнулась она. Риэм склонил голову.

Лио-Лай убрала свёрток в сумку и уже хотела отправить арзака за остальными, как вдруг перед ними спикировала крупная коричневая птица с белой головой. Прежде, чем кто-либо успел среагировать, она опустила на землю плотный серый мешок и взмыла ввысь. Только её и видели.

Менвитка присела возле мешка и осторожно потянула завязки. Неужели-неужели-неужели?

Сверху лежала записка на менвитском: «Танцующий сумрачник. Примет за родителей тех, кого первыми увидит. Необходимо дать имя при первом крике. Первые три недели выкармливать молоком и сырым мясом. Затем можно приучать к самостоятельной охоте».

Под запиской обнаружилось гладкое, перламутрово-розовое яйцо саен двадцать в длину и около двенадцати — в самом широком месте.

Лио-Лай дышать забыла от восторга и предвкушения. Гудвин и правда исполнил её желание? Правда?

— Риэм, ты же у нас по рептилиям? Кто это, по-твоему?

— Не знаю, госпожа, — сказал арзак, сев на землю рядом с ней. — Явно что-то крупное.

— Что у вас тут? — прогремел кто-то над головой.

Зоологи подскочили на месте. Позади них стоял недовольный майор Оро-Эн.

— Неопознанный биологический объект, мой майор, — честно призналась Лио-Лай. — Сейчас отнесём в лабораторию на изучение.

— Несите. Птица в периметре! Быстрая, гадина!

Лио-Лай ухватила мешок за завязки и понесла в лабораторию. Риэм поспешил следом.

Лабораторией в Ранавире назывался большой ангар, разделённый пластиковыми перегородками на четыре части — для зоологов, ботаников, химиков и геологов. В каждой из частей стояли стеллажи и большой стол посередине.

Именно на такой стол Лио-Лай и водрузила яйцо танцующего сумрачника.

Оно переливалось в свете ламп, и от него невозможно было оторвать глаз. Зоологи придвинули к столу пару стульев и просто сидели, любуясь яйцом.

Но вот Лио-Лай показалось, будто оно вздогнуло. По твёрдой словно камень скорлупе поползла трещинка. И ещё одна, и ещё. Скоро яйцо явственно дрожало и всё змеилось трещинами.

И вот наконец верхняя его часть приподнялась, и изнутри выглянула маленькая треугольная мордочка. Она была покрыта пока ещё мягкими чешуйками, переливающимися от тёмно-фиолетового до нежно-розового. Глаза у мордочки оказались ярко-жёлтые, с вертикальными зрачками. В пасти виднелись мелкие острые зубки и алый раздвоенный язык. Головку венчали изогнутые костяные рожки.

Яйцо постепенно раскалывалось, и за головкой из него показалась сначала длинная шея с маленьким гребнем, затем — спинка, четыре когтистых лапки, хвост и светло-розовое брюшко. И, самое главное, крошечные перепончатые крылышки! Мечты сбываются!

— Госпожа, это… дракон? — неуверенно уточнил Риэм.

— Да-да-да! Самый настоящий детёныш дракона!

Дракончик тем временем полностью вылез из скорлупы, выпрямился во все свои тридцать саен и взвыл:

— Р-р-ря-а-а-а!

Менвитка заглянула в записку, перечитала указания и сообщила детёнышу:

— Будешь Риси.

Дракончик взвыл ещё раз. Есть хочет?

Лио-Лай отправилась к Эн-Рал за разрешением брать с кухни молоко и мясо на постоянной основе с целью приручения детёныша беллиорского эндемика. Риэм получил задание соорудить драконёнку гнездо.

Когда менвитка вернулась, детёныш сидел в большом ящике с песком и обнюхивал раскуроченный ящик поменьше — домик. Риси выделили пару чашек из лабораторной посуды, сломанный карандаш на грызение и блестящие осколки цветных колб в качестве личных сокровищ. Какой же дракон без них?

* * *

Мон-Со стоял на крыльце замка и осматривал территорию Ранавира. Пехотинцы совершали утреннюю пробежку мимо своих сослуживцев-часовых. Геологи и шахтёры толпились у вертолётов — сегодня начинается работа в шахтах. Лётчики готовились перебрасывать их и оборудование.

Кау-Рук сидел на дереве и читал. Дела себе найти не может? Мон-Со пригляделся и понял, что штурман изучает чьи-то отчёты. Нет, всё-таки занят.

Лио-Лай шла куда-то с отвисшим от тяжести капюшоном куртки. Она уже неделю приручала какую-то тварюшку и всюду таскала её с собой, лишь изредка препоручая арзаку. Всегда одному и тому же — Мон-Со начал их различать. Видимо, потому, что Лио-Лай тоже пренебрегала гипнозом.

Куда-то пробежала арзачка из лазарета. Судя по направлению, что-то случилось в лаборатории.

На холме возле портрета бесцельно слонялся временно отстранённый от полётов Тин-Мор. Он злобно зыркал не до конца открывающимися глазами и старался не попадаться начальству.

Из замка вышел генерал. Он оглядел окрестности и сообщил:

— Ильсор принёс мне прогноз погоды. Ночью может пойти дождь. Прикажи перенести куда-нибудь портрет Верховного.

— Будет сделано.

— Кстати, вы закончили обыск?

— Ничего не нашли, мой генерал. Они исчезли бесследно.

Баан-Ну был этим фактом, без сомнения, крайне недоволен.

* * *

Элар-Шен уже весь извёлся в ожидании решения полковников. Казнят или нет? С одной стороны, ему было как-то всё равно, но с другой, умирать не хотелось. Если бы в бою, было бы другое дело, а так…

Он всю жизнь был как тот самый ранвиш в голодный год. Дом, где когда-то жили его родители, отдали под снос, и Элар успел только забрать оттуда потрёпанный чемодан с тем, что сохранилось после двадцати лет запустения.

Так оказалось, что в свои двадцать парень имел только старый чемодан с отломанным колёсиком, две личные карточки, пёстрый зелёно-сиреневый платок полмаэ на полтора, пару семейных снимков, книгу арзакских сказок, треснутый монокль на серебряной цепочке и поношенный чёрный костюм воспитанника приюта.

Изучая список учебных заведений, Элар-Шен искал не профессию, а общежитие. Его экзаменационных баллов хватало только на захолустное авиационное училище, где готовили пилотов для сельского хозяйства. Его Элар и закончил через пять лет. Столько же он потратил, поступив через пару лет в Академию Авиации, обучение в которой оплачивал за счёт работы в сельском хозяйстве в те два года.

К выпуску у Элар-Шена было самое большое количество часов налёта, и, когда пришло время распределения, его отправили к тогда ещё майору Мон-Со. Под его началом Элар-Шен всё оставшееся время и прослужил, заполучив себе вертолёт номер тринадцать и позывной Курьёз.

За дело на самом деле. Такого растяпу ещё поискать надо! Особенно обидно было, когда за час до парада по случаю окончания Вайклемской кампании он потерял форменные брюки и шагал в середине парадной коробки в синих по цвету формы парусиновых штанах, которые одолжил у Сор-Ана. Всевидящий комэск потом долго ругался.

За десять дней Элар-Шен успел перебрать по воспоминаниям всю свою жизнь и прийти к выводу, что умирать ему действительно неохота.

В последнюю ночь ему опять снилась какая-то ниртайщина.

…Генерал, освещённый мертвенно-зелёными фонарями, сидел на троне в Изумрудном городе, а перед ним висели на ниточках, как марионетки, полковники, майор Дер-Раох и командиры пехотных подразделений — майоры Оро-Эн и Ол-Кет…

…Генерал оторвал от себя бороду, и оказалось, что это на самом деле не генерал, а Верховный…

…Штурман шёл по тонкому льду, а Элар-Шен опять смотрел на него снизу. В небе летала Лио-Лай на чешуйчатых крыльях, а Вей-Кан со своим ассистентом беседовали о чём-то с гигантским изумрудом, раскачиваясь при этом как танцующие змеи…

…Пять девушек-арзачек водили хоровод вокруг привязанной к ёлке интенданта Эн-Рал, а Нилиро аккомпанировал им на скрипке…

Когда неведомая сила схватила Элар-Шена за руки и куда-то потащила, он думал, что всё ещё спит.

Однако реальность обрушилась на него снопом холодных брызг.

Элар-Шен открыл глаза и завертел головой. Он очутился в незнакомом, но невероятно чудесном месте. Вдалеке вздымались к небу блестящие горные вершины, ниже по склонам темнел густой лес. Перед ним нежно желтели невысокие садовые деревья, ронявшие в густую траву мелкие листочки.

Под ногами переливались в закатном свете белые мраморные плиты, ограждённые ажурным кованым заборчиком. За ним мир словно проваливался за край вдоль водопада, чтобы раскинуться широкими лугами, сияющими озёрами и шелестящими ручьями.

Наконец, справа от площадки стоял мраморный домик с мансардой и окнами до пола, похожий на крохотный дворец. Его обвивали разноцветный плющ и, кажется, виноград. У крыльца стояли расписные глиняные горшочки с цветами.

— И как тебе? — хмыкнул совсем рядом девичий голосок.

Элар-Шен сообразил, что кто-то до сих пор держит его за руки, и опустил взгляд.

Перед ним стояла девушка с рыжевато-коричневыми волосами, одетая в длинное нежно-оранжевое платье с тёмно-красным поясом. Девушка почти доставала Элар-Шену до плеча, но это скорее он был низким для менвита, чем она — высокой.

— Никогда не видел места красивее, — искренне признался лейтенант.

— Это Озёрный край, его мало кто видел. Даже вы со своих вертолётов не высмотрели его.

— Но как? Наша техника…

— Совершенна, ага. Я знаю, — перебила его девушка. — Ты где был пять минут назад?

— В лагере… М-да. Ладно. Почему я теперь здесь? Вернее, зачем?

— Ну-у… Твой полковник собирался сделать вид, что ты ни в чём не признавался, но кто-то другой тебя сдал. Заодно и ещё одного полукровку. Но тот мог сам сбежать, а ты — нет. Вот я и вытащила тебя.

— Но зачем? Спасибо, конечно, но… Мы явно не друзья!

— О! — Девушка наставительно подняла указательный палец. — Менвит не сказал бы «друзья», у менвитов в ходу «союзники» и «товарищи». Надо будет сообщить Страшиле, что он Дровосеку проспорил.

— И всё же?..

— Им нужен голос разума. Знакомый голос. Поработаешь шумом в эфире? Плата — политическое убежище и, если всё пройдёт гладко, исполнение твоего желания. Собственно, мы и так его исполним, раз уж ты ещё и кровавую жертву принёс. Просто с твоей помощью нам будет удобнее.

Элар-Шен не стал уточнять, кем были её «мы», «Страшила» и «Дровосек». Наверное, кто-то местный и могущественный.

На Рамерии бытовало поверье, что где-то на северо-востоке живёт демонический колдун по имени Ниртай. Он искушает жертв и обещает им блага в обмен на души. И помогают ему в этом разные твари, созданные им из дерева, железа и соломы. Железных Элар-Шен уже видел, да он, по сути, даже стал одним из них! Деревянные, соломенные… Солдаты в Изумрудном городе и тот аморфный человек с гобелена!

Чудом избежавший смерти полукровка только сейчас понял, куда попали рамерийцы. Выбора у него, в общем-то, не было.

— Я помогу.

— Отлично! — мило улыбнулась девушка. — Тогда пойдём в дом? Меня, кстати, Элли зовут. А ты — Элар-Шен, верно?

Элли?! Опять Элли! Он точно попал в гости к демону!