Магическая лавка (джен)

После ухода Леона Мерлин начал разбирать дела, оставленные с вечера. Пару магических жидкостей для уборки уже давно заприметила кухарка из соседней харчевни и каждые три дня исправно заходила за новой партией. Одна из первых клиенток лавки, которая, на удивление, совсем не чуралась магии. Скорее, наоборот, Мерлин поспорил бы на что угодно, что эта дама в теле обрадовалась, когда он осмелился поселиться по соседству. А вот другой его постоянный посетитель ворчал каждый приход, что новый король совсем разбаловал народ, вон даже маги начали открыто жить в Камелоте. Но всё же прихватывал магическое зелье от похмелья, которое работало в сотню раз лучше и быстрее обычной настойки, продававшейся всюду.

Едва устроившись на рабочем месте, Мерлин услышал шаги позади. Обернувшись, он увидел, как Лианна спустилась готовить завтрак, тихо пожелав ему доброго утра.

Они проводили Нимуэй на следующий день после разборок с сэром Кевином, и с тех пор девушка вела себя тише обычного. Мерлин залил новый травяной настой кипятком и сказал:

— Мне придётся уйти вечером. Тебе что-то нужно?

— Нет, — раздался ответ сквозь грохот мисок. — Что-то случилось?

Её голос звучал более натянутым, чем обычно. Мерлин догадывался, что Лианне не по себе из-за того, что Нимуэй пришлось ехать в Камелот и спасать её. Хотя жрица не выказала раздражения, лишь слегка пожурила в особой насмешливо-холодной манере, но Лианна всё равно сникла. Для неё было слишком неприятно оказаться той, кто подвёл остальных.

— Ко мне приходил один из рыцарей. Из его дома украли меч, который ещё Утер подарил его отцу. А все ценности на месте.

Лианна выглянула с кухни.

— В Камелоте проблемы с кузнецами?

— Вряд ли, — Мерлин повернулся к ней, искоса поглядывая на закипающее зелье, — в королевстве с таким количеством рыцарей и турниров есть недостаток в кузницах. Лично я видел целых две только на нашей улице.

— Только меч пропал?

Мерлин кивнул.

— Значит, с ним что-то нечисто, — заключила Лианна.

— И я подумал о том же. Просто с трудом верится, что у Утера мог быть «нечистый» меч.

Лианна рассмеялась впервые за несколько дней.

— Нимуэй права, говоря, что ты не знаешь нравы королей!

Мерлин смотрел на её смеющееся лицо и с ворчанием отвернулся:

— Тебе-то тогда откуда знать?

Смех за его спиной тут же оборвался.

— Вот мне она как-то рассказывала, что подарила Утеру меч, закалённый дыханием дракона. С ним он захватил Камелот.

Мерлин навострил уши.

— Может ли… — тут же задумчиво проговорил он, — может ли это быть один и тот же меч? Это бы объяснило, почему пропал только он. Но для чего кому-то нужен клинок, закалённый пламенем дракона?

Лианна пожала плечами.

— Он для многого сгодится. Особенно если вспомнить, что все драконы мертвы, и новых мечей не появится. Вот кто-то и украл старый завалявшийся меч. Вряд ли рыцарь Камелота в состоянии оценить его ценность.

— Это его память об отце, — сказал Мерлин. — Но нужно понять, для чего украли меч. Я читал, что драконьи клинки способны убивать порождения тьмы, чёрной магии, уже мёртвых существ. А ещё они разрубают любые предметы.

— Драконьи мечи на многое сгодятся. Например, защитят от атакующих заклятий. Могут убивать драконов и жриц, разрубать замки, запертые любым видом магии. Хотя самый мощный из всех созданных драконьих мечей давно утерян.

— Экскалибур, — произнёс Мерлин, вспоминая все уроки на острове Блаженных. — Мне нужно проследить за судьбой этого меча. Он, конечно, не Экскалибур, но в чужих руках может натворить дел.

— Действуй, — Лианна вернулась к готовке. — Тем более, Нимуэй просила наблюдать за любыми странностями в Камелоте. Подумать только, драконий меч в королевстве с запрещённой магией, — фыркнула она. — Скоро мы узнаем, что король спит на подушке, сшитой народом Ши, а гроб Утера сделан из дерева с острова на Авалоне. Сколько притворства!

Мерлин не смог сдержать улыбки.

— Мы ещё можем обернуть всё это в иное русло. Утер мёртв, а Артур и Моргана просто многого не знают. Их воспитывали не так, как нас с тобой. Особенно Артура.

С кухни вновь показалась голова с копной рыжих волос.

— Нет, ты точно ничего не смыслишь в королях.

* * *

На условленное место встречи Мерлин прибыл чуть заранее, однако сэр Леон уже встречал его.

— Проходите за мной. Все слуги в доме, так что сможете поговорить со всеми. Я покажу вам место, где висел меч.

Они прошли мимо кладовок и стопок с поленьями, углубляясь в тёмный коридор, пока свет не заставил Мерлина жмуриться. Прикрывшись от него рукой, волшебник разглядел зал, посреди которого очутился, серый и без лишних украшений. Наверное, в таком месте принимали гостей старые вояки. Стол и несколько деревянных стульев, длинные узкие окна, оружие и охотничьи трофеи являлись единственным украшением стен. Тут было чуть зябко, и Мерлин поёжился. Над очагом висело широкое панно, куда и указывал рукой сэр Леон.

В этой комнате они оказались не одни. При виде Мерлина и хозяина дома со стульев поднялись двое мужчин, одетых как рыцари.

— Мои друзья помогали мне с поисками, и я подумал, что они будут полезны, — сказал сэр Леон и представил их друг другу: — Это сэр Ланселот и сэр Гвейн.

Мерлин с интересом посмотрел на них. Оба высокие и темноволосые, только один стоял в более расслабленной позе и с прищуром разглядывал мага, а другой собранный и серьёзный, однако в отличие от сэра Леона с более мягким добрым взором.

— Мерлин, — коротко произнёс маг, и те едва заметно кивнули.

Под их чуткими взорами он подошёл к месту, где висело панно, а теперь лишь одиноко торчали длинные штыри, являвшиеся опорой для меча. Мерлин быстро осмотрел их и тут же направился к окну. Первый этаж, пробраться внутрь было несложно, однако, выглянув наружу, волшебник увидел плотно растущие цветы. Охапки кустов с нежными плодами окружили окно со всех сторон, а до тропинки было не меньше пяти шагов. Нет, залезть в комнату через окно, не примяв или не сломав кусты, было попросту невозможно даже с помощью магии.

— Эти цветы посадила моя мать, поэтому за ними тщательно ухаживают, — тихо произнёс сэр Леон из-за спины Мерлина. — Я уже думал, мог ли вор забраться через окно.

— И сразу после кражи кусты были в таком же идеальном состоянии? — уточнил Мерлин, не сводя взора с тонких, невероятно трепетных растений.

— Верно, — подтвердил сэр Леон.

— Тогда остаётся дверь, — сделал вывод Мерлин, отходя от окна и поворачиваясь к рыцарям. — Вы говорили, что в доме есть вещи более ценные, чем меч?

— Да, есть. Меч уникален, его трудно сбыть незамеченным.

Тут в разговор вступил Гвейн:

— Я оббегал всех торговцев и кузнецов, и если кто-то попытается сбыть им меч, они тут же оповестят меня.

— А вы не знаете историю этого меча?

Вопрос Мерлина заставил рыцарей переглянуться. Словно обменявшись мнениями, они выпрямились, и сэр Леон сказал:

— Моему отцу он достался от короля Утера, а Утеру его дала Нимуэй.

«Точно!» — Мерлин мысленно хлопнул в ладоши. Значит, это тот самый меч, и история наконец-то обретает закономерность. Маг начал доставать из своей сумки колбу с ярко-розовой жидкостью.

— Что это? — поинтересовался Ланселот.

— Я нанесу пару капель на замочную скважину входной двери. Если в последние семь дней на неё накладывали чары, то жидкость превратится в тёмно-зелёную.

— Как удобно! — не удержался от восхищённого восклицания Гвейн, и тут же поймал на себе пару строгих взглядов.

— То есть меч — магический? — уточнил Леон.

И по его напряжённому виду Мерлин понял, что до кражи тот не догадывался о происхождении семейной реликвии.

— Это объяснило бы его пропажу, — ответил Мерлин, натягивая на руки перчатки.

— Тогда искать его у кузнецов и торговцев оружием бессмысленно, — вздохнул Ланселот.

— Я разузнаю всё об этом мече, — повернулся к нему Мерлин. — Возможно, его история — ключ к исчезновению.

После этих слов Мерлин отправился к выходу из дома, открыл дверь и проверил замок с двух сторон. Рыцари вышли за ним и, стоя в коридоре, наблюдали за действиями мага. Присев на корточки, Мерлин медленно и осторожно канул волшебного средства в отверстие замочной скважины. Долго ждать действия зелья было не нужно, оно работало почти мгновенно. Однако, к разочарованию Мерлина, жидкость осталась ярко-розовой.

— Дверь открыли без магии.

— То есть либо ключом, либо у вора был сообщник внутри дома, который впустил его, — заключил Гвейн.

— Есть ещё вариант, — возразил Ланселот. — Вор мог проникнуть через другое окно и пройти в комнату. Или вообще притвориться каким-нибудь торговцем или чистильщиком труб и оказаться внутри дома.

— Исключено, — возразил Гвейн. — Никто из чужаков в тот день не заходил. Я всех опросил.

— Я проверю жидкость на окнах, — вызвался Мерлин.

Леон провёл его по всем комнатам, в каждой Мерлин проверил окно, и всё оказалось напрасно. Они добрались даже до чердака.

— Вот уж где мы точно ничего не найдём, — сказал Гвейн, отряхивая плащ от пыли, которую собрал на входе.

Чердак был сильно заброшенным с неудобным низким потолком, под которым приходилось сильно сгибаться. Но Мерлин для верности решил проверить весь дом. Каково же было удивление всех, когда капли жидкости на глазах превратились из ярко-розовых в болотно-зелёные.

— Видишь, — повернулся Ланселот к приоткрывшему рот Гвейну, — а ты говорил не найдём.

Мерлин подумал, что вор избрал самый странный путь проникновения. Чердак располагался довольно высоко. Не проще ли было воспользоваться окном любой другой комнаты на первом этаже, перед которым не росли кусты матушки сэра Леона?

— Почему-то чердаки вору роднее, чем окна на первом этаже, — задумчивым голосом сказал вслух Мерлин.

— Это странно, — протянул сэр Леон, потирая пальцы, и они спустились с чердака.

Пока они шли вниз, Ланселот и Леон оказались впереди, а к Мерлину приблизился Гвейн. Маг вопросительно посмотрел на него.

— Сэр?

— Ко мне можно проще, просто Гвейн. А людей ты тоже разыскиваешь? — последний вопрос был задан шёпотом.

Мерлин понял, что рыцарь не хотел быть услышанным друзьями и тоже ответил шёпотом:

— С людьми труднее, чем с предметами. Никогда не пробовал. А у тебя кто-то пропал?

Гвейн кашлянул.

— Да видел я тут в одной злачной таверне девушку. Она искала ночлег, а её отовсюду гнали. Она из твоих. Так я попросил хозяина прислать весточку, если что случится. Он прислал, а выяснилось, что она исчезла, даже не забрав из комнаты пару вещей. Пропащее это дело, но она совсем юная.

Чем дольше в Камелоте находился Мерлин, тем сильнее удивлялся, как неоднородно было королевство с «запрещённой магией». Он сталкивался и с глухой ненавистью, и со страхом, и с алчностью, и с любопытством, и со злоупотреблением, и с сочувствием. Но в тот момент, в доме сэра Леона, он скрытно порадовался, что есть люди, которые могут беспокоиться за другого человека, когда тот попал в неприятности, не обращая внимания на происхождение.

— А ты что-то знаешь про неё? Имя, семья?

— В том и проблема, что ничего. У неё длинные рыжие волосы. Знаешь, цвет огня, не иначе.

Мерлин почувствовал, как его брови поползли вверх от изумления, но в следующее мгновение его ноги запнулись о половик, и он упал бы на комод с вазой, если бы не рука Гвейна, придержавшая его за плечи.

— Эй-эй, осторожнее! — сказал он, а шедшие впереди рыцари обернулись на шум.

Поднимаясь на ноги, Мерлин одновременно показал рыцарям жестом, что с ним всё в порядке, и размышлял о том, сколько же Лианна утаила от него и Нимуэй. Определённо, её приключения были куда более насыщенными и захватывающими. Гвейну он сказал:

— Боюсь, по одним волосам человека не найдёшь.

Рыцарь поджал губы, но выглядел так, будто ожидал услышать подобный ответ.

— Так и думал, но решил спросить, мало ли.

Распрощавшись, Мерлин вернулся в лавку. До вечера он был занят посетителями, поток которых стал, как ни странно, больше после того, как Артур оправдал его и отпустил. Лианна больше не спускалась. Когда стемнело, он засел за одну из немногочисленных книг, привезённых с острова Блаженных. А если точнее он взял с собой всего две — «Сборник заклинаний по общей магии» и «Лечебная магия». Пролистав обе, Мерлин отодвинул их и устало прикрыл глаза. Тут бы пригодился талмуд под названием «Описание магических существ», но он остался на острове Блаженных. Собираясь в Камелот, Мерлин искренне полагал, что ему придётся отбиваться от недругов и залечивать раны. Этим соображением и объяснялся выбор взятых книг.

Но ведь в Камелоте был человек, который мог помочь и дать дельный совет? Потому что беспокоить снова Нимуэй Мерлин пока не хотел. Ему вспомнилось лицо Артура, сказавшего, что магу лучше не показываться в королевском замке. Однако Гаюс почти каждое утро появлялся на рынке недалеко от входа. Там-то Мерлин и спросит у него, какое существо могло бодрствовать по ночам и предпочитать чердаки всему прочему.

Волшебник подумал о странном цвете, в который превратилось вылитое им ярко-розовое зелье. По оттенку можно было определить к какому магическому роду относится существо, читавшее заклинание. Пальцы Мерлина быстро открыли нужную страницу в «Сборнике заклинаний по общей магии». Согласно изображению на ней болотный оттенок зелёного являлся промежуточным между магией эльфов и магией драконов.

* * *

Прошла всего неделя с побега сэра Кевина, но течение привычной жизни быстро подхватило Моргану. Она, как и Артур, сетовала на то, что наказание не нашло преступника, но призрачное облегчение добралось даже до неё, когда сэр Кевин исчез, а невиновного юноше выпустили из темниц. Правда он тут же скрылся. Бедняга, наверное, до смерти перепугался, думала Моргана.

От её слуха не ускользнуло, как сэр Кевин в пылу негодования упомянул о какой-то «девке». И хотя Моргана сказала себе, что всё, что касается Мерлина, не касается её, чисто женское любопытство давало о себе знать.

Как хорошо быть Артуром. Он считался отличным воином, охотником, стрелком, но умел упускать из виду очевидные вещи. Слова сэра Кевина прошли мимо него. А Моргана, разумеется, не обмолвилась об этом ни словом, потому как хорошо помнила, что её самая сокровенная тайна находится в распоряжении непредсказуемого волшебника.

Гвен окружила её особенной заботой после случившегося, хотя Моргана не подавала знаков, будто вся история сильно уязвила её. Но Гвен это было и не нужно. Она приносила по утрам ароматные букеты, чуть задерживалась вечером, рассказывая весёлые истории, которые слышала за день. Моргана ценила все эти дорогие её сердцу мелочи. Иногда, правда, истории были не такие уж весёлые. К примеру, последняя, из которой она узнала, что в доме сэра Леона пропал меч. Причём Гвен рассказала об этом раньше, чем сам рыцарь доложил об этом королю в присутствии Морганы.

— От кого ты узнала? — спросила она у Гвен чуть позже.

— От кухарки. Я ведь работала в доме у сэра Леона до того, как попала в замок, — ответила Гвиневра, проводя щёткой по длинным тёмным волосам своей госпожи.

— Правда? — произнесла Моргана, и на этом Гвен закончила со своими обязанностями.

Ночи, обычно тревожные, испытывающие Моргану на прочность и храбрость, внезапно стали более милосердными. Она быстро засыпала, просыпалась лишь с лучами солнца. А терзавшие её кошмары не приходили уже шестую ночь. Это было редкостью, и Моргана пыталась найти причины свалившемуся на неё спокойствию.

Лишь одна деталь приходила на ум — сонный отвар Гаюса, который она пила с детства, немного поменялся во вкусе. Правда, заметила это Моргана год назад и ещё тогда поинтересовалась у Гаюса причинами.

— Видите ли, в чём дело, леди Моргана, — начал тогда Гаюс, — травы, которые я хожу собирать для вас на пригорье Эванс, немного пересушены в этом году. Лето выдалось жаркое, поэтому они могут чуть горчить.

Год назад Моргана удовлетворилась этим ответом.

А ещё она пила отвар, который сделал Мерлин и который, как он уверял, был совершенно безвреден. Вряд ли Моргана могла позволить себе вновь появиться в магической лавке. В третий раз это было бы вопиющим нарушением всех приличий и доводов разума. К тому же ей стало лучше, а не хуже. Есть ли причина для беспокойства?

В ту ночь она легла спать, не подозревая, какой кошмар обрушится на её голову.

Да, она догадывалась, что её сны не так просты. Да, её смущало, что когда в тринадцать лет она увидела захват мелкого королевства недалеко от Камелота, его и вправду захватили спустя месяц. Или когда однажды Артур свалился с лошади и подвернул лодыжку, Моргана увидела это во сне за четыре дня до происшествия.

Пару раз, будучи ребёнком, она пыталась предупредить об опасностях близких людей, особенно Артура — главного героя всех её детских снов. С ним постоянно что-то случалось — его ранили, на него нападали злые волшебники и магические существа, его пытались ограбить во время тайных поручений. Но Моргана быстро сообразила, что её сбывающиеся предупреждения вызывают тревогу у Утера и — как ни странно — лорда Агравейна. Чутьё подсказало ей, что Артур способен справиться с опасностями, а вот она с гнетущими взглядами старших и тем, что за этим последует, — нет. Моргана по-прежнему была рядом с ним, иногда придумывала предлоги, чтобы Артур не покидал Камелот, когда видела во сне нечто дурное, но тщательно следила за словами, которые могли услышать отец или дядя принца.

Но ни разу страшное предположение не обретало доказательство, игнорировать которое было невозможно. И Моргана не думала, что получит его именно той ночью.

В час, когда за окном было слышно лишь уханье совы, занавески у окна затрепетали будто живые, и Моргана проснулась. Ни от кошмара, а от странного холодящего ощущения на коже. Будто в комнате кто-то был, незримый и страшный. Руки Морганы вспотели и крепко вжались в хрустящие простыни.

— Гвен, это ты? — тихим голосом спросила она темноту.

Тишина. Лишь кровать скрипнула, и Моргана бросилась зажигать свечу. Она обошла всю комнату, осветила каждый тёмный закуток, заглянула под кровать и в конце концов, поставив свечу перед зеркалом, опустилась на кровать с тяжёлым вздохом.

— Мне лишь мерещится. Здесь никого нет. Артур посмеялся бы, если бы увидел, как я испугалась какого-то скрипа, — внушительно сказала она самой себе шёпотом.

И вдруг порыв ветра взметнул лёгкую ткань кремовых занавесок. Моргана вздрогнула и ощутила, как её дрожь зародила молнию под самым сердцем. Эта молния вырвалась наружу и полетела к колыхавшейся занавеске. Пламя свечи, оставленной неподалёку, начало непроизвольно расти. Огонь поднимался и поднимался, заполняя собой пространство комнаты. Моргана медленно поднялась на негнущихся ногах, ни в силах оторваться от бушующего пламени. Его языки уже касались потолка. Занавеска полыхала, искры разлетались по полу, почти доставая до девушки. Она застыла перед немым доказательством природы своих сил. Перед тем, что казалось ей в тот момент крахом прежней жизни. Моргане почудилось будто в отблесках пламени она видит искажённое лицо Утера, который бросает ей презрительное: «Ведьма!»

Она обхватила руками голову и закричала.

Прибежали стража, заспанная испуганная Гвиневра, дежурившие рыцари, король.

Позже Артур сказал, что увидел Моргану лежавшую у подножья кровати в полуобморочном состоянии. Он ринулся к ней и отнёс к Гаюсу. Рыцари потушили остатки огня. Приказано было разобраться в причинах пожара.

Утром Моргана распахнула глаза и долго вглядывалась в поток над собой. Она лежала на кушетке в комнате Гаюса, который куда-то ушёл. Король просидел подле неё всю ночь, задремав перед самым рассветом. Моргана посмотрела на его светлое, немного наивное лицо, на решительно сжатые кулаки и благородные черты. Она не знала его матери, зато хорошо знала отца, поэтому всегда считала: он пошёл в мать. Моргана легонько приподнялась на локтях и с болезненным сожалением невесомо провела ладонью по волосам спящего Артура.