Антарес Блэк и ящик Пандоры (джен)

Хогсмид… оказался неожиданно большим. Антарес назвал бы его даже скорее городком, чем деревней. Конечно, по меркам маггловского мира такое место выглядело тем еще захолустьем, однако для волшебников — почти мегаполис. Более-менее соперничать с ним смог бы разве что Косой переулок (являющийся не одним переулком в строгом смысле этого слова, а скорее весьма разветвленной сетью улиц, хитро ужатых в созданное особым образом дополнительное пространство), а также похожие на него Чародейские Кварталы в Эдинбурге, Годрикова Впадина (правда, вперемешку с обычными людьми, так что тут сложно было судить), Рэдфилд, Пеннерли, Касл Кербери, Гримвуд близ Ла Манша и коммуна в Уэльсе. Ну, еще не стоило забывать и про ирландцев. Вот они, как раз, были достаточно многочисленны, но всегда жили слишком наособицу. Разумеется, эти поселения не были единственными — например, по всей немаленькой долине вокруг Хогвартса, спрятанной от взора простецов, издревле жили маги, основывая различные деревеньки и отдельные хозяйства, но размером те похвастаться не могли.

Возвращаясь к Хогсмиду, стоило отметить: казавшееся на первый взгляд очевидным распространенное заблуждение о том, что тот существует только за счет студентов и туристов при ближайшем рассмотрении не выдерживало критики. Да, в центре оказалось достаточно лавок и заведений, ориентированных на подобный контингент — от Сладкого королевства до магазинчика приколов, но, на самом деле, они были лишь частью того, чем жило это место. Просто все остальное совершенно не входило в сферу интересов среднестатистического ученика Хогвартса.

В конечном счете, пренебрегши осмотром «самых важных достопримечательностей», Блэк достаточно быстро отделился от смешанной толпы слизеринцев и когтевранцев, горячо обсуждающих крайне важный вопрос: стоит ли сначала заглянуть в «Зонко» или сразу направиться в «Три метлы», спасаясь от промозглой сырости. Свернув за угол, в какой-то тупичок, образованным глухими стенами и забором, юноша огляделся и довольно улыбнулся. То, что надо.

Еще перед выходом вновь пересчитав свои финансы и прикинув примерные траты, Блэк убедился, что его изначальные предположения были верны. Денег на все необходимое не хватит. На имеющуюся в наличии сумму можно было бы купить или учебники, телескоп и совсем немного ингредиентов для зелий, или одежду и, например, котел, перчатки, весы… Либо взять и то и другое, но очень подержанного вида. Разумеется, все еще можно было попытаться обратиться к дяде, снабдив свой запрос аргументами, основанными на постулате «член благороднейшего и древнейшего рода не имеет права выглядеть недостойно», однако этот вариант Антаресу не нравился. Кроме того, что это будет крайне унизительно, оказаться у Финеаса в долгу даже по такому ничтожному поводу — плохая идея, особенно после выходки с китайской жующей капустой. Хватит уже того, что он обязан тому обучением в Хогвартсе.

Посему сейчас, пока большая часть однокурсников разбрелись в поисках развлечений, Блэк-младший собирался искать возможности. У него вовсе не было уверенности, что оные обязательно окажутся связаны с чем-то общественно-порицаемым, однако интуиция подсказывала, что быстрое обогащение без некоторого риска — это та еще редкость. Конечно, есть способы заработать и не покидая школы, однако все они требуют больше времени и, порой, некоторого начального капитала.

Антарес достал палочку и задумчиво повертел ее в пальцах. Что самое главное в случае, если ты делаешь не совсем законные вещи? Разумеется, не попадаться, и… остаться неузнанным. Студентов Слизерина слишком мало. А вот просто неизвестного и неприметного парня — поди найди. Возраст, конечно, может стать небольшой проблемой… решаемой за счет подходящего зелья. Которое стоит денег. Замкнутый круг. С другой стороны, Блэк был довольно рослым для пятнадцати лет, и знал, что его лицо, уже почти лишенное детской пухлости, выглядит старше. К тому же, подростков, не обучающихся в Хогвартсе, в Британии достаточно — большая часть из них получает образование на дому, и вовсе не обязательно с личными наставниками, кстати. Многие семьи, из тех, что победнее, просто не желают тратиться на оплату целых пяти (или, Мерлин упаси, семи) курсов, самостоятельно занимаясь с детьми и передавая тем необходимый минимум знаний о магии.

Легким взмахом палочки Антарес перекрасил галстук в неприметный черный цвет и подправил фасон брюк, жилетки и мантии при помощи временной трансфигурации. Впрочем, на этом он решил не останавливаться, дополнив собственный облик хитрыми чарами, искажающими восприятие. Они были довольно сложны — в основном из-за составляющей, работающей с чужим разумом — но действовали куда изящней, чем Конфундус и Обливиэйт, просто-напросто мешая окружающим запечатлеть в памяти внешность конкретного человека. Вся прелесть заклинания заключалась в «мягкости» подобного эффекта: можно было смотреть на лицо, узнавать черты, спокойно общаться с собеседником, но стоит закрыть глаза и уже не сможешь сказать — были ли его волосы русы или черны? А нос? Курносый — или может быть прямой? Образ буквально рассыпался по кусочкам при попытке на нем сосредоточиться — ненавязчиво и совершенно естественно.

Посчитав необходимые приготовления на этом законченными, Блэк вышел из тупичка и, засунув руки в карманы, прогулочным шагом направился в произвольную сторону, навстречу приключениям. Людей на улице было немного, даже несмотря на выходной день: большая часть жителей предпочла попрятаться в тепло, подальше от зябкой дождливой хмари. Антарес поморщился и обновил водоотталкивающее заклинание. К сожалению, оно не являлось панацеей — слишком недолговечное. И, к тому же, хоть одежда и волосы более-менее не мокли, но ощущение холодных капель, скатывающихся по абсолютно сухой коже, юноша ни в коей мере не мог отнести к списку приятных. Зонта у него, конечно, больше не было. Интересно, если модифицировать стандартный щит от физических атак, сколько он продержится под дождем?

Так, лениво размышляя о всякой чепухе, Антарес неспешно побродил по центру города, заглянул в несколько лавок и даже купил, все-таки, несколько комплектов одежды, уполовинив тем самым собственные финансы. Нашел единственный на весь Хогсмид табачный магазин, но остался разочарован — ни о маггловских папиросах, ни, тем более, сигаретах, там и слыхом не слыхивали. После он зашел в «Три метлы» — здесь, разумеется, яблоку было негде упасть. Осмотрел изнутри магазинчик зелий — к нему Блэк питал особый интерес. Оборотное, или, если помечтать, Феликс Фелицис очень бы пригодились, о да. К сожалению, защитные чары сего заведения оказались весьма неплохи — нечего было и думать о том, чтобы, устроив какую-нибудь диверсию, позаимствовать парочку приглянувшихся экземпляров. Выйдя наружу и захлопнув дверь, прощально звякнувшую колокольчиком над косяком, Блэк, на секунду замерев, в сомнениях почесал висок и еще раз оглянулся на здание. Нет, незаметно распутать, что там наворочено — задачка минимум на целый день, а то и несколько. Видимо, не он один задумывался об изъятии столь привлекательной собственности мистера Малпеппера.

В конце концов, после пары часов блужданий, ноги вынесли Антареса ближе к окраине городка. Здесь было еще более безлюдно. Узкие улочки, петляющие между чуть более обшарпанными и несколько неказистыми на вид домами, ветвились, спутываясь, будто распотрошенный клубок ниток. Мокрые заборы перемежались некрашеными фасадами, истертая мостовая пестрела выбоинами. Старые почерневшие трубы коптили хмурое небо. Множество построек жилого и хозяйственного назначения жались друг к другу, являя собой парад самых странных, на первый взгляд, архитектурных решений, разрушающих все представления о возможном и естественном. Впрочем, Блэк подозревал, что их создатели вряд ли знали, что такое «законы физики», потому ничто не могло помешать им возвести свое жилище ориентируясь исключительно на собственный ограниченный бюджет и видение прекрасного.

Углядев впереди — прямо по курсу — потемневшую от времени вывеску, Антарес поморщился и мысленно фыркнул. Даже в полностью закрытом от простецов поселении многие волшебники ничем не отличались от магглов с палочками. При наличии достаточно небольшого количества денег, а также хороших навыков колдовства, знаний в области продвинутой трансфигурации, умения комбинировать ее с рунными цепочками и пространственными чарами каждый из них мог бы возвести себе если не дворец, то вполне неплохое респектабельное жилище — просторное, красивое, удобное — и поддерживать его в приличном состоянии. Однако лень, привычка и, самое главное, отсутствие доступного образования приводили к тому, что многие поколениями жили в подобных… халупах, совершенно не желая ничего менять. И, разумеется, никого из них попросту не интересовала магия по-настоящему.

За это Блэк недолюбливал в том числе, грязнокровок. В общем, как класс. Ох, простите, магглорожденных. Они, разумеется, по большей части не являясь особами голубых кровей, тащили свои представления о мире и быте в волшебное сообщество — а, как известно, можно увезти человека из грязной деревни, провонявшей навозом, но вот грязную деревню из человека вытравить почти невозможно. Эти люди продолжали жить по-простецки, разводили своих кур и коров, с особенным трепетом относились к огороду, строили загоны для болтрушаек и хибары для себя. Не помышляя о большем, учили этому своих детей. К чему им колдовские тайны, когда то пушишка рожает, то капусту вредители пожрали? Строго говоря, Антарес признавал, что не все, рожденные от магглов, априори второй сорт. Встречались среди них и гениальные профессионалы, и пытливые умы, достойные уважения, а некоторые персоны крайне удачно привносили свежие идеи в застойное чистокровное болото, этого не отнять. Однако, даже несмотря на широту взглядов Блэка-младшего, привыкшего оценивать людей в первую очередь на основе их личных качеств и устремлений, в целом эта категория населения не вызывала у него особого восторга.

Кстати, занятный факт: как бы ни было магическое сообщество нетерпимо к выходцам из простецов, ему приходится финансировать их образование , если те сами не в состоянии, ибо необученный волшебник среди магглов легко может стать той еще проблемой. Однако количество средств, естественно, ограничено, из-за чего большая часть полукровок чистокровных не могут претендовать на эту привилегию — что, разумеется, вызывает еще больше ненависти и недовольства последних. Потому новый закон, что так жаждет протолкнуть дорогой дядюшка — это, с одной стороны, шаг, которого ждут очень многие, а с другой — крайне непростая задача, так как весьма ощутимые суммы на его реализацию не возьмутся из воздуха.

Впрочем, все вышеописанное для Блэка сейчас имело исчезающе малое значение. Учитывая скудность наличествующих в кармане финансов, нынче не было места ни для снобизма, ни для брезгливости. Рассудив подобным образом, Антарес решительно толкнул тяжелую деревянную дверь и переступил порог неизвестного заведения. Пожалуй, его можно было назвать пабом, и внутри тот оказался именно таким, каким представлялся снаружи — то есть, абсолютно без претензий. Посетители, что не удивительно, оказались ему под стать. Юноша окинул беглым взглядом зал: шумно хлещущая огневиски компания, в коей едва ли не у каждого на лбу было жирным шрифтом написано «их разыскивает аврорат»; доходяга, нализавшийся в слюни и норовящий сползти куда-то под стол; несколько прилично, но небогато одетых волшебников, жарко обсуждающих квиддич; двое сомнительных типов, режущихся во взрывные карты; мадам средних лет подшофе, ищущая внимания бармена, официанта и владельца «ресторации» в одном лице; и, на закуску, молоденькая девушка, угрюмо сидящая в углу (явно просто неудачно зашедшая перекусить). Никто из них не представлял особого интереса. Кроме…

Да, из этого может выйти что-то любопытное.

Юноша хитро сощурился и направился к стойке. Его деятельный разум уже формировал наметки плана. Пока бармен, занятый своей собеседницей, медленно и без всякой охоты наливал ему пиво, Блэк еще раз внимательнее изучил свои цели. Те сидели достаточно близко, чтобы уловить подробности и нюансы и прийти к выводу, что определенная доля риска у пришедшей в голову затеи существует, но не настолько огромная, чтобы от нее отказываться. Ох, это, определенно, будет занятно.

Минут через десять, неохотно отхлебнув несколько глотков напитка не самого изысканного качества, Антарес спрыгнул с барного стула и, подхватив кружку, проследовал по направлению к свободному столику. Его целеустремленное движение, впрочем, быстро оборвала ножка так неаккуратно наполовину выставленного в проход стула. Пиво, выскользнув из руки потерявшего равновесие юноши, щедро окатило рукав мантии одного из сидящих ближе всего к месту происшествия игроков. Как будто этого было мало, Блэк в попытке удержать равновесие зацепился за столик, опрокидывая тарелку с закусками, стоящую слишком близко к краю стола, занятому разложенными картами.

Ах эти неслучайные случайности!

— Смотри, куда прешь, мальчишка, Мордред тебя подери во все отверстия! — пострадавший от пивного душа волшебник, рыжий, худощавый, с россыпью веснушек по всему лицу, резко развернулся, окинув досадную помеху раздраженным взглядом.

— Ох, простите, пожалуйста, — Антарес суетливым неловким движением полез в карман в поисках палочки, — я сейчас все исправлю… Будете таким же сухим, как были до, ну… случившегося.

Веснушчатый издал какой-то хриплый, лающий смешок:

— Серьезно, ты думаешь, я позволю незнакомому сопляку навести на меня палочку и произнести заклинание?

— Простите… — юноша потупился, — я не подумал. Я всего лишь хотел исправить…

— Вот это исправь, — второй картежник носком ботинка пнул в его сторону совершенно утратившую свой привлекательный вид под слоем налипшего мусора куриную ножку. В отличии от своего приятеля он был пониже и шире в плечах. Серые, мышиного цвета волосы его топорщились в разные стороны, образуя на голове первородный хаос.

— Да, извините, конечно… Сейчас, — Блэк, вновь запустив руку в недра мантии, вытащил на свет галеон (один из трех, всего имевшихся в наличии), тут же как по волшебству исчезнувший в чужой широкой ладони. — Надеюсь, этого достаточно. Ну, за причиненные неудобства. Если нет, то…

На мгновение поймав взгляды собеседников, Антарес мысленно осклабился, не забыв, впрочем, удержать словно приклеившееся к лицу растерянное и виноватое выражение. Это дело техники. Чтобы заставить человека что-то сделать, что-то, что он и сам был бы не прочь, вовсе не нужен пресловутый Империус. Достаточно просто аккуратно направить его мысли в нужную сторону и выстроить необходимые ассоциации — в таком случае жертва легиллименци сама придет к желаемому решению, совершенно не заметив вмешательства в собственный разум. И сейчас это получилось провернуть до смешного быстро. Что может быть проще, чем уговорить наивного богатого сопляка сыграть партейку-другую? Его денежки — уже твои денежки, правда, Веснушка?

Грубые черты лица сухого исказились в широкой ухмылке. Облитый достал палочку и заклинанием высушил пострадавшую мантию.

— Ладно, парень, не кипишуй. Мы просто вспылили, сам понимаешь.

Он ловким движением подкинул монету, тут же поймал ее и добавил:

— Тут хватит и на троих. Ты садись к нам давай, закажем тебе нового пива, — Веснушка похлопал другой рукой по соседнему пустому стулу. — Мы не обидим.

Лохматый, не удержавшись, громко заржал, но, наткнувшись на недовольный взгляд товарища, тут же замолк.

Блэк мысленно потер руки в предвкушении. Никогда не играйте с легиллиментом, глупенькие.

* * *

Спустя примерно часа три Антарес готов был признать, что затея оказалась не так проста, как виделась изначально, но результат вполне стоил затраченных усилий. Судя по тому, что получилось выяснить за неделю — в Хогвартсе очень редко играли на деньги. Ну, по крайней мере, больше, чем на горстку кнатов. Случалось, конечно, но, как правило, эпизодически. Исключением были ставки на квиддич, однако до первого матча еще уйма времени… Сейчас же, благодаря щедрости двух новых знакомцев, перед его носом высились стопки медных и серебряных монет, и еще одна, пониже, с золотыми. Блэк старался быть аккуратным: иногда невзначай, будто случайно, показывая свои карты, делая крайне удивленное лицо, когда оказывался в выигрыше и периодически намеренно сливая некоторые суммы. Жадность не была его пороком. Чтобы рыбка не сорвалась с крючка, приходилось направлять мысли этих двоих в нужную сторону, распаляя азарт и желание отыграться, что получалось с некоторым трудом — оба были достаточно опытны для того, чтобы контролировать себя.

Того, что с физиономией в крапинку, звали Энди, второго — Джефф, но юноша мысленно продолжил именовать их «Веснушка» и «Лохматый». Так было забавнее. Первый при более внимательном изучении оказался ушлым малым, не лишенным некоторой смекалки. Он, судя по всему, являлся мозговым центром этого чудного тандема. Его пятнистое вытянутое лицо будто всегда находилось в движении, выдавая порой такие гримасы (далеко не всегда, однако, совпадающие с истинными эмоциями), что впору было рисовать с него шаржи. Самой редкой из них была улыбка — и та какая-то кривая, будто насилу выдавленная. За веселье же отвечал Лохматый. Он с легкостью мог болтать о чем угодно, выпаливая какое-то немыслимое количество слов в секунду, постоянно шутил и вообще создавал впечатление эдакого балагура.

В целом, на взгляд Блэка, они были парнями неплохими, хоть и несколько грубоватыми, неотесанными и с полукриминальными наклонностями, которые, разумеется, во время игры не раз давали о себе знать: Веснушка пытался мухлевать, когда понимал, что проигрывает, Лохматый же избрал иную тактику, намеренно забалтывая, отвлекая и норовя незаметно споить нового знакомого. Сам он, впрочем, также весьма часто прикладывался к кружке. Но в результате и тот, и другой доставляли проблем, и порой Антаресу приходилось спешно выкручиваться, чтобы не проиграть все заработанное нечестным трудом, благо легиллименция помогала своевременно угадывать чужие замыслы. Пару раз он вынужден был воспользоваться несколькими достаточно простыми магическими трюками — без палочки, ибо ради честной игры каждый из троих участников действа условился выложить любые свои колдовские инструменты и предметы на стол. Разумеется, липовая мера предосторожности не помешала никому из присутствующих попытаться принудительно обратить на себя внимание Фортуны.

В конце концов Блэк решил, что пора заканчивать сие мероприятие по отъему чужих денег: с каждым разом становилось все сложнее купировать подозрительные, пораженческие или гневные мысли этой парочки.

— Господа, к сожалению, я вынужден откланяться. Время позднее, — Антарес, поднявшись, подхватил со стола палочку.

Остальные игроки, впрочем, оказались не слишком довольны его решением. Оставаться с пустыми карманами им явно не хотелось. Юноша был даже удивлен, как его до сих пор намеренно не обвинили в жульничестве — хотя, останься он еще ненадолго, и, скорее всего, оба картежника не преминули бы воспользоваться и этой уловкой.

Веснушка также резко принял вертикальное положение, довольно шумно отодвинув стул, и нахмурился:

— Эй, не слишком-то вежливо не дать друзьям возможности отыграться, парень.

Ох, мы уже успели стать друзьями? Что дальше? Позвать тебя завтра замуж, конопатый?

— Мы можем продолжить в другой день, — Блэк натянул свою самую наивную улыбку, — По вечерам я совершенно свободен.

Антарес коротким взмахом трансфигурировал салфетку (несмотря ни на что, в этом пабе они действительно имелись — если очень настоятельно попросить) на которой лежали монеты, в некое подобие кошеля. Ткань за долю мгновения свернулась вокруг кнатов, сиклей и галлеонов аккуратным — и достаточно увесистым — плотным мешочком, расшитым серебряной нитью. Веснушка попытался перехватить его запястье, но юноша оказался быстрее — выигрыш ловко и быстро перекочевал к нему в карман мантии.

Блэк почти услышал, как рыжий скрипнул зубами.

— Завтра мы, э-э-э... уезжаем из Хогсмида.

— Да что ты ломаешься, как девка при первом поцелуе?! — Лохматый потерял терпение раньше. Он, встав во весь рост, как бы невзначай схватился за палочку и, опершись кулаком о столешницу, угрожающе подался вперед. — Сядь и доиграй, не порти вечер!

Антарес выгнул бровь и выразительно покосился на его правую руку:

— Ты мне угрожаешь? Как грубо. И что же ты, прошу прощения, намереваешься сделать, если я отвечу «нет»? Проклясть меня?

— А хоть бы и…

Веснушка попытался перехватить излишне горячного подельника за предплечье, чтобы заставить того опустить уже поднятое в запальчивости оружие, но промахнулся.

— Джефф! — гаркнул он, — Не стоит. Не будь дураком!

Его слова не возымели эффекта: с кончика палочки экспрессивного товарища уже сорвалось жалящее заклинание. Блэк, готовый к подобному повороту, успел выставить модифицированный зеркальный щит. Угодившее в него проклятие, сменив вектор движения, совершенно случайно задело по касательной веселую мадам, так и не покинувшую место у стойки. Мадам завизжала фальцетом, пьяно покачнулась и рухнула со стула в попытке обернуться к источнику собственных неприятностей. Ухо и правая щека ее налились красным цветом, словно спелый томат, стремительно начиная опухать. Лохматый рефлекторно дернулся на крик, на мгновение теряя концентрацию, и юноша немедля приложил его мощными сонными чарами. Тело грузно рухнуло на пол, по пути соприкоснувшись подбородком со столешницей с приятным хрустом.

— Джефф, Энди, мать вашу! Какого Мордреда!

В тот же момент разъяренный бармен, крайне недовольный сорванным «свиданием», почти готовым перейти в горизонтальную плоскость, громко хлопнул дверцей, перегораживающей проход за стойку, и, в мгновение ока без всякой аппарации оказавшись рядом с возмутителями спокойствия, вытащил палочку, угрожающе нацелив ее на все еще невредимого рыжего:

— Мерлином клянусь, еще одна ваша выходка… И да, больше никакой выпивки в кредит, пикси вас подери!

— Эй, мы ни при чем, Тед! Ты берега-то не путай! Это мальчишка виноват — вот пусть он и отвечает, — раздраженно рыкнул в ответ Веснушка.

— Ты считаешь меня слепым, Энди? — прошипел хозяин заведения, столь ядовито, что юноша невольно задумался, нет ли у того в роду крови змееустов, — Думаешь я не видел, как твой дружок опять полез выяснить отношения при помощи магии?!

Антарес аккуратно сместился на несколько шагов, оказываясь за спиной пышущего праведным гневом мужчины. Его широкое, квадратных очертаний тело могло бы скрыть собой как минимум парочку среднестатистических учеников Хогвартса.

— Да блядь, видел, да не все. Остынь нахер, сопляк сам напросился! — Энди не желал сдавать позиции, и тем более раскрывать истинную причину потасовки. Переобуваешься на ходу, а?

— Мне насрать, что он вам там сделал или сказал! — бармен придвинулся почти вплотную к собеседнику, едва не упирая кончик палочки тому в грудь. — Даже если твою мамашу послали в пешее эротическое, это не повод устраивать из моего заведения дуэльную площадку!

Блэк видел, как Веснушка с огромным усилием давит в себе вспышку гнева, чтобы не перевести ситуацию из категории «плохая» в категорию «ужасная». Новое действующее лицо полностью завладело вниманием долговязого картежника.

— Сейчас ты возвращаешь в сознание его, — квадратный Тед резко махнул в сторону похрапывающего под столом Лохматого, — и вы оба сваливаете отсюда. И чтобы я вас больше не видел, пока не проспитесь и не остынете!

— Да еб твою, Тед!..

Самое время делать ноги…

Антарес мысленно улыбнулся. События развивались в совершенно ожидаемом ключе. Человек, управляющий подобным сомнительным местом, должен быть или сам не робкого десятка, или иметь серьезных покровителей из преступной среды. Ориентируясь на собственные наблюдения за поведением этого волшебника (и чуть-чуть на обрывочные сведения, добытые в течении вечера поверхностной легиллименцией) юноша поставил на первый вариант, и не прогадал. В первую очередь, разумеется, он более-менее убедился, что мужчина ни коим образом не был в сговоре и не имел общих дел с пресловутой парочкой — кроме продажи тем выпивки. То, что гнев бармена оказался направлен исключительно на двух завсегдатаев, тоже являлось прогнозируемым исходом. Во-первых, судя по словам Лохматого (и его же «веселым» историям), они кутили здесь не первый раз, а подобные люди просто не в состоянии делать это без последствий. На фоне таких колоритных персонажей тихий неприметный парень приличной наружности с растерянным лицом абсолютно теряется, и в первый момент с трудом воспринимается возмутителем спокойствия. А во-вторых… Незаметно исключить себя из фокуса чужого внимания не так уж сложно, если есть возможность перенаправить его на простой, понятный и главное ожидаемый раздражитель.

Тем временем Веснушка, не прекращая бессмысленных препирательств с оппонентом, нехотя попытался разбудить товарища Энервейтом. Разумеется, у него ничего не получилось: Блэк постарался на совесть.

— Сука… — раздосадовано пробормотал рыжий и обернулся. — Эй, ты чем его вырубил, говнюк недоделанный?!

Ответом ему была лишь тишина. Антареса в пабе уже не было.

На улице вечерело, однако большая часть магазинов и лавок все еще работала. По прикидкам, оставалось еще часа полтора, пока Хогсмид не погрузится в сонное оцепенение, оставив открытыми для посетителей лишь двери питейных и увеселительных заведений, подобных только что покинутому юношей. Имело смысл потратить это время с пользой, завернув по пути в аптеку и книжный.

Блэк, порывшись в карманах, на ходу вытащил изрядно измятую пачку, и, достав сигарету, прикурил. Стоило бы обзавестись достойным портсигаром, чтобы не таскать с собой эти маггловские бумажные коробки, как последняя шваль. Впрочем, это дело будущего… На данный момент выглядящего куда более привлекательно, чем несколько часов назад. Настроение было приподнятым. Его не смог испортить даже безвкусный дым, пустой и будто вовсе ненастоящий: последнюю сигарету пришлось умножать заклинанием копирования. Разумеется, получившийся результат уступал оригиналу во всем. Таковы уж печальные особенности любых подобных чар...