Глава дома Блэк (джен)

Вальбурга была рассержена, а такое с ней в последнее время случалось нечасто. Это раньше, когда она была немного моложе, а Сириус ещё неразумнее, у них периодически случались стычки и то ни разу не было такого, чтобы сын вдруг достал волшебную палочку и направил на неё. Даже тогда, шесть лет тому назад, когда он в ярости заявил, что ненавидит её и никогда не примкнёт к Тёмному Лорду, заявил, что лучше будет жить на помойке, чем рядом с теми, кто почитает какого-то больного ублюдка, он не достал волшебную палочку, чтобы защититься или ответить. В злости Вальбурга запустила в него режущее заклинание, и оно ударило по ногам. Сириус упал в коридоре, приподнялся на локте и взглянул на неё округлившимися глазами. «Выйдешь за дверь, и ты мне больше не сын!» — в сердцах пригрозила она ему тогда. Он помрачнел, стиснув зубы, поднялся и, прихрамывая, упрямо двинулся к входной двери. Вот уж у кого был повод ударить её в спину, так это у него. Но нет, палочку на Вальбургу направил не сын, а любимая племянница. Мало того, что Беллатриса стала командовать в её доме, как в своём собственном, так она забыла про всякое уважение и хотела покалечить Сириуса на её глазах. Покалечить его, добить полукровку и, похоже, объявить, что все её действия оправданы и совершены ради Тёмного Лорда. Это безобразие задело Вальбургу за живое.

В данный момент она сидела на диване в гостиной и смотрела в сторону камина, где горел мерный огонь. Какие-то минуты назад Добби доложил, что Кикимер перевязан, напоен целебным зельем и отдыхает в своём закутке на кухне.

— Возьми вон тот старый плед и постели ему на… в общем, на чём он там отдыхает, — велела Вальбурга.

Добби охнул, энергично закивал и убежал из гостиной с пледом. На лестнице были слышны его шаги и голос Сириуса. Кажется, сын тоже о чём-то просил домовика, а тот уверял, что всё сделает. Вероятно, Сириус решил, как поступить с Рабастаном и Родольфусом, и хотел, чтобы Добби присмотрел за Гарри в его отсутствие. Что же он там решил, Сириус не зашёл и не сказал. Впрочем, Вальбурга и не особо хотела думать об этом. На противоположном от неё диване лежала Беллатриса. Верёвок на ней больше не было, как и кляпа во рту. Тёмное платье, губная помада, метка на руке, украшения — всё, что так впечатляло тех, кто на неё смотрел, исчезло. Беллатриса спала, лежа на диване в одной светлой сорочке и была похожа на невинную принцессу, которая ждала, когда появится прекрасный принц и пробудит её одним поцелуем.

Вальбурга тоже ждала и посматривала на огонь. В какую-то минуту тот окрасился в изумрудный цвет и в нём закрутилась фигура.

— Здравствуй, сестра.

Сигнус Блэк был самым младшим в семье, но зато самым прытким и прагматичным. Он не только по молодости женился, но и раньше старшей сестры озаботился наличием наследников. Все дочери Сигнуса были старше Сириуса, но ни одного мальчика у них с Друэллой так и не появилось. Вальбурга подозревала, что невестка периодически болела не просто так, возможно, она принимала какие-то зелья и всё равно терпела неудачи. Возможно, у неё даже были выкидыши, но ни она, ни младший брат этого не признавали. Возможно, по той же причине, что наследника он хотел очень сильно, Сигнус замучил жену упрёками, а дочерей наставлениями. Возможно, предательство Андромеды, выскочившей замуж за грязнокровку, стало для бедной Друэллы последней каплей и она угасла за считаные годы. В любом случае, сейчас, глядя на Сигнуса, сложно было сказать, будто он моложе Вальбурги и хорошо выглядит. Хорошо на нём выглядели только строгий костюм, мантия и начищенные до блеска тёмные ботинки.

— И как прикажешь это понимать? — нахмурившись, спросил он, увидев дочь, спящую на диване.

— Твоя мерзавка перешла все границы и напала на меня, — ответила брату Вальбурга.

— Напала? Вот прям явилась и просто так напала? — повысив голос, переспросил недоверчиво Сигнус.

— Конечно же не просто так, — ядовито отозвалась Вальбурга, — твоя дочурка явилась пытать моего сына, побила моего домовика, а потом ещё посмела мне перечить и направила на меня палочку. На меня, на родную тётку, Сигнус!!

— Подожди-ка… твоего сына? Это выродка, предавшего?..

— СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ, СИГНУС! — резко перебила Вальбурга, поднявшись с дивана. — Сириус вернулся домой, осознав свои ошибки. Если кто и может его здесь пытать и наказывать, то это явно не ты и уж точно не твоя зазнавшаяся дочурка!

— Сириус осознал ошибки? Это какие же? — ещё больше усомнился Сигнус. — Насколько мне помнится, он был против Тёмного Лорда. Неужто гибель Поттеров его так ужаснула, что он вернулся, поджав хвост, и захотел к нему примкнуть?

— Примкнуть к Тёмному Лорду? — с презрением подхватила Вальбурга. — Это чтобы пополнить число его недоумков? Конечно же нет! Сириус примкнул к своей семье и не нуждается в нездоровом покровителе!

Её брат раскрыл было губы, но внезапно сомкнул их. Какие-то мгновения он хмурился и молча смотрел на неё, словно пытался по взгляду определить, здорова она или больна.

— Сестра, ты сейчас ведёшь очень… опасную речь, — настороженно заметил он. — Уверена, что хочешь… продолжать говорить о Тёмном Лорде в таком ключе?

— А что, уже трясёшься? — недобро вопросила Вальбурга. — Так у меня есть добавка! Знаешь, что за нашими спинами вытворил наш несравненный Тёмный Лорд?! Он осквернил свою душу расколом! — не дожидаясь ответа, прибавила она.

— Не может быть...

— Может! У меня есть доказательства. Могу предъявить, если тебе одного моего слова стало мало!

Потрясённый Сигнус не потребовал доказательств и растерянно взглянул в сторону спящей дочери.

— Вряд ли она или кто-то другой это знал, — немного спокойней заметила Вальбурга. — Я и сама узнала случайно… Не ожидала от него такую мерзость.

Её брат тяжко вздохнул и, пройдя вперёд, опустился на диван к дочери. Гнев и недоверие сошли с его лица, и оно вновь стало отражать лишь усталость и неудовлетворение.

— Так я и знал, что с этим Лордом что-то не так… как прям чувствовал, что не может быть всё настолько гладко…

— Больной он на голову, вот что с ним не так, — заметила Вальбурга и тоже вернулась на диван. — И чего мы только ему поверили, приютской сиротке… Вспомни-ка, что он нам обещал? Силу, могущество, процветание… Так где они, брат? Что-то я в упор не вижу ни нашего могущества, ни «процветания». Кругом лишь разруха, одна чистокровная линия загублена за другой, зато каких-то грязных отродий и полукровок развелось как собак нерезаных. Ходят повсюду и смотрят на нас как на равных.

— Ты же сама понимаешь, всего того, что он обещал, за год или два не добиться…

— Вот именно, а за те десятки лет, что он вешал нам лапшу на уши, давно уже можно было что-то изменить, но нет, теперь я вижу, что для него важно. Ему важна только своя шкура и больше ничья.

— Да это в тебе обида за Регулуса говорит. Поверь, сестра, я скорблю вместе с тобой.

— Вот только не надо списывать всё на моего мальчика, братец. Твоя дочка и кое-чьи сынки тоже не особенно отличились. Что-то вот я не заметила, чтобы какие-то оборотни или другие отребья исчезали, зато те, кто умел думать головой и мог бы стать достойной опорой для Лорда, уходят как под воду. Спрашивается, что не так? Может, дело в том, что они видят больше других, а ему это не выгодно?

Сигнус ещё раз вздохнул и уставился в пол.

— Боюсь, я сейчас уже ничего не вижу…

— Зато я вижу, — твёрдо заметила Вальбурга. — Человек, который намеренно или по глупости использует ладей и слонов вместо пешек явно не тот, кого мне следует уважать.

— Так значит…

Брат поднял на неё взгляд и не сразу озвучил свою мысль, словно она всё ещё его пугала.

— Значит… мы теперь сами по себе?

Вальбурга предпочла промолчать. Брат у неё был неглупый, а значит, если согласился с одним, то был готов согласиться и с другим. Пусть они и не всегда ладили, но, в отличие от Альфарда, он её уважал и прислушивался.

— Так что ты с ней сделала? — помолчав, спросил Сигнус и посмотрел на спящую дочь.

— Поверь, я не хотела доходить до крайностей, но после того, что Белла и её муж с деверем вытворили в этом доме…

— Сестра, что ты сделала с Беллой?

— …боюсь, у меня не осталось другого выбора.

— Да скажи ты уже, наконец!..

* * *

Если бы не матушка, кто знает, что сегодня бы случилось. Возможно, кузина пытала бы его при помощи Круциатуса, возможно, Рабастан или Родольфус убили бы Гарри, а потом присоединились к пыткам. Сириус стоял с Гарри в столовой до тех пор, пока крестник совсем не успокоился. После этого он вышел в коридор и отправился к лестнице. Благо, что Добби попался ему на пути и Сириус попросил домовика переодеть Гарри и уложить в кроватку.

— Добби всё-всё сделает!

Домовик даже обрадовался такой просьбе и протянул руки.

— Спи спокойно, Сохатик, дядя Сири только попрощается с ребятами и тоже спать ляжет, — мягко сказал крестнику Сириус и легонько коснулся губами его виска.

Сегодня он был совершенно не готов к схватке и чуть не потерял мальчика, смотря вслед домовику, уносящему Гарри, думал Сириус. Если бы не Добби и разделочная доска, кто знает, смог бы он ещё раз прижать живого крестника к себе? Сириус тяжко вздохнул и вернулся в столовую. Приводить в чувства избитого Рабастана смысла не было. В порыве гнева он побил его доской так, что тот отключился, зато Родольфус всё ещё был в сознании. Сириус достал из-за пояса отобранные палочки и выбрал свою. Слушалась она его уже не так хорошо, как прежде, но верёвки он смог при помощи неё наколдовать.

— Ну что, давай, рассказывай, сколько вас осталось, где вы обитаете и что ещё замышляете? — сняв с Родольфуса парализующее заклятие, спросил Сириус.

— Да пошёл ты, — ответил тот и плюнул в его сторону. — Вот Тёмный Лорд вернётся, и вы все получите по…

Он не договорил, потому как Сириус вцепился в его волосы и потащил к двери на кухню.

— Я ему вернусь, уроду, — дёрнув за ручку двери, мрачно сказал он. — Пусть только попробует…

На кухне никого не было, некоторая посуда после попыток Добби оказать помощь валялась на полу. Сириус взмахом палочки зажёг огонь и отправил на него сковороду, ещё одним взмахом поднял бутылку масла в воздух, направил к сковороде и наклонил.

— Серьёзно? — криво улыбнувшись, спросил Родольфус. — Пытать будешь?

— Воспитывать, — поправил Сириус. — И да, как ты наверняка слышал, поступало предложение закопать вас живьём, но, по-моему, это как-то мягко для вас…

Пока масло нагревалось на раскаляющейся сковороде, он присмотрелся к висящим на стене доскам, половникам, ножам, тёркам… и протянул руку к железному молотку для отбивания мяса.

— Ничего, мы с тобой сейчас по душам поговорим!

* * *

Внизу слышались какие-то вскрики, но Вальбурга не обращала на них внимания, а Сигнус был без того слишком потрясён за этот вечер, чтобы ещё интересоваться, не убивают ли кого в доме.

— Но ты ведь не прям всю память ей отшибла? — вместо этого спросил он.

— Не переживай, тебя наверняка узнает, как проснётся, да и меня, думаю, тоже, — ответила Вальбурга. — Всё остальное можешь списать на мерзкие деяния Тёмного Лорда… У неё как раз появится причина его ненавидеть, а вместе с ним и всё его сборище.

Она посмотрела на спящую Беллатрису и немного помолчала. Брат наверняка понял, что его дочь осталась в живых только потому, что приходилась сестре роднёй. Кого другого за непослушание и нападение на себя Вальбурга отправила бы на тот свет без раздумий.

— И что же мне теперь с ней делать? — помолчав, спросил Сигнус.

— Замуж её отдай, всё польза будет, — ответила Вальбурга.

— Да она и так замужем…

— За кем? За Родольфусом, что ли? И большая от этого польза?

— Польза не польза, а факт остаётся фактом.

— Нашёл тоже мне проблему. Надоумь её и расторгните этот брак. Заключим новый.

— Расторгнуть? На основании чего? Его исчезновения?

Исчезновение Родольфуса было бы очень кстати, подумала Вальбурга, но сильно засомневалась, что тот исчезнет. Разве Сириус его убьёт? Он, может, и дерзкий на словах, но слишком мягкосердечный, чтобы без раздумий закопать врагов живьём или сразить Авадой. Сейчас остынет и, скорее всего, жизни им сохранит.

— На основании неисполнения супружеского долга, — поразмыслив, ответила Вальбурга. — Они уже сколько лет в браке, а детей всё нет и нет… Пусть родственнички не говорят, что наша порода плоха, с нашей породой всё в порядке, даже Андромеда, будь она проклята, дитя от грязнокровки понесла. Так что, это Лестрейнджи подсунули нам бракованный товар, могут заткнуться и не возражать. Да и потом, что это за муж такой, если при нём живом жена сохнет по другому? Не мужик, а тряпка! И только не говори мне, что не понимаешь, о чём идёт речь…

— Да всем известно, что Белла чересчур сильно восхищается деяниями Тёмного Лорда, — отмахнувшись, согласился Сигнус и нахмурился сильнее. — И вот за кого прикажешь её отдать, сестра, а? Нас и так по пальцам можно пересчитать… Крэббы наши ближайшие родственники… Гойлы уже заключили брак и наследника нянчат… у Малфоев только один сын… Неужто опустимся до полукровок?

— Вот вечно ты создаешь проблему на пустом месте, брат, — недовольно ответила Вальбурга и взмахнула волшебной палочкой.

Справочник священных двадцати восьми семей вылетел из шкафа и упал к ней на колени. Вальбурга лишь открыла его, посмотрела на первые фамилии в списке и тыкнула в одну из них пальцем.

— А чего далеко ходить? Вот же, Брустверы. Сын у них, насколько я помню, ровесник Сириуса…

— Брустверы?! — возмутился Сигнус и подскочил с дивана. — Ты с ума сошла?! Да они же чёрные как яйца докси!

— И что, кровь у них тоже другого цвета?

— Да какая разница, какого цвета у них кровь! Нас же на смех поднимут, если мы с ними брак заключим!

— И кто же это будет над нами смеяться? — уточнила Вальбурга. — Скажи-ка мне, кто будет смеяться над решением самого Лорда Блэка, который благословит брак дочери с более достойным чистокровным волшебником? Неужели ты, брат, позволишь кому-то посмеяться?

Сигнус поморщился и вернулся на диван.

— Да не захотят они с нами брак заключать, — прибавил он в сомнении, — они же не за Тёмного Лорда радеют… Сынок их, слышал, на мракоборца отучился, сейчас стажируется в Управлении…

— На мракоборца? Так это же хорошо, значит, яйца у парня имеются, такой с Беллой совладает, да и потом, свой человек в Министерстве нам не помешает.

— Легко тебе говорить. Думаешь, после того, что она вытворяла, он станет в её сторону смотреть?

— Сигнус, не смеши меня, ты только взгляни на неё...

Брат последовал её примеру и тоже посмотрел в сторону спящей Беллатрисы.

— Где такую породу и стать сейчас сыщешь? Да этот стажёр-мракоборец одну ночь с ней проведёт и будет себя в грудь бить, и с пеной у рта кричать, что она ни в чём не виновата, что это Тёмный Лорд пытал её и угрозами заставил вытворять ужасные вещи. Он же ровесник Сириуса, а они не наше поколение: у них крайне редко человеком разум руководит, — отмахнувшись, заметила Вальбурга. — В общем, решено, хватит с нас Лестрейнджей.

— Ладно… не будем ссориться, моя вина, что за дочкой не уследил, — поднявшись, согласился Сигнус. — Брустверы так Брустверы, порешаю вопрос с ними.

Через мгновение он вызвал своего домовика и тот исчез вместе с Беллатрисой.

— А что насчёт Сириуса, кстати? Раз он вернулся в семью, то тоже согласен соблюдать традиции?

— Сигнус… разберись сперва со своей дочкой, а потом лезь к другим, — сердито ответила Вальбурга. — Что делать с Сириусом, я как-нибудь сама решу.

Брат кивнул и, подойдя к камину, бросил в него из горшочка на полке летучий порох. Пламя вновь окрасилось в изумрудный цвет.

— Чистота крови навек? — обернувшись, спросил Сигнус.

— Чистота крови навек, — кивнув, ответила Вальбурга, и её брат исчез, шагнув в пламя.

Она же тяжело вздохнула и направилась в коридор. Не будь Кикимер плох, можно было бы сегодня же дать ему кочергу и направить к Малфоям. Кто там мутит воду, было понятно и без гадания. Нарцисса слишком добра и наивна, чтобы что-то замышлять, это Люциус попытается изобразить из себя влиятельного Лорда и наболтал жене невесть что. Это же надо было придумать, будто Сириус может обижать мать! Вальбурга покачала головой, поднимаясь по лестнице. Люциуса надо будет обязательно проведать, решила она, но не сегодня и лучше не завтра, а то ему может не повезти, как Беллатрисе, и он сгорит в печи. Ни Нарцисса, ни её крошка Драко такого точно не заслуживают, не стоит оставлять их одних.

Сперва стоит отдохнуть, а потом уже решать всё остальное, подумала Вальбурга, двигаясь по коридору, и ушла за дверь спальни.

* * *

— …он! Северус! Больше некому, это точно он! — твердил Родольфус, лежа на полу.

Его лицо покрыли ожоги и синяки. Он больше ничего не видел после того, как раскалённое масло угодило ему в глаза. Лежал, стонал и говорил обо всём, что слышал в последнее время. Сириус же еле дышал и после ожесточённого допроса растерянно смотрел по сторонам, словно сам не понимал, где он находится и что делает. В его голове, как птицы, загнанные в клетку, шумно метались одни и те же мысли. Пророчество… Волан-де-Морт… Фиделиус… Джеймс говорил, что из-за пророчества враг охотится за Гарри, потому что мальчик рождён на исходе седьмого месяце теми, кто трижды бросал Волан-де-Морту вызов. Говорил, что по пророчеству его сын сможет победить Волан-де-Морта. Говорил, что о пророчестве он узнал от Дамблдора, а тот узнал от своих агентов, что Волан-де-Морт тоже знает о пророчестве и ведёт охоту. Вот только Родольфус внёс в эту историю дополнение. По его словам, они ни про какое пророчество не слышали, а если бы слышали, давно бы обсудили между собой. Зато они знали тех немногих, с кем Лорд общался один на один. По словам Родольфуса, только полукровка Снейп хотел выделиться на их фоне и пытался угодить Лорду. Если кто и мог разнюхать про пророчество и рассказать ему, то это он.

Сириус стоял в стороне и всё ещё не мог услышанное осмыслить. Это что же, Дамблдор не рассказал им, что Снейп является его агентом? Не сказал, что тот донёс Лорду о пророчестве? Получается… получается, Джеймс спас от смерти того, кто стал косвенно причастен к его и Лили смерти?! Сириус держал молоток в руке, но больше не хотел бить Родольфуса. Если он кого и хотел поколотить, так это Снейпа. Повидать, поговорить, поколотить… — возможно, всё вместе.

— Давай… добивай уже, — был слышен голос Родольфуса. — Не будь… слабаком.

Добить его действительно не стоило большого труда, но Сириус помрачнел и бросил молоток в сторону. Уподобиться врагу не хотелось, как и не хотелось этими же руками, залитыми кровью, держать потом Гарри.

— Обойдёшься.

Схватив Родольфуса за шкирку, Сириус поволок его из кухни в столовую, а из неё в коридор и на крыльцо. После этого он вернулся за Рабастаном и выволок его следом. Схватив братьев за плечи, он трансгрессировал, прицелился в телефонную будку и взмахнул волшебной палочкой.

— Бомбарда!

Будка с грохотом разлетелась.

— Что это такое?! Вы что вытворяете?! Совсем страх потеряли?!

Сириус слышал хлопки трансгрессии и голоса. Появившиеся волшебники были одеты по-разному, но одного среди них он узнал. Фрэнк Долгопупс, похоже, был на дежурстве и сорвался на сигнал тревоги.

— Это Пожиратели смерти! — бросив отобранные палочки вместе со своей на асфальт, сказал Сириус и поднял руки. — Они напали на меня, и я их задержал.

Фрэнк не подал виду, будто они хорошо знакомы как члены Ордена Феникса, и подошёл ближе.

— Да, метки Пожирателей я на их руках вижу! — глянув на пленников, громко сказал он присутствующим. — Опустите руки, мистер Блэк, и пройдёмте со мной.

Кто занялся Лестрейнджами, Сириус не видел. Через какие-то минуты он шёл следом за Фрэнком по коридору и думал о другом. Неужели Дамблдор их обманул или по старости пожалел Снейпа и не выдал его? Если Снейп его агент, то чего он не попросил его подлить Волан-де-Морту отраву в питьё или же бросить взрывоопасное зелье под ноги? И что, вообще, с этим Фиделиусом? Матушка ведь ещё вчера опять про него говорила… намекала на что-то… Может, она не всерьёз? Может, ошибается? Как могло быть так, чтобы Хранителем мог стать сам Джеймс, а он об этом даже не знал? Сириус шёл по коридору и всё сильнее хмурился. Ему казалось, что какая-то неприятная истина находится у самой поверхности, а он всё никак не может её разглядеть.

— Всё верно, мистер Блэк? Я ничего не упустил?

Фрэнк записал его показания о том, что Лестрейнджи напали на него, желая убить Гарри, и зачитал их. Сириус кивнул в очередной раз, и их беседу внезапно прервал тот, из-за кого Фрэнк подскочил с места.

— Доброго вечера, сэр! Не знал, что вы ещё не ушли...

— Я как раз собирался, но услышал, что мистер Блэк задержал двух Пожирателей смерти, и решил к вам заглянуть...

— Всё верно, сэр, Пожиратели смерти хотели убить мистера Блэка и ребёнка Поттеров.

Сириус, сидящий на стуле, медленно повернулся и застыл. Сам начальник отдела магического правопорядка стоял перед ним. Тот человек, кто посчитал, что с врагом нужно бороться его же методами и разрешил сотрудникам применять хоть убийственные заклятия. Его колдофото и заявления о том, что Министерство магии непременно вернёт простым людям покой на улицах, неоднократно мелькало в газетах.

— Доброго вечера, мистер Блэк, — обратился к нему Бартемиус Крауч. — Как хорошо, что вы зашли, у меня как раз имелся к вам разговор. Прошу, пройдёмте со мной, я не думаю, что это займёт много времени.

Переглянувшись с Фрэнком, на лице которого отражалась лишь растерянность, Сириус поднялся со стула и двинулся в другом направлении.