Мальчик-который-готовил (джен)

Рано утром Гарри разбудил Красс: он долго и со вкусом выговаривал нерадивому хозяину за то, что тот посмел его бросить. Последовавшие извинения, сдобренные лакомством, были благосклонно приняты. После этого Поттер обнаружил на своей тумбочке свиток с расписанием и с удовлетворением отметил, что первым уроком сегодня стоит зельеварение. Однако, увидев, какой факультет будет с ними в паре, нахмурился: ничего доброго от представителей Слизерина он не ждал (ну, может, кроме Грега и Винса, однако эти хитрецы против всего факультета не пойдут). Но, как говорится, двум смертям не бывать, а одной — не миновать, и Гарри, сложив сумку, отправился на завтрак. Уже дойдя до выхода из гостиной, он услышал знакомый голос:

— Эй, Поттер, а ты — ранняя пташка! Рад, что ты с нами. Я — Роберт Хиллиард, староста. Мы виделись у поезда, там мне помогала моя напарница — Пенни Кристалл. Что, бросила тебя подружка?

— Да, в общем-то, она мне и не подружка, — пожал плечами Гарри. — Мы только в поезде познакомились и, очевидно, она решила не менять своих планов. Хотя вполне могла бы здесь учиться.

— Ясно. А куда ты так рано? Если на завтрак, то он только в восемь — до него ещё полтора часа. О чём с тобой директор так долго толковал? А то я так тебя и не дождался — пришлось эльфа просить расписание передать.

— Да так, дела семейные, — отмахнулся Гарри: докладывать всем, что Дамблдор, оказывается, его опекун, он не собирался. — Кстати, кто у нас профессор зельеварения? Что он за человек?

— О-о-о! Профессор Снейп — целый мастер зельеварения, самый молодой за последние лет сто (уж как директору удалось его уболтать стать простым учителем — тайна, покрытая мраком) и декан Слизерина; суров, но справедлив. Уважает ум и смекалку, терпеть не может подлиз и выскочек. Обожает на первом же уроке проводить блиц-опрос, так что будь готов. При ответе можешь смело пользоваться любыми знаниями, даже почерпнутыми из немагических источников.

— Вот и хорошо — значит, подружимся, — констатировал Гарри, не обратив внимания на скептический фырк старосты. — Слушай, Роб, а можно отсюда один стул прихватизировать: а то парта у меня «с собой», а сидеть не на чем — не на кровати же уроки делать.

— Можно, конечно. Только лучше, наверно, у домовиков спросить: они тебе из запасников притаранят и ещё спасибо скажут. Или, если тебе срочно надо — письмо родным, к примеру, накропать — так садись здесь и пиши. У нас все стулья придвижными партами оборудованы — в рабочем состоянии очень похоже на детский стульчик для кормления. Для написания эссе не вариант, а вот для записок или, скажем, срочных объявлений — в самый раз. Перо и чернильницу можно взять вон в том стеклянном шкафчике.

— Вот спасибо! Можно последний вопрос? — Дождавшись кивка старосты, Поттер продолжил: — Ты сможешь проводить меня до Большого зала? А то я дороги не знаю…

Роберт широко улыбнулся:

— Конечно, не вопрос: только дождёмся твоих сокурсников, и пойдём — первую неделю мы не только в Большой зал, но и на уроки вас сопровождать будем. Это одна из обязанностей старост.

Гарри с облегчением выдохнул: уж за неделю-то он расположение кабинетов запомнит. Кивнув старосте, он присел в уголок под бездымным факелом и принялся за письмо родным:

«Дорогие мои тётя и дядя!

У меня всё хорошо, просто замечательно.

В поезде всё так же кормят сладостями, поэтому большое спасибо за чай и бутерброды, что Вы мне завернули. Во время поездки ко мне в купе много ребят рвалось — на знаменитость поглазеть или поддержкой героя заручиться, но друзей я пока не нашёл.

Распределили меня на Рейвенкло — к тем, кто любит учиться. У меня отдельная комната с собственной ванной — почти как дома.

Тётушка, Вам удалось подать мои документы на заочное обучение в Хай Кэмеронз, или я буду числиться на домашнем обучении, а экзамены сдавать в каникулы в отделе образования?

С нетерпением жду ответа,

Ваш Гарри.»

Поставив последнюю точку, Поттер свернул пергамент в трубочку и отправился к себе — уговаривать Красса слетать домой. Когда миссия была выполнена, и письмо — отправлено, Гарри снова спустился в гостиную. Оказалось, что вовремя — Роберт уже строил первокурсников для выхода к завтраку. Поттер встал в пару к печальной девочке-индианке.

— Привет, — сказал он. — Я — Гарри. Ты почему грустишь?

— Привет, — улыбнулась та. — Я — Падма, нас с сестрой-близняшкой разлучили. Она теперь в Гриффиндоре…

— Не печалься: вы же всё равно рядом и общие занятия у нас обязательно будут, а ей, наверно, там проще — она наверняка та ещё оторва, а из передряг её ты вытаскивала, вот теперь пусть сама крутится.

У Падмы глаза стали размером с галеон:

— А ты откуда знаешь?!

Гарри же хихикнул:

— У меня там тоже знакомые есть.

Девочка хотела ещё что-то сказать, однако их милую беседу прервал Хиллиард, скомандовав:

— Выдвигаемся. Большая просьба: завтракать быстро, не рассусоливая — у меня тоже есть первая пара, и я на неё опаздывать не хочу!

* * *

— Ой, Гарри, — хихикнула вдруг Падма на подходе к Большому залу. — Смотри, вон тот белокурый красавчик в тебе сейчас дырку взглядом прожжёт!

Гарри проследил направление взгляда однокурсницы и тоже хмыкнул: казалось, парень готов сражаться насмерть за свои порушенные идеалы (или, может, даже счастье). Вздохнув, он, извинившись перед спутницей, направился к третьекурснику. Тот мигом расправил плечи, становясь в угрожающую позу. «Чем же я успел насолить тебе, барсук?» — подумал Гарри, отметив жёлтые отвороты мантии и галстук в чёрную полоску. Пыхтел паренёк, кстати, тоже очень похоже.

— Привет, — поздоровался Гарри. — Ты, кажется, хотел поговорить? — Белокурый хаффлпаффец ошарашенно кивнул. — Прости, но сейчас — никак: у нас очень строгий староста, а сам я до кабинета не доберусь. Вот после обеда, пожалуй, смогу — там у меня окно небольшое. Давай отложим разговор: он явно не из простых будет. Тебя как звать-то? Я — Гарри.

Посмотрев на протянутую руку, как на склизкую змеюку или другую пакость, парень сквозь зубы процедил:

— Седрик Диггори, третий курс, Хаффлпафф. После обеда в холле школы: выйдем и пообщаемся.

— Только давай без рукоприкладства, — согласился Гарри. — Избить первокурсника — невелика честь, к тому же, уверен, что тут какое-то недоразумение.

— Вот и увидим, — кивнул ему Диггори и, развернувшись на пятках, гордо удалился.

Поттер пожал плечами и побежал догонять своих.

— Что он от тебя хотел? — с неподдельным беспокойством спросила Падма, когда они наконец, сели за стол.

— Похоже, что я каким-то «чудесным» образом умудрился прищемить этому красавцу хвост, — тихо, чтобы не заострять на себе внимание окружающих, высказал свои соображения Гарри. — Знать бы ещё, где…

— Ну, судя по победным взглядам, что бросает на тебя вон та китаяночка, — задумчиво и также тихо ответила Падма, — без неё тут не обошлось.

— Будем надеяться, что ты ошибаешься, — тяжело вздохнул Поттер: шанс был ну очень мизерный. — Я на героя-любовника не тяну хотя бы в силу своего возраста.

Падма снова хихикнула, прикрывшись ладошкой:

— Ну, учитывая известность, что бежит впереди тебя, и колдовской цвет твоих прекрасных глаз — у парня есть причины для беспокойства! — Гарри взглянул на девочку исподлобья, чем только добавил веселья: — Ой, можно подумать, я первая, кто тебе это сказал! — И вдруг: — Нет, серьёзно?! Никто и никогда?! — чем ещё больше смутила парня. — Знаешь, на моей родине встречаются люди с зелёными глазами, но такой яркий оттенок я вижу впервые. А в сочетании с тёмными волосами и лёгким загаром… Ещё какой-нибудь год-два, и все девчонки — твои!

— Очень надо! — сердито буркнул Гарри. — Я, вообще-то, сюда учиться приехал, а не романы крутить…

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Падма.

* * *

Как и обещал, Роберт довёл молодняк до кабинета и, раскланявшись со старостой Слизерина, припустил на свой урок.

На основании полученной «вводной» Гарри решил сесть посередине: на первой парте обычно сидят отличники или выскочки, а «на галёрке» от взора строгого преподавателя скрываются двоечники. Ни к тем, ни к другим Поттер себя не относил, а значит, ему самое место в центре. Однако острый глаз профессора всё равно выцепил именно его.

— Мистер Поттер. Можете сказать мне, что получится, если смешать корень златоцветника с настойкой полыни? — без паузы, сразу после вступительного слова, резко спросил он.

— Не уверен, сэр, но, основываясь на свойствах этих растений, могу предположить, что или убойное успокоительное, или же антибактериальное средство.

— Да? И что же натолкнуло вас на эту безусловно интересную мысль? — скептически ухмыльнулся профессор.

— Корень златоцветника известен своей способностью снижать стресс и повышать устойчивость организма к неблагоприятным условиям⁽¹⁾, а настойка полыни известна своими противовоспалительными и противомикробными свойствами. Она помогает бороться с инфекциями и улучшает функционирование пищеварительной системы⁽¹⁾. Это я прочитал в одной из медицинских энциклопедий, для смеха подаренных мне кузеном ко дню рождения.

— А если бы вы удосужились открыть учебник, — ядом в голосе преподавателя можно было отравить, наверное, весь Лондон, — то узнали бы, что эти ингредиенты входят в состав сильнейшего снотворного под названием Глоток Живой Смерти. Однако за смекалку пять баллов Рейвенкло: не каждый студент догадается строить свои умозаключения на основе сведений маггловской медицины.

Гарри мысленно выдохнул, поблагодарив Дадли за подарок, когда профессор Снейп продолжил «допрос».

— Ещё один вопрос: чем отличается борец от клобука монаха? — Наклонив голову, он хитро прищурился.

— Количеством слов в названии, — отзеркалил усмешку Поттер. — Это один из видов аконита, именуемый также «волкобой» или «волчий корень»⁽³⁾. Из названий можно заключить, что это растение каким-то образом используется для борьбы с волками.

— Что ж, вполне резонный вывод: именно этот вид аконита — синий — используется в антиликантропном зелье, призванном «запирать» агрессивную волчью сущность оборотней на время полнолуния. Ещё пять баллов Рейвенкло, мистер Поттер. Садитесь. — И, окинув строгим взглядом присутствующих, недовольно рыкнул: — Класс, вы всё успели записать или только сидели и скалились?

Студенты резво зашуршали пергаментом и заскрипели перьями, и как только результаты блиц-опроса были законспектированы, профессор Снейп объявил тему урока: зелье от фурункулов.

Падма, занявшая место рядом с Гарри ещё в начале урока, предложила сходить за ингредиентами, а ему оставила разведение огня под котлом и нагрев воды. Поттер совершенно не возражал.

Через пятнадцать минут на их парте стоял лоток с нужными составляющими зелья по списку. Пока они находились в целом виде, всё было нормально, но стоило Гарри взять в руки рогатого слизня — и в глазах у него потемнело. Чтобы не привлекать к себе внимание, он опустил голову пониже и попытался дышать поглубже, что определённо стало ошибкой — от вони из соседних котлов Поттера замутило. Несчастный мальчишка вскинул руку.

— Что такое, мистер Поттер? — осведомился профессор из дальнего конца класса. — Неужели Вам что-то неясно?

— Мне… мне… — из последних сил пытался ответить Гарри, — мне плохо… — прошелестел он и рухнул без сознания на пол.

В преподавательской практике Северуса Снейпа такое было впервые: студенты нередко портили зелья, взрывали и даже плавили котлы, но чтоб упасть в обморок от одного вида слизня — такого не было. Он тут же бросился к ученику и, подхватив его на руки, рыкнул на весь класс:

— Немедленно погасить огонь под котлами! Домашнее задание: разобрать приготовление этого зелья по пунктам, практическое занятие переносится на следующий урок! Свободны!

Детей как ветром сдуло.

Обеспокоенный Северус закрыл дверь и понёс Поттера в Больничное крыло, предвкушая допрос от медиведьмы.

Выслушав подробный отчёт о том, как проходило занятие, мадам Помфри поднесла резко пахнущую ватку к носу пострадавшего. Тот чихнул и открыл глаза.

Очнувшись в незнакомом месте, Гарри запаниковал. Дыхание стало поверхностным, а сердечный ритм увеличился — о чём свидетельствовала пульсировавшая венка на его виске. Ласково улыбнувшись пациенту, мадам Помфри представилась и попросила рассказать, что произошло.

— Неужели тот рогатый слизень так напугал Вас, что Вы решили сорвать мне урок?! — ехидно поддел Гарри профессор, чем заслужил осуждающий взгляд медиведьмы.

— Не обращайте внимания на профессора, мистер Поттер, — проворчала она. — На самом деле он очень волновался за Вас и влетел сюда, как торнадо! Просто иногда ему очень сложно выражать свои мысли правильно.

Северус хмыкнул, но препираться не стал: ему тоже было интересно узнать, что дало такой странный эффект.

Между тем Гарри обратился именно к нему:

— Простите, профессор. Я правда не хотел… — и стал отвечать на вопрос, начав издалека. — Знаете, от природы мне досталось весьма тонкое обоняние. Для выбранной мной профессии это плюс, но вот общению с людьми часто мешает — сильные, даже приятные, ароматы вызывают у меня головную боль вплоть до тошноты. В начальной школе тётю не раз вызывали к директору из-за жалоб учителей, будто я сижу на уроке с кислой миной и демонстративно зажимаю нос! Пришлось ехать к врачу, диагностировавшему у меня гиперосмию⁽⁴⁾ и написавшему справку. От меня отстали, пересадив на задний ряд, благо зрение у меня хорошее. А сегодня… Наверно, всё сразу наложилось: и стресс от непривычной обстановки, и запахи… Вот я и… Я не специально, правда.

— Понятно всё с Вами, мистер Поттер, особенный Вы наш, — вздохнул Снейп. — Мне-то что прикажете с Вами делать? Существуют, конечно, специальные зелья-блокаторы, но при постоянном приёме можно вообще лишиться обоняния… А какую профессию Вы выбрали, если не секрет?

— Я планировал стать поваром, профессор.

— Передумали? — При одной мысли о непостоянстве этого юнца Снейпа передёрнуло.

— Нет, отложил исполнение ввиду необходимости учиться магии.

— Так, мистер Поттер, — вклинилась в их напряжённую беседу мадам Помфри, — вынуждена оставить Вас здесь до самого обеда. Отлежитесь спокойно, а есть будете уже в Большом зале. И на будущее: при первых же признаках недомогания — пулей сюда, понятно?!

— Да, мэм! Спасибо, мэм! — по-военному ответил Гарри, и медиведьма рассмеялась.

* * *

А на обеде… на обеде Малфой вновь учудил, из-за чего Гарри пришлось в спешном порядке принимать служение Добби. Но обо всём по порядку.

Отдохнув положенное время и вытерпев повторный осмотр мадам Помфри, Поттер, чей желудок уже начал призывно урчать, отправился на обед. Стоило ему войти в Большой зал, как за «зелёным» столом грянул хохот. Оказалось, это Драко решил поупражняться в пантомиме. Он страдальчески закатывал глаза и изображал потерю сознания. И, надо отдать ему должное, делал это действительно смешно. Гарри даже слегка улыбнулся. Но Малфою этого оказалось мало, и он на весь зал крикнул:

— Что, Поттер — так слизняка испугался, что в обморок грохнулся? Прям как девчонка!

Тот хотел уже ответить, что плагиат — дело наказуемое, но перед ним внезапно возникло ушастое недоразумение и заголосило:

— Противный мальчишка! Ты не смеешь оскорблять Гарри Поттера! Добби тебя наказать!

В ужасе от возможных последствий для чудика Гарри рассадил руку о пряжку от ремня и, накрыв кровоточащей ладонью голову домовика, речитативом произнёс:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, последний из рода, принимаю твоё служение, Добби, домовик Хогвартса, и беру под свою руку!

Малыш на секунду замер, не дыша, затем резко развернулся и, смотря в глаза Гарри, чётко ответил:

— Я, Добби, домовик Хогвартса, клянусь честно служить роду Поттер! Хозяин!.. — Из огромных глаз ушастика покатились слёзы. — Добби так ждал!.. Добби так скучал!.. — Бедняга упал на колени перед последним из рода и обнял его ноги.

— Ну-ну, Добби, успокойся, — продолжал поглаживать домовика по голове Гарри. — Теперь ты не один, мы теперь всегда будем вместе. Иди на кухню, я призову тебя позже и мы поговорим.

— Слушаюсь, хозяин! — с готовностью ответил тот, но уже без вчерашнего фанатизма, и исчез. Очевидно, Дамблдор был прав, и призыв на службу роду вправил эльфу мозги.

Гарри выдохнул и только сейчас заметил, как тихо стало вокруг. Бросив взгляд на Малфоя, он увидел ужас в его глазах размером с галлеон. Кожа Драко, и без того бледная, приобрела нежно-салатовый оттенок — он явно испугался не на шутку. Однако, увидев, что на него смотрят, Малфой истерично заорал:

— Чего вылупился, выпендрёжник хренов! Твой эльф меня чуть не убил!

Гарри, покачав головой, обратился к ребятам, что стояли за плечами Драко:

— Грег, Винс, прошу: отведите его в Больничное крыло — пусть отдохнёт малость. Не каждый день переживаешь нападение домовика.

Ребята понятливо кивнули и, подхватив Малфоя под белы рученьки, потащили его в вотчину мадам Помфри.

— Я отцу расскажу, он найдёт на тебя управу! — сыпал угрозами Драко, хотя Гарри от этого было ни жарко, ни холодно.

Сзади к нему подошёл солнечный блондин. «Энтони Голдстейн», — вспомнил Гарри его имя.

— Не переживай, — похлопал тот Поттера по плечу. — Ничего он папочке не скажет, побоится: ты его реально спас — бесхозный домовик не ограничен запретом вредить волшебникам, а значит, мог сделать с ним что угодно.

Всё произошло настолько быстро, что никто из преподавателей не успел отреагировать. Инцидент был исчерпан, и студенты приступили, наконец к трапезе.

А после обеда Гарри ждал ещё один сложный разговор.

* * *

Окончательно вымотавшийся после установления связи с домовиком Гарри краем глаза заметил выскользнувшего из Большого зала Диггори. «Ну что ж, — вздохнул он, — значит, пора», — и, отложив ложку, последовал за ним.

— Седрик! Да стой ты! — пытался догнать летящего по территории школы третьекурсника Поттер. — Успокойся, я к Чанг по делу забегал…

— Да-а-а?! — развернулся к нему Диггори. — И какое же «дело» было у самого знаменитого мальчика к второкурснице? — набросился он на Поттера.

— Ну… Я, знаешь ли, весьма трепетно отношусь к своей голове, и, как только узнал о способе попасть на платформу, решил во что бы то ни стало найти другой способ, вот… И один хороший человек, Нил Вурм его зовут, он во «Флориш и Блоттс» за прилавком стоит, рассказал, что до того, как возвели колонну-переход, магглорождённые попадали на платформу через камин в кафе бабули Чанг. Оттуда, правда, пешком минут пятнадцать топать, но всяко лучше, чем лбом об камень-то. Она, кстати, специальные завтраки для студентов продаёт: вкусно, питательно и совсем недорого! У меня даже коробочка сохранилась. Мне завтрак, правда, совсем бесплатно достался, но, скорее всего, это была рекламная акция — чтобы я о кафе рассказал и всех друзей-знакомых на этот маршрут направил.

Седрик заинтересовался: ему тоже не понравилась идея министерских «гениев» — проходить через колонну на Кингс-Кросс. Случись что — и сотрясения не избежать. Да и на сладостях, что в поезде продают, долго не продержишься — к концу поездки живот от голода крутит.

— Слушай, Гарри, — уже более миролюбиво обратился он к первокурснику, — а что входит в эту коробку с завтраком от бабули Чанг?

— Ну, мне достались рисовые шарики, кусочек куриной грудки, морковные палочки и две дольки яблока. Но, уверен, что есть коробочки с другим наполнением. Можешь, кстати, у Чжоу спросить — она тебе точнее расскажет: семейный бизнес всё-таки.

Так, болтая ни о чём, ребята вернулись в замок и распрощались: у обоих через десять минут были лекции — Чары у Седрика и Гербология у Гарри — надо было подготовиться.

1) Источник: https://urenmed.ru/koren-zlatocvetnika-i-nastojka-polyni-svojstva-i

Вернуться к тексту

2) Источник: https://urenmed.ru/koren-zlatocvetnika-i-nastojka-polyni-svojstva-i

Вернуться к тексту

3) Источник: https://m.vk.com/wall-1670110_443

Вернуться к тексту

4) повышенная чувствительность к запахам. В первую очередь повышается восприимчивость к парфюмерии, бытовой химии, ароматическим свечам.

Вернуться к тексту