Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Применив на шиноби легкое гендзюцу, Итачи схватил в охапку Нааму и бежал через лес в место, которое приметил еще, будучи генином. Это была скрытая деревьями и крупной частью скалы пещера. Внизу под склоном неслась быстрая река, выше по течению которой покончил с собой в прошлом его лучший друг.

Итачи стоял у входа в их временное убежище и смотрел в одну точку перед собой. В голове по кругу бегали тревожные мысли. Он был уверен, что видел Какаши в форме АНБУ. Никакая маска не в состоянии скрыть его белые, торчащие в разные стороны, волосы. К тому же он прекрасно помнил своего бывшего капитана в форме Специального Отряда Убийств и Тактики. А еще скала Хокаге… Что за наваждение? Неужели такое возможно?

Итачи наконец вышел из оцепенения и скосил взгляд в сторону. Наама сидела на коленях и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Ее плечи дрожали, она то и дело наклонялась к земле, сквозь всхлипывания произносила имена своих близких.

Это какое-то проклятье. Хотелось вырезать собственное сердце, бросить его на камень и растоптать. Все-таки он ужасный человек. За что бы ни взялся, вокруг страдают люди. Он не принес ничего хорошего ни одному существу на свете. Даже искренне желая добра, доставляет лишь неприятности.

Итачи отвернулся и пошел вниз по склону. По крайней мере, сейчас он понятия не имел, как успокоить Нааму. Для начала самому надо было отбросить эмоции и подумать. Вспомнить все, что читал о кристаллах чакры, и есть ли техники в родном мире, которые могли бы вернуть Нааму обратно.

На ум сразу пришел Мадара со своей пространственной техникой. Может быть, все не так безнадежно? Конечно, неизвестно, где взять столько чакры, ведь сила кристалла, к которому Итачи прикоснулся, была много больше даже чакры Кьюби. Да и Мадару попросить о помощи едва ли получится. Итачи стиснул зубы. Если бы еще проблема возвращения Наамы была единственной… Внешний вид того парня из АНБУ и четыре высеченные головы на скале не давали покоя. Надо срочно убедиться в собственных предположениях, но для начала как-то успокоить Нааму, чтобы она хотя бы дождалась его и не натворила глупостей. Почти невозможно было представить ее в своем мире, полном опасностей и лишений. Привыкшая к комфортной и спокойной жизни, без присмотра она непременно наживет себе проблем. Но ведь он не может всегда быть с ней рядом. Итачи прикрыл глаза.

Теперь он чувствовал ее энергию, что несколько облегчало ситуацию. Итачи обернулся, активировал шаринган и всмотрелся в силуэт у пещеры. Ее чакра была другая. Цвет, скорость потока, расположение танкецу. Отметина на ее груди выделялась особенно — черная с множественными сверкающими вкраплениями, вероятно, частичками кристалла. Даже интересно, какие способности могли бы обнаружиться у нее здесь.

Но не время думать об этом. Надо наведаться в ближайшее поселение и узнать, какой сейчас год. Если только его теория верна, то… Итачи снова сосредоточился, вспоминая все, что когда-нибудь читал о кристаллах. Перемещение в прошлое возможно? Он натыкался на исследования перемещений в будущее, телепортацию космолетов из одной галактики в другую, но в прошлое… Он искал все, что связано с минимальным временным сдвигом. По сути, это тоже можно было назвать прыжком во времени. Но не настолько же! Время можно замедлить, ускорить, но повернуть вспять на несколько лет? Нет, пока он не удостоверится, нечего рассуждать на эту тему.

Итак, первым делом он успокаивает Нааму и убеждает довериться. Вторым — уходит на разведку.

И тут Итачи понял, что чакра Наамы довольно быстро отдаляется от пещеры. Ну вот, началось… Неужели решила сбежать? Он помчался ей наперерез. Знакомый силуэт быстро показался среди деревьев. Наама подошла к краю речки, бурный поток которой несся с огромной скоростью к обрыву буквально в паре десятках шагов. Если она вздумает броситься в реку, самое меньшее, сильно покалечится. Итачи не был силен в медицинских техниках. Где он будет искать помощь?

Наама наклонилась вперед, расставив руки в разные стороны, шагнула на торчавшие из воды камни. Прежде чем она сделала еще шаг, Итачи с помощью шуншина подскочил к ней, схватил за руку и дернул на себя. Наама вскрикнула, но он прижал ее к себе и отпрыгнул подальше от берега. Наама оттолкнула его. Глаза у нее были красные, заплаканные и гневно блестели.

— Что ты делать, глюпый Итачи?! — возмутилась она, перекричав шум воды.

— Ты хотела прыгнуть…

— Куда? — Наама мельком взглянула за спину Итачи на бурлящий поток. — В эта страшный вода? Ты думать, я сойти с ума?

Итачи тяжело вздохнул. Удивительно, что ее не посетила мысль о самоубийстве в такой ситуации.

— Ты мало меня украсть, еще хватать надо! — Наама попыталась отцепить руку, которую он не спешил отпускать.

Возможно, в другой ситуации можно было бы посмеяться над ее забавным акцентом, но не сейчас.

— Наама, пожалуйста, послушай. — Он немного ослабил хватку, но не отпустил, опасаясь, что она не станет слушать и попросту убежит. Носиться за ней по лесу было бы совершенно некстати. — Это вышло случайно. Я хотел перенестись в твое жилище, но подумал о своем доме. Этот кристалл… под его действием будто каша вместо мозгов.

— Я знать! Я знать, что каша в голова! — крикнула Наама и топнула ногой. — Но ты нельзя меня тащить в твой мир! Как я вернуться? Что я делать? Ты пойти умирать ради своя глюпая идея, а я остаться в эта лес одна с белка и шишка!

Итачи шагнул к ней.

— Прошу, успокойся.

— О, правда? Как? Я мечтать попасть к моя мама и папа. Ты обещать отправить меня к они? — она вопросительно вскинула брови и тут же сдвинула их. — Если нет, тогда не говори мне быть спокойна!

Наама замахнулась, ударила его ладонью в грудь. Итачи понимал ее чувства. Он сам недавно находился в подобном положении. Только ей было хуже. Она жила хорошо в своем мире, занималась любимым делом, общалась с родными людьми. У нее было будущее.

Вот только истерикой делу не поможешь.

— Успокойся. — Итачи постарался, чтобы его голос звучал как можно ровнее. — У нас есть шанс отправить тебя обратно. Его не может не быть. Мой мир тоже использует чакру, есть пространственно-временные техники. Наама, я обещаю, мы найдем решение.

— Обещать? — Она всхлипнула. — Ты же собираться тут умирать…

Итачи мотнул головой.

— Мне надо кое-что проверить. Есть вероятность, что все пошло не по плану. Но даже если перемещение прошло, как я задумывал, и мне придется умереть, я знаю, кому доверить тебя и твою тайну. Этот юноша удивительно добр. Он поможет тебе во что бы то ни стало.

Она обреченно вздохнула, будто не верила.

— Я не брошу тебя на произвол судьбы. Ты столько сделала для меня.

Наама снова всхлипнула, опустила взгляд и пальцами свободной руки попыталась освободиться, просунув его между собственным запястьем и ладонью Итачи.

— Я пойти умыться, — произнесла она. — Не пугать меня снова.

— Не буду. — Итачи с трудом разжал пальцы.

Ему казалось, что, если отпустит, она исчезнет, как и Шисуи. Странно, разве он не свыкся с этой потерей, как и с остальными? Откуда эта боль в груди? Хотя ответ лежал на поверхности — для шиноби, время, проведенное в тепле и уюте, точно яд, который просачивается под кожу, впитывается в кровь. Вот только его действие иное, чем у обычного яда. Оно оживляет чувства, которые были убиты, мешает рассуждать хладнокровно.

Итачи сделал над собой усилие и заставил себя пойти в заросли выше по склону — собирать ветки для костра, а не стоять за спиной расстроенной девушки. Хотя он не прекращал краем глаза следить за Наамой. К счастью, она на самом деле не собиралась прыгать, лишь спокойно умылась в студеной воде и направилась к пещере.

Итачи вернулся с охапкой сухих веток и развел огонь. Наама молча укуталась в плащ и села поближе к костру, подставив руки.

— Мне придется оставить тебя на несколько часов, — произнес Итачи.

Наама кивнула.

— Не вздумай никуда уходить.

Кивнула. Итачи снял плащ и бросил к ее ногам.

— Ночью будет холодно.

Он протянул единственный кунай, который стащил у парня из АНБУ, так похожего на Какаши. Наама подняла изумленный взгляд.

— Что я с ним делать? Царапать на стена время, пока не умирать?

— Для защиты.

Она недовольно прищурилась.

— Таких ребята в маска?

— Или без масок. Неважно.

— Ха. — Она демонстративно отвернулась. — Я лучше прикинуться мертвая.

— Это не поможет. — Итачи понимал, что один единственный кунай в руках неумелой девушки не принесет пользы. Но оставить ее без оружия было дико. — К тому же могут напасть хищные животные, от них тебе точно получится отбиться.

— Животные? — Наама округлила глаза. — Я должна убить зверя?

Итачи вздохнул. Кажется, будет еще сложнее, чем он предполагал.

— Ты просто напугаешь, он убежит.

Наама покачала головой.

— Ужасный место! — Она вздохнула. — Люди пытаться убить, звери — загрызть… Скажи сразу, деревья и цветы тоже убивать?

— Нет. — Итачи слегка улыбнулся. Ее произношение казалось действительно забавным. — Если не будешь есть все подряд, они тебя не убьют.

Наама вздохнула с облегчением и протянула руку за ножом.

— Иди. Но возвращаться быстрее! — Она смотрела сердито, но в то же время с надеждой и сомнением.

Итачи кивнул и вышел. Как странно было слышать в родном мире такие слова, знать, что кто-то ждет его возвращения. Пусть лишь потому, что нужен для выживания, но он действительно нужен. После смерти родных никто не говорил ему возвращаться.

Хокаге ждал доклада Какаши, но к нему шел Данзо. Эту шаркающую неспешную походку, мерное постукивание палкой о пол Хирузен очень хорошо знал. Данзо был его другом, напарником, почти братом. Он поддерживал в сложные времена, был его товарищем и советником, марал свои руки вместо него. «Ты — листья на дереве, которые обласканы светом, я — корни, которые лежат во тьме», — так говорил его друг. Но методы его порой были действительно чудовищны, а взгляды настолько радикальны, что Хирузену иногда становилось страшно.

— Хокаге-сама. — Данзо вошел в кабинет и остановился на пороге. Взгляд его поблескивал недовольством. — Почему ты не сообщил, что двое твоих АНБУ заметили нарушителей? Мы потеряли драгоценное время. Как ты можешь скрывать от меня подобные происшествия?

Хирузен недовольно поморщился.

— Я готовлю экстренное распоряжение для всех подразделений Конохи, тебя оно тоже коснется.

— Ты все делаешь слишком медленно! — Данзо нахмурился. — Я уже послал свой лучший отряд на поиски, но мне нужны детали. Кто из шиноби видел нарушителей?

— Если скажу, ты задержишь их и, кто знает, как решишь допросить.

— Хирузен! — Данзо повысил голос. — Да как ты можешь так говорить? Если я что-то использую на них, то лишь иллюзорные техники своих шиноби. Ты же не думаешь, что я собираюсь пытать собственных подчиненных без веских на то причин?

Хирузен подошел ближе.

— Портреты замеченных нарушителей уже нарисованы, Данзо. Можешь взглянуть.

Тот прищурился и прошел к столу, где лежали приготовленные для распространения листы.

— Хм. — Голос Данзо звучал задумчиво. — Я возьму парочку.

— Конечно. — Хирузен сложил руки за спиной. — Раз уж ты самостоятельно начал расследование, пусть так и будет. А я подключу остальных.

Данзо кинул недоверчивый взгляд и отправился из кабинета, прихватив несколько страниц.

— Полиция Конохи тоже будет участвовать, — решил добавить Хирузен.

Данзо замер, а потом развернулся. В его глазу поблескивал огонек раздражения.

— Учиха? Ты не понимаешь, что слишком доверяешь «полиции Конохи»? А если лазутчики связаны с ними? Может быть, они уже договорились с вражескими деревнями, а ты даешь им прикрытие собственными руками? Позволяешь развернуться за своей спиной!

— Ты слышишь себя, Данзо?! — Хирузен стиснул кулаки. — Твоя подозрительность к Учихам не имеет границ. Если они причастны к этому, мы их поймаем. Если нет, то общее дело, может, хоть ненадолго отвлечет от помыслов о восстании.

— Ты смешон… — Данзо фыркнул. — Пытаешься усидеть на двух стульях, медлишь, юлишь… Но рано или поздно тебе придется сделать выбор, Хирузен. И ты его сделаешь, я знаю. И ты знаешь это. Но можно сделать выбор раньше и избежать множества лишних жертв.

Он развернулся и торопливо направился по коридору, зажав в руке скрученные листы. Хирузен закрыл дверь, прошел к столу и без сил рухнул в кресло. Данзо прав, он бессилен. Он ничего не может… Но рубить с плеча не станет, что бы ему ни говорили.

* * *

Итачи вернулся в пещеру ночью. Наама лежала на плаще, свернувшись калачиком, и тихо посапывала. Костер прогорел, а она даже не пыталась поддержать огонь — припасенный валежник так и остался нетронутым. Итачи сел у выхода и прикрыл глаза.

Все-таки он промахнулся во времени. И промахнулся очень значительно. К такому повороту событий он совершенно не был готов. Как вообще такое возможно? Это какая-то параллельная вселенная? Или на самом деле его прошлое? Столько вопросов… Но кто сможет ответить на них? Знает ли Наама? Что теперь делать? Там, в его реальности, Саске в страшной опасности, а он тут сидит и ничего не делает. Даже не пытается. А что ему остается? Только смотреть на повторение событий истории…

— Ты вернуться. — Голос Наамы раздался совсем близко. Он был так увлечен собственными мыслями, что не услышал ее приближения. — Привет. Проверить, что хотеть?

— Да, — хрипло ответил Итачи. — Мы попали на восемь лет назад… Наама, как такое возможно?

— О-о-о… — она округлила глаза.

— Я не понимаю. Мы в какой-то параллельной вселенной?

— Нет-нет… — Наама сосредоточенно нахмурилась. — Люди так мало знать о вселенная и ее свойства. Жив теория, что время двигаться не по прямая, а по спираль.

— Разве имеет значение, как оно движется?

— О, да! Иметь! — она взяла прядь своих волос, закрутила на пальце и отпустила. Несколько мгновений они были похожи на завитки. — Если ты хотеть прыгнуть сюда, — она показала точку на одном из завитков, — но промахнуться, то попадать сюда. — Пальцем она сместилась на завиток ниже. — Такой образ, ты пропускать большой пласт время. Я знать, о чем говорить, у нас есть исследований. Сейчас, я показать…

Наама коснулась рукой модулятора на левом виске.

— А, да… — она обреченно вздохнула и прошептала: — Сети нет… Это катастроф… Я тут умирать…

— Наама, прости. — Итачи смотрел на ее несчастный вид и не представлял, что теперь делать.

Хотя… Не просто так же он попал сюда, в конце концов. Пусть другая реальность, но в ней юный Итачи еще не окунулся с головой во тьму, в ней живы его родные, близкие, дети клана Учиха, его младший брат все еще растет в добром для него мире.

В груди сильно закололо. Что можно сделать? Как разубедить Учих отступиться от задуманного? Как остановить Данзо в своих радикальных намерениях? Что он может сделать для Конохи? Для своего клана…

В голову пришла мысль четкая, как все его прошлое, — общий враг. Перед общим врагом люди сплотятся. Если враг появится извне, не будет нужды вырезать весь клан. Он оставит в живых маму, не убьет детей, женщин, стариков. Только тех, кто может сражаться в данный момент, своего отца… Не уничтожит полностью, только ослабит клан на время. А там, может быть, все образуется? Вырастет новое поколение, изменятся настроения…

Итачи сжал и разжал кулак. Он смотрел на него, а шаринган уже прорисовывал в деталях план бойни. Он видел кровь родных, плач опечаленных жен и матерей, детей, оставшихся сиротами… Итачи будто проживал все это наяву. Его трясло, холодный пот выступил на висках. Но надо дойти до конца, надо представить все в мельчайших подробностях, чтобы быть готовым…

Он притворится Мадарой. Плевать, что потом его будут преследовать и шиноби Конохи, и сам Мадара. Итачи придет среди бела дня в деревню и потребует скрижаль Учиха. Ее не отдадут, и тогда у него будет повод напасть. А потом ночью он наведается в квартал Учих. Скорее всего, кто-то успеет поднять тревогу, прибудут шиноби из АНБУ. Придется убить и кого-то из них, чтобы не вызвать подозрений.

Как наяву он видел плачущего Саске и мать, но понимал, если не оставит брата одного, если не окунет в ненависть с головой, тогда тот пойдет совсем по иному пути. Отомстить захотят многие из юных Учих, но вместе они будут сильнее, они не будут чувствовать себя одинокими. Деревня станет сочувствовать и помогать, отношения восстановятся.

А он справится с ненавистью, ему не привыкать. Да и к чему терпеть? Если не нужно будет следить за тем, как растет Саске, в его бренном теле никто не будет нуждаться. Что ж, все-таки пришло время. Вот только придется снова переступить через себя, снова раздавить в себе человечность, снова пролить кровь товарищей и родных…

— Это ведь большой удача! — Радостный голос Наамы вырвал из тяжких раздумий. — Ты мог исправить все! Твоя родные остаться жив, деревня в безопасность!

Итачи растерянно моргал, не понимая, что тут делает Наама. Ах да, ему нельзя умирать, пока не отправит ее обратно. И почему обязательства не дают ему просто уйти из жизни?

— Что с тобой? — Она смотрела обеспокоенно. — Ты выглядеть бледно. И глаза обреченный. Ты словно собираться на эшафот…

Она присела, провела прохладной ладонью по его лбу. Итачи смотрел на ее лицо и не мог оторваться, таким красивым оно ему вдруг показалось. Красивым и почти нереальным. Перед глазами все еще стояла жестокая бойня, и лицо этой девушки будто просвечивало сквозь кроваво-красные пейзажи.

— Ты собираться сделать все так же? — выдохнула она и отшатнулась.

И как она догадалась? Неужели у него написано на лице?

— Ты ведь мог изменить все, полность… понимать? Не надо повторять все по круг, — прошептала она.

«Все изменить», — пронеслось в голове, и он уловил идею, совершенно безумную, почти нереальную: а что, если получится обойтись без жертв?

— Через два дня выше по течению этой самой реки умрет мой лучший друг, — не зная зачем, произнес вслух Итачи. — Данзо уже знает о Котоамоцуками. Даже если я спасу Шисуи в этот раз, его не оставят в покое.

Итачи встал и вышел на улицу навстречу прохладному ветру и темноте ночи. Что же делать? Забрать Шисуи с собой? Попробовать запугать Данзо? Кажется, в тот день он послал своих АНБУ в погоню за Шисуи… Если воспользоваться этим и пробраться в деревню, прямиком к Шимуре? Но тогда Шисуи все равно умрет. Позади послышались шаги — Наама вышла следом.

— Твоя беда, Итачи, ты пытаться сделать все один, — тихо заговорила она. — Ты поступать так в детства, и опять падать в лужу носом. Ничему не учиться… — Она покачала головой. — Ты можешь просить меня о помощь. Например, я мог спасти твой друг, пока ты попробуешь убедить свои бывший дурацкий начальник отступить от варварский план.

— Как ты сделаешь это? — Итачи удивился. Почему она вообще говорит о таком? Разве ей не все равно?

— Скажи, что я должна говорить при встрече с твой друг, чтобы остановить его, и я сделать это.

Итачи смотрел на бледное в звездном свете лицо Наамы, поблескивающие лунным отражением глаза. Кажется, она настроена серьезно. Но она не понимает, что предлагает. Это слишком опасно.

— Послушать! — Наама подперла бока руками. — Я помогать, правда. Твой друг останься жива.

Итачи болезненно свел брови.

— Я сделать все, чтобы он жить, — продолжала Наама. — Могу даже выскочить из кусты голышом.

Итачи не сдержал улыбку, глядя на ее решимость, но тем не менее серьезно сказал:

— Ты не представляешь, как это опасно. Кроме того, это не твое дело. Просто дождись меня тут.

Хотя он прекрасно понимал, что здесь оставаться одной ей не менее опасно. Вот такой замкнутый круг… Наама мотнула головой.

— Я знать, что эта за мир, я видеть в твоя голова. — Она повысила голос. — Это гадкий, отвратительный место, где жизнь не стоит и половины ки⁽¹⁾. Но, послушать, ты назвать меня свой друг, а я назвать тебя. А друг всегда помогать. Хотя бы с твоим друг поговорить я могу. Они же не прирезать меня сразу? Ведь нет?

Итачи отвернулся. Как он может взвалить на ее плечи свои проблемы? Она тут случайно, это не ее дело. И без того он слишком долго и бессовестно пользовался ее добротой. Но также он понимал, каким бы сильным шиноби ни был, без поддержки он далеко не уйдет. Иногда даже незначительная помощь самого слабого человека может повлиять на результат. Он не имеет права пользоваться помощью Наамы, но разве в праве отказать ее порыву? В конце концов, ни Шисуи, ни он-прошлый не убьют безоружного. И возможно, сблизив Нааму с ними, удастся поручить им присматривать за ней хотя бы иногда.

1) наименьшая денежная единица в мире Наамы

Вернуться к тексту