Рождественский переполох (гет)

Учебники с глухим стуком рухнули на пол, гора пергаментов и перьев за ненадобностью полетела следом, и их накрыла чернильница, содержимое которой выплеснулось на чьи-то работы. Однако это все не имело никакого значения, по крайней мере, для них. Мужчина быстро опрокинул миниатюрную девушку на освобожденный стол, ловко подхватывая ее под голову и мягко приземляя на заботливо подстеленную мантию. Ее смех разлетелся по кабинету ЗОТИ, словно перезвон колокольчиков, и она, дразня, принялась нарочито медленно расстегивать пуговицы на своей вздымающейся груди, открывая пристальному взору россыпь едва заметных веснушек на молочной коже.

Северус отличался невероятным терпением, — долгие годы войны научили его выжидать, стоя в стороне, впитывая необходимую информацию, которую впоследствии можно и нужно было использовать. Однако сейчас, в эту самую минуту, ему больше не хотелось ждать, каждой клеточкой своего тела он желал получить свое, — вернее сказать, свою. Обладать этим телом, делая с ним чертовски много грязных вещей, несомненно доставящих этой юной особе неземное удовольствие. Одним резким движением мужчина разорвал школьную рубашку, отправляя в полет оставшиеся нерасстегнутыми пуговицы, покорно рассыпавшиеся по столу и полу вокруг. Сексуальный черный бюстгальтер обнимал небольшую нежную грудь, пряча в кружеве самые желанные участки кожи, магнитом притягивавшие взгляд. Девушка поежилась, покрываясь мурашками, ладошками поймала Северуса за лицо и притянула к себе.

— Согреешь меня? — вдруг спросила она, и ее большие шоколадные глаза, обведенные черной подводкой, казалось, заглянули в самую его душу, всколыхнув что-то глубоко внутри некогда замороженного сердца.

Северус подавил странную нежность и усмехнулся, разглядывая в одно время хорошо знакомые и притом совершенно иные из-за внушительного слоя косметики черты. Он отнял девичьи руки от своего лица и поднял их над ее же головой, одной своей сильной и широкой ладонью прижав к гладкой поверхности стола. Свободными пальцами он подцепил столь удачно оказавшийся в передней части лифчика замочек, с тихим щелчком расстегнув его. Сжал одну из освободившихся грудей, которая без труда поместилась в его ладонь, а к другой опустился ртом, умело вырисовывая языком узоры на нежном бугорке. Услышав тихие стоны, он остановился, понимая, что хочет большего. Намного большего.

— Я могу сделать так, что тебе будет жарко, — заверил Снейп и, к заметному сожалению девушки, отступил назад. Мужчина выудил из кармана волшебную палочку и одним взмахом обвязал кисти Гермионы веревкой — не так сильно, чтобы причинить боль, но настолько, чтобы эффективно зафиксировать. — Ну что, мисс Грейнджер, готовы ответить за все невыученные уроки?

— Мне кажется, я была примерной ученицей, профессор, — парировала девушка, казалось, совершенно искренне возмутившись.

— И вы находите вполне приемлемым спорить со своим учителем?

— И что же, вы… Накажете меня? — ее взгляд загорелся предвкушением, стоило данному вопросу слететь с ее губ.

Снейп медленно и широко раздвинул хрупкие ножки в разные стороны, не сводя пристального взгляда с глаз, преисполненных желания. Затем согнул их в коленях, ставя стопы на стол, заклинанием обездвижил их, не давая возможности ими шевелить. Девушка вздрогнула от неожиданности, и на миг на ее лице отразился испуг.

— Ты всегда можешь остановить меня, Гермиона, — покровительственно сообщил Снейп, легкими движениями погладив бедра девушки со внутренней стороны. — Я не сделаю ничего из того, что ты не захочешь… А пока, — он открыл дверцу неведомо откуда взявшегося сбоку от себя шкафа, в котором висел целый ряд плеток и других сексуальных игрушек, — начнем с самого простого. Ты доверяешь мне?

— Да, профессор, накажите меня, — промурлыкала Гермиона и облизнула вмиг пересохшие губы. — Я готова принять наказание.

Северус наколдовал девушке на глаза повязку и достал маленькую кожаную плетку.

— Вы были очень, очень плохой девочкой, мисс Грейнджер, — мужчина нанес первый легкий удар, попав по одной из упругих ягодиц, и усмехнулся, наслаждаясь ответным чувственным стоном. Снейп ударил еще раз, теперь чуть сильнее, и повторил похожие удары по другой половине, каждый из которых сопровождался сладкими звуками удовольствия. Когда он хотел в очередной раз замахнуться, вместо хлыста в его руке внезапно оказалась внушительного размера силиконовая игрушка, отличавшаяся своей реалистичностью, вот только имеющая сразу два ответвления. Северус с некоторым удивлением взглянул на вещь, не понимая, куда делся хлыст, затем он взглянул на девушку, на которой уже не было ни единого элемента одежды. Он выдохнул, с жаждой разглядывая каждый изгиб прекрасного тела. Затем широко улыбнулся и принялся медленно приближаться к распластавшейся перед ним девушке. — Вас следует хорошенько отжарить, мисс Грейнджер, — выдал он, плавно вводя прибор, намереваясь постепенно ускориться до такой степени, чтобы заставить гриффиндорку кричать от удовольствия…

* * *

Снейп резко сел, открывая глаза и глубоко хватая ртом воздух. В голове гудело, а в штанах было мокро и липко. Он медленно опустил взгляд и беззвучно выругался, прекрасно понимая, к какому финалу его привел совершенно неуместный, грязный и такой… Невероятно привлекательный сон.

— Как так вышло? — вдруг задал сам себе вопрос профессор, непонимающе озираясь по сторонам.

Последним, что он помнил, была привычная чашка шоколадного капуччино, которую он неизменно выпивал между завтраком и обедом. Об этой его привычке мало кто знал, но то, что он ежедневно примерно в одно и то же время по непонятной причине запирался в своем кабинете на десять-пятнадцать минут, секретом не было. Северус определенно не собирался спать средь бела дня, тем более сейчас, когда Хогвартс действительно нуждался в его помощи. Тем не менее, он уснул, как младенец, в своем кресле, едва выпив половину чашки, и неведомо сколько времени провел в эротическом сне, бессовестным образом выпав из реальности. Снейп массировал болезненно пульсирующие виски, пытаясь припомнить любые возможные нюансы, какие мог упустить. Его внезапно накрыло осознание, когда он порывисто поднял к носу чашку, вдыхая ее аромат. Он прекрасно знал запах зелья «Сна без сноведений» и несомненно учуял бы его в любом напитке, так что подливать подобное ему было бы в крайней степени неразумно. Вот только мало кто знал о существовании необычного аналога, который нес за собой неприятный, благо, недолгосрочный побочный эффект, после страстного сна вызывающий болезненное желание в паховой области относительно возникшего объекта. Иными словами, его половой орган будет буквально разрывать от желания при виде мисс Грейнджер еще, в худшем случае, около недели. Зелье обеспечило ему каменный болезненный стояк, о масштабах которого он даже и думать не хотел. «Шоколадная страсть» пахла какао-бобами и прекрасно растворилась в шоколадном капуччино, смешавшись запахом вместе с ним — это был беспроигрышный вариант.

Северус уныло припомнил недавний диалог со своей наглой раздражающей копией из другой вселенной, когда он за шиворот оттащил недопрофессора от очередной студентки и буквально пригрозил выбить из него всю дурь, наложив на него Следящее и еще несколько обезопасивших юных студенток заклинаний. Мог ли Снейп отомстить? Зная себя самого, Северус мог дать однозначный ответ на этот вопрос…