Рождественский переполох (гет)

Гермиона могла поклясться, что никогда прежде не видела, как профессор Снейп широко и искренне улыбается. Даже во время награждения героев Войны, когда Министр пригласил его на сцену, чтобы лично вручить Орден Мерлина за отвагу и внушительное денежное вознаграждение впридачу, он сохранял непроницаемое выражение лица. Лишь изредка можно было мельком заметить, как уголок его рта самодовольно дергался вверх, стоило Снейпу одержать победу в споре среди других профессоров за учительским столом или поставить на место очередного вконец обнаглевшего журналиста, преследовавшего героев в Хогсмиде. Гермиона не следила за ним, вовсе нет, просто после всего, что они пережили, после того, что ей удалось узнать о Снейпе от Гарри, ее взгляд то и дело против воли возвращался к нему, пытаясь зацепить то, что прежде от нее скрывалось. Однако статный, уверенный в себе молодой мужчина казался все таким же отстраненным и холодным. Его взгляд оставался проницаемым и цепким, фразы были столь же язвительными, а движения отточенными и резкими. Он, как и прежде, ходил быстро, с идеально прямой спиной, одним лишь своим видом разгоняя ребятишек с младших курсов, в которых, однако, теперь прослеживался не страх, а уважение и трепет. Отныне Снейп был не просто «Летучей мышью», — он был героем Магической Великобритании, двойным агентом, о котором слагали легенды. Теперь и Гермиона видела в нем не просто неадекватно-придирчивого учителя, прикрывающего трусливые спины спесивых змеек. Она вдруг разглядела несчастного, но сильного, умного, смелого мужчину, который, невзирая на несправедливую, сбивающую с ног волну ненависти, направленную на него, изо всех сил, незаметно для других, старался поступать правильно. Увидела человека, способного на огромную любовь, сохранявшуюся в, казалось бы, черством сердце долгие годы. Это восхищало. Цепляло. Заставляло задуматься. Гермиона действительно была поражена, ее сердце разрывалось от сожаления о своих заблуждениях, от сочувствия к недолюбленному, брошенному всеми, заслуживающему невероятной симпатии мужчине. Он стал для нее загадкой — одинокой, властной, по-своему привлекательной. А загадки она любила.

С конца войны прошли считанные месяцы, и школа все еще по умолчанию была наполнена трауром. Слишком свежи были в памяти последние события — учебный год под руководством темных волшебников, битва за Хогвартс, унесшая жизни, суды над Пожирателями, тянувшиеся все лето. Все это оставило за собой горькое послевкусие, сохраняя напряжение в каждом, не позволяя расслабиться и отпустить. Несмотря на то, что многие вернулись в школу, в коридорах и Большом зале было пугающе тихо. Если кто и позволял себе смеяться, тут же смущенно прятал лицо в чашке, словно совершил нечто непозволительное и попал в казус. Возможно, не последнюю роль в этом сыграла привычка не высовываться, возникшая у большей части тех, кто обучался в прошлом году, а может, юным волшебникам казалось несправедливым то, что они могут наслаждаться жизнью, тогда как другие в этих же стенах уже лишились ее.

Вот и сейчас Гермиона вполголоса обсуждала с Гарри предстоящее Рождество, незаметно бросая взгляды на преподавательский стол. В этот год студентов по возможности просили не разъезжаться по домам, — опасения вызывала та часть приспешников Волдеморта, которую все еще не удалось поймать. В Хогвартс же стараниями Аврората не просто вернули прежнюю защиту, но и в разы усилили ее благодаря особенным артефактам, взятым из высокосекретной части Отдела Тайн Министерства Магии.

Макгонагалл, в свою очередь, приложила немало усилий, чтобы создать в замке непревзойденную праздничную атмосферу. Все они нуждались в Рождестве, в глотке свежего воздуха, в празднике, дарящем надежду. В зале стояла огромная рождественская ель, в этот раз вызвавшая особый ажиотаж у младшекурсников. Помимо множества зажженных маленьких свечей, от самой макушки до широких нижних ветвей елка была полностью украшена всевозможными волшебными сладостями, начиная с шоколадных лягушек, которые отчаянно желали вырваться и сбежать, заканчивая зачарованными подмигивающими или издающими различные звуки имбирными пряниками в цветной глазури. Разумеется, дети не упускали возможности полакомиться, что особо не сказывалось на красоте дерева, о котором заботились домовики, регулярно добавляя съедобные украшения. На стенах висели хвойные гирлянды с сушеными апельсинами и палочками корицы, источая невероятный аромат. Повсюду сверкали разноцветные огни, отражаясь в снежинках, кружащихся в воздухе, — плавно слетая с потолка, те растворялись в каком-то метре над головами студентов. В этом году даже в коридорах был зачарованный снегопад. На столах стояли пуансеттии и остролисты в горшочках, горели креативные свечи в форме реалистичных шишечек и маленьких зеленых елочек.

Гермиона задумчиво крутила в руках одну из свечей, слушая робкое предложение Гарри устроить праздничный вечер на факультете. Она совсем не удивилась этому: девушка как никто другой понимала, что ее друг особенно остро нуждался в подобном. Война отразилась на каждом из них, но на Гарри — сильнее всего. Сколько было потрачено сил, как много прожито бессонных ночей, как часто в кровь стирались ноги, а голову разрывало от жестоких видений вперемешку с болью. Сколько было пережито потерь и разочарований, какой груз ответственности тянул его к земле все эти годы, как много было страхов и прожигающей душу жажды мести. Мир вокруг все еще отходил от войны, проживая ее последствия, а Гарри наконец вырвался из ее грязных цепких лап и просто хотел двигаться дальше, смущаясь собственного желания жить, хотя имел право на это едва ли не больше других.

Джинни рассталась с ним сразу после последней битвы, когда семейство Уизли полностью погрузилось в траур, и они вместе с Роном напрочь отказались возвращаться в Хогвартс, проклиная школу и профессоров, которые не смогли спасти Фреда. Общение с лучшим другом также сошло на нет. Благо войну пережили Римус с Нимфадорой, и у их маленького сына остались оба родителя, а у Гарри семья, ведь они действительно относились к нему как к родному. Даже потеря памяти старшего Люпина не отразилась на их взаимоотношениях. За два месяца, проведенных в Больнице Святого Мунго, небольшую ее часть все-таки удалось восстановить, и теперь мужчина вспомнил историю своего детства, обучение в Хогвартсе и проклятие оборотня. Разумеется, он помнил и школьных друзей, потому в Гарри он без особого труда узнал сына лучшего друга. Только вот знакомиться с ним пришлось заново, когда тот неоднократно навещал его в больнице. На удивление, они легко нашли общий язык и довольно быстро сроднились. Римус и жену свою узнать не смог, но Дора зацепила его с первого же взгляда, он с удовольствием сближался с ней, жалея об утраченных воспоминаниях. Для него и новорожденный ребенок оказался приятным сюрпризом, ведь из его памяти начисто стерлись последние несколько лет, и теперь он буквально начинал с чистого листа, не неся за собой тяжелое послевоенное бремя. В каком-то плане ему можно было даже позавидовать.

Гермиона и сама порой хотела забыть то, что мучило ее. То, что у них с Роном не сложилось как у пары, как многолетняя влюбленность рухнула, разбиваясь о скалы реальности после внезапно зародившейся надежды на их счастливый конец. То, как он стремительно отдалился от них с Гарри, не позволяя быть даже другом. То, как отстранились некогда любящие их Молли и Артур, уходя в себя, погружаясь в заботы с почти полностью разрушенной Норой, проживая потерю сразу двух любимых сыновей — Чарли, в начале лета погибшего от лап разбушевавшегося дракона, и Фреда, ценой собственной жизни защитившего Хогвартс. Все это отдавало тупой болью в груди Гермионы, ведь и для нее ребята не были чужими. Однако даже в сравнение это чувство не шло с потерей обоих родителей. Она так хорошо в свое время поработала над их памятью, что теперь и понятия не имела, где их искать и есть ли хоть малейшая возможность вернуть их в свою жизнь. У Гарри хотя бы был Римус, Нимфадора и новоиспеченный крестник — еще один родной маленький человечек.

Возможно, потому Гермиона вдруг начала понимать Снейпа? Она чувствовала себя невероятно одинокой, а ведь ее неизменно поддерживал лучший друг, не желая оставлять в течение дня ни на минуту. Каково же было профессору, которым хоть и начали восхищаться, но от которого по-прежнему держались в стороне? Северус и сам желал этого, хотел, чтобы его оставили в покое. Возможно, он к этому привык? Могла ли она со временем привыкнуть к этой пустоте, прятавшейся внутри нее? Гермиона встретилась взглядом со Снейпом. Увидела его широкую, искреннюю, даже — Мерлин! — будто бы заигрывающую улыбку. Она вздрогнула, ошарашенно озираясь по сторонам. Выражение «глазам своим не верю» приобрело для нее новый смысл. В эту самую минуту она действительно думала, что сошла с ума.

Гермиона, не мигая, смотрела на огонь и не понимала, что с ней происходит. Она готова была поклясться, что Снейп подмигнул ей посреди всего Большого зала! Сидя прямо по центру учительского стола на своем обычном месте, совершенно не заботясь о том, может ли кто увидеть это. Будь это Хагрид, она бы не удивилась, улыбнувшись в ответ. Будь это Слизнорт, возможно, ее бы передернуло, но даже такая вероятность на этом свете существовала. Это было бы по-отцовски, совершенно без задней мысли, пусть и несколько чудно. Но, — Мерлин и Моргана вместе взятые! — Снейп?.. Девушка сразу же поинтересовалась у сидящего рядом Гарри, видел ли он эту непостижимую уму, сродни невозможного, сцену. И, разумеется, тот сразу приложил свою ладонь к ее лбу и со всей свойственной ему заботой настоятельно порекомендовал ей отоспаться после завтрака. Разумеется, ни о каких уроках в рождественский сочельник даже речи не шло, и гриффиндорка могла смело отправиться в спальню. Так она и поступила, решив, что после бессонной из-за очередного послевоенного кошмара ночи ее мозг начал посылать ей галлюцинации, умоляя об отдыхе. Возможную вечеринку они решили обсудить позже, до ужина времени было навалом, и Гермиона покинула Большой зал, желая восстановить свой несчастный, побитый жизнью рассудок.

И все бы ничего, но в коридоре ее нагнал… Снейп. Собственной персоной. От удивления и испуга она не сдержала вскрик, схватилась за сердце, косясь на профессора с лицом, преисполненным недоумения.

— П-профессор? — заикнувшись, спросила Гермиона, абсолютно не понимая, что могло понадобиться от нее преподавателю. Девушка начала судорожно перебирать в голове последние уроки по ЗОТИ, припоминая все сделанные тесты и домашние задания. Никаких долгов она не имела, все оценки были уже озвучены и держались «на уровне», как и прежде. Даже после войны Гермиона не отставала по программе, изо всех сил стараясь быть лучшей на курсе. В принципе, таковой она и оставалась. Иметь хорошую статистику было для нее чем-то незыблемым, правильным и привычным. Учеба успокаивала и отвлекала от посторонних, не самых приятных мыслей, — ей всегда это нравилось.

— Ты… необычно выглядишь, Гермиона, — мужчина склонил голову набок, скользнув по девичьей фигурке заинтересованным взглядом. — Но, честно говоря, тебе безумно идет. Мне нравится видеть тебя… такой.

Девушка застыла, вытаращив — иного слова тут и не подобрать, — глаза на мужчину, представшему перед ней. Все такая же прямая спина, та же одежда и волосы, распущенные по плечам. Разве что взгляд другой — более теплый, даже игривый, пусть и не менее пристальный, если не сказать прожигающий насквозь. Мужчина усмехнулся, чуть сощурившись, напоминая о том, что Гермиона все еще стояла с открытым ртом, так и не придумав, что ответить. Теперь девушка и сама сощурилась, с подозрением нахмурив брови и отступив на пару шагов назад. Перед ней просто не мог быть Северус Снейп, которого она знала. Или думала, что знала. Либо кто-то баловался с Оборотным, устраивая рождественские розыгрыши и, несомненно, нарываясь на страшный гнев профессора, либо беднягу попросту заколдовали, что изначально было еще более плохой идеей, а уж теперь… Гермиона быстро выудила из кармана палочку, направляя ее на мужчину. Тот удивленно вскинул брови, но, тем не менее, не отступил.

— Выглядишь совсем иначе, но все такая же дерзкая, — не без удовольствия заметил он, и в его голосе проскользнули совершенно несвойственные Снейпу заигрывающие нотки.

Девушка сосредоточилась, мысленно извинившись, и послала в Северуса еще со времен войны изученное старинное заклинание, найденное в библиотеке на площади Гриммо. Это было диагностирующее применения Оборотного. К сожалению, оно не возвращало волшебнику истинный облик, но искрами определенного цвета отображало ложную сущность. Белые искры посыпались на пол, показывая тем самым, что перед ней был настоящий Северус Снейп. Гермиона удивленно моргнула, непонимающе глядя то на волшебную палочку, то на профессора, в которого словно что-то вселилось, ведь объяснить его поведение как-то иначе было чрезвычайно сложно.

— Проверяешь меня? И как? — он сложил на груди руки, изучая ее взглядом в ответ.

Гермиона, пользуясь моментом, применила еще одно заклятие, пытаясь понять, использовали ли в последние часы на мужчине Непростительные. И снова — нет. Ни о каком принуждении здесь даже речи не шло.

— Ого, ты и такое знаешь, — с заметным уважением отозвался мужчина, которому, кажется, было совершенно все равно, как много диагностирующих заклинаний на нем опробуют. Либо он безоговорочно доверял Гермионе, либо не сомневался, что она не посмеет навредить ему. А может, ему было просто все равно. Мог ли он быть пьян, могли ли опоить его чем-то? Гермиона вдруг решила для себя, что совершенно точно не хочет проверять это, что ей пора покинуть этот коридор и наконец отоспаться. После небольших размышлений девушка решила поступить отнюдь не по-гриффиндорски. Она развернулась и… Убежала. Спасаясь не только от странного поведения до жути подозрительного Снейпа, но и от собственных чувств, которые он мог всколыхнуть, общаясь с ней подобным образом.

* * *

— Ей определенно нужно поработать над своей кожей, — задумчивый мужской голос, раздавшийся позади Гермионы, показался ей смутно знакомым. Хоть и было искушение повернуться, чтобы проверить, она не шелохнулась, продолжая разглядывать горящие полена в камине напротив.

Придя сюда, девушка была настолько погружена в собственные мысли, что толком и не обратила внимание на то, были ли в гостиной другие, не говоря уже о том, с какого они могли быть курса и находился ли здесь кто знакомый. Хотя вряд ли бы нашелся тот, кто не был знаком с Героиней из знаменитого Золотого Трио.

— У нее и с волосами беда, — с усмешкой заключила какая-то девушка.

Гермиона застыла, невольно вслушиваясь в диалог и пытаясь понять, кто же сидел за ее спиной и столь нагло пускался в ничем не прикрытое обсуждение. Она определенно их знала, в особенности девушку, но сколько бы имен не всплывало в голове, — все было не то.

— Может, ты ей хоть вкус привьешь? У тебя ведь получилось прекрасно выглядеть.

— Поверить не могу, Драко, неужели… — голос девушки перешел на почти беззвучный шепот, но Гермиона успела отчетливо услышать прозвучавшее обращение. Она все-таки обернулась, уже не в силах сдержать свое любопытство.

В каких-то двух шагах прямо на мягком ковре расположились двое гриффиндорцев. Они сидели полубоком, и густая копна идеально прямых уложенных волос закрывала лицо незнакомки и частично парня. Однако стоило им отодвинуться друг от друга, открывая обзор, как Гермиона испуганно вздрогнула, отшатнувшись назад. Рядом сидела ее копия, отличавшаяся разве что волосами, выразительным макияжем и черным длинным маникюром. У нее и грудь казалась значительно больше, явно не без помощи определенного типа бюстгальтера. Несколько верхних пуговиц рубашки были небрежно расстегнуты, а на шее блестел кулон в форме золотой половинки сердца. Приглядевшись, Гермиона заметила, что и на парне рядом был такой же точно, но изображающий вторую половину.

Гермиона подняла взгляд на лицо юноши и на сей раз невольно подалась вперед, разглядывая одновременно знакомые и совершенно чужие черты Драко Люциуса Малфоя. Не услышь Гермиона его имя, она бы никогда не узнала в этом парне Принца Подземелий. Непривычно коротко остриженный, с серьгой в ухе. Ало-золотой галстук ослаблен и переброшен через плечо, вместо рубашки — простая белая футболка, на одной из кистей рук — множество черных браслетов, на ногах абсолютно маггловские джинсы, пожалуй, излишне обтягивающие бедра, да и все ноги в целом. Во взгляде серых глаз не было и доли прежнего презрения, только лишь неподдельное любопытство и интерес. Он даже сидел совсем иначе, явно не так, как полагается аристократам — скрестив ноги по-турецки. В позе его не было ни напряжения, ни самодовольства, — расслабленно опущенные плечи, руки, безвольно лежащие на коленях. Это был обычный подросток, совершенно не претендующий на Наследника древнего чистокровного рода. Он скорее напоминал маггла, если бы не гриффиндорский галстук, неведомо почему добавленный к образу.

— Что здесь происходит? — сдавленно поинтересовалась Гермиона, стараясь не выглядеть комично ошарашенной.

В ее голове было лишь несколько вариантов, объясняющих происходящее: либо она спит, либо сходит с ума, либо сегодняшний день объявили днем розыгрышей и — по крайней мере, пока, — больше всего достается именно ей. С каждым из возможных вариантов она собиралась разобраться и выяснить, какого же драккла опять происходит в этой волшебной школе.

Северус за локоть втащил свою смеющуюся копию в директорский кабинет и, слегка подталкивая мужчину при помощи волшебной палочки, прошествовал вперед. Однако тот не выразил ни капли недовольства, лишь поправил свою мантию и убрал мешающиеся волосы в аккуратный хвостик неведомо откуда взявшейся резинкой. Снейп обвел новую «девчачью» прическу волшебника взглядом, полным нескрываемого отвращения. Магконагалл, сидевшая на своем законном месте, даже глаз не подняла, полностью игнорируя пришедших гостей. Она сняла свою излюбленную остроконечную шляпу, открывая взору строгий гладкий пучок, отложив головной убор на массивный, усыпанный пергаментами стол. Новоиспеченный директор с усилием массировала виски, морщась то ли от головной боли, то ли от напряжения, сковавшего ее тело. Позади нее спиной ко входу возвышалась стройная женщина в пушистом махровом халате, разрисованном разноцветными кошками всех пород и размеров. Густая коса увесистой, но мягкой цепью спускалась вдоль ее позвоночника до самого пояса, цепляя взгляд.

— У вас посетители? — ровным голосом поинтересовался Снейп, наконец привлекая к себе внимание. — Мое дело безотлагательно.

Макгонагалл подняла взгляд одновременно с обернувшейся незнакомкой. Северус застыл, глядя на два совершенно одинаковых лица, одно из которых выражало усталость и беспокойство, а другое лишь удивление с застывшей дружелюбной улыбкой.

— Добрый вечер, — мягко произнесла директорская копия, опуская руки с аккуратным красным маникюром на подлокотник высокого резного кресла. — Северус и… Еще один Северус, я полагаю?

— Годрик, как я тебе рад! — лицо приведенного Снейпа озарила широкая улыбка. — Не видел тебя с тех пор, как ты внезапно решилась уйти на пенсию…

— Внезапно? У меня ведь трое детей и шестеро внуков, совмещать все это с работой, знаешь ли… Конечно, интересно вновь побывать в Хогвартсе, но на Рождество ко мне должно приехать столько гостей, а я даже не успела приготовить праздничный ужин! Давайте скорее решать сложившуюся неприятность.

— Неприятность? — процедил Снейп, с недоумением переводя взгляд с одной волшебницы на другую. — Я был уверен, что это, — он небрежно ткнул волшебной палочкой в плечо мужчины такой же комплекции, — очередной журналюга. Рядом с Вами, директор, я так понимаю, тоже? Не знаю, как им удалось создать такое Оборотное зелье, какое не видит ни одно диагностическое заклинание, но их нынешнее состояние — лишь вопрос времени. Предлагаю их запереть где-нибудь, а затем подать жалобу в Министерство.

— Это вовсе не Оборотное, скорее, побочное, — устало выдохнула Макгонагалл, наконец натягивая обратно свою шляпу. — Аврорат, разумеется, предупреждал о возможных последствиях усиливающих магическое поле артефактов, но чтобы такое…

— Артефакты дают сбой? Нам нужно немедленно разобраться с этим, — Северус терял привычную хладнокровность, испытывая редкое раздражение. Еще бы, он едва не схватился за сердце, когда увидел, чем занимается его копия… — Этот самозванец притворялся мной, сидя на моем месте в Большом зале. Одному Мерлину известно, как много он успел наговорить и узнать до того, как я незаметно поймал его в коридоре.

— Повторюсь, фактически это и мое место тоже, я ведь профессор Маггловедения, — с усмешкой уточнил Снейп, переглядываясь с женщиной в халате.

— Да, мы действительно много лет были коллегами, — кивнула Минерва не-Макгонагалл, отбивая неизвестный ритм ноготками по спинке стула. — Моргана! — женщина вздрогнула, внезапно что-то осознав. — Я даже не успела запаковать подарки Милли и Майклу, двойняшки страшно расстроятся! — в сердцах воскликнула она, со вздохом разочарования качая головой.

— А где Дамблдор? — вдруг поинтересовался другой Снейп, окидывая кабинет быстрым взглядом.

— Не в этой вселенной, — с ноткой грусти отозвалась женщина, даря своему бывшему коллеге многозначительный взгляд.

— Только не говорите, директор, что артефакты создают по праздникам злых недалеких близнецов, — в привычной манере протянул Северус, буравя тяжелым взглядом Макгонагалл.

В ответ та хлопнула ладонью по столу, взывая ко всеобщему вниманию, и наконец поднялась, двигая кресло прямиком в грудь волшебнице, стоящей позади. Та сразу отступила, чтобы не мешать.

— В этот раз канун Рождества совпадает с полнолунием, Северус. Вы знаете, что это значит для нас. Это вдвойне волшебная ночь, а домовики… Возможно, они немного превысили магический лимит, помогая мне с убранством замка.

— Немного — это насколько, директор? — бесцветным голосом уточнил Северус. В кабинете повисла пауза, давя на плечи всем присутствующим. — Умоляю, только не говорите, что им пришлось подсасывать энергию из… — Макгонагалл едва заметно кивнула, стараясь не терять былой важности в выражении лица. Ведь по правде, ей хотелось смущенно потупить взгляд, как нашкодившей и пойманной студентке. — Салазар, чем вы думали? Это же непредсказуемые артефакты, которым по несколько сотен лет! — мужчина перешел на угрожающий рык, совершенно точно не понимая, почему в управлении над ним поставили женщину, чьей природе была свойственна импульсивность. — По всей видимости, стоит поблагодарить, что на Хэллоуин обошлось без вызова Сатаны?

— Не нужно отчитывать меня, как ребенка, — Макгонагалл чуть вздернула подбородок, стойко выдерживая прямой сердитый взгляд. — Вы забываетесь!

— По крайней мере, я не пытаюсь угробить нашу школу, — без толики смущения парировал мужчина.

Второй Снейп присвистнул, со стороны наблюдая за развернувшимся спором.

— Вот поэтому я и ушла на пенсию, — задумчиво отозвалась волшебница в халате, поправляя косу. — Я бы не отказалась поскорее вернуться к своей семье. Тебе тоже рекомендую бросить это гиблое дело и найти себе мужа, — со знанием дела порекомендовала она, обращаясь к Макгонагалл.

Директор возвела глаза к потолку, в очередной раз задумываясь о том, что же она натворила. Самое страшное — волшебница понятия не имела, как много подобных копий гуляли по школе и чем занимались в эту самую минуту. Как среагируют студенты, встретив своих «клонов»? А если найдутся другие профессора, которые станут вести себя совершенно непрофессионально? Как потом разгребать последствия? Северус был прав, — неизвестно, что они могут сказать, услышать или сделать. Ведь это ей понадобилось от силы минут десять, чтобы понять, что за женщина появилась в ее кабинете. Ряд специальных, отнюдь не примитивных заклинаний и Омут Памяти позволили определить, что рядом с ней возникла такая же, как и она сама, Минерва Макгонагалл. Только вот прожившая несколько иную жизнь в месте, до безумия похожем на это, и так же разительно отличавшемся от него. А что подумают другие? Студенты, которые попросту не обладают схожим багажом знаний…

Разумеется, любой эрудированный волшебник знал о существовании параллельных вселенных, подтверждения которым неоднократно находились у магов за многие сотни лет. Там и впрямь жили такие же люди, сделавшие в свое время иные выборы, за счет этого придя к иным последствиям. К примеру, другая Минерва завела семью и стала домохозяйкой, в итоге покинув рабочее место в отличие от ставшей директором Макгонагалл, посвятившей всю себя работе. Снейп в параллельном мире обладал иным характером, преподавал совсем другой предмет, и неизвестно, чем еще он отличался. Дамблдор, по всей видимости, там остался жив и, вероятно, так и сохранил свою должность. Все это несло за собой риски, могло повлиять на жизни присутствующих здесь волшебников и, несомненно, оставит свой отпечаток на другой реальности, ведь их исчезновение явно не останется незамеченным, если только не удастся вернуть их в ту же самую минуту, как они исчезли. Необходимо было отыскать всех клонов и минимизировать возможные последствия. Оставалось только молиться, чтобы не объявился Волдеморт из параллельной вселенной, если, конечно, он вообще был там.

— Думаю, нам необходимо получить ответы на некоторые вопросы, — задумчиво протянула Макгонагалл, указывая прибывшим Снейпу и Минерве на свободные пуфы. — И как можно скорее…

— Так, моя звездочка кучерявая, спокойно, мы тут все знаем, что ты вовсе не дурочка, — мягко произнес Драко, доверительно улыбнувшись.

Гермиона молча обвела парня быстрым цепким взглядом от самой его платиновой макушки до кончиков ног и вернулась обратно к серым глазам, внутри которых плескались искорки смеха. Кем бы ни был сидящий напротив юноша, его определенно это забавляло.

— Невилл? — невозмутимо поинтересовалась Грейнджер, глядя на Драко. — Хотя, нет. Симус? Томас? Говори скорее, мы ведь «тут все знаем, что я вовсе не дурочка», — заключила девушка, в точности скопировав вкрадчивую интонацию.

— Ну вот теперь нет, не все, — Грейнджер, сидящая напротив, разочарованно выдохнула, осуждающе качнув головой, и легким движением руки отбросила густые шелковистые пряди за спину. — Но, по доброте душевной, все-таки дам подсказку…

— Миона, — Драко игриво пихнул подругу в бок. — Я думал, к себе ты более снисходительна.

— Знаешь, учитывая теорию вероятности и возможное количество параллельных вселенных… Да, я вполне могла оказаться дурочкой или просто, — она окинула покровительственным взглядом свою хмурую копию, — страшненькой. Другая Герми мне тогда понравилась больше, такая оторва. А эта… Я ведь имею право испытывать разочарование?

— Остынь, детка, ведь все не могут же быть такими же классными, как ты, — Драко усмехнулся, по-свойски скользнув своей рукой по коленке девушки. Миона благодарно улыбнулась, словно нуждалась в подобной поддержке. И будто бы ее не смущала рука Драко Малфоя, покоившаяся на ее ноге.

— Так, стоп! — другую же Гермиону от одного только наблюдения за подобным уже передернуло. Волшебница протестующе подскочила со своего места, нервно одернув школьную форму, как бы мысленно пытаясь стряхнуть руку со своей коленки. Умом, разумеется, она понимала, что сидящая напротив девушка вовсе ею не была, являлась, вероятно, кем-то под Оборотным. Но все ее существо отчаянно сопротивлялось развернувшемуся представлению.

— Шутки шутками, но это уже просто неприемлемо! Сидеть на виду у всех в чужом, между прочим, обличии, и заниматься всякими… — Гермиона на мгновение задумалась, подбирая наиболее точное слово. — Непотребствами!

Миона и Драко растерянно переглянулись, затем опустили взгляд на весьма невинный жест, некую точку соприкосновения, вызвавшую столь бурную реакцию. Малфой весело рассмеялся, но его подруга настрой не разделила.

— Гляньте-ка, она еще и ханжа! — подытожила девушка. — И почему это мой облик является чужим?

Драко вдруг резко оборвал свой смех, сделавшись серьезным:

— Подожди, а вдруг тут это не так часто случается?

— Имеешь в виду, они не знают про параллельные вселенные? — Миона с сомнением покосилась на друга. Ребята погрузились в беседу, словно позабыв, что напротив них все еще стоит ничего не понимающая Гермиона, переводящая внимательный взгляд с одного на другого. — Ну, в теории вероятности… Наверное, вполне возможно, что к кому-то гости прибывают реже…

— Или кто-то сам чаще переносится куда-то, — Драко кивнул, поддержав озвученные мысли.

— Думаешь, тут может быть такое впервые? — задумчиво протянула Миона.

— Мы что, первооткрыватели? — парень заметно воодушевился. — Надо будет обязательно рассказать остальным, — глаза Драко довольно заблестели. — Давай пять, малышка!

— Быть не может, — Гермиона отступила на шаг, невидящим взглядом глядя куда-то в пустоту перед собой. — Да ну, нет, это же какой-то розыгрыш… Ведь с чего вдруг?.. — она закусила губу, на долгие секунды погрузившись в свои мысли, уже не вслушиваясь в разговор странных волшебников. Затем она внезапно выудила из кармана палочку, направив ее на свою копию.

— Не бойтесь, это диагностическое, — ровным голосом проговорила она, решив на сей раз подготовить ребят. Кем бы они ни были, их было двое на ее одну. Не хватало еще недопонимания и дуэли посреди гостиной Гриффиндора.

— Какая-то она не гостеприимная, — заключил Драко, незаметно выуживая палочку из заднего, весьма плотного кармана джинс. Он прекрасно понимал, что подруга под прицелом просто не успеет достать свою, и хотел подстраховаться, мало ли… Однако из палочки Гермионы вырвался лишь светлый столп искр. Он замер, до конца не понимая, что за заклинание было послано в подругу. — Ты как? — тихо поинтересовался он, все-таки вытащив палочку и держа ее за спиной наготове.

— Да все прекрасно, — спокойно ответила Миона, чуть сощурившись, изучая взглядом стоящую девушку.

В Драко был послан такой же светлый столп.

— Я могу предложить нечто более эффективное, — Миона неспешно поднялась, поднимая руки в примирительном жесте. Затем так же медленно, даже демонстративно, достала палочку, спрятанную за поясом. Она сделала небольшой надрез на своем пальце, тихо прошептав заклинание. — Дай свою руку, мне нужна лишь капля твоей крови.

Гермиона поколебалась всего пару секунд, прежде чем протянуть указательный палец. Она тихо ойкнула, когда почувствовала надрез. Затем ее копия прошептала что-то еще на латыни, и из пальцев плавно выскользнули две алых капли, уже в воздухе сформировавшихся в два одинакового размера шарика. Они встретились, сливаясь воедино и увеличиваясь в размере, формируя один более крупный шар. Он немного покружился, на считанные мгновения просияв ярким розовым светом, затем уменьшился обратно до размера одной капли, но застыл в воздухе, так и не распавшись.

— Ты понимаешь, что это значит? В вашем мире используют такое заклинание? — с некоторой снисходительностью поинтересовалась Миона.

— Кровь… совпала?

— Даже в большей степени, чем у родственников, Гермиона. У нас одна кровь на двоих.

— Так значит, у вас это случается довольно часто? — уточнила Макгонагалл, бросив в сторону Северуса несколько победный взгляд. Теперь она не считала себя уже настолько виноватой, ведь в других параллельных вселенных, как выяснилось, даже чаще происходили стечения обстоятельств, приводящие к подобному.

— Из-за сильных магических полей наши вселенные притягиваются друг к другу, как магниты, стоит хотя бы немного нарушить созданные Высшими силами во избежание смешения границы — некую многоуровневую защиту, — пояснила Минерва,

откинувшись на спинку кресла и рассеянно оглядывая появившиеся на столе яства. — Разумеется, целиком стереть ее почти невозможно, но кто-то из нас, так или иначе, на время может переноситься в другой мир, или же приходится принимать нежданных гостей у себя. Из данных, собранных у нас и у тех, с кем нам удалось контактировать, можно сделать вывод, что все зависит от того, в каких частях магических полей произошли сбои, было ли это одновременно с каким-то другим миром, и у кого открылся так называемый «плюс», а у кого «минус». Сбои происходят гораздо чаще, чем мы узнаем об этом, но происходят «несовпадения», которые все равно не дают мирам пересекаться.

— Что касается вселенных, то тут несложно понять… Но как происходит выбор между волшебниками? — Макгонагалл вопросительно вскинула брови. — Это вам известно?

— Это не всегда одни и те же люди, — Минерва чуть пожала плечами, задумчиво теребя пальцами левой руки свою косу и беря чашку чая в правую. — Иной раз не представляешь, кто перенесется к тебе или кому придется на время покинуть ваш мир. Обычно, как я заметила, этот «кто-то» эмоционально или же магически нестабилен. Хотя всегда существует вероятность спонтанного выброса… Но не волнуйтесь. В другой реальности мы все слабее и не имеем таких же магических возможностей, что, наверное, хорошо, учитывая, что «в гости» может заглянуть и темный волшебник.

— Иными словами, черномаги из параллельной вселенной не могут принести много бед? — привычно растягивая слова, уточнил Северус.

— У них вряд ли хватит сил хоть на одно Непростительное, если ты об этом, — с веселой усмешкой отозвался другой Снейп, даже не повернувшись в сторону своей копии.

— Благодарю вас, Минерва и… мистер Снейп, за столь подробный ответ, — Макгонагалл мягко улыбнулась, слегка склонив голову в легком уважительном поклоне в сторону каждого волшебника.

— Вся это чрезвычайно познавательная и воодушевляющая беседа ничего нам не дала, — холодно отозвался Северус, окинув гостей, в отличие от директора, не самым дружелюбным взглядом. — Как понять, сколько вас сюда заявилось и как вас поскорее отправить обратно, — вот в чем главные вопросы.

— Это должно быть просто, ведь мы поняли, что именно нарушило границу вашего мира, — Минерва многозначительно взглянула на Макгонагалл поверх чашки.

— Я должна вернуть равновесие обратно? То есть… Убрать все, что наколдовали домовики, и потребовать их всех вернуть магию обратно в артефакты? Это же… — женщина нахмурилась, не имея представления, как можно сообщить подобное тем, кто работает в Хогвартсе за эту самую энергию. Были у этого и другие неудобные моменты… — Мы должны лишить детей праздника, убрав все украшения в канун Рождества? Отнять честно заработанное у наших дорогих помощников? — теперь в голосе директора сквозило нарастающее возмущение. — У нас и так был непростой год! Мы уже обсудили с вами прежде отличия между нашими мирами. Я поняла по вашему рассказу, что вас вовсе не затронула никакая война, что Том, кхм, женился и… — Макгонагалл с трудом принимала подобную возможность развития событий, и даже проговаривание этой альтернативной истории требовало от нее усилий. — Теперь его дети учатся в вашем Хогвартсе. Конечно, у вас совсем иная толерантность, нет всех этих сложностей с принятием крови по рождению… Для вас, наверное, произошедшее у нас кажется безумием, но мы в трауре. Этот рождественский, поистине волшебный день должен был подарить всем счастье и надежду!

— Директор, — голос Снейпа прозвучал как всегда холодно, отрезвляюще, одним лишь словом возвращая разбушевавшиеся эмоции волшебницы в стабильное состояние. — Мы не можем портить праздник другим из-за собственных желаний. Любые действия несут за собой последствия. Ваши несут подобные. Задача директора нести ответственность перед всей школой, даже когда совершенно не хочется. Разумеется, в данной ситуации я… — Северус покривился, будто морально готовясь к тому, что собирался сказать. Словно его совершенно это не устраивало, но иного выхода он просто не видел. — Я буду на вашей стороне, разделяя эту ответственность. Я не просто профессор, но ваш заместитель и декан целого факультета, разумеется, вы можете рассчитывать на меня.

— Можно ли сделать так, чтобы вы прибыли в свой мир на какое-то время раньше, чем было здесь? Чтобы мы могли сначала отметить Рождество? А после, чтобы вы отметили Рождество у себя? — не теряя надежды, спросила Макгонагалл. Она не хотела сдаваться так просто, принимая стремительно наступающее поражение. Все еще желала найти лазейки, не лишая детей праздника и не влезая в долги с домовыми эльфами, работающими в замке. Слишком высока была цена за ее ошибку. Да и тратить оставшийся рождественский сочельник на исправление собственных ошибок не хотелось. Она тоже долгие месяцы ждала этот праздник, ведь он многие десятки лет был ее любимым. Макгонагалл посветила всю себя школе, лишая свою жизнь многих радостей. Однако забирать Рождество у себя и множества ни в чем не повинных детей, которые по стечению обстоятельств были заперты в Хогвартсе, не хотелось. Слишком ощутимы были последствия войны, слишком сильно они нуждались в том, чтобы вырваться из порочного круга уныния и страха.

— Я не могу гарантировать успех, — Минерва понимающе улыбнулась. Она действительно не могла прочувствовать эту жизнь в той же мере, как ее двойник из этой вселенной, до конца понять тех, кто прошел через войну, потери и травлю. Однако волшебница сама много лет была преподавателем и действительно любила детей и свою профессию. Она так же желала ученикам только лучшее и, несмотря на то, что в конечном счете решила пожить для себя и своей семьи, глубоко внутри понимала мотивы, которые оказывали влияние на Макгонагалл из этой реальности. В свое время женщина тоже была на распутье, просто без зазрения совести сделала иной выбор. Однако ее Хогвартс и не нуждался в ней столь же сильно. Там не было войны, директор Дамблдор был жив, и будни тянулись размеренно, пусть и не без различного рода волшебных сюрпризов, с которыми, казалось, гораздо лучше мог справиться учитель из нового поколения. — Мы можем лишь сделать все возможное, чтобы устроить это. Но Северус прав, для начала нам необходимо отыскать всех, кто перенесся сюда. Обычно это всего несколько волшебников, потому случившееся не должно занять много времени. Мы можем сделать какое-то объявление, собрать всех в одном месте?

— Разумно ли делать громкие заявления? Заставлять других беспокоиться? — Северус с сомнением покачал головой, как бы отвечая на собственные вопросы. Он сильно сомневался в разумности подобных действий.

На сей раз второй Снейп все-таки обернулся на говорившего, и лицо его озарила лукавая улыбка.

— То есть, стоило мне позавтракать и немного поболтать со студенткой, так меня мигом приволокли к директору, а если подобные неприятности возникнут у других — это лучше не афишировать?

Северус помрачнел, бросив убийственный взгляд на своего двойника, затем посмотрел на двух волшебниц, чьи лица приняли выражение упрямой решимости. По всей видимости, он остался в меньшинстве.

— Напомни, почему мы этим занимаемся? — Миона без особого энтузиазма шагала по направлению к лестницам, держа Драко под руку.

— Ты со своим двойником наболталась, теперь моя очередь, — безапелляционно заявил юноша, на ходу улыбнувшись шокированным когтевранкам, которые, не скрываясь, смотрели на пару друзей во все глаза. — Пока твоя праведница побежала с директором разбираться и решать нашу общую проблему, мы хоть развлечься успеем.

Гриффиндорка послала в любопытных студенток испепеляющий взгляд.

— Я чувствую себя музейным экспонатом. А еще мне кажется, что это вовсе не будет весело. Он же оказался слизеринцем.

— Кто это у нас надулся? Не хмурься, морщинки появится. Это так на тебя новое место влияет? Думаешь, если Гермиона тебя не устроила, то и мой будет прыщавым ботаником? — Драко беззлобно усмехнулся, первым ступив на лестницу. Затем он помог подруге на внушительных каблуках. — Уверен, именно поэтому все так смотрят на нас. Мы слишком хороши для этой вселенной.

Друзья переглянулись, не сдерживая рвущиеся наружу смешки. Они спустились на пролет вниз, и их взгляды тут же зацепил Гарри, который чуть дальше по коридору помогал двум младшекурсникам отлевитировать в библиотеку увесистые фолианты.

— Ты глянь, какой душка-а, — восхищенно протянул Малфой, останавливаясь.

— Это же Поттер, — Миона поморщилась, с непониманием глядя на друга. — Самая самовлюбленная и задиристая слизеринская задница.

— Зато какая задница, — довольно прошептал Драко, побуждая девушку в ответ закатить глаза.

Гарри остановился в дверях библиотеки, по всей видимости, направляя книги к мадам Пинс. Затем развернулся, невольно демонстрируя галстук гриффиндорской расцветки, беззаботно улыбнулся детям и смущенно растрепал свои и без того непослушные волосы, вероятно, принимая искреннюю детскую благодарность и слова восхищения. В ответ чуть склонился, протянув по очереди каждому мальчику ладонь для рукопожатия. Легким движением он поправил съехавшие на кончик носа очки и помахал ребятам на прощание, провожая их взглядом.

Драко охнул, хватаясь за сердце.

— Какой плюшевый медвежонок! Прямо в самое сердце, негодник.

— Нет, не плюшевый и не медвежонок, — поучительным тоном изрекла Миона. — Негодник еще куда ни шло. Но поубавь восторга в голосе, пока я тебя не пристукнула!

— Это же не наш Гарри, ты чего.

— Да без разницы, я в плохом настроении любому врезать готова. Ты что, не помнишь, как он на последнем матче скинул нашего ловца с метлы? Поверить не могу, как ему столько с рук сходит.

— Ну это же был другой Поттер, чего приплетаешь… Он идет сюда, идет сюда! — Драко занервничал, принявшись теребить браслеты на руке. — Как я выгляжу?

— Просто секси. Только дерганый какой-то, сделай лицо побрутальней.

— Это что за красавчик к нам идет? — протянул Малфой, нацепив на лицо самую соблазнительную свою ухмылочку.

— Перебор, Драко, перебор, — покашливая в кулачок, проговорила Миона.

— Делаешь добрые дела? Какой молодец, — похвала Малфоя, вопреки всем его стараниям, отчего-то звучала неискренне. Возможно, дело было в волнении?

— Тебе бы тоже не помешало карму почистить, — на лице Гарри не осталось и тени прежней улыбки. — Гермиона? — он обвел девушку настороженным взглядом. — Он к чему-то тебя принуждает?

— По-моему, в этой вселенной вы тоже не шибко ладите, — вполголоса подытожила Миона, чуть склонившись в сторону Драко.

— Очевидно, мой двойник не разбирается в парнях, — разочарованно выдохнул блондин, кинув на подругу щенячий взгляд, как бы умоляя перехватить инициативу.

— Гермиона, ты в порядке? — Гарри сделал еще несколько шагов вперед, сокращая расстояние между ними от силы до трех футов.

— Мы с Драко просто общались.

Классный парень, знаешь ли.

— И одинокий, — наивно похлопав ресницами, добавил Малфой.

— Какого хрена? — с нескрываемым раздражением спросил Гарри, выхватывая из-за пазухи палочку и направляя на своего школьного недруга. — У тебя есть несколько секунд, чтобы все объяснить, пока я не продемонстрировал, как много заклинаний мне пришлось изучить во время войны.

— Я же говорила, что он задница, — обращаясь к другу прошептала Миона. Она окинула Гарри быстрым недобрым взглядом и молниеносно выхватила палочку из-за пояса юбки, направив на ошарашенного Поттера. — Ну что, ты и на девочку готов напасть, засранец?

* * *

Гермиона стояла, смущенно потупив взор, столь неудачно столкнувшись сразу с двумя Снейпами, которые теперь возвышались над ней в считанных дюймах, перекрывая проход в директорский кабинет. Девушка невольно вспомнила последнюю встречу с одним из них, — без сомнения, с двойником. Она ощутила себя особенно неуютно из-за того, что хоть на секунду, но смогла допустить, что это был он. Заместитель директора, уважаемый профессор ЗОТИ, двойной агент, заслуженный герой войны, — в конце концов, просто мужчина, который был значительно старше. Что он мог вот так опрометчиво подмигнуть ей, какой-то пусть и совершеннолетней, но все-таки студентке. Что мог беззаботно болтать с ней в коридоре, не соблюдая никаких формальностей. Гермионе казалось, что во всей этой ситуации она выставила в первую очередь дурочкой себя, ведь один Снейп уже непременно рассказал все другому. Возможно, они даже вместе посмеялись, обсуждая их столкновение в коридоре, что несомненно было своеобразным розыгрышем. Только вот не шуточкой от учеников, а от преподавателей, а подобную возможность, говоря начистоту, она не учитывала вовсе. Сам же факт того, что девушка, позорно убежав, не отправилась сразу разбираться с директором, говорил сам за себя, показывая ее не в лучшем свете. Будто ее мог устроить столь нелепый флирт с профессором посреди школьного коридора. Будто она вообще поверила в существование одной только этой возможности.

— Ты так и будешь тут стоять, красавица? — мягко поинтересовался один из Снейпов, побуждая девушку тотчас поднять настороженный взгляд. Говоривший Северус был с убранными в аккуратный хвостик волосами, что уже никак не вязалось с привычным образом их «Летучей мыши». Однако, даже понимая умом происходящее, слышать хорошо знакомый голос в совершенно других интонациях было крайне непривычно. Гермиона нацепила на лицо дежурную улыбку, отступая в сторону, но второй профессор с непроницаемым выражением лица поймал ее за локоть, не давая отойти.

— Вы можете идти первым, профессор, — процедил он, бросив тяжелый взгляд на своего двойника. Тот озорно улыбнулся, поиграв бровями, словно и впрямь был не зрелым мужчиной, а подростком в другом обличии, который старательно намекал на что-то неоднозначное.

— Зная ваше нездоровое любопытство, мисс Грейнджер, — неспешно начал Северус, наконец переводя взгляд от отдалившегося двойника на шоколадные глаза напротив, — и исходя из ваших… Заслуг перед магическим сообществом… Я снисходительно позволю задать мне пару вопросов. Только живее, — с некоторым нетерпением добавил он.

Гермиона с трудом собралась с мыслями, старательно пытаясь отвлечься от неожиданного прикосновения, столь ощутимого сквозь тонкую ткань рубашки. Пальцы Снейпа, вопреки всем ожиданиям, оказались ни жесткими, ни грубыми, прикосновение было мягким, почти невесомым, а кожа горячей. Его рука приятно грела кожу, заставляя ее покрываться мурашками.

— Это очень любезно с Вашей стороны, профессор, но я не стану доставать Вас вопросами. Думаю, после всего, что мы пережили, двойниками, прибывшими из параллельной вселенной, нас уже не сбить с толку. Так ведь? — она чуть улыбнулась, пытаясь уловить в выражении лица мужчины хотя бы тень какой-то реакции. К ее удивлению, она действительно сразу заметила ее.

Северус застыл, чуть приподняв бровь, плохо скрывая сквозящее во взгляде любопытство. Он всегда знал, что Гермиона весьма одаренный ребенок, пусть его и нервировали ее нетерпение и самоуверенность. Однако сейчас девушка в особенной степени проявила свою эрудицию, ведь даже он сам далеко не сразу вспомнил о параллельных вселенных. Куда же отправилась Грейнджер сразу после встречи с его двойником, если не прямиком в этот кабинет? Побежала самостоятельно выяснять все в библиотеке, а сюда явилась не с вопросами, а с догадками, которыми хотела поделиться? Золотая девочка всегда казалась старше своих сверстников, несомненно выделяясь на фоне остальных, заметно — внимательному взгляду, — вытягивая двух отважных недоумков, таща их за собой, словно неподъемный балласт. И ведь даже с оболтусами на прицепе, не взирая на определенные сложности в личной жизни, о которых все были наслышаны, она умудрялась оставаться лучшей. В эту самую минуту Снейп поймал себя на мысли, что едва ли ни воспринимал ее как равную себе, словно коллегу, а не ученицу. И говоря по правде, она вполне могла стать преподавателем после выпуска, до которого оставались считанные месяцы. Из любопытства он и впрямь готов был выслушать ее догадки, поинтересоваться, что именно она узнала, как и откуда, какие имела мысли на этот счет. Однако времени на разговор со студенткой у него попросту не было. Северус лишь усмехнулся, окинув девушку цепким взглядом, запоминая каждую, даже незначительную, деталь, о которой прежде мог и не задумываться. Удивительно, как много места в голове для посторонних мыслей, когда она не забита проблемами жизни двойного агента.

— Будьте осторожнее, мисс Грейнджер, никогда нельзя угадать, кто именно может сбить нас с толку.

Он наконец выпустил тонкую девичью ручку и неспешно обогнул девушку, слегка задев миниатюрное плечо своей широкой подтянутой грудью, невольно заполняя запахом своего парфюма все девичье пространство, и двинулся дальше быстрой, уверенной походкой, так ни разу и не обернувшись.

— Перестаньте заикаться и жевать языки, вы можете изъясняться нормально, или ваш словарный запас слишком скуден? — Малфой сидел на одном из кожаных кресел в гостиной Слизерина за стеклянным круглым столиком и ловко раскладывал карты под покер сидящим напротив Забини и Нотту. И пусть лицо его сохраняло хладнокровие, в голосе сквозило плохо скрываемое раздражение. Крэбб и Гойл переглянулись, безмолвно выясняя, кому из них в конечном счете становиться вестником не самых приятных новостей. Их взгляды боролись не больше двадцати секунд, прежде чем Блейз нарушил затянувшуюся паузу, как всегда обезоруживающе улыбнувшись:

— Желаете присоединиться? Мы начинаем с малых ставок.

— Там… Это… Кто-то подшутить решил… — промямлил Крэбб, неловко стушевавшись. Он и прежде не отличался уверенностью в себе, но после того, как отца приговорили к Поцелую дементора, а их семья, выплачивая многочисленные штрафы, погрязла в долгах, стал выглядеть просто жалко. Не последнюю роль сыграло и то, что на его волшебную палочку, как и на орудия остальных студентов-Пожирателей, которые на момент войны еще были несовершеннолетними, наложили запрет на большую часть заклинаний. Так или иначе, но каждый получил свое.

У всех, в зависимости от их «судебного дела», разнились суммы выплат пострадавшим семьям, взносы на восстановление Хогвартса и Министерства, штрафы, назначенные в качестве наказания за преступления, и даже сроки магического ареста палочек. Из всех — Малфои отделались самой малой кровью. Значительную лепту в показания внес Северус, утвердивший под присягой, что все семейство помогало ему с конспирацией и сбором информации, а также Гарри, который не забыл упомянуть, что Нарцисса в решающий момент прикрыла его. Пока тянулся судебный процесс, еще до вынесения приговора, Малфои передали в Министерство внушительные «добровольные пожертвования» на разного рода нужды, что, учитывая острую необходимость в деньгах в послевоенное время, даже рассматривать не стали как взятку, принимая с напускной благодарностью. В конечном счете родителям Драко удалось избежать смертного приговора, да и заключения в Азкабан, — их посадили под домашний арест на восемнадцать месяцев, не ограничивая в использовании магии. А Малфою-младшему, так и не совершившему собственноручно ни убийств, ни пыток, всего-навсего наложили арест на палочку до конца учебного года. Тогда как у остальных детей Пожирателей, получивших метки, чьи палочки были замечены в неоднократном использовании Непростительных, сроки ареста орудий варьировались от пяти до десяти лет. Иными словами, Драко удалось усидеть сразу на двух стульях, не потеряв авторитета среди «своих», оставаясь все тем же Слизеринским Принцем, потому как никто не счел его предателем, — скорее, мастерски-изворотливым. Притом не стал он и изгоем у всей остальной части школы, которая тихо ненавидела Пожирателей и всех к ним причастных.

— Насчет шутки я уже понял, подробности будут? — после усталого вздоха уточнил Малфой.

— Тут дело в зелье Перевоплощения… Ну, ты понял, каком. Кто-то притворяется тобой, Драко. Он гуляет по замку с грязнокровкой, и они… Чуть ли не в десна… Прямо на глазах у всех… — Крэбб опустил взгляд, не выдерживая опасного огонька, вспыхнувшего в стальных глазах. Винсент слишком хорошо знал, что гонцу, несущему плохую весть, «рубят голову». В его случае, разумеется, это случится в переносном смысле, однако кто захочет добровольно стать козлом отпущения? Малфою не нужно было использовать запрещенные заклинания, чтобы кого-то проучить, — он имел иные рычаги давления. Его месть давно перестала быть непродуманной, поданной сгоряча. С годами он стал изощреннее, оказывая влияние через других более извилистыми окольными путями, и связываться с ним было опасно даже сейчас, когда на его палочку были наложены ограничения.

— Ты же не собираешься куда-то подрываться посреди партии в покер? — разочарованно протянул Тео.

— Просто забей, Драко, кто бы на это ни решился, у Грейнджер проблем будет значительно больше, — с усмешкой высказался Блейз, которого, кажется, эта ситуация даже забавляла.

— Сначала мы доиграем, — ровным голосом проговорил Малфой, откладывая колоду в сторону. — Затем достаньте мне виновных из-под земли. Хочу знать, кто это был и что он делал в моем обличии все это время. И причем здесь, нахрен, Грейнджер? Это не в ее стиле… Не знаю, в курсе она или нет, но всем придется ответить за содеянное.

— Ого, да у тебя в этой вселенной есть яйца…

Присутствующие обернулись на говорившего, — кто с откровенным любопытством, кто со страхом, даже боясь представить, что может последовать за этой весьма дерзкой репликой, кто почти лениво, будто бы делая одолжение, обращая свое внимание на подобное.

В слизеринскую гостиную вошел Гарри Поттер. Сказать вернее, его совершенно иная копия, — и дело было вовсе не в отсутствии у него очков, другим было все: походка, одежда, стрижка, взгляд. Парень был в выглаженной рубашке, застегнутой на все пуговицы, в зелено-серебристом галстуке и в очевидно дорогом костюме, сидящем на нем как влитой. Одна его рука покоилась в кармане брюк, а другая расслабленными пальцами придерживала древко палочки, совершенно точно не принадлежащей Поттеру. Уж что-что, а палочку основного соперника Драко успел изучить. В противовес полному хаосу на голове оригинала, у этого парня была стильная стрижка. Он не таращил глаза и не размахивал кулаками, сыпя угрозами с порога. Глядел с легким прищуром, а на его губах играла самодовольная усмешка. Движения были плавными, преисполненными достоинства, в глаза бросалась идеальная осанка. Парень обвел неспешным взглядом присутствующих и, пользуясь повисшим молчанием, прошествовал к одному из диванов, вальяжно опускаясь на мягкое сидение, барабаня пальцами высвобожденной из кармана руки по кожаной обивке.

— Я вам что, прима-балерина? — равнодушно поинтересовался он, отворачиваясь к огню. — Салазар, подотрите слюни…

— Честное слово, Драко, если бы ты не сидел рядом, я бы и сомневаться не стал, что это ты под Оборотным, — весело заявил Блейз.

— Готова поспорить, что это кто-то из наших, — промурлыкала подошедшая Пэнси, присаживаясь на подлокотник кресла Забини.

Малфой сощурился, пристально глядя на Поттера.

— Послушай-ка, прима-балерина, если ты не мой крестный под Оборотным, то веди себя потише. Мне казалось, уже все в курсе, что кроме членов семьи со мной так никто не смеет говорить. Или тебе не терпится пообщаться тет-а-тет?

Поттер хмыкнул, не воспринимая угрозу всерьез.

— Неужели ты и здесь пытаешься флиртовать со мной?

Слизеринцы переглянулись, не понимая, как реагировать на подобный, вероятно, риторический вопрос.

— Стесняюсь спросить, мальчики, а с каких это пор вы флиртуете друг с другом? Мы что, для вас уже недостаточно хороши? — нарушила паузу Паркинсон, побуждая мужскую половину рассмеяться.

— Не стоит, Пэнси, — Гарри наконец оторвал взгляд от огня, переводя его на девушку. Он улыбнулся как-то по-особенному нежно, будто с этой слизеринкой его связывало нечто прекрасное, неизвестное другим. — Ты несравненно хороша. Была, есть и будешь лучшей, — Поттер произнес это без лукавства и пафоса, словно сообщая общеизвестный факт, оттого комплимент прозвучал еще приятнее. Пэнси смутилась, не понимая, к чему такие реплики при всем народе, и, главное, от кого? Уж явно не сам Гарри сидел перед ними. Кто-то из парней присвистнул, кто-то показательно зааплодировал, комментируя услышанное, называя гриффиндорца пикапером года, кто-то задался вопросом, словно озвучивая мысли Паркинсон, кем все-таки был этот парень. Малфой усмехнулся, расслабляя напряженные плечи и откидываясь на спинку кресла.

— Ты, очевидно, пытаешься набить себе цену, мой хороший? — голос Драко сочился ядом. — Ну, разумеется, от тебя, Герой Магического мира, в восторге даже бывшие Пожиратели. Ты покажешь нам свое истинное личико или пришел нас просто побесить? — вопрос повис в воздухе, когда Гарри наконец поднялся со своего места.

— Вообще-то, я не из болтливых. Рассчитывал хоть немного посидеть в тишине, — он возвел взгляд к потолку, словно безмолвно вопрошая что-то у Небес. — У меня уже были планы на это Рождество, и развлекать вас в них не входило, — голос Поттера звучал на удивление спокойно. В нем не было ни страха, ни раздражения, лишь усталость и некоторое разочарование.

Он направился к выходу из гостиной, и слизеринцы, с интересом переговариваясь между собой, не стали его задерживать. Устраивать между собой громкие скандалы было не в правилах факультета. Все решалось быстро и тихо, если, разумеется, и впрямь требовало каких-либо усилий. На Слизерине существовала определенная иерархия, и мало кто был готов противиться этому, — обычно импульсивные дураки попадали на другие факультеты. Однако и дружелюбной атмосферы тут не было,

— скорее, взаимовыгодные союзы. Различные розыгрыши друг над другом и некоторая токсичность в отношениях были здесь в порядке вещей. Пока не нарушались определенные границы, лишние телодвижения, дабы поставить кого бы то ни было на место, не совершались.

Пэнси поднялась с подлокотника, когда проем за Поттером закрылся.

— Ты куда это сбегаешь? — Блейз поймал девушку за руку, хитро прищурившись. — Я надеялся, ты побудешь моим талисманом.

— Ты не настолько нуждаешься в деньгах, чтобы не играть без талисмана, — Пэнси холодно улыбнулась, высвобождаясь из хватки теплых пальцев. — Но, возможно, я еще вернусь… — чуть мягче сообщила она, встретив удивленный взгляд друга.

Паркинсон нагнала Поттера в коридоре. Он шел неспешно, скорее прогуливаясь, чем сбегая от остальных. Парень остановился, услышав размеренный стук каблучков за спиной, но оборачиваться не стал, пока не услышал знакомый голос.

— Я хочу знать, кто ты, — сказала девушка тоном, не терпящим возражений.

— Зачем тебе это? — Гарри усмехнулся, встречаясь взглядом со слизеринкой, обогнувшей его, чтобы перекрыть проход. — И главное, зачем мне тратить время на тебя?

— Салазар, очевидно же, что я тебе нравлюсь. А вот мне… Стало любопытно.

— Мне нравишься не совсем ты, — парень чуть склонил голову набок, скользнув по девушке заинтересованным взглядом. — Но соглашусь, вы одинаково привлекательны. Да и в целом, вы… Одинаковы. Но, тем не менее, ты — не она.

— Ты странный, — проконстатировала Пэнси, изучая парня в ответ своим цепким прожигающим взглядом.

— Я знаю этот взгляд. Признай, тебе не просто любопытно. Тебе нравится это тело и, думается мне, ты хочешь узнать, может ли быть другой я таким же. Попробуй.

— Что?

— Узнать. Вы можете очень даже подойти друг другу, — он загадочно улыбнулся в ответ на непонимающий взгляд.

Гарри уверенно обхватил талию Пэнси теплыми сильными пальцами, мягко подвинул девушку в сторону и проскользнул мимо, растворяясь в темноте коридора.

— Как самонадеянно! Попытка не засчитана! Это он тебя подослал?..

Вопрос повис в воздухе, заставляя девушку погрузиться в раздумья, пытаясь ответить на него самой. Как бы самонадеянно ни звучали реплики этого парня, в одном он был прав. Это тело ей действительно нравилось.

Тонкие прохладные пальчики внезапно легли на глаза Гарри, закрывая ему обзор, и он испуганно дернул головой, желая избавиться от неожиданных оков. Однако хватка не ослабла, и позади послышался звонкий девичий смех. Считанные минуты назад гриффиндорец пришел в Большой зал, чтобы побыть одному, ведь завтрак уже закончился, и все разошлись по своим более важным в рождественский сочельник делам. А он же просто искал тихое место, ведь был слишком сбит с толку странным столкновением с Гермионой и Малфоем и хотел хорошенько обдумать случившееся. Но и тут его нашли, на сей раз, судя по всему, — девушка. Ее нежный шепот над самым ухом заставил его замереть, вслушиваясь в каждое сказанное слово, пытаясь отгадать, кем же была загадочная обладательница этого красивого заразительного смеха.

— Мне кажется, ты слишком напряжен, — незнакомые ручки плавно переместились выше, зарываясь в мягкие пушистые волосы, царапая ноготками кожу головы. Затем скользнули к плечам, умело проходясь по твердым мышцам круговыми массажными движениями.

Гарри, который все это время сидел на лавочке за столом факультета, едва не рухнул под стол от столь неуместных, но одновременно приятных ласк.

Джинни всегда была необычайно очаровательной, но и чрезмерно правильной, если не сказать весьма зажатой, девочкой. Гарри знал, что она и с Дином рассталась потому, что тот излишне форсировал события. Поттер не хотел подобного конца для их отношений и сдерживался как мог, изо всех сил стараясь быть джентельменом, — понимающим и терпеливым. И если во время войны было не до того, ведь коктейль из гормонов, бурлящий в крови у разгоряченного юноши, из раза в раз тушили неотложные миссии по спасению мира, то после, когда Гарри готов был насладиться сполна дарованной природой возможностью, его девушка с головой окунулась в траур. Поттер и это готов был понять, но Джинни не просто отказывалась принимать поддержку от парня, не ища утешения в его объятиях, — теперь любые его прикосновения она воспринимала как чудовищно неуместную, грязную попытку склонить к тому, чего она совершенно не хотела, тем более в столь тяжелый для нее период. За этим следовали необоснованные оскорбления и обвинения не только от младшей Уизли, но и от Рона, защищавшего младшую сестру. Напряжение росло, а потребность в близости никуда не девалась, пусть Гарри и делал вид, словно ни в чем не нуждался. Расставание стало неизбежным и в какой-то мере даже даровало юноше освобождение. Однако, пусть с тех самых пор и прошло немало месяцев, Гарри все еще ни с кем даже не пытался построить новые отношения. Разумеется, он не был обделен женским вниманием, но неистовый восторг и нелепое восхищение в глазах окружающих девиц его лишь отталкивали. Желание обладать женщиной по-прежнему пульсировало в его сознании и теле, но он искал кого-то подходящего, не просто красивую пустую оболочку. Гарри хотел ощутить химию, выразить эмоциональную близость через прикосновения, подарив наслаждение той, кто зацепит его по-настоящему. Он не искал пустого секса. Тем не менее, прикосновения незнакомки, поглаживающей его спину, рисующей пальцами узоры меж его лопаток, будоражили фантазию, посылая сигналы в ту часть тела, потребностями которой пренебрегали, но усыпить бдительность которой мог разве что весьма почтенный возраст.

Гарри обернулся, усилием воли подавляя желание закрыть глаза и расслабиться, полностью отпуская ситуацию. Его глазам предстала настоящая красавица, которую он, несомненно, знал, но совершенно точно не ожидал увидеть позади себя в этот самый момент.

— Паркинсон? — гриффиндорец удивленно приподнял брови, скользнув взглядом по выразительным формам, едва прикрытым атласным черным платьем самой короткой длины, что он когда-либо видел. Кажется, даже на объемные рукава было потрачено больше ткани, чем на все остальное. До неприличия глубокий вырез на пышной груди притягивал взгляд, и Гарри, сглотнув ставшую вязкой слюну, едва заставил себя вернуть взгляд к темно-зеленым выразительным глазам, подчеркнутым пушистыми веерами ресниц. — По-моему, на ваш факультет пора вызывать экзорцистов… — ляпнул он первое, что пришло ему в голову, лишь бы оборвать затянувшуюся паузу и перестать безмолвно таращиться, как какой-то идиот.

— По-твоему, в меня что-то вселилось? — девушка обогнула Поттера, присаживаясь в опасной близости, соприкасаясь своим бедром с его. Она без толики смущения опустила ладонь на его ногу, разглаживая большим пальцем складки, собравшиеся вверху брюк. Самодовольно улыбнулась, заметив, как плотно была натянута ткань в паховой области парня.

— Как иначе объяснить твое поведение? — голос Гарри сохранял спокойствие. Он игнорировал прикосновения, стойко выдерживая и пытливый взгляд глубоких темных глаз необыкновенного оттенка.

— Знаешь, я вдруг решила, что хочу сделать это Рождество незабываемым, — ее рука скользнула выше, опускаясь на каменный бугорок.

Гарри вздрогнул, невольно обернувшись на плотно закрытый вход в зал, — они по-прежнему оставались одни.

— Давай без игр. Что тебе нужно? — парень нахмурился, с раздражением перехватывая тонкую кисть, покоившуюся на его пахе.

— На самом деле… Я рада, что ты спросил, — Пэнси со вздохом убрала руку, с напускной грустью опустив взгляд. — Честно говоря, мне необходима твоя помощь. Знаю, ты не любишь… Змеек, но… Мне нужна именно твоя помощь, Гарри, — кажется, девушка впервые обратилась к нему по имени, и, на удивление, из ее уст оно прозвучало довольно нежно. — Иначе не выйдет, понимаешь?.. Я так надеюсь на тебя, что ты сможешь закрыть глаза на вражду между нашими факультетами, что окажешься выше всего этого…

— Нужно было сразу объяснить, в чем дело, — со всей серьезностью отозвался Гарри, наконец понимая, что происходит. Он прекрасно осознавал, что для такой, как она, просить помощи у него было некоторым унижением, потому ей пришлось подойти к этой теме издалека, весьма… Необычным способом.

— Для начала, я должна кое-что показать тебе там, на дереве. Нужно подойти поближе. Доверишься мне?

— Я не знаю, чего ты добиваешься, Паркинсон, но надеюсь, ты не собираешься тратить мое время впустую, — Гарри поднялся и, чуть сощурившись, с подозрением взглянул на девушку сверху вниз.

— Поверь, я ничье время не трачу впустую, — многозначительно произнесла она, похлопав пушистыми ресницами. Медленно поднялась со своего места и, подхватив удивленного Гарри, повела его к рождественской ели.

Они обошли дерево вокруг так, что вход в Большой зал полностью скрылся за его огромными пушистыми ветвями. По ту сторону ели была лишь каменная стена и дерево, усыпанное украшениями и огнями множества маленьких свечей. Гарри еще не разглядывал ее вблизи, — хвойный аромат, вперемешку с запахами цитрусов, имбиря и меда, обволакивал с головы до ног, дурманя.

— Ну, и что? — парень сложил на груди руки, с откровенным непониманием глядя на девушку.

Пэнси выудила палочку из-за широкого пояса платья и легким взмахом обездвижила Гарри.

— Какого хрена?! — возмутился гриффиндорец, предприняв несколько попыток пошевелиться. — Что ты делаешь, Паркинсон?!

Девушка медленно опустилась на колени, расстегнув ошарашенному парню ширинку.

— Решила в честь праздника сделать тебе небольшой подарок.

— Заклинаю тебя, Пэнси, поднимись с колен и ничего не делай! — в глазах Гарри смешались шок, раздражение и предвкушение, будто бы против его воли возникшее в нем. Часть парня ждала продолжения. И не просто ждала, — желала.

Слизеринка умело высвободила напряженный агрегат из всех слоев ткани.

— Я в этом великолепна, Гарри, — мягко произнесла она, обхватив пальцами затвердевшую плоть. — И готова подарить тебе лучшие минуты в твоей жизни. Почему? Просто ты красив, умен, и я тебя хочу, — спокойно произнесла девушка, будто сообщая совершенно невинную вещь. — Одно твое слово, и я остановлюсь… — она провела языком по головке, подарив парню взгляд, полный желания. — Всего одно твое слово…

Поттер промолчал, не в силах вырваться из этой ловушки. В эту самую минуту он был согласен абсолютно на все…

* * *

Северус застыл, не сводя глаз с девушки, гордо идущей ему навстречу, с легкостью справляющейся с высотой каблуков, которая навряд ли была уместна в школьных коридорах. Он сразу понял, что перед ним была не та Гермиона Грейнджер, но продолжал с нескрываемым интересом разглядывать ее, поражаясь тому, какой она была. Снейп уже общался со своей нелепой копией, видел странную Минерву в халате, и определить двойника в студентке с броским макияжем, более темными шелковистыми волосами, надменным взглядом и несколько иной фигурой не составило труда. Очевидные различия сразу бросились в глаза, ведь еще совсем недавно он общался с другой Гермионой. Девушка, которая целенаправленно шагала прямо к нему, вовсе не походила на школьницу. Ей можно было смело дать все двадцать, а то и больше, лет, и по правде, это ошарашило профессора, который даже не рассматривал юных особ в подобном ключе, не видя в них женский пол как таковой. Они все были для него детьми. Но не она. Ее поступь, движения, взгляд завораживали. Снейп чуть мотнул головой, прогоняя наваждение.

— Снова пялишься на меня, извращенец? — Миона остановилась в паре футах от профессора, не сводя с него взгляда, полного презрения. — Мне уже поведали, как ты приставал к моей девочке в коридоре. Думаешь, если со мной не справился, то с ней повезет? — Грейнджер сделала еще один шаг вперед, почти полностью сокращая оставшееся расстояние, и больно ткнула черным ноготком в грудь мужчины. — Ты… Грязный любитель старшекурсниц! Не имею понятия, за какие заслуги директор держит тебя в школе, но рано или поздно весь Хогвартс узнает о твоих повадках. А если я увижу хоть одну твою попытку распустить руки с местной Гермионой, то заряжу тебе по яйцам еще раз! Услышал?

— Я. Не. Глухой, — делая красноречивые паузы, с напускным равнодушием проговорил Снейп. Затем, чуть приподняв бровь, опустил взгляд на палец, по-прежнему уткнутый в его грудь. С нескрываемой брезгливостью он подхватил не-Грейнджер за рукав рубашки, избегая соприкосновений кожи к коже, и откинул миниатюрную ручку в сторону. Миона окинула профессора быстрым внимательным взглядом, в ее глазах мелькнуло осознание, и она отшатнулась, на мгновение испугавшись. — Во-первых, попрошу не разговаривать со мной в подобном тоне. Мы с вами находимся в людном месте, и мне бы не хотелось, чтобы нас неправильно поняли, — Северус привычно растягивал слова, и голос его звучал холодно и отчужденно, но взгляд выражал раздражение. — Во-вторых, надеюсь, вам удастся отстоять честь наших студенток. И в-третьих, будьте так добры во время обеда появиться в Большом зале. Если кто-то прибыл вместе с вами, его тоже нужно будет найти и привести туда. Наша мисс Грейнджер весьма благоразумна, стоит ли мне рассчитывать и на вас?

— Да, п-профессор, — девушка смущенно потупила взгляд. Теперь у нее не осталось сомнений, что она обвинила не того человека. — Я знаю, где сейчас мой друг, мы придем вместе.

— Кто ваш друг?

— Драко Малфой, — отозвалась Гермиона, справляясь с минутной слабостью, вновь расправляя плечи и снова глядя прямо перед собой с былой уверенностью.

Северус лишь кивнул и обогнул Миону, радуясь, что в конечном счете они-таки решили за обедом поведать студентам о случившемся. Учитывая, что в коридоре во время сцены, которую закатила Грейнджер, присутствовали и другие, мягко говоря, обалдевшие студенты, было бы неплохо прояснить ситуацию. Сжатые кулаки Снейпа буквально горели, он жаждал совершенно по-маггловски врезать по носу своему двойнику, что было несколько чудно, учитывая, что он хотел ударить по своему же лицу. Прибывший из параллельной вселенной Северус оказался не просто раздражающим, недалеким и наглым, но также, судя по всему, — Салазаровы панталоны! — совратителем малолетних. Учитывая, что их пути разошлись, так как он пошел «искать своих», существовала вероятность, что в эту самую минуту не-Снейп распускал свои грязные ручонки, не просто противозаконно склоняя ничего не подозревающих студенток к чему не следовало, но и позоря в первую очередь его самого. А значит, придется не искать других прибывших, а нянчить взрослого профессора. Как бы это ни раздражало, выбора, судя по всему, у него не было.

Учебники с глухим стуком рухнули на пол, гора пергаментов и перьев за ненадобностью полетела следом, и их накрыла чернильница, содержимое которой выплеснулось на чьи-то работы. Однако это все не имело никакого значения, по крайней мере, для них. Мужчина быстро опрокинул миниатюрную девушку на освобожденный стол, ловко подхватывая ее под голову и мягко приземляя на заботливо подстеленную мантию. Ее смех разлетелся по кабинету ЗОТИ, словно перезвон колокольчиков, и она, дразня, принялась нарочито медленно расстегивать пуговицы на своей вздымающейся груди, открывая пристальному взору россыпь едва заметных веснушек на молочной коже.

Северус отличался невероятным терпением, — долгие годы войны научили его выжидать, стоя в стороне, впитывая необходимую информацию, которую впоследствии можно и нужно было использовать. Однако сейчас, в эту самую минуту, ему больше не хотелось ждать, каждой клеточкой своего тела он желал получить свое, — вернее сказать, свою. Обладать этим телом, делая с ним чертовски много грязных вещей, несомненно доставящих этой юной особе неземное удовольствие. Одним резким движением мужчина разорвал школьную рубашку, отправляя в полет оставшиеся нерасстегнутыми пуговицы, покорно рассыпавшиеся по столу и полу вокруг. Сексуальный черный бюстгальтер обнимал небольшую нежную грудь, пряча в кружеве самые желанные участки кожи, магнитом притягивавшие взгляд. Девушка поежилась, покрываясь мурашками, ладошками поймала Северуса за лицо и притянула к себе.

— Согреешь меня? — вдруг спросила она, и ее большие шоколадные глаза, обведенные черной подводкой, казалось, заглянули в самую его душу, всколыхнув что-то глубоко внутри некогда замороженного сердца.

Северус подавил странную нежность и усмехнулся, разглядывая в одно время хорошо знакомые и притом совершенно иные из-за внушительного слоя косметики черты. Он отнял девичьи руки от своего лица и поднял их над ее же головой, одной своей сильной и широкой ладонью прижав к гладкой поверхности стола. Свободными пальцами он подцепил столь удачно оказавшийся в передней части лифчика замочек, с тихим щелчком расстегнув его. Сжал одну из освободившихся грудей, которая без труда поместилась в его ладонь, а к другой опустился ртом, умело вырисовывая языком узоры на нежном бугорке. Услышав тихие стоны, он остановился, понимая, что хочет большего. Намного большего.

— Я могу сделать так, что тебе будет жарко, — заверил Снейп и, к заметному сожалению девушки, отступил назад. Мужчина выудил из кармана волшебную палочку и одним взмахом обвязал кисти Гермионы веревкой — не так сильно, чтобы причинить боль, но настолько, чтобы эффективно зафиксировать. — Ну что, мисс Грейнджер, готовы ответить за все невыученные уроки?

— Мне кажется, я была примерной ученицей, профессор, — парировала девушка, казалось, совершенно искренне возмутившись.

— И вы находите вполне приемлемым спорить со своим учителем?

— И что же, вы… Накажете меня? — ее взгляд загорелся предвкушением, стоило данному вопросу слететь с ее губ.

Снейп медленно и широко раздвинул хрупкие ножки в разные стороны, не сводя пристального взгляда с глаз, преисполненных желания. Затем согнул их в коленях, ставя стопы на стол, заклинанием обездвижил их, не давая возможности ими шевелить. Девушка вздрогнула от неожиданности, и на миг на ее лице отразился испуг.

— Ты всегда можешь остановить меня, Гермиона, — покровительственно сообщил Снейп, легкими движениями погладив бедра девушки со внутренней стороны. — Я не сделаю ничего из того, что ты не захочешь… А пока, — он открыл дверцу неведомо откуда взявшегося сбоку от себя шкафа, в котором висел целый ряд плеток и других сексуальных игрушек, — начнем с самого простого. Ты доверяешь мне?

— Да, профессор, накажите меня, — промурлыкала Гермиона и облизнула вмиг пересохшие губы. — Я готова принять наказание.

Северус наколдовал девушке на глаза повязку и достал маленькую кожаную плетку.

— Вы были очень, очень плохой девочкой, мисс Грейнджер, — мужчина нанес первый легкий удар, попав по одной из упругих ягодиц, и усмехнулся, наслаждаясь ответным чувственным стоном. Снейп ударил еще раз, теперь чуть сильнее, и повторил похожие удары по другой половине, каждый из которых сопровождался сладкими звуками удовольствия. Когда он хотел в очередной раз замахнуться, вместо хлыста в его руке внезапно оказалась внушительного размера силиконовая игрушка, отличавшаяся своей реалистичностью, вот только имеющая сразу два ответвления. Северус с некоторым удивлением взглянул на вещь, не понимая, куда делся хлыст, затем он взглянул на девушку, на которой уже не было ни единого элемента одежды. Он выдохнул, с жаждой разглядывая каждый изгиб прекрасного тела. Затем широко улыбнулся и принялся медленно приближаться к распластавшейся перед ним девушке. — Вас следует хорошенько отжарить, мисс Грейнджер, — выдал он, плавно вводя прибор, намереваясь постепенно ускориться до такой степени, чтобы заставить гриффиндорку кричать от удовольствия…

* * *

Снейп резко сел, открывая глаза и глубоко хватая ртом воздух. В голове гудело, а в штанах было мокро и липко. Он медленно опустил взгляд и беззвучно выругался, прекрасно понимая, к какому финалу его привел совершенно неуместный, грязный и такой… Невероятно привлекательный сон.

— Как так вышло? — вдруг задал сам себе вопрос профессор, непонимающе озираясь по сторонам.

Последним, что он помнил, была привычная чашка шоколадного капуччино, которую он неизменно выпивал между завтраком и обедом. Об этой его привычке мало кто знал, но то, что он ежедневно примерно в одно и то же время по непонятной причине запирался в своем кабинете на десять-пятнадцать минут, секретом не было. Северус определенно не собирался спать средь бела дня, тем более сейчас, когда Хогвартс действительно нуждался в его помощи. Тем не менее, он уснул, как младенец, в своем кресле, едва выпив половину чашки, и неведомо сколько времени провел в эротическом сне, бессовестным образом выпав из реальности. Снейп массировал болезненно пульсирующие виски, пытаясь припомнить любые возможные нюансы, какие мог упустить. Его внезапно накрыло осознание, когда он порывисто поднял к носу чашку, вдыхая ее аромат. Он прекрасно знал запах зелья «Сна без сноведений» и несомненно учуял бы его в любом напитке, так что подливать подобное ему было бы в крайней степени неразумно. Вот только мало кто знал о существовании необычного аналога, который нес за собой неприятный, благо, недолгосрочный побочный эффект, после страстного сна вызывающий болезненное желание в паховой области относительно возникшего объекта. Иными словами, его половой орган будет буквально разрывать от желания при виде мисс Грейнджер еще, в худшем случае, около недели. Зелье обеспечило ему каменный болезненный стояк, о масштабах которого он даже и думать не хотел. «Шоколадная страсть» пахла какао-бобами и прекрасно растворилась в шоколадном капуччино, смешавшись запахом вместе с ним — это был беспроигрышный вариант.

Северус уныло припомнил недавний диалог со своей наглой раздражающей копией из другой вселенной, когда он за шиворот оттащил недопрофессора от очередной студентки и буквально пригрозил выбить из него всю дурь, наложив на него Следящее и еще несколько обезопасивших юных студенток заклинаний. Мог ли Снейп отомстить? Зная себя самого, Северус мог дать однозначный ответ на этот вопрос…

— Если вы не уберете от меня свои грязные лапы, я вырву их с корнем и засуну вам в жо… Ауч! — Гойл дернул Миону за волосы, заталкивая в открывшийся проход. — Отпусти, паскуда!

Крэбб, скрутивший гриффиндорке руки, протолкнулся следом за ней плечом к плечу с другом. Два крупных парня зажали ее с двух сторон с лицами, преисполненными гордости.

— Мы привели самозванку, — заговорил первым Винсент. — Я точно видел настоящую Грейнджер, когда эта в соседнем коридоре терлась с твоей жалкой копией…

— Он прав, — Грегори слегка тряхнул девушку за волосы. — Мы видели их с разницей в минуту, они никак не могут быть одним человеком.

— Так-так, — Малфой поднялся с кресла навстречу приближающейся троице, пройдясь взглядом по разъяренной девушке. Она совсем не походила на Грейнджер. Аппетитные формы, красивое лицо, ухоженные волосы, — от лохматого бобра с обыкновенно несуразной обувью не осталось и следа. Драко довольно присвистнул. — Да уж… — протянул он, и взгляд его серых глаз на мгновение сделался хищным. Затем он посмотрел на одного из слизеринцев и тоном, не терпящим возражений, произнес: — Отпусти девушке волосы, Гойл. Куда подевались твои манеры?

Громила сразу стушевался, выполняя приказ, и Миона, мгновенно воспользовавшись возникшей свободой, сделала резкий выпад в сторону обидчика и что есть мочи вцепилась зубами в его плечо. Парень взвыл, от неожиданности выпуская девичью руку, и гриффиндорка, разжав челюсть, попыталась вырваться из цепких лап второго слизеринца, но тот предусмотрительно усилил хватку.

— Ах ты, грязнокровная сучка!.. — Гойл со всей силы дернул Грейнджер на себя, чудом не вывихнув ей плечевой сустав. Второй рукой сжал нежные щеки, заставив девушку болезненно всхлипнуть.

— Остынь, Грегори, — властным голосом заговорил Драко. — Отпустите ее, оба.

— Но… — Гойл с непониманием уставился на Малфоя, который с угрозой шагнул вперед, услышав, что с ним пререкаются. — Ладно, — слизеринец нехотя разжал пальцы, недовольно скрипнув зубами. Винсент тоже отпустил руки, шагнув в сторону.

Миона, не дожидаясь дальнейших указаний Малфоя, залепила Гойлу звонкую пощечину.

— Ну все, я ее грохну! — взревел Грегори, кажется, в самом деле намереваясь сделать с девушкой обещанное.

— Крэбб, уведи его, — с усталым вздохом попросил Драко, сохраняя деланное равнодушие. — Оставьте нас одних.

Винсент, что-то перепуганно шепча другу, сразу потащил его в сторону выхода.

— Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если пропустишь обед, — усмехнулся Драко, как только проход за слизеринцами закрылся.

Миона окинула быстрым любопытным взглядом пустую гостиную змеиного факультета, в которой, по правде, оказалась впервые. Как-то так сложились обстоятельства, что и в своем мире, и в иных параллельных вселенных она ни разу там не бывала.

— Я готов пообщаться с тобой вежливо, но не здесь. Если какой-то умник все же вернется… Мне бы хотелось избежать лишних сплетен, — снисходительно пояснил Малфой.

— Я что, совсем, по-твоему, идиотка? Еще идти с тобой куда-то… — Миона сложила руки на груди, с вызовом глядя на парня, который в ее мире был ей лучшим другом.

— Ты в самом деле думаешь, что меня может интересовать такая, как ты? — Драко коротко демонстративно рассмеялся.

Миона чуть сощурилась и, после небольших размышлений, отрицательно помотала головой. В конце концов, ее лучший друг интересовался парнями. С чего бы этому Малфою быть иной ориентации?

— Хорошо, идем. Но если ты хотя бы потянешься за волшебной палочкой, я буду вопить о помощи так, что меня услышат даже в космосе, — заверила гриффиндорка, проигнорировав удивленный взгляд.

Малфой же не понял, с чего вдруг ее должна была беспокоить эта совершенно бесполезная деревяшка, ведь ни для кого не было секретом, что он мог напасть на кого-то разве что с заклинанием щекотки, — и то, эффект был бы более слабым и кратковременным. Драко неопределенно хмыкнул и последовал в сторону спален мальчиков, — хотя бы там можно было спокойно пообщаться, закрыв изнутри дверь. Миона какое-то время медлила на пороге, озираясь в сторону выхода, однако где-то внутри было чувство, что Малфой мог быть не так уж и плох. Возможно, дело было в том, кем для нее являлся его двойник, а может, то, что он защитил ее от своих тупорылых прихвостней, давало ложные надежды.

— Не знаю, чья это была затея, — Драко жестом обвел рукой ничего не понимающую девушку, — но ты, девочка, видимо, погорячилась. Я дам тебе возможность исправить ситуацию. Опозорь Грейнджер, и я забуду о том, что за спектакль ты устраивала со своим дружком, изображающим меня.

— Опозорить?.. — Миона удивленно моргнула. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, знаешь… — Малфой ухмыльнулся, выдерживая эффектную паузу. — Станцуй где-нибудь на столе стриптиз. Закати в людном месте истерику профессору. У тебя же хватило мозгов изображать со мной роман, так придумай что-нибудь для этой девчонки.

— Я ни с кем никакие романы не изображала, ты совсем, что ли, тепленький? — Миона возмущенно поджала губы. Медленно отсчитала про себя до пяти, чтобы хоть немного успокоиться, и продолжила: — Если твой парень ревнует, давай я все ему объясню. Или чего ты боишься? Что все хорошенькие мальчики решат, что ты все-таки по девочкам?

— Какого драккла?.. — Малфой поморщился. — Ты что, только что записала меня в геи?!

— Латентный, что ли?.. — Миона скользнула по слизеринцу внимательным взглядом. — Ну нет, — она отмахнулась от своих же слов. — Эти твои зализанные волосы… И два влюбленных идиота, готовых ради тебя на все. Насколько я вижу, ты не скрываешь.

Малфой в несколько шагов настиг девушку, сокращая расстояние между ними до минимума. Та не шелохнулась, гордо вскинув голову, с вызовом встречая серый взгляд с примесью шока и злости.

— Не знаю, Грейнджер ты или кто, но лучше бы тебе заткнуться, — угрожающе прошипел он.

— Ты так сильно это скрываешь? Перестань, Драко, никому я о твоих предпочтениях не расскажу, — примирительно сообщила девушка, успокаивающим жестом положив свою ладошку на разъяренно вздымающуюся грудь юноши. — Не то чтобы они не были очевидными… Но поделишься со всеми, когда будешь готов…

— Я тебе покажу предпочтения! — прорычал парень, впечатывая девушку спиной в холодную стену.

Она ойкнула не столько от боли, сколько от неожиданности и испуга. Однако Малфой сдаваться уже был не намерен и быстро сократил расстояние между их лицами, впечатываясь своими губами в ее, оставляя влажный, властный поцелуй. Вначале Миона протестующе замычала, но уже спустя несколько секунд вдруг расслабилась, опуская руки, которыми пыталась оттолкнуть Драко. Она поддалась на правила странной игры, позволяя ему вести. Малфой скользнул своим языком в горячий ротик, с удовольствием исследуя его. Миона ответила, зарываясь пальцами в платиновые волосы, этим простым жестом выгоняя все мысли из его головы. Элементы одежды один за другим летели на пол спальни, пока гриффиндорка не осталась совершенно нагой, в одних лишь туфлях на немыслимых каблуках… Пока возбуждение Драко не рассказало красноречивее всего о том, какую ориентацию он на самом деле имел. Они слились воедино в диком пламенном танце, разрывая тишину подземелий громкими стонами удовольствий и мокрыми шлепками. Без стеснения изучая друг друга, теряясь в поцелуях, во времени и пространстве. Меняя поверхности и позы, с легкостью сметая любые предрассудки. Здесь и сейчас ничего не имело значения, кроме них двоих.

Впервые за прошедшие месяцы нескончаемого траура Большой зал гудел от возбуждения, словно гигантский потревоженный улей. Студенты со всех факультетов с явной охотой обсуждали неожиданно преподнесенные за обедом новости. Макгонагалл не стала оттягивать неизбежное и привлекла всеобщее внимание, заговорив с помощью «Соноруса», как только зал заполнился подавляющим большинством учащихся. Директор не сомневалась, что поведанное разнесется по замку с небывалой скоростью, даже если кто-то и не успел на официальное объявление о «гостях». Ко всему прочему, Минерва обещала устроить грандиозный ужин и дала понять, что общий «отбой» переносится до часу ночи, чтобы все на факультетах смогли заранее отметить столь важный день в своих пока еще украшенных гостиных. Эмоции захлестнули каждого присутствующего, ведь никогда прежде официально не дозволялось устраивать вечеринки, а уж то, что не настаивали на присутствии профессоров, было в крайней степени удивительным. Волшебники тотчас принялись планировать вечер и вдаваться в подробности всех странностей этого рождественского сочельника, обмениваясь услышанным и увиденным. Многие делали буквально напрашивающийся вывод о том, что именно гости из параллельной вселенной поспособствовали большей части свежих сплетен. Тут и там взоры были прикованы к двум разительно отличавшимся друг от друга Минервам за учительским столом, или же к Малфою в гриффиндорском галстуке, который с чего-то вдруг уселся неподалеку от Гермионы Грейнджер и без толики смущения флиртовал со всеми окружающими его парнями, а также к еще одному Гарри Поттеру, до непривычного изысканному и утонченному, присоединившемуся к слизеринцам. Все они вызывали уже не подозрения и перешептывания, а неистовый восторг и целый шквал обращенных к ним вопросов. Только вот Макгонагалл и ее двойника атаковали своим небывалым интересом не дети, а другие профессора, которые в частности желали понять, как именно они могли исправить случившееся.

* * *

Взбудораженных же студентов мало тревожили подобные вопросы, как и наколдованные украшения, которые при необходимости пришлось бы убрать накануне праздника. Гораздо больше юные умы сейчас занимал сам факт существования параллельных вселенных, все нюансы таких «путешествий» и то, как именно был устроен тот, другой мир. Некоторых волновало и то, как сложилась их жизнь там, были ли при ином раскладе событий в порядке их друзья или родственники, много ли чем отличались школа и учителя. В одну минуту новоприбывшие стали настоящей находкой для остальных, и лишь малая часть присутствующих сохраняла свое достоинство, продолжая спокойно трапезничать. В их числе была и Гермиона Грейнджер, которая с невозмутимым лицом жевала картофельную запеканку с мясом, неспешно запивая ее тыквенным соком.

— Я так погляжу, ты не сильно удивилась. Походу, уже сталкивалась с кем-то из них, — подытожил Гарри, заботливо подливая заканчивающийся напиток подруге. Та утвердительно кивнула и благодарно улыбнулась, давая себе немного времени на размышления, пока тщательно прожевывала пищу. — Я хоть теперь знаю, что тебя не придется спасать из лап этого извращенца, — гриффиндорец чуть качнул графином в сторону Драко, сидящего неподалеку. — Знаешь, как я обалдел, когда увидел вас с Малфоем вместе? Вернее, теперь-то я уверен, что и не вас вовсе. И слава Мерлину! Они угрожали мне палочкой, прикинь? Честное слово, я не понимал, то ли сам спятил, то ли тебя заколдовали…

— А знаешь, как я обалдела, когда увидела саму себя со стороны? Причем, такую! — Гермиона позволила себе несколько нервно рассмеяться. Ребятам приходилось говорить довольно громко, чтобы все сказанное друг другу было слышно. — Мне повезло несколько больше, в меня хотя бы никто не тыкал палочками! А как тебе другой Гарри? В итоге ведь слизеринец, представляешь?

— Я о нем кое-что слышал, — парню стало неловко, стоило вспомнить недавний весьма пикантный эпизод, который у него никак не выходило задвинуть в самую глубь разума. Поттер не стал упоминать, что именно Пэнси рассказала про его копию, задающую интересные наводящие вопросы. Тогда слизеринка и пояснила, зачем же сделала это, ведь Гарри, невзирая на сжигающее его смущение, отступать и отпускать девушку без ответов не собирался. Теперь же его интересовало другое — кто именно оказался с ним тогда за празднично украшенным деревом. Могла ли быть она из параллельной вселенной?.. — А Паркинсон тоже ведь оттуда? — как бы невзначай поинтересовался гриффиндорец. — Ну, в смысле, она из той вселенной, а теперь здесь, в Хогвартсе?

— Ну, лично я не встречала сразу двух этих слизеринок, — честно призналась Гермиона, бросив любопытный взгляд на стол змеиного факультета. — А что, у тебя и с ней была сегодня необычная встреча?

— Да ну!.. — Гарри закашлялся, неожиданно подавившись. После сделал несколько глотков сока и чуть увереннее продолжил. — Скажешь тоже… Просто видишь, они разговаривают. Решил, знакомы…

— Паркинсон и… Гарри? Действительно, — Грейнджер усмехнулась. — Ну, все может быть, но точно и не определишь. Мне бы тоже было любопытно поболтать с тем Поттером. Что с планами на вечер?

— А что с ними? — парень удивленно моргнул, нехотя отводя взгляд от слизеринского стола.

— Это же ты так мечтал о вечеринке, — Гермиона чуть пихнула друга в бок. — Мне кажется, все складывается наилучшим образом, раз Макгонагалл сама все одобрила.

— А, да… Я рад. Будет… здорово, — Гарри бросил очередной взгляд на Пэнси. Отчего-то ему уже совсем не хотелось тусоваться в гриффиндорской гостиной. Появилось странное желание под любым предлогом пробраться к змейкам.

— Хочешь пообщаться с Гарри, да? Спросить его про родителей? — осторожно уточнила Гермиона, ловя друга за руку и чуть сжимая его напряженные пальцы.

Поттер вздрогнул от неожиданного вопроса и смутился еще сильнее, когда осознал, что даже не задумался о том, чтобы устроить своему двойнику допрос с пристрастием. Идея выяснить все возможное об ином развитии событий вызывала в нем явные противоречия. С одной стороны, это его неумолимо притягивало, с другой — по-настоящему пугало. Вроде бы отныне грела мысль, что где-то там, в другом мире двойники его мамы и папы могли быть живы-здоровы, прожить долгую счастливую жизнь, но вместе с тем в голове крутился навязчивый вопрос: а если и там у них все кончилось плохо? Не лучше ли довериться своим прекрасным фантазиям, не пытаясь выяснить, что же было на самом деле? Поттер неуверенно пожал плечами, так и не решив, что ему ответить подруге. Однако та и не особо нуждалась в словах, ведь и без того видела возникшие на лице Гарри сомнение, растерянность и задумчивость.

Гермиона не стала мучить друга дальнейшими расспросами, оставив его наедине со своими мыслями. Окинула взбудораженный зал быстрым взглядом и по уже выработанной привычке остановилась на учительском столе. Профессора что-то активно обсуждали, позабыв о еде, и от девушки не укрылось, что один из Снейпов опять отсутствовал. В голове невольно всплыла недавняя беседа сразу с двумя Макгонагалл в директорском кабинете. Сегодня к двенадцати часам ночи ей предстояло участие в довольно необычном ритуале, чтобы отправить всех «гостей» домой. Она еще не говорила Гарри, что и ему придется пойти вместе с ней, — участие было неизбежным для всех двойников прибывших. Хоть ей действительно было любопытно, ведь опыт обещал быть поистине необычным, отчего-то где-то внутри сохранялось не самое приятное предчувствие.

Гриффиндорец Драко поймал Гермиону за руку у выхода из Большого зала и сразу утянул ее за собой подальше от взбудораженной толпы студентов. Девушка даже не успела ничего возразить, лишь обернулась, пытаясь найти Гарри взглядом, но того уже и след простыл.

— Что-то случилось? — с явным недоумением поинтересовалась Грейнджер, когда они вышли в другой полупустой коридор, где было заметно тише.

— Прости за мою бесцеремонность, звездочка, — блондин натянуто улыбнулся, выглядя совершенно иначе, чем был за столом. Тогда он казался куда веселее и беззаботнее. — Я бы хотел узнать у тебя кое-что. Миону позвали на разговор Гойл и Крэбб, а после этого она не пришла на обед. Не уверен, связано ли одно с другим, но…

— Кто-кто, прости? — брови Гермионы взметнулись вверх. —

Ты бы еще кинул ее в клетку к мантикорам!

— Все настолько плохо? — Драко с заметным волнением крутил браслеты на руке. — Я пару лет назад встречался с Грегори… Нашим. У нас ничего серьезного не было, так, подростковый романчик, — парень смущенно тараторил, меньше всего на свете в эту минуту походя на привычного Малфоя. — Знаешь, он редкостный зануда, но… вполне безобидный. А этот Гойл?..

— Ничего безобидного в нем точно нет, — девушка нахмурилась, отчего-то чувствуя ответственность за жизнь своего двойника. — Они давно говорили? Еще до обеда, я правильно поняла?

— Что-то мне не нравится, к чему ты клонишь…

— Не волнуйся, ладно? — Гермиона в знак поддержки сжала предплечье юноши и тут же почувствовала себя неловко. Прикасаться к телу Малфоя, кем бы он ни был, было по-настоящему странно. — Давай вместе сходим в подземелья? Лучше нашего профессора Снейпа никто не справится с этими змеенышами, если они что-то и задумали, — с внезапно проснувшейся гордостью заявила девушка. Как ни крути, деканом он и впрямь был отличным. — К тому же, насколько я понимаю, твоя Миона не робкого десятка.

— О, не сомневайся! Эта детка умеет за себя постоять. Однако в других вселенных наши волшебные силы заметно ослабевают, из-за этого не могу не переживать за нее, — нехотя признал Драко.

— Крэбб и Гойл в этом плане еще более бессильны, пусть и довольно гадкие ребята, — заверила Малфоя гриффиндорка. — Идем, расскажу тебе по дороге…

* * *

Снейп отворил дверь не сразу, — он изучал литературу в надежде найти антидот или же нечто, облегчающее симптомы. Мужчина уповал, что незваные гости все же сдадутся и уйдут сами, однако настойчивый стук не прекращался, буквально въедаясь в мозг и ощутимо действуя на и без того взвинченные нервы. Когда стало ясно, что пришедшие сдаваться намерены не были, он все-таки со вздохом разочарования направился ко входу. Стоило ему выглянуть в приоткрытую дверь, как болезненная пульсация в паху тут же дала знать о себе, и Северус невольно отшатнулся назад, пытаясь сопротивляться почти неукротимому желанию затянуть Гермиону в свой кабинет, проделав с ней все то же, что он видел во сне, и даже больше. Снейп одернул мантию, прикрывая топорщащуюся ткань брюк, и окинул пришедших недовольным взглядом.

— Каким недобрым ветром вас сюда занесло? — мрачно поинтересовался он, тут же отмечая внешний вид молодых людей. В Драко он однозначно не видел своего крестника, а вот мисс Грейнджер определенно была той самой.

К его колоссальному сожалению, пока «Шоколадная страсть» работала без перебоев. Зелье явно готовил не профан, что стало еще одним подтверждением теории о мстительном двойнике. Снейп мысленно проклинал себя за мимолетную слабость, ведь снадобье привязывало к той, что уже будоражила тело и мысли, многократно усиливая имеющуюся симпатию и физическую тягу. Разумеется, прежде Северус отметал возможность своего интереса к студентке, однако теперь он хотел ее настолько явно, едва ли не на уровне животного во время брачного периода, который заприметил желанную самку, готовую к спариванию. С той же силой, что хотелось сорвать школьную форму с Гермионы, Снейп желал разве что врезаться головой в стену, чтобы его мышление наконец перестало быть столь примитивным. Сейчас ему было мерзко от себя самого, ведь подобная импульсивность, отсутствие рациональности и потакание животным инстинктам всегда было ему чуждо.

— Прошу прощения за беспокойство, профессор. Я не увидела вас на обеде и осмелилась прийти к вам сюда, — она переглянулась с Малфоем, чей настрой казался весьма скептическим. Парень стоял в стороне, сложив на груди руки, с легким прищуром, в котором читалось подозрение.

— Хотелось бы знать, что за кошмарная мысль на сей раз посетила вашу светлую голову, — Северус умело скрывал физический дискомфорт за непроницаемым выражением лица и выразительно приподнятой бровью.

— Мы можем войти? — сглотнув, смущенно уточнила девушка.

— Я бы с удовольствием вам отказал, но, так понимаю, вы не намерены сдаваться? — мужчина приглашающим жестом открыл дверь шире, однако в лице его не было и капли гостеприимства, — лишь обреченность.

— Даже не знаю, какой из Снейпов более приятный тип, — с насмешкой шепнул Драко на ухо Гермионе, без особого энтузиазма следом за ней заходя в кабинет. — Не представляю, как можно запасть на это унылое…

— Тсс! — гриффиндорка бросила быстрый угрожающий взгляд на Малфоя. Ей совершенно не хотелось еще сильнее нервировать Северуса, уменьшая и без того невысокие шансы на получение помощи.

— Я долго должен ждать, пока вы соберетесь с мыслями? — Снейп присел в свое кресло, тут же закидывая ногу на ногу, радуясь, что теперь его внушительную эрекцию можно было скрыть столом. Он нехотя приготовился выслушивать какую-то просьбу или же, вероятно, безотлагательную идею неуемной активистки, которая часто взваливала на свои хрупкие плечи слишком много. В глубокой задумчивости коснулся пальцами своих губ, и взгляд его против воли притянулся к взволнованно облизнувшей губы девчонке. Он тяжело вздохнул, едва сдержавшись, чтобы не стукнуть себя учебником по лбу. Соберись, похотливая тряпка!

— Дело касается ваших студентов, профессор. Я подозреваю, что Крэбб и Гойл могли обидеть другую Гермиону. У меня нет доказательств, но они увели ее в сторону подземелий, и на обед она уже не пришла.

Северус поморщился, вспомнив про еще одного типа, который в самом деле мог навредить девушке. А что, если это он, пользуясь незнанием ребят, попросил привести ее к нему?..

— Думаю, этим вопросом в самом деле стоит заняться, — нахмурившись, протянул мужчина.

Кажется, ему и впрямь придется навалять этому вшивому профессору маггловедения…

* * *

— Ого, — Миона с довольной улыбкой откинулась на подушки, глядя в изумрудный полог кровати и пытаясь отдышаться. На ее животе по-свойски покоилась рука Малфоя, а в голове роилось множество мыслей, пока она пыталась переварить произошедшее. — Это было…

— Незапланированно, — озадачено подытожил слизеринец, у которого безумный секс с кем-то имеющим тело и лицо Грейнджер вызвал весьма противоречивые чувства. С одной стороны, он получил очевидное удовлетворение, к слову, наконец осуществив пару эротических фантазий в весьма смелых замысловатых позах. С другой — его интересовало, как теперь развидеть извивающуюся под ним, оседлавшую его и еще много что делающую обнаженную подружку Поттера. Даже если это вовсе и не была она, что, кстати, невольно вызывало мысль, что он мог хорошенько отжарить взрывопотама с Пуффендуя… Все же, факт оставался фактом — в его голове намертво запечатлелся образ громко стонущей Грейнджер, выполняющей всякие непотребства. Ассоциации с Золотой девочкой отныне были весьма… специфическими. — Думаю, стоит поблагодарить за приятные воспоминания? — Малфой усмехнулся, а Миона резко села, вмиг меняясь в лице. Теперь и ее накрыло осознание, что отныне, глядя на лучшего друга, она будет видеть все это.

— Не стоит, — девушка подорвалась с кровати, принявшись подбирать разбросанные по всей комнате элементы одежды. Драко приподнялся на локтях, почти лениво наблюдая за суетящейся девушкой. Она тихо и быстро одевалась, полностью погруженная в свои мысли.

— Даже не знаю, хочу ли я знать, кто же ты на самом деле, — задумчиво протянул парень, смотря, как некто, кто притворяется Грейнджер, пытается навести на голове порядок, поправляя и приглаживая взлохмаченные пряди. Он подхватил с прикроватной тумбы свою палочку и направил на девушку. — Просто дай мне минуту.

Миона застыла, удивленно приподняв брови, но руки все-таки убрала. Малфой произнес пару косметических заклинаний, подправляя внешний вид девушки. Та окинула взглядом свое отражение в небольшом овальном зеркале и расплылась в загадочной улыбке.

— Вы похожи больше, чем я думала, — тихо проговорила она, скорее, обращаясь к самой себе, нежели к юноше. — Спасибо, Малфой. И, да, я не собираюсь никого позорить. Впечатлений на сегодня с меня предостаточно, — с горькой усмешкой бросила Миона, направляясь к выходу. Девушка не ждала, что Драко станет задерживать ее. Ее не покидало чувство, что им в равной степени хотелось поскорее разойтись, и в этом она была полностью права.

В первый раз за всю историю Хогвартса каждый из факультетов не скрываясь готовился к своим вечеринкам, рассчитывая довести их до грандиозности. С подобным ажиотажем можно было сравнить разве что Святочный бал, только вот тогда времени на подготовку было значительно больше. К тому же теперь в организации совершенно не участвовали профессора, — у них были иные, более важные заботы, а праздник для молодежи являлся скорее эффектным отвлекающим маневром, сработавшим на "ура".

Разумеется, прежде уже не раз случались подобные мероприятия. Однако они отличались своей приватностью, были преимущественно для «своих» ребят со старших курсов. Их специально делали после отбоя во избежание ненужных зрителей, и уж конечно, не одновременно в разных концах замка, что являлось бы колоссальным риском. Теперь же все было официально, не считая некоторых студенческих инициатив. К примеру, кое-кто «одолжил» у Флитвика инструменты в надежде зачаровать их и получить музыкальное сопровождение на вечере. Также некоторые из старост, пользуясь своим положением, в эту самую минуту торговались на кухне, пытаясь уговорить домовиков подготовить внеплановые закуски. Разумеется, были и сверхсекретные операции, когда самые ушлые студенты под разными предлогами отправлялись добывать выпивку в Хогсмид. Настал звездный час у отличников из тех, кто лучше других владел трансфигурацией. Влюбленные же молодые люди наконец набрались смелости пригласить дам своего сердца, пользуясь ситуацией. Теперь головы студентов были забиты отнюдь не учебой, а тоска, еще недавно сковывавшая юные умы, немного поутихла. Замок снова ожил.

* * *

Снейп бесцеремонно тащил двух крупных юношей, ухватив их за зелено-серебристые галстуки и не преминув в процессе прибегнуть к профилактическому насилию. Он не просто злился… Северус был в бешенстве. Пять минут назад этот мужчина понял, что пусть и временно, но все-таки потерял самую важную часть себя. Лишился единственного, в чем безусловно был лучше других. Своего несомненного таланта. Своей гордости. Снейп мог вообразить себя без руки или ноги, да даже без языка. Однако и в худшем из кошмаров не представлял, что вместо дара к легилименции получит неуемное буйство гормонов. В особенности учитывая факт выражения этого в его сознании порнофильмом с участием мисс Грейнджер в главной роли. Могло ли быть что-то хуже, чем потерять контроль?.. Его внутренний высокомерный ребенок обиженно плакал. Зелье не просто работало как надо. Его явно улучшили. Гадкое снадобье медленно сводило с ума, и как долго это продлится, сказать точно уже было невозможно. Это сказывалось на всем. Разумеется, Северус никому не собирался признаваться, что не смог залезть в голову даже двум абсолютным оболтусам, на которых впору учить легилименции первокурсников. Профессор как всегда не выходил из своей надменной своеправой роли. Однако на самом деле ему хотелось расквасить кому-нибудь лицо. Желательно, все-таки не детям. Мужчина и впрямь старался придержать свой пыл до встречи с упырем, осмелившимся родиться в иной вселенной в его теле. Казалось в крайней степени несправедливым выглядеть с ним одинаково. Словно внезапно заиметь невыносимого близнеца. Разумеется, отыгрываться на студентах Снейп не планировал, но припугнуть Крэбба и Гойла казалось необходимым. Если природная данность, годами тренировок доведенная до совершенства, не могла помочь ему разузнать информацию о пропаже непозволительно красивой гриффиндорки… Он собирался сделать это иначе.

Закинув ребят в свой кабинет, словно они оба ничего не весили, мужчина придал своему лицу самое грозное выражение, на какое сейчас был способен. Четкими движениями закатал рукава мантии, — это всегда работало. Затем несколько уверенных шагов вперед, — с должной расстановкой. Он изо всех сил игнорировал определенный дискомфорт в паховой области и липкий пот, струящийся по телу. Северус уже грезил о холодном душе. В идеале, в чудесной компании нагой Грейнджер…

— Я задам лишь три вопроса и жду от вас откровенности и немногословности. Кивнули, если поняли, — слизеринцы, затравленно вжавшие головы в плечи, тут же отреагировали, как от них и требовалось. — Вопрос первый. Какого драккла вы осмелились утаскивать студентку с другого факультета, позоря меня?! Вопрос второй. Кто вас, гиппогриф дери, надоумил? И третий. Как думаете, на сколько часов вас превратить в бундимунов?!

Парни недоуменно переглянулись. Их лица выглядели в равной степени испуганными и растерянными.

— Я жду, — недовольно буркнул Снейп, ловко выуживая из кармана мантии палочку и нетерпеливо постукивая ею по своей ладони.

— Кто такие… бунды… мунды?.. — смущенно пробормотал Винсент, почесав пухлую заалевшую щеку.

— Пожалуй, начну с того, что отправлю тебя на отработку к профессору Стебль до конца учебного года, — прошипел мужчина, внезапно сократив расстояние до парня и с силой ткнув ему палочкой в грудь. — Оболтусы!

— Малфой попросил! — испуганно пискнул Крэбб, отпрянув назад. Проболтавшийся слизеринец тотчас получил весомую затрещину от друга и тихо застонал, поглаживая саднящий затылок. — Что? Профессор все равно бы прочитал…

— Разумеется, — процедил Северус, старательно скрывая свое самодовольство. — Поздравляю тебя, Винсент, выиграл наказание поменьше. А ты, Грегори, — Снейп красноречиво тряхнул за грудки ошарашенного Гойла, — позови-ка моего крестника. И скажи ему, что сам проговорился. Имей в виду, я проверю.

— Кто за язык тебя тянул?! — слизеринец напоследок пнул вконец расстроенного Крэбба, который выглядел так, словно сейчас заплачет.

— Не толкаться мне тут, — рыкнул Снейп. — Пошли вон. Оба.

Парни выбежали, стараясь больше не гневить своего декана. Мужчина же, выронив палочку, рывком стянул мантию, не дожидаясь хлопка двери. Следом принялся поспешно расстегивать рубашку.

— Салазар, духота! — отчаянно выкрикнул он в пустоту перед собой. Одежда полетела на пол, оставляя обнаженным его торс. Он обессиленно осел на парту, нервно впиваясь трясущейся рукой в свои волосы, оттягивая липкие от пота пряди со своего лица назад. Вскинул голову, растирая крепкую шею и проводя рукой по сухим мышцам, убирая с тела соленые капли. Затуманенный разум. Почти невыносимый жар. И неуемное желание, пульсирующее в штанах. Уже с трудом контролируя себя, Снейп подхватил с пола палочку и легким движением руки, в противовес тяжелому дыханию, заблокировал дверь. Меньше всего на свете он хотел, чтобы кто-либо видел его слабость.

Вот только Северус понятия не имел, что в дальнем темном углу кабинета, зажав ладошкой рот, сидела Гермиона. Пряталась между шкафами, стараясь не издавать ни звука. Напрочь сбитый с толку объект его желаний… Та, что, даже не подозревая об этом, давно поселилась в его мыслях. А теперь окончательно поработила тело. Девушка, ведомая любопытством, решила лишь заранее спрятаться в кабинете, предполагая, что Снейп мог допрашивать виновных здесь. Грейнджер планировала сразу после выйти из укрытия, хотела извиниться за свою совершенную бестактность. Вот только если слежку за допросом еще можно было объяснить, теперь пришлось бы оправдываться еще и за то, что она бессовестно разглядывала полуголого профессора. И самое страшное — ей определенно нравилось то, что она видела. Разумеется, Снейп сразу прочтет это в мыслях… Нет, Гермиона из этого угла точно не выйдет! Если, конечно, ее не найдут...

— Девчонки, ну какие вы рисковые! — подобная реплика звучала из уст не-Снейпа скорее как комплимент. — Не хотелось бы доставить вам проблем, — с напускной любезностью проговорил крайне довольный мужчина, чей аккуратный хвостик на затылке приковал взгляды. Северус вплыл в гостиную Слизерина в окружении сразу нескольких старшекурсниц, которые уговорили его прийти на вечеринку. В этой вселенной он не был обделен женским вниманием и наслаждался этим по полной.

— Ну что вы… Вы ведь приглашенный почетный гость, — прощебетала Дафна, как бы между делом беря профессора под руку и с нескрываемым обожанием заглядывая в черные глаза.

Старшая Гринграсс уже много лет засматривалась на декана факультета, неистово им восхищаясь. По каждому, чаще надуманному, поводу прибегала к нему за помощью. На всех уроках по его предмету неизменно садилась за первую парту, ближайшую к учительскому столу. Регулярно в День всех влюбленных засыпала его валентинками. А годом ранее по глупости даже подарила коробку конфет из горького шоколада, приправленных ударной дозой «Амортенции», — отчаянно и безнадежно. Так и не распечатанная коробка с безразличным «премного благодарен» тотчас отправилась в мусорное ведро. Профессор Снейп совершенно не обращал внимания на свою студентку, а интерес с ее стороны принимал за безудержную подростковую глупость. И теперь, когда в Хогвартс прибыла любезная и обаятельная копия Северуса Снейпа, девушка просто не могла упустить подобного шанса. Она с удовольствием наблюдала за тем, как удивленно распахнулись его глаза, а брови взмыли вверх. Дафна привыкла наблюдать лишь непроницаемое выражение лица профессора, за редким исключением сменяющееся открытым раздражением. Теперь же его эмоции очевидно сменялись одна за другой, уступая место лукавой, игривой усмешке. Как же Снейп был хорош в любой из вселенных! Декан — по обыкновению отстраненный и холодный, но оттого не менее сексуальный, а профессор маггловедения — непривычно очаровательно-обаятельный.

— Ну вы даете! Когда успели, красавицы?.. — восхищенно протянул маг, оглядывая несказанно преобразившуюся слизеринскую гостиную.

На стенах были развешены гирлянды из игральных карт, которые гармонично смотрелись с рождественскими украшениями. По всему помещению расположились игорные зоны. Тут и там можно было увидеть небольшие столы с блэкджеком, рулетками и покером, вокруг которых суетились студенты в дорогих вычурных мантиях и дамы в сверкающих вечерних платьях с неприлично глубокими для их возраста декольте и разрезами на юбках до самых бедер. Весьма неординарное празднование Рождества. Северус закусил губу, разглядывая юные, будоражащие воображение тела. Он буквально попал в рай. Глаз зацепила слизеринка с аппетитными формами в ультракоротком черном платье. Она улыбнулась ему уголком губ, словно старому приятелю. Окинув напоследок быстрым оценивающим взглядом, ушла, плавно покачивая бедрами, в противоположную от него сторону. Словно дразнила. Снейп с трудом узнал в этой дерзкой самоуверенной девчонке мисс Паркинсон. Та была несколько замкнута в себе, пусть и тоже весьма привлекательна. Пожалуй, прежде он и представить себе не мог эту слизеринку в подобном наряде.

Дафна настойчиво потянула его в сторону наколдованной барной стойки, продолжая о чем-то болтать. За ней всех обслуживал Забини в белоснежной рубашке с серой элегантной жилеткой и винного цвета бабочкой. Он умело мешал алкогольные и молочные коктейли для студентов разных возрастов. Словно заправский бармен, шутил и отвешивал лестные комплименты дамам. Они с Гринграсс мгновенно зацепились языками, углубляясь в обсуждение баснословных ставок за третьим столиком. Северус, не упуская случая, заказал себе что покрепче и, заметив одиноко стоящую у камина Паркинсон, улизнул от цепкой хватки надоедливой Дафны.

* * *

Гарри поспешно спускался по каменной лестнице замка, ловко перепрыгивая через ступеньку. Ему едва удалось сбежать от нежеланного внимания в гриффиндорской гостиной. Он был серьезно обижен на Гермиону, которая прежде упорно подначивала его оторваться, а сама так и не явилась на вечеринку, судя по всему, прячась в любимой библиотеке. В итоге после парочки бутылок сливочного пива и нескольких тактично отправленных восвояси девчонок он уже беззаботно болтал на пушистом ковре с Малфоем в красно-золотом галстуке. Любопытство все-таки взяло свое. Гарри в самом деле хотел знать, как же могла сложиться жизнь у этого парня, если уж он в итоге поступил на львиный факультет и стал так плотно общаться с Гермионой. Слово за слово, шутка за шуткой, и Поттер за очередной бутылочкой внезапно выложил про свой не сложившийся роман с младшей сестрой лучшего друга. Упомянул, как долгие месяцы отшивал всех девушек. Возможно, он даже был готов поделиться своей неожиданной историей с Пэнси. Все-таки Драко из другой вселенной совершенно не казался хорьком, в отличие от местного, и отчего-то вызывал доверие. Вероятно, потому что в скором времени ему придется отправиться домой, и больше они никогда не увидятся?.. Только вот одного тогда Гарри не учел. Отличались Малфои не только факультетами...

Поттер по-настоящему оценил, насколько влип, лишь когда ощутил чужие горячие губы на своих. Губы, гиппогриф его дери, Малфоя! Гарри буквально потерял дар речи, и первым, что пришло ему в голову, было: «О, слава Мерлину, не по-французски!» Ощутить язык какого бы то ни было Малфоя у себя во рту?.. Нет! Не-а… Хватило уже ему стресса… Вообще-то, он не был гомофобом, хотя сам ни разу в жизни не засматривался на парней, да и дальше не собирался подобным заниматься. Однако ситуация вышла крайне неловкой, и нужных слов он никак не мог найти. Драко нарушил паузу первым, на удивление беззаботно рассмеявшись и извинившись, сваливая все на ударивший в голову градус. Гарри ответил не сразу, а как заговорил, то вдруг осознал, что все это время сидел с широко открытым от удивления ртом, вероятно, смотрясь в крайней степени комично. Под предлогом поискать подругу Поттер все-таки сумел улизнуть. Теперь ноги сами вели его в подземелья, подгоняемые образом жгучей брюнетки с темно-зелеными глазами. Сейчас Гарри хотел ощутить на своих губах совершенно иной вкус.

* * *

Гермиона с ужасом смотрела на рассыпавшиеся по полу книги, окончательно и бесповоротно разрушившие ее прикрытие. Девушка не знала, как долго сидела между шкафов, стараясь не шевелиться. Все это время она наблюдала за беспокойными метаниями полуголого Снейпа, который рылся в ящиках своего рабочего стола. Не то чтобы это ей не нравилось… Напротив. Нравилось слишком. Вот только положение она заняла отнюдь не самое удобное. Ее тело предательски затекло. Попытка поменять положение не просто не увенчалась успехом, а закончилась полым крахом. Гермиона была в ужасе! Кто же знал, что полка, за которую она столь неудачно схватилась, держалась лишь на честном слове?..

Северус оказался рядом за считанные секунды. Девушка внутренне сжалась, готовясь быть обруганной, морально уничтоженной и растоптанной. Она ощутила стальную хватку на своих предплечьях. Ее рывком подняли с пола. Гриффиндорка собралась с духом, встречаясь взглядом с обсидиановыми глазами. Стойко выдержала натиск, чуть вздернув подбородок и поджав губы. Как-никак, она была смелой девочкой.

— В рот мне зелье, Грейнджер! — прорычал мужчина, усиливая хватку до болезненной. — Тебя здесь только не хватало!

Гермиона поморщилась, — предплечья ныли. Она была растеряна, совершенно не понимая, с каких это пор они перешли на ты.

— Я… Это вышло случайно, — попыталась оправдаться гриффиндорка, уже представляя, как с их факультета снимут колоссальное количество баллов. Дело было плохо. Она пряталась в его кабинете. Подслушивала, подглядывала. А когда Снейп нырнет в ее сознание… Стоит только ему прочитать все ее потаенные мысли, не отличавшиеся своей невинностью… Это конец! — Так не должно было случиться! — в сердцах воскликнула она, больше всего боясь быть раскрытой.

— Да, не должно, — процедил Северус, рывком притягивая Гермиону еще ближе к себе. Теперь их лица разделяло только дыхание.

Гриффиндорка смутилась, ощутив странную волну мурашек от неприемлемой близости с полуголым мужчиной. Взрослым мужчиной. Ее профессором. Она чувствовала его разгоряченное тело, опьяняющий, на удивление приятный запах — примесь одеколона, шоколада и мускуса. Его щекочащее дыхание на своем лице. Замерла. Застыла, словно под гипнозом. Как кролик, попавшийся удаву. Потерялась в глубоких темных глазах, затягивающих, будто глубины космоса, не желая отпускать. Сердце мчалось в груди, гоня кровь так, что та едва ли не начала обжигать изнутри. Секунда, вторая, третья… Тишина. Оглушающая. Четвертая, пятая, шестая…

— Салазар, — простонал. Почти беззвучно. Растерянно, отчаянно. Снейп казался таким… другим.

Он отшатнулся назад так же резко, как оказался рядом. Выпустил Гермиону из цепких пальцев, вырывая из ее груди тихий стон разочарования. И вдруг…

Мужчина резко рухнул на колени, хватаясь руками за голову. Сдавливая виски, тихо рыча от боли. В одном Снейп был уверен наверняка. Это не просто «Шоколадная страсть». И кроме двойника, ему уже никто не поможет…

После очередного глотка Пэнси вдруг пошатнулась и едва успела ухватиться за стену, пытаясь сохранить равновесие. Слизеринка всегда была весьма устойчива к алкоголю. Никогда прежде она не пьянела с какой-то пары бокалов эльфийского вина. Однако ее растерянность, вызванная непониманием ситуации, быстро улетучилась, уступая место легкости и приятной пустоте в сознании. Страхов и волнений не осталось, все тело расслабилось, становясь податливым. Она ощутила сильное головокружение и необъяснимую волну жара. Даже находясь в мини с откровенным декольте, каждая клеточка ее тела горела, как в парилке. Хотелось не задумываясь скинуть последний элемент одежды и прилечь на прохладную кожу дивана, вытянувшись, словно кошка. Вместе с жаром пришла и эйфория. Девушка блаженно улыбнулась, наслаждаясь непривычным ощущением воодушевления, вседозволенности и свободы. Она встретила обеспокоенный взгляд Снейпа и даже не задумалась о том, с чего вдруг тот показался столь серьезным. Мужчина аккуратно забрал у нее бокал, отставляя его на камин.

— Мне кажется, ты перебрала, — заботливо проговорил Северус, беря Пэнси под руку и неспешно продвигаясь с ней в сторону выхода из гостиной. — Думаю, разумно будет выйти в коридор. Там меньше народу, гуляют сквозняки. Должно быть попрохладнее, да и не так шумно… — вкрадчиво рассуждал мужчина.

— Неплохая мысль, — отозвалась Паркинсон, безропотно позволяя себя увести. Никаких сомнений у нее не было, впрочем, как и места любым другим размышлениям.

На них не обращали внимания, — все были заняты азартными играми и ставками, разговорами, танцами, алкоголем. Слишком много у всех было своих мыслей и забот. Никому не было дела до Пэнси.

Покинув гостиную, она с наслаждением облокотилась о стену коридора, опираясь лопатками на холодный камень. Громкая музыка и беспорядочный гул голосов больше не пульсировали в висках, оставшись за захлопнувшимся проходом. Так было приятнее, спокойнее. Пэнси прикрыла глаза, убирая мешающиеся пряди с лица и плеч. Голова все продолжала кружиться, словно слизеринка без передышки вальсировала весь вечер, а конечности ослабли, с трудом удерживая тяжесть тела.

— Тебя едва держат ноги, — приторно проговорил профессор маггловедения, опуская цепкие пальцы на талию студентки и тут же притягивая ее ближе. Он уверенно вжал ослабевшее тело в свое. — Я помогу.

Пэнси ощутила возбужденную мужскую плоть, упершуюся в бедро. Она хотела отодвинуться, но силы покинули ее, делая покорной. Рука не-Снейпа скользнула выше, опускаясь на ложбинку между пышных грудей.

— Сердцебиение такое сильное… Возможно, давление?.. — задумчивый вопрос повис в воздухе. Другой рукой мужчина скользнул с талии вниз, с легкостью забираясь под ткань ультракороткого платья. Он бесцеремонно сжал ягодицу, вырывая у девушки испуганный вздох. Не чувствуя сопротивления, двинулся дальше, погружаясь пальцами в мягкие складки под кружевным бельем. — А может, это реакция на меня? Такая возбужденная, влажная… — профессор попытался накрыть своими губами ее, но девушка внезапно отвернулась, слабо поморщившись.

— Я… — тихо начала она, обессиленно уперевшись ладошкой в мужскую грудь. — Мне жарко, — жалобно выдавила Пэнси, совершенно теряясь в ориентирах. Она была словно где-то не здесь. В другом месте. Разум помутнел, в глазах плясали мушки, а тело будто и вовсе перестало принадлежать ей. Оно поддавалось на ласки, пульсировало возбуждением, отвечая тому, кто в жизни бы не вызвал в ней желания. Такого не должно было быть. Приятно. Порой больно. Странно и тоскливо. Неумолимо клонило в сон. Уверенные пальцы там, внизу, все продолжали выводить смелые, резкие узоры, надавливая грубо и властно. Не собираясь останавливаться и спрашивать разрешения. Где-то внутри у Пэнси начало расти пока необъяснимое беспокойство. Что-то было не так. Мысли путались, а чувства были слишком сильными, слишком яркими. Паркинсон попыталась вывернуться, хотела уйти. Тело покорно выделяло смазку, но ощущения подсказывали: это неправильно. Ее не должно быть здесь сейчас. Одно лишь слово молоточком стучало в голове — опасность.

— Какая послушная девочка, — удовлетворенно прошептал мужчина, вводя пальцы в горячее нутро.

Пэнси сжала бедра, не желая ощущать то, что чувствовала. Она слышала в мужском голосе грязную похоть, и ей не нравилось это.

— Но я не хочу… — очередная слабая попытка скинуть чужие руки. — Хочу… Отдохнуть…

Внезапно его отдернули, даря девушке освобождение. Пэнси выдохнула, задрожала, съезжая вниз по стенке. Она открыла глаза, всего на мгновение встречаясь с изумрудами, наполненными яростью до краев, спрятанными за стеклами очков. Гарри с размаху ударил профессора кулаком прямо в нос. Что-то громко хрустнуло. Маг рухнул на пол, мучительно застонав, и тотчас получил еще и ощутимый пинок в бок. Затем второй, в живот.

— С первого курса мечтал это сделать! — на лице Поттера играло мрачное удовлетворение, он совсем не обращал внимания на горящее огнем, по-видимому, вывихнутое запястье, и на болезненную пульсацию в припухших костяшках. — Я рад, что врезал именно тебе, поганый ты флоббер-червь!

Гарри знал, это был другой Снейп.

Гнев все продолжал жечь вены, а руки чесались придушить мужчину здесь же, прямо в этом коридоре, без помощи магии. Однако беспокойство о Паркинсон вышло на первое место, заставляя сдержаться, отодвинуть другие желания на задворки. Гарри в первую очередь хотел проследить, чтобы девушка оказалась в безопасности, чтобы о ней позаботились. Лишь тогда он возьмется за жалкую пародию Снейпа. Сделает так, чтобы справедливость восторжествовала.

Наконец вспомнив о палочке, парень поспешно обездвижил мужчину и бросился к Пэнси. Приподнял ее лицо за подбородок и, увидев, что она вновь закрыла глаза, подхватил с пола, поднимая на руках.

— Годрик, ты вся дрожишь… — прошептал он, разглядывая безмятежное, невероятно красивое лицо. — Кто-нибудь! — крикнул он в сторону слизеринской гостиной, ощущая всю тяжесть безвольно обмякшей на его руках девушки.

* * *

— Мерлин, профессор! — Гермиона испуганно кинулась к мужчине, который рычал, словно загнанный в угол зверь. Тянул волосы на голове, корчась от боли.

Сейчас девушка отчетливо видела, как мужское тело сверкало, покрытое множеством маленьких капелек пота, а пряди слиплись, словно после долгого бега. Однако Северус вовсе не занимался спортом. Не сидел в душной комнате, облачившись в слои теплой одежды. Его взгляд горел возбужденным лихорадочным блеском. Маг стонал, шипел, мучился. Гермиона видела — он пышет жаром, словно печка, и, вероятно, изнутри тоже. Его сжигала непонятного рода боль. А ей… было страшно.

— Я должна немедленно позвать мадам Помфри! — воскликнула девушка, собираясь с мыслями и силами. Сейчас не время бездействовать. — Моргана, я успею?! Скажите же, что я должна делать? Что это, профессор?!

— Зелье, Грейнджер! Психотропное…

— Ломка… — Гермиона выдохнула и отрицательно замотала головой, не желая верить в услышанное. Сжала кулаки, опустилась на колени. Спустя секунду опасливо потянулась рукой, дотрагиваясь до разгоряченного крепкого плеча. — Ведь вы… не наркоман. Просто не можете быть! — в девичьем голосе звенела абсолютная убежденность. — Вас… отравили. Подлили что-то. Название, профессор, ну же!

Северус схватил девушку за руку и резко потянул, буквально опрокидывая на себя.

— Аналог любовного, Грейнджер, — в тихом голосе послышались нотки отчаяния. Столь человечным Снейп был лишь однажды, когда едва не умер на руках у Гарри. Вот только сейчас в обсидиановых глазах Гермиона отчетливо видела разбушевавшуюся страсть и неуемное желание. Эмоции, отчего-то направленные на нее. Отчего-то…

— Я не уверена, что это поможет… — отозвалась Гермиона, уже приняв решение, о котором, как ей казалось, непременно еще пожалеет.

Девушка быстро потянулась вперед, пока решимость не покинула ее. Схватила ладошками острые скулы, впиваясь поцелуем в разгоряченные мужские губы. Испуганно зажмурилась, ожидая ответной реакции. Широкая ладонь легла на затылок, надавливая, притягивая ближе. Вторая рука с силой обвила талию, прижимая к себе, убирая все пути для отхода.

Все мысли, кроме одной, покинули голову гриффиндорки, — ее обнимал полуголый Снейп. Здесь. Сейчас. В своем кабинете…

Влажный язык скользнул по губам Гермионы, заставляя ее задрожать. Всего минуту назад горел лишь Снейп, но сейчас… Они горели оба. Девушка словно попала в тот же капкан, выпила то же зелье. Ведь как иначе объяснить все то, что чувствовала героиня войны, примерная студентка, до одури правильная Гермиона Грейнджер? Она чуть приоткрыла рот, опасаясь, но притом желая того, что могло быть дальше. Северус тут же скользнул по кромке зубов и юркнул внутрь, встречаясь с шершавым несмелым языком. Обрушился со всей раздирающей его изнутри страстью, — сминая, покусывая, ведя в игре. Гермиона тихо застонала, обвив руками шею мужчины. Она отвечала с жаром, пусть и неумело, впервые не желая анализировать происходящее, полностью отдаваясь моменту. Ни один поцелуй с Роном не мог сравниться с этим. Девушка чувствовала такую силу, уверенность и власть, исходящую от мужчины, что это захлестывало с головой, даря удивительное спокойствие. Она еще никому так не доверяла.

Снейп вдруг отпрянул, тяжело дыша, резко прерывая долгий глубокий поцелуй. Он рывком поднялся с пола, наконец приходя в себя. Отметил, что боль отступила, а жар ослаб. Мужчина ощутил долгожданное облегчение, разум прояснился, и его накрыло почти болезненное осознание. Он целовал студентку. Грейнджер. И она… целовала его. Снейп стиснул зубы, надевая на лицо привычную маску, игнорируя бушующее внутри волнение. Сейчас он казался равнодушным, спокойным и холодным. Гермиона же растерянно сидела перед ним на полу, испуганно глядя снизу вверх, кусая и без того распухшие губы и тяжело дыша. Снейп протянул ей руку, помогая встать. Девушка одернула одежду, поправила волосы, стойко выдерживая прожигающий взгляд.

— Что ж, рада была помочь, профессор, — с легкой хрипотцой, но, к удивлению, спокойно выдала девушка, побуждая Снейпа беззвучно усмехнуться. Она все-таки собралась, не позволила себе быть слабой даже сейчас. Гриффиндорка прочистила горло, то ли пытаясь потянуть время, то ли в самом деле стараясь вернуть власть над голосом. А может, и то, и другое. — Наверное, мне все же стоит позвать мадам Помфри?

Почти ленивый стук в дверь прозвучал ответом, заставляя девушку вздрогнуть от неожиданности.

— Ты вроде хотел меня видеть, крестный! — из-за двери послышался голос Малфоя. — Может, откроешь? Тут с твоим двойником интересная история приключилась…

Снейп широким уверенным шагом прошел к столу, на ходу подбирая упавшую мантию. Натянул ее прямиком на голое тело и тут же распахнул палочкой дверь.

Драко неспешно вошел, окидывая взглядом класс. Отметил обрушенную в углу класса полку, перепуганную гриффиндорку, собирающую книги, и Снейпа, который на рабочем столе перебирал фолианты. Блондин приподнял бровь, с трудом представляя, что эти двое могли делать, заперевшись в кабинете. Для отработок и прочих учебных вопросов рождественский сочельник был не самым подходящим днем. Ни о какой любви или страсти даже речи не шло, — хотя, учитывая, как вели себя эти двое из другой вселенной… Слизеринец задумался, пытаясь представить крестного вместе с Грейнджер. Подобный образ не клеился, не вязался. Могло ли это быть связано с тем, в чем его подозревали из-за глупцов Винсента и Грегори?

— Хватит топтаться у двери, Драко, — не глядя на него, бросил Снейп. — А вы, мисс Грейнджер, перестаньте наконец тратить мое время и отправьтесь к мадам Помфри. Уверен, вы зря недооцениваете ее способности в целительстве.

— Д-да, профессор, — смущенно отозвалась девушка, быстро лавируя между парт, стараясь добраться до дверей как можно скорее. — Хорошего вам Рождества, профессор Снейп, Малфой, — без тени улыбки бросила Гермиона, скрываясь за дверью.

Драко лишь поморщился, не представляя, с чего вдруг услышал подобное пожелание от гриффиндорки. Он вернул взгляд на декана и вдруг заприметил позади него смятую ткань рубашки, вывернутой наизнанку.

— Это?.. — он совершенно не аристократично ткнул пальцем за спину Снейпа, с трудом сдерживая непроницаемое выражение лица.

Северус чуть склонил голову набок, скашивая глаза в сторону. Он сразу понял, о чем идет речь, но даже бровью не повел.

— Здесь я буду задавать вопросы, — спокойно проговорил мужчина, присаживаясь на край стола. — Надеюсь, ты не делал того, чего не стоило, Драко.

— Куда уж мне до вас, профессор, — парень прыснул, ловя на себе тяжелый убийственный взгляд черных глаз.

Конечно, он не станет задавать вопросов. Впрочем, Драко даже не сомневался, что уже знает ответы на них…

Близилась полночь. На Астрономической башне собирались гости из другой вселенной и те, чьими двойниками они являлись. Первыми пришли Минервы, которые теперь занимались подготовкой ритуала. К ним присоединился взлохмаченный Снейп, с распухшим посиневшим носом и в сопровождении целого конвоя — Малфоя в слизеринском галстуке, Поттеров с обоих факультетов и второго Северуса.

Профессору маггловедения пришлось пойти на попятную. Ряд совпадений сыграл против него. Когда Снейп вместе с крестником вышли из кабинета, они как раз успели застать суету в коридоре. Гермиона весьма скоро привела мадам Помфри. Не-Снейпа поймали, скрутили и приволокли в Больничное крыло. Благодаря целительнице он получил доступ к волшебным ингредиентам и сумел создать зелье, отменяющее действие улучшенной версии «Шоколадной страсти». Впрочем, выбора ему не оставляли. Мадам Помфри, в свою очередь, вправила магу сломанный нос. Однако избавлять его от боли она напрочь отказалась — из солидарности к глубокоуважаемому профессору Снейпу и ни в чем не повинной студентки школы. Паркинсон погрузили в целебный сон, чтобы за ночь выветрилось действие психотропного зелья. Поттеров пришлось выпроваживать. Ребята ни в какую не хотели оставлять Пэнси одну. Гермиона же отправилась на поиски Драко и своей копии. Пришло время вернуть всех по домам.

Вечеринки на факультетах были в самом разгаре, и внимание студентов целиком заполнили музыка, алкоголь и прочие развлечения. Никто не заметил, как исчезли все волшебные сладости с праздничной ели. Как перестал падать снег в коридорах. Как одно за другим растворялись украшения, лишая замок былого уюта и атмосферы Рождества. Влюбленные ворковали, друзья веселились, близкие друг другу люди обменивались подарками… А на Астрономической башне собрались в круг маги, готовясь на несколько мгновений приоткрыть дверь в другую вселенную. Стереть границы. Вершить историю. Объединиться и сделать то, чего прежде здесь не происходило. В поистине волшебную ночь, в месте, наполненном магией, в эту самую минуту осуществлялся магический обряд — их маленькая общая тайна.

Могущественные артефакты, усиливающие безопасность Хогвартса, были принесены из разных уголков замка и выложены по периметру смотровой площадки. Несколько домовиков, поглотивших магию из ликвидированных украшений, теперь одновременно возвращали ее в первоначальные места. Уникальные талисманы наполнялись потоком голубой энергии. Теперь Астрономическая башня, невзирая на ночь, ярко освещалась изнутри. В центре на полу была мелом выведена сложная руна, окруженная несколькими маленькими каменными чашами.

— Профессор Снейп, мистер Малфой, мисс Грейнджер, мистер Поттер, — голос Макгонагалл звучал громко и властно. Она привлекала всеобщее внимание безо всякого заклинания. — Повторяйте за мной! Смотрите внимательно, запоминайте каждое движение и каждое слово, сказанное мной!

Они уже оговаривали заранее, какое заклинание должны произнести и какими действиями это необходимо сопровождать. Однако финальная демонстрация, во избежание ошибок, была необходимостью. Слишком большая ответственность лежала на каждом из них. Слишком важно было сделать все верно. Как бы они ни относились друг к другу, в этот момент все строилось на доверии, — в том и была суть обряда.

Минерва при помощи волшебной палочки сделала маленький надрез на своей ладони, затем на руке двойника. Они синхронно склонились над чашей, что стояла в их ногах. Без колебаний сжали кулаки, пуская тонкие алые струйки в емкость. Волшебницы заговорили в один голос, сливаясь в песню из латинских слов:

— Aperi ianuam… tolle tuum… idem sanguis sed ex diversis mundis!*

Закончив, директор подняла чашу и передала ее другой Минерве:

— Я благодарна за помощь. Скорее, ступай к своим домочадцам. Вы должны встретить этот праздник вместе! Уверена, они заждались, — Макгонагалл сдержанно улыбнулась на прощание и вздрогнула, когда двойник неожиданно обняла ее в ответ.

— С Рождеством, дорогая! Надеюсь, твое счастье в самом деле здесь, в Хогвартсе, — ласково прошептала волшебница, а сразу после отправилась вместе с их кровью к ближайшему артефакту.

Женщина вылила ее содержимое прямо на древний амулет. Кровь мгновенно впиталась, не оставляя и следа. Голубой свет стал почти ослепительным, поглощая все вокруг. Когда он вновь ослаб, Минервы уже не было. Магия перенесла ее домой.

— Уверен, Дамблдор вышвырнет тебя из Хогвартса, — брезгливо произнес декан Слизерина, перенимая эстафету. Он сделал своему двойнику надрез глубже и шире, чем следовало, и когда маг зашипел от боли, расплылся в довольной улыбке. Северус был отправлен в свою вселенную следующим, провожаемый долгими осуждающими взглядами и тихими ядовитыми репликами от молодежи.

— Я не настроен на всю эту сентиментальную херню, — Малфой быстро проделал все нужные манипуляции. — И все же пожелаю, чтобы в твоем мире ты сожрал меньше дерьма, чем я. Береги свою… кхм… подружку, — Драко усмехнулся Мионе, чуть вздернув бровь. Его взгляд говорил красноречивее любых слов. Вот только его значение понимали лишь они вдвоем…

— Она — мой самый близкий друг. Разумеется, я о ней позабочусь! Надеюсь, и ты встретишь на своем пути верных друзей, — ребята обменялись крепкими рукопожатиями. — Счастливо оставаться, ребят! — гриффиндорец Драко с счастливой улыбкой помахал всем остальным. — Встретимся на той стороне, Миона.

Голубой свет поглотил платинового блондина, ни следа не оставляя от его присутствия.

— Не упусти свое счастье, парень, — на сей раз первым заговорил Гарри из другой вселенной. — Меньше отчаяния, больше решимости.

Когда с кровью и заклинанием было покончено, он сам забрал чашу и ушел уверенной походкой по направлению к волшебному свету.

Грейнджер принялась повторять все необходимые манипуляции.

— Присоединяюсь к словам Поттера. Если чего-то хочешь — действуй! — Миона приняла чашу и оставила на щеке Грейнджер легкий поцелуй. — И еще. Расслабься, малышка, хоть немного! Ты загнала себя в рамки и постоянно следуешь правилам… Поверь мне, лучше жалеть о том, что сделала, чем о том, на что так и не решилась. Отпусти ситуацию и выучи, наконец, парочку косметических заклинаний. Мы ведь красотки, не забывай! И прошу, не позорь меня, детка. Я верю, ты можешь все! — подмигнув, гриффиндорка отправилась в свою вселенную. Гермиона застыла, не ожидав услышать столь пламенную речь.

— Удачи тебе! — только и успела крикнуть она, прежде чем ее двойник растворился в потоке света.

Наконец, все артефакты погасли, возвращая на смотровую площадку Астрономической башни ночной полумрак. Рождественскому переполоху пришел конец. Все гости были отправлены домой.

Снейп стоял на смотровой площадке Астрономической башни. Почти все разошлись, оставив его наедине с мыслями о пережитом дне. Лишь Гермиона тихо наблюдала за профессором со стороны, стараясь не выдавать своего присутствия. Мужчина подошел к самому краю и наконец позволил себе выдохнуть, расслабить привычно ровную спину. Опустил локти на перила, перенося вес тела на них. Переплел красивые пальцы между собой и прикрыл глаза. Он разрешил морозному ветру наводить свой порядок в его обычно гладких волосах, отдающих маслами и травами. Гермиона застыла. Не могла перестать любоваться. Как же был прекрасен и мужественен профиль Северуса в лунном свете. Девушка все продолжала безмолвно наблюдать, как снежинки ложатся на черные, словно смоль, волосы и мягко опускаются на того же цвета мантию, облачившую широкие плечи. Она и сама не поняла, как шагнула к нему, мгновенно выдавая себя предательски скрипнувшей половицей. Снейп не обернулся и даже глаз не открыл. Словно не удивился вовсе. Будто и так знал о ее присутствии.

— Годы идут, а вы все такая же любопытная девчонка, — язвительно протянул мужчина.

— Откуда вы узнали, что это я? — смущенно отозвалась гриффиндорка, вставая рядом.

— Полагаю, у вас вошло в привычку наблюдать за мной. Что сказать, мисс Грейнджер... Молодость, — он явно получал удовольствие, подшучивая над зардевшейся студенткой. Ему даже не нужно было видеть ее лица, реакция Гермионы и без того была ясна.

— А вы все так же находите повод поиздеваться, — девушка демонстративно фыркнула, не желая проигрывать в словесной борьбе. — Не думаю, что и я перерасту это, — бойко заключила она.

— Любознательность — не порок. Нужно лишь знать границы, — равнодушно бросил Снейп. Однако даже эти, лишенные каких бы то ни было чувств реплики, озадачили Гермиону. Девушка не понимала, почему они вообще ведут диалог. Профессор, которого она знала, не являлся тем, кто в принципе любит общаться. Тем более — с ней. Снейп мог уйти в любой момент или же прогнать ее. Вот только он не делал ни того, ни другого. Это придало гриффиндорке смелости. Когда еще выпадет подобный шанс?..

— Иногда границы стираются зельями, — выпалила девушка прежде, чем рациональность могла бы остановить ее. — И, насколько я знаю, для эффекта подобных зелий… — намек вышел очевидным, но отступать было поздно.

Северус наконец удостоил Гермиону взглядом. К удивлению волшебницы, в нем не было насмешки, осуждения или презрения. Напротив, его обсидиановые глаза внезапно потеплели, смягчая обычно суровые черты. Его цепляла ее догадливость. Гермиона же готова была поклясться, что видит другого Снейпа, настолько поразительным сейчас было сходство. Это казалось в крайней степени иррациональным. С чего вдруг ему так смотреть на нее?

— Не лучший момент, чтобы заигрывать со мной, мисс Грейнджер. Вы пока еще моя студентка.

— Пока еще? — Гермиона удивлено моргнула, не представляя, как ей стоило воспринимать данное интонационное выделение. Он просто не мог флиртовать с ней. Только не Северус Снейп. Зрелый, мужественный, но такой независимый мужчина, в чьем сердце никогда не было места для кого-либо кроме Лили. То, как распалило его зелье, могло лишь говорить об изначально существовавшем физическом влечении. Вот только считать чье-то тело привлекательным вовсе не говорило о возможном развитии отношений. Действительно ли Снейп на что-то намекал? Правильно ли она поняла его?

— Кто-то собирается быть вечной студенткой? Похвальное рвение, — Северус прищурился, криво усмехнулся. Он издевался. Опять.

— Как знать, быть может, в следующем учебном году я стану вашей коллегой, — Гермиона не лукавила. Она пока не знала, куда пойдет работать. Слишком много амбиций и противоречивых планов. Грейнджер могла продолжить учиться дальше, возможно, за границей. В итоге стать прекрасным колдомедиком, сотрудником Министерства — в каком бы то ни было отделе, — или же взяться за преподавание в Хогвартсе. Волшебница была уверена, что везде смогла бы стать ценным кадром. Вот только сама до конца не определилась, чего же все-таки желала. Но упустить шанс проверить реакцию Снейпа на подобное заявление она просто не могла.

— Думаю, тогда момент будет более подходящий, — совершенно серьезно заявил мужчина.

— В смысле… Через полгода?.. — Гермиона вконец растерялась. — Вы ведь знаете, какая я упертая, профессор? Потом вряд ли отделаетесь, — ее попытка пошутить вышла несколько неловкой. Именно так она себя сейчас и ощущала.

— Стоит ли мне напомнить вам, мисс Грейнджер, что я уже не мальчик? — ровным голосом поинтересовался маг, скользнув по Гермионе пронзительным взглядом. — Я прекрасно знаю, чего хочу. И, надо сказать, у меня невероятное терпение. У вас же есть время подумать, — он с удивительной нежностью коснулся ее подбородка, заставив на мгновение замереть. Однако на большее не пошел, то ли следуя правилам, сохраняя приличествующую дистанцию… То ли не желая давить или смущать.

Гермиона нервно выдохнула облачко пара и закусила губу. Ее рука осторожно легла на теплое запястье. Несколько томительно долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, безмолвно изучая. Грейнджер знала, Снейп наверняка бессовестно копается в ее сознании, читая, словно открытую книгу. Но она позволяла увидеть все. Каждую отнюдь не невинную мысль. Северус тихо усмехнулся, пальцами погладил девушку по бархатистой коже и отступил, обрывая магию момента. Гриффиндорка тотчас перевела взгляд на усыпанный звездами небосвод. Она сгорала от желания и смущения. Девушка принялась внимательно разглядывать открывшийся вид на заснеженные горы и Черное озеро, покрывшееся тонким слоем льда.

— Счастливого Рождества, мисс Грейнджер.

— Счастливого Рождества… — вторила Гермиона, боясь вновь взглянуть на него. На мужчину, что сводил ее с ума.

На того, кого сводила с ума она…

* * *

Когда Пэнси очнулась, уже был рассвет. В многочисленные высокие окна лазарета заглянули первые лучи солнечного диска, что поднимался из-за гор. Ледяные кристаллические узоры на них окрасились в нежные розовые и сиреневые оттенки. Однако пока в комнате царил полумрак. Тишину разрывали лишь завывающий на улице морозный ветер и мирное сопение пары студентов, отдыхающих здесь же. В голове у девушки замелькали картинки-воспоминания — обрывки вчерашнего вечера. Слизеринка резко села, вдохнув полной грудью, сжала пальцами койку с обеих сторон, не в силах сдержать нервную дрожь. Сбоку ощутилось движение, и Пэнси испуганно дернулась, натягивая одеяло до самой шеи.

Прямо на полу в ее ногах, облокотившись головой на койку, сидел Поттер. Вероятно, там же и задремавший. Взлохмаченный и сонный, он был словно обаятельный совенок, что вызывал не поддающееся контролю умиление. Парень протянул руку, взял с пола свои очки и неловко нацепил их на нос.

— Ты чего так рано проснулась? Как ты себя чувствуешь? — тихо поинтересовался он.

Пэнси откинулась на спинку кровати, ощутив внезапное облегчение. Рядом с Гарри она чувствовала себя защищенной. В памяти всплыло, как гриффиндорец впечатляюще зарядил вшивому недопрофессору-маньяку. В ее груди разлилось тепло.

— Ты подоспел вовремя, — так же тихо отозвалась Паркинсон, благодарно улыбнувшись. — Все продолжаешь геройствовать.

— Ты слишком красивая, чтобы ходить без телохранителя, — смущенно пробубнил Поттер, передвигаясь поближе к изголовью.

Пэнси почти беззвучно рассмеялась, тотчас прикрыв пальцами белоснежные зубки.

— Иди спать. Мадам Помфри тебя убьет, если здесь увидит.

— Это вряд ли. Она слишком благодарна мне за спасение магического мира, — не удержался от насмешливого комментария Гарри.

— Так значит, пользуешься положением? Как-то это не по-гриффиндорски, — Паркинсон ухмыльнулась и дразняще приподняла бровь.

— Я принес тебе кое-что, — Поттер выудил из-за спины небольшой сверток в подарочной упаковке. И как Пэнси не заметила его раньше?

— Салазар, я ведь без подарка. Выходит неловко, — девушка чуть поморщилась, но все-таки протянула руку.

— Уверен, к ухаживаниям тебе не привыкать, — гриффиндорец широко улыбнулся, вкладывая подарок в девичью ладонь.

— Ухаживаешь, значит? — Паркинсон испытующе взглянула на парня.

— Разве нельзя? — чуть улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил Гарри.

— Тебе можно, — Пэнси прижала сверток к груди, не торопясь разворачивать. — Иди ко мне. Поближе.

Поттер удивленно вскинул брови, но послушно поднялся и принялся отряхивать брюки. Под пристальным взглядом слизеринки он все-таки присел на край кровати.

— С Рождеством, Гарри, — Паркинсон взяла Поттера за гриффиндорский галстук и притянула к себе. Застыв всего на секунду, она все же оставила на его губах легкий поцелуй. Сердце испуганно сжалось, когда в мыслях всплыл совершенно другой образ. Она быстро отпрянула, уперев взгляд куда-то в пустоту.

Гарри осторожно накрыл своей ладонью ее, приглядываясь, боясь сделать лишнее движение.

— Ты не должна, — заботливо проговорил он. Поттер отчетливо понимал, что прошлый вечер был для девушки сродни настоящему кошмару. Сейчас ей определенно было не до близости с каким бы то ни было парнем. Даже если ей могло казаться иначе. — Тебе стоит пережить это, — осторожно произнес Гарри. — А я никуда не денусь. Если ты, конечно, не против, — поспешно добавил он.

— Не против, — девушка быстро сморгнула непрошенные слезы и перевела взгляд на зеленые глаза напротив. Где-то внутри нее пока сохранялся не поддающийся объяснению страх. Но Паркинсон верила, что это лишь временно. И, на самом деле, была права.

— И тебя с Рождеством, Пэнси, — ласково проговорил Гарри и, мягко улыбнувшись, сжал ее ладонь.

Рождественскому переполоху пришел конец. Но для всех них все только начиналось…