Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

Пот градом лил с моего лица. Жалящие чары летели, казалось, со всех сторон ко мне. Я повалился на бок, ударившись локтем об пол так сильно, что из глаз посыпались искры.

Но разлеживаться мне не дали: очередное заклинание едва не попало в меня. Я перекатом ушел в сторону. Оно, оказывается, слегка опалило рукав мантии, но самого меня не задело. По большей части.

— Accio очки! — произнес Моуди спокойно из своего кресла.

С опозданием, я попробовал схватить свои очки, но ... аргх, промахнулся! Они стремительно полетели к Моуди. Или то, что предположительно было Моуди. Без очков я не смог бы отличить профессора Моуди от Норберта.

Заклятие угодило мне прямо в лоб. Кровь залила мои глаза.

Поправка — Норберт и все остальные драконы не были такими злобными.

-Довольно! — проговорил он.

Я распластался на полу, позволив холодному воздуху ласкать своё разгоряченное лицо. Предрассветное ноябрьское утро в Шотландии было неприятно прохладным, пока Моуди не решил устроить мне тренировку уклонения от заклинаний.

Его искусственная нога с жутким скрипом прочертила борозду на полу, когда он захромал ко мне. Он опустился на колени, взмахнул палочкой над моей головой и пробормотал заклинание, которое я не расслышал. Борозда на полу исчезла.

Нацепив на меня мои очки, Моуди, этот самый садистский экс-аврор на планете, странно ухмыльнулся мне и кивнул:

— Нужно поработать, Поттер. — Он схватил меня за локоть. — Поднимайся и пошли! — произнёс он, вздёргивая меня на ноги.

Я потянулся поправить очки, но он перехватил мою руку и посмотрел на меня как на больного, слепого щенка.

— Когда в последний раз ты проверял свое зрение? — спросил он.

Я моргнул.

— Никогда. Тётя Петуния пробовала подобрать для меня несколько очков в супермаркете, пока мы не нашли те, что я сейчас ношу.

— Скверные у тебя родственники, да, Поттер?

Я пожал плечами:

— Нет, они просто не видят смысла тратить деньги на урода вроде меня. Мои очки — другое дело.

Ухмыляясь, он вернул очки и я надел их обратно.

— В Хогсмиде есть окулист. Пойди и запишись на приём до 21-го.

— У меня нет денег.

— Ты Поттер, конечно они у тебя есть ... — Он замолчал. — Знаешь ли ты что-нибудь о своих финансах?

— Нет. — ответил я, качая головой. — Я даже не знал, что мои родители оставили мне что-то, пока Хагрид не взял меня в Косой переулок.

— Хагрид? — Его губы сжались. — Ничего страшного. Проверка и сами очки будут стоить около 35 галеонов. Если у тебя их нет, скажи в магазине, чтобы они выставили счёт твоему управляющему.

— Но у меня нет управляющего.

— Конечно, у тебя он есть. — Моуди сделал паузу, а его глаз безумно завертелся. — Альбус! — прорычал он, снова замолчал и встряхнулся. — Если ты хочешь играть в игры с людьми, подобными Альбусу Дамблдору, Поттер, я предлагаю хорошенько разобраться с доступными тебе ресурсами и любыми ограничениями, которые они на тебя накладывают, прежде чем врываться в его кабинет. Ясно?

— Да, сэр. — сдерживаясь, сказал я. Он был прав. Я потерял преимущество в ту же секунду, когда попросил Дамблдора о встрече. Теперь, я был в худшей позиции, чем раньше. Дамблдор уже внимательно следит за мной, а садисту Моуди я принадлежал с 5:30 до 8:30 утра, с понедельника по пятницу и в воскресенье.

— Пойдем со мной. — сказал он и побрёл по тропинке к озеру. Я побежал за ним и быстро его догнал. Мы шли в тишине, во всю наслаждаясь утром. Примерно в миле вниз по тропинке, он обернулся.

— Как твоя Окклюменция, продвигается? — спросил он неожиданно.

— Медленно.

— Этого и следовало ожидать в твоём возрасте. Откровенно говоря, я был удивлен, что ты поймал Альбуса.

Я пожал плечами, не зная, что сказать.

— Я не хочу знать, что взбрело тебе в голову вчера, Поттер, но если ты будешь играть в такие опасные игры, тебе нужно гораздо лучше владеть Окклюменцией.

Я прикусил губу. Почему Моуди всегда оказывается прав? Рыча, он хлопнул меня по щеке.

— Всегда следи за выражением лица. Не раздавай ничего даром или проиграешь.

Моё лицо скользнуло за маску, которую я носил накануне. Моё «Дурсли-лицо», как его я называл.

— Так лучше, — сказал Моуди — Теперь, Альбус хочет, чтобы я учил тебя по программе твоего курса. Я обещал, что научу тебя всему, чему мне, чёрт побери, захочется. Если однажды в результате этой его просьбы он выпрыгнет из своих подштанников, это не моя проблема. Договорились?

— Может быть. — сказал я медленно, не желая соглашаться, не зная точно, чему он хотел научить меня.

— Ты учишься, мальчик.

— Чему конкретно вы собираетесь учить меня?

— Окклюменции для начинающих. Остальное будет зависеть только от тебя.

Я размышлял над его словами. Если я хочу иметь шанс на свободу, мне нужна Окклюменция, но в книге говорилось, что единственный способ научиться, это работать с доверенным Легилиментом. Я не доверял Моуди.

— Согласны ли вы, дать мне Кровную клятву? — спросил я. Я хотел бы попросить о Нерушимой клятве, но тогда нам нужен связующий. Без вариантов, в данном случае.

Он поднял бровь.

— Сумел пробраться в Запретную секцию?

Я постарался удержать лицо неизменным. «Докажите это.» — хотел я сказать, но промолчал. Последнее, что мне нужно, это чтобы Моуди, вместе с его несчастным глазом, ночевал в библиотеке под плащом-невидимкой.

— Не важно, что ты делаешь в свободное время, Поттер. — Он почесал подбородок, обведя ногтем контур неприятного шрама, похожего на Белые скалы Дувра. — Условия?

Я сглотнул. Кровная клятва была делом серьёзным. Он, наверное, сразу же и наотрез откажется.

— Вы не будете раскрывать никакой информации, какую бы вы не узнали за время наших уроков Окклюменции, никому из прошлых или текущих сотрудников Хогвартса, Школы волшебства и колдовства: Альбусу Дамблдору, Северусу Снейпу, никакому другому члену Ордена Феникса.

— Где ты слышал это название? — потребовал он.

— Из выпусков Ежедневного пророка, — ответил я. — В том числе Сириусу Блэку, Ремусу Люпину, всем Уизли и Гермионе Грейнджер.

Моуди уставился на меня, как на жука под микроскопом.

— Странные условия, Поттер. Ты позволяешь мне раскрыть все твои секреты Тёмному Лорду, в то же время как хочешь скрыть их от близких тебе людей.

Я пожал плечами.

— Честно говоря, я сомневаюсь, что Волдеморта заинтересует внутренний мир четырнадцатилетнего мальчика. Профессора Дамблдора с другой стороны ...

— Дай мне подумать об этом. Я отвечу тебе завтра. Так, ты написал то письмо, как договаривались?

Я достал незапечатанный конверт из-под полы мантии и передал его Моуди. Он открыл конверт и прочитал моё сухое, короткое письмо.

— Приемлемо, — сказал он и запечатал конверт. — Почему написал Лидсу, чтобы он переслал ответ мне?

Я расправил плечи. Прошлой ночью мне показалось, что мой спор с Дамблдором позабавил Моуди. Он действовал не из альтруизма, но у меня сложилось впечатление, что развлекался вовсю, слушая нашу с Дамблдором перепалку, пока я не сорвался.

— Из-за Гермионы, профессора МакГонагалл и Дамблдора, моя почта не может быть частной. Поскольку они уверены, что я никогда не был знаком с доктором Лидсом, не существует объективной причины, чтобы получать от него письмо, но вы-то совсем другое дело. Если я получу письмо от доктора Лидса, это инициирует инквизицию. Вы же просто получите известие от старого знакомого.

— Я недооценил тебя, Поттер. — Он вытащил старые карманные часы и проверил время — Пора возвращаться. Завтра. Главный вход. То же самое время. — Он сделал глоток из фляжки и направился обратно к замку.

Так начались мои странные отношения с Аластором — Безумным Глазом — Моуди, слегка сумасшедшим гением, с довольно садистскими методами обучения.

________________________________________

Моуди встретил меня на следующее утро с ножом и листом пергамента.

— Следуй за мной. — пробурчал он угрюмо и пошёл по тропинке к озеру. Я поплёлся вниз вслед за ним. Некоторые назвали бы время предрассветного утра гнетущим. Но не я. Я провёл свое детство в чулане. Полумрак приветствовал меня с распростёртыми объятиями, тянул меня к своей груди, как давно потерянного ребёнка.

Мы прошли мимо места, где у нас состоялась вчерашняя дискуссия. Магия скользнула по моей коже и отступила назад. Я нахмурился.

— Альбус поставил несколько специальных Защитных заклинаний вокруг. — сказал он с безумной улыбкой. — Не волнуйся. Хогвартская защита раскинулась в два раза шире, чем размеры замка.

— Специальные? — спросил я, боясь ответа.

— Он загнал меня в угол вчера вечером в моём кабинете, спросив, почему я поранил тебя, Поттер. Та Защита поставлена специально для тебя.

Мои глаза расширились:

— Что? — Я задохнулся.

— По-видимому, Альбус сохранил твою кровь той ночью, когда устанавливал Кровную защиту вокруг дома Дурслей.

— Мою кровь?

— Ты же не думал всерьез, что маггловская кровь твоей тётки-магглы могла подерживать Защиту, не так ли?

Я покачал головой. Честно говоря, я никогда не думал об этом. Пыхтя, Mоуди скастовал Люмос и сунул пергамент мне в руки.

-Читай! — приказал он.

Первая сторона, подписавшая договор, настоящим клянётся Пожизненной клятвой на крови, что не раскроет никакой информации, полученной при обучении Окклюменции следующим лицам: Альбусу Дамблдору и любому лицу, связанному с его организацией «Орден Феникса», который не является стороной в этом соглашении; в том числе, но, не ограничиваясь, Ремусу Люпину, Минерве МакГонагалл и Сириусу Блэку; любым текущим сотрудникам Хогвартса, Школы волшебства и колдовства, которая не является участником этого соглашения, в том числе Северусу Снейпу; любому члену семьи Уизли; работникам текущего Министерства Магии и/или Гермионе Грейнджер.

Вторая сторона, подписавшая договора, настоящим клянётся Пожизненной клятвой на крови, что не раскроет никакой информации, полученной при обучении Окклюменции, следующим лицам: Альбусу Дамблдору и любому лицу, связанному с его организацией «Орден Феникса», который не является участником этого соглашения; включая, но, не ограничиваясь, Ремусу Люпину, Минерве МакГонагалл и Сириусу Блэку; любым текущим сотрудникам Хогвартса, Школа волшебства и колдовства, в том числе Северусу Снейпу; любому члену семьи Уизли и/или Гермионе Грейнджер.

— Профессор, почему здесь написано «сторона», а не наши имена?

Лунный свет блеснул от его магического глаза.

— Ты когда-нибудь видел своё свидетельство о рождении, малыш?

— Нет. — Я предполагал, что у тёти Петунии была одна копия свидетельства. В Хогвартсе, вероятно, существовала ещё одна для картотеки, но я никогда не искал его.

— Тогда, откуда тебе известно, каково твоё настоящее имя, Гарри? Я не посещал твою церемонию наречения, а ты был слишком маленьким, чтобы помнить. Всё, что нам известно, это «Гарри», но это просто прозвище.

У меня спёрло дыхание. Прозвище? Мои родители назвали меня Гарри, не так ли? Все называют меня Гарри. Это же моё имя?

— Не думай об этом слишком много, сынок. Имена — это могущественная магия. Твой отец не был большим традиционалистом, но Джеймс Поттер которого я знал, не рискнул бы раскрывать кому-то, кроме твоей матери и крёстных родителей, твоё полное имя. Если он последовал обычаю, оно не отражено и на твоём свидетельстве о рождении. Твое имя могло бы быть Гарри, но преподавание окклюменции рискованное занятие. Иногда, когда ты выдворяешь кого-то из своего разума, связь действует наоборот, то есть, ты сможешь увидеть воспоминания легилимента. Я не буду лгать, Поттер. Моя голова не самое приятное место. Я участвовал в слишком многих сражениях. Обучение Окклюменции несовершеннолетнего является незаконным, как и использование Легилименции на одном из них. У меня нет желания провести отпуск в Азкабане, только потому, что ты увидел несколько случайных воспоминаний и задал кому-то неправильный вопрос.

Склонив голову, я изучал его пару секунд.

— Понял, профессор. Клятва принимается.

Он порезал свою ладонь и протянул мне нож. Я сделал то же самое. Мы пожали друг другу руки. Кровь, вытекающая из наших ран, обернулась вокруг наших рук, связывая их вместе алыми лентами, пока мы произносили каждый свою часть клятвы. Он закончил первым, после — я. Наша кровь вспыхнула ярко алым светом и втянулась обратно через порезы. Раны зашипели и исцелились. Затем он отпустил мою руку.

— Давай вернёмся в маленький мыльный пузырь Альбуса, прежде чем он заработает инсульт, — сказал он, направляясь вверх по тропе.

За поворотом Моуди остановился в тени вяза и жестом пригласил меня сесть.

— Ты закончил книгу?

— Я прочитал её дважды, сэр.

— Хорошо. Теперь слушай. Есть три способа научиться Окклюменции. Самый простой для учителя способ — это непрерывное использование Легилименции на ученике. По сути, ученик сперва учится распознавать ментальную атаку, а затем и улавливать присутствие учителя в своей голове. Этот метод жестокий и неэффективный. Второй метод, который мы будем использовать, — это сочетание медитации с первым методом. Я проведу с тобой несколько медитаций и упражнений, и когда твой разум будет в состоянии близком к медитативному трансу, я использую Легилименцию. Когда ты научишься сохранять это состояние даже под давлением Легилименции, мы перейдем к практике дуэлей, а затем и к внезапным нападениям.

— А как вы сами научились? Если вы не возражаете, что я вас спрашиваю об этом...

— Мастер Легилименции может напрямую передать некоторые техники, которым я научу тебя исключительно через медитации. Мне посчастливилось учиться у настоящего мастера.

— Ничего себе.

Он сел напротив меня, сложив ногу под себя, а протез под небольшим углом.

— Сядь и скрести ноги. Выпрями спину, — добавил он уже тихо; его голос потерял свою грубость, стал мягче, спокойнее. — Положи руки на колени перед собой и соедини средний палец с большим на обеих руках, — сказал он, показывая на собственном примере. — Держи руки на расстоянии фута от своего тела. Закрывай глаза, пока не станешь видеть сквозь ресницы. Дыши носом. — Он досчитал до восьми. — Медленно вдохни и выдыхай сквозь зубы как через воздушный клапан. Погрузись в спокойствие и расслабленность, раствори свой гнев и стресс в себе. Пусть твой разум и твои эмоции успокоятся, тогда ты будешь в гармонии с самим собой.

Я постарался максимально следовать его указаниям. Медленно, но верно, ярость, что накапливалась во мне с того момента, как моё имя вышло из Кубка, улеглась. Я потерял счёт времени, ориентируясь только на своё дыхание и голос Моуди.

— Оставайся сфокусированным на дыхании, открой глаза. Legilimens! — прошептал он — Выдох. Один. Два.

Я почувствовал, как он вошел в мой разум. Мой фокус сместился. Перед внутренним взором появилось лицо Дамблдора.

-Сосредоточься на своём дыхании. Не думай ни о чем другом. Самое громкое, что я должен слышать от тебя, это звук твоего дыхания, ничего больше.

Я с трудом отстранился от ненавистного образа. Вдох. Выдох. Холодный воздух прошелся по моему лицу. Вдох. Семь. Восемь. Выдох.

Я почувствовал, что он встал на ноги. Не желая покидать медитативное состояние, я регулирую дыхание и закрываю глаза. Время остановилось. Покой затопил мои чувства. На короткое время, я забыл о турнирах и директорах школ. Тогда Моуди похлопал меня по плечу.

— Открой глаза, — тихо сказал Моуди и наградил меня улыбкой. — Неплохо для новичка. Ты дрогнул в какой-то момент, но смог вернуться. Ещё неделя, и мы будем готовы к следующему шагу.

Возвращая улыбку, я встал и протянул ему руку. Встав на ноги, я сказал:

— Спасибо за урок, профессор.

— То же время и место завтра. Прочитай о чарах призыва сегодня вечером. Ты, первым делом, завтра с утра будешь учиться им. После, мы будем работать над Окклюменцией. Медитируй, прежде чем лечь в постель; делай это перед сном, каждый вечер.

-Да, сэр.

________________________________________

— Поттер! — прокричал Моуди, когда моё заклинание Призыва не удалось в тысячный раз.

Сегодня отмечаю мой пятый день в попытке скастовать Чары призыва. Этот день должен был быть моим выходным днем, но Моуди самовольно решил, что я должен заработать свое свободное время. Поскольку я не смог выполнить простые Чары призыва, я, очевидно, не нуждаюсь в утреннем субботнем сне.

Сложив руки за спиной, он склонил голову и уставился в покрашенный пол класса ЗОТИ. Сейчас мы все еще в Замке, но потом будет Окклюменция, по-прежнему под деревом.

— Какое твоё самое мощное заклинание, которое можешь скастовать? — спросил он.

— Чары Патронуса.

— Покажи мне! — сказал он, властно махнув рукой.

Я сосредоточился на магии, той, что я почувствовал, когда впервые появился Сохатый.

— Экспекто Патронум! — Серебристый олень вырвался из моей палочки и поскакал по комнате.

Моуди склонил голову, единственный живой глаз сузился. Я мысленно застонал, этот взгляд гарантировал ещё одну лекцию.

— Телесный Патронус в четырнадцать лет! Я сомневаюсь, что Дамблдор мог это сделать в твоем возрасте, — пробормотал он. -Интересно, сколько он продержится против дементора.

— Я победил нескольких в прошлом году, — выпендрился я, прежде чем успел осознать это.

— Так сказал и Альбус, но я не поверил. — Он выхватил палочку и направил его на мой Патронус. — Скажи мне, Поттер, в чём разница между вызовом Патронуса и призывными чарами.

— Движение палочки и заклинания.

— Неправильно! — заорал он. Жалящее заклинание ударило мне в левую руку. — Ты творил магию на голых эмоциях, как ребёнок, не так ли?

Я вздрогнул. Вчера он увидел моё первое, полное воспоминание во время практики Окклюменции. Он видел, как я открываю замок чулана, краду еду, пробираюсь обратно и запираю дверцу за собой. Впоследствии, Моуди был шокирован. Он отпустил меня раньше времени с наказом, встретиться с ним на следующее утро.

— Да, сэр, но я не помнил всё это, по крайней мере, несколько недель назад.

Моуди споткнулся об стол.

-Как мог ты ... Не обращай внимание. — Он поправил стол. — Магия, это намерение, Поттер. Не существует никакой разницы между призывом объекта и вызовом Патронуса, открытием замка и кастованием успешного Смертельного проклятия. Любое заклинание из существующих, независимо от своей репутации или способа использования, основывается на намерении. Когда ты выпустил свой Патронус минуту назад, ты думал о счастливом воспоминании, не так ли?

Я молча покачал головой. Я никогда не бросал его таким образом. Я и не смог бы. У меня не было ни одного достаточно счастливого воспоминания, чтобы выпустить Патронус.

— Эмоции плохое подспорье, Гарри. Если кто-то счастлив в достаточной степени, он сможет создать Чары Патронуса, но когда столкнётся с дементором, в девяти случаях из десяти потерпит неудачу. Знаешь ли почему?

Милостивый Мерлин. Ответ был очевиден. Почему ты не предупредил меня, Люпин?

— Дементоры питаются радостными эмоциями. Когда ты рядом с дементором, у тебя нет тех эмоций, необходимых для создания Патронуса.

— Точно. Теперь, если ты практикуешь Патронус в течение долгих лет, твой разум, в конечном счете, свяжет намерение с Чарами. Можешь обманывать себя, будто бы оно работает на счастливых воспоминаниях, но это не так. Эти чары работают против дементоров только тогда, когда у тебя есть намерение уничтожить их.

— Палочка помогает фокусировать магию, но бестолковое размахивание ею вокруг, подобно дирижеру оркестра, не сделает твои заклинания более мощными. На самом деле, разница между магией выполняемой палочкой и так называемой случайной магией очень невелика. Всё дело в намерении, Поттер, ты должен хотеть сделать это. — Он лениво призвал мои очки. — Как сильно ты хочешь их вернуть, Поттер?

Я уставился на пятно и поднял палочку.

— Accio очки! — проговорил я, сфокусировавшись на том, чтобы получить мои очки назад.

Они влетели в мою руку.

— Наконец-то. Итак, ты хочешь эту книгу? — Моуди помахал старой книгой Локхарта в другой руке.

Я взмахнул палочкой, думая о сжигании талмуда, и пробормотал формулу. Книга поплыла ко мне. На полпути она самопроизвольно вспыхнула.

Моуди мигнул, а потом заржал.

— Неплохо. — Он поднял учебник по защите этого года.- Призови его.

В течение следующего часа я призывал книги. С должной сосредоточенностью, заклинание было издевательски лёгким. Наконец, Моуди объявил отбой.

— Идём, Поттер, — сказал он в своей обычной грубой манере. Мне не нужно было разъяснять, куда мы направляемся. Вместо того чтобы следовать за ним, как в начале наших занятий, я шел уже рядом с ним, вниз по лестнице, через главный вход, прямо к «нашему» дереву. Без лишних слов я сел и принялся терпеливо ждать наставлений учителя.

Вертя веточку между пальцами, Moуди сел напротив меня.

— Как чувствуешь себя, Поттер?

Я дернулся. С каких это пор ему не все равно?

— Хорошо, я думаю.

— После вчерашнего Ежедневного пророка, значков и того, как все относятся к тебе, ты не в порядке. Поговорим. Выплесни своё напряжение, пока ты не вляпался во что-нибудь ещё.

Вздохнув, я посмотрел мимо него на восход солнца над озером. Вчера Сириус ответил на моё письмо о Турнире. Он настаивал на том, чтобы обсудить это со мной. У меня было время до 22 часов, чтобы подготовиться к разговору. Статья в Пророке. Эти глупые значки. То, как Драко проклял Гермиону. Уроки Окклюменции с Моуди были единственной причиной, почему я не получил отработку со Снейпом. Благодаря занятиям, я мог не поддаваться на провокации.

— Статья ... Это было не так уж плохо, но они станут ещё хуже. Я чувствую это всем естеством, но я не знаю, что с этим делать. — Неожиданная мысль пришла ко мне в голову. — Профессор, в Волшебном мире есть закон о клевете, как есть в маггловском? Могу ли я подать в суд на Ежедневный пророк?

— Нет. — Улыбка Чеширского кота расползлась по изрытому шрамами лицу Моуди. — Волшебный мир имеет те же законы.

— Я не понимаю.

— Наше правительство называется Министерством Магии, а не Соединённым Магическим королевством. Министр Магии докладывает Премьеру-министру Соединенного Королевства, а не наоборот. В показаниях Пожирателей Смерти, которые утверждали, что они были под проклятием Империуса, никто не сомневался и никогда не проверял их Веритасерумом, потому что их адвокаты использовали магловский закон о презумпции невиновности, а принуждение к Веритасеруму незаконно, как и избиение подозреваемого, чтобы выбить признание. Если они могут использовать законы маглов в свою пользу, почему ты не можешь, Поттер?

Мой оскал теперь был похож на его.

-Знаете ли вы хорошего адвоката, профессор?

Моуди поморщился.

— Я был вне игры слишком долго. Но Гринготтс имеет приличный юридический отдел. Они возьмут контракт на работу за гонорар, который обычно начисляется в процентах от выигрыша. Они берут больше, чем другие адвокаты, но я бы воспользовался их услугами, пока не подыскал своего собственного.

— Я хочу нейтрального адвоката.

— Большинство из них нейтральны. Я знаю, что Малфой и Альбус пользуются услугами одной и той же адвокатской конторы.

— Разве это не вызывает конфликт интересов? — спросил я, припоминая фразу, которую слышал в новостях однажды.

— Пока Альбус и Малфой не возражают, нет.

— Спасибо за совет, профессор. Я подумаю.

Моуди переместился и положил руки на колени.

— Сегодня мы начнём учиться управлять воображением. Управляемый образ — это концентрация мыслей на безмятежности, очищение разума до состояния чистого листа. С управляемым образом, ты в конечном итоге получишь контроль над тем, что увидит Легилимент. Ты можешь направить его на некоторые воспоминания, запретить доступ к другим. Не каждый способен на такой уровень Окклюменции. Сегодняшняя наша цель состоит в определении того, есть ли у тебя потенциал в этой области. Независимо от результата, мы будем продолжать работать над твоей базовой Окклюменцией. Искусство перенаправления внимания легилимента значительно отличается от базовой Окклюменции. Я никогда не изучал его раньше, и мы серьёзно рискуем нашими разумами, ввязываясь в это. Если ты покажешь хоть какую-то склонность к этому искусству, мне придется проконсультироваться с мастером Легилименции о том, как лучше вести наши занятия.

— Не Дамблдор.

— Не Дамблдор, — согласился он. Я вздохнул и принял медитативную позу, слушая мелодичный, красивый голос Моуди, который он использует во время медитации.

Он был не вполне надёжным, но я предпочитал его злобно-насмешливое остроумие Дамблдоровым пустым банальностям.