Гарри Поттер и Реликвия Сумерек (джен)

Раннее утро субботы встретило Хогвартс прохладным ветром и легкой дымкой, окутавшей квиддичное поле. Джеймс, Гленн, Зак и Скорпиус, зевая и потирая заспанные глаза, брели по влажной от росы траве, сжимая в руках метлы. Их ждала первая тренировка с командой Слизерина.

— Не могу поверить, что мы встали в такую рань, — пробормотал Зак, подавляя очередной зевок.

— Привыкай, — усмехнулся Гленн. — Говорят, Алекс Флинт — настоящий фанатик тренировок. Он считает, что ранние подъемы закаляют характер.

Скорпиус фыркнул.

— Характер, может, и закаляют, а вот мозги точно отмораживают.

Джеймс молчал, погруженный в свои мысли. Он не мог не думать о своем отце, о его легендарных выступлениях в качестве ловца Гриффиндора. Сколько раз он мечтал повторить его подвиги, поймать снитч и принести победу своей команде? И вот теперь он здесь, в зеленой форме Слизерина, готовится к своей первой тренировке.

Когда они подошли к полю, там уже собралась вся команда. Алекс Флинт, высокий и мускулистый семикурсник, стоял в центре, окруженный игроками основного состава. Рядом с ним возвышался Майкл Бэддок, светловолосый ловец с острым взглядом и легкой ухмылкой на губах.

— А вот и наши новобранцы! — воскликнул Алекс, заметив приближающихся первокурсников. — Отлично, теперь мы в полном составе. Итак, для тех, кто еще не знаком, — это Джеймс Поттер, Гленн Забини, Зак Джордан и Скорпиус Малфой. Сегодня они вместе с остальными запасными игроками начнут свой путь к славе Слизерина!

Джеймс почувствовал лёгкое волнение. Он оглядел собравшихся игроков — помимо них, первокурсников, здесь были еще несколько второкурсников и третьекурсников, все с одинаково напряженными и взволнованными лицами.

— Прежде чем мы начнем, — продолжил Алекс, — хочу сразу расставить все точки над i. Вы здесь, чтобы стать частью команды. Частью семьи. И в этой семье нет места для эгоизма и желания выделиться. Ясно?

— Да, капитан! — хором ответили новички.

— Отлично, — кивнул Алекс. — А теперь давайте посмотрим, на что вы способны. Майкл!

Бэддок шагнул вперед, держа в руках несколько бладжеров.

— Сегодня вы все будете загонщиками, — объявил он, и Джеймс почувствовал, как его сердце упало. — Загонщики — это сердце команды. Они защищают своих и атакуют противника. Они должны работать в идеальном тандеме, чувствовать друг друга без слов. И сегодня мы посмотрим, кто из вас на это способен.

Джеймс обменялся растерянными взглядами с друзьями. Загонщики? Но он всегда мечтал быть ловцом, как отец! Он почувствовал, как внутри растет разочарование, но постарался подавить его. В конце концов, это всего лишь тренировка, верно?

Алекс разбил их на пары. Джеймс оказался в паре с Гленном, Скорпиус — с Заком. Остальные запасные игроки тоже разбились на пары.

— Ваша задача проста, — объяснил Майкл. — Вы должны защищать своего напарника от бладжеров и одновременно пытаться попасть бладжером в другие пары. Команда, которая продержится дольше всех, побеждает. Все понятно?

Новички кивнули, сжимая в руках биты и нервно поглядывая на бладжеры, которые Майкл начал выпускать в воздух.

— На счет три взлетаем! — скомандовал Алекс. — Раз... два... три!

Воздух наполнился свистом метел и глухими ударами бит по бладжерам. Джеймс взмыл в воздух, чувствуя, как адреналин растекается по венам. Рядом с ним летел Гленн, внимательно следя за приближающимися бладжерами.

— Слева! — крикнул Джеймс, заметив несущийся на них черный мяч. Гленн среагировал мгновенно, отбивая бладжер в сторону пары третьекурсников.

— Неплохо! — похвалил их Алекс, наблюдая за происходящим снизу. — Но не забывайте о командной работе! Вы должны действовать как единое целое!

Джеймс старался сосредоточиться на защите Гленна, но его взгляд то и дело возвращался к Майклу Бэддоку, который парил над полем, внимательно наблюдая за тренировкой. Как бы Джеймсу хотелось быть на его месте, выискивать снитч, а не отбиваться от этих назойливых бладжеров!

Его отвлеченность не осталась незамеченной. Бладжер, пущенный Скорпиусом, едва не сбил Джеймса с метлы. Только в последний момент Гленн успел отбить его.

— Поттер! — рявкнул Алекс снизу. — Сосредоточься! Ты подводишь своего напарника!

Джеймс почувствовал, как краска стыда заливает его щеки. Он кивнул Гленну в знак благодарности и попытался сконцентрироваться на игре.

Но это оказалось не так-то просто. Джеймс привык полагаться только на себя, и необходимость постоянно следить за напарником выбивала его из колеи. Он то и дело оказывался не там, где нужно, не успевал прикрыть Гленна или, наоборот, мешал ему отбить бладжер.

Не лучше обстояли дела и у Скорпиуса с Заком. Малфой, привыкший командовать, постоянно кричал на Зака, указывая ему, куда лететь и что делать. Зак, в свою очередь, только больше нервничал от этого и допускал ошибки.

— Стоп! — наконец скомандовал Алекс, и все игроки опустились на землю. — Что это было? Вы называете это командной игрой?

Новички виновато опустили головы.

— Послушайте, — вздохнул капитан, смягчив тон. — Я понимаю, что вы все хотите показать себя с лучшей стороны. Но квиддич — это не соло-выступление. Это симфония, где каждый инструмент важен. И если хоть один играет не в такт, вся мелодия рушится.

Майкл подошел к ним, держа в руках бладжер.

— Знаете, почему мы сделали вас загонщиками? — спросил он. — Потому что это самая сложная позиция с точки зрения командной работы. Здесь нельзя думать только о себе. Нужно постоянно быть начеку, защищать товарища и при этом не забывать об атаке.

Джеймс слушал, чувствуя, как внутри растет смесь стыда и разочарования. Он понимал, что не оправдал ожиданий. Но в то же время, где-то глубоко внутри, он все еще мечтал о роли ловца, о славе и восхищении трибун. Быть загонщиком казалось ему чем-то... второстепенным.

— Джеймс, — вдруг обратился к нему Майкл, словно прочитав его мысли. — Я вижу, ты все время поглядываешь в небо, словно ищешь снитч. Ты хочешь быть ловцом, верно?

Джеймс смущенно кивнул.

— Это потому, что твой отец был ловцом? — спросил Майкл, и в его голосе не было насмешки, только искреннее любопытство.

— Да, — тихо ответил Джеймс. — Я всегда мечтал быть как он.

Майкл положил руку ему на плечо.

— Послушай, Джеймс. Быть похожим на отца — это прекрасно. Но ещё важнее найти свой собственный путь. Знаешь, почему я стал ловцом? Потому что это была единственная свободная позиция в команде, когда я пришел на отбор. Прошлый ловец выпустился из Хогвартса. Я мечтал быть охотником, но судьба распорядилась иначе. И знаешь что? Я ни о чем не жалею.

Джеймс удивленно посмотрел на него.

— Но... вы же лучший ловец в школе!

Майкл усмехнулся.

— Может быть. Но знаешь, в чем секрет? Я научился любить свою роль. Научился видеть в ней не ограничение, а возможность. И теперь я не представляю себя никем другим. Я дал себе шанс попробовать что-то новое — и это была любовь с первой попытки.

Эти слова заставили Джеймса задуматься. Может быть, он слишком зациклился на идее стать ловцом? Может быть, стоит дать шанс роли загонщика?

— А теперь, — снова заговорил Алекс, обращаясь ко всем новичкам, — мы попробуем еще раз. Но на этот раз я хочу, чтобы вы забыли о себе. Думайте только о своем напарнике. Ваша задача — не дать бладжеру коснуться его. Ясно?

— Да, капитан! — ответили игроки, и в их голосах звучала новая решимость.

Они снова взмыли в воздух. На этот раз Джеймс старался полностью сосредоточиться на Гленне. Он следил за каждым его движением, предугадывал, куда тот полетит в следующий момент. И постепенно начал чувствовать, как между ними устанавливается связь, словно невидимая нить.

— Справа! — крикнул Гленн, и Джеймс, не задумываясь, метнулся наперерез бладжеру, отбивая его в сторону Скорпиуса и Зака.

— Сзади! — в свою очередь предупредил Джеймс, и Гленн ловко увернулся от атаки.

Постепенно их движения становились все более слаженными. Они кружили по полю, словно в каком-то сложном танце, прикрывая друг друга и одновременно атакуя другие пары.

Скорпиус и Зак тоже, казалось, нашли общий язык. Малфой перестал командовать и начал больше доверять инстинктам Зака. А Зак, почувствовав это доверие, стал действовать увереннее и точнее.

— Вот это уже больше похоже на команду! — одобрительно крикнул Алекс. — Продолжайте в том же духе!

Тренировка продолжалась несколько часов. К концу все были измотаны, покрыты синяками и ссадинами, но в глазах каждого горел огонь азарта и удовлетворения.

Когда они наконец приземлились, Алекс собрал всех в круг.

— Вы молодцы, — сказал он. — Сегодня вы сделали первый шаг к тому, чтобы стать настоящей командой. Но это только начало. Впереди еще много работы.

Майкл кивнул, соглашаясь с капитаном.

— Помните, — добавил он, — в квиддиче нет маловажных позиций. Каждый игрок важен. И иногда именно загонщики, а не ловцы, решают исход матча.

Джеймс чувствовал, как эти слова проникают глубоко в его сознание, меняя что-то внутри. Он посмотрел на свою биту, которую все еще сжимал в руке, и вдруг увидел ее в новом свете. Это было не просто орудие для отбивания бладжеров. Это был инструмент защиты, способ уберечь товарищей по команде от опасности.

* * *

Подземелья Хогвартса встретили первокурсников Слизерина промозглым холодом и тусклым светом факелов. Джеймс поёжился, плотнее запахивая мантию, пока они спускались по каменным ступеням в класс зельеварения.

— Говорят, Слагхорн — настоящий зверь, — прошептал Глен Забини, нервно оглядываясь по сторонам. — Мой старший брат рассказывал, что в прошлом году он довёл до слёз половину первокурсников на первом же уроке.

— Да ладно, не может быть всё так плохо, — возразил Джеймс, хотя и сам чувствовал, как от волнения сосёт под ложечкой.

— Ещё как может, — мрачно отозвался Скорпиус Малфой. — Я слышал, Алекс говорил, что старик — настоящий тиран, но если сумеешь его впечатлить, считай, что золотой билет у тебя в кармане.

Они вошли в просторный класс, уставленный длинными столами с котлами. Воздух был наполнен странными запахами: сладковатым ароматом лаванды, терпким запахом полыни и чем-то резким, от чего слезились глаза. На стенах висели многочисленные портреты известных зельеваров, которые с любопытством разглядывали новых учеников.

— Занимайте места и доставайте учебники, — прогремел низкий голос, от которого у Джеймса мурашки побежали по спине.

В дальнем конце класса за массивным столом восседал грузный мужчина с лысеющей головой и пышными усами моржа. Его маленькие глазки пристально изучали каждого входящего ученика, словно оценивая, на что они способны.

Джеймс поспешно сел за стол вместе со Скорпиусом, Гленом и Заком. Они принялись доставать учебники и письменные принадлежности, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Когда все заняли свои места, профессор Гораций Слагхорн тяжело поднялся из-за стола. Его огромный живот колыхался при каждом шаге, пока он шёл к доске, постукивая тростью по каменному полу.

— Итак, юные чародеи, — начал он, окидывая класс цепким взглядом. — Добро пожаловать на ваш первый урок зельеварения. Я профессор Слагхорн, ваш декан и преподаватель этого непростого, но крайне важного предмета.

Он сделал паузу, словно ожидая, что кто-то осмелится его перебить. В классе стояла мёртвая тишина.

— Зельеварение — это не просто смешивание ингредиентов по рецепту, — продолжил Слагхорн, расхаживая между рядами. — Это искусство, требующее точности, интуиции и глубокого понимания свойств каждого компонента. Здесь нет места для ошибок или небрежности.

Он резко остановился возле стола Джеймса и его друзей.

— Мистер Поттер, — протянул Слагхорн, и Джеймс невольно вздрогнул. — Я много слышал о вас. Надеюсь, вы унаследовали талант своей бабушки к зельям, а не склонность вашего отца к... неприятностям.

По классу пронеслись приглушённые смешки. Джеймс почувствовал, как краска заливает его лицо.

— Я постараюсь оправдать ваши ожидания, сэр, — выдавил он.

— Постарайтесь, — хмыкнул Слагхорн. — Здесь вам придётся очень постараться, чтобы произвести на меня впечатление.

Он отвернулся и направился к доске. Взмахнув палочкой, профессор заставил появиться на ней сложную схему.

— Сегодня мы приготовим простое, но эффективное зелье для лечения ожогов, — объявил Слагхорн. — Ингредиенты и рецепт перед вами. У вас есть ровно час. Начинайте!

Джеймс склонился над учебником, пытаясь разобраться в инструкциях. Рядом Скорпиус уже уверенно отмерял нужное количество толчёных жуков-скарабеев.

— Эй, Поттер, — шепнул Глен. — Ты уверен, что нужно добавлять корень мандрагоры сейчас? По-моему, сначала надо дать настояться слизи флоббер-червя.

Джеймс нахмурился, перечитывая рецепт.

— Да нет же, смотри — сначала корень, потом помешать три раза по часовой стрелке, и только потом слизь.

— А вот и нет, — вмешался Зак. — Я точно помню, что отец говорил — слизь всегда добавляется в самом начале, иначе зелье может свернуться.

— Да что вы несёте, — прошипел Скорпиус. — Всё же ясно написано — корень, потом слизь, потом...

— Что здесь происходит? — прогремел над ними голос Слагхорна. Друзья испуганно вздрогнули, они не заметили, как профессор подошёл к их столу.

— Мы... мы просто обсуждали рецепт, сэр, — пробормотал Джеймс.

— Обсуждали? — Слагхорн приподнял бровь. — А мне показалось, что вы спорите, как первогодки в детском саду. Неужели вы не способны самостоятельно прочитать и понять простейшие инструкции?

Он наклонился, принюхиваясь к их котлу. Его лицо исказилось гримасой отвращения.

— Мерлинова борода, что это за вонь? — возмутился профессор. — Вы что, решили сварить яд для крыс вместо лечебного зелья?

Джеймс в отчаянии взглянул на их котёл. Вместо гладкой бледно-голубой жидкости там булькала мутная коричневая масса, от которой поднимались зловонные пузыри.

— Мы... мы можем всё исправить, сэр, — попытался оправдаться Скорпиус.

— Исправить? — фыркнул Слагхорн. — Да это зелье уже ничто не спасёт, разве что чудо. Эванеско!

Содержимое их котла исчезло. Джеймс почувствовал, как у него упало сердце.

— Я ожидал большего от учеников моего факультета, — покачал головой Слагхорн. — Особенно от вас, мистер Малфой. Ваш отец был одним из лучших зельеваров на своём курсе.

Скорпиус опустил глаза, его бледные щёки порозовели от стыда.

— А вы, мистер Поттер, — Слагхорн повернулся к Джеймсу. — Я надеялся, что вы унаследовали хоть каплю таланта вашей бабушки. Похоже, я ошибся.

Джеймс почувствовал, как к горлу подступает комок. Он изо всех сил старался не показать, как глубоко его задели эти слова.

— Мы... мы постараемся лучше в следующий раз, профессор, — выдавил он.

— О, вы постараетесь, — кивнул Слагхорн. — Иначе вам придётся объяснять вашим родителям, почему вы провалили мой предмет. А теперь за работу! У вас осталось всего полчаса.

С этими словами он отошёл к другому столу, оставив друзей в полном смятении.

— Чёрт возьми, — выругался Глен, как только Слагхорн оказался вне пределов слышимости. — Что нам теперь делать? Мы же не успеем заново сварить всё зелье!

— Успокойся, — одёрнул его Скорпиус, хотя сам выглядел не менее встревоженным. — Давайте просто сосредоточимся и попробуем ещё раз. Джеймс, ты читай рецепт, я буду отмерять ингредиенты. Глен, ты следи за огнём, а ты, Зак, будешь помешивать. Ясно?

Остальные кивнули, и они снова принялись за работу. На этот раз они действовали слаженно, внимательно следуя каждому пункту инструкции.

Джеймс старался сосредоточиться на рецепте, но слова Слагхорна всё ещё звенели у него в ушах. Неужели он действительно настолько бездарен? Может, ему вообще не место в Хогвартсе?

— Эй, Поттер, очнись! — прошипел Скорпиус, толкая его локтем. — Сколько капель эссенции бадьяна нужно добавить?

— Э-э... семь, — спохватился Джеймс, быстро просматривая инструкцию. — Нет, подожди, восемь! Точно, восемь капель.

Скорпиус кивнул и осторожно отсчитал нужное количество капель. Зелье в котле слегка зашипело и приобрело бледно-голубой оттенок.

— Кажется, получается, — с облегчением выдохнул Глен, вглядываясь в котёл.

— Не радуйся раньше времени, — предостерёг Зак, продолжая методично помешивать зелье. — Ещё надо дать ему настояться пять минут, а потом добавить последний ингредиент.

Джеймс нервно поглядывал на часы. До конца урока оставалось всего десять минут. Успеют ли они?

— Так, теперь нужно добавить измельчённые листья алоэ, — сказал Скорпиус, сверяясь с рецептом. — Джеймс, ты их подготовил?

Джеймс кивнул и протянул другу маленькую чашку с тщательно нарезанными листьями. Скорпиус осторожно всыпал их в котёл, и зелье немедленно изменило цвет на более насыщенный голубой.

— Отлично, — пробормотал Скорпиус. — Теперь нужно помешать три раза против часовой стрелки и...

— Подождите! — вдруг воскликнул Глен. — Я только что вспомнил — мой дядя говорил, что если добавить щепотку толчёного рога единорога, зелье станет гораздо эффективнее!

— Ты уверен? — с сомнением спросил Джеймс. — В рецепте об этом ничего не сказано.

— Да, но это же секретный ингредиент! — настаивал Глен. — Давайте попробуем, что мы теряем?

Скорпиус колебался.

— Не знаю, ребята. Мы и так едва не испортили зелье в первый раз. Может, не стоит рисковать?

— Но подумай, — не унимался Глен. — Если получится, мы сможем удивить Слагхорна! Он же сам сказал, что ждёт от нас большего.

Джеймс почувствовал, как его охватывает азарт.

— А знаете, Глен прав. Давайте рискнём!

Зак пожал плечами.

— Я в деле. Хуже уже вряд ли будет.

Скорпиус вздохнул.

— Ладно, была не была. Но если что-то пойдёт не так, я вас предупреждал.

Глен осторожно высыпал щепотку порошка в котёл. На мгновение ничего не происходило, а затем зелье вдруг забурлило и начало менять цвет, переливаясь всеми оттенками синего.

— Ого! — выдохнул Джеймс. — Кажется, сработало!

В этот момент к их столу подошёл профессор Слагхорн. Его брови удивлённо поползли вверх, когда он увидел их котёл.

— Что это у вас тут творится, господа? — спросил он, наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть зелье.

Друзья переглянулись, не зная, что ответить. Наконец Скорпиус решился:

— Мы... мы немного усовершенствовали рецепт, сэр, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. — Добавили небольшой секретный ингредиент.

Слагхорн поднял бровь ещё выше.

— Вот как? И что же это за ингредиент, позвольте узнать?

— Э-э... толчёный рог единорога, сэр, — пробормотал Глен.

Профессор хмыкнул и снова склонился над котлом, внимательно изучая его содержимое. Он помешал зелье, понюхал его, даже капнул немного на кончик палочки и попробовал на вкус.

— Хм... интересно, весьма интересно, — пробормотал он. — Должен признать, господа, вы меня удивили. Это зелье определённо отличается от стандартного рецепта.

Джеймс почувствовал, как его переполняет гордость. Неужели они действительно смогли впечатлить сурового профессора?

Однако следующие слова Слагхорна немного охладили его энтузиазм:

— Однако, — продолжил профессор, выпрямляясь, — я бы не сказал, что это улучшение. Да, ваше зелье обладает некоторыми... интересными свойствами. Но его эффективность в лечении ожогов крайне сомнительна. Кроме того, — он строго посмотрел на друзей поверх очков, — я не припомню, чтобы давал вам разрешение экспериментировать с рецептом.

Джеймс почувствовал, как его сердце упало. Они так старались, и всё зря?

— Тем не менее, — продолжил Слагхорн, — я ценю вашу инициативу и стремление к совершенствованию. Это качества, достойные настоящих слизеринцев. Однако, — его голос стал строже, — в будущем я бы посоветовал вам сначала в совершенстве овладеть базовыми рецептами, прежде чем пытаться их улучшить.

Он обвёл взглядом притихших друзей.

— Ваше зелье заслуживает оценки «Выше ожидаемого», но не более того. Я знаю, что вы способны на большее. Помните, господа, в Слизерине мы стремимся быть лучшими во всём, что делаем. Никогда не довольствуйтесь просто «хорошо» — стремитесь к совершенству.

С этими словами Слагхорн отошёл к следующему столу, оставив друзей в смешанных чувствах.

— Ну, могло быть и хуже, — пробормотал Зак, осторожно разливая их необычное зелье по флаконам.

— Да уж, — вздохнул Скорпиус. — Но я же говорил, что не стоит рисковать.

— Эй, но мы же получили «Выше ожидаемого»! — возразил Глен. — Это же неплохо для первого урока, правда?

Джеймс молчал, погружённый в свои мысли. С одной стороны, он был рад, что их эксперимент не обернулся полным провалом. С другой — слова Слагхорна о стремлении к совершенству не давали ему покоя.

Когда прозвенел звонок, друзья собрали свои вещи и направились к выходу из подземелья. Проходя мимо стола Слагхорна, Глен на мгновение задержался.

— Профессор, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно. — Спасибо за урок. В следующий раз мы вас не разочаруем.

Слагхорн посмотрел на него с интересом.

— Посмотрим, мистер Забини. Посмотрим.

Выходя из душного подземелья на свежий воздух коридора, Джеймс чувствовал странное воодушевление. Да, сегодняшний урок был сложным. Но он многому их научил. И следующий они встретят во всеоружии.

— Эй, Поттер! — окликнул его Скорпиус. — Ты идёшь?

Джеймс кивнул и поспешил за друзьями. Впереди их ждало много работы, но он был готов к этому вызову. В конце концов, он слизеринец. А слизеринцы не отступают перед трудностями.

* * *

После урока прорицания Джеймс вышел из душной башни профессора Трелони, чувствуя легкое головокружение от тяжелого аромата благовоний. Он глубоко вдохнул свежий воздух коридора, пытаясь прочистить голову от туманных предсказаний и мрачных пророчеств. Внезапно его внимание привлекла группа гриффиндорцев, среди которых он узнал знакомые лица Розы, Финна и Алисы.

Сердце Джеймса забилось чаще. Он вспомнил о своём намерении наладить отношения между Слизерином и Гриффиндором, о разговоре с Хагридом и Розой. Сейчас был идеальный момент начать.

Глубоко вздохнув, Джеймс направился к группе гриффиндорцев. Он чувствовал на себе любопытные взгляды проходящих мимо студентов — слизеринец, идущий к гриффиндорцам, всё ещё было необычным зрелищем.

— Привет, ребята, — поздоровался Джеймс со своими друзьями.

— Привет, Джеймс, — поприветствовали его Алиса и Роза, искренне обрадовавшись ему. Глаза девочек загорелись теплом, и Джеймс почувствовал укол вины за то, что так долго избегал их.

Финн же словно держался в стороне. Его лицо было непроницаемым, но Джеймс заметил, как напряглись его плечи.

— Слушайте, — начал Джеймс, решив перейти сразу к делу. Его сердце колотилось как безумное, но он знал, что должен это сказать. — Я хотел сказать, что... в общем, я был неправ. Все эти недомолвки с моей стороны, то, как я вёл себя последнее время... Это было глупо. Я хочу, чтобы вы знали — это больше не повторится. Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями, как раньше.

Роза и Алиса просияли. На лице Алисы отразилось явное облегчение, словно она долго ждала этих слов.

Но на лице Финна появилось странное выражение — смесь недоверия и... гнева?

— Ах, теперь ты хочешь, чтобы мы снова стали друзьями? — резко сказал Финн, делая шаг вперёд. Его голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций. — После всего, что ты натворил? После того, как ты игнорировал нас, избегал, вёл себя так, будто мы пустое место?

Джеймс почувствовал, как к щекам приливает кровь. Он знал, что заслужил этот гнев, но всё равно было больно слышать эти слова.

— Я же сказал, что был неправ...

— Неправ? — перебил его Финн, его голос становился всё громче. Несколько проходящих мимо студентов остановились, с любопытством наблюдая за разворачивающейся сценой. — Ты хоть представляешь, как из-за тебя расстраивалась Роза? Как плакала Алиса? Как мы все переживали, думая, что потеряли друга?

Джеймс растерянно посмотрел на Розу и Алису. Алиса опустила глаза, а Роза закусила губу, явно чувствуя себя неловко от этой вспышки Финна.

— Я... я не знал, — пробормотал Джеймс, чувствуя, как внутри всё сжимается от осознания, сколько боли он причинил своим друзьям. — Мне очень жаль...

— Жаль? — фыркнул Финн, его лицо покраснело от гнева. — Если тебе действительно жаль, то извинись. Как следует извинись перед ними за то, что ты сделал.

Джеймс почувствовал, как внутри него вспыхнуло раздражение. Он пришёл сюда с добрыми намерениями, а Финн говорит с ним, как с нашкодившим ребёнком. Часть его понимала гнев Финна, но другая часть начинала злиться на такое отношение.

— Послушай, Финн, — начал Джеймс, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у него всё кипело. — Я понимаю, что ты злишься. Но я пришёл сюда, чтобы всё исправить. Я уже извинился...

— Нет, ты не извинился, — отрезал Финн, его глаза сверкали от ярости. — Ты сказал, что был неправ. Это не извинение. Ты должен попросить прощения у меня, Розы и Алисы за то, как ты с нами обошёлся.

Джеймс почувствовал, как его терпение истощается. Он понимал, что должен сохранять спокойствие, но слова Финна задевали его за живое.

— Я не собираюсь унижаться перед тобой, Финн. Я пришёл поговорить со своими друзьями, а не с тобой.

— Друзьями? — Финн рассмеялся, но в его смехе не было веселья. Это был горький, почти злой смех. — Ты называешь их друзьями после того, как бросил ради своих новых слизеринских приятелей?

— Финн, пожалуйста, — вмешалась Роза, положив руку ему на плечо. Её голос дрожал от волнения. — Давай не будем...

Но Финн уже завёлся. Он стряхнул руку Розы и сделал ещё шаг к Джеймсу.

— Нет, Роза, пусть он ответит. Пусть скажет, почему он думает, что может просто прийти сюда и всё будет как прежде?

Джеймс чувствовал, как внутри него закипает гнев. Он пытался сдержаться, но слова вырвались сами собой:

— Я не обязан перед тобой отчитываться, Финн. Я пришёл поговорить с Розой и Алисой, а не слушать твои обвинения.

— Ах, так теперь ты не обязан отчитываться? — Финн сделал ещё шаг вперёд, и теперь они с Джеймсом стояли лицом к лицу. Воздух между ними, казалось, искрил от напряжения. — А когда ты игнорировал их, когда ты избегал их в Большом зале, когда ты делал вид, что не замечаешь их — тогда ты тоже думал, что ничего им не должен?

Джеймс почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки. Он изо всех сил пытался сохранять спокойствие, но каждое слово Финна било прямо в цель, разжигая его гнев и чувство вины одновременно.

— Финн, хватит, — снова попыталась вмешаться Роза. Её голос дрожал, а в глазах стояли слёзы. — Пожалуйста, давайте просто поговорим спокойно.

Но было уже поздно. Конфликт набирал обороты, и остановить его было невозможно. Вокруг них уже собралась небольшая толпа гриффиндорцев, с интересом наблюдающих за ссорой.

— А твои друзья-слизеринцы... — начал Финн, его голос сочился презрением. — Эти змеи только и умеют, что предавать и лгать!

— Эй! — раздался вдруг резкий голос слизеринцев позади Джеймса. — Следи за языком, О'Райли!

Джеймс обернулся и увидел Скорпиуса и Гленна с парой второкурсников, которые услышали этот разговор и приближались к ним с решительным видом. Их появление только усилило напряжение в воздухе.

— О, смотрите-ка, кто пришёл, — язвительно произнёс Финн. — Сыновья Пожирателей смерти.

Лицо Скорпиуса побледнело от ярости, а глаза Гленна опасно сузились.

— Что ты сказал, львёнок? — прорычал Гленн, делая шаг вперед.

Джеймс почувствовал, как ситуация выходит из-под контроля. Он просто хотел наладить отношения между факультетами, а вместо этого оказался в центре назревающего конфликта. Он посмотрел на Розу, ища поддержки, но увидел в её глазах только растерянность и страх.

К этому моменту их спор уже привлек внимание других студентов. Вокруг них начала собираться толпа, и Джеймс увидел, как гриффиндорцы и слизеринцы начинают группироваться по разные стороны. Напряжение между группами студентов нарастало с каждой секундой. Перепалка между факультетами только набирала обороты с каждой фразой с той или иной стороны.

— Посмотрите на них — вот они, будущие тёмные маги! — не унимался Финн, выкрикивая эту фразу, вероятно, от лица всех гриффиндорцев.

— Опять вы начинаете свою песню, тупые львята! Да что вы вообще о нас знаете? — выкрикнул один из слизеринцев, обращаясь к гриффиндорцам. Его лицо было искажено гневом и обидой. — Вы судите нас по прошлому всяких преступников, которые когда-то учились на нашем факультете. Но мы не они!

— А может, есть причины для таких суждений? — парировал высокий гриффиндорец, выступая вперед. Его глаза горели праведным гневом. — Сколько тёмных волшебников вышло из Слизерина? Сколько убийц? Вы не можете отрицать факты!

Скорпиус побледнел еще сильнее, но твёрдо встал рядом с Джеймсом. Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций:

— Это нечестно! Мы не отвечаем за грехи наших отцов! Мы — не они!

— Да неужели? — фыркнул Финн, его глаза сверкали от ярости. — А мне кажется, яблоко от яблони недалеко падает.

Слова Финна словно открыли шлюзы. Джеймс понял, что, собираясь примирить факультеты, он невольно раскроил глубокий нарыв их затаившегося долготянущегося конфликта. Гриффиндорцы начали выкрикивать обвинения в адрес слизеринцев, вспоминая все грехи прошлого — от Волан-де-Морта до рядовых Пожирателей смерти.

— Да вы сами не лучше! — не выдержал один слизеринец, его лицо покраснело от гнева. — Только и умеете, что хвастаться своей мнимой храбростью!

— А вам, змеенышам, и похвастаться нечем! — парировал один из старост гриффиндора. — Вы всегда плетётесь за нами во всём, всегда продуваете нам в Квиддич, а потом ходите ноете и жалуетесь всем подряд!

— А как же вам не проигрывать, если все ваши победы — бессовестная фальсификация и надувательство! — выкрикнул слизеринец Алекс, поворачиваясь к ловцу своей команды Майклу. — Правда ведь, Майкл? Постоянное исключение лучшего ловца Хогвартса последних лет по любому надуманному поводу! А так же удаление наших лучших игроков на матчах! Вам постоянно подсуживают!

— Ну вот, видите, опять змееныши плачатся и скулят… — засмеялся один из гриффиндорцев, видимо, капитан гриффиндорской команды. — Идите поплачьтесь своей Макгонагалл, как вы всегда это делаете, пусть она снова утрёт ваши змеиные слёзки!

Градус конфликта накалялся всё сильнее и сильнее.

— Вы до сих пор только и делаете что упиваетесь своими давно прошедшими заслугами и победами, как отъевшиеся котята, — парировал ещё один слизеринец. — Может быть, когда-то звание гриффиндорец что-то и значило, но сейчас знаете вы кто? Заносчивые выскочки, которые думают, что им всё дозволено, а по факту всё, что вы сейчас имеете — чистая фикция!

— Точно! — поддержал его другой слизеринец, его голос дрожал от возмущения. — Вы считаете себя особенными, а на самом деле вы просто пустышки! Только и можете, что задирать нос!

Джеймс чувствовал, как ситуация совсем вышла из-под контроля. Слизеринцы и гриффиндорцы обменивались всё более жёсткими обвинениями, и воздух, казалось, вот-вот взорвется от напряжения.

— А как насчёт того, что вам всё сходит с рук? — крикнул Скорпиус, его глаза сверкали от накопившейся обиды и гнева. — Учителя вас постоянно выгораживают! Даже в министерстве вам всё прощают!

— Это неправда! — возмутилась Роза, но её голос дрогнул, выдавая неуверенность.

— Да? — Скорпиус прищурился, его голос сочился сарказмом. — А как насчёт того урока травологии? Да, я видел тогда, на том занятии, как профессор Стебль подходила к вашей команде и что-то шептала. Что она вам подсказывала, а, Роза?

Роза покраснела и отвела взгляд. Джеймс удивлённо посмотрел на неё — неужели он этого тогда не заметил? Он вспомнил тот урок, как они работали вместе, и внезапно осознал, что действительно было что-то странное в поведении профессора Стебль.

— И потом она присудила очки только Гриффиндору, — продолжил Скорпиус, его голос дрожал от еле сдерживаемого возмущения, — хотя Джеймс тоже участвовал в той работе! Где справедливость?

Джеймс почувствовал, как внутри него поднимается волна возмущения.

— Это всё ерунда! — выкрикнул кто-то из гриффиндора. — Вы просто завидуете, потому что знаете — вам никогда не стать такими, как мы!

Эти слова словно плеснули масла в огонь. Слизеринцы взорвались возмущёнными криками.

— Такими, как вы? — презрительно усмехнулся Скорпиус. — Самовлюблёнными идиотами? Нет уж, спасибо!

Финн побагровел от ярости и выпалил:

— По крайней мере, мы не заканчиваем жизнь самоубийством, как твой дедуля, Малфой!

Эти слова словно удар хлыста прозвучали в воздухе. На мгновение воцарилась мёртвая тишина. И тут Скорпиус, не сдерживая нахлынувших слёз, с искажённым от боли и ярости лицом, бросился на Финна.

Началась настоящая драка. Скорпиус и Финн катались по полу, обмениваясь ударами. Вокруг них тут же образовалось кольцо из студентов — одни пытались их разнять, другие наоборот подбадривали дерущихся.

— Финн, прекрати! — кричала Роза, пытаясь пробиться сквозь толпу. Её лицо было мокрым от слёз, а в глазах читался ужас.

— Скорпиус, остановись! — Джеймс пытался оттащить друга, но тот словно не слышал его, ослеплённый яростью и болью.

Царил настоящий хаос. Гриффиндорцы и слизеринцы толкали друг друга, выкрикивая оскорбления.

Ни Финн, ни Скорпиус не слышали никого вокруг, продолжая в порыве злости колотить друг друга.

Наконец, с помощью нескольких старшекурсников, Джеймсу удалось оттащить Скорпиуса от Финна. Оба выглядели потрёпанными — у Финна была разбита губа и кровь текла из носа, а у Скорпиуса наливался синяк под глазом и была рассечена бровь.

— Ты мерзкий ублюдок! — выплюнул Скорпиус, пытаясь вырваться из хватки Джеймса. — Как ты смеешь говорить о моём деде?!

— А что, разве не так? — огрызнулся Финн, вытирая кровь с лица. — Твоя семейка навсегда останется убийцами, Малфой!

— Заткнись! — закричал Джеймс, чувствуя, как внутри него закипает ярость. — Ты не имеешь права так говорить!

— О, так теперь ты защищаешь их? — Финн повернулся к Джеймсу, его глаза горели от гнева и обиды. — Конечно, ведь теперь ты один из них, да? Предатель!

— А ты гнилое ничтожество! — выкрикнул Джеймс, обращаясь к Финну. Его голос дрожал от ярости и обиды. — Ты просто... выродок!

И тут случилось то, чего Джеймс никак не ожидал. Роза со всей силы влепила ему пощёчину. Звук удара словно прорезал воздух, и на мгновение все замолчали.

Джеймс застыл, прижав руку к горящей щеке. Он потрясённо смотрел на Розу, не веря в то, что только что произошло. В её мокрых от слёз глазах плескалась боль и отчаяние.

— Что здесь происходит?! — вдруг прогремел властный голос, от которого все вздрогнули.

Студенты в ужасе расступились, пропуская директора МакГонагалл. Её лицо было бледным от гнева, а глаза метали молнии. Рядом с ней стоял мрачный Филч, его глаза горели предвкушением наказания для нарушителей.

— Немедленно прекратить! — рявкнула МакГонагалл, и Скорпиус с Финном наконец-то отпрянули друг от друга.

Наступила гробовая тишина. Все студенты застыли, не смея пошевелиться под суровым взглядом директора.

— Я не верю своим глазам, — процедила она, медленно оглядывая собравшихся. — Драка в коридоре! Неужели вы забыли, чему вас учат в Хогвартсе?

Студенты виновато опустили головы, не смея встретиться взглядом с разгневанной МакГонагалл.

— Это абсолютно недопустимое поведение! — продолжила директор, её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Вы позорите не только свои факультеты, но и всю школу!

В этот момент в коридор вбежали несколько преподавателей, привлечённые шумом конфликта. Среди них были профессор Долгопупс и профессор Слагхорн.

— Минерва, что здесь происходит? — спросил Слагхорн, тяжело дыша после быстрого подъема по лестнице и оглядывая потрепанных студентов.

— То, чего не должно быть в стенах Хогвартса, Гораций, — отрезала МакГонагалл. — Драка между факультетами. Позор!

Профессор Долгопупс побледнел, увидев разбитое лицо Финна.

— Мерлинова борода, да как же так...

МакГонагалл повернулась к студентам, её глаза сверкали.

— Я обещаю вам, что каждый участник этого конфликта будет сурово наказан. Особенно те, кто посмел поднять руку на другого ученика.

Она посмотрела на Скорпиуса и Финна, которые стояли, опустив головы.

— Вы двое... Я даже не знаю, что с вами делать. Возможно, исключение из школы будет подходящим наказанием.

По толпе пронесся испуганный шепот. Джеймс почувствовал, как его сердце замерло от ужаса.

— Минерва, — вмешался Слагхорн, — может быть, мы с Невиллом, как деканы Слизерина и Гриффиндора, сами разберемся с этой ситуацией? Мы проведем расследование, назначим наказания и отчитаемся перед тобой.

МакГонагалл на мгновение задумалась, затем кивнула.

— Хорошо, Гораций. Но я ожидаю полного отчета и уверена, что наказание будет соответствующим тяжести проступка.

Она снова обвела взглядом притихших студентов.

— А теперь все немедленно разойтись по своим гостиным!

Студенты начали расходиться, бросая друг на друга настороженные взгляды. Джеймс заметил, как Роза утаскивает упирающегося Финна, а Скорпиус, прихрамывая, идет в сторону подземелий.

* * *

В гостиной Слизерина царило напряженное молчание. Студенты сидели, подавленные и встревоженные, ожидая появления своего декана. Когда дверь открылась и вошел профессор Слагхорн, все вздрогнули.

Лицо профессора было суровым. Он оглядел притихших учеников и тяжело вздохнул.

— Итак, — начал он, — кто-нибудь хочет объяснить мне, что произошло сегодня в коридоре?

Воцарилась тишина. Студенты переглядывались, не решаясь заговорить первыми.

— Ну же, — подбодрил их Слагхорн, — я хочу услышать вашу версию событий.

Наконец, Скорпиус Малфой поднял руку. Его лицо все еще было бледным, а под глазом наливался синяк, но в его взгляде читалась решимость.

— Профессор, всё началось с того, что гриффиндорцы оскорбили нас. Они назвали нас будущими темными магами и детьми Пожирателей смерти.

По гостиной пронесся возмущенный шепот. Слагхорн нахмурился еще сильнее, его брови сошлись на переносице.

— Это правда, — поддержал Скорпиуса Гленн Забини, его темные глаза горели гневом. — Они сказали, что мы все закончим как преступники, просто потому что мы слизеринцы. Как будто наш факультет определяет наше будущее!

— А ещё они обвинили нас в том, что мы всегда жалуемся и ноем, — добавила Элизабет Нотт, девочка-третьекурсница с длинными черными волосами. — Но это неправда! Мы просто хотим справедливости. Почему мы должны молчать, когда нас постоянно унижают?

Один за другим слизеринцы начали рассказывать о своих обидах и жалобах на гриффиндорцев. Они говорили о несправедливом отношении учителей, о подозрениях в мошенничестве на квиддичных матчах, о постоянных оскорблениях и унижениях.

— На прошлой неделе профессор Стебль сняла с меня баллы за то, что я якобы неправильно обрезал бубонтюбер, — сказала другая слизеринка. — А когда гриффиндорец Томас сделал то же самое, она его даже не отругала!

— А помните, как в прошлом году на матче по квиддичу судья не засчитал наш гол? — вмешался Алекс Флинт, капитан слизеринской команды. — Квоффл явно прошел через кольцо, но он сказал, что это была "оптическая иллюзия"!

Слагхорн внимательно слушал каждого, его лицо становилось все мрачнее с каждым новым рассказом. Когда поток жалоб наконец иссяк, он глубоко вздохнул и заговорил:

— Я понимаю ваши чувства, — начал он. — Поверьте, я тоже вижу эту несправедливость и мне больно от того, как к вам относятся.

Он обвел взглядом притихших студентов.

— Но, несмотря на всю осязаемую несправедливость, мы должны держаться достойно. Мы не можем опускаться до уровня наших обидчиков. Мы должны быть выше этого, — твёрдо произнёс Слагхорн. — Слизерин — это факультет амбициозных и находчивых волшебников. Мы должны уметь достойно принимать удары судьбы, не опускаясь до уровня наших обидчиков.

Слагхорн начал ходить перед камином, его голос стал серьезнее.

— Послушайте меня внимательно. Я, если честно, вас прекрасно понимаю, меня и самого дико раздражает то, как к нам, слизеринцам, нынче относятся, причём не только в стенах Хогвартса, но и за его пределами. Поверьте, то, с чем вы сталкиваетесь сейчас в Хогвартсе, — это лишь малая часть того, что может ожидать вас во взрослой жизни. Там, за стенами школы, всё может быть ещё хуже и несправедливее. И вам уже некому будет жаловаться.

Он остановился и посмотрел на своих учеников.

— Но знаете что? Я горжусь вами. Горжусь каждым из вас. Сегодня вы показали, насколько сплочён наш факультет. Вы все заступились друг за друга, и это правильно. Слизеринцы никогда не бросают своих. Это то, что всегда отличало наш факультет — наше единство, наша способность держаться вместе перед лицом трудностей.

По гостиной пронесся одобрительный шепот. Лица студентов немного просветлели.

— И я хочу, чтобы вы знали, — продолжил Слагхорн, его голос стал мягче, в нем слышалось отеческое тепло, — я всегда буду на вашей стороне. Всегда буду защищать вас и бороться за справедливость. Когда-то давно один очень мудрый волшебник сказал мне, что величайшая сила Слизерина — это не хитрость или амбиции, а наша способность заботиться друг о друге. И сегодня вы доказали, что эта сила все еще жива в нашем факультете.

Студенты выпрямились, в их глазах загорелся огонек надежды и решимости. Джеймс почувствовал, как его сердце наполняется теплом и гордостью за свой новый дом.

— Но... — Слагхорн сделал паузу, и его лицо снова стало серьезным. Студенты напряглись, ожидая продолжения. — Но сегодняшний инцидент нельзя оставить без последствий. Я обязан наказать факультет по всей строгости. Иначе это сделает директор МакГонагалл или, что еще хуже, Министерство магии.

Студенты понурились, но никто не возразил. Они понимали, что декан прав.

— Пусть это будет, ну, скажем... генеральная уборка всего слизеринского корпуса и придворовой территории без применения магии, — закончил Слагхорн. — А сейчас всем спать.

Когда профессор Слагхорн ушел, в гостиной Слизерина воцарилась тишина. Студенты медленно расходились по спальням, обмениваясь тихими репликами и взглядами.

* * *

В спальне первокурсников Джеймс лежал без сна, уставившись в потолок. Его мысли крутились вокруг событий прошедшего дня, слов профессора Слагхорна и предстоящего наказания. Он чувствовал себя виноватым за то, что втянул своих новых друзей в неприятности, но в то же время был благодарен им за поддержку.

— Эй, Джеймс, — тихо позвал Скорпиус с соседней кровати. — Ты не спишь?

— Нет, — ответил Джеймс, поворачиваясь к другу. — Не могу уснуть.

— Я тоже, — признался Скорпиус. В тусклом свете, проникающем через окно, Джеймс мог видеть, что синяк под глазом Скорпиуса стал еще темнее. — Слушай... Я хотел сказать спасибо. За то, что заступился за меня сегодня.

Джеймс почувствовал, как к горлу подступил комок.

— Не за что, — сказал он. — Ты бы сделал то же самое для меня.

— Да, — кивнул Скорпиус. — Знаешь, когда ты попал в Слизерин, я думал, что ты будешь держаться особняком. Все-таки ты Поттер, сын героя войны и все такое. Но ты оказался настоящим другом.

— Спасибо, — тихо ответил Джеймс. — Я... я рад, что попал сюда. В Слизерин. К вам.

— Мы тоже рады, что ты здесь, — раздался голос Гленна с другой кровати. — Ты один из нас, Джеймс. И мы всегда будем на твоей стороне.

— Да, точно, — поддержал Зак. — Мы своих не бросаем. Что бы ни случилось завтра, мы справимся с этим вместе.

— Спасибо, ребята, — тихо ответил Джеймс, чувствуя, как его глаза наполняются слезами благодарности. — Я... я тоже всегда буду на вашей стороне.

В комнате воцарилась уютная тишина. Джеймс чувствовал, как напряжение постепенно покидает его тело. Он больше не чувствовал себя одиноким или потерянным. Здесь, среди этих ребят, он нашел настоящих друзей и свое место.

Джеймс подумал спросить Скорпиуса, что же стало причиной самоубийства его деда Люциуса, но всё же решил сейчас не бороздить эту рану. Его отец Гарри рассказывал ему о том жутком случае, который потряс многих. Малфой — и повеситься. От чего?

Засыпая, Джеймс думал о событиях этого дня. О жестоких словах Финна, о пощечине Розы, о том, как быстро его бывшие друзья отвернулись от него. И чем больше он думал об этом, тем сильнее укреплялось его решение.

Он больше не будет пытаться наладить отношения с гриффиндорцами. Не будет искать их дружбы или одобрения. Они сделали свой выбор, и он сделал свой.

Теперь его дом — это Слизерин. Здесь его настоящие друзья, здесь люди, которые его понимают и принимают. И он будет защищать их так же яростно, как они защищают его.