Приключения Перри Поттса, фальшивого доктора и настоящего волшебника (джен)

Торопливо сбегая вниз по ступенькам полицейского участка, Стивен весьма сдержанно и культурно чертыхался, разумеется, про себя, чтобы не смущать подобными неприличными словами слух ребенка. Самым сильным ругательством, которое использовал в быту Серпент, было "еловый пень", но поведение нового шерифа настолько рассердило доверенного секретаря, что он применил в отношении Осгуда недопустимые обороты, такие как: "шишка можжевеловая", "линялая щука", "камертон не в тон" и "клоунский колпак". Перри, удобно устроившись на руках помощника, радостно и невнятно рассказывал что-то, тыкал пальцами в сторону кошек, дёргал Стивена за галстук и громко смеялся, замечая птицу, яркий цветок или красивую бабочку. Очки с доктора помощник снял ещё в участке, чтобы не разбить, и теперь малыш слегка щурился, но и так не упускал ни единой детали.

— Купить вам мороженое, сэр? — вздохнув, спросил Стивен, на что получил ещё порцию радостных восклицаний и смеха.

У Серпента не было своих детей, но он здраво рассудил, что лучшая тактика — проявлять внимание, аккуратность и осторожность. В конце концов, чем отличается забота о докторе Перри, ростом в пару дюймов, от заботы о нём же, только трехлетнего возраста? Однако миниатюрный, но сознательный доктор-Дюймовочка очень сильно отличался от наивного, неуклюжего и любопытного Перри-ребенка. Малыш Поттс оказался непоседливым, много болтал и за ним постоянно приходилось следить. Стивен помнил, что дети становятся спокойнее после прогулки, когда устают, поэтому направил бурную энергию малолетнего доктора в благое русло — отнес его в парк, купил обещанное мороженое, которое тот явно заслужил после общения с грубияном-офицером, и отпустил распугивать голубей на площадке у фонтана.

В две минуты расправившись с подтаявший мороженым, Перри категорически отказался вытираться салфеткой и принялся резво убегать от Стивена, собирая грязь на липкие ладошки и щеки. Секретарь решил, что позаботится о гигиене позже, но продолжал бдительно следить, чтобы его шеф не расквасил нос, взбираясь на очередную скамейку. Он теперь лучше понимал паникующих бабушек, которые падают в обморок, стоит ребенку ссадить коленку. Серпент и сам каждый раз обмирал, а сердце колотилось, когда доктор, взбираясь на бортик фонтана, чуть не плюхался вниз.

— Сэр, прошу вас, будьте осторожны, — безнадежно просил он, пока Перри, опасно свисая над водой, бил по ней ручками, разбрызгивая серебристые капли во все стороны. Цилиндр давно уже слетел и лежал на газоне, но тросточку доктор из рук не выпускал, тыкая ею в проплывающих рыбок.

— Лыбы! Летуцие! — указывая на них, заявил Перри.

— Увы, всего лишь золотые и мокрые.

— Летуцие! — проявил упорство ребенок и что-то возмущённо забормотал. Даже будучи маленьким, Перри Поттс оставался волшебником, поэтому не прошло и минуты, как рыбки, развевая рот и помахивая плавниками, покинули свою привычную среду обитания и взвились в воздух.

— Видись — летуцие, — указал на них доктор.

Стивен обеспокоенно огляделся и попросил:

— Пожалуйста, сэр. Не могли бы вы вернуть рыбок в фонтан, им нельзя на воздух, они тут погибнут.

— Умилать не стлашно, — легкомысленно сообщил Перри, зачарованно рассматривая летучих рыб, степенно плывущих над землёй.

— Но эти рыбки наверняка хотят ещё пожить, они же как люди, — мягко настоял на своем Серпент.

— Глупые как люди, — кивнул малыш. — Но класивые. Класивее, цем люди. Холосо.

Повинуясь жесту тросточки, рыбки упали в воду, а нескольких из тех, что оказались за пределами фонтана, собрал за хвостики и бросил на место сам Стивен.

— Пойдёмте домой, я приготовлю вам какао, — предложил он, надеясь, что начальник больше ничего не сотворит.

— Ласскази сказку, — попросил доктор, когда Стивен снова взял его на руки.

— Сказку, сэр? Что ж, я помню одну. Жила-была девочка с большими голубыми глазами, совсем как у вас…

— И оцень больсыми зубами, как у меня, — охотно кивнул ребенок.

— Насчёт зубов не уверен… Она носила красную шапочку с лентами и красные лаковые башмачки. Отправилась она в лес, чтобы принести лекарство своей бабушке и по пути встретила волка…

— Мед-цикута-аконит, вот и колокол звонит. Сбор целебный станет ядом, явь накроет сущим адом. Волки — чада гроз и тьмы, вестники лихой зимы. Чуют страх и стук сердец — дева встретит свой конец…

К удивлению Серпента, очередную магическую считалку доктор произнес без лепета и шепелявости, четко и внятно, и тут же, снова дёрнув секретаря за галстук, потребовал:

— Плодолзай!

— Кхм… Конечно, сэр. Девочка отнесла бабушке лекарство, та его выпила и выздоровела.

Если говорить откровенно, Серпент теперь больше торопился вернуться домой, так как не знал, каким будет новое волшебство Поттса. Малыш Перри слегка расстроился:

— И цто, никто не умел?

— Нет, сэр.

— А как зе волк?

— Он вернулся к семье, и у него на ужин была рисовая каша с молоком и козий сыр.

— Не-ет, Сельпень, вот зе он!

И действительно, из кустов на дорожку ступил здоровый волчище с густой светлой шерстью и палевыми разводами на шкуре. Стивен замер, крепче прижимая к себе Перри. Встретить волка посреди городского парка он никак не ожидал и радовался, что зверь всего один.

— Лучше б вы начаровали девочку, сэр, — с укоризной пробормотал он.

— Девоцки это скуцно, то ли дело волки! Давай его поколмим!

— У меня нет сыра и каши, только булка с сосиской и салатом.

Серпент припас бутерброд на случай, если шеф проголодается, но никак не предполагал кормить этим волка.

— Он будет бутелблод, — с непрошибаемой уверенностью кивнул мальчик.

— Тогда давайте я его покормлю, а вы станьте позади меня в сторонке…

— Нет, я сам! Он зе будет холосым волциком? — осведомился Перри у волка, и тот испуганно поджал хвост и заскулил, опускаясь на брюхо.

Скатившись с рук Стивена, Перри бесстрашно скормил волку булку, причем зверь послушно сжевал всё — и сдобу, и сосиску, и лист зелёного пряного салата, даже не поморщившись.

— Сэр, мы не можем его здесь оставить, это же волк.

— Он сколо велнется к себе в сказку, у него есё девоцька недоетая, — пообещал доктор, пока насмерть перепуганный хищник с тихим поскуливанием пятился обратно в кусты.

После этого дорога до дома прошла благополучно. Серпент накормил малыша Перри, налил ему чашку какао, помог искупаться и уложил спать, нарядив в одну из широких мягких рубашек доктора.

— Спокойной ночи, сэр, пусть вас минуют невзгоды и снятся добрые сны. И спасибо, что пожалели рыбок…

— В миле долзно быть больсе класоты, инаце всему конец, — ответил ему Перри, зевая, и тут же сладко засопел.

Из парка донесся печальный вой одинокого волка, который всё не мог вернуться в свою сказку.