Неизвестная родня 1. Философский камень. (джен)

Когда Орион вошёл в Большой зал как раз во время подачи десерта, его немедленно засыпали вопросами Гермиона и Невилл. Они оба почувствовали облегчение, услышав, что вопрос решается. Именно тогда Невилл и Гермиона рассказали Ориону, что он пропустил. По пути в Большой зал Гайден и Рон устроили стычку с Малфоем, в результате чего каждый из них был задержан и с их факультетов сняли баллы. Орион бросил осторожный взгляд на Гайдена и Рона, которые, казалось, тратили больше времени на то, чтобы возить еду по тарелке, чем на то, чтобы её есть.

Следующие несколько дней могли быть и хуже. Рон всё ещё был крайне расстроен полученным наказанием, но, по крайней мере, он винил во всём Малфоя, а не Ориона. Между Гайденом и Роном установилось напряжённое принятие. Гайден был полон решимости иметь других друзей, кроме Рона. Если Рон хотел остаться другом Гайдена, ему нужно было держать свои комментарии при себе, что оказалось непростой задачей, поскольку Гайден предпочитал проводить время с Орионом, Невиллом и Гермионой.

Конфронтация Ориона и Гайдена вытащила всё на свет. Теперь Орион понял, насколько неуверенно Гайден всегда себя чувствовал — и не только насчёт того, что он был Мальчиком, Который Выжил. С тех пор, как умер его близнец, родители ограждали Гайдена абсолютно от всего. Он не знал, как обращаться с хулиганами, недовольными учителями, нежелательным вниманием или ревностью друзей, поэтому он просто следовал тому, что делали окружающие. Это была не трусость. Это было незнание.

Чарли Уизли прибыл почти через неделю после того, как дракон вылупился, как раз к началу ужина. У Ориона было такое чувство, что Чарли специально выбрал это время, чтобы быть приглашённым присоединиться к трапезе. Чарли — невысокого роста и коренастого, как близнецы, — немедленно усадили между его братьями, в нескольких местах от Ориона. Фред и Джордж, не теряя времени, рассказали Чарли обо всём… включая поведение Рона по отношению к почётному младшему брату Чарли. Орион не отрывал глаз от еды и пытался игнорировать любопытные взгляды, которые Чарли продолжал бросать на него. Он-то надеялся, что этот маленький факт ещё какое-то время будет оставаться в тайне.

После того, как ужин закончился, Орион чуть не вздрогнул, почувствовав руку на своём плече. Ему не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, что это рука Чарли. После нервного прощания с Невиллом и Гермионой Орион вышел из Большого зала вместе с Чарли, его мозг уже работал над тем, чтобы придумать что-то, чтобы успокоить друга.

Чарли первым нарушил молчание.

— Я слышал, мой младший брат ведёт себя как придурок, — небрежно произнёс он, когда они проходили через вестибюль.

Орион пожал плечами.

— Мы с Роном просто во многом не сходимся во мнениях, — честно сказал он. — Мы смотрим на всё с разных точек зрения.

Чарли фыркнул, когда они вышли из замка и спустились по каменным ступеням. Из-за облачной ночи всё казалось намного темнее обычного. Они едва могли разглядеть двор, не говоря уже о хижине Хагрида.

— Верно, — сухо сказал он, вытаскивая палочку, на конце которой сразу же появился свет. — Ори, я знаю своего брата. Рон всегда был немного обижен на все неудачи в своей жизни. Мы чистокровные, но не можем жить чистокровной жизнью. Он младший брат, поэтому никогда не будет первым, кто чего-то достигнет. Мама и папа упорно трудились, чтобы заставить нас увидеть, что в жизни есть нечто большее, чем материальные вещи. Думаю, Рон просто не слушал.

— Разве ты слушал всё, что говорили твои родители, когда тебе было одиннадцать? — спросил Орион, пока они шли через двор. — Чарли, есть много того, что усугубляет отношение Рона. Трудно быть идеальным ребёнком, когда Драко расхаживает с таким видом, будто он владелец Хогвартса. Я не говорю, что поведение Рона оправдано. Я просто думаю, что ему нужно найти другой выход.

Чарли расхохотался, притягивая Ориона ближе.

— Ори, иногда ты кажешься старше меня, — добродушно произнёс он. — Ты снова читал материалы дела своего отца?

Орион пожал плечами.

— Только те, которые мне разрешено читать, — честно сказал он. — Нельзя быть Блэком и не знать о предрассудках или причинах, которые за ними стоят, но хватит об этом. С этим покончено, и я с этим справляюсь. Как там Румыния?

Чарли на мгновение уставился на Ориона, приподняв бровь, прежде чем ответить.

— Единственное слово, чтобы описать это — приключение, — произнёс он с улыбкой, когда они подошли к хижине Хагрида. — Наблюдение за существами размером почти в половину квиддичного стадиона, безусловно, держит тебя в напряжении. — Подмигнув, Чарли постучал в дверь.

— Минутку! — раздался изнутри голос Хагрида. Долгое время слышалось шарканье, заставившее Ориона задуматься, не бродит ли внутри дракон. Когда дверь, наконец, открылась, их приветствовал заплаканный Хагрид.

— Я только вот закончил его в ящик укладывать. У него там крыс куча и немного бренди на дорогу, и я ему ещё туда плюшевого мишку положил, на случай, если ему станет одиноко.

Чарли улыбнулся, войдя вместе с Орионом в комнату, не обращая внимания на звуки чего-то рвущегося из ящика на столе. Кажется, дракончик не думал о плюшевом мишке как об успокоительной игрушке.

— Это, безусловно, облегчит нам задачу, — профессионально сказал он. — Мои коллеги ждут у ворот. Завтра к этому времени дракон должен быть в заповеднике.

— Норберт, — мягко поправил Хагрид. — Его зовут Норберт.

Орион недоверчиво уставился на Хагрида. Это было, вероятно, одно из самых странных имён для норвежского горбатого. Конечно, это исходило от Хагрида, так что Орион решил, что это не так уж и удивительно. Хагрид назвал огромного трёхголового пса «Пушком», ради бога.

Взмахом палочки Чарли поднял ящик в воздух, положив другую руку на руку Хагрида.

— Я знаю, что это тяжело, Хагрид, — сказал он сочувственно, — но так будет лучше всего. Дракон должен быть с себе подобными, подальше от детей.

Хагрид уныло кивнул, прежде чем со слезами попрощаться с «Норбертом». Орион видел, что сердце Хагрида разрывалось, и был рад, что они ушли так скоро. Он не был готов увидеть, как Хагрид плачет навзрыд, говоря дракону, что его «мамочка» никогда его не забудет. Некоторые вещи бывают просто слишком странными.

С ящиком, парящим перед ними, Чарли проводил Ориона обратно во двор, прежде чем попрощаться с ним, пообещав написать. Орион тоже пообещал, а затем поспешил обратно в замок. Последнее, что ему было нужно, так это быть пойманным Филчем за нарушение комендантского часа.

Сказать, что атмосфера в гостиной Гриффиндора была напряжённой, когда вернулся Орион, значило бы ничего не сказать. Близнецы Уизли поймали Рона у камина, и никто из них не выглядел счастливым. Невилл, Гермиона и Гайден сидели неподалёку, хотя, похоже, они ждали повода уйти. Орион понял, что он был их поводом, как только они вскочили на ноги, схватили его и потащили вверх по лестнице в общежитие мальчиков первого курса.

Когда Невилл закрыл дверь, Орион внезапно понял, что происходит между братьями Уизли внизу. Он рухнул на кровать и разочарованно выдохнул. Это действительно начинало утомлять.

— Что теперь случилось? — устало спросил Орион.

— Чарли дал Фреду и Джорджу разрешение «дисциплинировать» Рона, — осторожно сказал Невилл. — Прямо сейчас Фред и Джордж дают Рону «правила». Они ничего не сделают, если только Рона не начнёт снова вести себя как идиот, но если он начнёт…

— Рон знал, что у него проблемы, Орион, — добавил Гайден. — Он сказал мне, что слышал, как его братья годами говорили о «маленьком Ори». Думаю, именно поэтому он такой, какой он есть. Он думал, что его братья любят тебя больше, чем его. Ты был тем, с кем ему приходилось конкурировать годами.

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. Это действительно имело большой смысл. В семье Уизли было достаточно конкуренции за внимание и без дополнительного ребёнка, который, казалось, ладил со всеми в семье.

— Когда он тебе это сказал? — спросил Орион.

Гайден вздохнул, садясь на кровать напротив Ориона.

— Неделю назад, — признался он. — Я сказал ему поговорить с тобой, но, по-моему, ему стыдно.

— Ну, если подумать, то это имеет смысл, — деловито произнесла Гермиона. — Рон из очень большой семьи. Мы все — единственные дети, за исключением Гайдена, у которого есть одна сестра. Мы, вероятно, не поймём полностью рассуждения Рона, потому что никогда не были в такой ситуации.

Ориону пришлось признать, что Гермиона права. Независимо от того, сколько «почётных» членов семьи было у Ориона, правда заключалась в том, что на самом деле у него не было семьи, кроме отца и нескольких дальних родственников. Остальные члены его дальней семьи считали его не более чем предателем крови. Орион внезапно почувствовал прилив зависти. У Рона Уизли было то, чего Орион всегда хотел, и он только жаловался на это. Разве он не понимал, что иметь такую большую, любящую семью было редкостью в волшебном мире?

Очевидно, нет.

* * *

Напряжение сменилось принятием. Несмотря на то, что инцидент больше никогда не упоминался, Орион и Рон достигли молчаливого соглашения. Они оба приложат усилия, чтобы быть дружелюбнее друг к другу и оставить прошлое там, где ему и место. Это было лучше для всех, поскольку экзамены уже были не за горами. Каждая свободная минута проводилась в библиотеке, за исключением поздних вечерних занятий в гостиной Гриффиндора, когда ребята помогали Гайдену после тренировок по квиддичу.

Несмотря на кажущееся, Орион знал, что между Гайденом и Роном не всё было безоблачно. Было несколько случаев, когда Орион замечал, как они тихо спорили, забившись в угол, но тут же прекращали, когда приближались Орион, Гермиона и Невилл. Гермиону это крайне раздражало, и она ещё больше разозлилась, когда Орион просто отмахнулся от такого поведения. Его не волновало, что Гайден и Рон хотели сохранить что-то в секрете. У него было много собственных секретов, которые он не хотел, чтобы они узнали.

За неделю до окончания семестра Гайден и Рон получили за завтраком записки от профессора МакГонагалл. Они должны были отбыть наказание в одиннадцать часов того же вечера. Орион показалось странным, что наказание отбывают так долго после совершения проступка, но, возможно, профессор МакГонагалл просто ждала чего-то, что заставило бы Гайдена, Рона и Драко дважды подумать, прежде чем снова вступать в драку.

Тем вечером Орион, Гермиона и Невилл пожелали Гайдену и Рону удачи, когда убирали свои книги на ночь. Когда они уходили, Ориону показалось, что Рон выглядел довольно бледным, но он решил, что это потому, что они, скорее всего, встретили Филча в вестибюле. На их доля выпала сомнительная радость слушать разглагольствования завхоза о его желании вернуть средневековые наказания.

— Как думаешь, с ними всё будет в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.

Орион уставился на Гермиону, приподняв бровь.

— Это наказание, Гермиона, — серьёзно сказал он. — Что самое худшее мог сделать Филч?

Гермиона и Невилл недоверчиво уставились на Ориона.

— Ладно, — осторожно добавил Орион, — Я имел в виду, что самое худшее Филч мог сделать законно и не потерять при этом работу. Гайден — Мальчик, Который Выжил. Профессор Дамблдор никогда бы такого не допустил.

— Полагаю, ты прав, — сказала Гермиона, прежде чем пожелать спокойной ночи и направиться вверх по лестнице в спальню девочек.

Орион и Невилл только пожали плечами, а затем отправились в свою комнату общежития. Честное слово. Что это за школа, по мнению Гермионы? Филч ворчал о пытках студентов, а профессор Снегг иногда угрожал отравить «болванов», но это были всего лишь угрозы. Верно?

К несчастью для Ориона, той ночью у него было достаточно времени, чтобы поразмыслить. Он проворочался в постели почти час, а потом его пронзила острая головная боль, которая отбила всякую мысль о том, чтобы заснуть. Казалось, что что-то вгрызается ему в мозг, и отправной точкой был старый шрам на лбу. Орион знал, что это невозможно. Шрамы не причиняют боли. Когда боль усилилась, Орион неохотно вернулся в общую гостиную Гриффиндора, чтобы найти что-нибудь, что могло бы отвлечь его.

Единственным источником света в гостиной был медленно угасающий огонь в большом камине. Рухнув в кресло рядом с ним, Орион медленно потёр лоб, молча умоляя боль уйти. Он уже чувствовал, что она немного уменьшается. «Вгрызание» уже не было таким глубоким. Это было почти так, будто «взгрызатель» очень медленно отступал, пока внезапно не исчез. Испустив вздох облегчения, Орион откинулся на спинку кресла. Что бы это ни было, он не хотел когда-либо снова это почувствовать.

Звук открывающегося портрета вывел Ориона из раздумий. Подняв глаза, Орион с удивлением увидел, что Гайден и Рон ворвались в гостиную, будто за ними кто-то гнался. По их растрёпанному виду Орион понял, что они отбывали наказание в лесу, что было удивительно. «Если только с ними не было Хагрида».

— Орион! — удивлённо воскликнул Гайден, снимая плащ. — Что ты здесь делаешь?

Орион уставился на Гайдена, приподняв бровь. Его отец обычно использовал такой тон, когда Орион вмешивался во «взрослый разговор».

— У меня разболелась голова, и я не хотел никого будить, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Я как раз ухожу, так что не стесняйтесь говорить о том, о чём вы не хотите, чтобы кто-нибудь знал.

Когда Орион шёл к лестнице, он слышал, как Гайден и Рон тихо спорили, прежде чем Гайден заговорил.

— Орион, подожди, — взмолился Гайден. — Может, ты мог бы помочь. Ты знаешь о Хогвартсе намного больше, чем мы.

Орион пожал плечами и вернулся в своё кресло. Гайден бросил взгляд на Рона, прежде чем пересесть на кресло напротив Ориона.

— Сегодня ночью у нас была отработка в лесу с Хагридом, — начал Гайден. — В нём что-то убивает единорогов и пьёт их кровь.

Орион наклонился вперёд, его глаза заинтересованно расширились. Убийство такого чистого существа, как единорог, считалось одним из самых тяжких преступлений в волшебном мире. Взять кровь силой означало бы сохранить пьющему жизнь, даже если он был на грани смерти, но дало бы проклятую жизнь. Чтобы быть настолько отчаянным — Орион мог вспомнить только одного человека, который зашёл бы так далеко, чтобы избежать смерти.

— Волан-да-Морт в лесу, — тихо произнёс он.

Рон вздрогнул, сев рядом с Гайденом, а у Гайдена отвисла челюсть.

— Откуда ты знаешь? — спросил Гайден.

— Я вырос на сказках на ночь о моём отце, когда он был здесь студентом, и о видах существ в лесу, — честно ответил Орион, потирая затылок. — Это плохо. Чтобы Волан-де-Морт пошёл на такой риск… у него, должно быть, есть какой-то план.

«Например, забрать камень, чтобы вернуть себе тело».

— Хагрид собирается рассказать профессору Дамблдору?

Гайден и Рона заёрзали на своих местах.

— Э-э-э… Ну, Хагрида не было, когда Флоренц — кентавр, которого мы встретили, — говорил с нами, — нервно сказал Гайден. — Когда он пришёл, он просто хотел вывести нас из леса, так что мы не поднимали эту тему.

Орион неверяще уставился на Гайдена.

— Вы не сказали Хагриду, что самый опасный за последние пятьдесят лет Тёмный Лорд находится на территории Хогвартса? — прошипел он. — Вы должны сказать Хагриду. Вы должны сказать профессору Дамблдору! Они должны знать, что появилась брешь в системе безопасности!

Гайден и Рон выглядели крайне неуютно. Было ясно, что они даже не думали рассказывать кому-либо о том, что произошло. Ориону хотелось побиться обо что-нибудь головой. Как они могли быть такими тупыми? Нужно было установить защиту! Нужно было связаться с Министерством! Вздохнув, Орион провёл рукой по лицу и попытался скрыть своё разочарование. Гайден и Рон не были воспитаны мракоборцем, как он. Они не знали профессора Дамблдора так хорошо, как он.

— Послушайте, — произнёс Орион как можно спокойнее, — Профессор Дамблдор должен знать. Просто расскажите ему, что произошло, чтобы он мог защитить школу.

— Почему ты не можешь ему рассказать? — спросил Рон. Нельзя было отрицать нервозность в голосе Рона. — Он бы тебе поверил.

— Но меня там не было, — возразил Орион. — Профессор Дамблдор захочет точно знать, что произошло. Ему понадобятся подробности. — Поднявшись на ноги, Орион встретил их взгляды и беспомощно пожал плечами. — Я не могу ему их дать. Вы — можете. Профессор Дамблдор не кусается. Вам нечего боятся.

— Тебе легко говорить, — усмехнулся Рон, скрестив руки на груди. — Ты не сделал ничего плохого.

Глаза Ориона слегка сузились в замешательстве.

— Вы тоже, — сказал он. — Я знаю, что профессор Дамблдор может быть пугающим, потому что он многого достиг, но на самом деле с ним очень легко общаться. Просто скажите профессору МакГонагалл, что вам нужно его увидеть, и она всё устроит, хорошо?

Гайден и Рон обменялись неловкими взглядами, прежде чем кивнуть. Вздохнув с облегчением, Орион попрощался и отправился спать. Как бы Орион ни хотел этого не признавать, всё становилось на свои места. Предатель, кем бы он ни был, охотился за камнем для Волан-де-Морта, чтобы вернуть ему полную силу. Орион достаточно прочёл о первом правлении Волан-де-Морта, чтобы знать, что нужно сделать всё, чтобы предотвратить второе. Проблема была в том, что раскрытие его теории, вероятно, заставило бы предателя и Волан-де-Морта сбежать, что оставило бы их там, откуда они начали, без реальных доказательств того, что Волан-де-Морт действительно жив.

Нет. Орион знал, что ему нужно дождаться, пока Волан-де-Морт сделает первый шаг, но это не означало, что он отреагирует поспешно. Он, может быть, и продвинутый для своего возраста, но он не был достаточно продвинут, чтобы сразиться с полностью обученным волшебником и тёмным лордом. Орион знал, что ему понадобится помощь — помощь его отца. Он только надеялся, что отец поверит ему.