Руны (гет)

Внезапный шум пробудил Эннесиэль из объятий сна. Ее глаза распахнулись, и зрачки сразу же сосредоточились на ярком огненном пятне, которое медленно перемещалось перед ними, словно завороженная. Но разум все еще был погружен в сон.

Оранжевые лучи солнца играли в складках развивающегося балдахина, словно в морских волнах, и ткань красиво искрилась. Радужка ее глаз переняла сияние.

Снова раздался крик, и на этот раз он окатил Эннесиэль, словно ледяной водой. Она резко села на кровати, осознав, что провалилась в глубокий сон. Плечо резко заныло, и она приложила ладонь к больной руке, с досадой зашипев от боли. Она уже и забыла про неё.

На балконе, за развивающейся вуалью штор, она заметила какое-то движение. Насторожившись, королева медленно встала с кровати.

В комнате была полутьма, и эльфийка обратила внимание на витражные бра, висящие на мелованных стенах. Она свела ладони вместе, покрутила ими, разъединила, и между ними засияла сфера, словно маленькая вселенная, источающая холодный свет.

Немного пошевелив пальцами, дёргая за невидимые ниточки, она разделила солнце на части. Затем взмахнула руками в стороны, и светящиеся огоньки разлетелись по источникам света, зажигая их.

Так-то лучше.

На перилах сидел крупный белый сокол. Увидев эльфийку, раздвигающую шторы, он радостно запищал.

— Ты нашёл меня, — с лёгкой улыбкой сказала она. — Хотя чему я удивляюсь? Ты всегда находишь меня.

Эльфийка присела и, сложив руки на перила, положила на них голову, наблюдая за птицей, которая, довольная, расправляла свои большие крылья.

— Как же здесь красиво! Сколько свободы и воздуха! — произнесла она, глядя на заходящее за кроны деревьев солнце, и её глаза приобрели алый оттенок.

Птица вновь издала крик.

— Ш-ш-ш, не шуми так громко! Ты весь дворец на уши поднимешь, — прошептала она, нежно поглаживая птицу, которая перебралась поближе к ней. — Я так скучала по тебе. Мне уже не терпится вернуться домой, — с этими словами Эннесиэль поджала губы, пытаясь унять дрожь.

Несколько минут она сидела, продолжая гладить птицу и наблюдая за последними лучами солнца. Затем обернулась, чтобы угостить птицу едой, которую принесли служанки.

— Так-так, кто же здесь уже похозяйничал? — удивилась она, заметив отсутствие мяса на столе и куски скорлупы от орехов. — Ну ты и проказник!

Она взяла с подноса зелёное яблоко и откусила кусочек. В этот момент её взгляд привлекло золотистое сияние хищных глаз, наблюдавших за ней.

— Что? Может и яблоко съешь? — спросила она, обращаясь к птице.

Птица недовольно встряхнула головой.

— Я тоже так думаю, — ответила Эннесиэль с улыбкой.

Закончив лёгкий перекус, эльфийка встала из-за стола и обратилась к птице:

— Если хочешь остаться, не шуми здесь! Не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

Она направилась в её покои, но на полпути остановилась и обернулась:

— И не вздумай летать по комнате, — добавила она строго.

Птица склонила голову набок, словно обдумывая слова эльфийки.

Эннесиэль решила принять ванну. Она нашла вход за ширмой и, пройдя небольшой коридор, оказалась в купальне — бассейне с водой, из одной из стен которого лилась вода небольшим водопадом. На потолке были хрустальные сталактиты, которые подсвечивались, создавая в комнате эффект подводных бликов света. Вода волшебно искрилась, погружая в свои глубины.

Эннесиэль на мгновение даже подумала, что Трандуил создал эти покои специально для неё. Они были поистине царскими...

Она распустила волосы и медленно сняла с себя верхнюю одежду: кожаную безрукавку-корсет, штаны и сапоги. Чёрная нижняя рубаха прилипла к телу от запекшейся крови, и эльфийка с недовольством всхлипнула, закусив губу, пытаясь снять рукав с раненной руки.

Эльфы принесли ей горячую воду в кувшинах, но она уже успела остыть. Не то чтобы Эннесиэль привыкла только к горячей воде, её отсутствие не было проблемой. Но сейчас ей хотелось расслабиться в тёплой купели, ведь её тело ныло от боли. Она медленно вошла наполовину и опустила руки в воду. Она озарилась ярким переливающимся светом, который волнами исходил от её ладоней. На поверхности вода забурлила и начала шипеть. Ванна была подана.

* * *

После завершения водных процедур королева облачилась в шёлковую тунику, промокнула влажные локоны, с которых всё ещё стекали капельки воды, и вышла в спальню, прихватив с собой одежду.

На столике у зеркала её ждал сокол. Эннесиэль заметила у его лап небольшой комок. Птица с довольным видом притопнула когтистыми лапами и подтолкнула клювом добычу ближе к хозяйке.

— Эру, что это? — спросила она, с опаской взглянув на мягкую кучку. — Извинения за съеденный тобой ужин?

Королева подошла ближе, чтобы рассмотреть комок. Кажется, это была мышь.

— Нет, спасибо, я не голодна. Кажется, теперь вообще не смогу есть... — она с трудом сдержала отвращение, глядя на мокрый и растрепанный тёмный комок. Её лицо исказила гримаса, но она постаралась улыбнуться как можно более искренне. — Как-нибудь в следующий раз. Угощайся сам.

Птица, словно ждала этих слов, не мешкая, схватила добычу и целиком проглотила её так, что из уголка клюва остался торчать лишь маленький хвостик. Эннесиэль услышала шорох снаружи, перекрываемый шелестом крыльев радостной птицы, и обернулась.

— Тише! — прошептала королева, приложив палец к губам.

Однако стук в дверь повторился, на этот раз более настойчивый.

— Лети отсюда. Быстрее! — Эннесиэль, пытаясь отпугнуть птицу, активно размахивала руками.

Но не успела она подойти к двери и потянуться к ручке, как та резко распахнулась.

Эннесиэль пошатнулась, столкнувшись с стремительно ворвавшейся в комнату фигурой. От возможного падения её спасли сильные руки, подхватившие её под локти.

Очнувшись от неприятного столкновения, она открыла глаза.

— Миледи Эннесиэль, — произнес Трандуил, с некоторой растерянностью оглядывая комнату.

Его лицо, которое в начале встречи казалось более суровым, сейчас выражало смятение.

— Милорд Трандуил, — произнесла эльфийка с лёгким удивлением в голосе, — я полагала, что ты на охоте.

— Я... был, — ответил он, отводя взгляд и слегка склонив голову.

Эннесиэль, ошеломлённая его внезапным появлением и странным поведением, пыталась понять причину не свойственной ему бестактности. Её взгляд упал на шёлковую тунику, которая, впитав влагу с влажных волос, облегла её фигуру, подчёркивая стройные линии тела.

Румянец залил её щеки, и она быстро направилась к кровати, чтобы накинуть на себя хлопковый халат. Трандуил, не теряя времени, вошёл в комнату и остановился у балкона, не оборачиваясь к ней.

— Мне сообщили, что ты не покидала своих покоев, — произнёс он, стараясь придать своему голосу невозмутимость. Его взгляд невольно скользил по комнате в поисках чего-то более увлекательного, чем почти обнажённая фигура королевы.

Его взгляд остановился на изящном светильнике, украшенном тонкой филигранью, который стоял на полке. Он начал медленно крутить его, ожидая, пока Эннесиэль завершит свои приготовления.

— Да, я спала, — ответила королева, тщательно запахивая халат и стараясь скрыть своё смущение.

— Не отвечала на вопросы.

— Кажется, я очень крепко спала.

Он повернулся к ней.

— Почему ты мне не открывала?

— Я купалась.

Его лицо выражало одновременно гнев и страх. Пальцы нервно перебирали невидимый листок, на скулах заходили желваки, а брови были сведены в тревожную складочку. Но постепенно эти складки разгладились, лицо приняло более сдержанное выражение, и он соединил руки в привычной для себя позе, пряча за спиной свидетельство своего волнения.

— Я слышал разговор, — произнес он с презрением, окинув взглядом комнату. — Здесь кто-то ещё?

Он опустил подбородок и проницательно взглянул ей в глаза.

— Нет, — удивилась она. — Только я и... моя птица.

Она кивнула на балкон, и Трандуил медленно и обескураженно обернулся. На перилах балкона сидел сокол.

Он вновь медленно повернулся к ней и невозмутимо, с каплей недовольства, продолжил:

— Что за язык? Я не разобрал ни слова.

— Ты что, подслушивал под дверью? — усмехнулась королева Нуара, приподняв бровь. Но Трандуил оставался непреклонным и с холодной невозмутимостью ожидал ответа.

Снова эта маска королевской сдержанности... Что же было у него на уме? В Фангорне он проявлял больше теплоты, и той же настойчивости, но несколько с другими целями. Сейчас перед ней стоял именно король Лихолесья, и под тяжестью его пронзительного взгляда она сдалась.

— Это мой язык, — твердо ответила Эннесиэль. — Язык тёмных эльфов.

— Интересно... — почти не шевеля губами прошипел король, медленно приближаясь к ней.

Его лицо потеплело, а в глазах вспыхнули уже знакомые ноты. Он продолжил на эльфийском:

— Cennith i-chuil, Isil Caraneth (Ты полна сюрпризов, Исил/лунная Королева).

Он приблизился настолько, что она почувствовала его горячее дыхание.

Трандуил любил доминировать, ему нравилось подчинять себе людей. Своими действиями он стремился смутить ее и насладиться ощущением собственного превосходства.

Однако Эннесиэль продолжала с невозмутимым спокойствием наблюдать за его движениями, которые были для неё предсказуемыми. Она решила изменить ход игры. С лёгкой усмешкой, слегка прикусив нижнюю губу в предвкушении его реакции, она приподнялась на цыпочки и, шепотом коснулась его заостренного уха, произнеся несколько горячих слов:

— Nae na-vren! (Ты даже представить не можешь!)

Он отпрянул, охваченный смятением, и, бессознательно надеясь на большее, повернул лицо к королеве. Она, словно играя, лишь едва коснулась его щеки своим горячим дыханием, а затем, остановившись в нескольких сантиметрах от его губ, взглянула ему в глаза. Кончики его ушей окрасились румянцем.

Сейчас он проиграл.

Но он удовлетворенно улыбнулся и попытался запечатлеть своим взглядом каждую недосягаемую ему до этого частичку ее лица. Очерченные скулы, сияющие янтарные глаза, длинные темные ресницы, изгибы малиновых губ.

Так близко.

Она удовлетворенно отстранилась. Однако, её немного смутила его, теперь открытая, романтичная настойчивость, которая значительно возросла с их последней встречи.

Неужели она оказалась права в своих догадках? Он помнил свои слова.

— Я ждал тебя, — произнес он хриплым голосом и взял ее руки в свои. — Почему ты не приехала раньше?

— Прошу прощения за то, что заставила тебя ждать. Моё путешествие затянулось.

— В Ривенделл? Наслышан... — В его голосе прозвучала тщательно скрытая ревность. — Почему ты одна?

— Это долгая история.

— Значит, расскажешь её за ужином, — уверенно заявил он.

Эннесиэль приподняла бровь, удивлённая его самоуверенностью. Он робко провёл ладонью по её руке, и она почувствовала тепло его пальцев. Наблюдая за её реакцией, он ждал ответа.

— Я собиралась уехать завтра, — неприклонно ответила Эннесиэль.

— Это будет завтра. А сейчас — ужин.

Он аккуратно и бережно заправил за её ухо прядь влажных волос, которая выбилась во время их неловкого и немного неприятного столкновения. Она замерла, неуверенная, стоит ли позволить ему делать это. Однако, несмотря на свои сомнения, она решила держаться уверенно.

Тогда, в Фангорне, она словно разворошила осиное гнездо, обнажив скрытые чувства. Она долго размышляла об этом. Что это было? Любовь с первого взгляда? Учитывая их первую неоднозначную встречу, в это сложно поверить. Да и кто из эльфов верит в такие вещи? Это что-то из области мифов. Для них любовь — это не мимолетное увлечение, а глубокое и осознанное чувство, которое требует времени для развития.

Но, как известно, в мире нет ничего абсолютного.

Возможно, это были зарождающиеся чувства симпатии, вызванные восхищением историями о Исил Королеве? Заставив его открыться, она и его заставила признать существование определённых чувств. И сейчас, как принято у эльфов, он хотел убедиться в их искренности и долговечности.

Ясно одно: в Фангорне она изрядно позабавилась с его гордостью, которая тогда не позволила ему отступить и теперь подталкивала к более активным действиям.

Он улыбнулся и продолжил:

— Ты даже не прикоснулась к еде, которую оставляли за дверью. Хочешь сказать, что не проголодалась за эти два дня?

— Два дня? — очнулась она от замешательства его нежностью и отстранилась, пытаясь соединить воспоминания с ощущением времени.

Трандуил был удивлён и с недоумением наблюдал, как эльфийка начала метаться из стороны в сторону, словно птица, запертая в клетке.

— Как только мне доложили о твоём прибытии, я сразу же отправился обратно в ночь, — попытался объяснить король, — А когда узнал, что ты никому не открываешь и от тебя нет вестей, то поспешил сюда.

Конечно, ведь остальные её боялись.

— Мне уже пора возвращаться в Нуар. Я и так потеряла слишком много времени.

— Сейчас ночь, и ехать опасно. Эннесиэль! — более властным тоном произнёс Трандуил, заметив, что она уже обдумывает ночные пути побега из дворца и ищет глазами свои вещи. Пытаясь успокоить её и заставить прислушаться к его словам, он поймал её за плечо.

— Ай! — воскликнула она, вырвав плечо из его рук и инстинктивно схватилась за больное место.

— Ты ранена? — глаза Трандуила забегали, он внимательно осматривал гостью.

— Нет, я в порядке, — она попыталась выпрямиться, но на её лице отразилась боль, а из рук выскользнула невидимая нить. Ментальный щит рухнул.

— Ты ранена! Как я раньше не заметил? Теперь я ясно это вижу, — закивал он, убедившись в своих ощущениях.

— Тебе показалось, — вздернула она подбородок и самоуверенно сложила руки на груди, сделав вид, что именно так и задумывала сделать с самого начала.

Несмотря на отвлекающую боль, она старалась держаться за разлетающиеся осколки барьера.

— Разве? — он неожиданно сделал рывок, будто снова хотел схватить её за руку, но мар, вновь рефлекторно прикрыв ладонью больное место, отстранилась.

— Cennin na vedui dhe! (Ведёшь себя, как ребёнок!) — раздражённо прошипела королева.

— Это ты ведёшь себя, как ребёнок, пытаясь обмануть меня! Я позову лекаря.

Трандуил решительно направился к двери.

— Это всего лишь царапина! Она почти прошла.

Он остановился и обернулся. Его бордовый бархатный плащ, подхваченный ветром решительного шага, стремительно обернулся вокруг ног, с ноткой переданной ему агрессии, и с тихим шорохом приземлился позади.

— А пройдёт ещё быстрее, если ты покажешься лекарю!

Эльфийка снова недовольно сложила руки на груди и отвернулась.

На лице Лесного короля, смягченном волнением, вновь появились строгие черты: губы сжались от недовольства неповиновением, а брови сдвинулись к переносице. Он решил действовать более решительно:

— Ты не уедешь отсюда без моего разрешения! — пригрозил он, указав пальцем.

Однако это не подействовало. Она всё так же стояла, надув губы, и молчала, обдумывая возможные проблемы, вызванные её долгим отсутствием, и пути их решения.

Напускная холодность не продержалась долго. Она исчезла, словно утренний иней под лучами солнца.

Он устало вздохнул, подошёл ближе и продолжил:

— Позволь мне помочь тебе, — прошептал он, прошептал почти умоляюще. — Пусть тебя хотя бы осмотрят, чтобы я мог быть спокоен. Если тебе станет от того легче, я немедленно отправлю гонца с твоим письмом в Нуар. Или сам сопровожу тебя. Но одна ты не поедешь. Я не позволю! Пока не буду уверен в твоём хорошем самочувствии.

Она молчала, её решимость не ослабевала.

Тогда он приблизился ещё ближе:

— Останься со мной ещё на день.

Он нежно провёл ладонью по её лицу и, спустившись к подбородку, поднял её обиженное лицо на себя.

Эннесиэль, сбитая с толку смущением, наконец-то смогла побороть своё возмущение и, подняв взгляд, встретилась глазами с Трандуилом.

Однако в её душе всё ещё таилась обида, отражённая в складке меж бровей.

— Хорошо, — выдохнула она, нехотя смягчаясь под напором его сапфировых глаз. — Позови лекаря.

Она поспешила высвободиться из его объятий и отошла в сторону. Лесной король, направившись к двери уже собирался выйти, как услышал подавленный смешок. В недоумении он обернулся.

Плечи эльфийки задрожали. Она стояла над своими вещами, лежащими на углу кровати, и, проверив карман, достала небольшой свёрток с пером. Опять тихо усмехнувшись, она начала старательно выводить послание на небольшом листке, который держала в ладони.

В его глазах прояснилась картина. Трандуил прикрыл дверь и взглянул на птицу, всё это время сидящую на балконе.

— Ты что? — с прищуром неуверенно начал подходить он. — Всё это время издевалась надо мной, а сама уже давно всё решила?

— Ничего я не решала! — возразила она. — Ну, точнее... не так давно. Ты сам подал мне идею с письмом. — пожав плечами, обернулась она. Попыталась придать себе более скромный вид и начала сворачивать желтоватый листок в свёрток. — Просто хотела, чтобы ты сам попросил.

Умолял, имела она ввиду.

— Ты... — он нахумарился и пытаясь найти подходящие слова замолк. С неким восхищением добавил, — Беспощадна!

— Я знаю.

Она направилась к балкону, обвязывая свёрток особой нитью, которую достала из своих запасов. Трандуил ощутил магию.

— Что это? — поинтересовался он, заглядывая через плечо, словно ребёнок, увидевший новую и незнакомую игрушку.

— Это нить, сотканная мной из света луны и звёзд. Её невозможно подделать или взломать, она подчиняется только моим подданым. Так они узнают, что письмо пришло от меня.

Она подняла руку, и птица тут же взметнулась и уселась на её кисть. Эннесиэль вложила письмо в небольшую древесную колбу, прикреплённую к ноге крупной птицы. Свет нити погас без прикосновений хозяйки, и она стала похожа на обычную верёвку.

Эннесиэль тихо заговорила на родном языке. Лицо Трандуила моментально отреагировало на незнакомый ему язык. Он немного наклонился и вновь аккуратно заглянул позади ей через плечо, пытаясь уловить в них знакомые мотивы. Он пристально наблюдал за губами Владычицы Прирунья, с которых, словно древнее заклинание, срывались слова:

— Volare, Carissimi Vega, libera epistulam meam tuto et non dubitant respondere! (Лети, мой дорогой Вега, доставь моё письмо в целости и не медли с ответом!).

Она взмахнула рукой, и птица, величественно взлетев, исчезла во тьме ночи, лишь на мгновение мелькнув белоснежными перьями в лунном свете.

— Я надеюсь, что не дал тебе сейчас возможности организовать вторжение, — сказал Трандуил.

Она стояла неподвижно, сложив руки за спиной. Он пытался проникнуть в её мысли, но они вновь были для него словно непроницаемая завеса.

— Я переночую здесь, пока не получу ответ на своё письмо, — медленно произнесла она, поворачиваясь к нему.

Трандуил поспешил отойти в сторону и выпрямился, чтобы она не заметила его любопытство.

— А затем уеду, — продолжила она.

— Как пожелаешь, — быстро согласился король, пожав плечами. — А как же ужин? После визита лекаря, — уточнил он.

Эннесиэль задумчиво нахмурилась и молча наблюдала за ним, пытаясь разгадать его намерения, но на его лице оставалась непроницаемая маска спокойствия.

— Какой же ты самоуверенный и упрямый, Ороферион! — воскликнула она, блеснув огненными глазами, и подошла к нему. Но он уже понял её тактику и продолжал высокомерно смотреть, следя за её действиями лишь одним взглядом.

— И разве ты ещё не понял? — улыбнулась она, — Мне не нужна моя армия, чтобы поставить тебя на колени...