Руны (гет)

Внезапный шум пробудил Эннесиэль из объятий сна. Ее глаза распахнулись, и зрачки сразу же сосредоточились на ярком огненном пятне, которое медленно перемещалось перед ними, словно завороженная. Но разум все еще был погружен в сон.

Оранжевые лучи солнца играли в складках развивающегося балдахина, словно в морских волнах, и ткань красиво искрилась. Радужка ее глаз тоже переняла этот блеск.

Снова раздался крик, и на этот раз он окатил Эннесиэль, словно ледяной водой. Она резко села на кровати, осознав, что провалилась в глубокий сон. Плечо заныло, и она приложила ладонь к больной руке, тихо зашипев от боли.

На балконе, за развивающейся вуалью штор, она заметила какое-то движение. Насторожившись, королева медленно встала с кровати.

В комнате было темно, и эльфийка обратила внимание на витражные бра, висящие на мелованных стенах. Она свела свои светлые ладони вместе, покрутила ими, разъединила, и между ними засияла сфера, словно маленькая вселенная, источающая холодный свет.

Немного пошевелив пальцами, словно дёргая за невидимые ниточки, она разделила солнце на части. Затем взмахнула руками в стороны, и светящиеся огоньки разлетелись по источникам света, зажигая их. Так-то лучше.

На перилах сидел крупный белый сокол. Увидев эльфийку, раздвигающую шторы, он радостно запищал.

— Ты нашёл меня, — улыбнулась она наивно. — Хотя чему я удивляюсь? Ты всегда меня находишь.

Эльфийка присела и, сложив руки на перила, положила на них голову, наблюдая за птицей, которая, довольная, расправляла свои большие крылья.

— Как же здесь красиво! Сколько свободы и воздуха! — произнесла она, глядя на заходящее за кроны деревьев солнце, и её глаза приобрели алый оттенок.

Птица вновь издала крик.

— Ш-ш-ш, не шуми так громко! Ты весь дворец на уши поднимешь, — прошептала она, нежно поглаживая птицу, которая перебралась поближе к ней. — Я так скучала по тебе. Мне уже не терпится вернуться домой, — с этими словами Эннесиэль поджала губы, пытаясь унять дрожь.

Несколько минут она сидела, продолжая гладить птицу и наблюдая за последними лучами солнца. Затем обернулась, чтобы угостить птицу едой, которую принесли служанки.

— Так-так, кто же здесь уже похозяйничал? — удивилась она, заметив отсутствие мяса на столе и куски скорлупы от орехов. — Ну ты и проказник!

Она взяла с подноса зелёное яблоко и откусила кусочек. В этот момент её взгляд привлекло золотистое сияние хищных глаз, наблюдавших за ней.

— Что? Может и яблоко съешь? — спросила она, обращаясь к птице.

Птица недовольно встряхнула головой.

— Я тоже так думаю, — ответила Эннесиэль с улыбкой.

Закончив лёгкий перекус, эльфийка встала из-за стола и обратилась к птице:

— Если хочешь остаться, не шуми здесь! Не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

Она направилась к двери, ведущей в её покои, но на полпути остановилась и обернулась:

— И не вздумай летать по комнате, — добавила она строго.

Птица склонила голову набок, словно обдумывая слова эльфийки.

Эннесиэль решила принять ванну. Она нашла вход за ширмой и, пройдя небольшой коридор, оказалась в купальне — бассейне с водой, из одной из стен которого лилась вода небольшим водопадом. Поистине королевские апартаменты! На потолке были хрустальные сталактиты, которые подсвечивались, создавая в комнате эффект подводных бликов света. Вода волшебно искрилась, погружая в свои глубины.

Эннесиэль распустила волосы и медленно сняла с себя верхнюю одежду: кожаную безрукавку-корсет, штаны и сапоги. Чёрная нижняя рубаха прилипла к телу от запекшейся крови, и эльфийка с недовольством всхлипнула, закусив губу, пытаясь снять рукав с раненной руки.

Эльфы принесли ей горячую воду в кувшинах, но она уже успела остыть. Не то чтобы Эннесиэль привыкла только к горячей воде, её отсутствие не было проблемой. Но сейчас ей хотелось расслабиться в тёплой купели, ведь её тело ныло от боли. Она медленно вошла наполовину и опустила руки в воду. Она озарилась ярким переливающимся светом, который волнами исходил от её ладоней. На поверхности вода забурлила и начала шипеть. Ванна была подана.

* * *

После завершения водных процедур королева облачилась в шёлковую тунику, промокнула влажные локоны, с которых всё ещё стекали капельки воды, и вышла в спальню, прихватив с собой одежду.

На столике у зеркала её ждал сокол. Эннесиэль заметила у его лап небольшой комок. Птица с довольным видом притопнула когтистыми лапами и подтолкнула клювом добычу ближе к хозяйке.

— Эру, что это? — спросила она, с опаской взглянув на мягкую кучку. — Извинения за съеденный тобой ужин?

Королева подошла ближе, чтобы рассмотреть комок. Кажется, это была мышь.

— Нет, спасибо, я обойдусь без ужина. Кажется, теперь я вообще не смогу есть... — скривилась она, вновь взглянув на мокрый и растрепанный тёмный комок, но постаралась скрыть отвращение и натянуто улыбнулась. — Как-нибудь в другой раз. Угощайся сам!

Птица, словно ждала этих слов, не мешкая, схватила добычу и целиком проглотила её так, что из уголка клюва остался торчать лишь маленький хвостик. Эннесиэль услышала шорох снаружи, перекрываемый шелестом крыльев радостной птицы, и обернулась.

— Тише! — прошептала королева, приложив палец к губам.

Однако стук в дверь повторился, на этот раз более настойчивый.

— Лети отсюда. Быстрее! — Эннесиэль, пытаясь отпугнуть птицу, активно размахивала руками.

Но не успела она подойти к двери и потянуться к ручке, как та резко распахнулась.

Эннесиэль пошатнулась, столкнувшись с стремительно ворвавшейся в комнату фигурой. От падения её спасли сильные руки, подхватившие её под локти.

Очнувшись от неприятного столкновения, она открыла глаза.

— Леди Эннесиэль, — произнес Трандуил, несколько растерянно оглядывая комнату.

Кажется, в начале встречи его лицо было более суровым.

— Лорд Трандуиль, — слегка озадаченная, произнесла эльфийка, — Я думала, ты на охоте.

— Я... был... — запнулся он и отвел взгляд, отвернув голову в сторону.

Эннесиэль, удивлённая и возмущённая его бестактностью, заметила, как её полупрозрачная шёлковая туника, впитав влагу с волос, начала облегать фигуру.

Её щеки залил румянец. Она быстро метнулась к кровати и поспешила накинуть хлопковый халат. Трандуил прошёл внутрь и встал спиной около прохода на балкон.

— Мне сообщили, что ты не покидала свою комнату, — продолжил он, пытаясь найти в комнате что-то более интересное, чем почти обнажённая королева.

Его взгляд остановился на филигранном светильнике на полке, и он начал крутить его в руках, ожидая, когда гостья оденется.

— Да, я спала, — тщательно запахнулась королева.

— Не отвечала на вопросы...

— Кажется, я очень крепко спала.

Он повернулся к ней.

— Почему ты мне не открывала?

— Я купалась.

Его лицо выражало одновременно гнев и страх, хотя он старался скрыть это. Пальцы нервно перебирали невидимый листок, а брови и скулы были сведены в тревожную складочку. Но постепенно эти складки разгладились, лицо приняло более сдержанное выражение, и он соединил руки в привычной для себя позе, пряча за спиной свидетельство своего волнения.

— Я слышал разговор, — произнес он с презрением, окинув взглядом комнату. — Здесь кто-то ещё?

Он опустил подбородок и проницательно взглянул ей в глаза.

— Нет, — удивилась она. — Только я и... моя птица.

Она кивнула на балкон, и Трандуил медленно и обескураженно обернулся. На перилах балкона действительно сидел сокол.

Он вновь медленно повернулся к ней и невозмутимо, с каплей недовольства, продолжил:

— Что за язык? Я не разобрал ни слова.

— Ты что, подслушивал под дверью? — усмехнулась королева Нуара, приподняв бровь. Но Трандуил оставался непреклонным и с холодной невозмутимостью ожидал ответа.

Снова эта маска королевской сдержанности... Что же было у него на уме? Под тяжестью его обжигающего взгляда она сдалась.

— Это мой язык. Язык тёмных эльфов.

— Интересно... — почти не шевеля губами прошипел король Лихолесья, медленно приближаясь к ней.

Его взгляд потеплел, а в глазах вспыхнула страсть. Он продолжил на эльфийском:

— Cennith i-chuil, Isil Caraneth (Ты полна сюрпризов, Исил/лунная Королева).

Он подошел так близко, что она ощутила его горячее дыхание. Трандуил любил доминировать, ему нравилось подчинять себе людей. Своими действиями он стремился смутить ее и насладиться ощущением собственного превосходства.

Но Эннесиэль продолжала невозмутимо наблюдать за его предсказуемыми для нее движениями. Она решила принять игру. С усмешкой, немного закусив нижнюю губу в предвкушении его реакции, она привстала на цыпочки и, шепча горячие слова, коснулась его заостренного уха:

— Nae na-vren! (Ты даже представить не можешь!)

Он в смятении отстранился и, подсознательно желая большего, повернулся лицом к королеве. Она, дразня, лишь скользнула горячим дыханием по его щеке и остановилась в нескольких сантиметрах от губ, взглянула в глаза.

Кончики его ушей покраснели. Сейчас он проиграл. Но он удовлетворенно улыбнулся и попытался запечатлеть в своем взгляде каждую недосягаемую ему до этого частичку ее лица. Очерченные скулы, сияющие янтарные глаза, длинные темные ресницы, изгибы малиновых губ. Так близко.

Она отстранилась.

— Я ждал тебя. — произнес он хриплым голосом и взял ее руки в свои. — Почему ты не приехала раньше?

— Прошу прощения за то, что заставила тебя ждать. Моё путешествие затянулось.

— В Ривенделл? Наслышан. — В его голосе прозвучала тщательно скрытая ревность. — Почему ты одна?

— Это долгая история.

— Значит, расскажешь её за ужином, — уверенно заявил он.

Девушка приподняла бровь, удивлённая его самоуверенностью. Он провёл ладонью по её руке, и она почувствовала тепло его пальцев. Наблюдая за её реакцией, он ждал ответа.

— Я собиралась уехать завтра.

— Это будет завтра. А сейчас — ужин. Ты даже не прикоснулась к еде, которую оставляли за дверью.

Он легко провёл ладонью по её виску и убрал прядь волос за ухо, открывая лицо.

— Хочешь сказать, что не проголодалась за эти два дня?

— Два дня? — в замешательстве отстранилась она, пытаясь соединить воспоминания с ощущением времени.

Трандуил стоял в замешательстве, наблюдая, как эльфийка начинает метаться из стороны в сторону, словно птица, запертая в клетке.

— Как только мне доложили о твоём прибытии, я сразу же отправился обратно в ночь. А когда узнал, что ты никому не открываешь и от тебя нет вестей, то поспешил сюда.

Конечно, ведь остальные её боялись.

— Мне уже пора возвращаться в Нуар. Я и так потеряла слишком много времени.

— Сейчас уже ночь, и опасно ехать. Эннесиэль! — более приказным тоном обратился Трандуил, заметив, что она уже обдумывает ночные пути побега из дворца. Пытаясь направить её на правильный путь и успокоить, он поймал её за левое плечо и попытался притянуть к себе.

— Ай! — зашипела она, вырвав плечо, и рефлекторно схватилась за больное место.

— Ты ранена? — Глаза Трандуила забегали, он пытался рассмотреть гостью.

— Нет, я в порядке. — Она поспешила выпрямиться, но на её лице отразились отголоски боли, а из рук выскользнула невидимая нить. Ментальный щит упал.

— Ты ранена! Как я раньше не почувствовал? Теперь я это ясно ощущаю, — закивал он, убедившись в своих ощущениях.

— Тебе показалось. — Она задрала подбородок и самоуверенно сложила руки на груди.

Несмотря на отвлекающую её боль, она постараюсь хвататься за разлетающиеся от неё осколки барьера.

— Разве?

Он неожиданно сделал рывок, будто вновь хочет схватить её за руку, но мар вновь рефлекторно защитила ладонью место и отстранилась.

— Cennin na vedui dhe! (Ведёшь себя, как ребёнок!) — раздражённо прошипела королева.

— Это ты ведёшь себя, как ребёнок, пытаясь обмануть меня! Я позову лекаря.

Трандуил решительно направился к двери.

— Это всего лишь царапина! Она почти прошла.

Он остановился и обернулся. Его бордовый бархатный плащ, подхваченный ветром решительного шага, стремительно обернулся вокруг ног, с ноткой переданной ему агрессии, и с тихим шорохом приземлился позади.

— А пройдёт ещё быстрее, если ты покажешься лекарю!

Эльфийка снова недовольно сложила руки на груди и отвернулась.

На лице Лесного короля, смягченном волнением, вновь появились строгие черты: губы сжались от недовольства неповиновением, брови сдвинулись к переносице, а ноздри раздулись. Он решил действовать более решительно.

— Ты не уедешь отсюда без моего разрешения! — пригрозил он, указав пальцем.

Однако это не подействовало. Она всё так же стояла, надув губы, и молчала, обдумывая возможные проблемы, вызванные её долгим отсутствием, и пути их решения.

Напускная холодность не продержалась долго. Она исчезла, словно утренний иней под лучами солнца.

Он устало вздохнул, подошёл ближе и нежно взял её за другое плечо. Осторожно притянув к себе, он продолжил:

— Позволь мне помочь тебе, — прошептал он почти умоляюще, нежно гладя её по спине. — Пусть тебя хотя бы осмотрят, чтобы я мог быть спокоен. Если тебе станет от того легче, я немедленно отправлю гонца с твоим письмом в Нуар. Или сам сопровожу тебя. Но одна ты не поедешь. Я не позволю! Пока не буду уверен в твоём хорошем самочувствии.

Она молчала, её решимость не ослабевала.

Тогда он приблизился ещё ближе:

— Останься со мной ещё на день...

Он провёл ладонью по её лицу, нежно поглаживая большим пальцем щёку. Спустившись к подбородку, он поднял её обиженное лицо.

Эннесиэль наконец-то смогла побороть своё возмущение и, подняв взгляд, встретилась глазами с Трандуилом. Однако в её душе всё ещё таилась обида, отражённая в складке меж бровей.

— Хорошо, — выдохнула она, нехотя смягчаясь под напором его сапфировых глаз. — Позови лекаря.

Она поспешила высвободиться из его объятий и отошла в сторону. Лесной король уже собирался выйти, как услышал подавленный смешок. В недоумении он обернулся.

Плечи эльфийки задрожали. Она стояла над своими вещами, лежащими на углу кровати, и, проверив карман, достала небольшой свёрток с пером. Опять тихо рассмеявшись, она начала старательно выводить послание на небольшом листке, который держала в ладони.

В его глазах прояснилась картина, и он взглянул на птицу, всё это время сидящую на балконе.

— Ты что? — с прищуром неуверенно начал подходить он. — Всё это время издевалась надо мной, а сама уже давно всё решила?

— Ничего я не решала! Ну, точнее, не так давно. Ты сам подал мне идею с письмом. — пожав плечами, обернулась она, пытаясь скрыть проступивший от неконтролируемой улыбки румянец, и начала сворачивать желтоватый листок в свёрток. — Просто хотела, чтобы ты сам это сказал.

Умолял, имела она ввиду.

— Ты... — он запнулся, пытаясь найти подходящие слова, и с неким восхищением добавил, — Беспощадна!

— Я знаю.

Она направилась к балкону, обвязывая свёрток особой нитью, которую достала из своих запасов. Трандуил ощутил магию.

— Что это? — поинтересовался он, заглядывая через плечо, словно ребёнок, увидевший новую и незнакомую игрушку.

— Это нить, сотканная мной из света луны и звёзд. Её невозможно подделать или взломать, она подчиняется только моим подданым. Так они узнают, что письмо пришло от меня.

Она подняла руку, и птица тут же взметнулась и уселась на её кисть. Эннесиэль вложила письмо в небольшую древесную колбу, прикреплённую к ноге крупной птицы. Свет нити погас без прикосновений хозяйки, и она стала похожа на обычную верёвку. Эннесиэль тихо заговорила на родном языке. Лицо Трандуила моментально отреагировало на незнакомый ему язык. Он немного наклонился и вновь аккуратно заглянул позади ей через плечо, пытаясь уловить в них знакомые мотивы. Он пристально наблюдал за губами Владычицы прирунья, с которых, словно древнее заклинание, срывались слова:

— Terbang, Vega sayang saya, menyampaikan surat saya dengan selamat dan tidak teragak-agak untuk membalas! (Лети, мой дорогой Вега, доставь моё письмо в целости и не медли с ответом!).

Она взмахнула рукой, и птица, величественно взмахнув крыльями, исчезла во мраке ночи, напоследок блеснув белоснежными перьями в свете луны.

— Я надеюсь, что не дал тебе сейчас возможности организовать вторжение с целью освободить тебя из моего дворца, — сказал Трандуил.

Она стояла неподвижно, сложив руки за спиной. Он пытался проникнуть в её мысли, но они вновь были для него словно непроницаемая завеса.

— Я переночую здесь, пока не получу ответ на своё письмо, — медленно произнесла она, поворачиваясь к нему.

Трандуил поспешил отойти в сторону и выпрямился, чтобы она не заметила его любопытство.

— А затем уеду, — продолжила она.

— Как пожелаешь, — быстро согласился король, пожав плечами. — А как же ужин? После визита лекаря, — уточнил он.

Эннесиэль задумчиво нахмурилась и молча наблюдала за ним, пытаясь разгадать его намерения, но на его лице оставалась непроницаемая маска спокойствия.

— Какой же ты самоуверенный и упрямый, Ороферион! — воскликнула она, блеснув огненными глазами, и подошла к нему. Но он уже понял её тактику и продолжал высокомерно смотреть, следя за её действиями лишь одним взглядом.

— И разве ты ещё не понял? Мне не нужна моя армия, чтобы поставить тебя на колени...