Заветное желание Снейпа (джен)

Артур Уизли. Отец рыжего гриффиндорца, близкого приятеля Гарри. Что ему нужно?

― Можно войти? ― говорит тот, глядя с прежним радушием, но Снейпа не отпускает напряжение. ― В коридоре говорить не очень-то удобно…

«Папа Рона работает в Министерстве. И он… защищает маглов и помогает им, чем может. Понимаешь… мы, оказывается, здесь не одни».

Что ж, час от часу не легче. Сам работник Министерства к нему пожаловал. Стоит ли удивляться?

― Входите, ― сухо бросает Снейп и отходит от двери, пропуская незваного гостя. На самом деле ему хочется, чтобы Артур ушел. Ему не о чем с ним говорить, и что-то подсказывает, что разговор будет не о редких видах грибов в Запретном лесу и не о странно переменчивой погоде на озере перед Хогвартсом.

― Полагаю, вы пришли ко мне по какому-то вопросу? ― Снейп облокачивается о каминную полку и жестом указывает на диван. Но Уизли продолжает стоять.

― Да… я много времени не займу, ― говорит тот, снимая шляпу и быстро оглядев гостиную. ― Я пришел поблагодарить вас и Гарри за то, что у моего младшего сына, Рона, открылся дар эмпатии.

Снейп смотрит на него какое-то время, соображая, что и к чему. К счастью, он имеет представление о том, что такое эмпатия, и он не проколется так, как с Люпином ― наверное. Но все же надо быть настороже.

― Что ж, поздравляю, ― сдержанно произносит он. ― Только какое отношение к этому имею я?

― Самое прямое, ― убежденно произносит тот. ― Наша магия исчерпала саму себя, сильные волшебники не рождались уже несколько столетий. Все стало относительно безопасным и… усредненным. Думаю, в этом виноваты власти по всему миру, которые боятся войн и катаклизмов, хотят жить спокойно…

― Но я-то здесь при чем?

― Вы знаете, ― мягко говорит тот. ― Рядом с маглами наши свойства усиливаются, особенно, если маг находится в длительном контакте с маглом…

Гарри.

Снейпа прошибает холодный пот.

― Некоторые… да что там некоторые. ― Уизли машет рукой. ― Почти все считают, что маглы сеют раздор и несут разруху. Те, кому удалось пробраться в наш мир ― те, кого обнаружили, естественно, ― находятся под следствием.

― Я знаю об этом. ― Снейп старается делать тон нейтральным. ― Но почему вы мне все это говорите?

― Рон до знакомства с вашим сыном, Северус, был подвержен всеобщей панике. Думаю, он боялся Волдеморта и прочих маглов больше всех остальных моих детей, ― Артур беспомощно разводит руками, ― хотя я всех воспитывал в одном духе ― в уважении ко всему живущему. Но теперь он сам, своими глазами увидел и почувствовал, что ваша сила ― это сила добра, которую вы оба принесли в наш мир.

Снейп молчит. А что ему отвечать? Признать, что Уизли прав, они маглы и… что тогда?

Кто знает, с какой целью представитель Министерства начал этот разговор?

― Вы мне не доверяете, это нормально. ― Тот будто читает его мысли. ― Но не стоит скрывать очевидное от меня. ― Он делает голос тише. ― Я вам не враг. А то, что мой сын теперь обладает уникальнейшим даром, я могу только сказать вам спасибо.

Но я ничего для этого не сделал! Что за чушь?

Что ему ответить? Что благодарить нужно только Гарри, который, несмотря на свои личные страхи и сомнения, продолжает дружить с рыжим однокурсником?

― Все равно я не понимаю, за что вы меня благодарите. ― Снейп отворачивается. Он хочет одного: чтобы Уизли оставил его в покое.

― Вы хотите, чтобы я ушел?

Снейп резко оборачивается.

― Вы читаете мысли?

― Нет, что вы. ― Тот смеется, довольно искренне. ― Ваша поза настолько красноречива, что человек даже без магии догадается, что и к чему.

― Да. Меня тяготит этот разговор, ― признается Снейп, спустя небольшую паузу, когда они с Уизли внимательно поизучали друг друга. ― Я не знаю, что отвечать и как вообще… ― Он устало трет переносицу. ― Если вам не нравится, что ваш сын дружит с моим…

― Что вы, как раз наоборот, ― горячо возражает тот.

― Вы считаете, что благодаря этой дружбе ваш сын что-то там в себе открыл? ― невесело усмехается Снейп. ― Может, стоит немного больше верить в своих детей?

― Что вы имеете в виду? ― тот слегка хмурится.

― Скорее всего, он всегда был носителем этого дара.

― Как и ваш сын, который умеет исцелять с помощью магии, не используя палочку?

― Откуда вы…

― Я ничего подобного не слышал раньше о Гарри, ― пожимает плечами тот. ― Боюсь, что рядом с вами я случайно научился легилименции… наверное, я действительно подсмотрел это в вашей памяти.

― Если вы закончили, мне, пожалуй, пора ― меня ждет профессор Слизнорт. ― Снейп слегка кланяется, едва сдерживая себя, чтобы не нагрубить. ― Боюсь, я не слишком подхожу для таких разговоров. Профессор Трелони вам в помощь.

Снейп выходит за порог апартаментов, выпроваживая Уизли, и сам идет вперед, делая вид, что очень спешит.

Хотя до аудиенции у Слизнорта у него еще целый час.

Зайдя за угол и подождав, пока Артур скроется из поля зрения, он возвращается к себе. Закрыв плотно за собою дверь, он рвет на себе волосы и закусывает губу, давя стон.

Что за бред он сейчас услышал? Как он может передать какой-то дар или стать его источником, если он сам ни драккла не умеет?

Да, речь шла больше о Гарри, но Артур все время намекал и на него самого…

Все это слишком подозрительно. Стал бы представитель Министерства тратить время на пустые разговоры с ним?

Снейп запретил бы Гарри общаться с Уизли, чтобы обезопасить его настолько, насколько сможет, если бы это не ударило по его сыну слишком сильно. А оно ударит. Поэтому что делать со всем этим он просто не знает.

Ждать?

Как сказал Дамблдор.

Ждать, пока что-то да случится, а потом решать проблемы по мере их появления.

* * *

― Ну вот, основы я тебе показал, все проверил, ты молодец! Завтра, будь добр, проведи занятие с второкурсниками, ― благодушно вещает Слизнорт, а у Снейпа от звуков его голоса темнеет в глазах. ― Они милые ребята, уверен, ты подружишься с ними, и они с удовольствием будут сотрудничать.

«Ага, я знаю, как самодовольные маленькие глупцы готовы «сотрудничать», ― чуть было не выдает Снейп, но вовремя закрывает рот.

― Мне кажется… я еще не готов, ― вежливо пытается отказаться он.

В ответ Слизнорт панибратски похлопывает его по спине.

― Ну-ну, ты скромничаешь, Северус, ― заискивающе глядит он в глаза, а Снейп вспоминает, что Слизнорт уже одной ногой на пенсии, на заслуженном отдыхе, в мечтах попивает коктейль где-то на магических Гавайях.

― Ты слегка неуверен в себе, есть такое, ― продолжает тот медленно и осторожно, будто подыскивая подходящие слова. ― Просто после школы многое чего забывается, если не практикуешь… но мы с тобой хорошо так прошлись по всем темам, и зелья ты готовишь сносно. Только… ― он задумывается, ― постарайся не забывать волшебную палочку. На уроке она тебе может понадобиться.

Это предупреждение иголками вгрызается Снейпу в мозг. И даже при том, что мигрень у него бесследно исчезла, голову сдавливает словно обручем ― наверное, поднялось давление.

Нет, он не готов. Он никогда не будет готов. Почему Дамблдор решил, что это единственная работа, которая ему подходит?

Снейп согласен даже помогать сквибу Филчу. Он согласен и себя назвать сквибом, только чтобы от него отстали. Но он продолжает играть эту никому не нужную роль, в которой все до единого ― сплошной обман.

Завтра. Завтра у него первый урок по зельям. Все бы ничего, он знает, как общаться с маленькими лоботрясами, чтобы те не дышали и ловили каждое его слово. Он знает, как манипулировать оценками и факультетскими баллами, снимая их даже за взгляд, который ему не по душе. Но он совершенно не знает, что делать, если во время практической части что-то пойдет не по плану.

Слизнорт мог бы поприсутствовать хотя бы на нескольких уроках, чтобы подстраховать его в случае чего. Возможно, он озадачился бы этим, если б знал, что Снейп не владеет магией.

Завтра наступает как-то слишком быстро. Снейп не успел испугаться, как вот он уже в кабинете зельеварения, прохаживается между столами и как бы между прочим рассказывая новый материал. О, это ему совсем не сложно, к тому же предмет вызывает у него самого неподдельный интерес. Время от времени он встречается глазами с Гарри, который легкой, едва заметной улыбкой и кивками старается его ободрить.

Половина занятия пролетает незаметно. И как бы Снейп не старался оттянуть время, он не имеет права лишать студентов практики.

Теперь он ходит и заглядывает в котлы, сверяя их содержимое с тем, что должно получиться, и попутно отпуская язвительные замечания, что доставляет ему удовольствие и даже расслабляет.

Больше всего его беспокоит Лонгботтом. Этот нервный мальчишка очень старается, но это не мешает ему отмерять неверные пропорции ингредиентов, отчего варево вместо светло-желтого становится синим. И как это все исправить?

Снейп только открывает рот, чтобы отчитать его, попросить удалить кошмарное зелье и начать все заново, как тот бросает в синюшную жидкость кусочек чего-то склизкого. Та бурлит, выкипает и начинает выплескиваться наружу, растекаясь по столу и капая на пол, как расплавленная смола.

Снейп хватает Лонгботтома за плечо и резко отодвигает его от котла, потому что тот застыл в немом шоке. А потом сгребает Гарри в охапку и, прижимая к себе, пятится назад, увлекая за собой остальных студентов.

― Эванеско! ― Грейнджер взмахивает палочкой, и гадкое варево, которое каждую секунду увеличивается в размерах и ползет прямо на них, исчезает.

Дальше происходит все как в тумане. Вопросы «Вы в порядке, профессор?» остаются без ответа. На слова умницы-Грейджер: «После того, что случилось с Гарри… ваши реакции вернутся, не переживайте!» Снейп только кивает. «Простите… простите меня… у меня вечно все валится из рук!» ― рыдания Лонгботтома его почти не трогают. Он продолжает прижимать Гарри к себе и ничего не может поделать с охватившей его паникой.

Нет, он не сможет вести зелья. Не сможет защитить сына в случае чего, даже в такой ерундовой, на первый взгляд, ситуации. Это полный провал.

Дома, спустя много часов, Снейп обнаруживает себя за письменным столом в гостиной. Оцепенение почти прошло. Почти. Но оно по-прежнему держит его душу в тисках, не давая открыть в себе самое простое, что может быть в волшебном мире ― магию.

Опять глубокая ночь, а он не спит. Все ищет ответы. Только где их искать, если негде? Сидеть, впустую пялиться на догорающий камин или на ту стену с зеленоватым оттенком?

Он снова в комнате Гарри. В приглушенном свете ночника с рыбками ― сын забыл его выключить ― он быстро находит нужную книгу. О, она теперь лежит не на тумбе, а на почетном месте ― чуть ли не посередине стола.

Снейп осторожно прикасается к ней.

Вообще-то книга должна ударить его током или выкинуть что-то еще неприятное, а не вот так нежно согревать ладони. Она наверняка помнит, как Снейп отверг ее, не захотел принять в подарок. Помнит ― но не сердится. Если книги вообще могут сердиться.

В волшебном мире ― могут.

Снейп, отругав себя за глупые мысли, берет книгу и бесшумно выскальзывает в гостиную.

Сев за свой письменный стол, он кладет книгу перед собой и все не решается раскрыть.

Что это ему даст?

В ней что, есть ответы на все вопросы?

Нет. Но в ней есть та, которая, может быть, еще не спит. И может, захочет выслушать. Если Снейп сможет ей что-то сказать ― с таким-то огромным комом в горле.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Снейп открывает книгу.

Первая реакция ― желание вскочить, отбежать… а потом, глядя в сторону и приближаясь бочком, быстро закрыть и никогда, никогда больше…

На него в упор смотрит его мать. Хотя секундой раньше портрет был повернут в профиль.

Снейп открывает рот, собираясь поздороваться, но вместо этого с шумом втягивает воздух, а из глаз начинают катиться слезы.

Чего-чего, но такого от себя не ожидал.

― Ты же понимаешь, что я всего лишь портрет? ― слышит он тихий мягкий голос с бархатистыми нотками, который он слышал только в раннем детстве и уже позабыл, как он звучит.

― Нет, не понимаю.

Он не хочет понимать.

Снейп хочет добавить, что его дети погибнут из-за него, если он их не спасет. Что надеяться на кого-то глупо и рискованно, что он всю жизнь хотел попасть в этот мир, к матери, но ему постоянно чего-то не хватало ― то силы желания, хотя это было единственное, что он хотел, то магического дара, хотя это нормально, что маглы, попав сюда, тут же его обретают.

Он хочет сказать многое, но вместо этого произносит:

― Я просто не знаю… что мне теперь делать?

Он раскачивается из стороны в сторону, обхватив себя руками и глядя поверх книги. Слишком тяжело ему видеть мать живой, но в то же время осознавать, что это всего лишь отпечаток ее души.

Наверное, не стоило этого делать. Но отступать уже поздно.

― Возьми то, что было сломано, ― слышит он, и слезы вмиг высыхают. От удивления он даже смотрит на портрет и снова сталкивается с темными глазами матери, которая смотрит на него тепло и с легкой смешинкой в глубине. ― У тебя получится, ― добавляет она мягко.

Пророчество? Мысли начинают неистово клубиться в голове.

― Я не понимаю...

― Понимаешь, ― перебивает его та. ― Загляни внутрь себя, сын. Там есть все ответы.

Она отворачивается, и ее профиль застывает обычным рисунком на бумаге.

― Что ж, ― Снейп с силой проводит ладонью по лицу. ― Спасибо за совет.

Пожалуй, его-то мне и не хватало.

Он закрывает книгу с мыслью, что вряд ли когда-нибудь захочет обратиться к матери снова. Точнее ― к портрету матери.

Он держал в руках палочку. Настоящую, не макет. Это была палочка Гарри. Он подобрал ее с пола в том злосчастном заброшенном кабинете. А потом он ее сломал.

Он держал в руках волшебную палочку. Но чуда не произошло.

Что, можно попытаться еще раз. Ведь это несложно.

Снейп встает, берет палочку с каминной полки. По ощущениям ― ничего особенного, обычная деревянная палка.

Внутри меня. Что там, внутри меня? Там выжженное поле. Там боль вперемешку с иголками, которые ранят душу, но она ничего не чувствует. Почти ничего.

Снейп закрывает глаза, вызывая внутри себя образ Мариуса. Любовь, нежность... гнев… его собственный на сына… обвинения Мариуса… плохой отец, недостойный… визг тормозов… больница… похороны… безжизненные глаза под Империусом и наполненные отчаянием и болью в минуты прозрения… Нет, ничего. Ничего не получается. Бессмысленно все это.

Снейп чуть не отбрасывает палочку от себя, вовремя спохватившись: это не макет. Если он сломает палочку Гарри во второй раз, он ничем не докажет, что это вышло случайно.

Что внутри него? Пустота и маленький островок надежды. Гарри. Нежность и принятие. Он сам выбрал его. Выбрал, когда Снейп его не хотел. Не хотел даже видеть. Ругал без причины, отталкивал. Гарри его выбрал. И продолжает выбирать. Каждый день.

Что это? Ему показалось, или палочка потеплела в его руке? Снейп весь замирает, фокусируясь на Гарри и на своей любви к нему. Впервые он осознает, что не видит различий между ним и Мариусом. Гарри ― его родной сын. Он его плоть и кровь. Он часть его души. И это навсегда.

Палочка вспыхивает яркими искрами, которые сыпятся с ее кончика. Снейп смотрит и не верит. Как это возможно?

Как это возможно, когда он… почти сквиб?

В нем нет этой силы. Нет… Или есть?

Снейп зажимает рот свободной рукой, чтобы не разрыдаться от счастья. Учебник… у него где-то валялся тут учебник. Чары, первый курс.

Что ж, кажется, пришла пора попробовать что-то новенькое.