Заветное желание Снейпа (джен)

Все, что он помнит ― огромную воронку с нестерпимо ярким синим светом, куда его затягивает со страшной силой.

Еще Снейп помнит, как в эту воронку, открывшуюся в воздухе, затягивало его сына. И это было куда страшнее.

Он бросился к нему, прижал к себе… Наверное, посчитал, что он всесильный и может противостоять магической мощи. Куда там! Неведомая сила легко поглотила их обоих и рассоединила в воздухе.

Время останавливается, все вокруг замирает. Тишина. Ультразвук по нарастающей, сводящий с ума… Мозг отключается на пару секунд. Толчок. Удар. Ох, приземление не на мягкие подушки. Жестко, твердо и неприятно.

Что вообще происходит?

Сон? Нет, ощущения слишком болезненные.

Хорошо же прокатились на горочке… только это не аквапарк. И под ним не вода. Каменный пол.

Серые стены с большими портретами, которые… двигаются.

Покатые высокие потолки, арочный проем… Запах старины, как пахнет двухсотлетний дом. Снейп когда-то был в таком. Какой-то музей за городом… На экскурсии с детдомовской группой.

Только это не музей. И детство давно миновало. Хогвартс. Да, это он.

Хогвартс. Место силы. Каково звучит, а?

Да, хохмить он не разучился, а значит, мозги на месте. Это уже радует.

А если быть предельно честным, то это место, где он ― никто. Слабак, какого только поискать. Он снова здесь. И он не хотел возвращаться. НЕ ХОТЕЛ.

Сдавливает голову ― сильно и беспощадно. Как запоздалая реакция на стресс от незапланированного перемещения в пространстве. Злость постепенно поднимается, доходит до горла, как лава, достигшая жерла вулкана и готова вырваться наружу. Какого драккла он делает здесь?!

И какого драккла он говорит, как местные? Пусть даже внутри себя, но все же…

Стоп, это неважно. Где Гарри? Его же первым засосало в эту светящуюся трубу. Ах, вот же он. Сидит недалеко от него на полу, отвернувшись. Стыдно, небось. Молодец, что сказать! Открываем порталы, значит, втихаря от отца. Так, может, стоит все повторить в обратном порядке, а?!

Снейп хватает его за плечи и резко разворачивает к себе. Гневная тирада, которую он уже заготовил, которая висит на языке и вот-вот сорвется, вдруг распадается на отдельные смыслы, которые уже не собрать. Потому что…

Этот ребенок... Он такой маленький, хрупкий, самый родной, хоть и приемный. Трясется и повторяет: «Я не хотел, не хотел…» На его ресницах дрожат капельки слез. Зубы стучат. Всхлипывания усиливаются и вот-вот перерастут в истерику.

Снейп не хочет даже представлять, что было бы, если б в эту воронку затянуло только одного из них.

― Сильно ударился? ― Он машинально ощупывает его руки, ноги, как бы сделал в любой другой ситуации. В нормальной ситуации. ― Где больно? ― Он наклоняется к его личику, вытирая слезы, а потом отводит его непослушные волосы назад, которые во время «полета» просто встали торчком, будто наэлектризовались.

― Нет, я в порядке… ― бормочет тот и вдруг начинает тревожно оглядываться.

― А где Мариус?

Вопрос, как гром среди ясного неба.

― Гарри…

― Я его видел… он был здесь. Почему он не дождался? Почему убежал?

― Гарри! ― повторяет Снейп более строго.

― Он стоял по ту сторону портала… он был здесь… я видел его, в полный рост, ― продолжает бессвязно бормотать тот. ― Почему ты мне не веришь?

Он устремляет свои огромные зеленые глаза на него. Снейп только тяжело вздыхает.

Он не хотел больше ни к кому привязываться. Ему хватило Мариуса. До сих пор воспоминания выжигают в душе новые дыры, которые потом долго и болезненно затягиваются, хотя он, естественно, этого не показывает.

Он делает вид, что все в порядке, когда Гарри случайно его упоминает. Случайно ― потому что это не со зла. Ребенок не хочет его ранить. Если бы он узнал, что Снейп чувствует, когда слышит имя сына, то утонул бы в вине и сожалении.

Снейп не хочет его ранить тоже. Поэтому молчит. Молчит и терпит.

― Тебе показалось, ― бормочет он, потирая переносицу. ― Это же магическое место… здесь все, что угодно привидится. Вспомни хотя бы то зеркало!

― Папа, я не вру, это был он! ― Гарри просительно смотрит на него. ― Такой же, каким я его помню, только немного подрос… Он держал портал с другой стороны… Получается, мы вдвоем его открыли!

Нет, нет и еще раз нет. Снейп больше в это не верит. В эти несбыточные иллюзии.

Пусть они будут какими угодно. Он лишь поверит в то, что увидит своими глазами, потрогает, задаст миллион вопросов, и когда убедится, что это правда, тогда…

В общем, это все лирика. Сейчас нужно что-то делать и уж точно не сидеть на месте.

― Поговорим об этом позже, ― тоном, не терпящим возражений, проговаривает он. ― Вставай, ― Он помогает ему подняться и встает сам. Мозг требует немедленных действий. Идти… но куда? Их тут вряд ли ждут и примут с распростертыми объятиями.

Может, выход намного проще, чем ему кажется?

― А ты можешь… снова так сделать? ― осторожно спрашивает он.

Гарри вздрагивает и медленно поднимает глаза, все еще полные слез.

― Я… я не знаю. ― Он неопределенно дергает плечами. ― Тогда я что-то почувствовал, как будто должен направить силу в конкретное место. А сейчас…

Он опускает голову, шевеля пальцами в домашних тапочках. К слову, они вдвоем в магловской одежде. Если их сейчас кто-то увидит…

Значит, без аудиенции с Дамблдором не обойтись.

Снейп давит в себе естественное желание взять Гарри на руки, как в самый первый день их «попаданства». Тогда ребенок сильно испугался привидения, все время жался к нему ― к человеку, который не сделал для него ничего хорошего, наоборот, вел себя по-свински. Но для Гарри он был спасителем номер один и единственным понятным звеном во всей этой запутанной истории. Наверное, поэтому так все и вышло. Будь на его месте кто-то другой…

Он отбрасывает эти мысли, не позволяя им развиться. Ведь это то самое место, где у него не раз пытались отобрать ребенка.

Его ребенка.

И вот сейчас как доказать, что они ― семья?

Ни документов, ничего.

От тех старых, временных, Дамблдор наверняка избавился, чтобы не давать Министерству повода думать, что он маглов у себя приютил, закон нарушил.

Интересно, как он аргументировал их внезапное исчезновение?

И что их ждет теперь?

Одни вопросы. Тем не менее, они здесь, и как вернуться назад, Снейп не знает. Гарри, кажется, тоже. И он совсем не рад оказаться здесь, иначе не выглядел бы подавленным. Он явно не ожидал от себя такого всплеска магии, а еще увидел мертвого друга. Это даже взрослого выбило бы из колеи.

― Гарри, ― тихонько обращается к нему Снейп, чтобы не напугать еще больше. ― Ты ведь пользовался магией, да? В нашем мире?

Тот опускает голову еще ниже. Перед Снейпом проносятся мгновения, когда Гарри хотел что-то ему сказать. Вроде собирался, но тут же замолкал. А еще он никогда не был до конца счастлив. Снейп не мог это объяснить, просто чувствовал. Они могли гулять, играть во что-то, Гарри временами забывался, громко смеялся, заваливаясь на бок или падая к нему на руки и дурачась. А потом в нем словно нажимали на выключатель. Щелчок ― и снова никаких эмоций. Замкнутое лицо, настороженный, виноватый взгляд…

― Ну… да. ― Это короткое признание звучит едва слышно, с интонациями обреченности.

― Как часто?

― Ну… постоянно. Каждый день.

― Ага. Ясно все.

А что здесь можно еще сказать?

Он видел все эти терзания, и ему порой хотелось расковырять, докопаться до истины… но он не лез. Не ковырял. Говорил себе: пусть все идет своим чередом. Доверие не рождается из ниоткуда, должно пройти время. Немало времени.

Снейп все списывал на его прошлое, которое все еще могло мучить его и не давало наслаждаться детством без оглядки.

Жаль, он даже не попытался спросить. Он должен был… должен был ему помочь. Вместо этого порой он чувствовал себя таким беспомощным, что отчаянно хотел, чтобы кто-то помог ему самому.

Гарри вдруг бросается к нему. Прижимается лицом к руке чуть выше локтя. Его трясет, а Снейп снова не знает, что делать. Это гадостное чувство снова накрывает его.

― Ты меня не бросишь? ― Ребенок хаотично хватается за него, оттягивает свитер прямо у него на животе, что аж ткань трещит. Сжимает так сильно, до белых костяшек…

Снейп подхватывает его на руки, хотя тому может это не понравиться, все-таки одиннадцать лет ― солидный возраст. Но Гарри не протестует. Он приникает к нему всем телом, обхватывает за шею и щекотно дышит ему куда-то в ухо.

― Никогда, ― тихо, но твердо говорит Снейп, прижимая к себе сына. Да, это его сын, и только пусть попробуют их разлучить! Он будет бороться до последнего. Он его не отдаст.

― Ты сердишься?

Это звучит так по-детски и жалобно, что даже сердце ноет.

― Из-за магии? Нет, ты же не виноват.

Выходит, его волшебный дар перекочевал с ним в его родной мир. Как побочный эффект.

Такой себе нежданчик.

― Хорошо, что у нас там нет Министерства, которое запрещает использовать магию без палочки, ― нервно усмехается он и тут до него доходит.

― Эй… ты что-то там делал без палочки? А истощение? А если бы ты потерял сознание, ударился? Ты вообще думал, что творишь?

― Папа… да с этим все в порядке… ― Гарри даже отклоняется, наверное, чтобы посмотреть на него и убедиться, что Снейп его не ненавидит.

― В нашем мире я вообще не чувствовал ничего такого, ― он доверительно смотрит на него и, кажется, понемногу успокаивается. ― И вот сейчас тоже. Я ведь открыл портал, ― Его глаза округляются, и в них плещется страх. ― Это же такая мощь! Я даже не думал, что так умею… Слушай, а может Дамблдор мне подскажет, как это делается, и мы спокойно перенесемся обратно?

Он с надеждой заглядывает ему в лицо.

Снейп едва удерживается, чтобы не фыркнуть. Это было бы слишком просто.

Если ребенок легко смог открыть портал, то почему Дамблдор упорно утверждал, что не знает, как переместить их в другой мир? Почему держал их здесь, постоянно пугая то Министерством, то Азкабаном, то разлукой навек?

Если Дамблдор и знает о портале, как его открыть, вряд ли он скажет.

Если он все еще преследует какую-то цель.

Если в этой цели они ― маглы ― могут ему как-то помочь.

Похоже, идти к Дамблдору ― не самая лучшая идея. Но… а другой выход ― какой?

Снова это дурацкое ощущение беспомощности. Да, он не может здесь ничего и полностью зависит от милости директора.

Даже его мать, побродив по улицам магического Лондона, пришла сюда. В место, где каждому, кто попросит о помощи, не откажут.

Так, кажется, сказал Дамблдор. Но верить его словам ― себя не уважать.

Снейп, задумавшись, вздрагивает, когда в конце пустого коридора возникает какое-то движение. Высокая сухощавая фигура, появившись из-за угла, приближается к ним. МакГонагалл.

Он невольно усмехается, хотя смеяться в их положении ― та еще реакция. Все повторяется, за исключением того, что Гарри не дергается из-за привидений, которые пока еще не показались, и того, что рядом с ними не снуют студенты и не разглядывают их, как некую диковинку.

― Северус… Гарри?.. ― МакГонагалл, подойдя, растерянно смотрит на них. ― Но как…

― Мне бы тоже хотелось знать ― «как», Минерва. ― Снейп вскидывает голову, чтобы не выказывать ничем, что растерян не меньше ее.

Он осторожно ставит Гарри на пол, чтобы тот не смущался.

И да, она в курсе того, что они маглы. Значит, таиться нечего, нужно быть предельно ясным.

― Вы снова здесь… но вы не должны были… я ничего не понимаю, ― бормочет та, разводя руками. ― Вы не должны были проникнуть сюда, но раз это произошло… отсюда назад не возвращаются. Как будто магия подстроилась под ваши желания, чтобы защитить… от неизбежного.

О, звучит оптимистично. Даже очень.

― Что-то происходит, Северус. Что-то должно произойти, я чувствую это в воздухе… никто до вас...

Она замолкает, обхватив себя руками. Снейп глядя на нее невольно чувствует тревогу. Столь степенная дама, как профессор МакГонагалл, никогда еще не выражала свою беспомощность так открыто. И сейчас это отнюдь не радует. А еще кто-то тянет его за одежду на боку. Снейп скашивает глаза: Гарри снова вцепился в него так, что скоро от свитера одни дыры останутся.

― Мы поговорим об этом, Минерва, но позже, не при ребенке, ― твердо говорит он, но Гарри тут же взрывается возмущенным возгласом:

― Нет, я хочу все знать! Не надо от меня ничего скрывать, я уже не маленький, пожалуйста, папа!

Кажется, еще чуть-чуть ― и он запаникует. Он и так уже на грани…

― Папа? ― Минерва удивленно улыбается.

― Да, вот так, ― скромно говорит Снейп, высвобождая свой свитер и сжимая ладошку Гарри в своей руке.

Кажется, профессор МакГонагалл за них действительно рада. Что ж, можно считать, одного союзника они приобрели.

― Я провожу вас к директору, ― спохватывается она. ― Вряд ли вы знаете очередной заковыристый пароль.

Она улыбается одними краешками губ.

― Как в тот раз, ― вырывается у него.

― Да. ― Минерва смотрит на него с нескрываемым теплом. ― Как в тот раз.

Она собирается идти, уже почти развернувшись, но задерживается, становясь к ним полубоком.

― Я не знаю, почему вы снова попали сюда, Северус, ― тихо говорит она. ― Правда, не знаю.

Маленькая ладошка Гарри напрягается в его руке.

― Все в порядке, ― тут же говорит Снейп. ― Ты меня слышишь?

Он слегка дергает его за руку, привлекая внимание и отвлекая от тревожных мыслей, которые сейчас наверняка мечутся в его голове.

― Сожалею, что не могу вам помочь. Я знаю, вы бы хотели отправиться обратно тотчас, ― продолжает она. ― Но если что-то нужно… я в вашем распоряжении.

Снейп только кивает. В душе он благодарен ей. Он помнит, как эта чопорная и холодная на вид пожилая женщина всю дорогу опекала Гарри, дарила ему книги, проводила с ним дополнительные занятия, хвалила его за способности и трудолюбие. Как мягко общалась с ним самим, словно… жалела. Конечно, жалость унизительна, но что может быть унизительнее, чем остаться без магического дара в мире, где сплошь одни волшебники?

Сейчас ему нужно засунуть гордость куда подальше. С ним его сын, который порой делает глупые необдуманные поступки в силу возраста. И магический дар не всегда может его выручить из беды. Что ни говори, а Снейпу нужны союзники и помощники. Очень нужны.

А еще он уверен: Минерва не в курсе, что замыслил Дамблдор. Она не одобряет его идеи. Иначе старик бы ей доверял.

Знакомая горгулья. Забавный пароль, что-то вроде «рассыпчатой патоки», но он точно не запомнил. Утомительный подъем по длинной винтовой лестнице. Снейп неслышно хмыкает: и это тоже повторяется, точь-в-точь.

― Ты как? ― тихонько спрашивает он у Гарри, видя, что тот уже порядком запыхался. ― Если хочешь, могу тебя понести.

Тогда запыхается он, но это мелочи.

Гарри задумывается на несколько секунд и тут же отрицательно качает головой. Храбрится.

Когда они оказываются у темной дубовой двери с резными узорами, Снейп ободряюще сжимает его руку: мол, не дрейфь, прорвемся! Но сам-то он в этом не уверен.

Перед тем, как постучать, МакГонагалл оборачивается.

― Профессор Дамблдор уже знает о вас, ― говорит она, а Снейп усмехается от того, что как глупы были его мысленные потуги скрыться от глаз вездесущего профессора. ― И дело не в портретах, ― зачем-то добавляет она. ― После вашего… вторжения, ― она откашливается, ― мы усилили защиту барьеров между измерениями… Если кто-то его нарушит, в кабинете директора сработает сигнализация, слышная только ему.

― Вы так говорите, будто мы пришли с целью захватить волшебный мир и самого директора в придачу, ― не выдерживает Снейп.

― Ты знаешь, что я так не считаю, Северус. ― Минерва задерживает на нем взгляд, а потом коротко стучит и тут же открывает директорскую дверь.

Похоже, это позиция Дамблдора. Снейп поздним числом ощущает в ее долгом взгляде и нарочно сказанных некоторых словах будто… подготовку к тому, что его ждет.

Снейп решительно заходит вслед за ней в кабинет, стараясь держать Гарри немного позади себя.

На этот раз Дамблдор не разглядывает их, как пришельцев из иного мира ― хотя, по сути, это так и есть. Он смотрит прямо и уверенно, как будто ждал их.

Вот в этот самый день.

― Я знал, что вы вернетесь, ― говорит он, и это тоже не удивляет. Почему-то.

― Знали, что ребенок сможет открыть портал? ― не удерживается от язвительности Снейп. Внутри него при виде этого старика с серебристой бородой начинает все клокотать.

Ему хочется орать, схватить директора магической школы за грудки и вытрясти из него всю правду. Так он, может быть, и сделал, будь он один.

Но он не один. И он не должен вести себя безрассудно, чтобы не давать ни малейшего повода разлучить его с сыном.

― Портал? ― Брови Дамблдора взлетают.

Снейп прячет саркастичную ухмылку. Интересно, неужели тот считает, что все вокруг дураки и не замечают его фальшивой игры?

― Если путешествовать по мирам так легко, то почему ж вы нас не отправили сразу, в тот самый день, когда мы по неизвестно чьей воле оказались здесь?

― Это не легко, ― возражает Дамблдор.

― А разве вы не с помощью портала перемещаетесь, когда исполняете чьи-то желания? ― подает голосок Гарри.

Снейп ласково гладит его по голове. Хороший вопрос. И хорошо, что задал его невинный ребенок, а не он сам.

Дамблдор усмехается, но при этом его голубые глаза остаются холодными.

― Никто не ходит между мирами, мой мальчик, ― слащаво-приторным голосом говорит он, а Снейп старается не закатывать демонстративно глаза. ― То, что ты видел ― это лишь отображение меня через Шар желаний. Я говорил с тобой, не сходя с этого места…

― Вы писали на бумаге, а потом дали мне ее… это разве сделал за вас ваш призрак? ― у Гарри даже глаза округляются от непонимания.

― Если ты заметил, клочок пергамента через время исчез, ― невозмутимо говорит Дамблдор. ― Это значит, ты держал в руках не настоящую вещь, а только ее образ… если можно так выразиться.

― Очень все понятно. ― Снейп старается при этом выглядеть серьезным. ― Но меня больше интересует портал. Может, вы подскажете, как его открыть снова?

Дамблдор молчит, глядя на него пронзительным льдистым взглядом, отчего у Снейпа даже мороз по коже, но он и виду не подает.

― Это я бы хотел спросить у вас. ― Директор переводит такой же взгляд на Гарри, отчего у Снейпа появляется инстинктивное желание стать между ними. ― Чтобы сделать что-то подобное, нужна сила… в несколько раз превосходящая мою и других маститых волшебников, ― добавляет он.

Что ж, попытка не пытка.

― Но… я не знаю, как снова это сделать… у меня было ощущение в тот момент, что я как будто бы знаю, что делать… я направил силу… я теперь просто не понимаю, как получилось!

Последние слова Гарри почти выкрикивает с таким отчаянием, что Снейп тут же привлекает его к себе, ощущая, как он дрожит.

― И я это сделал не один, а вместе с Мариусом, ― тихо добавляет тот.

― С кем? ― В глазах директора появляется что-то странное. Он как будто шокирован, хотя вряд ли этого старика можно чем-то удивить.

― Он был здесь… я знаю. Я бы один не смог. Вы говорите об огромной силе, ― Гарри отклоняется немного от Снейпа и подается вперед. ― Во мне ее нет, ну, я не чувствую ничего такого, прям сверх мощного. Но когда я открыл портал вместе… ну, вместе с ним, мне казалось, что он меня поддерживает… оттуда. Точнее ― отсюда, ― запутывается он, нервно жестикулируя.

― Очень любопытно, ― протягивает Дамблдор, не сводя с него глаз и задумчиво дергая себя за бороду.

Снейп напрягается до предела. Этот сумасшедший старик, который в прошлый раз запер их здесь ― да, именно запер! ― теперь тянет волынку и не говорит ничего конкретного. Сколько еще он сможет выдержать этой тягомотины? Только бы не сорваться…

― Могу сказать точно, твоего сына здесь нет, Северус, ― вдруг твердо говорит Дамблдор. ― Это какая-то ошибка. Возможно, было видение или… мне сложно говорить о том, чего я совершенно не понимаю, ― тихо произносит он.

Снейп только кивает. Он тоже это знает. Мариус умер. А то, что видел Гарри… если видел. Это действительно сложно объяснить.

― Северус, нам нужно серьезно все обсудить, особенно твое пребывание здесь. ― Старик хмурится. Кажется, он им не совсем рад, хотя и ждал. Любопытная смесь.

― С радостью, ― цедит Снейп, очень стараясь говорить ровно, без явной агрессии. ― Но сейчас… кажется вечер, да? Вечер какого-то там сентября… ― Он вспоминает, что у них вообще-то ноябрь, ну как в прошлый раз, да. Стало быть, они прибыли вовремя, как раз к началу учебы.

Какое совпадение!

― Да, сегодня второе… суббота. Все студенты в Хогсмиде, наслаждаются первыми выходными, хотя еще не учились… Вчера было распределение первокурсников. Так что вы почти вовремя.

Почти. Ох, так хочется в него что-то кинуть!

Потяжелее, желательно.

― Поэтому все разговоры ― завтра. Или, если пожелаете, в понедельник. ― Снейп удивляется своей смелости и решительности. Просто Гарри весь дрожит, хотя и держится молодцом, но его предистеричное состояние Снейп очень хорошо знает и не допустит, чтобы у ребенка случился очередной нервный срыв. ― Сейчас мы должны отдохнуть… Знаете ли, не каждый же день мы вот так путешествуем по мирам! ― не удерживается он от колкости.

― Как скажешь, Северус. ― Дамблдор не улыбается. ― Твои комнаты в порядке ― я запер их до твоего прибытия.

О, спасибо, конечно, такая забота…

Стоп. Он знал, правда, знал, что они прибудут! Но… как?

Что же скрывает этот старик?

― Спасибо, ― сухо говорит Снейп, оставив все остальное у себя в голове. ― Я бы хотел узнать насчет документов…

Вот так сразу, с моста в карьер. Неизвестно, сколько они здесь пробудут ― может, всю жизнь, ― главное, чтобы Гарри не боялся, что их разлучат. Он сейчас боится этого больше всего, это как пить дать.

― Документы на опекунство я сохранил, они ждали тебя, ― так же спокойно, как и все предыдущее, говорит директор, отчего Снейпа снова охватывает трепет. Перед ним, перед этим местом, где все пронизано бесконечными тайнами. И где он сам ― словно на ладони. Букашка ничего не значащая. Которую видно насквозь, как под микроскопом с лазерными усилителями…

Какой же бред сейчас лезет в голову.

― Министерство в курсе, что вы отбыли в Ирландию ― вашу родину, ― Дамблдор сам отвечает на незаданные вопросы, а Снейп только глотает ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но одновременно не находя ― что именно. ― Поэтому никаких проблем возникнуть не должно…

― Гарри усыновлен, ― быстро проговаривает он.

― Об этом никто не знает… здесь. Тебе придется немного повозиться с бумагами…

О, да он сделает все, что угодно! Главное, что это возможно.

И главное, что директор на этот раз не пытается стать между ними.

― Если Гарри того захочет, разумеется, ― добавляет противный старик.

― Конечно… он же мой папа, ― охрипшим голосом говорит его сын и привычно прижимается к нему.

Снейп готов поклястся, что Дамблдора нисколько не умилило поведение ребенка. Мало того, на его лице проскользнула едва заметная неприязнь.

Что ж, у них будут документы. Все по закону. А на отношение директора ― плевать. Там явно что-то личное… Пусть со своими тараканами разбирается сам.

― Замечательно, ― хладнокровно произносит директор. ― Вы можете идти отдыхать, благо, что сегодня суббота, завтра еще один выходной и мы сможем в спокойной обстановке обсудить ваше положение… Да, к слову, ― добавляет он как бы между прочим, ― твоя палочка, Гарри, у мистера Олливандера. Думаю, он уже давно привел ее в порядок.

― Мою палочку можно было починить?

Снейп весь сжимается от звуков его голоса, в котором звучит столько… радости? Радости и надежды. Ведь это он сам сломал ее, пусть и не нарочно, но все-таки…

Он был так зол, раздражился из-за розовых волос, что не мог держать себя в руках. И он не хотел ― да, не хотел причинять ребенку такую боль, хотя всеми фибрами души в тот момент ненавидел и палочку, и магию, и весь этот кошмарный мир вместе взятые…

Он не знал до конца, поверил ли ему Гарри. Или просто сделал вид, что верит, чтобы не обострять ситуацию.

― Думаю, мистер Олливандер вам все объяснит, как это работает, ― туманно произносит Дамблдор. ― А сейчас ― прошу.

Он милостиво предоставляет им свой камин для перемещения прямо в апартаменты. Что ж, удобно, не нужно проделывать огромный крюк, спускаться с крутой лестницы, но… этот головокружительный полет! Снейп не уверен, что он к нему готов.

Еще один аттракцион, на который он сегодня не рассчитывал.

* * *

Удивительно. Их комнаты выглядят как и год назад. Повсюду царит чистота и свежесть, будто их убирали каждый день. И как будто их и впрямь ждали обратно.

Снейп отбрасывает эти мысли. Ему не хочется думать, зачем их ждали.

А еще он просто хочет спать. Вымотался ужасно, хотя в его мире это было бы еще утро. В этом мире он резко почувствовал усталость, согласно времени, хотя дома у него сил было, хоть отбавляй. Может, это из-за магии, которая всколыхнулась в нем и начала бессовестно жрать энергию? Ага, конечно. Никакой магии в нем нет. Все это выдумка чистой воды. Его магии, если это можно так называть, максимум хватит на то, чтобы переместиться по камину или вызвать эльфа. Но этого недостаточно, чтобы в случае чего защитить ребенка.

― Папа, смотри! ― Гарри выбегает из своей комнаты, неся в одной руке ночник с рыбками, а в другой ― фонарик, подарок Мариуса.

Снова тупая боль внутри ― вспыхивает и тут же затихает. Снейп сосредотачивается на Гарри, которому так дороги эти безделушки. Для них они больше, чем просто вещи ― это память о том, что его кто-то любит. Или любил.

В глазах Гарри блестят слезы, но вместе с тем он улыбается. И обнимает тот дурацкий ночник с рыбками, о котором так мечтал в прошлом году.

Кажется, как давно это было!

Снейп готов купить ему тысячу таких ночников, чтобы снова и снова видеть эту улыбку. Если это делает его счастливым… Да, он сделает все, что угодно, чтобы его сын больше никогда не плакал.

Но немного времени спустя, когда он навел порядок на столе, поностальгировал, глядя на несколько корявых рисунков, которые он не успел проверить еще год назад, он идет в комнату к сыну, чтобы пожелать спокойной ночи и… что это?

Его ребенок лежит, отвернутый к стене, и тихонько всхлипывает.

Снова.

Снейп тут же подсаживается к нему, ничем не выказывая свое беспокойство. Наклоняется и ласково обнимает.

― Ну… в чем дело, малыш?

― Папочка… я не смогу без тебя.

Гарри разворачивается, глядя на него.

«Сможешь», ― тут же хочет возразить Снейп, но глядя в его огромные зеленые глаза, которые блестят от слез и с таким беззащитным доверием смотрят на него, ища снова и снова поддержки и слов любви, что он замолкает, не выдавив ни звука.

― Я так боюсь за тебя… что с тобой что-то случится… я правда не смогу. ― Гарри прячет лицо у него на груди.

― Я сделаю все, чтобы выжить, вот увидишь. Ведь мне есть ради кого.

Снейп очень старался, чтобы это прозвучало твердо и оптимистично, но внутри он не уверен ни в чем.

― Самое главное ― мы попали сюда вдвоем. Все будет хорошо, ― бормочет он банальные фразы, от которых ребенку, может, станет легче. А может, и нет.

― А Мариус?

Снова спазм сжимается внутренности и не отпускает.

― Давай договоримся. ― Снейп теряет вдруг силу голоса. ― Мы не будем больше говорить о нем. Каждый раз, когда я слышу его имя… мне становится больно.

Гарри отклоняется с ошеломленным видом. Даже слезы на его щеках высыхают.

― Я… я не знал, ― бормочет он растерянно. ― Я думал… думал, ты уже… тебе уже не так… Почему ты не сказал раньше?

Его губы ожидаемо начинают кривиться.

― Ничего… теперь знаешь, ― Снейп прижимает к себе его хрупкое тельце, ласково укачивая, чтобы слезы не переросли в истерику. Кажется, вот в этот самый момент они стали еще ближе, чем раньше.

Это пугает.

Снейп знает не понаслышке, что любовь способна разорвать его сердце в клочья. И что надо бы остановиться, пока не поздно. Но не может.

― Если бы Мариус был здесь, мы бы уже об этом знали, понимаешь? ― говорит он, чтобы отвлечься и теперь уже делает больно себе сам. Нарочно. Точнее, ожидает, что будет больно, но на этот раз он не чувствует ничего.

Гарри в ответ только теснее прижимается к нему. Боится, наверное, что-то сказать на эту тему. Эх, не стоило быть таким откровенным с ним. Он всего лишь ребенок.

― Он бы не стал от нас прятаться, ― продолжает ковырять свою рану Снейп. И опять ничего.

Только тупая боль начинает давить в висках. В который уже раз за сегодня.

Мариус убежал от него. Он бежал так, словно за ним гнался маньяк. Стоит ли удивляться тому, что он прячется от него и здесь?

Продолжает мстить. За глупость. За несправедливое наказание. За то, что не выслушал, не понял, не уступил. В канун Рождества, когда детям делают подарки, а не вот это все.

Но мысль, что Мариус нарочно открыл портал, чтобы затянуть Снейпа в самый худший из его кошмаров, кажется слишком неправдоподобной.

Если Мариус жив, то ему сейчас десять лет. Всего лишь десять.

Невинный нежный возраст. Разве мог его сын стать настолько злым и беспощадным, чтобы решиться на месть? Своему собственному отцу, который его любил. И который ошибся всего лишь однажды. Страшно ошибся.

Снейп не может дать ответ на свой вопрос. В свои десять он еще верил в сказку.