Всё, что нельзя отдать (гет)

«Серебряный дракон» гудел, как улей. Запахи жареного имбиря, лапши и ананаса в кисло-сладком соусе мешались в плотной ароматной дымке. Вилл устроилась за угловым столиком, чуть сбоку от остальных, надеясь, что если сядет не в центре внимания, то и обсуждать её будут меньше.

Особенно Корнелия.

Перед Корнелией парни штабелями падали ещё со школы. Сейчас — тем более. И вроде бы именно она должна была быть лучшей собеседницей для обсуждения разбитого сердца. У неё всегда было что сказать: остро, метко, по делу.

Но…

Вилл не хотелось говорить про Мэтта. Совсем. Пока в голове ещё всё не уложилось. И в целом тема отъезда бойзбенда была слишком острая.

Она взглянула на Тарани. Та сидела прямо, с идеально ровной спиной, и не смотрела на неё вообще. В последнее время между ними будто натянулись невидимые нити, тонкие, как струны, и такие же звенящие.

А всё потому что Найджел ничего не рассказал Тарани о переезде в Лос Анджелес. Точнее не спешил звать её с собой до тех пор, пока та не узнала новость от Вилл. И когда Тарани всё-таки решилась спросить, почему, он вспылил, сказав, что она слишком торопит события.

Теперь Вилл ощущала это молчаливое раздражение каждый раз, когда ловила её взгляд. Ведь она отказалась, когда Тарани… даже не предложили. И казалось, будто Тарани частично винит её. Как будто именно их с Мэттом разлад склонил чашу весов Найджела к сомнению.

Разговор начался, когда Корнелия откинулась на спинку стула и потянулась за коктейлем:

— Ну выкладывайте, — потребовала она. — Я только-только с Меридиана, а тут, чувствую, накопилось отборных сплетен!

Вилл почувствовала, как сжался желудок. Ирма уже выпрямилась, улыбаясь слишком невинно.

— Начнём с драмы года, — объявила она. — Вилл и Мэтт. Всё. Финита.

— Что?! — Корнелия округлила глаза. — Да вы же были идеальными. Эталон! Фея и её рыцарь с гитарой!

Вилл покраснела и уткнулась в салфетку.

— Он предложил ей переезд в Лос-Анджелес, — пояснила Ирма. — Контракт, квартира, гламур. А наша рыжуля сказала, что не готова.

— О, боги, Вилл, — фыркнула Корнелия. — Ты серьёзно? Такие, как Мэтт, на деревьях не растут! Добрый. Верный. Щедрый. Да он же тебя обожает. А ты вместо жизни музы рок-звезды выбираешь страдать в Хитерфилде?

— Это не про то, чего он не сделал, — ответила Вилл всё ещё буравя салфетку взглядом. — Это про то, что я пока не готова отдать.

— В таком случае Вилл бы пришлось… — начала Хай Лин. — Ну, ты знаешь. Оставить кристалл. Крылья. Всё. А это… не так просто.

Вилл слабо улыбнулась — скорее из вежливости. Она чувствовала только как горят её щёки. Хотелось схватить Сердце Кондракара и провалиться в портал.

— Ну и что? — не унималась Корнелия. — Магия — это круто, но у нас у всех свои жизни. Надо уметь отпускать. Ты думаешь, я всю жизнь собралась играть в сказку в волшебном замке? Я договорилась с родителями на один свободный год. И как только он закончится, моя большая любовь закончится вместе с ним. Я вернусь на Землю, поступлю в тот университет, куда скажет отец, и выйду замуж за того, кого нужно.

— А Калеб об этом знает? — спросила Вилл.

— Если он этого не понимает, то он полный идиот, а это испортит всё удовольствие.

Вилл поджала губы.

— Это очень жестоко, Корнелия.

— Переживёт. С него всё, как с собаки вода.

Корнелия вздохнула.

— А ты могла остаться с тем, кто тебя любит, а выбрала и дальше бегать с этой дурацкой стекляшкой. Тебе же даже не надо отказываться от своей стихии, — её голос на мгновение дрогнул. — Ты не можешь вечно держаться за старое, Вилл. Иногда нужно взрослеть.

Вилл медленно выдохнула. Она хотела что-то ответить. Объяснить, что «взрослеть» — это не про предательство себя. Что Сердце — это не просто артефакт, а то, что поддерживает её, когда всё остальное рушится. Но слова застряли в горле.

Корнелия лениво покрутила трубочкой в стакане и сделала глоток коктейля.

Но прежде чем она успела что-то сказать, раздался голос, прохладный и резкий, как тонкий удар ножа по стеклу.

— Иногда. Но не всегда.

Седрик.

Он стоял у края их стола, поднос в руках, взгляд направлен прямо на неё.

— Просить Хранительницу Сердца отказаться от него — всё равно что просить её отрубить себе руку. Или ногу. Это не взросление. Это ампутация.

Воздух в зале замер. Вилл почувствовала, как у неё по коже пробежал холодок.

Седрик только что сказал то, что она сама не могла облечь в слова. И то, что ей действительно хотелось услышать.

Он уже разворачивался, чтобы уйти, но бросил через плечо:

— Впрочем… для меня это отличные новости. Минус один человек, который ест в ресторане бесплатно.

Корнелия фыркнула, Ирма прыснула. Всё снова будто задвигалось, потекло по обычному руслу.

А Вилл сидела неподвижно.

Получается, что он действительно её поддержал. По-своему. Язвительно, косвенно, с колючками — но искренне.

Даже без хвоста он всё равно остаётся змеем. Ядовитым и жалящим.

А ведь если бы он не уходил в свою броню… с ним действительно можно было бы интересно поговорить.

* * *

Когда Корнелия скрылась в портале на Меридиан, а Хай Лин убежала, сказав, что ей нужно заскочить заламинировать новые меню, в ресторане остались только Вилл, Ирма и Тарани.

Повисло странное напряжение. Разговоров больше не было. Каждый будто думал о чём-то своём. Вилл не хотелось возвращаться домой, чтобы не оставаться наедине с молчанием Тарани. Но не торчать же им вечно тут с Ирмой?

С улицы послышался странный шум. Сначала залаяла собака, затем завыла сирена припаркованной машины. Сердце Вилл налилось тревогой ещё до того, как дрогнула дверь.

Через секунду пространство будто взорвалось изнутри. Деревянные створки с грохотом распахнулись. Внутрь ворвался вихрь тумана и ошмётки тьмы. В воздухе зажужжали крылья.

На пороге стояла фигура, которую она сразу узнала. Охотник. Из его плаща вырвались летучие мыши, заклубились под потолком чёрной каруселью. В руке — цепь, сияющая ядовито-зелёным. Свет в зале мигнул.

Рядом с ним молчаливой глыбой замер Фрост. С лицом, которое не отражало ни эмоций, ни сомнений. В его руках — тяжёлая, зубчатая дубина. Он перекидывал её из руки в руку, как будто прикидывал, чью кость переломит первой.

Окинув зал взглядом, он ухмыльнулся:

— Как мило. Ужин при свечах. Жаль, мы без приглашения.

Охотник шагнул вперёд. Цепь звякнула, будто объявляя бой.

— Но зато с подарком, — Фрост явно был доволен своей шутке. — У нас с вами… незавершённые счёты.

Охотник медленно кивнул, как будто подтверждал приговор.

— Сегодня мы их закроем.

— В тюрьме, похоже, не научили, что вламываться на девичники — дурной тон! — бросила Ирма, отступая в сторону. Магия уже пульсировала в её ладонях.

— Просто идеально, — выдохнула Вилл. — Преображение!

Крылья вспыхнули за спиной. Сила привычно заполнила каждую клетку.

— Тарани, Ирма, работаем вместе! Я отвлекаю, вы заходите сбоку! — скомандовала Вилл.

— Поняла! — откликнулась Ирма. Вихрь воды сорвался с её рук и сшиб гончую, метнувшуюся из-за спины Охотника. Та жалобно заскулила, врезаясь в стену.

Тарани ничего не сказала. Она метнула пылающий шар — в другую сторону, не туда, где рассчитывала Вилл. Ни взглядом, ни жестом не дала понять, слышала ли вообще.

«Она игнорирует меня? — пронеслось в голове у Вилл. — Сейчас?»

Фрост отразил атаку, дубина с хрустом ударила об пол. Ирма бросилась в обход, снова атаковала потоком воды.

Стая летучих мышей пронеслась мимо Вилл, закрывая обзор крыльями. Она взлетела выше, уходя от цепи, но всё рушилось.

Цепь ударила по крылу. Вилл пошатнулась, потеряла равновесие. Падение. Удар о пол. Боль прострелила бок.

Она едва поднялась, как тугие витки уже оплели грудь и плечи, перехватывая дыхание. Зелёный свет звеньев ядовито пульсировал на коже. Сердце забилось сильнее.

Охотник дёрнул цепь, подтащив Вилл к себе.

Вилл повернула голову. Увидела, как Фрост, тяжёлый как буря, обрушивается на Тарани своей дубиной. Та отступала, отбиваясь пламенем, но ей было сложно — Фрост давил силой, грубо напирая, прикрываясь щитом.

Охотник, словно чувствуя её отчаяние, занёс ногу, надавил на цепь, а второй рукой достал из-за пояса изогнутый, тусклый кинжал. Прорезь рта на его обтянутом иссохшими мышцами черепе растянулась в довольном оскале.

«Нет. Не время паниковать».

Вилл рванулась, попыталась вывернуться, но напрасно. Цепь только врезалась глубже, кожу жгло, дыхание сбивалось.

Клинок блеснул в воздухе.

— Остынь, — раздался голос сбоку.

Удар. Хлёсткий, сухой. Охотник рухнул вбок, цепь с грохотом звякнула по полу.

Вилл закашлялась, выпутываясь из звеньев, и на четвереньках отползла к стене. Она вскинула голову и увидела его.

Седрик. Он появился из ниоткуда между ней и Охотником. В руке — массивная дубина Фроста.

Когда он успел?.. Как?

Он держал дубину с легким презрением, как будто собирался выбросить её при первой же возможности, а не сражаться.

Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ему этого хватит. Более чем.

— Слишком медленно, — бросил он, перехватывая дубину в руке. Голос скучающий, но ледяной. — Это даже не интересно.

Вилл снова взмыла в воздух, на всякий случай держась на расстоянии. Она смотрела на Седрика, настороженно ожидая его следующего действия. Что-то в нём изменилось. Или, может, просто проявилось.

Он метнул взгляд на Вилл — короткий, хищно-точный. Его ярко-золотые глаза мерцали, как расплавленный металл. «Цела?»

Вилл торопливо кивнула.

Позади послышался рёв. Вилл обернулась — Фрост. Он лавиной ринулся вперёд.

Седрик не шелохнулся. Один шаг. Поворот. Удар.

Глухой звук сотряс зал. Даже лампы под потолком дрогнули. Фрост отступил, споткнулся, но не упал.

— Это моё, — прорычал он.

— Неужели? — отозвался Седрик, вращая дубину с ленивой грацией. — Но только почему тогда она сейчас у меня в руках?

Он сделал ещё шаг и воздух в зале будто сжался.

Фрост медленно отступил.

В этот момент сбоку вспыхнуло пламя. Тарани стояла с вытянутой рукой, окружённой огнём, что колыхался, как взволнованное сердце.

Седрик замер. Только скользнул взглядом в её сторону.

— Я надеюсь, что ты сейчас слегка ошиблась с прицелом, — заметил он.

Вилл вскинула ладони, судорожно пытаясь сформулировать логичную фразу для происходящего, но не успела сказать ни слова, как Тарани метнулась в сторону.

К Фросту. И выбросила заряд в воздух перед ним, перекрывая путь. Он дёрнулся, заслонился, шагнул — прямо в линию удара.

Дубина опустилась. Гулко. Чётко. Фрост повалился на пол.

Тарани медленно опустила кулак, затушив пламя между пальцами.

— С тобой никогда не знаешь наверняка, на чьей ты стороне, — сказала она, пристально глядя на Седрика.

Седрик выпрямился и с усмешкой помассировал плечо.

— Я всего лишь предпочитаю поддерживать порядок.

Седрик повернулся к Охотнику, который опирался на локти, пытаясь встать, заходясь кашлем.

С дубины на пол медленно скатилась капля крови. Она упала с тихим, почти хрустальным звуком.

— Смотрю, вы оба забыли кто ваш Хозяин?

Голос Седрика был низким и ровным, без единой лишней интонации. Но от этих слов у Вилл по спине пробежал холод. За последние полгода язвительный администратор ресторана стал его почти привычным образом. Почти. Потому что сейчас, в этой выверенной тишине, напомнил о себе тот, кем Седрик был куда дольше — командиром армии монстров.

— У вас тридцать секунд, чтобы убраться отсюда, — добавил он. — Поверь, мне и хвоста не понадобится, чтобы вас раздавить.

Охотник поднялся, пошатываясь. Его лицо всё ещё искажала боль, но он уже склонился — медленно, тяжело, на одно колено.

— Прошу прощения… милорд, — хрипло выдавил он.

Фрост подволокся рядом и без слов повторил жест.

Седрик ничего не сказал. Не пошевелился.

Тишина в зале звенела.

Охотник и Фрост не осмелились взглянуть вверх. Они просто торопливо проследовали к выходу. Быстро, неуклюже, прихрамывая.

Летучие мыши исчезли, будто их никогда и не было. Гончая торопливо трусила следом, поджав хвост, и скрылась за дверью, не оглядываясь.

Седрик чуть повернул голову, приподнял подбородок — почти невидимое движение. Но в нём была точка. Жест без жестокости. Просто напоминание: я здесь. Я вижу. И не забыл.

Он выдохнул, качнув головой. 

— Прошу прощения, что прервал твою драку, Вилл. Возможно, ты собиралась опозориться ещё сильнее за этот вечер. Но Охотник выбрал совершенно неподходящее место. В этом месяце бюджет на ремонт от разрушений ресторана уже исчерпан.

Седрик отпустил дубину, и та с глухим стуком оперлась о прилавок. Глядя на неё, он скривился:

— Да уж, ещё и дубину пришлось отобрать. Ненавижу дубины. Оружие для тех, у кого трудности с интеллектом, но достачно грубой силы.

Он заправил выбившуюся прядь волос за ухо, отряхнул рукав — деловито, почти скучающе, словно только что вышел из кухни, а не из боя.

— Если кто-то будет на Меридиане — добавил он лениво. — Передайте королеве Элион, чтобы внимательнее следила за своими подданными. Очень уж они зачастили в мой ресторан.

Наступила тишина. Но на этот раз — уже другая. Не от страха. А от растерянности.

Ирма хмыкнула, отряхивая с себя пыль и штукатурку:

— Да уж, тут пора открывать шведский стол для злодеев. Счастливые часы для беглых чудищ с Меридиана.

Седрик скользнул по ней взглядом, но не прокомментировал.

Тарани подошла, несмело, будто пробуя почву под ногами.

— Я… — она посмотрела на Вилл. В её лице было что-то новое — растерянность, даже вина. — Мне стоило послушать тебя с самого начала. Я не думала, что всё обернется так опасно.

— Я знаю, — ответила Вилл. Без упрёка, но и без прежней близости.

Она мягко приземлилась, перевернула стул, который опрокинула при падении, и повернулась к Седрику.

Тот стоял, облокотившись на прилавок, словно всё, что только что произошло, касалось его так же, как разбившийся соусник.

— Спасибо, — сказала Вилл. — Кажется, теперь за мной очередной должок.

— Ну… — он пожал плечами. — Просто у всех есть предел наблюдения за чужим провалом.

— С дубиной? — усмехнулась она, не удержавшись.

— Сам в шоке, — отозвался он. — Не мой стиль. Но что уж под руку попалось.

Он отвернулся, как будто на этом разговор окончен. Помолчал. Сделал шаг к прилавку, открыл нижний шкаф, вытащил ведро, тряпку… и три швабры.

Повернулся обратно к ним, задумчиво покачивая древко швабры в руке, как будто подбирал, кому какая по статусу.

— Знаете, — с усмешкой произнёс он, — пока вы тут рассуждаете, кто кому и что должен, мне в голову пришёл отличный способ, как вы можете начать возвращать долг. Прямо сейчас.

Повернулся к ним с невозмутимым видом, будто просто объявлял план смены.

— Каждый заметает следы за своим противником. Ирма — на тебе грязь от лап гончей. Кто заляпал витрины летучими мышами — моет окна. А ты, Вилл… можешь взять хоть весь остальной зал.

Седрик развернулся, взял свою тряпку, закатал рукава. Спокойно, не торопясь, с таким видом, будто всё это было заранее запланировано.

Просто обычный вечер. Просто ресторан. Просто генеральная уборка после вторжения из другого мира.

Ирма наклонилась к Вилл и шепнула вполголоса:

— Не хочу никого пугать… но я уже не уверена, кто из нас здесь вообще пленник.

— Вас цепями никто не приковывает, — не оборачиваясь, отозвался Седрик. Он как раз зачерпывал воду из ведра. — Можете уйти. И сами будете смотреть Хай Лин в глаза завтра.

— Ох, и правда, — протянула Тарани, закатывая рукава. — Завтра же презентация нового меню, которое они вместе месяц выдумывали.

Она вздохнула, подняла тряпку с таким видом, будто ей вручили приговор.

— Мне кажется, Седрик бы и Оракулов Кондракара по струнке выстроил, если бы они попытались помешать его идеальному плану.

Седрик молча продолжил тереть пол. Но его плечи слегка дрогнули — то ли от смеха, то ли от того, что он просто прикидывал, в каком порядке выстраивать Оракулов.

Когда всё закончилось: пол блестел, окна были чистыми, а след от лап гончей исчез с плитки, — Седрик скептически оглядел зал и резюмировал:

— Хорошо. Пока что достаточно.

— Что ж, сочтём это за высшую степень благодарности, на которую ты способен, — хмыкнула Ирма.

Она первой исчезла в дверях, на ходу утирая лоб рукавом.

Тарани задержалась на секунду, глядя на Вилл. В её лице ещё оставалась тень неловкости, но голос прозвучал почти обычно:

— Я выйду, поймаю нам такси. Нет сил трястись в метро.

И шагнула наружу, уже набирая номер на телефоне.

Осталась только Вилл.

Она стояла в центре зала, прислонившись к швабре, словно к посоху. Крылья давно исчезли. Сердце Кондракара молчало.

Было тихо.

За прилавком двигался Седрик — не спеша, будто весь мир вокруг ушёл в запасной режим. Он что-то записывал в блокнот: может, инвентарь, может, счёт за новую дверь.

Вилл смотрела на него через отражение в витрине.

Он замер у стойки, задержав взгляд на одной из строчек. Волосы были чуть растрёпаны — одна прядь упала на лоб, но он даже не попытался её убрать. Лицо оставалось спокойным, но между бровей залегла складка, говорившая скорее о глубокой задумчивости, чем о тревоге.

С мгновение Седрик просто стоял так, не двигаясь. А потом поднял глаза. Их взгляды пересеклись в стекле.

Вилл не улыбнулась. Но и не отвернулась. Просто кивнула.

Он тоже кивнул — спокойно и с лёгкой усталостью, то ли намеренно то ли случайно забыв изобразить обычное язвительное снисхождение.

И этого почему-то оказалось достаточно.

Вилл сделала вдох, поставила швабру у стены и вышла следом.

Дверь мягко приоткрылась. Колокольчики звякнули над головой — тихо, почти ласково.

Ночная улица обняла её прохладным воздухом и тишиной. И вдруг идея остаться в пустой комнате наедине с собой стала не такой уж страшной.