Сага Огня и Льда: Тень Некроманта (гет)

Холодный ночной ветер Долины Рудников безжалостно хлестал их обнажённые, израненные тела, заставляя дрожать не только от холода, но и от пережитого шока. Они стояли на краю завала, под безразличным светом двух чужих лун, и пытались осознать чудо своего спасения. Мир вокруг казался нереальным, призрачным. Единственной реальностью было тепло руки другого, сплетающей пальцы в крепком, спасительном замке.

Гермиона первой нарушила оцепенение. Её практичный ум, даже находясь в состоянии глубочайшего потрясения, начал работать.

— Нам нужна одежда. И помощь, — прошептала она, её зубы стучали. — Гарри, твоя рука…

Он посмотрел на свою левую руку. Она висела плетью, опухшая и выгнутая под неестественным углом. Боль, которую он игнорировал в пылу отчаяния, теперь вернулась с новой силой.

— А твоя нога? — спросил он, глядя на глубокие ссадины и синяки на её коже там, где её придавило камнем.

— Ходить смогу, — решительно ответила она, хотя каждый шаг отдавался болью. — Главное сейчас — найти наши вещи и убраться отсюда.

Они осторожно спустились с груды камней. Их собственная одежда, та, что была на них в момент обвала, превратилась в жалкие, изорванные лохмотья, пропитанные кровью и грязью. К их великому облегчению, сумка Гермионы, которую она успела сбросить перед самым обвалом, лежала в стороне, почти невредимая. Внутри, как и следовало ожидать от предусмотрительной Гермионы, нашёлся запасной комплект простой дорожной одежды. Быстро переодевшись, они почувствовали себя немного увереннее, словно вернув себе часть своей привычной брони и сбросив с себя липкое напоминание о погребении заживо. Сразу после этого Гермиона достала из той же сумки два флакона с лечебным зельем.

— Это не срастит кость, — сказала она, протягивая один Гарри, — но снимет боль и остановит внутреннее кровотечение.

Живительная жидкость разлилась по телу теплом, притупляя самые острые приступы боли. Затем Гермиона, используя обрывки ткани от своей потрёпанной мантии и пару прочных веток, соорудила для руки Гарри примитивную, но надёжную шину. Её движения были быстрыми и точными, как у опытного полевого медика.

— Где Безымянный? — спросил Гарри, оглядывая ущелье. — Он успел уйти?

— Я не знаю, — ответила Гермиона, её лицо снова стало тревожным. — Орки… их было так много.

Они медленно двинулись вперёд по тропе, в сторону замка. И вскоре увидели следы битвы. Десятки орочьих тел, изуродованных, разрубленных, лежали в самых невероятных позах. Земля была пропитана тёмной кровью. Это было не сражение. Это была резня.

— Клянусь бородой Мерлина, — выдохнул Гарри, глядя на это побоище. — Он сделал это один?

В центре этого поля смерти, прислонившись к стене у самых ворот замка, сидел он. Безымянный. Но это был не тот спокойный, непроницаемый воин, которого они знали. Это был человек на грани. Его доспехи были покрыты вмятинами и забрызганы кровью — и чужой, и своей. Из многочисленных ран сочилась кровь, окрашивая снег под ним в бурый цвет. Он сжимал в руке свой меч так сильно, что костяшки пальцев побелели. Но самое страшное было в его глазах. Они были пусты. Не холодны, а именно пусты. Это был взгляд человека, который заглянул в бездну и обнаружил, что бездна смотрит на него из его собственной души. Он находился в состоянии боевого транса, снова и снова переживая последние мгновения, когда земля поглотила его единственных союзников.

Безымянный не заметил их приближения. Его разум был далеко, в аду из ярости и горя.

— Безымянный! — тихо позвала Гермиона, делая осторожный шаг вперёд.

Воин вздрогнул. Его голова медленно повернулась в их сторону, и его пустой взгляд сфокусировался на них. На мгновение в его глазах не было узнавания. Лишь дикое, звериное недоумение. Он видел не друзей. Он видел призраков. Порождения своего уставшего, измученного разума.

— Уходите, — прохрипел он, его голос был сух, как пустынный ветер. — Вас здесь нет. Вы умерли.

Он медленно, с усилием, начал подниматься, опираясь на свой меч. Его тело двигалось на чистых рефлексах, готовое атаковать даже иллюзию, оскверняющую память о его павших товарищах.

— Безымянный, это мы! — крикнул Гарри, делая шаг вперёд. — Мы живы!

Но воин, казалось, не слышал его. Он был в своём собственном мире, в мире, где он снова остался один против всех.

Тогда вперёд шагнула Гермиона. Она знала, что слова здесь бессильны. Ей нужно было пробиться сквозь стену его шока. Она подняла руку, и от её ладони пошёл мягкий, успокаивающий, серебристо-голубой свет. Это не было заклинанием. Это была чистая магия Равновесия, та самая, что рождалась из их с Гарри единения, но теперь она научилась вызывать её отголоски сама. Магия покоя.

— Тихо, — её голос был негромким, но он проникал сквозь пелену его боевого транса. — Битва окончена. Ты победил. Мы здесь. Мы живы.

Она медленно подошла к нему, не обращая внимания на его меч, который он всё ещё держал наготове. Она осторожно коснулась его плеча.

В момент её прикосновения воин вздрогнул, как от удара. Холодная, спокойная энергия её магии хлынула в него, гася бушующий в его душе пожар ярости и горя. Пустота в его глазах начала заполняться. Он несколько раз моргнул, и фокус его зрения прояснился. Он увидел её — живую, настоящую, с тревогой и сочувствием на лице. Он увидел Гарри, стоявшего позади, с перевязанной рукой, но тоже живого.

Осознание обрушилось на него, как лавина. Они не погибли. Они выжили.

Силы, державшие его на ногах, иссякли. Меч с лязгом выпал из его ослабевшей руки. Ноги подкосились, и он тяжело рухнул на колени в снег. Он опустил голову, и его могучие плечи впервые за всё время, что они его знали, затряслись в беззвучных, судорожных рыданиях. Не от горя. От облегчения, которое было почти так же болезненно, как и потеря. Вся боль, весь ужас, вся ярость, которые он держал в себе, вырвались наружу в этой минуте слабости.

Гермиона опустилась на колени рядом с ним. Она не говорила ни слова. Просто положила руку ему на плечо, даря молчаливую поддержку. Гарри подошёл и встал рядом, создавая безмолвный барьер, защищающий их троих от всего остального мира. Они были не просто союзниками. В этот момент, на этом кровавом снегу, они стали семьёй. Обретённой семьёй, связанной не кровью, а общими шрамами.

Когда первый приступ эмоций прошёл, Гермиона достала последнее лечебное зелье.

— Выпей, — мягко сказала она. — Ты сильно ранен.

Безымянный поднял на неё глаза. В них больше не было пустоты. Лишь бесконечная усталость и что-то новое, чего они раньше не видели — тень благодарности. Он молча взял флягу и осушил её.

Пока зелье делало свою работу, затягивая самые опасные раны, Гарри вошёл в ворота замка. Внутренний двор был пуст, но следы недавнего боя были и здесь. Видимо, Безымянный пробивался с боем до самого конца.

В небольшой комендатуре, заваленной сломанной мебелью, он нашёл то, за чем они пришли. На столе, придавленный пустым кубком, лежал свиток, скреплённый печатью паладинов. Это был отчёт командира Гаронда. Гарри быстро пробежал глазами по строкам. В отчёте говорилось о катастрофической ситуации, о полчищах орков и, что самое главное, о «гигантских крылатых ящерах, дышащих огнём», которые были замечены в разных частях долины. Доказательство было у них в руках.

Когда Гарри вернулся, Безымянный уже был на ногах. Он всё ещё был слаб, но его воля была несгибаемой. Он молча взял у Гарри свиток и кивнул. Затем его взгляд остановился на них двоих. Он заметил, как они стоят близко друг к другу, как Гарри инстинктивно приобнимает Гермиону за плечи, как она прижимается к нему. Он видел, что за то время, что они провели под завалом, между ними что-то неуловимо изменилось. Их связь стала глубже, ощутимее, словно они теперь были не двумя отдельными людьми, а единым целым. Но он не стал задавать вопросов. В этом мире каждый имел право на свои тайны и свои чудеса.

— Надо возвращаться в Хоринис, — сказал он, и его голос был хриплым, но твёрдым. — Хаген должен увидеть это как можно скорее.

Обратный путь был не легче. Они были измотаны, ранены, но теперь их вела общая, осязаемая цель. Они обходили патрули орков, прятались в руинах, делили последнюю краюху хлеба. Но динамика между ними изменилась. Стена недоверия, стоявшая между Безымянным и магами, рухнула. Он больше не смотрел на них как на временных попутчиков. Он видел в них товарищей, которые прошли с ним через огонь и выжили. Он начал разговаривать. Не много, отрывистыми фразами, но он рассказывал им о своей жизни в колонии, о Диего, Горне, Мильтене и Лестере, о борьбе со Спящим. Он делился своей болью, и это делало его сильнее.

Гарри и Гермиона, в свою очередь, рассказывали ему о Хогвартсе, о квиддиче, о своём мире, который теперь казался далёкой, несбыточной мечтой. Этот обмен историями сблизил их. Они перестали быть просто Мечом, Щитом и Разумом. Они становились друзьями.

Когда они наконец вернулись в Хоринис, измождённые, покрытые пылью и кровью, стражники у ворот расступились перед ними без единого слова. Вид трёх воинов, вернувшихся из самого сердца ада, внушал трепет.

Лорд Хаген принял их немедленно. Он молча взял свиток из рук Безымянного и сломал печать. Пока он читал, его лицо становилось всё мрачнее. Брови сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую, белую линию. Когда он дочитал, то с силой бросил пергамент на стол.

— Проклятье! — его голос прогремел по кабинету. — Значит, некромант был прав. Гаронд подтверждает присутствие драконов.

Он прошёлся по кабинету, его доспехи тихо звенели.

— Это меняет всё. Война с орками отходит на второй план. Если мы не остановим драконов, то и воевать будет не за что.

Он остановился перед троицей и смерил их долгим, внимательным взглядом. Он видел перед собой не просто наёмника и послушника. Он видел воинов, которые прошли через Долину Рудников и вернулись живыми, с доказательствами.

— Вы доказали свою доблесть, — произнёс он. — И я поручу вам эту миссию. Есть древний артефакт, способный дать нам преимущество в борьбе с драконами. «Глаз Инноса». Он дарует носящему его защиту от огня и силу говорить с драконами на их языке.

— Где он? — спросил Безымянный.

— Он спрятан. Давно, ещё во времена Первой войны с орками. Маги Огня сокрыли его в тайном месте под монастырём. Я дам вам ключ и разрешение на его поиски. Отправляйтесь в монастырь. Найдите «Глаз Инноса». Это наш единственный шанс.

Разрешение было получено. Миссия обрела новую цель. Они покинули Ратушу, и впервые за долгое время на их лицах было нечто похожее на надежду. Их вынужденный союз, скреплённый кровью и общим горем, только что получил своё первое настоящее задание. И они были готовы его выполнить. Вместе.

* * *

Поиски «Глаза Инноса» оказались на удивление просты. Ключ, данный Хагеном, и знания Гарри о тайных ходах монастыря позволили им быстро найти потайную комнату, скрытую за алтарём в самой старой части библиотеки.

Артефакт лежал на бархатной подушке в центре каменного постамента. Это был огромный, искусно обработанный золотой амулет в форме глаза, в центре которого сиял большой красный рубин. От него исходила мощная, тёплая аура святости и порядка.

Но когда Гарри протянул руку, чтобы взять его, произошло нечто ужасное.

Как только его пальцы коснулись золота, комната погрузилась во тьму. Воздух наполнился злобным, сводящим с ума шёпотом. Амулет на постаменте вспыхнул нечистым, фиолетовым светом, и рубин в его центре треснул, почернев. Священная аура сменилась волной тёмной, богохульной энергии.

— Ищущие! — вскрикнул Гарри, узнав эту магию. — Они были здесь! Они осквернили его!

В тот же миг из теней выступили три фигуры в чёрных капюшонах. Они ждали их.

— Глупцы, — прошипел один из них. — Вы сами привели нас к артефакту. Теперь «Глаз Инноса» послужит нашему господину Белиару!

Но троица была готова. Это не было их первым столкновением с Ищущими.

— Гарри, огонь! Безымянный, бери левого! — скомандовала Гермиона, и её голос был острым, как ледяной клинок.

Завязался короткий, яростный бой. Безымянный, как тень, метнулся к одному из Ищущих, не давая тому сотворить заклинание. Его меч сверкнул, и чёрная фигура рухнула на пол. Гарри обрушил на второго стену очищающего пламени, и тот с воплем вспыхнул, как факел.

Лидер Ищущих направил на Гермиону сгусток тёмной энергии, но девушка была готова. Она не стала ставить щит. Вместо этого она резко опустила ладонь на каменный пол. Перед ней мгновенно выросла толстая ледяная стена, принявшая на себя удар. Но это был лишь отвлекающий манёвр. В тот же миг из-за спины Ищущего, прямо из камня, вырвался ледяной шип, пронзая его насквозь.

Всё было кончено. Но победа была горькой. Они смотрели на почерневший, сломанный амулет на постаменте. Их единственная надежда была уничтожена.

— Что теперь? — спросил Безымянный, его голос был полон разочарования.

Гермиона подошла к артефакту. Она осторожно, кончиками пальцев, прикоснулась к треснувшему рубину. Она не чувствовала магию, как Гарри. Она её анализировала.

— Он не уничтожен, — тихо сказала она после долгой паузы. — Он осквернён. Его магическая матрица повреждена, но не разрушена. Его можно восстановить.

— Как? — с надеждой спросил Гарри.

— Я не знаю, — призналась она. — Но я уверена, что для этого потребуется нечто экстраординарное. Сила, способная изгнать тьму Белиара и исцелить рану, нанесённую волей Инноса.

Она посмотрела на Гарри.

— Нам потребуется объединить силы Огня и Воды. Нам понадобится помощь и Пирокара, и Ватраса. Вместе.

Осознание сложности этой задачи навалилось на них. Убедить двух верховных магов, идеологических противников, работать вместе над восстановлением священного артефакта? Это было почти так же невозможно, как убить дракона голыми руками. Их ждал новый, дипломатический бой, который мог оказаться куда сложнее любой битвы с монстрами