Любовь состоит из одной души, обитающей в двух телах (гет)

Лилит, погруженная в переплет новой книги, сидела в уютной, но до ужаса скучной гостиной Слизерина. Мрачные, элегантные диваны, тусклый свет, исходящий от камина — всё это создавало атмосферу спокойствия, которое, как оказалось, было недолгим. Внезапно тишину нарушили громкие шаги и оживленные голоса. В гостиную ворвались Антонин Долохов и Розье, а следом за ними — Рабастан Лестрейндж.

— Лилит, моя дорогая! — пропел Долохов своим характерным, мелодичным русским акцентом, словно обращался к драгоценной реликвии. Его глаза блестели озорством, а улыбка обещала если не неприятности, то уж точно потерю драгоценного времени.

Лилит, раздраженно вздохнув, захлопнула книгу, давая понять, что ее уединение было прервано. Она уже знала, что Долохов, с его вечным стремлением к приключениям и интригам, что-то от нее хочет. Повернувшись к ним лицом, она приподняла бровь, задавая немой вопрос, в котором читалось явное нетерпение.

— Чего тебе, Долохов? — прозвучал ее голос, слегка приглушенный, но полный вызова.

В этот самый момент в гостиную вошли Том Реддл и Абракс. Том, с его неизменной холодной элегантностью, остановился у входа, его взгляд, словно пронизывающий, скользнул по присутствующим, прежде чем остановиться на Лилит. Абракс, более открытый в своих эмоциях, подошел ближе.

— Я слышал, что ты участвовала в гонках на метлах в Колледже Колдотворца, — восхищенно произнес Антонин, перейдя на английский, его тон был полон неподдельного интереса.

Лилит лишь цокнула языком, не отрывая взгляда от корешка книги, которую вновь раскрыла, пытаясь восстановить утраченную концентрацию.

— Мы бы хотели, чтобы ты представляла Слизерин в квиддиче в день Хэллоуина, — добавил Розье, его слова звучали как предложение, от которого, как он, вероятно, думал, отказаться невозможно.

Лилит недоуменно подняла голову, ее взгляд, полный удивления, остановился на Розье.

В этот момент из угла послышалось сдержанное фырканье Малфоя, который, видимо, наблюдал за происходящим из тени.

— Ах, вот оно что! Я уже представляю эту картину, — произнес он, явно наслаждаясь потенциальным фиаско. — Лилит на метле! — он расхохотался, предвкушая зрелище.

— Нет, — отрезала Лилит, ее голос был тверд, и она вновь уткнулась в книгу, игнорируя остальных.

— Но мой брат говорил, что ты любишь полеты, — настаивал Антонин, его голос звучал почти умоляюще.

— Я их ненавижу, — прошептала Лилит, не поднимая глаз.

— Да брось, Лилит, тебе что, сложно? — с напором спросил Розье, явно не понимая причин ее отказа.

— Да, — подтвердила она, не отрываясь от книги, ее ответ был краток и категоричен.

— Значит, Долохов, твой брат нам солгал. Похоже, Лилит не умеет летать на метле, — произнес Лестрейндж, наблюдая за реакцией Лилит.

Та лишь пожала плечами, давая понять, что ей совершенно безразлично, что о ней думают.

— Том, — воскликнул Долохов, обращаясь к Реддлу с явным отчаянием. — Нам нужно обязательно выиграть в квиддиче! Это же игра против Гриффиндорцев! — он умоляюще посмотрел на Тома.

Том оценивающе взглянул на Долохова, затем на остальных. После короткой паузы, безмолвно вздохнув, он едва заметным жестом дал понять, чтобы они уходили. Долохов, воодушевленный, двинулся к выходу, за ним последовали остальные.

— Денница, — произнес Том, направляясь к креслу, расположенному напротив дивана, на котором сидела Лилит. Его голос был ровным, но в нем ощущалось скрытое напряжение.

— Чего тебе, Марволо? — снова раздраженно спросила она, уже понимая, что ей не удастся спокойно почитать.

— Мне тут птичка нашептала, что на тебя напали гриффиндорцы, но ты искусно дала отпор и сбежала, — начал Том, его слова звучали как начало игры. Лилит лишь лениво наблюдала за ним, ее взгляд был прикован к его лицу.

— К чему ты клонишь? — Лилит элегантно перекинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, ее поза выражала настороженность и легкое раздражение.

— К тому, что будет очень неприятно, если об этом узнает один из наших профессоров, — Том загадочно улыбнулся, его глаза мерцали хищным огоньком.

Лилит закатила глаза, словно этот шантаж был для нее предсказуем.

— Ты серьезно думаешь, что я не выкручусь? — с ухмылкой спросила она, начиная играть по его правилам. — А даже если и не смогу, то пострадает вся репутация Слизерина. А как мне известно, вы, Томас Марволо Реддл, очень печетесь за репутацию своего факультета, — она наклонилась вперед, положив руки по обе стороны от себя на диван, словно готовясь к атаке.

Том хмыкнул и откинулся на спинку кресла, его взгляд стал более проницательным.

— Знаешь, Лилит, я ведь могу и не говорить об этом, и тогда все будет отлично. Но взамен ты будешь играть в квиддич за Слизерин. — Том холодно наблюдал за Лилит, которая снова откинулась на спинку дивана, задумчиво рассматривая потолок.

— Знаешь, Том, почему я участвовала тогда в тех состязаниях в Колдотворце? — спросила она, ее голос был полон скрытого смысла. Том лишь пожал плечами, ожидая объяснения.

— Это был мой первый год там. Я тогда зарабатывала себе репутацию, поэтому участвовала везде, чтобы исключить возможность моего отчисления, — пояснила она.

— И что с того? — спросил Том, не видя связи.

— Если я и буду играть в квиддич, то только в случае, если ты, Марволо, тоже будешь играть, — Лилит улыбнулась, ее глаза блеснули вызовом. Она поднялась, подхватив книгу, и направилась к женским спальням.

Том задумчиво смотрел ей вслед, а затем произнес то, чего Лилит никак не ожидала.

— По рукам, Денница, — он поднялся и пошел к Лилит, которая замерла перед входом в спальню. — Как раньше, проверим, кто из нас сильнее. — Он протянул руку.

Лилит посмотрела на него, а затем, рассмеявшись звонким, заразительным смехом, пожала его руку.

— По рукам, — прошептала она, дотянувшись до его уха. — Марволо, — добавила она, прежде чем легко поцеловать его в щеку и скрыться в спальне.

Тома же в этот момент пробрала дрожь, которую он никогда прежде не испытывал. В его глазах мелькнул сложный сплав удивления, интереса и чего-то еще, чего он сам пока не мог определить. Игра началась.

* * *

Лилит, скрывшись в своей спальне, не могла отделаться от странного ощущения, которое охватило ее после встречи с Томом. Холодный, расчетливый шантажист, который, казалось, всегда держал все под контролем, вдруг проявил такую неподдельную эмоцию, что она заставила ее усомниться в его обычной невозмутимости. Ее собственных слов, сказанных ему в пылу момента, она тоже не могла просто так забыть. "Марволо," — прошептала она, вспоминая свой шепот у его уха, и легкая дрожь пробежала по ее телу.

Тем временем, в гостиной Слизерина, напряжение, вызванное неожиданным поворотом событий, витало в воздухе. Том, оставшись наедине с остальными, окинул их взглядом.

— Итак, — начал он, его голос звучал ровно, но в нем чувствовалась скрытая сила, — Лилит согласилась играть в квиддич.

Долохов, чье лицо до этого выражало искреннее разочарование, тут же расплылось в довольной улыбке.

— Отлично! Я так и знал, что она не откажет, — воскликнул он, его глаза загорелись прежним озорством.

— Она согласилась, но с одним условием, — продолжил Том, не обращая внимания на бурные эмоции Долохова. — Она будет играть только в том случае, если я тоже буду играть.

Тишина, воцарившаяся в комнате, была почти осязаемой. Долохов, Розье, Лестрейндж и Малфой переглянулись, пытаясь осмыслить услышанное.

— Что? Ты?! — недоверчиво выдохнул Малфой, его обычно надменное выражение лица сменилось искренним удивлением. — Но ты же ненавидишь квиддич! Ты говорил, что это пустая трата времени!

— Мое мнение могло измениться, — холодно ответил Том, его взгляд скользнул по Малфою, заставляя того съежиться. — К тому же, это будет своего рода... испытание. Мы выясним, кто из нас сильнее.

Абракс, который до этого молча наблюдал за происходящим, тихо проговорил:

— Но зачем тебе это, Том? Это ведь не соответствует твоим интересам.

— Иногда, Абракс, необходимо идти на компромиссы ради общего блага, — ответил Том, его голос стал еще более ледяным. — Репутация Слизерина — превыше всего. И если игра против Гриффиндора может ее укрепить, я готов пойти на такие меры.

Розье, чье лицо выражало смесь восторга и некоторого опасения, повернулся к Долохову.

— Антонин, ты уверен, что это хорошая идея? Том в квиддиче... это звучит... неожиданно.

— Неожиданно, но, возможно, и решающе, — вмешался Лестрейндж, его взгляд был задумчивым. — Если Том возьмется за это серьезно, у нас есть шанс.

Долохов, явно довольный сложившейся ситуацией, хлопнул в ладоши.

— Великолепно! Представьте себе: Том Реддл и Лилит на метле! Это будет зрелище, которое мы не скоро забудем! И, конечно же, наша победа над Гриффиндором!

Малфой, все еще не отойдя от удивления, пробормотал:

— Надеюсь, он не уронит свою мантию во время игры...

Том бросил на Малфоя короткий, но предостерегающий взгляд.

— Не беспокойся, Малфой, — произнес он. — Я не намерен позорить наш факультет. А теперь, когда с этим покончено, у нас есть дела поважнее. Антонин, ты ведь хотел обсудить кое-что касательно предстоящего вечера?

Долохов, немного оживившись, кивнул.

— Да, Том. Я хотел обсудить с тобой детали нашей... подготовки. Мне кажется, нам стоит привлечь еще пару человек.

В воздухе повис вопрос, полный скрытых смыслов. Том, понимая, что разговор уходит в опасное русло, лишь кивнул, позволяя Долохову продолжить. Розье, Лестрейндж и Малфой, почувствовав, что сейчас будут обсуждаться вещи, которые им, возможно, не стоит слышать, начали медленно отступать к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания. Лилит же, в своей спальне, не подозревая о том, какой разговор только что состоялся, принялась листать свою книгу, пытаясь вернуть себе прежнее спокойствие. Но оно уже было нарушено, и предвкушение предстоящей игры, столь желанной для одних и столь же пугающей для других, уже начинало охватывать ее.

* * *

Лилит сидела по-турецки на кровати, погруженная в тишину своей комнаты. Раскрытая книга лежала напротив, но ее слова теперь казались далекими и бессмысленными. В ее глазах, обычно цвета грозового неба, зажегся странный, потусторонний туман, окрашенный в глубокий черный цвет. Это было состояние полного оцепенения, когда внешние ощущения отступают, оставляя лишь внутреннюю пустоту. Раньше, в дни, когда она еще могла чувствовать, ей нравилось это состояние — оно было похоже на краткий отпуск от бушующих эмоций, на уединение в собственном разуме. Но теперь... теперь это лишь раздражало. Ни радости, ни печали, ни влюбленности, ни даже страха. Только безликая, непроницаемая стена.

Внезапно ее взгляд, обычно отстраненный, обратился к воспоминаниям. О приюте Вула. Она и раньше не отличалась излишней эмоциональностью, но после того, как ее сердце было вырвано все стало намного хуже. А после того, как она стала оборотнем, ее инстинкты обострились до предела, сведя все ощущения к примитивному выживанию.

Именно поэтому, едва Мелисса и Друэлла ступили на коридор женского общежития, Лилит уже почувствовала их присутствие. Не через двери, не через стены, а через тонкие нити ощущений, которые теперь служили ей своего рода радаром. Тяжело вздохнув, словно сбрасывая с себя невидимые оковы, она подняла книгу, сделав вид, что полностью поглощена ее содержанием.

— Лилит! — Мелисса, всегда полная энергии, подскочила к ее кровати, ее голос звучал звонко и немного взволнованно. — Нам сказали, что ты и Том будете играть в квиддич!

Лилит медленно подняла на нее взгляд. Туман в ее глазах рассеялся, уступив место привычному серому цвету. Она приложила немало усилий, чтобы наложить заклинание, скрывающее ее истинный, красный цвет глаз, который появлялся, когда она теряла контроль над собой.

— Ага, — коротко ответила она, возвращаясь к книге, словно это было единственное, что ее сейчас занимало.

Друэлла, более спокойная и наблюдательная, тихо присела в кресло, ее взгляд скользил по Лилит, оценивая ее реакцию.

— Лилит, — позвала ее Мелисса, когда Лилит вновь показала признаки того, что готова слушать. — А почему ты сидела с Ритой сегодня на паре? — она вопросительно смотрела на Лилит, пытаясь понять ее странное поведение.

— Она сама ко мне подсела, — бросила Лилит, не отрываясь от книги.

За эти пару месяцев девочки уже привыкли к немногословности Лилит. Ее отстраненность стала для них почти нормой, и поэтому они решили больше не задавать ей прямых вопросов, которые, скорее всего, остались бы без внятного ответа.

Девушки завели разговор между собой, обсуждая, в чем пойдут на грядущий бал в честь Хэллоуина. Но Мелисса, не удержавшись, снова обратилась к Лилит.

— Лилит, а в чем ты пойдешь на Хэллоуин?

Лилит тяжело вздохнула. Она нарочито громко захлопнула книгу, ее взгляд, полный скрытого раздражения, устремился на Мелиссу.

— Если вам не известно, — начала она, ее голос звучал холодно и отстраненно, — в этот вечер планируется бал в особняке Розье в Германии. И я отправлюсь туда.

Она поднялась и подошла к своему сундуку. Открыв его, она достала оттуда длинное зеленое платье с черным корсетом. На подоле платья были изображены змеи, а сам подол был разрезан до середины бедра. Небольшое декольте добавляло ему нотку дерзости.

— Вот в чем я туда отправлюсь, — произнесла Лилит, ее голос не выражал никаких эмоций.

Девушки тихо охнули. Мелисса уже представила, как Лилит будет выглядеть в этом платье, и ее глаза загорелись восхищением.

— Оно потрясающее! — воскликнула она.

— Где ты его покупала? — спросила Друэлла, ее голос был полон интереса.

— В России. Просила сшить на заказ, — коротко бросила Лилит и аккуратно положила платье обратно в сундук, словно не придавая ему особого значения. Но в глубине души она знала, что это платье — не просто наряд. Это было напоминание о ее прошлом, о той жизни, которую она потеряла, и о той силе, которую она обрела. И, возможно, это было единственное, что могло напомнить ей о том, кем она была до того, как ее сердце было вырвано.

* * *

День Хэллоуина в Хогвартсе был окутан таинственной атмосферой. Воздух был пропитан запахом тыкв и осенней листвы, а тени, казалось, становились длиннее и загадочнее. В этот особенный вечер, когда граница между миром живых и миром духов истончалась, на поле для квиддича развернулась битва, обещавшая быть не только захватывающей, но и полной отголосков прошлого.

На трибунах, среди развевающихся знамен факультетов, сидели студенты разных факультетов.

В раздевалке Слизерина царила напряженная тишина, нарушаемая лишь звуками приготовления к игре. Том Реддл, охотник, стоял чуть поодаль, его взгляд был прикован к метле. В нем читалась абсолютная сосредоточенность, граничащая с холодной решимостью. Рядом с ним, словно тень, стоял Антонин Долохов, его охотничьи инстинкты были обострены до предела, предвкушая азарт игры. А чуть поодаль, Лилит, также охотник, словно парила в своем собственном мире. Ее глаза, вновь обревшие серый цвет, были спокойны, но в них таилась некая потусторонняя глубина, намекающая на ее истинную природу.

— Сегодня мы играем не просто против Гриффиндора, — начал Том, его голос звучал ровно, но с металлической ноткой. — Мы играем за честь Слизерина. Каждый из вас должен показать свою лучшую игру. Никакой жалости. Никакой пощады.

Он взглянул на Лилит, и на мгновение в его глазах промелькнуло что-то похожее на вызов.

— Особенно ты, Лилит, — добавил он, — покажи им, на что ты способна.

Лилит лишь кивнула, ее взгляд оставался спокойным. Она прекрасно понимала, что игра для Тома — это не просто спорт, а способ выяснить, кто сильнее. И она была готова принять этот вызов.

— А я, мои дорогие слизеринцы, — вмешался Долохов, его голос звучал задорно, — буду лично позабочусь о том, чтобы наши противники почувствовали всю мощь Слизерина! Сегодня мы покажем им, как нужно играть!

Команда Слизерина, ощущая прилив уверенности, направилась к выходу. Поле для квиддича, освещенное лунным светом и волшебными фонарями, выглядело внушительно. Трибуны гудели, наполненные ожиданием.

— А теперь, — произнес Том, оглядывая свою команду, — помните: мы играем слаженно. Охотники — ваша задача — забивать голы. Загонщики — контролируйте бладжеры, защищайте наших охотников и атакуйте противников. Ловец — будь ты проклят, если упустишь снитч!

С этими словами, он поднял свою метлу, и остальные последовали его примеру. Слизеринцы поднялись в воздух, словно призраки, окутанные темнотой.

Игра началась. Свисток судьи прозвучал, и волшебники ринулись вперед. Том, Лилит и Долохов, как охотники, сразу же устремились к кольцам Гриффиндора. Том двигался с невероятной скоростью, его метла казалась продолжением его самого. Он ловко уворачивался от бладжеров, его глаза были прикованы к квоффлу. Лилит же, хоть и держалась немного поодаль, двигалась с такой же грацией и точностью, словно хищница, выслеживающая добычу. Ее движения были плавными, почти гипнотическими, но в них таилась смертельная опасность.

Долохов, как всегда, был в самом центре событий, его смех разносился по полю, когда он отбивал бладжеры с невероятной ловкостью.

— Получите, гриффиндорские крысы! — кричал он, отправляя бладжеры в сторону противника.

Том, тем временем, начал свою собственную игру. Он не стремился к командной работе, его целью было продемонстрировать свое превосходство. Он ловко обходил противников, забивая голы один за другим, словно играя против неодушевленных мишеней. Его движения были отточены до совершенства, каждое движение — выверено.

Лилит же, несмотря на кажущуюся отстраненность, вела свою собственную игру, но не против Тома, а скорее, в параллель с ним. Она также забивала голы, но ее стиль был другим — более точным, более расчетливым. Она не стремилась к зрелищности, ее целью было максимально эффективно использовать каждую возможность. Ее взгляд, обычно спокойный, иногда сверкал красным отблеском, когда ей приходилось применять свою истинную силу, чтобы избежать опасности.

В один момент, когда Том собирался сделать очередной бросок по воротам, Лилит, словно тень, проскользнула мимо него. Она перехватила квоффл, оттолкнула его от себя и, сделав резкий вираж, направила его прямо в кольцо Гриффиндора.

Том замер в воздухе, его глаза сверкнули гневом. Он не ожидал такого. Это был вызов.

— Ты не можешь играть так, Лилит! — крикнул он, его голос звучал как удар кнута. — Играй по правилам!

— Правила игры, — ответила Лилит, ее голос был спокойным, но в нем звучала сталь, — или правила нашей с тобой игры?

На поле развернулась настоящая схватка. Том и Лилит, несмотря на то, что играли за одну команду, стали противниками. Они стремились обойти друг друга, перехватить квоффл, забить гол раньше другого. Их метлы носились по полю с невероятной скоростью, их движения были отточены до совершенства, каждый маневр — выверен.

Долохов, наблюдая за этим, лишь ухмылялся. Он знал, что Лилит не будет играть по чужим правилам. И он был доволен тем, что Том, похоже, столкнулся с достойным противником.

— Вот это игра! — крикнул он, отбивая очередной бладжер. — Том и Лилит! Настоящее противостояние!

Игра продолжалась, и на поле царил хаос. Но среди этого хаоса, в глазах Тома и Лилит, горел огонь соперничества, который обещал сделать этот Хэллоуин незабываемым.

На поле для квиддича царил ад. Бладжеры, словно разъяренные жуки, метались по воздуху, направляемые загонщиками Слизерина и Гриффиндора, каждый из которых стремился вывести из игры противника. Квоффл, сверкающий в лунном свете, был объектом неустанной погони, его точные траектории менялись с калейдоскопической скоростью. Но все внимание, казалось, было приковано к двум фигурам, несущимся в вихре адреналина и соперничества — Тому Реддлу и Лилит.

— Посмотрите на них! — взревел профессор Бинс, его голос, обычно монотонный, теперь звучал с нотками азарта, — Они словно два хищника, сражающихся за добычу! Никто не ожидал такого от Тома Реддла!

Рядом с ним сидела професор Спраут.

— Это не просто игра, — прошептала она, — Это битва воль. Том всегда был амбициозен, но в Лилит есть что-то… необъяснимое. Что-то, что пугает и завораживает одновременно.

Том, в своей привычной манере, сосредоточился на абсолютной эффективности. Его движения были отточены до совершенства, каждое уклонение от бладжера — расчетливым, каждый бросок квоффла — точным. Он забил уже три гола, его лицо было невозмутимым, но в глазах читалось явное стремление к доминированию.

— Видите? — произнес мистер Слизнорт, пожимая плечами. — Том Реддл играет так, как всегда. Холодно, расчетливо. Он знает, как выиграть.

Однако, его слова были прерваны внезапным вихрем. Лилит, словно призрачный смерч, пронеслась мимо Тома, выхватив квоффл прямо из-под его носа. Она сделала резкий, непредсказуемый маневр, заставив Тома потерять равновесие.

— Вот это да! — воскликнул Флимонт Поттер, его глаза горели азартом. — Лилит умеет удивлять! Том явно не ожидал такого!

— Не ожидал, говоришь? — с усмешкой отозвался Прюэт, его голос звучал с оттенком предвкушения. — Том Реддл никогда не упускает из виду своего соперника. Он уже просчитывает следующий ход.

И действительно, Том, быстро придя в себя, ринулся за Лилит. Их метлы столкнулись в воздухе, заставив публику затаить дыхание. Лилит, несмотря на меньшую физическую силу, использовала свою ловкость и непредсказуемость, чтобы увернуться от атаки Тома. Она совершила немыслимый пируэт, который казался граничащим с нарушением всех правил квиддича, и, используя этот момент, метнула квоффл прямо в кольцо Гриффиндора.

— Гол! — раздался крик судьи, и трибуны взорвались аплодисментами.

— Удивительно! — ахнула миссис Спраут. — Просто невероятно!

Долохов, наблюдая за этой схваткой, не мог сдержать восторга.

— Вот это да! — кричал он, перелетая ближе к Лилит. — Ты просто невероятна, девочка! Том, похоже, ты встретил достойную соперницу!

Но Том не обращал на него внимания. Его взгляд был прикован к Лилит, в нем читалась смесь ярости и какого-то странного восхищения. Он знал, что эта игра — нечто большее, чем просто соревнование. Это было испытание. Испытание его силы, его решимости, его способности контролировать все и вся.

— Ты играешь грязно, Лилит, — процедил он, его голос был холоден, как лед.

— Я играю так, как умею, — спокойно ответила Лилит, ее глаза вновь сверкнули красным. — А ты играешь так, как можешь.

На поле развернулась настоящая битва. Бладжеры метались с удвоенной силой, охотники сражались за каждый сантиметр поля, а ловцы, словно тени, пытались выследить неуловимый снитч. Но в центре всего этого хаоса, Том и Лилит продолжали свою собственную игру, игру, в которой ставки были гораздо выше, чем просто победа в матче. Это была игра за превосходство, игра, которая обещала стать легендой Хогвартса.

Игра накалялась. Слизерин и Гриффиндор шли ноздря в ноздрю, каждый гол вызывал бурю эмоций на трибунах. Но среди этого хаоса, Том Реддл, словно ведомый неведомой силой, внезапно принял решение. Он подлетел к Лилит, его взгляд был полон решимости и чего-то еще, чего-то более глубокого, чем просто спортивный азарт.

— Лилит, — произнес он, его голос звучал низко и властно, — Давай сыграем по-другому. Пари.

Лилит, удивленная его внезапным предложением, лишь подняла бровь.

— Пари? — переспросила она, ее голос был спокоен, но в нем чувствовалась настороженность.

— Да. Кто из нас забьет больше голов до того, как наш ловец поймает снитч, тот и выиграл. — Том сделал паузу, его глаза сверкнули. — А если я выиграю… ты станешь полностью моей. Только моей.

Воздух вокруг них, казалось, застыл. Слова Тома прозвучали как приговор, как обещание, как угроза. Лилит почувствовала, как ее сердце забилось чаще, а в глазах вновь зажегся красный отблеск. Она знала, на что идет. Знала, что это может означать. Но что-то в глазах Тома, какая-то необузданная страсть, заставила ее принять вызов.

— Согласна, — ответила она, ее голос звучал твердо, но с едва уловимой дрожью.

С этого момента игра преобразилась. Каждый гол, забитый ими, становился еще одним шагом на пути к неизвестности. Они двигались с невероятной скоростью, их маневры становились все более рискованными. Счет был равным: 5-5, 6-6, 7-7. Каждый гол вызывал бурные овации на трибунах, но для них самих это было лишь частью игры, где ставки были невероятно высоки.

Игра достигла своего апогея. Напряжение витало в воздухе, гул трибун сливался с шумом ветра и лязгом столкновений. Счет был равным: 8-8. Каждый гол, забитый Томом или Лилит, казался шагом в неизвестность, приближая их к моменту истины. Они носились по полю, словно два огня, их метлы скрещивались в смертельном танце, а взгляды встречались, полные вызова и скрытого желания.

Внезапно, взгляд Тома упал на мелькание золотой точки — снитча. Он увидел его раньше Лилит, раньше любого другого игрока. Сердце бешено забилось в груди, не от азарта игры, а от предвкушения той победы, которая уже маячила на горизонте. Но прежде чем броситься в погоню, он сделал нечто неожиданное.

Видя, что Лилит находится в выгодной позиции для атаки, Том, не раздумывая, послал квоффл в сторону ее противника — молодого гриффиндорского ловца. Маневр был настолько стремительным и непредсказуемым, что никто не успел среагировать. Квоффл, пролетев прямо перед носом ловца Гриффиндора, оказался у кольца Слизерина.

— Гол! — раздался свисток судьи, заглушая на мгновение гул трибун.

8-9. Том вышел вперед.

И в этот момент юный Джуниус, наконец, заметил мелькание снитча. Он ринулся за ним, и вся игра, казалось, остановилась. Том и Лилит, забыв обо всем, пристально следили за ним, их глаза были прикованы к крошечной золотой точке.

Внезапно, Джуниус сделал резкий маневр, и снитч оказался в его руках. Игра была окончена. Слизерин выиграл.

Но в тот же миг, когда последние отголоски свистка затихли, Том, словно следуя невидимому импульсу, рванулся вперед. Он не смотрел на табло, не обращал внимания на ликование своей команды. Его взгляд был прикован к Лилит, которая, казалось, замерла на мгновение, ошеломленная его действиями.

Он достиг ее прежде, чем она успела среагировать. Нежно, но настойчиво, он притянул ее к себе. Их метлы соприкоснулись, а затем, словно подчиняясь неведомой силе, плавно опустились на траву поля. Трибуны, на секунду затихшие в недоумении, вновь взорвались, но теперь это было не просто ликование, а смесь шока, любопытства и восхищения.

Том посмотрел в глаза Лилит, в которых еще тлел красный отблеск. Он видел в них замешательство, страх, но и что-то еще — некое подобие принятия. И в этот момент, когда закат окутывал их, словно создавая их собственный, интимный мир, он наклонился и поцеловал ее.

Это был не резкий, властный поцелуй завоевателя, а скорее, нежный, но уверенный жест. Том не стремился показать свое превосходство именно сейчас, он хотел продемонстрировать нечто большее — свое желание. Его губы коснулись ее, и Лилит, словно во сне, закрыла глаза.

— Ты моя, — прошептал он, его голос звучал мягко, но в нем читалось обещание. — Теперь ты только моя.

На трибунах воцарилось молчание. Мистер Слизнорт, Прюэт и Флимонт — все замерли, наблюдая за этой сценой. Они видели не просто игру, а зарождение чего-то нового, чего-то, что могло изменить не только их судьбы, но и ход истории.

— Вот это поворот, — произнес мистер Слизнорт , поднимая брови. — Никогда бы не подумал, что Том Реддл способен на такое.

— Он всегда стремился к контролю, — проговорил Прюэт, его голос звучал задумчиво. — Но в этом поцелуе я увидел нечто большее, чем просто желание власти. Я увидела… притяжение.

Дамболдор, наблюдая за парой, лишь покачал головой.

— Они слишком молоды, чтобы понимать, куда это их заведет, — произнес он, — но одно я знаю точно: это будет непросто.

Том, не обращая внимания на реакции окружающих, продолжал держать Лилит в своих объятиях. Он чувствовал, как ее тело расслабляется, как она постепенно принимает его. И в этот момент, среди тишины, нарушаемой лишь шепотом ветра, он понял, что эта игра была не только игрой за квиддич. Это была игра за сердце, за душу, за будущее. И он выиграл.

Но внезапно Лилит отстранилась от Тома и не говоря больше не слова ушла в сторону замка.

_____________

Дорогие читатели, я написала наконец-то 9 главу!!! Надеюсь вам понравиться. Так же прошу вас отставляйье комментарии мне важна ваша поддержка!! Приятного время провождения!