Теневые годы Таниса (джен)

Солдаты-люди хлынули через южную баррикаду, как вода, низвергающаяся с водопада. Но впереди была плотина, которая должна была остановить надвигающуюся волну, плотина не из земли и дерева, а из небольшой фаланги эльфийских крестьян во главе с Танисом.

Когда Танис бросился в бой, он почувствовал страх, которого раньше не испытывал. Он был достаточно уверен в себе, чтобы сражаться с несколькими врагами одновременно; он делал это много раз. Но он никогда не сражался с таким количеством врагов без своих верных товарищей. И всё же он шёл вперёд. Он привык, что справа от него находится Флинт Огненный Горн. размахивающий своим устрашающим боевым топором, слева — Стурм Светлый Меч, орудующий своим смертоносным мечом, а Карамон Маджере раскидывает врагов во все стороны, тысячей способов демонстрируя своё присутствие. На мастерство Китиары в фехтовании, хупак Таса и магию Рейстлина всегда можно было положиться, чтобы уравнять шансы. Он был бесстрашен, когда шел с ними в бой. Но был полон страха без них.

И все же он продолжал сражаться.

Он понятия не имел, можно ли рассчитывать на то, что деревенские эльфы, которые бежали с ним к крепостным стенам, будут сражаться как солдаты. На самом деле, он понятия не имел, сколько эльфов на самом деле откликнулось на его призыв штурмовать баррикады. Их могло быть всего трое или четверо, а могло быть и двадцать или тридцать. У него не хватило духу оглянуться и посчитать.

Но он продолжал идти.

Танис знал только, что Скоуарр был рядом с ним, когда началась атака, и человек всё ещё был рядом, когда они приблизились к баррикадам. Узкоплечий не был Флинтом, но он должен был подойти.

* * *

Женщина стояла на балконе. Прямо под ней люди сражались с эльфами на улицах. На востоке она видела основную армию людей, которая пыталась укрыться от непрекращающегося ливня, который лил только на них. Однако вид, открывавшийся на юге, внушал ей ужас. Баррикады были прорваны. Небольшой отряд человеческой армии прорвался, и все предостережения Кишпы о том, что нужно покинуть Анкатаваку, вспомнились ей.

Но она отмахнулась от них, как сделала это тогда. Она не сбежит из своего дома, пока у неё есть силы дать отпор. Женщина казалась хрупкой, но это было не так: в её груди билось огромное сердце. Однако её утончённое лицо противоречило боевому духу женщины. Она казалась вечно юной, загадочно женственной, с сияющими карими глазами, такими тёмными, что они казались почти чёрными, с невероятно густыми ресницами. Её блестящие глаза, завораживающие почти так же, как магия Кишпы, резко контрастировали с её нежной бледной кожей. У неё был прямой гордый нос, изящные чувственные губы и густые вьющиеся волосы, ниспадавшие почти до талии. Каждая черта её лица сама по себе поражала своим совершенством. Все черты её лица вместе захватывали дух.

Это была Бранделла.

С длинным луком в руках и кучей стрел рядом. Бранделла прицелилась в человека, перелезающего через баррикаду, и отпустила тетиву. Она видела в своей цели не собрата по человеческому роду, а врага. Конечно, она испытывала угрызения совести из-за убийства, но не из-за того, что защищала свой дом, друзей и свою с Кишпой жизнь.

Её стрела попала в цель, глубоко вонзившись в левое бедро солдата. Он упал навзничь, схватившись за ногу, а затем скатился с внешнего края баррикады и исчез из виду.

Именно тогда Бранделла увидела, как эльфы пытаются отвоевать крепостную стену. По её подсчётам, за баррикадами собралось около сотни человек, но лишь дюжина или около того жителей деревни пытались отвоевать стену.

С трудом сдерживая ярость, она начала стрелять по врагу, засевшему на баррикадах, отчаянно пытаясь выиграть ещё несколько мгновений для горстки эльфийских мучеников. Несмотря на град стрел, она ожидала, что атакующие эльфы будут быстро уничтожены превосходящими силами людей. Хотя некоторые эльфы и пали, остальным всё же удалось продолжить бой, шаг за шагом оттесняя людей к вершине крепостной стены.

Бранделла присмотрелась и увидела кого-то, кого никогда раньше не встречала. Он был выше других эльфов и сражался с такой яростью, какой она никогда не видела. Он встал впереди остальных, мускулистое тело в кожаной броне, и подбадривал эльфийских солдат, сражаясь как храбрый воин, о котором она мечтала в детстве, — мужчина, который придёт к ней из мифического мира и отправит её в великое путешествие в вечность. Всем сердцем она надеялась, что он не погибнет.

* * *

Танис понятия не имел, сколько людей он убил. Он был весь в крови и собственном поту. Его широкий меч рассекал врагов, оставляя за собой красную полосу, за которой следовали остальные из его небольшого и постоянно уменьшающегося отряда.

Танис не знал, что у группы было секретное оружие. Это был Скоуарр. С головой, тщательно замотанной бинтами, за исключением маленьких прорезей для глаз, носа, рта и ушей, он представлял собой устрашающее зрелище. Он был похож на восставшее из мёртвых существо, на призрака, который мог убивать, но сам не мог быть убит.

Ужасные крики, вырывавшиеся из-под его бинтовой маски, звучали неземным и пугающим образом. Люди не могли знать, что эти крики были истерическим бредом перепуганного человека, который понятия не имел, что он кричит в своём ужасе. Не знали этого и его товарищи по оружию, которые сражались всё яростнее и быстрее, следуя его примеру.

Куда бы он ни бросился, люди отступали, пугаясь его бешено размахивающего меча. Вскоре Танис и многие из оставшихся эльфийских воинов воспользовались эффектом, который Скоуарр произвел на врага, и атаковали тех, кто уже пятился от страха.

Отчаянная тактика сработала, и строй людей начал колебаться и распадаться. Танис бросился вперед, парируя удар боевого топора, а затем ударил противника ногой в живот и сбросил его с вершины баррикады. Ещё один человек набросился на Таниса, пытаясь обхватить его ноги руками и повалить на землю.

Чего человек не учел, так это того, что стрела, появившаяся из ниоткуда, вонзится ему в затылок. Его руки ослабли, а обмякшее тело врезалось в Таниса. Полуэльф восстановил равновесие, гадая, кто выпустил стрелу, которая спасла ему жизнь.

Бранделла мрачно улыбнулась, выхватывая еще одну стрелу из своей быстро уменьшающейся стопки.

* * *

Битва за баррикаду была в самом разгаре. Хотя Танис и остальные добрались до вершины крепостной стены, теперь им нужно было удерживать её, пока не подоспеет подкрепление из деревни. С наступлением сумерек их положение стало ещё более шатким.

Только восемь эльфов, из присоединившихся к нему в атаке, остались на ногах, но несколько из них были тяжело ранены. Они не смогут долго продержаться. Бранделла натянула тетиву своего длинного лука и выпустила смертоносную стрелу. Затем снизу, с балкона, до неё донёсся отчаянный голос.

— Бранделла! Ты всё ещё здесь?! — в отчаянии воскликнул Кишпа. — Я надеялся, что ты на том корабле в гавани.

Бранделла увидела мага внизу, на улице.

— Не обращай на меня внимания, — крикнула она в ответ. — Ты должен использовать свою магию, чтобы спасти наших людей на южной баррикаде.

Кишпа покачал головой.

— Я не могу, — простонал он нараспев. — Я измотал себя заклинанием "буря", до утра у меня не хватит сил на другое заклинание. Мертвиг говорит...

Бранделла наложила на лук еще одну стрелу. Она прицелилась в отдаленную баррикаду, бросая резкие слова в адрес своего возлюбленного.

— Неважно, что говорит Мертвиг. Ты видел, что сделали наши эльфы, как они сражались? настаивала она.

— Да, — признался он. — Они действительно храбры, но тебе следовало быть на том корабле!

Она выпустила стрелу и с удовлетворением наблюдала, как ещё один солдат-человек упал с баррикады. Её тон оставался нетерпеливым.

— Пожалуйста, Кишпа, не говори больше о том, чтобы я уехала. Скажи только, что ты поможешь этим бедолагам на крепостной стене!

Бранделла не сразу заметила паузу, последовавшую за её словами.

— Я попытаюсь, — наконец торжественно произнёс Кишпа. — Я сделаю это, потому что ты меня об этом просишь.

Его тон отвлёк её от размышлений, напугав, и Бранделла с ужасом осознала, чем он рискует ради неё. Она перегнулась через перила балкона, глядя на улицу, и закричала:

— Подожди! Не жертвуй собой! Я не это имела в виду…

Но было уже слишком поздно. Кишпа уже впал в транс и бормотал священные, давно забытые слова, которые должны были сотворить волшебство. Его мантия мага выделялась на сером фоне брусчатки, как всплеск алой крови.

Закончив, он рухнул на землю.