Том I. Обсидиановая тетрадь (гет)

Снилось что-то светлое и приятное. Словно стоит ослепительный летний день, а сам он стоит под окном Лили. Солнце пронизывает листья плюща, Лили хохочет и кричит что-то, а он глядит на неё и на солнце сквозь цветное бутылочное стекло. Хватало одного стёклышка, а оттенки Северус менял, как заблагорассудится. От этого простого фокуса, от того, что стоял разгар лета, и была Лили, казалось, что у ног лежит вся вселенная, а жизнь никогда не кончится. Всё было впереди: заповедный магический мир, сказочный Хогвартс. И самое бесценное — нескончаемый жаркий день.

Можно было пойти вместе на старое русло и там набивать карманы головастиками. Или поучить Лили срезать цветы при помощи магии. Или она поучила бы его езде на велосипеде. Это был совершенно ненужный навык, но когда Лили помогала держать руль, Северусу удавалось тайком вдохнуть запах её волос — рыжий, медовый и солнечный. За это он мог сколько угодно расшибать колени и локти. Но цветные стёкла больше не сменяли друг друга: посыпались, как расколотый витраж. И ничего не стало, кроме сырой темноты, царапанья окоченевших веток о дырявую крышу, нескончаемой зимы и такой же вечной ругани в недрах дома.

Удавиться. Северус даже потёр шею. Горло болело, но, конечно, не от удавки, а от плохо залеченной простуды. Наплевать. Вряд ли ему посчастливится помереть от какой-нибудь маггловской хвори. Или от перелома рёбер. Бок так и ныл после драки, уже третий день. Но по этому поводу Северус тоже никаких действий не предпринимал. Разве что перестал гонять Принца, который так и лез под больное место. А ещё наглая тварь шипела самым мерзким образом, если Северус поднимался ни свет — ни заря. В этот раз даже цапнула спросонья за руку, прежде чем закопаться в нору из одеяла.

— Сволочь блохастая, — хмуро сообщил Северус Принцу. Принц тоже доброго утра не пожелал.

Подозрительный грохот внизу повторился. Вот бы там уже убило кого-нибудь! Всё равно этим кончится.

Или уже кончилось. Когда он сбежал по лестнице, Тобиас стоял на узкой площадке второго этажа, вцепившись в перила. Лили-Маргарет лежала под лестницей и признаков жизни не подавала. Не все умели группироваться, как Эйлин.

— Дорезвился, — процедил Северус, скользнув мимо отца вниз.

Если девчонка сломала шею, давняя мечта сбудется, и Тобиас пойдёт в тюрьму. Хотя лучше бы он прикончил кого-нибудь из своих закадычных товарищей. Тогда Северус и не подумал бы влезать. Разве что для подстраховки — вдруг не насмерть?

Утирая холодный пот, хозяин дома на неверных ногах сполз по ступеням и проворно шарахнулся к двери, хотя сын лишь мельком на него глянул.

— Побегу… доктора надо позвать, — прохрипел Тобиас.

— Беги, — очень спокойно ответил Северус. — Если успеешь.

Тобиасу некстати припомнился Бадди Милтон с торчащим в горле ножом, и колени совсем ослабли.

Тут, к счастью, Лили-Маргарет поднялась с пола и начала отряхиваться. Монолог был длинным и витиеватым, но на ушибы она не жаловалась. Только предрекала Тобиасу скорую и очень позорную смерть. Тобиас, едва оправившись от потрясения, рванул за чем-нибудь тяжёлым. Но Северус заблаговременно прислонился к двери чулана.

— Вели своей охламонке выметаться! — папаше почему-то казалось, что если орать, его скорее услышат. — Ещё раз сунется в мою комнату, из окна выкину. По карманам шарится, гадина!

— Не подохнешь без одного фунта, — отрезала Мэг. — Мог бы добром отдать, старый дурак. Твой сын, между прочим!

— Мой и двух соседних кварталов. Пойди там поклянчи, — прорычал Тобиас.

Видимо, это идея показалась Мэг продуктивной. Она кивнула и хлопнула входной дверью. Вернулась к концу затянувшейся паузы и так же, ни слова не говоря, двинулась вверх по ступеням. Явно напрашивалась на продолжение.

Тобиас замешкался только потому, что подавился словами. Северус с интересом поглядел бы, что будет, но пришлось отпихнуть отца от лестницы. Глаза у Лили-Маргарет сверкнули уж очень недобро. За секунду до того, как в её руке сверкнул длинный сколок стекла, и девчонка прыгнула с пятой ступеньки на Тобиаса. В этот раз она не так удачно приземлилась на пол — коленки расшибла сильно. Но стекло не выпустила. Тобиас побагровел и схватился за кочергу. Мэг подбодрила его проклятиями. Северус сгрёб брыкающуюся бестию, выкинул в кухню и привычно подпёр дверь.

Тобиас заколебался. Дверь только вставили, жаль было снова ломать. Но сын глядел на него с холодным злорадством, не давая плюнуть и уйти. С некоторым запозданием Тобиас осознал, что слова не случайно застревают на языке. Язык прирос к нёбу и отказывался подчиняться. Северус ухмыльнулся.

Тобиас вылетел из дому, забыв куртку. Северус на всякий случай заглянул в кухню — уж очень там было тихо. Лили-Маргарет, замотав полотенцем порезанную руку, расставляла на столе тарелки.

— Можете выпускать, я отходчивая, — усмехнулась она, бросив короткий взгляд из-под взмокшей чёлки.

Чёлка появилась недавно, как и природный цвет волос. Прежде сложно было определить, что она рыжая. Теперь это неприятно тревожило. Как и старое платье Эйлин, которое было длинно девчонке. Но, по крайней мере, она старалась. В те короткие периоды, когда пребывала в здравом рассудке.

— Посуду тоже стащила? — равнодушно уточнил Северус.

Ободок каждой тарелки украшала надпись: «Гостиница Железнодорожная».

— Одолжила, — дипломатично пояснила Мэг. — Утром верну. Я туда судомойкой устроилась. Теперь с голоду не помрём! — прибавила она гордо.

— Шла бы ты отсюда. По добру по здорову, — задумчиво предложил Северус.

Мэг пожала плечами. Уходила она легко, а откуда потом бралась — непонятно. То ли жила тут, то ли нет. Жарила на кухне что-то малосъедобное, потом не показывалась сутками, потом ночевала на кресле в прихожей и ещё пару ночей неизвестно, где. И вдруг обнаруживалась на табурете, который кот сторожил специально для неё. Подливала своей чёрной зверюге молоко и помалкивала.

Запасной ключ Лили-Маргарет откопала в кухонном ящике и теперь таскала за пазухой. Когда Тобиас попытался ключ отобрать, паршивка прокусила ему руку. Менять замки было лень, так и плюнули. Северус вообще об этом мало задумывался — пускай шляется. Ему было не жалко. Ничего здесь. Прежде дом и вовсе был проходным двором. Гости вламывались в любое время дня и ночи. Пили, дрались, били посуду и крали всё, что видели. Чего ещё было ждать от Паучьего тупика?

— Сегодня не уйду, — улыбнулась Лили-Маргарет. — И деньги не верну. Даже не проси. Буду праздничный ужин готовить. Отец твой как раз до вечера перебесится и жрать захочет.

Северус прижался виском к косяку.

— То ли ты мозги отшибла о ступеньку, то ли совсем смерти не боишься. Ты часом не ведьма? — спросил он вполне серьёзно.

— Испугался, да? — посочувствовала ему Мэг. — Не бойся, это только кажется, что я хилая! Мама говорила, у меня девять жизней. Как у кошки.

— А мама твоя кем была? — насторожился Северус.

— Мама как мама, — Мэг водрузила на плиту любимую сковородку. — Ткачихой была на фабрике. Про отца можешь не спрашивать, он нас бросил сто лет назад. Но в сумасшедшем доме не сидел, если ты про это. Жил, работал, как все люди. Тоже здесь где-то.

Сомнительное утешение.

— Тьфу ты! Всё из головы вылетело!

Лили-Маргарет кинулась к креслу в прихожей, вытащила что-то из своего плаща, заодно служившего постелью, и вернулась в Северусу, слегка покраснев.

— Держи. С днём рождения тебя, — сказала она негромко. — Не беспокойся, не краденые. Сама вязала.

Это как раз угадывалось.

— Только пряжа с фабрики, — догадался Северус, рассматривая перчатки. Обе на правую руку и почему-то зелёные.

Лили-Маргарет искренне не поняла намёка.

— Так все там берут! И цвет подходящий, — объяснила она. — У тебя руки красивые, а холодно же!

В логике ей было не отказать.

— Всё равно потеряю, — пообещал Северус.

Привычка к согревающим чарам всё ещё перевешивала маггловские изыски. А прогуляться по холоду не помешало бы. Раз уж день с утра задался.

— Я ещё свяжу, — успокоила Мэг, наблюдая, как он запахивает куртку. — Завтракать не будешь?

— Подожду праздничный ужин, — бросил Северус. — Дверь запри. И ключ не вынимай из замка.

* * *

То ли из-за дня рождения, то ли из-за смутного беспокойства его потянуло на правый берег. Навязчивый стук колёс опять привязался на полдороге, не давая сосредоточиться. У реки галлюцинация стала такой явной, что Северус замешкался, не решаясь идти на мост. Что бы это ни было, не дело, если оно и дальше за ним увяжется. Палочку бы… Но он сердито отдёрнул руку, потянувшуюся к карману. Наколдовался уже сегодня — никакой выдержки!

Но ведь праздник, как-никак. Можно себя развлечь. Развлечение заключалось в том, что Северус прогулялся по грязному берегу взад-вперёд, определяя, где лучше слышно. По мосту ходили магглы, не обращая на него внимания. Может, человек собирает пустые бутылки или ловит разбежавшихся чертей. За год в реке непременно всплывали два утопленника — все уже привыкли к этой статистике, и вмешиваться не собирались. Даже когда Северус ступил в воду.

Шум поезда сразу сделался отчётливее. С закрытыми глазами можно было представить, как тяжёлый состав проносится мимо, спеша к заколоченной фабрике. В этот момент звук почти стихал. Пока поезд не вырывался через задние ворота, давно заложенные кирпичом, чтобы умчаться по шоссе к железнодорожной ветке, идущей от городского вокзала. И так по кругу.

Значит, минут через десять-пятнадцать он должен был возвратиться. Северус успел повидать всякую магическую гадость, но тут ощутил оторопь. Что ещё за поезд? Тот, что попал под бомбёжку в сороковом году? Призраки были делом обычным, даже занудным. Но чтобы в вагонах путешествовать!

Именно так сходят с ума. Вот и с моста ему что-то крикнули про вменяемость! Северус не стал реагировать. Прищурился на часы под фабричной трубой, закрыл глаза и стал ждать, вслушиваясь в потусторонний шум. Ноги окоченели до ломоты, но напирающий грохот колёс заставил забыть о холоде. Вдруг накатило крайне неприятное ощущение, что в полной мгле прямо ему в лоб летит гружёный состав.

Северус не выдержал и распахнул глаза. Свет немного ослепил, но в мире ничего не поменялось. Только стрелка на часах отмерила тринадцать минут. Очень захотелось отпрыгнуть в сторону, но он не двинулся с места — чтобы не трусить и не потакать безумию, но главным образом из интереса. Ноги всё равно онемели.

Перебрав в голове всякие непонятные события, Северус достал ножик, который отмывал от крови на этом самом месте. Лезвие оставило на ладони след — длинный и ровный. Северус аккуратно сложил нож, спрятал в карман и вынул вместо него загадочную дверную ручку. Пришлось стиснуть её покрепче, чтобы не выронить в воду. Металл тут же стал скользким от крови, свежий порез отозвался пульсирующей болью. Осталось лишь представить невидимую дверь в воздухе, и если он всё правильно сделал…

Вопрос, зачем это делать, и зачем вообще он такой умный, всегда настигал Северуса с запозданием. Теперь осталось лишь замереть, ожидая, когда паровоз размажет его по рельсам. Или промчится насквозь. Был только один способ проверить.

Локомотив издал протяжный гудок, потом ещё один. Колёса сменили оглушительный перестук на пронзительный скрежет, высекая из рельсов снопы огненных искр. Всё железнодорожное полотно содрогнулось, и нескончаемая череда вагонов остановилась.

Северус осторожно выдохнул, ощущая, как кровь возобновляет ток по венам. Потом поднял свободную руку и коснулся поезда. Ледяной металл потянул тепло из ладони, но оказался вполне материальным. От осознания этого голова слегка закружилась. Северус запрокинул лицо. Чуть выше, между двумя зелёными фонарями, на поезде располагались часы. Такие же круглые, как над воротами фабрики. Только время на них было своё, и секундная стрелка крутилась так, что глазом не уследить. Ещё выше, из кабины машиниста, высунулась лохматая голова, которая орала то, что положено в таких случаях.

— Что встал?! Залезай, раз так надо! — выдал машинист напоследок, и Северус решил считать это радушным приглашением.

— И как я сяду? — крикнул он, с интересом разглядывая поезд, легко располовинивший мост.

Магглы продолжали ходить сквозь первый вагон, не задыхаясь от паровозного дыма и не замечая протянувшихся по воде рельсов. Северус сделал пару шагов, переступая по шпалам, и замешкался, не зная, как обходиться с незнакомой магией.

— А ключ на что? — огрызнулся машинист и захлопнул окошко.

Чем чёрт не шутит… Ветер больше не ощущался, только сильный холод. Стало быть, и вода должна была измениться. На глаз она выглядела обычно, но на поверку ушла за невидимую границу — более плотную и прозрачную, чем лёд, более тонкую и гладкую, чем стекло. Идти было можно, а попить нельзя. Ощущение было странным и неприятным.

Успокаивал только сам поезд. На ощупь он был покрыт обычной краской. Тёмно-синей, если не приглядываться. Если приглядеться, синева обретала бездонную глубину, как звёздное небо, в котором медленно перемещаются неведомые созвездия. Северус только на секунду засмотрелся и тут же поскользнулся. Зажмурился и отвёл глаза. Подумаешь — магия! Не всякий же раз лоб расшибать.

Взобравшись по крутой лесенке под дверью первого вагона, он, наконец, приладил ручку на подобающее место. И тут же вцепился в неё, чтобы не упасть. Состав так рванулся с места, что в ушах засвистело. Когда Северус, задохнувшись от испуга, ввалился в тамбур, окрестности за стеклом уже слились в размытое марево.

Кроме четырёх дверей и тёмных деревянных панелей в орнаменте незнакомых рун, остановить глаз было не на чем. Северус покрутил головой, решая куда податься. К сердитому машинисту не хотелось, поэтому он осторожно отпер дверь напротив. И тут же спрятал переносную ручку под куртку: вдруг понадобится для возвращения? Иногда в Северусе просыпался оптимизм, о чём многие не догадывались. В том числе, обитатель первого вагона, замерший у письменного стола с телефонной трубкой в руке.

— Входите, мистер Снейп, — вздохнул он, опустив трубку на медный рычаг старомодного телефона. — Расскажите, зачем вы напугали всех нас до полусмерти? Поддались очарованию самоубийства?

Северус привалился к двери, восстанавливая дыхание.

— Возможно, — согласился он, немного подумав. — Порой бывает трудно сдержаться.

Радовало одно: неожиданный собеседник оказался человеком. Полненьким, невысоким, вполне почтенных лет. Борода у него была недлинная, зато кудрявая и густая, это мешало читать выражение лица. Но взор казался весёлым и проницательным. Северус на всякий случай отвёл глаза.

— Вы что же, надумали лечь на рельсы и не нашли другого поезда? — поинтересовался незнакомец.

— По-моему, поезд сам меня нашёл… — медленно произнёс Северус. — Простите, сэр, можно мне сесть?

— Извольте, а то упадёте, чего доброго, — проворчал хозяин вагона.

Северус сделал несколько медленных шагов и опустился в деревянное кресло. Пол слегка вибрировал — состав летел на бешеной скорости. Но ноги дрожали не от этого. Пожалуй, вставать перед паровозом действительно было чересчур. Что поделать? Не у всех хватает нервов на бесконечную игру в кошки-мышки.

— Вы меня немного успокоили, — незнакомец уселся за письменный стол с телефоном и грудой бумаг. — Я уже испугался, что мы перестарались и подготовительная часть повредила ваш рассудок.

— С рассудком всё в порядке, — заверил Северус. — Я не люблю, когда меня начинают загонять, только и всего. Сожалею, если из-за этого вы сбились с графика.

— Пустяки, наверстаем, — незнакомец задумчиво покрутил на пальце старинную серебряную печатку. — Первая встреча редко обходится без сюрпризов, как её ни готовь. К людям труднее подобрать ключи, чем к дверям, одних слов тут недостаточно… Вот вы верите словам?

— Я и глазам не верю, — хмуро признался Северус. — Но это неважно. Просто объясните, что вам надо.

— Предлагаете свои услуги? — удивился хозяин кабинета.

— Смотря по тому, какие услуги и как скоро вы от меня отстанете.

Незнакомец слегка растерялся.

— Хм… Но так дела не делаются, — пробормотал он озабоченно. — Надо хотя бы обговорить условия. Вас разве не интересует вознаграждение?

Северус усмехнулся:

— Что-то мне подсказывает, что вы и забесплатно заставите работать. Лишь бы в долгу не остаться.

— Вы не очень-то вежливы, — расстроено отметил его собеседник.

— Боюсь, что так, — сухо признал Северус. — Но я могу притвориться, если это необходимо. Это необходимо?

— Не помешало бы, — признался хозяин кабинета. — Раз наше собеседование неожиданно обрело официальный характер. Объясните для начала, как вы узнали о нашей организации?

Северус выпрямился в кресле. Его лицо стало предельно серьёзным и сосредоточенным.

— Сэр, мне не пришло бы в голову назвать это… явление организацией. Пока вы мне не подсказали. Пожалуй, всё началось с того, что я начал различать стук колёс.

— И вы не задались вопросом, почему не различали его раньше?

Тёмно-карие глаза незнакомца слегка косили в разные стороны, мешая поймать взгляд и вызывая раздражение.

— Задался, сэр. Но не так чтобы очень. Меня всё время отвлекали другие дела, — добросовестно объяснил Северус. — Видимо, раньше вас тут не было. Или моя собственная магия стала иначе вести себя под влиянием… некоторых обстоятельств. В результате я начал слышать то, что не должен был.

— Должны были, раз услышали, — заверил его собеседник. — Но в остальном вы недалеки от истины. Пренебрегать магическим даром рискованно, хотя это и приближает к нам. Сквибы тоже не пользуются своей магией. Потому что не могут. Зато они часто оказываются здесь. В конечном итоге поезд сам делает выбор.

Незнакомец умолк и в задумчивости набил табаком резную курительную трубку. Северус его не торопил, потому что уже ничего не понял. Какая-то компания полоумных. Мощный артефакт с зачатками разума, на котором они катаются по стране. Или по миру. В курсе ли Министерство Магии, чем они тут занимаются? А чем они, собственно, занимаются?

Вагон походил на рабочий кабинет — просторный и давно обжитый. Или на небольшую библиотеку. Все стены и даже потолок были уставлены книгами, но заголовки не читались в полумраке. Окна были зашторены — при такой скорости пейзажем не полюбуешься, только затошнит. Между окон свисали на цепях тусклые зелёные лампы. Под лампами ютились столики с безделушкам. Возможно, магическими.

— Что это? — не выдержал Северус, ощутив внезапный озноб.

— Простите? — переспросил человек напротив, раскурив трубку.

— Мы не в магическом мире, — осторожно заключил Северус, разглядывая свежий порез на ладони. — Каким образом ваш поезд существует, используя магию и не нарушая Статут о Секретности?

— Очень просто. Поезд и есть Статут, — доходчиво объяснил незнакомец.

— Несколько неожиданное воплощение, — выговорил Северус после длинной паузы.

В глазах собеседника вспыхнул живой интерес:

— А как, по-вашему, должен выглядеть Статут?

— Мне казалось — никак, — неуверенно сознался Северус.

— Можно и никак, — поразмыслив, согласился незнакомец. — Но это неудобно. Человеку проще управляться с тем, что он видит. И уж конечно, управлять проще тем, что поддаётся управлению. В конечном итоге мы пришли к выводу, что поезд наилучшим образом подходит для постоянного путешествия.

— Постоянного? — насторожился Северус.

— Мы можем ненадолго останавливаться, можем переместиться за океан, но в целом да — мы всегда на колёсах, — вздохнул незнакомец. — Вас, кстати, не укачивает?

— Я уже не знаю, от чего мне дурно.

Хозяин кабинета звякнул в серебряный колокольчик, и на столе появился чай в прозрачном бокале. Северуса удивил не фокус, а тяжёлый металлический подстаканник — недавно он уже видел такой. Пить, что попало не стоило, но Северус осторожно постучал ногтем по изогнутой ручке. Подобные мелочи всегда выдавали зыбкость иллюзии. Однако окружающий мир упорно сохранял все признаки реальности.

— Алиса в зазеркалье, — прошептал он задумчиво.

— Собираем по миру разные полезные вещицы, — пояснил незнакомец. — Можете не приглядываться, культурной ценности этот предмет не представляет. А я не владею легилименцией, так что взгляд отводить не обязательно. Собственно говоря, я маггл. Если это вас успокоит.

Северус покосился на колокольчик, но промолчал. Его собеседник был одет в сюртук с жилетом — маггла в таком виде нечасто встретишь. Реже встречались только маги без палочек.

— Среди нас очень мало чародеев, — посетовал незнакомец. — Ваша помощь пришлась бы кстати.

— Открою вам тайну: я не единственный чародей, — осторожно сообщил Северус.

— Но полукровок наперечёт. Тех, кто равно ориентируется в обоих мирах, — терпеливо пояснил маггл. — И уж совсем мало тех, кто равно к Реддлу и к Дамблдору.

Северус на секунду прикрыл глаза.

— Начали бы сразу с этого! — произнёс он устало. — Тут нет большого секрета. Разве что вы захотите узнать, с кем я на самом деле.

— Не захотим. Это нас не касается, — заверил хозяин кабинета.

Северус открыл глаза и поглядел на него очень внимательно.

— Это хорошо, — вымолвил он, помедлив. — Потому что я не смог бы ответить. Я подчинялся одному, затем другому, теперь надеюсь до конца жизни не увидеть обоих.

— Только если ваша жизнь окажется очень короткой.

— Приступаете к угрозам? — Северус сомкнул пальцы на горячем подстаканнике, чтобы совладать с ознобом.

— Ни в коем случае, — обиделся маггл. — У нас имеются некоторые возможности. Но и правила тоже. Данная беседа вас ни к чему не обязывает. В случае отказа вам сотрут память, но и только.

— Маггловскими методами это будет болезненно, — поморщился Северус.

— Мы располагаем зельями и артефактами, — успокоил незнакомец. — Организации не одна сотня лет, у нас скопилось достаточно изобретений.

— А теперь подкупаете, — Северус задумчиво наклонил голову. — Весь этот разговор и предшествующий спектакль… Вы продолжаете подыскивать ключ?

— С ключом, как я понимаю, проблем не возникло, — вздохнул хозяин кабинета. — А что у вас с рукой?

Северус равнодушно глянул на обмотанные пластырем пальцы.

— Учился управляться с молотком, — объяснил он, хотя загадочный маггл наверняка спрашивал про царапину от их ножика. — Вам требуется волшебник, а я не хочу им быть — вот, в чём загвоздка! Я вообще пытаюсь держаться подальше от всего, что мне интересно.

— И поэтому вы здесь, — улыбнулся незнакомец. — Когда не устраивает ни один из миров, недолго очутиться между мирами. Подождите ещё пару минут. Мне осталось разгадать всего один ребус, прежде чем мы сможем говорить предметно.

— Хотите знать, что именно меня не устраивает? — подсказал Северус.

— Нет, это как раз понятно… — его собеседник осёкся и поспешно прибавил: — Не обижайтесь, но сколько вам лет — двадцать с небольшим? В таком случае, вас всё не устраивает! Вас не ценят, не понимают, вы запутались в гражданской войне. А раз война, стало быть, несчастная любовь, разлука, да ещё кто-нибудь у вас умер в довершение к этому. Или всё вместе. Или всё это, но вы же и виноваты. Потому что должно же от вас хоть что-то зависеть! Хотя в такой каше тонут даже те, кто её заварил. Ах да, конечно! — он так резко стукнул трубкой по столу, что Северус подскочил. — Вот теперь мне, наконец, стало ясно! У вас любопытный вариант, но не самый худший.

— А говорили, что не владеете легилименцией, — чуть побледнел Северус.

Лицо этого человека казалось ему смутно-знакомым. Он никак не мог припомнить, откуда, но ощущение тревожило.

— Жизненный опыт хуже любой легилименции, — отмахнулся незнакомец. — Не смотрите так подозрительно. Я ведь объяснял: слова выручают далеко не всегда. Мне необходимо было с вами пообщаться, это правда. Но, ручаюсь, на некоторые вопросы вы даже себе не в силах ответить. Давайте так: вы объясните, зачем устроили собственный спектакль. А я объясню, для чего необходим наш.

— Ещё бы я понимал, о чём речь! — пробормотал Северус.

Незнакомец отложил курительную трубку на специальную подставку и помахал рукой, чтобы разогнать дым.

— Ну как же! — воскликнул он нетерпеливо. — Это ваше желание жить среди магглов… Непохоже, чтобы вы их любили. Или считали местную фабрику лучшим местом работы, чем Хогвартс.

— С чего вы взяли, что я люблю Хогвартс? — хмуро уточнил Северус.

— Не люби вы его, остались бы трудиться в школе, — взгляд незнакомца сделался сочувственным. — Куда вы дели волшебную палочку? Сожгли? Сломали?

— То и другое.

— Ну, разумеется.

Северус несколько секунд мрачно разглядывал подстаканник с гравировкой в виде бегающего по кругу паровозика.

— Можно вовсе не отвечать, сэр? Нужды в этом нет, а удовольствия от разговора я не испытываю.

— Да, для первого раза достаточно, — кивнул незнакомец, встав со своего места. — Вот только как поступить моим последним вопросом? Он же был первым.

— Про самоубийство? — нахмурился Северус. — Видимо, я не склонен к суициду. Или мне, как и многим, не хватает решимости. Или это было бы слишком просто.

— Как вы сказали? — задумчиво переспросил хозяин кабинета. — «Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят» (1)?

— Я такого не говорил, но как вам будет угодно.

— Ну да, ну да. Запугать вас сложно. Заинтересовать тоже, — незнакомец мерил шагами вагон, кивая собственным словам. — Но умирать вы всё-таки не хотите. А вдруг это будет всего лишь мирный сон? Да ещё и в забвении! Нет, вы лучше сами создадите себе заслуженный ад. Насколько хватит фантазии. Но, милый юноша, вы же ничего не знаете об аде! — всплеснул он руками. — Всё можно устроить гораздо интереснее. И это одна из древнейших обязанностей нашей организации. Вам вовсе не обязательно заниматься самоистязанием. Начинайте нормально кушать, пользуйтесь магией, вы же талантливый волшебник! А мы позаботимся о том, чтобы вам не было тепло и скучно. Слава богу, что всё так удачно сложилось! Работа, и впрямь, опасная. При другом раскладе я, пожалуй, не решился бы её предлагать.

— Всё это замечательно, — терпеливо согласился Северус. — Но меня настораживают упоминания ада. Вы случайно не дьявол? Сэр?

— Нет, я не дьявол, — незнакомец подкрутил вентиль в одной из ламп, чтобы горела ровнее. — Я всего лишь Великий Инквизитор.

— Книззл (2) тоже ваш? — помолчав, улыбнулся Северус.

— Какой книззл?

— Да так. Подумалось.

Благодаря природной бдительности, Северус расслышал за спиной щелчок отворившейся двери. Но побоялся отвести взгляд от лица сумасшедшего маггла.

Невысокая пожилая женщина приблизилась к столу, поправила телефонную трубку, подававшую монотонные позывные, и с интересом глянула на нового пассажира. На любопытной даме был такой же старомодный наряд, как на хозяине кабинета. Вообще они непринуждённо напоминали друг друга. Походкой осанкой или чем-то менее уловимым.

— Уже можно познакомиться с нашим гостем? За дверью целая толпа, но должны быть у жены какие-то привилегии? — улыбнулась женщина, обернувшись к Великому Инквизитору. — Тот был какой-то бледный, а этот и вовсе прозрачный! Где только ты их находишь?

— Выбора всё меньше, — Великий Инквизитор откинул штору и глянул в окно. — Между прочим, очень интересный молодой человек! Мы с ним только что добрались до ада. Он даже знает, что это — представляешь? С Шекспиром хуже, но куда деваться! Магическое образование требует серьёзной доработки. Я давно это говорю Альбусу, но ему недосуг. Некие моральные основы они закладывают, но с общекультурным развитием дело плохо. И что мы в итоге имеем? Очередную магическую войну! А чего ты хочешь, если не читать «Гамлета»?

— Я прочту, — устыдился Северус. Вообще-то он читал, но решил, что надо выучить наизусть.

— Лучше бы сахар ему дал к чаю, — вздохнула незнакомка, взявшись за колокольчик. — А то опять будет обморок.

На столе образовался поднос с бобовым супом и разноцветными рисовыми шариками.

Инквизитор отвернулся от темноты за пределами поезда с таким видом, будто ему что-то там не понравилось, и с сомнением покосился на еду.

— Мы же как-никак в Англии!

— Где никогда не было нормальной еды, — напомнила дама, но всё-таки звякнула в колокольчик ещё раз.

Картинка поменялась на лимонный пирог и сэндвичи. Северус с интересом проследил, как ловко магглы обходятся без колдовства, но хвататься за лакомство не рискнул. Голодные обмороки с ним пару раз случались, ничего страшного. Вкушать непонятно что непонятно где было опаснее.

Пожилая дама, словно угадав сомнения гостя, присела в соседнее кресло, и первой потянулась за пирогом. Темноволосая, коротко стриженная, в круглых очках, она всем своим видом несла уют и располагала к доверию. Ага, как же.

— Так уж у нас заведено, Северус… вы ведь Северус? — уточнила дама на всякий случай. — Муж сбивает новичков с толку, а я их потом успокаиваю. Злой инквизитор и добрый инквизитор. Поверьте, так лучше всего. Первый контакт тяжело даётся сознанию.

— Благодарю за заботу, мэм, — негромко ответил Северус. — Я не сбит с толку и примерно понял, о чём меня просят. Для начала мне предлагается следить за Дамблдором. И за Тёмным Лордом, если он возвратится. В ваших интересах. Мне лишь хотелось бы уточнить, в чём состоят эти интересы?

— Я ведь тебе сказал: этот смышлёней! — подмигнул жене Инквизитор. — Посудите сами, молодой человек: имеются два мира и стена между ними. При этом один мир знает о существовании другого и располагает механизмами охраны стены. А другой мир живёт в полном неведении. Справедливо ли это? Можем ли мы, магглы, всецело доверить волшебникам охрану нас от волшебников? Ведь печальные прецеденты уже случались, — Инквизитор вернулся в своё кресло и прибавил с возмущением: — Маггл не в силах самостоятельно попасть в магический мир, а волшебник к нам — сколько угодно! Чтобы отслеживать такие инциденты, инквизиторы постоянно живут среди обычных людей. Но с магией там не развернёшься. Вот и приходится патрулировать границу. Здесь наши полномочия немного шире.

— Если я спрошу, насколько широки эти полномочия и сколько вас всего, это будет некорректно? — мягко уточнил Северус.

— Это будет смахивать на шпионаж, — улыбнулся Инквизитор. — Пока вы не согласитесь к нам присоединиться. Иначе нельзя узнать, откуда берётся наша численность и как реализуются полномочия.

— Всего и за сто лет не поймёшь, — кивнула его супруга, нарезая пирог. — Видите ли, Северус, появление нашего поезда всегда неслучайно. И строго ограничено договором Статута. Мы можем вмешаться в историю магической государства не чаще, чем раз в столетие. И то в очень ограниченных рамках. Такое вмешательство всегда обусловлено серьёзным нарушением Статута. Например, исчезновением и гибелью магглов на протяжении нескольких лет подряд.

Северус покрепче вцепился в подлокотники, чтобы ненароком не ухватиться за Метку.

— Что же вы делаете в этом случае? Наказываете виновных? — спросил он глухо.

Если ещё и эти отлавливают Пожирателей, пиши пропало!

Женщина ничего не ответила, разливая чай в два пустых стакана. Зато оживился Инквизитор:

— Искать виноватых — не наша прерогатива. Мы не встреваем во внутренние дела магов. Как и в дела магглов, — оговорился он сразу. — Это не значит, что мы вовсе ничего не делаем. Иначе жертв Реддла было бы больше. Наша задача — следить за сохранностью Статута. И за тем, чтобы магглы не страдали от магов. Для нас нарушение границы между мирами не чья-то конкретная вина, а результат войны, которую ведут между собой волшебники. В целом.

— Платить тоже будут все в целом? — Северус осторожно поставил стакан, не отпив ни капли, и осторожно разжал сведённые судорогой пальцы.

А что? До Статута инквизиция не проводила различий между добрыми и злыми чародеями.

— Только в самом крайнем случае, — негромко объяснила женщина. — Есть определённый порядок. Сперва мы официально связываемся с Министром Магии…

— Который смотрит на нас с большим изумлением, — улыбнулся её муж. — Но потом обещает предпринять все возможные меры. Кое-какие меры действительно были приняты. Но Реддл ещё может предоставлять угрозу. Дамблдор, впрочем, тоже. Лучше бы Магической Британией правил кто-то потише.

Северус откинулся в кресле, сосредоточенно нахмурившись.

— Реддл — допустим, — признал он тихо. — Но Альбус Дамблдор — директор школы и председатель Визенгамота. Насколько мне известно, он никакую черту не преступал и к власти не рвётся.

— В таком случае, ему ничто не грозит, — пожал плечами Великий Инквизитор. — Но уверены ли вы, что так и будет?

Северус поглядел на него в упор.

— Я уверен, что Тёмный Лорд в разы опаснее. Для Статута и цивилизации в целом.

Раскосые глаза Инквизитора лукаво блеснули.

— Почему же вы равно не желаете видеть их обоих?

— Это моё личное дело, — процедил Северус.

— Для личных дел нужно личное пространство, — заметил Инквизитор. — Но даже здесь, в Коукворте, регулярно появляется кто-то из Ордена Феникса. Безусловно, Орден присматривает за Гарри Поттером. Но заодно и за вами.

— И пусть себе, — холодно разрешил Северус. — Я всегда рад гостям. Я и Пожирателям сказал то же самое. Не возьму в толк, почему все считают, будто я прячусь в какую-то дыру? Я живу в этой дыре, только и всего! Тёмный Лорд был не против. Если Дамблдора что-то не устраивает, пусть так и скажет. Но мы с ним знакомы больше десяти лет, и до сих пор Коукворт его не волновал.

Великий Инквизитор не торопился отвечать, заново раскуривая трубку при помощи маггловской зажигалки. Его супруга осторожно подтолкнула к Северусу блюдце с пирогом.

— Ваше настроение меня тревожит. Но не удивляет, — наконец, проговорил Инквизитор. — Поймите правильно, я дружен с Альбусом. Сюда его не приглашаю, но знаю неплохо. Его решения не всегда понятны и приятны. Даже мне. Они бывают гениальными и правильными. Бывают ошибочными — и это тоже. Но что печальнее всего, они бывают суровыми. Потому что это ответ на решения Реддла. Его невольное зеркало.

— Мне, видимо, надо поздравить профессора Дамблдора с таким внимательным другом, — сдержанно предположил Северус.

— Одна из обязанностей дружбы — уберегать от ошибок, — вздохнул Инквизитор. — Надеюсь, вы мне в этом поможете.

Северус недоверчиво покачал головой.

— Зачем? Магглов перестали убивать. Тёмный Лорд исчез. Войны больше нет.

— Хорошо, если так продлится до девяносто восьмого года, — вставила супруга Инквизитора, отвлекшись от пирога.

Северус насторожился.

— Почему до девяносто восьмого?

— Потому что мы здесь с семьдесят восьмого, — объяснила женщина. — Магическому сообществу даётся двадцать лет на то, чтобы исключить недопустимые нарушения Статута. В пределах своих возможностей мы пытаемся этому способствовать.

— И если это не удаётся?

Супруги переглянулись.

— По правде сказать, прецедентов было немного, — признался Великий Инквизитор. — Вот разве что Гриндельвальд…

— Или восстание вампиров… — подсказала его жена, попивая чай маленькими глотками.

— И вампиров теперь не сыскать, — Северус так и не притронулся к еде, хотя сэндвич с ростбифом пах очень зазывно.

— Варианты могут быть разные, — согласился Инквизитор. — Но мы обязаны ограничить опасность.

— Например, усилить действие Статута до полной изоляции Магической Британии, — пояснила его жена. — От магглов и от остальных колдунов.

— А также вывести из строя волшебные палочки, — прибавил Инквизитор.

Северус ощутил невольную дрожь, но постарался, чтобы голос звучал спокойно и по-деловому:

— Вы можете это сделать?

Великий Инквизитор пригубил чай и неторопливо кивнул.

— Статут — очень мощные чары, оплетающие весь мир, — произнёс он серьёзно. — Да, мы можем это сделать. Волшебники останутся волшебниками, но приятного будет мало.

Да уж. Если учесть, что весь Магический Мир держался на колдовстве.

— Всё лучше, чем гибель невинных людей, — договорила его жена.

— Мы не враги чародеям, — глава Статута понимающе глянул на Северуса. — Инквизиция давно не принадлежит к какому-либо сообществу. Национальному, религиозному — любому другому. Если бы Статут нарушили магглы, мы точно также предпринимали бы соответствующие меры. Но, как вы понимаете, магглам это тяжелее сделать.

— Тёмный Лорд считал иначе, — припомнил Северус.

— Это его право, — великодушно разрешил Инквизитор. — Но магглы не устраивают массовые убийства волшебников.

— В данный момент.

Отношение к магглам у Северуса было прохладное. Опуская личный опыт, он мог порассказать про всякие ужасы времён средневековья, и не только. Но догадывался, что оппоненты владеют материалом куда лучше.

— История помнит достаточно ошибок. С той и с другой стороны, — терпеливо кивнул его собеседник. — Поэтому и был введён Статут. И поэтому в Инквизиции так мало колдунов.

— Возможно, вам стоило поменять название? — не утерпел Северус.

Великий Инквизитор задумался и даже переглянулся с женой. Словно и впрямь рассматривал подобный вариант.

— Название не даёт забыть о цене заблуждений, — произнёс он, наконец. — Мы — те, кто мы есть, пока помним, кем были. Звучит высокопарно, но иначе не объяснить. Среди волшебников попадаются люди, понимающие необходимость нашей работы. Тем более, что работа, как правило, мирная: наблюдение и контроль.

— Как у здешнего булочника? — невольно усмехнулся Северус. — Где же его племянник Бадди?

— Нам не хотелось бы сейчас углубляться в этот вопрос, — предупредила супруга Инквизитора, допив чай.

— А мне хотелось бы, мэм, — Северус раздражённо тряхнул головой, отбрасывая с лица волосы. — Я тут вижу противоречие. Вы утверждаете, что не вмешиваетесь явно в дела миров. Но мешаете магглам поймать убийцу.

— Вы знаете, кто убийца? — удивился Великий Инквизитор.

— Уж наверное кто-то из ваших, — пожал плечами Северус, — иначе одно с другим не вяжется.

— Мистер Снейп, мне сложно говорить на такие темы, — предупредил Инквизитор. — Пока вы не понимаете некоторых особенностей нашей магии…

— Кое-что я понимаю, — заверил Северус. — У тут вас странновато всё устроено, но некоторые принципы универсальны. Нужны нож и дверная ручка, которую здесь называют ключом. Кто-то убивает Бадди, чтобы получить то и другое, но не получает ни того, ни другого. Видимо, ему необходимо сесть на этот поезд, и другого пути он не видит. Может, у вас ограничено число мест. Или его собственная кровь не годится.

— Кровь вообще не обязательно использовать, — поморщился Инквизитор. — И почему всех так тянет к Тёмным Искусствам?

— Самый короткий путь, — пожал плечами Северус. — Так или иначе, вот вам нож и вот вам ключ. Разбирайтесь, как хотите, — прибавил он, выложив на стол оба предмета.

— Ну, хорошо, — тяжко вздохнул Инквизитор. — В таком случае, примите ответный подарок. Ко дню рождения.

И, наконец, подкуп. Северус осторожно взвесил на порезанной ладони крохотный флакон с иссиня-чёрной жидкостью.

— Что это? Яд на крайний случай?

Подавляющее большинство зелий было ему известно. Только отравы в мире было не счесть.

— Наоборот, — мягко поправила пожилая дама. — Это ваша защита.

— И согласие на сотрудничество, — догадался Северус.

— Иначе мы не привяжем вас к своей магии, — объяснил Инквизитор. — Не давайте ответ сейчас, подумайте хорошенько. Скажем, месяц. Если не воспользуетесь предложением, флакон исчезнет сам по себе. Как и лишние воспоминания.

— Сегодня вас устраивает жизнь в Коукворте, но что будет, когда вернётся Реддл? — осторожно спросила его жена.

— Тогда лучше яд, — мгновенно сориентировался Северус.

— Это вы сейчас так говорите, — покачал головой Инквизитор. — Но всё меняется. Подумайте о тех, кто вам дорог. Или о тех, кто станет вам дорог. Вы готовы были умереть, лишь бы найти выход из тупика, и открыли дверь в пустоте. Не захлопывайте её из чистого страха.

Северус поморщился и задумчиво встряхнул пузырёк:

— Эта штука сделает меня бесстрашным? Или обезопасит от Тёмного Лорда?

— Эта штука сделает вас и тех, кто связан с вами по крови, частью Статута. Только не вздумайте пить из флакона! — серьёзно предупредил Инквизитор. — Нужно разбить его в доме. Тогда дом отразится в этом измерении и станет убежищем. Более надёжным, чем Фиделиус. И да — в нём можно будет укрыться от Волдеморта.

Северус молчал около минуты, вглядываясь в тёмное содержимое пузырька. Салазар его знает…

— Жаль, что придётся забыть всё это, — сознался он, всё-таки убрав зелье в карман куртки. — Если я не помешаюсь настолько, чтобы согласиться. Так или иначе, для меня было большой честью познакомиться с вами, мистер и миссис Фламмель.

1 — «Гамлет», У. Шекспир в переводе Б.И. Пастернака.

2 — Книззл: зверёк, похожий на кошку, с крупными ушами и львиным хвостом. Довольно разумен, чувствует сомнительных людей, приводит домой заблудившегося хозяина.