Отражая друг друга (гет)

⁽¹⁾Ветер свистел вокруг него, пока он ловко перескакивал с крыши на крышу, его шест весело рассекал воздух. Город простирался внизу, сверкая крышами и переливаясь золотистыми лучами позднего полдня, но Кот Нуар даже не смотрел на этот пейзаж.

Его взгляд был прикован к окну булочной.

И вот она появилась там.

Маринетт Дюпен-Чен стояла внутри, склонившись над маленьким блокнотом, волосы собраны в низкий пучок, вокруг её шеи дважды обмотан бордовый шарф, а ещё на ней нежно-розовая курточка, в которой она выглядела... он ненавидел себя за эту мысль — невероятно мило.

Кот Нуар мягко приземлился на её балкон, присев возле края. Легонько постучал коготком по металлической дверце люка.

Через минуту он скрипнул.

Глаза Маринетт сузились.

— Опоздал.

Он ухмыльнулся:

— Но как стильно опоздал!

— Ты уж совсем распоясался, уличный кот.

Она исчезла обратно по лестнице. Он последовал за ней, опустившись рядом с той же лёгкостью кошки и сделав нелепый поклон, от которого она закатила глаза.

— Новый шарф?

— Да, новый, — ответила она, дернув шарф назад. — А теперь скажешь, что он идеально подходит к цвету моих глаз?

— Нет, хотел сказать, что он заставляет твои щёчки выглядеть, как макаруны. Такие же розовые. И такие же аппетитные.

Маринетт одарила его абсолютно невозмутимым взглядом.

— Ты специально провоцируешь меня, чтоб я тебя стукнула, или это твоё обычное состояние?

Кот просиял.

— Только когда флиртую с Опасностью.

— Ну, Опасность уже готова спихнуть тебя с четырёх этажей лестницы.

— Только если пойдёшь со мной.

Она хмыкнула и схватила сумку.

— Давай, Ромео. Мы уже выбиваемся из графика.

Они вернулись на крышу, и Кот Нуар поднял её с непринуждённой лёгкостью, пока Маринетт обвивала руками его шею.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Мне казалось, ты планируешь свидание.

— Мне показалось, это твоя задача.

Они переглянулись.

Маринетт закатила глаза.

— Ты буквально прыгал через здания, чтобы забрать меня, и ничего не спланировал?

— Я думал, ты захочешь выбрать сама, — обиженно ответил он. — Не хотел навязываться.

Она театрально вздохнула.

— Мы — самая неуклюжая и несогласованная фальшивая пара в истории пиара.

— Можно сходить в парк, — предложил он. — Или на набережную. Как насчёт пикника на закате?

— У меня нет еды для пикника.

— Могу украсть.

— Только попробуй.

— Ладно, — вздохнул он. — Как насчёт кафе на крыше около остановки? Там, где пастельных цветов стульчики?

Её глаза загорелись.

— О, оно довольно милое.

Он улыбнулся.

— Тогда договорились.

Оставив район булочной, они двинулись вперёд, пересекая оживлённые улицы Парижа. Добравшись до ближайшего угла, Кот Нуар бережно спустил Маринетт на землю. Затем Нуар начал эффектно прыгать по стенкам переулков и фонарям, делая ненужные сальто и приземляясь рядом каждые пару шагов лишь для того, чтобы усмехнуться, словно вовсе не пытался впечатлить её акробатическими трюками.

— Выпендриваешься, — сказала она.

— Просто дарю людям зрелище.

— Никто не хочет видеть, как ты кувыркаешься возле продуктового магазина.

— Неправда! Одна старушка даже похвалила меня, показала большой палец вверх.

— Она ещё дала тебе шоколад и велела больше кушать.

— Я так и сделал! Съел всё целиком!

Маринетт засмеялась настоящим смехом, ярким и искренним.

— Ты невыносимый.

— Невыносимо обаятельный?

— Нет, просто невыносимый.

Кафе было наполовину заполнено, золотые лучи солнца падали на маленькие кованые столики, а тихий джаз плыл откуда-то сверху. Кот Нуар вежливо попросил столик на крыше, игнорируя взгляды (и восторженные вздохи) двух девушек у стойки.

Маринетт бросила им полуулыбку, одновременно милую и опасную, и взяла его руку, поднимаясь по ступенькам.

— Тебя любят, — заметила она небрежно.

Он моргнул.

— Ревнуешь?

— Нет, — фыркнула она. — Просто наблюдаю.

Кот спрятал улыбку за меню.

Их столик располагался в уютном уголке с прекрасным видом на Эйфелеву башню, сияющую вечерними огнями. Они делали вид, будто не замечают случайных вспышек камер.

— Итак, — произнесла она, опершись подбородком на руку. — Какая у нас вообще предыстория?

— Предыстория?

— Ну знаешь, — пояснила она. — Как мы познакомились? Сколько встречаемся? Чем увлекаемся?

Он наклонил голову набок.

— Увлекаемся?

— Каждая пара имеет своё хобби, — продолжила она. — Например, встречаемся ли мы на крышах? Шлём друг другу дурацкие смс-ки? Вяжу ли я тебе шарфы с кошачьими ушками?

— Я бы носил такое.

— Знаю, — вздохнула она.

Он притворился задумчивым.

— Хорошо, допустим, мы встретились после патрулирования. Ты обработала мои раны после боя с вооружёнными преступниками, и я влюбился в тебя благодаря бинтам.

— Фу.

— Метонимически, конечно, не буквально, — добавил он, подмигивая. — Короче говоря, начали общаться. Оказалось, что нам обоим нравится сыр.

— Я не переношу лактозу.

— Ужасный недостаток моей второй половинки.

Маринетт закатила глаза, но губы дрогнули в улыбке.

— Что дальше? Тайные встречи в катакомбах? Посылки любовных записочек голубиной почтой?

— Ух ты. Романтично и антисанитарно. Плюс хочу заметить, что у меня аллергия на голубей.

Они добрались примерно до середины клубничных тартинок, лёгкая эйфория плавно перешла в тихое, тёплое умиротворение. Маринетт откинулась на стуле, лениво постукивая вилкой по тарелке. Шарф теперь покоился на её плечах.

Кот Нуар внимательно посмотрел на неё.

— Скажи-ка, кажется, я ни разу не спросил, какой тип парней тебе обычно нравился. Ну, когда ты не вынуждена встречаться ради удобства.

Она удивлённо заморгала.

— Что?

— Свой типаж, понимаешь? — пояснил он, воровато хватая кусочек её пирога. — Любишь мрачных героев? Высоких загадочных мужчин? Плохишей с шикарными волосами и отличным чувством юмора?

Она фыркнула.

— Эти описания относятся к тебе?

Он широко улыбнулся.

— Совпадение.

Маринетт снова закатила глаза.

— Не знаю. Раньше у меня не было какого-то определённого типа. Очень долго нравился один парень из школы. Ну… я какое-то время встречалась с другим парнем, но это точно не мой типаж...

— Раньше? — деликатно вмешался Нуар, пока она не ушла далеко в размышлениях.

— Ну... — начала она, потом посмотрела на него. — Ты не успокоишься, пока не узнаешь, правда?

Он изобразил, как застёгивает губы и выбрасывает ключ.

— Кошачья честь.

Она тяжело вздохнула, очевидно жалея о всех принятых решениях.

— Ладно. Когда я была моложе, у меня была огромная симпатия к одному мальчику в школе.

Он насторожился.

— Правда? Расскажешь подробнее?

— Никаких имён, — немедленно заявила она, угрожающе подняв вилку. — Это правило.

Он издал драматический вздох.

— Как скучно.

— Он был добрым. Вежливым. Уважительным. До нелепости воспитанным. Даже не понимал, насколько приятно он поступал, открывая двери, первым помогая поднять упавшие учебники или уступая зонтик, хотя сам промокал насквозь. Каждый день я смущалась перед ним, но он оставался удивительно терпеливым.

Кот подавился печеньем.

— И у него была солнечная улыбка, — добавила она почти мечтательно, смягчая голос. — Такая красивая, будто он сам не осознавал своей привлекательности. Постоянно старался сделать окружающих счастливыми, даже когда сам грустил.

Наступило молчание.

Затем Нуар прочистил горло и сказал чересчур спокойно:

— Похож на порядочного парня.

Маринетт кивнула.

— Да, именно такой он и был.

Ещё пауза.

Потом она подняла взгляд, поймав миг, когда его уши дрогнули.

Её брови сошлись.

— Ты вдруг подозрительно молчишь.

— Проявляю уважение к твоей трагической предыстории.

— Ты странно ведёшь себя, — отметила она. — Подожди... почему ты улыбаешься так хитро?

Он тут же принял серьёзный вид.

— Улыбаюсь как?

— Как наглый кот, узнавший, кто был предметом моего восхищения.

Он слегка откинулся назад, изображая невиновность.

— Думаю, догадался.

— Я уверена, что угадал!

— Возможно, у меня есть предположение.

Маринетт закрыла лицо руками.

— Ой нет. То были давно прошедшие времена, хорошо? — быстро добавила она, краснея. — Ещё подростковые годы. Было глупо. Мне тогда было четырнадцать. Теперь я повзрослела.

Ей нравился он! Именно он! Он-он, а не он-Нуар!

Сам Адриан Агрест!

Нравился ей!

Кот попытался скрыть улыбку. Безуспешно.

— Значит... всё ещё испытываешь чувства к этому сверхвежливому парню, чьё имя начинается на «Адриан» и заканчивается на «Агрест»?

Она выглянула из-за рук.

— Пользуюсь правом пятого пункта. ⁽²⁾

— Мы во Франции, принцесса.

— Тогда воспользуюсь своим правом хранить молчание. И это был всего лишь этап моей жизни. А теперь веди себя прилично.

Но она смеялась сейчас, с румянцем на лице, и дрожащими плечами. А он сидел напротив неё с кремом на носу и сердцем, которое кружилось в вальсе, решив, что смех её — лучшая музыка в мире.

— Я веду себя безупречно!

— Ты вскарабкался на фонарь, чтобы написать "Кот Нуар ♥️МДЧ"!

— Повторяю: я безупречен и романтичен!

Они задержались здесь до наступления сумерек, обмениваясь самыми абсурдными фантазиями о своих фальшивых отношениях. Один сценарий включал страстное признание под дождём перед Лувром. Другой — борьбу за последний круассан с шоколадом, закончившуюся взаимной любовью посреди битвы.

Маринетт смеялась так искренне, как очень давно не смеялась.

А когда официант принёс счёт, Кот настоял оставить щедрые чаевые за их терпение к ним.

Когда они вернулись на крышу, луна уже всходила позади них. Маринетт остановилась у самого края.

— Кот, — тихо сказала она. — Спасибо.

— За что?

— За сегодняшний день. За то, что заставил меня смеяться.

Кот Нуар улыбнулся.

— Это в моем духе.

— И все же, — сказала она. — Это было приятно. Все остальное в последнее время было... очень напряженным.

Он посмотрел на нее, теперь уже мягко, без ухмылки. Только та открытая, щемящая нежность, которую он никогда не позволял себе, когда она знала, кто он такой, когда он был без маски.

— В любое время, сладенькая.

Она поморщилась.

— Тебе запрещено называть меня так на людях.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда только наедине.

— Тогда твои привилегии фальшивого парня будут аннулированы.

Он слегка наклонился к ней.

— Ты будешь скучать по мне, когда я уйду.

Она в ответ толкнула его плечом.

— Не испытывай судьбу, котёнок.

Он рассмеялся. И когда он нес домой в объятиях девушку, которая так легко завладела его сердцем, он осознал нечто потрясающее:

Ему больше не нужно было притворяться.

Ни капельки.

1) Пояснение к названию главы. В швейном деле слово biased переводится как «косой срез ткани». Это значит направление среза материала под углом примерно 45 градусов относительно долевой нити. Косой срез позволяет добиться эластичности и облегания изделия, делая ткань мягкой и гибкой.

Вернуться к тексту

2) Правило пятого пункта ("pleading the Fifth") — это отсылка к пятой поправке Конституции США, которая даёт право человеку отказаться свидетельствовать против себя, чтобы избежать самообвинения. Таким образом, фраза «Я пользуюсь правом пятого пункта» означает отказ отвечать на неудобный или потенциально компрометирующий вопрос.

Здесь Маринетт шутливо применяет американскую юридическую практику, уклоняясь от прямого ответа на неловкий вопрос Кота Нуара. Однако поскольку действие происходит во Франции, Кот Нуар замечает несоответствие юрисдикции и Маринетт добавляет французскую версию аналогичного правила — «droit de garder le silence» (право хранить молчание)

Вернуться к тексту