Его звали Роберт (джен)

На доске написан рецепт зелья. Класс сосредоточенно кромсает ингредиенты и мучительно месит ложками по котлам.

Третьекурсник Патрик Люпин кажется предельно собранным и погруженным в работу. Если его изнутри мучает взрыв пробы и неясность судьбы брата, снаружи этого не видно. С того вечера как Патрик вернулся из больницы в школу, он ведет себя как обычно и ничем не выдает своих мыслей. Профессор Грейнджер считает, что Патрик держится прекрасно.

Профессор Грейнджер искоса смотрит на Патрика — мальчик ловко и быстро режет элементы зелья и вовремя бросает в котел.

Он не замечает слежки — и никто другой не видит, что невозмутимый на вид профессор Грейнджер сейчас тайно следит за Патриком Люпиным. И не заметят. Двадцать лет шпионажа чего-то стоят.

Патрик изумился бы, узнав, что профессор тайно отметил его еще с первых уроков. Профессору очень нравится смотреть на Патрика, и он высоко ценит этого мальчика.

Во-первых, Роберт не такой человек, чтобы проглядеть явный талант, а у Патрика он виден.

С первых уроков Роберт заметил, как далеко может пойти мальчик в его науке, если приложит усилия — раньше, чем Патрик заметил это сам.

У мальчика светлая голова, отличная выдержка и настойчивость. Руки у него поставлены идеально.

Роберт считает, что руки зельевара — как руки пианиста, их ставит сам Всевышний, и это либо дано, либо нет. У Патрика руки стоят как надо. Он работает с ингредиентами и орудиями легко и точно, не портит их, не насилует котел, не пережимает и не недоделывает. Чувство меры у него просто совершенное.

До сих пор Роберт никогда не задумывался о старой хогвартской традиции для зельеваров иметь ассистента — и просто некого было бы на это место предложить. А теперь он обдумывает со всех сторон, не сделать ли такое предложение Патрику. Это потребует много дополнительных занятий зельеварением, это забьет мальчику всё его свободное время, но решать ему. В конце концов, разве мальчик не интересовался зельеварением как способом спасти брата от ликантропии? И разве он не хотел стать учеником профессора Грейнджера, лечащего врача Коннора? У мальчика точно были такие мысли.

А сделать уклон допзанятий в сторону ликантропических и медицинских зелий — проще простого. Там много интересного материала.

Надо признаться, что и сам мальчик заслуживает внимания. Сильный характер, острый взгляд, правильные вопросы — и независимость, которую стоит уважать. Многообещающее начало.

Пообщаться с Патриком будет интересно… Стоит присмотреться к нему поближе. Он может далеко пойти, и не только в зельеварении.

Если его семья согласится, чтобы профессор Грейнджер передал Патрику свои умения в медицинских зельях и профессиональные тайны, всё сложится просто замечательно!

… Вот так юный Патрик Люпин добился исполнения заветной мечты — стать учеником Роберта Грейнджера.

И я скажу сразу, что его ученичество продлится два года.

Я скажу, что Патрик будет горд оказанной ему честью и стараться будет изо всех сил.

Патрика не будет смущать предельная строгость и придирчивость профессора Грейнджера. Наоборот, Патрику тоже очень нравится общаться с профессором, если это можно назвать общением, потому что профессор пресекает любые попытки отклониться от дела и вообще немногословен. Тем не менее, после года ученичества Патрик умудрится спрашивать мнение профессора по многим темам, не касающимся зельеварения.

Профессор милостиво будет высказываться, давать советы и рекомендовать ему книги — например, по заклинаниям и ЗОТИ. А Патрик это примет с восторгом, потому что все знают, что профессор и в этих областях — профессионал.

Патрик вообще ценит, что Грейнджер ничем не выделяет его перед другими. Ему нравится думать, что все студенты для декана одинаково ценны. Патрик не выделяется тем, что профессор Грейнджер бывает у него дома — потому что профессор хоть раз, но побывал дома у всех. Он всегда знакомится с родителями своих учеников.

Патрик замечает теперь и другое. Ведь он почти постоянно проводит время с Грейнджером. Раньше, не зная Роберта так близко, он не видел, что профессор часто и тайно отлучается из школы. Патрик, как и все слизеринцы, думал, что их декан всегда в школе, всегда на своем месте и его можно застать у себя в любое время дня и ночи.

Это не так. Просто профессор уходит так незаметно и возвращается так вовремя, что его отсутствие до сих пор никто не вычислил. Патрик восхищается тем, как Грейнджер рассчитывает время своих отлучек — просто гениально.

Но Патрик чувствует, что с этими отлучками что-то не так, и они его беспокоят.

Ему кажется, что и профессор чует недоброе, но не подает вида.

Патрику не дано знать, что после неудачного покушения на Министра магии Лига Спасения Британии заподозрила в своих рядах шпиона и тщательно ищет его.

Судьба шпиона, если его вычислят, будет печальной. Но Роберт Грейнджер верен себе: во-первых, если можно избежать проблему, надо пытаться ее избежать, а если нельзя, то надо принять ее неизбежность и подготовиться к ней с честью. Роберт считает, что сделал всё возможное для обоих случаев.

Патрик учится прекрасно, но разумеется, не всё гладко. Если зелье ему удается, профессор набавляет баллы, если взрывается — снимает. Патрик надолго запомнил, как случайно задел соседний со своим котел профессора, где варилось его собственное сложнейшее зелье, и закричал: «Сэр, что угодно, только не снимайте баллы со Слизерина!»

Профессор слегка поднял бровь, он удивился. Патрик был уверен, что если бы не его крик, Грейнджер снес бы баллов пятьдесят.

Почему ему на ум пришла именно эта цифра? Патрик не знал, но ему казалось, что профессор о ней думает. Ему вообще часто казалось, что рядом с Грейнджером его интуиция усиливается и он почти может читать мысли — если постарается.

А мысли профессора он давно уже угадывает на лету.

Тогда профессор сказал:

— Что ж, ваша преданность Слизерину заслуживает похвалы, — и не снял ни одного балла.

После чего он посмотрел на Патрика долго и внимательно.

О чем думал Грейнджер, Патрик понял только через год.

Летом перед пятым курсом он получил сову с назначением от Грейнджера — стать следующим старостой Слизерина.

Его домашние утроили праздник, бабушка Флер твердила, что он с честью продолжает семейную традицию. Старостой был дедушка Ремус Люпин, старостой была в Шармбатоне сама Флер.

Патрик посчитал это почетное назначение высшим знаком доверия к нему профессора Грейнджера, и был растроган до слез. Он был очень счастлив.

Это вообще было счастливое лето.

Виктория и Флер повезли семью погостить во Францию, там было невероятно красиво, и еще Патрик там влюбился.

Последнее неудивительно, ведь Патрик унаследовал красоту и обаяние от предков-вейл и внешность имел очень примечательную. Хотя и не картинно красивую, все соглашались, что нос у него все-таки великоват, а волосы слишком уж черные; это слизеринские подземелья так его испортили, шутили кузены. Патрик, мол, слишком много времени проводит там, стал бледный и черный. как его любимый профессор Грейнджер, и вообще с каждым годом всё больше походит на профессора Грейнджера. Викторию эти шутки выводили из себя, а Патрик втайне признавался, что ему они нравятся. Он специально подходил к зеркалу и искал то воображаемое сходство с профессором Грейнджером — и убеждал себя, что находил.

Бабушка Флер смеялась над ним и говорила, что он — вылитый прапрадедушка Септимус Блэк. К сожалению, Флер не помнит, где видела его портрет, но она точно помнит, как выглядел Септимус.

Так что пусть Патрик не отнекивается, его своеобразная красота — наследие дикой красоты слизеринских предков, Блэков.

В Хогвартсе у Патрика было достаточно поклонниц.

А во Франции он встретил девушку и влюбился. Причем, девушка была маглой. Она тоже приехала в Париж в гости и осматривала достопримечательности, когда случайно столкнулась с Патриком.

Она была очаровательна, и симпатия возникла с первого взгляда. Важнее того, Соня — так звали девушку — была остроумна, умна и начитанна.

Она разговорились, и разговаривать друг с другом оказалось безумно интересно.

Патрик не очень разбирался в магловских книгах и фильмах, но как только он стал смотреть и читать то, что ему рекомендовала Соня, он понял, что их вкусы почти совпадают. Эти книги и фильмы стали его любимыми.

Они условились переписываться, когда лето пройдет, и позже Патрик регулярно ходил на магловскую почту забирать письма от Сони — он жил в Шотландии, а Соня — в Монако. Они переписывались по-французски, и он учил Соню английскому языку. Соня знала английский хорошо, но не в совершенстве.

Если честно, то он сразу сказал Соне, что он волшебник, и не раз повторял это, но Соня воспринимала его признание фигурально, смеялась и не верила.

Патрик решил, что плюнет на все Статуты о секретности на свете и обязательно покажет Соне волшебство. Как только закончится новый учебный год и они встретятся летом, в следующий раз.

Школьный год начался очень плохо.

Когда профессор Грейнджер навестил Коннора перед началом этого года, с ним прибыла строгая женщина, которую профессор представил как Йоко Мори из Токийского университета магии. Госпожа Йоко была одной из разработчиц Зелья родственной помощи и специалистом по ликантропии. Она согласилась взять под опеку Коннора Люпина.

Пусть семья Коннора пришла в восторг от такой заботы, но Патрик задался вопросом, почему профессор передает лечение Коннора другому специалисту. Он заранее знает, что лечить Коннора больше не сможет? И что ему помешает?

Пока Грейнджер и Мори опекали Коннора вместе, а пациент насмешил Патрика, шепнув, что если профессор Грейнджер действительно не сможет больше варить зелья, то Патрик и Коннор сварят его сами. Не зря же Патрик два года у него учился!

Следующее знамение было в Хогвартсе.

На праздничном пиру Первого сентября рядом с Грейнджером за учительским столом сидел незнакомый старичок, и директор представил его как профессора Зигмунда фон Клоппа из знаменитой русской школы Тибидохс.

Профессор фон Клопп намеревался разделить с Грейнджером курсы зельеварения и некоторые административные обязанности.

Патрик навел справки и узнал, что в Тибидохсе Клопп тоже был деканом.

Патрик испугался.

Зачем профессор Грейнджер готовит себе преемника? Он собирается уйти из школы? Вообще уехать из Англии?

Он стал отсутствовать еще чаще, чем обычно.

Патрик чувствовал, что тучи над ним сгущались. Его догадки стали совсем черными.

Как староста, Патрик имел еще больше связей с деканом Грейнджером, и мог позволить себе больше свободы.

Однажды он не выдержал и сказал:

— Сэр, не покидайте нас, в не представляете, как вы нам нужны! Слизерин без вас — ничто!

Грейнджер внимательно посмотрел на мальчика и усмехнулся:

— Пять баллов за сообразительность, мистер Люпин, браво. Вижу, я не ошибся, назначив вас старостой Слизерина. Вы наблюдательны и сообразительны.

Патрик смутился.

— Однако, вы не правы. Вы сделали правильные наблюдения, но неверные выводы. Заранее предупрежденный — это прекрасно, но что это значит?

— Заранее вооруженный, сэр?

— Еще пять баллов Слизерину. Правильно. Теперь, когда вы догадались о том, что может случиться, вы имеете возможность обдумать это и достойно к нему подготовиться. И вы сможете, иначе я не доверил бы вам административный пост. Вы ответственны и не впадаете в панику, и помните, что староста в первую очередь отвечает за своих людей. Вы абсолютно правы: что бы ни случилось, Слизерин не должен пострадать.

Патрик опустил голову и ответил:

— Я понял, сэр.

«Если проблема нерешима, надо просто достойно принять ее…»

В конце концов, надо верить в лучшее. Надо отвлечься. Например, написать Соне.

— Я должен кое-что сказать вам, мистер Люпин, — заметил однажды профессор Грейнджер. — Вам известна легенда о Мече Слизерина?

Нет? Тогда вы должны ее знать, она многое значит для нашего факультета. Как староста Слизерина вы должны ее знать обязательно.

Эта легенда гласит, что при основании факультета Слизерин Оснватель Салазар решил защитить его учеников, защитить вечно. Он создал волшебный меч, который будет хранить студентов Слизерина и бороться с их врагами. Этот меч, мистер Люпин, находится в сердце тех, кто болеет душой за Слизерин и взял на себя ответственность защищать его. Например, в моем сердце — и я надеюсь, что в вашем. Благополучие Слизерина должно быть нашей главной целью, и мы должны сделать всё, чтобы оберечь наших студентов при любых обстоятельствах. Мне кажется, я вижу преданность Слизерину в вашем сердце — и я могу передать вам, когда потребуется, меч Слизерина со спокойной душой.

— Я клянусь, что оправдаю ваши ожидания, сэр! — сказал Патрик со слезами на глазах.

Однажды ранним утром в конце мая Патрик вышел из свое спальни в факультетскую гостиную и понял, что что-то случилось.

Там уж сидели студенты, абсолютно тихие, с утренним номером «Пророка».

Патрик взглянул на большую траурную фотографию на первой странице и всё понял.

У него потемнело в глазах.

Патрик заставил себя взять в руки и прочитал газету.

Роберта Грейнджера убили вчера вечером.

В гостиной начал собираться весь факультет, дети держались хорошо, но были подавлены.

Патрик оглядел всех и сделал краткое объявление, затем предложил построиться и пойти на завтрак.

Построились все безупречно.

Патрик сказал себе: я сделаю всё, как вы просили, профессор Грейнджер. Я староста и прослежу, чтобы ни в чем не пострадал Слизерин. Теперь я отвечаю за него — после вас. Ведь вы практически завещали его мне… Я буду заботиться о Слизерине днем и ночью. Вы можете на меня положиться.

В статье, которую заставил себя прочесть Патрик, всё равно были опущены самые важные моменты. Они составляли государственную тайну.

Дело в том, что Роберт Грейнджер действительно приготовился к случаю своей безвременной насильственной смерти. Он наколдовал на этот случай такие чары, что его убийцам не поздоровилось.

Зря Лига Спасения попыталась тайно избавиться от него и спрятать тело — после кончины Грейнджера немедленно активировались чары, позволившие аврорам обнаружить тело и указавшие на убийц.

Последние были задержаны и допрошены.

За следующие несколько дней в аврорат неизвестно откуда прибыло много другой полезной информации о Лиге Спасения, которая позволила арестовать большую часть ее состава. И снова зря члены Лиги пытались скрыться и замести следы — в эти дни их словно прокляли, им ничего не удавалось. Они совершали глупейшие ошибки и заспались на мелочах.

В течение месяца Лига в полном составе была арестована.

Если Роберт Грейнджер смирился со своей смертью, то на условии, что Лигу спасения он заберет с собой.

Ясным субботним днем школа Хогвартс не работала. Были отменены все занятия и отработки, ученики и учителя выстроились в холле, чтобы проводить в последний путь Роберта Грейнджера.

Неожиданно провожающих собралось много.

Слизеринцы стояли в почетном карауле, вели они себя безупречно под бдительным оком старосты Патрика Люпина.

Патрик старался держаться, но его лицо выдавало глубокое потрясение. Он сам не ожидал, что смерть профессора Грейнджера так повлияет на него. Он только сейчас понял, как много значил в его жизни покойный профессор Грейнджер. Как ни странно, этот резкий и холодный человек стал дорог ему, словно второй отец.

Виктория Люпин с распухшим от слез лицом пробиралась к матери погибшего.

Это было нелегко. Вокруг Гермионы Грейнджер собралась огромная толпа сочувствующих.

Но Виктория упорно пробивалась к ней и наконец пробилась.

— Мадам, — выдохнула Виктория, — я умоляю, позвольте мне сказать вам несколько слов!

Гермиона, в глубоком трауре, кивнула молодой женщине:

— Я слушаю вас, дитя мое.

— Мадам, я умоляю: не здесь. Я прошу права поговорить с вами наедине. Мадам, поверьте, я должна сказать вам нечто важное!

Гермиона вздохнула.

— Как хотите, дитя мое. Отойдем в ту комнату справа, она вас устроит?

— Я безмерно благодарна вам, мадам, — сказала Виктория. — Всего несколько слов. Я должна открыть вам нечто о своем сыне Патрике.