По ту сторону реальности (джен)

Я резко обернулся, не веря своим ушам. Дамблдор тепло улыбался, глядя мне прямо в глаза. Я поежился от его взгляда, но не отвернулся, наоборот, с вызовом посмотрел в ответ. И хотя меня раздирали на части вопросы, сомнения, подозрения, я только лишь холодно кивнул и прошел в круглый кабинет, в котором уже был однажды ночью. При дневном свете все казалось немного другим, более реальным и обыденным, но в то же время очень знакомым. Кабинет успокаивал, появилось чувство, что вот теперь-то все точно наладится. Но эти эмоции, я знал, принадлежали не мне. Я стал довольно легко отличать свои чувства от чувств Поттера. Наверное, зелье все-таки подействовало… в некоторой степени.

— Гарри, — сказал Дамблдор, садясь в кресло за массивным столом и соединяя кончики пальцев, — мне нужно было давно с тобой встретиться, но я, надо признать к моему стыду, не решался. Я думал понаблюдать за тобой, укрепиться в своих подозрениях. Ведь даже лучшие из нас могут ошибаться.

Голубые глаза сверкнули за стеклами очков половинок. Я слушал, хмурясь с каждой фразой. Ненавижу, когда все решают за меня. Сейчас еще окажется, он и отцу моему успел сообщить занятную новость, что его сын отныне Поттер.

— Не волнуйся, — словно прочитав мои мысли, сказал Дамблдор, — Северус ничего не знает. И я не намерен ему ничего рассказывать.

— Но, сэр, — вмешалась Гермиона, вид у нее был такой, словно она только что как минимум заговорила с министром магии, — вы ведь разговаривали сейчас с профессором Снейпом и профессором МакГонагалл именно об этом.

Я испуганно посмотрел не нее. Как это? Ведь по тем отрывкам фраз, что мы успели услышать, нельзя было однозначно сказать, в чем была тема разговора. Но Дамблдор сам подтвердил догадки Гермионы, когда отвел взгляд и занялся изучением пейзажа за окном.

— Мисс Грейнджер, вы оказались куда сообразительнее, чем я ожидал, — после долгого молчания ответил он.

— Было много практики, — пробормотала Гермиона.

— Пусть так, но о Гарри я не сказал ему ни слова. И я все же отвечу на ваши вопросы.

— Как вы узнали, что мы здесь? — первый вопрос к всеобщему удивлению поступил от Рона. Он с вызовом смотрел на Дамблдора и что-то сжимал в кармане мантии. Волшебную палочку, понял я. Понял это и Дамблдор и покачал головой.

— Странно, мистер Уизли, я был уверен, что в вашем мире мы с вами хорошо ладили. Да, я многое знаю о вашем мире. Это долгая история, в которой замешан мой очень старый друг, бывший друг. Однажды мы, как и вы, нашли заклинание в древней книге и решили испытать его на себе. Мы были молоды, дерзки, талантливы — сейчас эти оправдания звучат наивно, но тогда мы считали, что весь мир лежит у наших ног. Когда мы оказались в другой реальности, я счел своим долгом досконально изучить ее, найти отличия от нашей. Но их, как оказалось, и не было вовсе. Теория о множественности миров настолько сложна, что охватить умом ее всю не дано ни одному человеку на земле. Я понял лишь одно — событие, которое послужит отправной точкой для разветвления реальностей, еще не произошло. Я прочитал множество книг, пока не понял, как можно отслеживать это, как можно наблюдать за другим миром. И с тех пор я жил на два мира, я ждал, наблюдал, пока не произошла трагедия в одном из подземелий моей реальности. Погиб студент-четверокурсник, смышленый юноша, блестящий ученик по имени Том Реддл. Но в вашем мире мальчик выжил. И с тех пор я еще пристальнее стал следить за обеими реальностями. Странно влияет одно событие на судьбы многих людей. Вы заметили, что здесь в школе учится гораздо больше учеников, ведь здесь войны не было, люди жили, рожали детей, не боясь, что не смогут их защитить. И вот к моему великому удивлению, Гарри Поттер, герой вашего мира, мальчик, который выжил, не родился здесь. Вместо него на свет точно в тоже время появился Гарри Снейп — мальчик ничем не примечательный, кроме того, что все-таки являлся обладателем одной души с Гарри Поттером. Вы, отправляясь в рискованное путешествие, в новый мир, даже не задумались о том, что можете здесь не существовать. В этом случае вы бы стали призраками и никогда бы не вернулись домой. Даже миры воюют между собой, оттесняя чужеродное, не принадлежащее им.

Я вздрогнул и почувствовал, как рядом охнула Гермиона, осознав, какому риску мы подвергались. То есть, подвергались они: Гермиона, Рон и Поттер.

— Подождите, профессор, — опять заговорил Рон, — я мало что понял из ваших объяснений, ну да ладно. Но скажите, вы и Дамблдор из нашего мира — один и тот же человек?

Мы с Гермионой уставились на него, открыв рот. Нам даже не пришла в голову такая теория, но теперь все казалось таким логичным…

— И да, и нет, — ответил Дамблдор. — Нас было двое, и мы были очень похожи, но одному из нас, к сожалению, пришлось умереть.

— Но кому? — прошептал Гарри Поттер во мне. Сердце забилось в отчаянной надежде, что добрый друг, сильный покровитель, мудрый учитель и просто дорогой человек вопреки всем законам жизни не умер, что он сидит передо мной и так знакомо улыбается.

— Гарри, — улыбнулся мне Дамблдор, точнее нет, не мне, он улыбался Поттеру, который сейчас будто бы сидел рядом со мной в моем же сознании. — Я не могу ответить на этот вопрос. Но я знаю, что ты поймешь. Я верю в тебя.

Ну конечно! Я чувствовал, как растерялся Поттер, и я поддерживал его. Неужели так сложно дать четкий ответ? Зачем постоянно уворачиваться, недоговаривать, играть в какие-то свои игры, когда это и ненужно-то совсем?

— Это очень здорово, — сказал я, — просто великолепно, что вы знаете обе реальности, что ходите по ним, будто из одной комнаты в другую, но я бы хотел знать, как быть мне? Как вернуть Гарри Поттера обратно в его героический мир, а меня вновь сделать… Снейпом?

— Это уникальная ситуация — два человека в одном теле. Такого не должно было произойти. Я упоминал, что если вы не существуете в своем мире, то станете призраком при перемещении и никогда не вернетесь домой. Но нигде и никогда я не встречал даже упоминания о двух столь разных людях с одной душой. Сейчас фактически происходит конфликт сознаний. Душа не может решить, кем она является — Гарри Поттером или Гарри Снейпом.

— Только не говорите мне, что одному из нас суждено сгинуть, — хрипло прошептал я.

— Но вы ведь сможете найти выход, профессор? — в отчаянии воскликнула Гермиона.

— Этого не может быть! — категорично заявил Рон.

— Но кому-то из нас придется вернуться, чтобы закончить мое дело, — медленно сказал Гарри Поттер.

Воцарилось напряженное молчание. Я впервые осознал, что моя прошлая довольно таки беззаботная жизнь закончилась, оборвалась в тот миг, когда я впервые застал себя за поиском очков на прикроватной тумбочке. И ведь я-то вообще ни в чем не виноват! Это Поттер захотел повидать мир без своего злодея. Он, но не я! Я не просил, не хотел ни разу, но меня никто и не спрашивал. Чувство несправедливости затопило меня всего, без остатка. Хотелось вскочить и разнести кабинет Дамблдора к мерлиновой бабушке, но я, не иначе проявив образец героизма, могучим усилием воли сдержал себя. И почувствовал, как Поттер, осознав это, терзается чувством вины. Конечно, идиот безмозглый, ты или себя убил, или меня, как оказалось вот, невелика разница. Я потер виски пальцами и заставил себя думать. Правильно сказал Дамблдор в начале нашей беседы, даже лучшим из нас свойственно ошибаться.

— Я найду выход! — выкрикнул я, чтобы все — Рон, Гермиона, Дамблдор, этот мир — запомнили и не сомневались в этом. Никогда.

Дамблдор покачал головой и растрогано посмотрел на меня. В его глазах блестели слезы, но мне стало противно. И Поттеру, кстати, тоже.

— Как же ты похож на своего отца, Гарри, — сказал Дамблдор. Мы оба — я и Поттер — недоуменно уставились на него. — Вы оба похожи, каждый на своего. Джеймс и Северус — прекрасные люди, достойные, смелые, отчаянные, глубоко любящие свою семью. Как жаль, что они так и не смогли стать друзьями ни в одной из реальностей.

— А почему? — заинтересовалась Гермиона.

— Сейчас не об этом стоит говорить, — Дамблдор опять ушел от ответа.

— Это из-за моей матери, да? — неожиданно сказал я, или Поттер, или мы хором.

Дамблдор подтвердил грустным кивком.

— Невозможно любить одну женщину так, как любят ее эти мужчины, и оставаться друзьями.

— То есть здесь мой отец не счастлив так же, как Снейп в моем? — спросил Гарри Поттер.

— Нет, здесь все мягче. У Джеймса осталась в душе тоска, но не более. Здесь он женат, вполне счастлив, а его дочка учится на четвертом курсе факультета Гриффиндор.

— То есть только моему отцу так не повезло в вашем мире? — спросил я Поттера, словно он сидел рядом, а не во мне.

— На это есть свои причины, — ответил Дамблдор, но предостерегающе поднял руку. — Со временем, вам придется узнать и о них.

— Вы страшный человек, — прошептал я под негодующими взглядами Гермионы и Рона, — а я еще уважал вас, доверял вам.

— Ты слишком поспешен в своих суждениях, Гарри. Прислушайся к другой части своей души, к Гарри Поттеру.

Я честно попытался это сделать. Ладно уж, сегодня день невероятных чудес, поэтому у меня все получилось. Я усмехнулся результатам своего эксперимента.

— Вы не поверите, но Поттер со мной согласен. Отчасти.

Теперь я получил порцию недоверчивых взглядов.

— Как я правильно вас понял, по поведению Грейнджер и Уизли вы сделали вывод, что они пришли сюда из иной реальности. Ну да, это, в принципе, несложно было заметить. Но как вы догадались обо мне?

— Мне рассказала Распределяющая Шляпа.

Я мысленно выругался и злобно уставился на предательскую шапку. Вот ведь, кто бы мог подумать!

— Хорошо, но почему вы так уверены, что мы прибыли из той реальности, которую вы облюбовали для себя когда-то?

— Из этой или очень похожей, не суть важно.

— И вы не сможете вернуть их, — я кивнул на Гермиону и Рона, — обратно?

— Их я смогу вернуть в любой момент. Другое дело — я не могу вернуть Гарри Поттера. Если мисс Грейнджер и мистер Уизли согласятся отправиться домой одни…

— Нет! — воскликнули они хором. — Без Гарри мы никуда не пойдем.

— А если он вас попросит? — тихо спросил Поттер.

— Да хоть на коленях пусть умоляет, — вспыхнул Рон. — Он наш друг, и мы не имеем права бросать его здесь.

— Значит, придется выкручиваться самим, — пробормотал я.

— Как обычно, — добавил Поттер.

— Но вы хотя бы можете вернуть мне мою внешность? — обиженно спросил я Дамблдора, надеясь получить от него хоть какую-то помощь.

— Ты и сам можешь это сделать, Гарри.

— На это уйдет месяц! — возмутился я. — Я что, должен в мантии-невидимке ходить все это время?

Дамблдор тихо рассмеялся.

— Нет же, Гарри, есть более простой способ. Смотри.

Он достал палочку и легко взмахнул ей.

— Финита!

У меня челюсть отпала. Он надеется вернуть мне внешность с помощью простенького заклинания? Но поймав взгляды Рона и Гермионы, я осторожно ощупал свое лицо. Странно — очки на месте, морда поттеровская, так чему все улыбаются?

— Что происходит? — занервничал я.

— Занятное действие всем известного заклинания и зелья истинной сути. Ты все еще выглядишь, как Гарри Поттер, но все видят в тебе Гарри Снейпа. Раз в сутки кому-то придется снова накладывать на тебя Финиту, сам ты этого сделать не сможешь.

Я растерялся даже и в поисках поддержки глянул на Рона и Гермиону. Она кивнули мне, будто были моими старыми друзьями, а не Поттера. Здорово! Давно хотел задружиться с этой странной парочкой! Но они будут мне полезны. Больше, конечно, Грейнджер, но и Уизли иногда выдает здравые идеи.

Я развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Меня беспокоил Поттер, так явно проявлявший активность в кабинете Дамблдора, мне было страшно, ведь он становился сильнее, да и внешность теперь у нас точно была одна на двоих. Я поразился его решимости вернуться любой ценой в свой мир, чтобы сразиться с… как его… Волдемортом, кажется. Он чувствовал себя обязанным победить Темного Лорда. Я не понимал его. Жертвовать собой ради спасения мира? Людей, которые разве что пару раз произнесут твое имя, поблагодарят посмертно и будут жить дальше, забудут со временем тебя и твою жертву… И что в этом хорошего? Пусть меня считают трусом, эгоистом, слизеринцем, одним словом, но такая жизнь не по мне. Даже если мы — один человек, то у этого человека явное раздвоение личности. Нам это здорово подходит.

Я буквально летел по коридорам, не замечая ничего вокруг. И, конечно же, в очередной раз, сбил с ног Джинни Уизли.

— Это становится традицией, — пробормотал я, помогая ей встать на ноги.

— Надеюсь, сейчас ты не полезешь целоваться? — шутливо спросила Джинни. А она заметно осмелела. Или она тоже из другой реальности? Я внимательно вгляделся в нее… Нет, щеки почти пунцовые — она изо всех сил храбрится и сдерживается, чтобы не убежать от меня подальше.

— Извини, но сегодня у меня в плане на поцелуи Луна Лавгуд, — заметил я и широко улыбнулся. Джинни вполне искренне рассмеялась.

— Ты знаешь Луну? — спросила она.

— Знаю немного. Забавная девчонка.

— Только, прошу тебя, не обижай ее, — серьезно попросила Джинни и пристально посмотрела мне в глаза. — Ей и так не сладко живется.

— И в мыслях не было! — возмутился я. — Она мне очень понравилась.

Джинни удивленно открыла рот. Да-да, я знаю, что совсем не похож на себя прежнего. Устал я, да и Поттер, будь он неладен, сильно действует на меня. И потом, Джинни оказалась нормальной девчонкой, адекватным человеком, с которым можно было поговорить о незамысловатых вещах, не связанных с иными мирами, и не ощущать постоянный груз вины, недоговаривая чего-то важного.

— Луне нужны настоящие друзья, а ты…

— А я просто подвернулся ей в Большом зале. Ей показалось, что под моим столом обитают какие-то нарглы.

— И ты не отослал ее?

— Нет, — я мечтательно улыбнулся, — мне показались занятными ее рассуждения.

Джинни покачала головой.

— Ничего не понимаю. Ты совсем на себя не похож, Снейп.

— Бывает, — отмахнулся я.

Ее теплые орехового цвета глаза смотрели на меня изучающе. Одна часть меня таяла под этим взглядом, улыбалась и норовила взять Джинни за руку. Другая же, наоборот, советовала убраться в свою гостиную, найти Драко и не отходить от него ни на шаг. Действительно, раздвоение личности какое-то! Может, мне пора в Мунго, а не в другую реальность отправляться?

Я все-таки взял Джинни за руку, и тут же пожалел об этом. Девчонка испугалась и сжалась в комочек.

— Будь смелее, — посоветовал я ей. — Как тогда, когда защищала Луну. Именно в этом твой секрет успеха.

* * *

На следующий день я сам искал общества Рона и Гермионы. Теперь они требовались мне ежедневно, чтобы накладывать заклятие Финиты. Я рассчитывал переговорить с Гермионой после урока зельеварения, но чтобы отец ничего не заметил. Сегодня он и так был не в духе с самого утра. Я не мог понять причину его плохого настроения, промучился весь урок и, пообещав себе найти Гермиону позже, подошел к отцу.

— Что-то случилось, папа? — спросил я, с тревогой глядя на его бледное лицо.

Он устало взглянул на меня и покачал головой.

— Нет. Я просто не выспался.

— Что-то произошло дома? — не отставал я. Ведь ясно же, что дело тут не в плохом сне вовсе. Отца что-то гложет.

— Дома все в порядке. Энди растет и не перестает удивлять нас. Мама передала тебе привет и твой любимый пудинг. Сказала, что хотела приготовить трюфель, но так скучала по тебе, что вышел пудинг.

Я рассмеялся.

— Мама у нас самая лучшая, — с нежностью сказал я.

И вот уже разгладились упрямые морщины на отцовском лбу, его взгляд потеплел, а губы сложились в едва заметную улыбку. Только рядом с мамой он такой… расслабленный и невероятно счастливый. Как будто и не прожил с ней двадцать лет в браке, а влюбился только что горячо, безумно… ново.

— Не беспокойся за меня, Гарри, — отец сжал мою руку, — у меня состоялся неприятный разговор. И, я совершенно уверен, что со своими проблемами справлюсь сам.

— Вот теперь я узнаю своего отца! — радостно воскликнул я.

— Иди, — проворчал он, — а не то опоздаешь на следующий урок и посрамишь мою фамилию.

— Никогда! — заявил я и спешно вышел из класса.

Разговор с отцом здорово поднял настроение и прибавил сил. А главное, напомнил мне, что я — самый настоящий Снейп! Здорово, правда?

— Очень! — пробормотал Поттер внутри меня. А я только рассмеялся и махнул на него рукой. Пусть живет пока что…

Мне хватило ума запомнить время, когда Дамблдор впервые использовал Финиту. И теперь я точно знал, как быстро мне следовало отыскать Рона или Гермиону. Но я мог не волноваться, они и сами были намерены не терять меня из виду ни на секунду. Я не возражал, они могли здорово помочь при приготовлении нейтрализующего зелья для истинной сути. Я только следил, что они не попадались на глаза Драко. Его я ограждал в эти дни от всего, что могло разжечь его подозрения. О Поттере я ему так и не рассказал, не найдя подходящих слов для начала. Стоял, хватал воздух ртом, словно большая рыжая рыба, пока Драко сам не сжалился и не отменил своего вопроса. Он пребывал в благодушном настроении, ведь Дафна официально разрешила ему попытать счастье с Асторией. Он рассказывал, как Астория жаловалась ему, что сестра отпугнула уже половину ее друзей, и то, что она не возражает против Драко, — настоящий подарок. А я иногда еще общался с Джинни и с Луной. Сталкиваясь с ними в коридорах, на лестницах, во дворе замка, я всегда тепло улыбался. Джинни, в конце концов, поверила в мою искренность, которая, конечно, была в большей степени не моей, а поттеровской. Но и я проникся симпатией к младшей Уизли. А Луна была подарком уже для меня. Я всегда с восторгом выслушивал ее речи, и потом пол дня глупо улыбался, что это заметили даже Рон с Гермионой. С Поттером мы вроде бы даже подружились, по крайней мере, терпели друг друга. Теперь, когда он не захватывал мое тело в личное пользование, а обитал где-то на краю сознания, делясь со мной чувствами, обсуждая сложившуюся ситуацию, мне было все сложнее ненавидеть его.

— Мы найдем выход, — часто подбадривал я нас обоих. А он соглашался, полностью поддерживая меня. У нас даже созрел некий план, который стоило опробовать. Нужно было только немного видоизменить наше зелье…

Ему оставалось вариться две недели, когда случилось непредвиденное…