Неприметная обыденность (гет)

Малфой пытался связаться с ним постоянно. Он писал записки, торчал у его двери, даже караулил у тренировочного зала, но Гойл не хотел говорить с ним. Теперь его тренировал Забини, и от этих тренировок был толк. Забини не унижал Гойла, не бил по его самолюбию, не ругался за неудачи. Он терпеливо объяснял, как действуют заклятия, как надо водить палочкой, на чем нужно сосредоточиться. В спарринг вставал сам, добиваясь, чтобы магия Гойла из стихийной направлялась в подконтрольное ему русло. Забини не был силачом, но с легкостью выполнял те же упражнения, что и Гойл, разве что с меньшими весами. И он никогда не припоминал того, что было между ними. Но все помнил: Гойл знал это и немного боялся.

На первый бой Гойл вышел хромая, но в полном боевом настрое. Джули и Астория сидели в первом ряду и размахивали самодельными помпонами, наподобие болельщиц. Малфой стоял неподалеку, не решаясь подойти к девушкам, вероятно, потому, что на Астории была надета облегающая футболка с надписью «Малфой — предатель!»

Соперник Гойла был слабее. Гойл частенько дрался с ним и не проиграл ни разу. Обычно этот угрюмый молчун не рассчитывал на победу, но сегодня Гордость Глостершира взирал на поврежденную ногу Гойла с предвкушением. Лондонский Громила только усмехнулся. Забини провел указательным пальцем по шее, призывая своего подопечного разделаться с врагом. Гойл кивнул и выставил вперед палочку: в этом бою он не собирался бегать.

Гонг возвестил о начале боя.

— Экспеллиармус! — выкрикнул Гойл, но Гордость Глостершира успел увернуться и послал в него тем же заклятием.

Гойл успел выставить щит и прищурился: соперник явно собирался бегать от него, чтобы лишить преимущества. Тогда Гойл отступил в угол ринга, прикрывая тылы с двух сторон и, быстро вскинув палочку, выкрикнул:

— Ступерфай! Инкарцеро! Диффиндо! — посылая заклятия в разные стороны, как учил его Забини.

Когда дымка от заклятий рассеялась, Гойл увидел, что Гордость Глостершира, потеряв палочку, пытается выбраться из опутавших его веревок. План Забини сработал!

— Петрификус Тоталус! — проорал Гойл, лишая противника шанса на победу.

Грузный боец тяжело рухнул на пол и замер в неудобной позе. Арбитр начал считать, как того требовали правила, но было ясно: этот бой за Лондонским Громилой.

Трибуны ревели. Букмекеры бесновались. Забини, ухмыляясь, вылез на ринг и вместе с арбитром поднял вверх другую руку Гойла. Гойл стоял с поднятыми руками, и его сердце громко стучало от радости: он может! Он всем им докажет! И Малфою в первую очередь!

Гойл бросил взгляд на блондина. Тот стоял, вертя пальцем у виска и показывая, что хочет поговорить. Гойл изобразил смачный кукиш и удалился в раздевалку, где его ждала Джули. Она бросилась ему на шею и замерла.

— Я люблю тебя, — прошептала она, не открывая глаз. — Ты самый лучший!

Забини продолжил тренировки, заплатив Гойлу солидный гонорар.

— Я всегда ставлю на свою команду, — пояснил он, отсчитывая галлеоны.

Следующие два боя Гойл выиграл также триумфально. Противники не ждали от него многого, и расплата за это настигла их мгновенно. Гойл нарочно хромал сильнее, чтобы создавать впечатление своей неполноценности, но вместе с тем к середине чемпионата его нога пришла в норму. Ему предстояло сразиться с Грозой Йоркшира, и он ждал этого боя.

Шон Джонс вышел на ринг неуверенно. До этого ему чудом удалось не вылететь из списков участников: очевидно, как тренер Малфой проигрывал Забини. Гойл стоял перед противником, уперев руки в бока.

— Можешь не притворяться, — сказал ему Джонс, прищурившись. — Я знаю, что ты уже здоров.

— Тогда тебе следует бояться меня еще сильнее, — устрашающе произнес Гойл и вскинул палочку.

— Круцио! — заорал вместо ответа Джонс, но Гойл отпрыгнул в сторону и усмехнулся злобно.

— Не будь идиотом, Джонс, я на это не поведусь, — крикнул он, чем только раззадорил противника.

— Круцио! Империо! — завопил Джонс, бросаясь на Гойла, но тот только ловко увернулся. В его глазах блеснул страшный огонек.

— Круцио! — выкрикнул Гойл коротко, чуть отведя палочку в сторону, словно предвидя, куда бросится противник. — Попробуй предательство на вкус!

Заклятие попало в цель. Джонс упал на пол и стал биться, изнемогая от боли. Гойл опустил палочку. Джонс тяжело дышал, на лбу его выступила испарина.

— Ты первый начал, — процедил Гойл и, нависнув над бывшим приятелем, добил его с правой руки.

Никогда еще победа не была такой отвратительной. Гойл стоял, арбитр задирал его руку, репортеры кружили вокруг, делая фотографии. Выдержал он недолго. Вырвав руку у арбитра, Гойл склонился над Джонсом и окатил его водой из палочки. Затем взвалил грузное тело противника на себя и потащил прочь с ринга.

— Брось его, — посоветовал Забини, когда Гойл проходил мимо. — Эта шлюшка того не стоит.

— Я сам разберусь, — коротко ответил Гойл, не останавливаясь.

В коридоре к ним подошел Малфой и, взвалив на себя вторую руку Джонса, помог Гойлу дотащить его до раздевалки.

— Я ставил на тебя, Гойл, — тихо сказал он, опуская Джонса на скамью.

— Ну, и урод, — ответил Гойл. Он взглянул Малфою в глаза, удивляясь, как тому хватает смелости стоять рядом, а потом вдруг размахнулся и съездил блондину в челюсть, на этот раз не церемонясь с хрупким импресарио.

Малфой упал и потерял сознание. Гойл сплюнул, закурил, достал из шкафчика свою одежду и, не дожидаясь, пока Джули прибежит в раздевалку, вышел ей навстречу.

— Я вырубил Малфоя, — сказал он девушкам, встретившим его в коридоре.

Астория вздрогнула, но поборола в себе порыв броситься в раздевалку: на ней по-прежнему красовалась футболка с надписью «Малфой — предатель!»

Гойл пришел на кладбище. Медленно ступая по дорожкам, он заметил у могилы Крэбба тонкую девичью фигуру и остановился, не решаясь приблизиться. Ветер трепал темные волосы, схваченные на макушке синей лентой, и Гойл вздрогнул, узнав Глорию. Девушка постояла еще немного, а потом повернулась, собираясь уходить, и заметила его. Их взгляды встретились. Глория прошла мимо, ничего не говоря. Когда она отошла подальше, Гойл вдруг обернулся и крикнул:

— Ты приходи еще, пожалуйста!

Глория коротко кивнула и прибавила шаг, а Гойл уселся возле могилы и долго смотрел на маленький букет незабудок, оставленный девушкой. Он не знал, где Глория достала эти цветы зимой, и ему было вдвойне тепло от этого маленького чуда.

Следующим соперником Гойла был Уизли. Снова Уизли. Гойл навел справки: Чарльзу срочно нужны были легкие деньги, потому он и ввязался в бои без правил, а потом увяз, разрываясь между тренировками и работой с драконами в Румынии. Чарльз был силен. Забини принялся разрабатывать тактику боя с ним задолго до того, как стало известно, что этот бой состоится. Блез ко всему готовился заранее.

На этот раз Уизли был серьезнее — он понимал, что Гойл много работал, чтобы схлестнуться с сильным соперником вновь. Чарльз Уизли представлял графство Суррей, но от громогласной клички отказался, предпочитая оставаться для своих поклонников Рыжим Чарли. А поклонников было много! Одни только родственники чего стоили! Но Гойла было трудно вывести из равновесия даже такой сильной группе поддержки.

Выйдя на ринг, Гойл увидел Малфоя. Блондин был в порядке. Он стоял у самого ринга и внимательно следил за происходящим. Его лицо было непроницаемо. С другой стороны ринга Забини был серьезен, как никогда.

Бой начался. Гойл сразу же выставил щит. Как только Уизли попытался пробить его, Гойл резко уклонился вбок и попытался обезоружить противника, но ему это не удалось. Уизли послал в Гойла стреноживающим заклятием и попал: Гойл упал, но палочку не выронил. Ловким движением он отразил новое заклятие и перекатился Уизли под ноги, надеясь ударить под колено, но Уизли просчитал его намеренье и резким ударом отбросил в сторону. Гойл напрягся. По плану Забини дальше следовала попытка отвлечь противника и ударить со спины, но Уизли расположился совсем неудобно для этого.

— Фумос! — Гойл попытался напустить на Уизли туман.

— Репелло! — выкрикнул Уизли, пытаясь сделать себя неуязвимым.

Заклинания столкнулись и отлетели обратно в незадачливых бойцов. Уизли упал и выронил палочку. Гойла окутало густым дымом, и он почувствовал жжение по всему телу. Дым был едким, ему стало тяжело дышать. Он упал на колени и схватился за горло, закашлялся. Из глаз полились слезы. Он покраснел, чувствуя, что нет сил больше терпеть, и повалился набок. Уизли с ужасом наблюдал за происходящим, не зная, как поступить.

Вдруг в зале послышался шелест — это рухнули заклинания, ограждающие ринг. Малфой ловко пролез через заграждение и, перевернув Гойла на спину, стал делать ему искусственное дыхание.

— Оставь его, Малфой! — завопил Забини. — Пусть бой продолжается! Гойл, хватит валяться! Вставай и дерись!

— Забини, лучше не провоцируй меня! — выдавил Малфой напряженно. — Анапнео!

Гойл глубоко вздохнул. Дым исчез из его легких. Он снова закашлялся, на этот раз прочищая горло, и закрыл глаза.

— Ты дебил, Гойл, — с облегчением сказал Малфой, облокачиваясь на грудь Лондонского Громилы.

Подбежал Забини и, с силой оттолкнув более слабого Малфоя, схватил Гойла за грудки:

— Ты можешь драться? — спросил он резко. — Дерись! Еще можно победить!

— Ты не видишь, что ему плохо?! — Малфой рванул Забини за плечо.

Публика напряглась, предвкушая то еще зрелище.

— Отвали, Малфой! Теперь Гойл работает со мной и будет делать, как я скажу, — Забини оттолкнул Малфоя. Тот пошатнулся, но устоял на ногах и выхватил палочку.

— Забини, тебе конец! — выкрикнул блондин, но Гойл поднялся и встал между ненавидящими друг друга импресарио.

— Сегодня я с Забини, Малфой, — угрюмо сказал он и кивнул арбитру, показывая, что готов продолжить бой.

Малфой захлопал глазами, не ожидая такого унижения, сжал кулаки и, выругавшись сквозь зубы, покинул ринг под гул трибун. Он направился к выходу, не оборачиваясь, и Гойлу стало горько.

Бой он проиграл. Уизли все-таки оказался сильнее, да и мысли Гойла блуждали далеко от ринга, что не могло не сказаться на исходе битвы.

— Малфой, козел, и тут сумел подгадить, — процедил Забини, провожая Гойла в раздевалку. Но на самом деле Блез радовался: ему достаточно было личной победы над Малфоем.