Судьба шпиона (джен)

– Так значит... Легион, – пробормотал Люпин, наблюдая за игрой винного багрянца в старинном бокале. – Впрочем, я не удивлен. Теперь не нужно задаваться вопросом, как Снейпу удавалось столь мастерски играть свою роль при Волдеморте…

Чуть помолчав, Ремус добавил, все так же разглядывая интенсивный окрас вина:

– А Лили, помню, все лето после выпуска искала Северуса. Джеймса это порядком злило. Сириус однажды застал её за сочинением письма Винсу Снейпу… Понятно, почему Винс не ответил и понятно, почему, прождав ответа несколько недель, Лили стала слать запросы в морги и аврорат.

– Аврорат искал профессора Снейпа?

– Да, Джинни. Целую неделю, а потом дело закрыли. Ни Джеймс, ни Сириус так и не смогли добиться от коллег внятного ответа на вопрос Лили: «Почему?» Прошло несколько лет, прежде чем мы снова увидели Северуса. И для Лили эта встреча обернулась одним из самых больших разочарований её недолгой жизни.

* * *

Он идет по берегу озера. В темных водах отражаются знакомые созвездия и полная, в темных оспинах кратеров, яркая луна. На другом берегу ввысь уходят башни Хогвартса. В нескольких окнах теплятся огни – кто-то из обитателей замка не спит в полночный час. Вокруг тихо, безлюдно. Одни только волны ласково шепчутся с прибрежным песком. Но странное щекочущее чувство тревоги не дает расслабиться, заставляя всматриваться в ночную тьму, вслушиваться в безмолвие. Он смотрит на воду. Словно кусочек небес сорвал неизвестный разбойник и бросил вниз, среди Шотландских гор. Вот здесь, у вершины горы, — созвездие Волка, рядом притаился Скорпион, а вон там – Рак, покровитель этих мест…

Звезды, звезды, звезды, словно блёстки: крупные и мелкие, яркие и тусклые, и такие далёкие. Но где же отражение школы?.. Нигде не видно стройных линий высоких стен, вытянутых конусов покатых крыш. Он поворачивает голову в сторону замка, но видит теперь вместо него только лес. До самого горизонта один лишь темный грозный массив могучих стволов, развесистых, пышных крон. Недоумённо осматриваясь, случайно бросает еще один взгляд в омут озерных вод. Странный свет пронизывает сонную толщу озера. Хочется уйти от него прочь, но он, как завороженный, не может оторвать глаз от мягкого теплого чуть желтоватого свечения, исходящего из самой глубины древнего водоема. Сквозь воду, неожиданно прозрачную, видны неясные, зыбкие, искривленные очертания домов. Можно поклясться, что по затопленным улицам далеко-далеко внизу ходят крошечные люди. Рядом с маленькими белокаменными домами играют дети, призывно машут руками уличные торговцы, кто-то водит хоровод, в незнакомом танце кружатся пары — в иллюзорном подводном мире праздник. Яркий свет затопляет все мостовые, в домах нет ни одного темного окна. На круглой площади в центре города играет оркестр. Если прислушаться, то можно уловить задорное звучание чужой музыки, голоса певцов, особенно один, очень настойчивый: «Северус… Северус…».

– Северус, пикси тебя дери! Тебя вообще возможно разбудить?! Не заставляй меня прибегать к древнейшим проклятьям черной магии из славного наследия Морганы! Построение через десять минут! Живо выползай из-под одеяла!

Снейп резко открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, исходившего прямо из каменной толщи потолка с выцветшей затертой фреской. Посреди комнаты стоял Каркаров без своего франтоватого плаща, в простой рубахе с закатанными рукавами и брюках, чем-то напоминавших спортивную одежду магглов. На соседней кровати, справа от Северуса, Антон поспешно натягивал сапоги под взглядом невозмутимого Фенга.

– Одевайся и в душевую. Встретимся у лестницы, когда приведешь себя в порядок. Даю пять минут, так что поторапливайся, – скороговоркой выпалил Игорь и выбежал из комнаты.

Северус рывком сел на кровати. За окном алой полоской у горизонта только-только разгорался рассвет.

– Который час?

– Половина шестого, – заметил Фенг. – В темпе, в темпе, в темпе, ребята. Опаздывать к Косиору лучше не стоит.

Еще по-утреннему плохо соображая, Снейп вышел в коридор, где полусонные молодые люди деловито сновали между душевой и своими комнатами. Первогодки выделялись тем, что вносили некоторую суету в отлаженный годами учебы механизм утренних действий их старших товарищей. В душевой Северуса посетила гениальная мысль: подставить неважно соображающую голову под кран с холодной водой. Шок обеспечил моментальное пробуждение и последующее столь же быстрое включение мозга в работу. Перед глазами развернулась ретроспектива всех событий вчерашнего вечера, начиная с небольшой давки у выхода из первой лекционной аудитории. Он, Антон, Каркаров и Фенг вышли тогда последними.

– Что ты думаешь по поводу всей этой чертовщины, Фенг? – Игорь слегка подтолкнул товарища вбок, изворачиваясь от стремительно идущих навстречу легионеров с зажатыми в руках палочками.

– Может быть, это учебная тревога?

– Для которой не нашли никакого другого времени, кроме как время традиционной речи главы Легиона перед новыми адептами?! Да и вдобавок подняли на ноги всю охрану полностью, даже ту смену, что была на отдыхе. Видишь тех ребят с пятого курса? У них как раз сейчас должно быть свободное время перед ночным дежурством. Думаю стоит поговорить с ними.

– Игорь, кажется, нам надо сначала позаботиться о наших младших.

– Они пойдут с нами, ничего с ними не случится. Привет, Эркюль, Дин. Что у нас стряслось такого, что даже вы не поленились покинуть кровати, лишив себя заслуженного сна после ночных бдений?

– Вообще-то, Игорь, нам запрещено говорить на такие темы. Непреложный обет, сам понимаешь, – заметил рыжеволосый тощий парень, подпирающий костлявым плечом стену.

– Да ладно тебе, Дин. Хотя бы намекни, учебная ли это тревога? Вон Фенг поспорил, что мы вполне сможем сегодня навестить старуху Николь.

– Нет, сегодня не сможете. Крепость переведена на осадно-боевой режим, так что... все входы и выходы закрыты на неопределенный срок.

– Ребят, тут такое дело... Похоже, всё хуже, чем могло бы быть, – заметил Эркюль, голубоглазый шатен с рассеченной нижней губой. – Нас сдёрнули с постелей как на пожар, ничего толком не объяснив. Главный драл глотку так, что слышало его команды, походу, все крыло. Так что идите куда шли, а то как бы что не вышло.

– Понял, принято! До встречи, ребята, – кивнул им Игорь.

Северус и Антон в который раз переглянулись. В окружавшем их незнакомом мире творилось что-то странное, и их разбирало любопытство. Что жё все-таки стряслось?

– Может, это как-то связано с переносом первой лекции? – спросил Снейп у Долохова.

– Кто знает? – вполголоса заметил Антон. – Мы тут новенькие, в здешних порядках пока не очень разбираемся. Точнее, практически не разбираемся. Но вполне возможно в Легионе что-то знали или к чему-то готовились, поэтому решили вернуться к старым традициям начала учебного года для первого курса. А если учесть тот факт, что вы сегодня были в ректорате, и вас никто ни о чем не предупредил, то сразу же напрашивается вывод: решение там приняли буквально за час до объявления тревоги.

– Но вряд ли оно было вызвано ею, – встрял в разговор, поравнявшийся с ними Каркаров. – Я думаю, что главы Легиона завтра просто не будет в крепости. У неё, говорят, запланирована какая-то командировка. Вот и все.

– Значит, ты полагаешь, что связи между несанкционированным применением магии и переносом её традиционной речи перед новобранцами не существует?

– Я так не говорил. Во всяком случае, сейчас гадать бесполезно. Мы ведь не знаем, где именно в крепости применили магию и при каких обстоятельствах. Это мог быть какой-нибудь молодой легионер, выхвативший свою палочку, что называется с перепугу. Или, как вариант, – повздорив с товарищем.

– Чего здесь можно бояться?

– Ха, Северус. Ты же слышал легенду о нашем основании. Там же ясно сказано, что крепость «не людьми и не для людей строена». Усёк? А еще прибавь, что здесь были мощнейшие всплески магии, как светлой, так и тёмной. Да у нас в крепости есть полностью закрытое крыло! Там все так и осталось, как было при взятии Званой крепости. Говорят, у основательницы просто не хватило сил восстановить эту часть здания. А потом она почему-то запретила своим воинам ходить туда, хотя сама, если верить слухам, частенько там бывала.

– А еще нашим юным друзьям стоит знать, что после двенадцати часов по коридорам могут перемещаться только вахтенные. И ходят они в старой части здания обычно группами, что тоже неспроста, – многозначительным тоном добавил Фенг.

– Интересно, — пробормотал Антон. – А что, были какие-нибудь инциденты?

– Были. Тринадцать за всю историю Легиона.

– И что произошло? – спросил Северус.

– Одного курсанта-второгодку нашли в коридоре поблизости от закрытого крыла наполовину свихнувшимся. После полугода лечения и реабилитации он ничего не мог вспомнить о той ночи. Спустя сто лет во время обхода периметра крепости дозорные обнаружили мертвую курсантку у разбитого окна одной из зал того же самого крыла. Затем кто-то избил группу первогодок. Правда, на этот раз нападение произошло вдали от разрушенного крыла, около лабораторий больницы. Последнее происшествие было в мае у Архива. Одного из молодых архивариусов прокляли так, что он чуть не умер. Бедняга ничего не помнит за весь прошлый год.

– Первая и последняя истории похожи, – заметил Снейп.

– Да, похожи. Вот только между ними прошло никак не менее шести сотен лет.

– А когда именно начались нападения? – спросил Антон.

– Через сто лет после смерти Званы и ухода последней тени погибших воинов.

– Тени?..

– Я вам удивляюсь, парни! Вы чем вообще слушали?

– Мы думали, это образное выражение. Мало ли что в легендах приплетут.

– Нет. В данном случае это не образное выражение, а факт. Соратники Званы стали призраками, наделенными магической силой. Но со смертью основательницы все они исчезли из крепости.

– Куда?

– Никто не знает куда.

– Так как же вы тогда можете утверждать, что все это правда?

– В архиве хранятся воспоминания свидетелей тех событий – магглов из окрестных деревень.

– В архиве есть воспоминания, которым восемьсот лет?! – воскликнул Антон.

– А что вас собственно удивляет? В нашем архиве есть такое, что вам и не снилось в самых фантастических снах. Кстати. Мы уже пришли. Сидите здесь, не высовывая носа наружу. Мы с Ваном постараемся все узнать по поводу завтрашнего дня и того, когда вы, наконец, примите первую присягу.

Когда дверь за Игорем и Фенгом закрылась, их подопечные переглянулись.

– Интересное местечко, — заметил вслух Северус.

– Легион, что еще тут можно сказать. Правда, я представлял его себе несколько другим, более дисциплинированным что ли? А ты, Северус? Тебе не кажется, что он не такой, как его описывают? Что у него больше тайн и загадок, чем на первый взгляд кажется? Нет, я, конечно, знаю, что большинство рассказов – бред, но все же…

– Я не знал ничего про Легион до этого дня.

– Вот как?

Антон взглянул на него, но расспрашивать не стал, очевидно, ожидая, когда будущий одногруппник сам решит все рассказать. Северус увидел в любопытстве соседа по комнате шанс узнать, каким видят Легион обычные «материковые», как выразился Альва, маги, мечтающие пополнить его ряды.

– Я не смог окончить школу по некоторым, скажем так, не зависящим от меня обстоятельствам, – осторожно начал рассказывать Снейп, усевшись на кровать напротив своего собеседника. – Подрабатывая то там, то здесь, встретил Альву Фортема, который, узнав о моих трудностях, предложил мне работать на него. Выполнив несколько мелких поручений под его присмотром, я дождался первого самостоятельного задания и очутился на полигоне, даже не подозревая, что попал на экзамен. Мне соизволили всё объяснить только после того, как я очнулся в больнице. Вот, собственно говоря, и вся история.

Антон кивнул. По его лицу невозможно было угадать, что он думает. А отвечать молодой человек не спешил. В комнате стало совсем тихо.

– А я вот стал легионером по наущению деда-маггла, – наконец прервал молчание Долохов.

– Как так?

– Мои родители – магглы. Чувство, которое испытали они, узнав, что их сын — волшебник, а им самим через неделю надо будет посетить родительское собрание некой Петербургской магической гимназии, адрес которой им, коренным петербуржцам, был абсолютно незнаком, невозможно вместить в такое слово как «удивление» или «шок», или даже в словосочетание «как громом поражённые». Зато я был в полном восторге и еле-еле дождался последнего вторника уходящего лета, когда мать и отец вернулись домой поздно вечером, уставшие и печальные. Но их непривычно растерянные, почти испуганные лица не умолили моей радости. Я чувствовал себя тогда самым счастливым существом на свете – полноценным героем любимых сказок о колдунах да волшебниках. Единственное, что тревожило меня – возможная реакция деда на такой поворот в моей судьбе. Дед у нас был абсолютным и непререкаемым авторитетом. Но не подумай, что он был из тех людей, которые устраивают в семьях авторитарный режим своего единоличного правления. Нет. Он просто очень хорошо знал жизнь. И все, что он говорил – сбывалось, причем именно таким образом, как описывал этот крепкий, молодцеватый на вид старик. Словно будущее для него было открытой книгой. К тому же надо отметить, что для меня, десятилетнего ребенка, дед был идеалом для подражания – герой войны, полковник, преподает в военной академии, всегда подтянутый, немногословный… Но очень добрый и отзывчивый человек, безумно любящий свою семью. Когда ему рассказали о моем необычном таланте, он воспринял это на удивление спокойно. Спросил, что я могу. Попросил показать пару заклинаний в действии. После чего заключил, что обучение в гимназии мне необходимо. Следующие шесть лет я рассказывал деду обо всем, что происходило со мной в новом для меня мире.

Однажды мой школьный друг на перемене поведал мне легенду о таинственных колдунах, обращающихся в тень. «Они настолько могущественны, что каждый способен убить сотню обычных магов, вызвать страшную бурю и даже замедлить ход Земли!» – говорил он, размахивая руками, словно пытаясь заставить слова быстрее влетать мне в уши. Я улыбался этим россказням, недоверчиво качая головой.

Через неделю после нашего разговора весь магический Петербург содрогнулся от кошмарного преступления. Кто-то жестоко убил всем известную волшебницу-колдомедика, уже сотню лет лечившую детишек. Она неосторожно высказалась о каком-то английском темном маге, вроде бы даже и лорде, на одной из международных колдомедицинских конференций, заверяя коллег в том, что его идеология и способы достижения поставленных целей – чистое варварство о котором она и помыслить не могла, живя в двадцатом веке. Преступление произошло прямо у ворот нашей школы. Поэтому к нам во двор на одной из перемен пришло несколько человек в странных длинных серых плащах, отороченных черным мехом. Мой школьный товарищ, едва завидев их, тут же пихнул меня локтем в бок:

– Гляди! Легионеры! А ты мне не верил! Если они останутся до вечера, мы сможем увидеть, как они обращаются в теней.

– А может, это обычные авроры? – пожал я плечами.

– Не будь идиотом! Наш аврорат носит зеленые мантии, а не серые плащи!

– Так это, может, и не наши авроры, а британские. Ведь оттуда вроде бы родом этот лорд.

– Да нет же! Это легионеры. Те самые. Подумать только, мы с тобой видим самых крутых магов на земле! Ты в курсе, что у них кровь – зеленая!

– Послушай, есть отличный способ узнать, кто они.

– Какой? Заклинание затмения, чтобы они были вынуждены обернуться призраками прямо сейчас?! Но оно же очень сложное!..

– Перестань городить чушь, – оборвал я его. – Идем со мной.

И, волоча по земле тяжеленные, набитые всякой всячиной ученические портфели, мы вышли во двор. Прямо с порога школы я направился к «серым магам». Они о чем-то совещались над местом, где нашли тело убитой женщины. Однокашник, видимо испугавшись то ли кровавого следа, то ли самих волшебников, отстал от меня шагов на пять, но не уходил.

– Здравствуйте, – громко сказал я, остановившись в нескольких метрах от них. Волшебники обернулись. Капюшоны скрыли от меня выражения их лиц, но про себя я надеялся, что они не злились, на то, что их отвлекают. Постояв в нерешительности несколько секунд, за которые меня внимательно осмотрели невидимые мне глаза, я как мог тверже спросил:

– Вы – легионеры?

Они кивнули.

– Что, те самые! – опешил я. Один из магов улыбнулся:

– Смотря, что ты подразумеваешь под словами «те самые».

– Самые могущественные маги, могущие бороться с сотней противников одновременно и превращающиеся ночью в призраков с зеленой кровью!

На этот раз рассмеялись оба легионера.

– Кто тебе это сказал? – спросил доселе молчавший волшебник.

– А вы что и вправду можете стать привидениями? – отвечая вопросом на вопрос, я старался выгородить своего школьного товарища. «Вдруг, – подумалось мне, – это страшный секрет, за который могут убить или лишить памяти, а мы с Колей поклялись умереть, но никогда не выдавать друг друга».

– А ты хороший друг, — внезапно сказал один из них, я даже испугался такому продолжению моих мыслей. – Так держать! Кто знает, возможно, этот любопытный молодой человек передо мной сам станет лет через десять легионером, могущим справиться с сотней магов одновременно, да еще с зеленой кровью в придачу, – и они, посмеиваясь, вернулись к своим делам. А я весь день выуживал у своих одноклассников все, что они знали о легионерах. Но этого оказалось слишком мало, и пришла очередь учителей, которым вскорости надоело частое мельканье моей физиономии в учительской и они рассказали мне, где можно подчерпнуть информацию о Легионе. Через два года о легионерах мне было известно больше, чем кому-либо в школе. Естественно о них знал и мой дед, помогающий мне в этом своеобразном исследовании. Ему Легион очень понравился. Еще бы, ведь вступившие в его ряды волшебники – это, фактически, маги-воины, а все военное было ему близко. С каждым годом я все сильнее заболевал идеей поступления в Легион. И, как видишь…

Долохов обвел взглядом комнату. Снейп кивнул в знак понимания:

– Хм. Знаешь, а я и не подозревал, что кроме Дурмстранга, Шармбатона и Хогвартса есть другие школы, — немного не к месту заметил он.

– Названные тобой учебные заведения образуют так называемое Тройственное Содружество, – принялся объяснять ему Антон. – Далеко не все школы вошли в него. Древние академии предпочитают существовать сами по себе, не всегда подчиняясь даже Международному министерству магического просвещения. А профильные учебные заведения имеют свои содружества, как, например, академии и колледжи, выпускающие авроров.

– Значит, существует много всевозможных учебных заведений для магов?

– На самом деле их не больше тридцати…

Долохова прервал стук в дверь, и сразу после него золотистая дверная ручка-перо бесшумно ушла вниз. На пороге комнаты появился Альва:

– Добрый вечер, молодые люди! Северус, следуй за мной! Антонин, за вами сейчас придут.

Долохов недоуменно переглянулся со Снейпом.

– Пора принимать присягу, господа курсанты, – пояснил Фортем.