Ощущения (гет)

Ничего не изменится. Никогда. Ни сейчас, ни через тысячу лет..

Ты снова и снова будешь биться и ломаться, дрожать, до боли сжимать кулаки, содрогаясь, как от удара, слыша очередное хлесткое «нет».

Как пощечина. Как оскорбление. Как неминуемая порция яда по вене.

Выдыхай. Отчаяние оседает в легких горьким дымом, оставляя после себя неприятный привкус.

Выдыхай. Слеза скользнет по щеке, оставляя за собой мокрую, прерывающуюся дорожку и разобьется о твою трогательно-голую коленку.

Выдыхай. Старайся дышать, даже когда тысяча осколков разрывает тебя изнутри, когда от боли сгибаешься пополам, мечтая о скорой смерти.

Это до смешного привычно и обидно — снова и снова корчиться, сбиваться в комок, растирать слезы-тушь-тени по лицу и сжимать зубы так, что слышен противный их скрежет, будто бы металла о металл.

Ты пьешь эту ледяную горечь давно и не боишься простудиться, потому что вся состоишь из такого вот черного льда, вся пропитана ядом и горечью разочарований, потерь, неудач.

Тебе остается только выдыхать, наблюдая, как один за одним они уходят, жестко и четко проговаривая очередное «нет», увиливая от разговоров, избегая тебя.

Ты снова и снова будешь провожать их взглядом, ловить каждый жест, жадно вдыхать их запах, делать глупости и говорить нелепости…

Они снова и снова — прямо или косвенно — будут захлопывать дверь перед твоим носом, а ты как обычно не успеешь затормозить, разогнавшись, и впечатаешься в нее.

Резкий вкус соли и ржавчины на языке — искусанные в кровь губы, ледяные ладони, которые ты тщетно пытаешься согреть, завернувшись в плед, дрожь, аккуратными шажками пробирающаяся почти под кожу — ты сроднилась с ними, они твои вечные спутники.

И как бы ты не делала вид, что все хорошо, как бы не старалась радоваться мелочам — в твоем взгляде таится боль, движения какие-то изломанные и неверные, нервные, почти болезненные, будто с каждым твои движением в тебя втыкается тысяча игл.

Это совсем не страшно — разваливаться по частям. Это уже привычно — распадаться — слезами и криками, холодом и горечью, терять себя секунда за секундой, как будто вырвали часть души, как будто в груди зияет дыра.

Ты прикрываешь глаза — коллекция секундочек-минуточек счастья проносится в твоей памяти. Ты помнишь буквально все — каждый взгляд, каждое обращенное к тебе слово, каждый жест.. Ты придумываешь себе реальность, в которой все это толкуешь как хочешь, ты уверяешь себя, что все будет, что вот оно — совсем чуть-чуть и цель будет достигнута.

Но все не так — как обычно — и от этого хочется хохотать — истерично и безумно — потому что плакать уже нет сил.

А потом ты долго будешь вглядываться в темноту в полной тишине пустым, ничего не выражающим взглядом, все мысли исчезнут и растворятся… Тогда все перестанет иметь хоть какое-то значение и сделается ненужным, скомканным, стертым.

Ты представляешь хрустальный шарик, сброшенный с крыши высотки, который летит себе, сверкая в слабом свете фонарей, он летит, кажется, долго-долго, но на самом деле всего пару секунд, а потом распадается тучей стеклышек-брызг с противным звоном.

Ты разбиваешься.

Его имя начертано на изнанке век.

Выдыхай — это все, что тебе осталось…