Маленький победоносный фор (гет)

Военный корабль Мантикорского Королевского Флота вплыл в центр Бетанского Клубка — молчаливым стражем и угрозой. Почти сразу за ним появилась яхта Хонор и передала подтверждение, что мантикорская дипломатическая делегация приземлилась на Колонии Бета. Едва сделав это, яхта с ускорением ушла в сторону от точки возмущения гравиполя и приготовилась к переходу в гиперспейс.

Прошло пять лет с тех пор, как «Артемида» и «Ариэль» покинули эту систему. На схемах теперь отмечалось несколько импеллерных сигнатур; технические кудесники Колонии Бета однозначно нашли новое и неожиданное применение этой технологии.

Мантикорцы прилетели с официальной миссией установить дипломатические отношения с новым соседом. Однако Хонор получила еще и приватное разрешение посетить родителей своего мужа. Быстрый прыжок через гиперспейс привел их в место, представлявшее собой третье по порядку звено в хрупкой цепочке туннелей, соединяющих Барраяр с Комаррой. Там они поднялись на борт «Ариэля», чтобы на нем проделать два оставшихся скачка к отдаленной планете. Майлз рассчитал время так, чтобы их прибытие как раз совпало с моментом прихода с Беты сообщения по сжатому лучу.

Они взяли с собою маленького Эйрела, но не его старших сестер. Мальчик больше, чем они, пошел внешностью в мать, отличаясь лишь красно-каштановым оттенком волос, но и он должен был с возрастом потемнеть. Майлз много лет уговаривал Хонор согласиться растить их сына на Барраяре, однако она противилась. Майлз же считал, что ребенок будет более благополучен, если вырастет отдельно от них и с меньшей вероятностью пострадает от загрязненной экосферы Грейсона, а ать он видел и так чрезвычайно редко. Обязанности флотоводца во время войны позволяли сейчас Хонор бывать дома едва ли раз в году, и в конце концов она уступила, хоть и оставила за собой право сначала своими глазами посмотреть на планету Майлза и, если будет надо, применить вето.

На Бете их ожидала Элли — теперь уже коммодор Куинн, и выражение ее лица прекрасно демонстрировало все запасы досады, накопившейся за пять лет. Разумеется, она доставила Майлзу сообщения из дома. Он с удивлением узнал, что Баз с Еленой вышли в отставку, а Куинн, кажется, сама прибрала флот к рукам. По сути, стала еще одной его наследницей — как адмирала Нейсмита. Что ж, число ролей, которые Майлз может играть одновременно, все же ограниченно.

Сообщение от Иллиана оказалось официальным приказом доложиться со всей возможной спешностью и т.д. Письмо майлзова отца начиналось со слов "Ты должен знать, что мы объявили тебя погибшим четыре с половиной года назад", и это было не самым лучшим началом. От Грегора — ни слова. По мере приближения к Барраяру Майлз нервничал все больше.

* * *

Черный с золотом парадный мантикорский мундир облегал Хонор, как вторая кожа. Две девятиконечные адмиральские звезды мерцали на воротнике, Звезда Грейсона вместе с дюжиной прочих наград украшала грудь. Майлз сам, вместо стюарда, укрепил у нее на ремне меч лена Харрингтон в драгоценных ножнах, отступил на шаг и улыбнулся. Очень широко.

— Хочешь надеть Ключ Харрингтон? — спросил он.

— Думаешь, стоит? Номинально он не относится к этому мундиру.

— Он будет нести неоднозначный культурный месседж, — согласился Майлз. — Нам и так повезло, что цвета твоей ливреи не повторяют родовые цвета других графов. Но Ключ — часть твоих регалий. Наверное, тебе стоит его надеть.

Хонор кивнула, и Майлз пошел за Ключом. Ей пришлось нагнуться, чтобы он мог надеть его ей на шею. После этого он снова сделал шаг назад и принялся любоваться ею, открыто сияя одобрением.

— Выглядишь ошеломительно!

— Ты уверен, что мундир будет уместен?

— Это же Барраяр. Мундир здесь уместен всегда.

— Я заметила, что своего ты не носишь, — возразила Хонор. Ее муж был в неброском гражданском наряде, и единственным его украшением оставалась серьга в ухе.

Майлз слегка рассмеялся:

— Ладно, я — исключение. — Он поднялся на цыпочки, она послушно наклонилась, и они поцеловались. — Думаю, мы готовы.

По дороге к выходу они встретили лейтенанта Волынкина.

— Кирилл! — окликнул его Майлз.

— Сэр? — переспросил лейтенант.

— Возьмите себе увольнительную на пару дней, пока мы здесь. Думаю, вы давно не были дома.

— Спасибо, сэр. — На губах Волынкина проявилась почти незаметная улыбка. — И удачи вам с адмиралом.

Майлз с сомнением в голосе поблагодарил. Хонор решила, что Волынкин на сей раз имел в виду не ее.

С краткими церемониями их приветствовали на орбитальной пересадочной станции. Выделенный им эскорт был небольшим, и никто не выразил удивления ни при виде ее охраны — двух невысоких молодых людей в зеленом мундире Харрингтон, ни даже при виде вышагивающих за ними пары древесных котов. На парадной форме Хонор был прикреплен особо пышный золотой эполет — специально для когтей древесного кота — но Майлз все-таки отсоветовал ей нести Нимица на плече. При всем его кажущемся безразличии, эта встреча, кажется, была для него очень важна.

Мир, лежащий под нами, состоял по большей части из океанов. Были видны два средних размеров континента: южный — бурый, северный — в лоскутных зеленых и бурых пятнах. Пересадочная станция казалась маленькой и примитивной, а планета при взгляде с орбиты демонстрировала слишком мало отметин индустриализации.

— Мы приземляемся в космопорте Форбарр-Султаны, — объяснил Майлз. — Там нас будет ждать транспорт.

Как обычно во время приземления, поверхность планеты надвинулась слишком быстро, чтобы разглядеть город. Протокольный офицер в сопровождении взвода солдат в ослепительно яркой красно-синей форме препроводил их наружу. Все охранники были выше Эндрю и его товарища-оруженосца. Длинный, припавший к земле ховеркар ждал неподалеку. Протокольный офицер усадил Хонор с ее окружением в машину, а сам сел рядом с водителем.

Город распростерся по поверхности, его горизонтальная застройка была почти грейсонской. Виднелось несколько здоровенных небоскребов, но ни один из них не достигал высоты колоссов, обычных в мантикорских городах. Машина свернула и поехала на юг в сопровождении полицейского эскорта. Наконец, за окнами показалось массивное шестиугольное здание. Еще более многочисленная охрана открыла перед ними запертые ворота, ведущие на монументальную площадь. К югу тянулась дорога, вдоль которой стояли памятники и статуи, и прохожие почтительно уступали кортежу путь. По обе стороны широкого проспекта тянулись зеленые насаждения, а впереди, по правую руку, Хонор увидела огромное кладбище. Вдалеке показался каменный мост.

Когда они пересекали мост, Хонор разглядела реку, дальние мосты на ней и даже шлюзы. БОльшая часть высоких зданий стояла в отдалении, к северу и югу от узкой стремнины. А здесь по обеим берегам реки расположилось множество элегантных особняков, по воде сновали туда и сюда небольшие суденышки. Южнее дорога вливалась в искусно разбитые сады, террасами поднимавшиеся к большому дворцу.

Перед ними расстелили красную ковровую дорожку, и у ступеней их встретил почетный караул и женщина, представившаяся как леди Элис Форпатрил. Полицейский эскорт отстал, оруженосцы Хонор шагнули к ней, сопровождая с обеих сторон. Охрана у дверей дворца внешне никак на это не прореагировала, но Хонор ощутила их недовольство.

Сам дворец был большой, обветшалой, объединенной в единое целое коллекцией разных архитектурных стилей. После краткой протокольной информации от деловитой леди Элис их всех препроводили в комнату на втором этаже. У ее дверей стояло четверо стражей в черном с серебром, и двое охранников Хонор присоединились к ним.

Майлз провел не один час, готовя этот визит и выторговывая право Хонор все время держать своих оруженосцев при себе. Наконец он получил для них разрешение иметь при себе парализатор даже во дворце, однако в одной комнате с императором им находиться не дозволялось.

Комната за дверью оказалась отделана зеленым шелком, пол выложен каменной мозаикой. Там ожидали трое мужчин постарше в военной форме и две женщины.

— Сир, позвольте представить вам вице-адмирала леди даму Хонор Харрингтон, графиню и Землевладельца, из Звездного Королевства Мантикоры и Протектората Грейсона, — произнесла знатная леди, не моргнув глазом.

— Ваше императорское величество, — отозвалась Хонор и вручила свои верительные грамоты леди Элис, которая отдала их императору.

Эмоциональный подтекст происходящего в комнате был глубоким и хаотичным. Рыжеволосая с сединой женщина в длинном платье излучала одновременно нежность и изрядную досаду, окрашенные сдержанным весельем, то же чувствовал и военный в высоких чинах — адмирал? — рядом с нею, хотя у него раздражения было больше, а нежности — меньше. Майлз был спутанным клубком самодовольной гордости (она уже заметила, как любил он показывать свою жену людям) и общей паранойи. Как муж Хонор он был представлен в качестве консорта Землевладельца Харрингтон, и тут даже у императора сквозь маску бесстрастия проглянуло подавленное чувство юмора.

Затем Хонор представили премьер-министру. Ее тестю, сообразила она. Это был крепкий коренастый мужчина на добрых десять сантиметров ниже ее самой, черты его лица слегка смягчил возраст. Впрочем, сложен он был совершенно непохоже на сына. Майлз съедал едва треть от порции самой Хонор и весил каких-то сорок килограмм, а телосложение Эйрела Форкосигана выдавало бывшего борца и задиру.

— Землевладелец Харрингтон, мы с графиней Форкосиган приглашаем вас и ваших спутников воспользоваться гостеприимством особняка Форкосиганов, — произнес премьер-министр после заключительных формальностей. Его жена ободряюще улыбнулась Хонор.

Лишь когда они покинули комнату, она поняла, что ни она сама, ни Нимиц не уловили ни единой эмоции от третьего мужчины в комнате.

* * *

Едва закончилась аудиенция, Эйрел Форкосиган перевел взгляд на жену.

— Боже правый. Она напоминает мне моего отца. Только выше. И еще страшнее.

Корделия рассмеялась:

— Заметил, как Майлз прятался за ее спиной от Саймона?

— За ее юбками, — проворчал Эйрел. — Этот мальчишка...

Грегор покачал головой, задержавшись по пути к двери.

— Очень в майлзовском стиле, конечно же. Хотел бы знать, на кого похожи их дети. — Он склонился и поцеловал Лаису в щеку.

— У них трое, — сообщил Саймон. — Две дочери и сын, по старшинству. — Все остальные в комнате повернули к нему головы. — Я только что получил рапорт от моего агента. Сын сопровождает их, обе дочери остались дома. Старшая — наследница Землевладения Харрингтон.

— Ясно, — бесстрастно прокомментировал Грегор.

* * *

— Силы Королевского Флота Мантикоры по состоянию на восемь месяцев назад. — Майлз выложил очередную карточку. Он разглядывал стол Иллиана, не решаясь поднять глаза. Стопка карт с данными росла, а в кляссере у него было еще больше. Пять лет наблюдений и заметок, наконец-то извлеченных из закодированных систем "Ариэля". — Полная схема сверхсветового передатчика на короткие дистанции, — он положил очередную карту. Иллиан снова промолчал. — Не представляете, каких хлопот это стоило. Шесть томов теории гиперпространства и два соответственных протокола допроса. У меня недостаточно информации, чтобы реконструировать опытный образец альфа-узла прямо сейчас, поскольку они не приспособлены под наши размеры кораблей, но вся необходимая для этого теория — здесь.

От Иллиана ни слова.

— Гиперпространственная карта галактики. Она не совсем точна на нынешний момент, поскольку со временем границы гравиволн дрейфуют туда-сюда на тысячи световых лет, но здесь видно, какие системы являются нашими соседями и как широко на самом деле простирается Империя. Я скомбинировал время путешествия через П-В туннели и предположительное время путешествия в гиперспейсе, чтобы показать, несколько они достижимы. Анализ феодальной системы Грейсона, с акцентом на определенные уроки для барраярских реформистов. Практическая возможность продления жизни до пары столетий — применимо к людям не старше двадцати пяти. — Он начал выкладывать карточки на столе в новую стопку. — Полная расшифровка допроса Корделии Рэнсом, бывшего Секретаря по Общественной Информации Народной республики Хевен; она выдала все скелеты в шкафу нынешнего хевенитского правительства. Мой взгляд на политическую ситуацию в мантикорской Палате лордов…

Он наконец поднял глаза от поверхности стола. Иллиан смотрел на него холодным взглядом василиска. Майлз набрал воздуху в грудь.

— Мой полный отчет, включая политический анализ стратегической ситуации и проект двух направлений действий по предотвращению мантикорского владычества над Галактикой...

* * *

Культурный шок оказался тем выше, чем сильнее было сходство. Хонор видела, что мужчины с каменными лицами в охране графа Форкосигана обучены убивать, но на ее взгляд они выглядели слишком пожилыми, а учитывая их краткий срок жизни — совсем стариками. Про то, сколько именно лет осталось отцу Майлза, тот ни разу не упоминал, но Хонор сделала вывод, что где-то два десятка лет. Теперь она немного лучше понимала, отчего он так хотел примириться с семьей.

Там был еще брат, от которого у нее, если честно, бежали мурашки по коже. Он был копией Майлза, только плотнее и выглядел старше. На семейных ужинах он обычно молча сидел и наблюдал. Она знала, что заставляет его нервничать не меньше, чем он сам — ее, но легче от этого не становилось. Их с Майлзом сходство было в основном физическим, но несколько раз, пытаясь настроиться на эмоции своего мужа, она «ловила» его брата, и это ее изрядно смущало. А ведь раньше она подозревала, что историю с клоном Майлз просто выдумал.

Хонор впечатлило слаженное, без видимых усилий взаимодействие графа и его жены, отличавшее все их поступки. Графиня Форкосиган была особенно любезна с Нимицем и Самантой, а внук ее просто очаровал. Сержант Таура охраняла Эйрела все его младенчество, и, хотя она больше не была оруженосцем Харрингтонов, никто из людей Хонор не осмелился занять ее место. Однако, уезжая из особняка, Хонор и Таура с общего согласия оставили ребенка на попечение людей графа.

На сессии законодательного собрания, где Эйрела утверждали в качестве наследника его деда, Хонор сидела рядом с Майлзом и Корделией на верхней галерее. Комната внизу была полна мужчин в самых разнообразных мундирах. Было очень много военной формы, что удивило Хонор. Барраяр явно был очень милитаризированным обществом.

— Понимаете, голосование — это не пустая формальность, — объяснил ей перед сессией граф Форкосиган, — но в данном случае я не беспокоюсь. Я объявил о своем намерении после этой сессии подать в отставку с поста премьер-министра, и оппозицию это приведет в восторг.

Граф тоже был сейчас внизу, в своей красно-синей форме.

— Здесь всего одна женщина. Она графиня? — спросила Хонор.

— Нет, это депутат — Голос Форсмита, — объяснила мать Майлза.

— А что значат эти мундиры?

— По большей части — принадлежность к Дому, — пояснил Майлз. — А офицеры на действительной службе — в красно-синем.

— Непривычно видеть столько военных в законодательном органе страны. С Ключами дело обстоит по-другому.

— Где-то процентов восемьдесят графов — военные в той или иной мере. Хотя некоторые служили довольно недолго. Помнится, Форлакиал смылся со второго курса Академии. Если их не успевают назначить в Генштаб до того, как они примут титул, они обычно уходят со Службы в отставку.

В красно-синем была где-то пятая часть членов Совета. Хонор подняла брови:

— Что же, они все генералы?

— Генералы, адмиралы, коммодоры. Впрочем, здесь и лорды-наследники есть.

— Твой отец все еще на действительной службе?

— Это скорее политическое назначение, — медленно проговорил Майлз. — Делает очевидным, кому именно он служит. Отец был регентом Грегора шестнадцать лет. Никто бы не посмеет оспорить его право носить мундир.

— Не могу решить, чьей государственный строй примитивнее: ваш или грейсонский, — заметила Хонор. — Тут больше солдат, но нет священников...

Майлз фыркнул:

— О вкусах не спорят.

Голосование прошло как ожидалось, и Майлз удовлетворенно кивнул. Удивительно, но он одобрил отцовский выбор — признать наследником его сына, а не его самого. Графиня Форкосиган объяснила это тем, что наследнику нужно будет находиться на Барраяре, чтобы вступить в права — и Эйрел-младший это мог, в отличие от Майлза. Без подтвержденного наследника Совет мог бы после смерти графа равно отвернуть Майлза, Марка и Эйрела в пользу иного, предпочитаемого ими претендента.

— Кроме того, — понимающе добавила Корделия, — вы ведь не собираетесь расставаться.

Хонор крепче стиснула его узкое запястье.

— Нет, — ответила она.

* * *

Последние приготовления были сделаны, и Хонор смотрела с мостика "Пола Тэнкерсли", как приближается зависший в пространстве корабль КФМ. Она не отпустила Майлза. Он возвращался вместе с нею, а вместе с ним — Бел, Таура и добрая доля дендарийцев, следовавших за Хонор в последние пять лет.

Нимиц обозревавший все происходящее с ее плеча, спрыгнул, чтобы приветствовать свою супругу. Хонор уловила эхо его мыслеречи, обращенной к Саманте. Коты шлепнулись на пол и удобно там разлеглись бок о бок. Странное поведение. Хонор вопросительно подняла бровь, глядя на Майлза — тот напряженно улыбнулся и пожал плечами. Его настроение немного улучшилось с момента их отлета с Барраяра, но в нем оставались глубинные темные слои. Ничего необычного: ее муж всегда славился переменчивым настроением.

— Ты перейдешь на флагман со мною?

— Не-а, мне нужно присмотреть за Белом, — усмехнулся Майлз. Тон его был легкомысленным, но она знала, насколько он терпеть не может бесконечные церемонии прибытия и отбытия на мантикорских военных кораблях. Он протянул руку и погладил Нимица, а потом с тяжким "уф!" поднял с пола Саманту.

* * *

Майлз наблюдал за импеллерным узлом военного корабля с мостика "Пола Тэнкерсли". Похожий на мыльный пузырь парус корабля КФМ оседлал промодулированную по Неклину гравиволну, и тот исчез.

Он оглянулся на Тауру, потом опустил руку и успокаивающе потрепал Саманту по загривку.

— Все будет хорошо, — пробормотал он тихо. Экипаж начал подготовку к переходу, а Майлз опустился в кресло перед комм-пультом, рассматривая "Ариэль" в причальном отсеке, который терпеливо выжидал, пока в течение нескольких минут не стабилизируется терминал. — Готов, Бел?

— Практически да, — отозвался гермафродит. Саманта кивнула Майлзу. Все было на месте. — Как только паруса развернутся, по вашей команде мы активируем переход на Мантикору.

— Стоп, капитан, — скомандовал Майлз. За его спиной зажужжал парализатор Тауры.

Она стреляла снова, снова и снова.

* * *

После супредредноута точка перехода дестабилизировалась на более долгое время, чем после небольшого суденышка. Хонор ожидала, что "Пол Тэнкерсли" появится вслед за ними как раз в тот момент, когда они разовьют полную скорость и уберутся с курса яхты.

Назначенное время наступило. Яхта не появлялась. Хонор прождала еще двадцать секунд. Ничего.

— Адмирал, — неуверенно окликнул ее кто-то из подчиненных.

— Его нет, — тихо проговорила Хонор, внезапно осознав, что произошло. И повторила громче. — Нет — и не будет. — Она уставилась в экран, и ее мысли заметались.

"Он украл мой корабль", — это была первая. Она включила его людей в отряд своих оруженосцев. После Аида они это заслужили. Но в экипаже яхты людей Нейсмита была едва ли четверть. Внезапное предательство, мгновенный порыв... о да, теперь она могла представить это воочию. Убил ли он тех, кто отказался ему подчиниться?

"Он украл моего сына!"

Ее взгляд сделался жестким. Не сказав ни единого слова, она покинула флагманский мостик.

* * *

Его письмо лежало в дипломатической почте, как она и предполагала. Гладкий конверт, имя Хонор надписано мелкими буквами в верхнем углу. На заднем клапане была оттиснута его печать с горами и кленовым листом, в темно-буром пятне.

"Миледи", начиналось письмо.

"Это не признание и не извинение. Ни одной клятвы, данной вам, я не нарушил и не нарушу впредь. Но я был связан своим долгом прежде, чем мы познакомились, и поныне остаюсь им связанным.

Лейтенант (Имперская СБ) / командующий личными императорскими Дендарийскими наемниками".

Рядом с его аккуратной подписью стоял сделанный синими чернилами отпечаток кошачьей лапы.

Когда Хонор вернулась на мостик, ее лицо было неподвижным, как стекло. Люди смотрели на нее украдкой и сразу отводили взгляд к своим экранам, не желая привлекать ее внимание.

— Отправьте это адмиралу Гивенс в РУФ, — мягко и бесстрастно распорядилась Хонор, протягивая конверт своему начштаба.

Тот кивнул и отступил в сторону, пропуская ее к тактической консоли. Руки Хонор, настоящая и искусственная, были сжаты за спиной, и она невидяще смотрела на экран.

«Гнев отвергнутой женщины страшнее ада».