Наследие Вальдемара (джен)

Весь день Твайлайт и Рэйнбоу пришлось делать вид, будто они ничего не знают. К счастью, череда событий сложилась таким образом, что определённое волнение и нервозность были как нельзя кстати. Миссис Хуфишен долго извинялась за случившееся, заверив почётных гостей, что такого больше не повторится; в то же время она не особо пыталась удержать их от желания покинуть поместье, наоборот, время от времени звучали заявления, что завтра утром дождь прекратится, а поезд прибудет на станцию к полудню. Подруги, в свою очередь, ни разу не упомянули, что собираются уезжать, хотя обе старательно показывали желание это сделать.

После ужина пони провели на первом этаже значительно больше время, чем обычно. До полуночи оставалось ещё два часа, поэтому Твайлайт и Рэйнбоу не особо спешили в свои комнаты. Благо, миссис Хуфишен видела в этом лишь страх после утреннего нападения. Или она только делала вид? Этот и многие другие вопросы не давали подругам покоя, но они не могли поделиться ими даже друг с другом.

Наконец Твайлайт заявила, что отправится спать. Не прошло и минуты, как Рэйнбоу последовала за ней. Она поднялась в свою комнату, однако осталась у двери, слегка её приоткрыв. С лестницы донеслись голоса — Эдмон и Лигейя о чём-то разговаривали. Затем в покои поднялась миссис Хуфишен вместе с сыном, они обмолвились всего парой фраз. Рэйнбоу дождалась, пока пляшущие на стене тени растворятся во тьме этажа, и тихо полетела к Твайлайт. Дверь, как она и думала, подруга не заперла.

— Они ушли, — вполголоса заявила Рэйнбоу.

Твайлайт лежала с открытыми глазами на кровати, левитируя перед собой пергамент и перо.

— Что ты делаешь?

— Пишу письмо для принцессы Селестии. Возможно, потом у нас не будет такой возможности, — пояснила та.

— Надеюсь, ты попросила её прилететь нам на выручку? — на полном серьёзе спросила Рэйнбоу.

— Не думаю, что её помощь нам понадобится. Но я упомянула, что если от нас не будет известий более двух суток, то ей следует приехать сюда.

— Более двух суток, — скептически повторила Дэш. — Да за это время от нас может и мокрого места не остаться!

Твайлайт убрала письмо в сторону и с улыбкой посмотрела на подругу. Той её ухмылка показалась надменной и осуждающей. Но вместо ответной гневной реакции, Рэйнбоу решила превратить всё в шутку.

— Я-то продержусь хоть целую неделю, а ты… — начала она с лживой серьёзностью, — я бы не дала тебе и двух часов, не говоря уже о днях.

Твайлайт звонко рассмеялась, как любит делать это Пинки, и откинулась на мягкую подушку, возвращаясь к письму.

— По статистике, аликорны живут дольше, чем пегасы, — съязвила пони. — А теперь не мешай, Дэш, мне нужно сосредоточиться.

«Сосредоточиться ей нужно, конечно! — подумала Рэйнбоу, садясь на край кровати. — Почему ты просто не можешь признать, что я права?» До полуночи осталось не так уж и много времени, но ожидание в тишине стало для неё настоящей проверкой на прочность.

* * *

В дверь постучали. Твайлайт посмотрела на Рэйнбоу, та утвердительно кивнула, после чего произнесла:

— Войдите.

На пороге показалась взволнованная Лигейя, за спиной которой стоял Эдмон, чьё лицо сохраняло относительную невозмутимость. Ничего не говоря, пони вошли в покои принцессы и закрыли дверь на ключ. Эдмон подошёл к окну и вгляделся в полумраки ночи, как это часто делала Рэйнбоу. Лигейя же подошла к кровати и, после молчаливого согласия, присела. Она не спешила начинать и пристально смотрела на своего спутника, то же делали и остальные.

— Он у себя, — заявил Эдмон.

Лигейя облегчённо вздохнула, словно сняла с плеч груз ответственности, и наконец приступила к делу:

— Наш род берёт своё начало за сотни лет до объедения враждующих племён пони и образования Эквестрии. Однако для многих его основателем стал Вильгельм Вальдемар. Объединение пегасов, земнопони и единорогов спасло пони от вымирания, но нашлись и те, кто был против. Они боролись за сохранение старых порядков всеми возможными способами, но со временем их последователей становилось всё меньше. Наконец наш дальний предок, Вильгельм Вальдемар, глава второго по могуществу Дома у единорогов, женился на сестре главнокомандующего армией пегасов Ирулан и тем самым нанёс сокрушительный удар почитающим старые порядки, и вскоре их сообщество развалилось.

— Тише, — послышался приглушённый дождём голос Эдмона.

Лигейя беспрекословно подчинилась и в испуге замерла, не отводя взгляда от фигуры друга. Твайлайт смотрела туда же, но всё не могла понять, чего именно боятся эти двое.

Наконец Эдмон молча кивнул. Лигейя облегчённо вздохнула и продолжила полушёпотом:

— Однако нашёлся один единорог, который решил во что бы то ни стало отомстить Вильгельму. Поговаривают, что ради этого он продал свою душу демону, и тот взамен напал на поместье Вальдемара. — На улице сверкнула молния. — В ожесточённой схватке Вильгельм одержал верх над демоном, но не смог его уничтожить и заточил в катакомбы под своим поместьем. Сказанье об этой битве передавалось из уст в уста, от отца к сыну. Со временем подвиг Вильгельма Вальдемара превратился в легенду, а сегодня о ней помнят лишь страницы старинных книг и мы, его потомки.

— Почему вы раньше молчали? — перебила Лигейю Рэйнбоу. Она сидела на кровати, скрестив на груди копыта, и осуждающе смотрела на неё.

— Мы боялись сказать, — проронила напуганная пони. — Магия не позволяет демону самостоятельно выбраться из катакомб, но его влияние чувствуется повсюду. Это он погубил деревья, это из-за него мы видим солнце лишь на картинах, это он забрал моего дядю и… отца.

Лигейя поникла головой. Рэйнбоу быстро изменилась в лице: она больше не осуждала, а сочувствовала.

— Эй, не вешай нос! Мы пришли, чтобы помочь вам, и не отступимся ни перед чем, — заявила она.

Лигейя еле заметно улыбнулась и посмотрела на Эдмона. Однако на этот раз её взгляд не переполнял страх, нет, он уступил место сокровенной мечте.

— Я всегда мечтала уехать в Кантерлот, когда вырасту. Но на мой двенадцатый день рождения отец сказал, что я не могу этого сделать… — Лигейя отвернулась, и Твайлайт могла судить о её эмоциях лишь по голосу. — Если умрёт последний из рода Вальдемара или покинет родной дом, то демон освободится и погрузит мир во мрак… так гласит старая легенда.

— А вы никогда не задумывались, что эта легенда может быть простым вымыслом? — скептическим тоном спросила Твайлайт.

Обычно она осуждающе смотрела на Рэйнбоу, когда та демонстрировала черты своего характера, вмешиваясь в разговор или произнося неуместную, резкую фразу, но сейчас они поменялись местами.

— Увы, принцесса, об этом никто не знает, однако в существовании демона не приходится сомневаться, — ответил за Лигейю Эдмон.

Он взглянул на неё, та молча кивнула. Твайлайт ещё раз поразилась тому, как у слепого пони получилось реагировать на подобные жесты.

— Мой дорогой друг Халек всю жизнь верил в проклятие и поклялся во что бы то ни стало однажды избавить свой род от демона, — прежде спокойный голос Эдмона приобрёл встревоженные черты тона Лигейи. — Он потратил годы на изучение истории и демонологии, пытаясь найти способ уничтожить демона… В конечном счёте он его нашёл, но риск был слишком велик, поэтому его никто не поддержал… никто, кроме меня. — Эдмон тяжело вздохнул. — Мы всё тщательно спланировали и решили спуститься в катакомбы, пока все будут спать. Халек убедил меня зачаровать мечи, сославшись на то, что только ими можно убить демона.

— Расскажи поподробней, — попросила Твайлайт. — Нам это ещё пригодится.

— Увы, принцесса, но я слепо верил своему другу и желал смерти демону не меньше, чем он.

Эдмон повернул голову так, словно покосился на Лигейю, но тут же отвернулся к окну. Она, к слову, тоже отвела взгляд в сторону.

— Единственное, что я могу сказать, так это то, что заклинание лишило меня почти всех сил, а сталь еле заметно светилась в темноте, — продолжил он. — Халек достал ключ от катакомб, и ночью мы проникли в запретное место. Не передать словами, в какое мрачное и сырое место превратились они за века. Но нас пугал ни потолок, готовый обрушиться в любой момент, ни затхлый воздух и ни разбросанные по полу скелеты крыс. Ареал тайны, сложившейся вокруг демона, сделал своё дело: чем больше времени мы проводили внизу, тем сильнее дрожали наши тела…

Специально или невольно Эдмон выдержал небольшую паузу.

— Удивительно, но мы настолько сильно желали демону смерти, что боялись его меньше, чем перспективы вернуться назад ни с чем… Каким же мы были дураками! Он изматывал нас на протяжении двух часов, а затем, когда копыта нас почти не держали, появился из темноты… Я никогда не забуду его чёрные, как сама ночь, полные ненависти и силы глаза. Они стали последним, что я увидел в своей жизни… — вздохнул Эдмон и нехотя продолжил. — Нас нашли на следующее утро у входа в катакомбы. Я долго не мог понять, почему на улице такая тёмная ночь, а затем ещё неделю отказывался верить в свою слепоту… Халек же…

— Он не приходил в сознание несколько дней, — продолжила за друга Лигейя. — Отец не спал ночами, а мы по очереди дежурили возле него. Мать просила нас следить за отцом, намекая на то, что он может пойти на отчаянный шаг…

— Он спустился в катакомбы? — тихим, заворожённым голосом спросила Рэйнбоу.

— Нет, — продолжила Лигейя, — он… он…

Она шмыгнула носом и закрыла глаза. Казалось, что она вот-вот заплачет. Эдмон хотел подойти к ней и уже сделал шаг, но Твайлайт обняла кобылку первой, та спрятала мордочку в её гриве.

— Халек сошёл с ума и напал на родного брата, — помог подруге Эдмон, — он сломал ему позвоночник и что-то сделал с его магией. Врачи не смогли помочь господину, а моего бывшего друга предложили изолировать от общества. Миссис Хуфишен напрочь отказалась от клиники, заявив, что они оба останутся в поместье… С тех пор у всех началась чёрная полоса в жизни. Вскоре многих слуг поразила неведомая болезнь, и все они бежали из поместья, остался только я. Растительный мир вокруг дома начал медленно умирать, солнце всё чаще и чаще скрывалось за облаками. Но мы не могли убежать, мысли о проклятии стали как никогда реальными, и наш дом превратился в нашу тюрьму…

— Наконец судьба послала нам спасителей, — шмыгнула носом Лигейя, но теперь казалось, что она точно заплачет. — Вы избавите нас от этого монстра и даруете нам свободу! Ведь вы прибыли сюда именно за этим.

Твайлайт улыбнулась, но улыбка получилась натянутой, и Лигейя это увидела.

— Я ведь права? — её голос дрогнул.

— Я… — протянула Твайлайт.

— Где вход в катакомбы? — настойчивым тоном перебила её подруга.

— За домом, в саду, я покажу, но нам нужен ключ, — безрадостно заявил Эдмон.

— И где же он?

— Халек мне его так и не вернул, полагаю, он держит его у себя.

— Вот так удача! — сыронизировала Рэйнбоу, но тут же вспомнила о странной находке.

Дэш посмотрела на подругу, и та всё поняла без лишних слов. Твайлайт открыла полку в столе и достала завернутый в бумагу металлический предмет. Она левитировал его Лигейи. Пони взяла его в копыта и внимательно изучила.

— Что там? — спросил Эдмон.

— Взгляни.

Лигейя протянул ему металлический предмет. Удивительно, но единорог сразу же левитировал находку, однако вместо бессмысленного изучения слепыми глазами, медленно потёр её об щеку, покрутил в копытах. На лице появилась задумчивая гримаса. Он не спешил с ответом, предпочитая лишний раз прикоснуться к предмету.

— Откуда он у вас? — наконец спросил Эдмон, не скрывая озадаченность.

— Вчера кто-то подкинул его мне под дверь, — ответила Твайлайт. — Это ключ?

— Если я не ошибаюсь, то это его основная часть… Неужели в Халеке осталось хоть что-то от него прежнего?

Повисла неловкая пауза. За окном продолжался дождь и время от времени сверкали молнии. Каждый думал о своём. Твайлайт анализировала полученную информацию и разрабатывала план дальнейших действий. Лигейя и Эдмон, как видимо, пытались прийти в себя после далеко не самых приятных воспоминаний. А Рэйнбоу всё никак не могла понять, почему её подруга медлит.

— Я отправлю письмо принцессе Селестии и попрошу её немедленно приехать в поместье, — наконец заявила Твайлайт. — В любом случае нам понадобится карта катакомб и то заклинание, которое нашёл Халек. Сколько вам потребуется времени?

— Карта лежит в моей комнате, но заклинание…

— Я помогу! — воодушевлённо предложила Лигейя.

— Хорошо. Как только вы найдёте заклинание и карту, возвращайтесь сюда. Принцесса Селестия не заставит себя долго ждать. Идите.

Эдмон и Лигейя улыбнулись и быстро покинули комнату. Оставшись с подругой наедине, Рэйнбоу задала вопрос, который не давал ей покоя на протяжении всего разговора.

— Ты считаешь, что Халека ещё можно спасти?

Твайлайт уже приступила к написанию нового письма. Перо со скрежетом описывало резкие, виртуозные пируэты. Требовалось изложить для принцессы Селестии лишь самое главное, и её бывшая лучшая ученица прекрасно с этим справилась.

— Я никогда не слышала о подвиге Вильгельма Вальдемара, но демон реален. Мы столкнулись с кем-то древним и опасным, Дэш. — Рог Твайлайт тускло засветился, и письмо исчезло в фиолетовой вспышке. — Я не знаю, что нас ждёт.