La Trahison (гет)

— Квиддич, — Лили с отвращением хмыкнула. — Не понимаю, что парни в нем находят. Это игра, а не предмет для поклонения!

Девушка жаловалась Рошелль, пока они шли мимо поля вечером следующего дня. В самом разгаре была тренировка: гриффиндорцы готовились к первому матчу за четверть. Играть предстояло против Слизерина, и обе команды горели равным желанием и готовностью одержать победу.

— Эванс! — с радостью в голосе выкрикнул Джеймс Поттер, сидящий на траве перед лежащей рядом метлой; на парне была красная с золотом спортивная мантия, а рядом лежало что-то вроде набора по уходу за метлой, которую Джеймс, похоже, приводил в порядок. — Не устояла перед возможностью взглянуть на меня в форме для квиддича?

— Как бы не так, — буркнула Лили, проходя мимо. — Скажешь, когда твоя голова размером с квоффл хоть немного уменьшится.

Джеймс тут же пришел в себя:

— Эй, извини! Пойдешь со мной в Хогсмид на этих выходных?

— Нет.

— Почему?

— Нужно подготовиться к контрольной. Мы пишем заклинания в понедельник.

— Но если бы тебе не надо было готовиться, ты бы пошла со мной?

Лили закатила глаза:

— Возможно. Но это неважно, потому что никуда я не пойду. Просто отстань, Поттер.

Рошелль решила не обращать внимания на их перебранку и окинула взглядом поле. Большинство гриффиндорцев бежали по кругу, и девушка заметила среди них Сириуса. Однако она тут же отвела взгляд, когда ветер принес легкий запах. Рошелль поморщила нос. Пахло чем-то знакомым.

— Что это за запах? — обратилась девушка к Лили, прервав ее крики в адрес Поттера.

— Какой запах?

— Этот… Странный, резкий такой. Пахнет лаком или чем-то вроде того.

Эванс глубоко вдохнула и нахмурилась:

— Я тоже его чувствую. А что?

Рошелль покачала головой. Где она уже чувствовала этот запах? Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы вдруг вспомнить. Амортенция! Этот запах был третьим в любовном зелье, которое сварил Слизнорт в прошлой четверти!

Джеймс с любопытством наблюдал за девушками.

— Вы об этом? — спросил он, протягивая Рошелль баночку, наполненную коричневым кремом, которым он натирал метлу.

Понюхав содержимое, слизеринка кивнула.

— Да, это оно, — ответила девушка, разглядывая баночку. — Что это?

— Лак для полировки метел, — объяснил Джеймс. — Не обычный: этот дороже. Заставляет метлу блестеть, при этом не делая рукоять скользкой. Это просто ужасно, когда лака слишком много, и руки соскальзывают. Но с этим такого не бывает. Зато пахнет конским навозом.

— Где его берут? — требовательно спросила Рошелль.

— Это Сириуса, он единственный пользуется таким лаком. Спроси его — он его обожает. Это чей-то подарок, его даже нет в продаже, — беззаботно отметил Поттер, кладя баночку с лаком обратно в коробку с набором и улыбаясь Лили. — Значит, увидимся в субботу?

Брови гриффиндорки поднялись:

— Прости, что?

— Суббота? Хогсмид?

— Я только что отказалась.

Джеймс поднял на девушку взгляд, не в силах сдержать усмешку:

— Ты сказала, что пошла бы, если бы тебе не надо было готовиться к контрольной. Так вот, в понедельник не будет заклинаний: профессор Флитвик лежит в больничном крыле с простудой.

Цвет стремительно покинул лицо Эванс:

— Что? Нет, я не… Это не означало…

— Увидимся в субботу, Эванс! — радостно воскликнул Джеймс, прежде чем закрыть коробку с набором и поднять метлу.

Парень зашагал прочь, улыбаясь от уха до уха. На лице Лили читался неподдельный ужас.

* * *

Позже вернувшись в гостиную, Рошелль оказалась наедине с Люциусом Малфоем. Юноша расположился на диване возле входа, углубившись в размышления. Однако стоило девушке переступить порог гостиной, взгляд кузена метнулся к ней, и Люциус поднялся на ноги.

— Рошелль. Где ты была? — в голосе его не было гнева, лишь беспокойство.

Именно поэтому она решила ответить, а не проигнорировать его слова.

— Делала уроки в библиотеке, — соврала Рошелль.

На самом деле она сидела во дворе с Лили Эванс, пока та жаловалась на то, как Джеймс Поттер обвел ее вокруг пальца, заставив согласиться пойти с ним в Хогсмид. Но Люциусу это знать было совсем необязательно. Достаточно было того, что он теперь считал, что у его кузины роман с предателем крови — информация о магглорожденной подруге явно была лишней.

— Что же, я ждал, когда ты вернешься, — ответил Люциус. — Я надеялся, мы можем поговорить о вчерашнем недоразумении.

Девушка нахмурилась. Настроения обсуждать Сириуса Блэка не было абсолютно, но во взгляде двоюродного брата читалось извинение. Рошелль решила дать ему шанс.

— Хорошо.

— Думаю, мы оба знаем, что я был… Довольно груб с тобой прошлой ночью. Я говорил такие вещи, которые мне не стоило говорить. Мне нужно, чтобы ты поняла, что я злился на Блэка, а не на тебя, — признал Малфой. — В мои намерения не входило обидеть тебя или в чем-то обвинить.

Она вздохнула, присаживаясь на диван. Девушка, определенно, злилась на Люциуса, но никак не ожидала от него извинений. Конечно, точных слов «прости меня» не прозвучало, но ее кузен приблизился к ним настолько, насколько был способен.

— Я знаю, — пробормотала Рошелль. — Ты злился, я понимаю. Я тоже злилась.

Юноша кивнул. На лице его начало появляться облегчение. Он сел рядом с девушкой.

— Я просто волновался за тебя, Рошелль. Сближаться с таким, как Блэк… Ты умная девушка. Уверен, ты видишь, что это опасная, если не глупая идея.

Рошелль кивнула, поднимая взгляд. «Я знаю», — подумала она, вдруг испытав легкий укол совести. У нее не было права злиться на Люциуса, когда она сама повела себя достаточно глупо, что позволить Блэку так вести себя с ней. Раздражение, которое она испытывала по отношению к двоюродному брату, превратилось в холодный стыд.

— Я не сближаюсь с ним, — твердо сказала девушка. — Не волнуйся за меня, Люциус. Я… Я в состоянии справиться с Сириусом Блэком.

Произнеся эти слова, однако, Рошелль осознала, что правды в них не было. Она не могла справиться с Блэком, и, что еще хуже, не могла справиться с собой в его присутствии. Девушка замирала, когда он подходил близко, теряла все трезвые мысли и самоконтроль. Рошелль передернуло от мысли о том, что бы случилось, окажись она снова в подобной ситуации.

«И теперь этот дурацкий лак для полировки метел,» — раздраженно пронеслось в голове. Ей давно было интересно, что это за запах, и тут настал ужасный момент осознания того, что он связан с Сириусом. Его лак для полировки, который, по словам Поттера, больше никто не использовал. Но Люциус снова нарушил тишину, заставив двоюродную сестру стряхнуть эти мысли:

— Ты слишком невинна, — пробормотал он, качая головой. — Рошелль, то, как я поступил, было… Неправильно, мягко говоря. Я не выполнил свою обязанность, не вступившись за тебя перед Ноттом, и я не позволю этому случиться снова. Пообещай, что скажешь мне, если Блэк не отстанет от тебя.

Рошелль не смогла сдержать улыбки. Это был так по-Люциусовски — превращать все в долг или обязанность.

— Со мной все будет хорошо, Люциус.

— Но ты мне скажешь? Предатель крови предал собственную семью, Рошелль, я не доверяю ему и не позволю приблизиться к тебе и на минуту. Пообещай мне, что, если что-то еще случится, ты придешь ко мне.

— Приду.

Его губы тронула легкая улыбка, и юноша кивнул:

— Вот и хорошо. Ты выглядишь уставшей, иди поспи. Я хочу видеть тебя на завтрашнем матче между Слизерином и Гриффиндором. Поттер и Блэк еще не знают, что их ждет.

Девушка тоже кивнула:

— Надеюсь, вы победите, Люциус. Передай Рабастану и остальным членам команды, что я желаю вам удачи.

— Уверен, Рабастан будет рад это слышать.

* * *

Рошелль Виттори никогда особо не нравились толпы. Не удивительно, что шумное поле для квиддича, наполненное кричащими студентами и громкой болтовней, не было ее любимым местом.

Девушка взяла с собой книгу, но в ее сторону стали бросать удивленные взгляды, когда она вытащила том из сумки в середине матча. В конце концов Рошелль закрыла роман, осознавая, что выглядит глупо. Никто не читает на самом значительном матче четверти. Остальные студенты подскакивали на краю сидений, но девушка не видела в этом смысла. Через пару недель об этом матче все забудут, так зачем все это?

Джемма Принц с еще несколькими слизеринками присоединились к ней, когда увидели, что Рошелль сидит одна. От нее, однако, не требовалось особого участия в разговоре: весь матч девушки обсуждали, волосы какого парня, развивающиеся на ветру, выглядят лучше всего. До Старосты Слизерина долетали только обрывки беседы, но из того, что она услышала, выходило, что они остановились на Регулусе Блэке и Маркусе Авери.

Слизерин отставал на сорок очков, когда кто-то наконец заметил снитч. Оба Джеймс Поттер и Регулус Блэк одновременно кинулись за золотым мячом. Большинство охотников замерли, наблюдая за двумя темноволосыми парнями, стремящимися обогнать друг друга. Сириус попытался отправить бладжер в сторону брата своей дубинкой, но у него ничего не вышло.

Даже Рошелль вдруг поняла, что тоже сидит на краю сиденья. Невозможно было предугадать, кто первым поймает снитч: у ловцов были равные шансы. Все так внимательно следили за игрой, что никто не заметил, как Рабастан Лестрейндж взял у загонщика биту и направил бладжер прямо в голову Сириусу Блэку.

Пальцы Регулуса сомкнулись на снитче в то же мгновение, что бладжер врезался в голову ничего не подозревающего Сириуса. Послышались крики триумфа одновременно с возгласами отчаяния.

Один Блэк победно сжимал в руке снитч, пока второй камнем летел к земле с высоты сорока футов.

* * *

Рошелль подошла к ликующей команде Слизерина, чтобы поздравить их с победой. Большинство гриффиндорцев выглядели до жути удрученными, и многие столпились вокруг того места, куда упал Сириус Блэк. Там собралось настолько много людей, что девушка не смогла ничего увидеть даже мельком.

Прежде чем она успела попытаться подойти ближе, к Рошелль приблизился большой силуэт, которой тут же заключил девушку в объятия. Слизеринка в испуге замерла, прежде чем осознать, что обнимает ее Рабастан Лестрейндж. Но не успела она толком понять, что происходит, он тут же отпустил ее, широко улыбаясь.

— Ну разве это было не замечательно? Не могу поверить, что мы победили! — взволнованно воскликнул юноша.

Рошелль нахмурилась в ответ:

— Чего ты ударил Блэка? — требовательно спросила она; Сириус ничего не делал, когда в него врезался бладжер, и девушка никак не могла понять, почему Рабастан выбрал именно этот момент, чтобы ударить его. — Разве это не против правил? Ты же охотник, а не загонщик!

Улыбка Лестрейнджа слегка угасла.

— Это не уточняется. Да и какая разница? Мы ведь победили, не так ли?

Рошелль кивнула, решив не продолжать спор. Она не хотела, чтобы казалось, будто она защищает Блэка. Честно говоря, ей было все равно, что с ним случилось, но поступок Рабастана все же казался немного подлым. С другой стороны, кто она такая, чтобы жаловаться? Они же со Слизерина, так что по определению получают желаемое любой ценой. Благородные поступки пусть остаются гриффиндорцам.

— Рабастан! Чудесная игра! — выкрикнул Люциус, подходя к ним и счастливо пожимаю руку Лестрейнджу. — Прошло прямо как планировалось, а?

Рабастан радостно согласился, прежде чем вскрикнуть от боли и отдернуть руку.

— Прости, мое запястье… Я, похоже, его потянул. Не привык держать биту загонщика…

На лице Малфоя появилось беспокойство.

— Это нехорошо. Думаю, тебе стоит пойти в Больничное Крыло, было бы ужасно, если бы ты пострадал от травмы. Рошелль, отведешь его туда? Мне нужно поговорить еще с несколькими игроками.

Девушка неохотно согласилась и направилась к больничному крылу с Рабастаном. Идти предстояло недолго, и парень был счастлив обсудить самые яркие моменты игры по пути. Он, казалось, был просто в восторге, и Рошелль вдруг поняла, что это очень заразительно. Когда они дошли до места назначения, она уже не могла сдержать улыбки. Рабастан мог быть очень обаятельным, когда ему того хотелось.

Они вошли в больничное крыло, но мадам Помфри нигде не было видно. Помещение оказалось пустынным, не считая мальчика-четверокурсника с розовым лицом, лежащего на одной из кроватей. Он бросил в их сторону нервыный взгляд.

— Где мадам Помфри? — спросила мальчика Рошелль.

Он приподнялся на подушках, шмыгнув носов, прежде чем ответить:

— Ушла на квиддичное поле. Похоже, Сириус Блэк поранился.

Лестрейндж кивнул, и в голосе его прозвучала нотка самодовольства:

— Да, у Блэка довольно серьезная травма. Тогда, может, нам вернуться позже?

— Нет, что, если тебе станет хуже? — покачала головой Рошелль. — Ты не сможешь играть в квиддич, и Люциус меня убьет. Это всего лишь растяжение, мне бы только найти мазь из милли-травы…

Рабастан терпеливо ждал, пока Рошелль проверяла содержимое нескольких ящиков мадам Помфри, что-то бормоча себе под нос. Он был неслабо удивлен: казалось, девушка хорошо разбирается в том, что делает. Юноше стало интересно, где она узнала так много о лекарствах.

— Милли-травы нет, — пробормотала Рошелль, возвращаясь с небольшим тюбиком желтой пасты. — Но я нашла строгоцвет, а у них почти одинаковые свойства, я уверена, это сработает.

Парень нахмурился:

— Точно? Может, нам лучше дождаться возвращения мадам Помфри…

— Нет, поверь, это сработает, — Рошелль взяла Рабастана за запястье и равномерно растерла крем, делая пальцами кругообразные движения, так что он впитался через несколько секунд.

Лестрейндж, к своему удивлению, повращал кистью, не чувствуя боли.

— Что же. У тебя хорошо получается, — сказал он, и Рошелль показалась польщенной комплиментом.

Девушка закрыла тюбик и готова была уже вернуть его в ящик, как в помещение вошла мадам Помфри, помогая Сириусу дойти до кровати. Женщина убедилась, что Блэк лежит, и только тогда повернулась к слизеринцам.

— Итак? Что вы тут делаете? — спросила она.

— Он потянул запястье, — объяснила Рошелль. — Я нанесла немного крема из строгоцвета, надеюсь, все в порядке.

Удивленная, мадам Помфри подошла ближе и внимательно осмотрела запястье Рабастана.

— Вы очень находчивы, мисс Виттори. Лично я бы использовала милли-траву.

— Я не смогла ее найти.

Рошелль слегка покраснела, когда мадам Помфри кивнула, выглядя впечатленной. Она отпустила запястье Лестрейнджа и улыбнулась девушке:

— Я еще не встречала студента, который бы знал, что такое милли-трава, я молчу уже про ее использование. Думаете стать целителем, дорогая?

На лице Старосты Слизерина промелькнуло изумление:

— Я, эм, не знаю.

— Ну, если решитесь, обязательно сообщите мне. Я бы с удовольствием написала рекомендацию такой талантливой девушке, как вы. Что же касается вас, мистер Лестрейндж, думаю, с вами все хорошо, но я бы рекомендовала нанести еще крема, если боль вернется. Я найду для вас тюбик, одну минуту…

Мадам Помфри торопливо зашагала в помещение для хранения лекарств в другом конце больничного крыла, оставив Рабастана и Рошелль одних. Сириус сидел на кровати, с любопытством глядя на них.

— Какая глупая женщина, — грубо прокомментировал Рабастан, когда мадам Помфри ушла достаточно далеко, чтобы их услышать. — Неужели она не знает, что ты чистокровная волшебница? Предлагать тебе стать целительницей…

Выражение лица Рошелль тут же стало жестче, и девушка сузила глаза, глядя на Лестрейнджа:

— И почему же мне не стоит ею становиться?

— Ну, потому что ты из одной из самых чистокровных семей, и ты женщина. Тебе не нужно работать, чтобы зарабатывать деньги, — ответил Рабастан, будто это было что-то очевидное. — Серьезно, представь работу целителя: все эти больные и ужасные условия. Твое будущее далеко от такого ничтожества.

Рошелль почувствовала, как к горлу подступает ком:

— А что, если я хочу стать целителем?

Юноша выглядел удивленным:

— С чего бы ты этого хотела? Рошелль, ты выйдешь замуж за мужчину, который будет в состоянии полностью содержать тебя. Что же должно на тебя найти, чтобы вообще захотеть работать, тем более целителем? Уверен, любой потенциальный ухажер сбежал бы, поделись ты с ними такими фантазиями.

— Тогда, может, мне лучше без него, — гневно пробормотала девушка.

Она не была уверена, что Рабастан ее услышал, но Сириус Блэк смотрел на нее глазами, полными понимания. Подавив желание поежиться, Рошелль отвернулась.