Багровый барсук (джен)

В дверь кабинета аббатисы постучали.

— Входите, — позвала Ванесса.

Дверь приоткрылась, и в проеме появилась голова Броггена.

— Э, вы хотели меня видеть, мэм?

— Именно так. Проходи, садись, устраивайся поудобнее.

Горностай закрыл дверь за собой и выполнил просьбу. Старый аббат Арлин уже занимал одно из двух высоких мягких кресел перед столом Ванессы, так что Брогген занял второе. Ванесса стояла за столом, а рядом с ней, заложив лапы за спину, выпрямился полковник Клевистон.

— Доброе утро, Брогген, — с улыбкой кивнула Ванесса. — Надеюсь, завтрак вам пришёлся по вкусу?

— О, бесподобно, мэм! Думаю, у вас в Рэдволле и при всем желании плохой еды не выйдет.

— Да, брат Хью по праву гордится своим ремеслом. Должна извиниться перед вами и полковником за то, что вам пришлось ночевать под открытым небом. В данный момент у нас просто нет достаточно комнат и кроватей для всех, но мы работаем над этим и стараемся как можно скорее решить вопрос.

Клевистон отмахнулся:

— Не берите в голову, аббатиса. Мы, зайцы Длинного патруля, привыкли к суровым условиям. Да и после вчерашних забав с вашими малышами мы были так вымотаны, что могли бы заснуть хоть на камнях с шипами.

— Ага, — подхватил Брогген, — а трава у вас мягонькая, уютная… Я и глазом моргнуть не успел, как уже спал.

— Хорошо, хорошо, — Ванесса внимательно посмотрела на северянина. — Брогген, ты попросил разрешения остаться в Рэдволле навсегда. Я подумала, что нам стоит немного поговорить, чтобы я могла узнать тебя получше.

— Имеет смысл, — кивнул Брогген.

— У тебя есть защитник в лице юного Сирила, да и Винокур отзывается о тебе весьма хорошо, но я должна сама убедиться, что ты станешь достойным дополнением к нашей семье. Теперь позволь мне объяснить кое-что. Некоторые виды никогда не жили в нашем аббатстве. У нас есть один ласка — мы дали ему приют, потому что в противном случае его бы казнили. Пока он соблюдает наши правила, он может оставаться здесь столько, сколько пожелает. Ты тоже сможешь, но ты должен понять, что значит быть рэдволльцем.

Ванесса ненадолго замолчала, подбирая слова.

— Видишь ли, звери, подобные хорькам и горностаям — или крысам и лисам, если уж на то пошло, — редко проявляли желание присоединиться к нам. Исторически представители этих видов были нашими врагами, и когда они проявляли интерес к аббатству, то только ради того, чтобы захватить его. Я понимаю, что лично ты не враг Рэдволла, но всё же ты горностай, и мы должны быть уверены, что твой характер или воспитание не доставят нам хлопот. Возможно, это несправедливо, ведь тебя следовало бы судить как личность, а не по тому, кем ты родился. Однако мы не можем не обращать внимания на прошлое и тот вред, что принесли нам звери твоего рода. Поэтому я намерена расспросить тебя куда тщательнее, чем обычно расспрашиваю тех, кто хочет поселиться в Рэдволле. Ты согласен на это?

Брогген на мгновение задумался. Затем он широко улыбнулся:

— Мэм, если это даст мне шанс стать рэдволльцем, я и на голове постою, если надо!

— Я не это имела в виду, — улыбнулась Ванесса. — Но давай начнем с того, что ты расскажешь, почему хочешь жить здесь и что для тебя значит быть жителем Рэдволла.

— Мне некуда больше идти, мэм. Я не мог оставаться в армии лорда Уртблада после того, что случилось. Вы хорошо ко мне отнеслись, когда я был здесь в первый раз, и я подружился с Сирилом. Этот мышонок будет сильно скучать по Янсу, как и я, и я думаю, что если смогу остаться здесь, это поможет нам обоим оставить плохое позади и двигаться дальше.

Ванесса кивнула:

— Продолжай.

— Что касается того, что значит быть жителем Рэдволла, думаю, это не сильно отличается от жизни в деревне на севере. Я побывал во многих деревнях во время походов Уртблада и видел, как порядочные звери живут честной жизнью: мамы и папы растят детенышей, фермеры ухаживают за полями, мастера занимаются своим ремеслом — делают, строят, чинят вещи, и все они объединяются в трудные времена, чтобы защитить своё. Раньше я думал, что мне никогда не удастся так жить. Но после тех нескольких дней, что я провел здесь, я задумался: а почему бы и нет? Даже до того, как погиб Янси, я начал задумываться, не бросить ли мне боевую жизнь и не вернуться ли сюда, может быть, построить себе небольшую хижину где-нибудь рядом, если не смогу жить в самом аббатстве. А после того как Янси убили... — Брогген вытер слезу, — другого выхода не было, понимаете? Так что вот я здесь.

Арлин продолжил:

— Если мы позволим тебе жить здесь, чем ты будешь заниматься? У каждого здесь есть работа или определенные обязанности. Как ты видишь свои?

— Ну, как я уже сказал, мой единственный настоящий навык — это метание копья. Думаю, я мог бы быть одним из защитников аббатства.

— У Рэдволла уже есть защитники, — сказал полковник. Его тон был слегка надменным. — А с нами это будет вдвойне верно.

Брогген взглянул на Клевистона, затем снова на Ванессу:

— Они точно остаются?

— Они не дали нам повода указать им на ворота, — ответила Ванесса.

Горностай сжал челюсти:

— Ну, тогда и я не дам!

— Я верю, что ты искренне это имеешь в виду, Брогген, — Ванесса сложила лапы перед собой. — Если ты действительно хочешь остаться, мы найдем для тебя занятие, не беспокойся об этом. Моя главная забота — сможешь ли ты соблюдать наши правила и уважать наш образ жизни. Тебе, возможно, придётся к этому привыкнуть.

— Вы имеете в виду такие вещи, как быть вежливым и уважительным ко всем сотоварищам, всегда делать, как вы скажете, быть честным и никогда не лгать, помогать любому, кто нуждается в помощи, и никогда не причинять вреда никому, кроме как в защите, и всё такое?

— Ну... да, — Ванесса была несколько удивлена. — Ты довольно точно изложил многие из наших правил. Откуда ты это знаешь?

— Сирил рассказал мне об этом прошлой ночью. Ваши правила для меня не в новинку; у лорда Уртблада были почти все такие же, и много других. А в его армии зверь мог поплатиться жизнью за их нарушение. Жить здесь будет проще после того, как я провёл дюжину сезонов и более с ним.

— Что ж, — Ванесса посмотрела на Клюистона. — Ты знаешь Броггена лучше, чем мы, полковник. Можешь ли ты назвать какие-либо возражения против его проживания в Рэдволле, которые мы могли упустить?

— Да, — Клевистон сморщил усы. — Он храпит, как барсук.

Ванесса подняла брови:

— Брогген и Длинный патруль сражались на противоположных сторонах в недавней битве. Будут ли сложности с этим?

Брогген ответил раньше, чем успел полковник:

— Если у них нет ссоры со мной, мэм, то и у меня с ними нет.

— Полковник?

Клевистон вздохнул:

— Как он сказал.

— Тогда решим так, — Ванесса сказала окончательно. — Брогген, ты можешь остаться здесь нашим гостем по крайней мере до прибытия Александра, и тогда ты будешь приглашён на наш праздник в честь Дня Именин. К тому времени мы достаточно хорошо тебя узнаем и сможем решить, можешь ли ты жить здесь постоянно. Между тем, я могу поручить тебе некоторые несложные задания, чтобы ты попробовал свои силы, если это тебе подходит, и ты сможешь понять, что тебе больше по душе.

— Да, мэм. Я бы очень этого хотел, спасибо.

— Хорошо. А пока, почему бы тебе не пойти и не насладиться этим прекрасным утром? У меня еще есть дела, которые нужно обсудить с полковником. Я позже тебя найду. Если ты нас извинишь...

Брогген встал и направился к двери:

— Спасибо, настоятельница.

Он покинул кабинет с улыбкой зверя, нашедшего себе новый дом. И, возможно, так оно и было.

* * *

После ухода Броггена Ванесса жестом пригласила полковника Клевистона занять пустующее кресло. Командир зайцев устроился в кресле рядом с аббатом Арлином.

— Вы отмахнулись от ответа на мой вопрос, — обратилась к нему Ванесса. — Поэтому я спрошу снова: предвидите ли вы какие-либо трудности в связи с тем, что Долгий патруль будет жить бок о бок с лаской и горностаем?

— Значит, вы собираетесь оставить Броггена?

— Невежливо отвечать на вопрос вопросом, полковник, но я отвечу. Я еще не приняла решение относительно Броггена, но со Смоллертом дело обстоит иначе. Он очень помогал в различных делах, проявляет должное уважение к нашим обычаям и правилам и его очень любят малыши. Над ним вынесен смертный приговор, если он покинет защиту Рэдволла. Эта ласка останется здесь, несмотря ни на что. Если вы и ваши зайцы хотите жить здесь, вы должны будете относиться к Смоллерту так же вежливо, как и с любым жителю Рэдволла. И к Броггену тоже, если мы примем его в нашу семью. Можете ли вы это гарантировать, полковник?

Клевистон погладил усы в своей наилучшей военной манере.

— Настоятельница, мы — честные зайцы и держим своё слово. Скажу вам прямо: если нам будет разрешено жить в Рэдволле, мы, конечно, будем соблюдать все ваши законы и следовать вашим пожеланиям, а также придерживаться нашей собственной планки поведения. Любой зверь, которого вы сочтете достойным быть жителем Рэдволла, подходит и нам.

— Это хорошо, что касается существ, живущих в этом аббатстве, — настоятельница села за свой стол, — но есть еще вопрос о лорде Уртбладе и зверях, служащих ему. Я должна знать, что у вас не будет проблем и с ними.

Клевистон напрягся в своем кресле, его уши откинулись назад, словно поймав неощутимый ветерок. Полковник не смог полностью подавить легкое ощетинивание меха, даже в присутствии настоятельницы Рэдволла.

— Мэм, я считаю этого барсука своим смертельным врагом. И уверен, что вы тоже так будете думать со временем, если лорд Уртфист был прав насчёт него.

— Да, но сможете ли вы вежливо разделить с ним обеденный стол?

— Это не повод для шуток, настоятельница!

— Я не шучу, — сказала Ванесса. — Судя по тому, что рассказал нам Винокур, мы можем ожидать еще визитов от него. Он теперь лорд Саламандастрона и защитник прибрежных земель, нравится нам это или нет. Он выразил желание укрепить связи между Рэдволлом и Саламандастроном. Хотя мы не одобряем некоторые из его примемов, мы не можем считать его врагом... не с таким количеством добрых зверей на его службе и не с такой угрозой, как Траттон, снаружи. Мы не отвергнем его, если он появится у наших ворот в будущем. Гостеприимство Рэдволла будет предоставлено ему. Если вы станете жителями Рэдволла, от вас потребуется не оскорблять его, пока он гость в нашем доме. И уж тем более не вступать с ним в драку!

— Настоятельница, вы требуете слишком многого!

— Я так не думаю.

— А что, если он принесет войну в Рэдволл? — спросил Клевистон.

— Тогда вы должны будете встать и сражаться вместе с нами, — ответила Ванесса. — Мы никогда не были робкими в защите нашего дома и нашего образа жизни. Если Уртблад замышляет что-то против нас, думаю, он обнаружит, что Рэдволл — это крепкий орешек. Мы сделаем все, чтобы он подавился им. Но пока он не объявит себя нашим врагом словами или делами, мы не будем считать его таковым. И вы тоже, если хотите жить среди нас.

Уши зайца опустились вперед.

— Меня беспокоит то, что он может сделать, не объявляя, — мрачно сказал Клевистон. — Вспомните, как он захватил Саламандастрон, прокравшись ночью и усыпив нас всех. А что, если он попытается сделать что-то подобное здесь, в Рэдволле?

— Он сам многое сделал для улучшения нашей обороны и готовности, — заметила Ванесса. — Сомневаюсь, что он стал бы это делать, если бы думал напасть на нас.

— А как насчет того, что он вооружил своих хищников оружием и щитами из сокровищницы Лордов-барсуков, чтобы спровоцировать лорда Утфиста? Можете ли вы доверять тому, кто прибегает к таким хитростям?

— Мы не знаем наверняка, что двигало им, когда он это сделал, — сказала Ванесса. — Его утверждение, что он просто пытался обеспечить свои передовые линии лучшим оружием, имеет определенный смысл.

— Мало им это помогло! — фыркнул Клевистон.

— Винокур рассказал нам о битве, — кивнула Ванесса. — Он сказал, что все могло произойти так, как вы утверждаете, а могло и иначе. Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что Уртфист напал первым. Если Уртблад хотел спровоцировать своего брата на атаку, то Уртфист был глуп, поддавшись ярости.

— У него не было особого выбора, настоятельница. Когда барсук впадает в Кровавый Гнев, он теряет всякий разум. На это и рассчитывал Уртблад, можете не сомневаться.

— Мы никогда не узнаем этого наверняка, не так ли? Но если война придет к нам, мы будем действовать обдуманно и не уступим бессмысленной ярости.

— Может быть, этот трюк не сработает на вас, — признал Клевистон. — Но меня пугает то, что Уртблад никогда не использует один и тот же прием дважды… и у него, вероятно, есть еще много других, о которых никто не знает.

— А может, он примет их против морских крыс Траттона, — возразил аббат Арлин. — Вы можете ошибаться насчет Уртблада, и Уртфист тоже мог ошибаться. Мы не готовы враждовать с союзником, тем более с законным владыкой Саламандастрона. Мы прислушиваемся к вашим предупреждениям, полковник. Но лично я должен увидеть больше, прежде чем назвать его своим врагом.

Клевистон потёр губу.

— Это будет нелегко, особенно для тех, кто прошел через битву. Но если это надо, чтобы остаться в Рэдволле, думаю, мы сможем это сделать. Я считаю, что лучше быть наготове, когда вы в нас нуждаетесь, даже если это означает быть приветливым с тем кровожадным зверем несколько дней в каждом сезоне. Но если он выступит против вас...

— Понятно, полковник, — сказала Ванесса. — И я могу вас уверить, что в таком случае вы, зайцы, не будете стоять против него в одиночку. Но наша главная жалоба к нему состоит в том, что он использовал Рэдволл в своих интересах. А теперь, когда он захватил желаемое, я чувствую, что его забота будет, в первую очередь, о Саламандастроне. Кстати, полковник, будете ли вы продолжать называть себя Долгим патрулем?

Клевистон обдумал это.

— Возможно, будем, — ответил он наконец, и его взгляд вдруг стал отстраненным. — Это те, кем мы есть, во?