Зов предков (джен)

Последнюю неделю шел мелкий дождь. Гарри проснулся ни свет ни заря и, чтобы убить время до завтрака, достал школьные вещи мамы. Он положил их в пространственное кольцо перед отправкой в школу. Лили была образцовой ученицей, почти такой же, как Гермиона. Гарри аккуратно вытащил книги матери, и открыл книгу по зельеварению за 6 курс — в отличии от Принца-полукровки, Лили Эванс считала кощунством писать в книги. Ее книга, несмотря на годы, была в отличном состоянии. Она записала свои заметки по урокам в отдельную тетрадь, которую Гарри начал читать, иногда сравнивая с заметками Принца-полукровки.

Пока он читал тетрадь матери и книгу Принца-полукровки — Гарри заметил небольшие сходства в составе и приготовлении зелий. На всякий случай, Гарри проверил годы издания двух книг — не сходилось. Книга Принца-полукровки была старше книги его матери лет на двадцать. В таком случае, Лили и Принц-полукровка не могли быть лично знакомы.

Гарри задумался — “Расширенный курс зельеварения” Принца-полукровки пестрел довольно ценными подсказками и маленькими хитростями по части зельеварений. В заметках Лили были точь-в-точь такие же исправления, как и у Принца-полукровки. Это натолкнуло его на мысль, что его мама могла также читать эту книгу, когда училась в школе. А учитывая, что в ее годы зельеварение преподавал Гораций Слизнорт — это могло быть правдой.

Гарри заволновался, чуть аккуратнее касаясь книги Принца-полукровки — он смотрел на книгу так, словно она была его родственником.

Его мама — юная Лили Эванс — держала в руках, читала и использовала книгу, которую использовал сам Гарри.

Ему казалось, что он видит свою маму, такую же шестикурсницу, как и он, сидящей за этой книгой. Он представлял себе ее улыбку и улыбнулся сам.

Гарри с большим интересом и вниманием отнесся к “Расширенный курс зельеварения” Принца-полукровки.

Кроме заметок по исправлениям, в книге были и весьма хитроумные заклинания и сглазы, записанные на полях и, судя по многочисленным поправкам, явно придуманные самим Принцем-полукровкой. Одно из них заставляло со страшной скоростью расти ногти на ногах; от другого язык приклеивался к нёбу; а самым полезным, наверное, было заклинание “Муффлиато” — заклинание от прослушки.

Гарри запомнил два последних заклинания — первое обязательно понадобится в бою, оно особенно подойдет против гарпий, которые используют свой голос как оружие.

Гарри представил себе как летучая тварь вдруг замолкает, а потом захлебывается и умирает — Волан-де-Морт точно будет под впечатлением.

Сидя в постели, Гарри повернул книгу боком, чтобы удобнее было разбирать мелко написанные пояснения к заклинанию, которое, видимо, стоило Принцу большого труда. Оно несколько раз зачеркивалось и переделывалось, но в конце концов в самом уголке страницы отыскался окончательный вариант:

Левикорпус (н-врбл)

Под стук дождя вперемешку со снегом по оконным стеклам и громкий храп Невилла Гарри разглядывал буковки в скобках. Н-врбл... Это, наверное, означает «невербальное».

Направив волшебную палочку в пространство и ни во что конкретно не целясь, Гарри сделал короткий резкий взмах и мысленно произнес: «Левикорпус!»

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Сверкнула яркая вспышка, комната наполнилась голосами: всех разбудил дикий крик Рона. Гарри с перепугу уронил «Расширенный курс зельеварения». Рон повис в воздухе вниз головой, как будто невидимый крюк подцепил его за щиколотку.

— Ой, прости! — завопил Гарри, пока Дин и Симус покатывались со смеху, а Невилл, свалившийся с кровати, поднимался с пола. — Подожди минутку, я сейчас...

Он нашарил учебник зельеварения и в панике кинулся листать страницы. Наконец нашел нужное место и кое-как разобрал слово, неразборчиво нацарапанное под заклинанием. Молясь про себя, чтобы контрзаклятие подействовало, Гарри изо всех сил подумал: «Либеракорпус!»

Еще раз сверкнуло, и Рон мешком свалился на постель.

— Прости, — повторил Гарри дрожащим голосом.

Дин и Симус снова заржали.

— Ты уж, пожалуйста, — приглушенно пробормотал Рон, — завтра лучше заведи будильник.

Когда Рон немного пришел в себя, он решил, что Гарри раскопал очень даже смешное заклинание; настолько смешное, что Рон тут же за завтраком рассказал всю историю Гермионе.

— И тут опять как полыхнет, и я снова шлепнулся на кровать! — радостно скалился Рон, накладывая себе на тарелку сосиски.

— Гарри, — строго произнесла Гермиона, — не используй неизвестные заклинания из этой книги. Ты же сегодня пойдешь к Дамблдору? Покажи ему, прежде чем использовать. А вдруг, этот “Принц-полукровка” решил солгать, и оно подействовало бы по-другому? — с ужасом спросила Гермиона. — Так не пойдет. Отдай… — Гермиона застыла с протянутой рукой, словно что-то вспомнив, и медленно села на свое место, убирая руку под стол.

Гарри и Рон уставились на подругу в ожидании.

— Прости, — прошептала Гермиона, заморгав. — Я снова начала командовать.

— Ничего страшного, — улыбнулся Гарри.

— Нехило тебя учили, Гермиона, — Рон поглядел на учительский стол. — Урса такая грозная?

— Нет, — покачала головой Гермиона, немного поерзала на месте, о чем-то размышляя и подняла глаза на Гарри. — Но ты все таки будь аккуратнее. Вечно тебя тянет что-то потрогать!

Гарри виновато посмеялся и обещал Гермионе быть аккуратнее. И рассказал о своей догадке по поводу его матери и Принца-полукровки.

— Я поищу этого Принца в альбомах Хогвартса, — кивнула сама себе Гермиона. Она серьезно отнеслась к словам друга, прекрасно зная, как ему важно все, что связано с его родителями.

— Круто! — воскликнул Рон. — Это судьба! Эта книга могла попасть и мне. Но она у тебя. Это что-то да значит.

Когда прозвенел звонок — они поспешили на урок Трансфигурации.

Невилл вошел в класс вместе с ними, помахивая пергаментом — он удачно сдал повторный экзамен по Трансфигурации. Оценка в СОВ останется первой, но Невилл сможет сдать трансфигурация во время ЖАБА.

Когда все уроки на сегодня закончились — Гарри отправился в кабинет директора. Сегодня он официально станет личным учеником Дамблдора и его дополнительные уроки с великим светлым волшебником наконец-то начнутся.

* * *

Рано утром в субботу, Гарри разбудил всех игроков команды для очередной тренировки — походя на Оливера Вуда в его школьные годы. Он использовал заклинание “Левикорпус” на тех, кто не хотел вставать — Ричи Кут на собственной шкуре оценил такое освежающее пробуждение. Рон смеялся громче всех. А у Джинни подозрительно заблестели глаза, когда она спросила у него что это было за заклинание. На всякий случай Гарри не стал ей отвечать.

Тренировка прошла отлично — Дин играл за охотника в качестве запасного игрока, пока Джинни в это время соревновалась с Гарри, пытаясь поймать снитч первее капитана. Запасного загонщика Гарри не нашел — никто не подошел. Поэтому он молился, чтобы с Ричи и Джимми ничего не случилось. А с запасным вратарем дела обстояли хуже — Гарри зорко следил за Роном, чтобы тот не получил ни единой травмы. От такого внимания Рон пропустил три квоффла и под конец тренировки вышел (убежал) из раздевалки быстрее всех.

Проходя мимо хижины лесничего — Гарри с грустью вспомнил Хагрида. Сейчас в школе был новый лесничий, лысый волшебник с густой бородой. Хагрид изредка отправлял им письма и рассказывал свои истории в заповеднике — он был безумно счастлив, работая с любимыми животными. По словам Ронвальда, Хагрид хотел передать им что-то, но посылка была очень подозрительной — она тряслась и шумела — поэтому ее отправили Сириусу и Римусу. Это была еще одна новая неведомая зверушка Хагрида — непонятное существо без глаз, похожее на червя — была создана Хагридом, как питательная добавка для его любимцев. Зачем тот отправил этих червей их троице — до сих пор неясно. Но задавать такие вопросы Гарри не стал и просто поблагодарил Хагрида в письме за подарок, отправив ему фотографию их троицы.

Школьная газета “Хогвартс вещает” продолжала свою нелегкую работу. К счастью, история с Маклаггеном закончилась почти сразу. По школе поползли новые слухи — какая-та незадачливая парочка влюбленных поругалась и устроила драку на почве ревности, прямо в коридоре.

Орден Солнца занимался каждый своим делом — некоторые выполняли домашние задания вместе, сидя в Выручай-комнате, например Невилл с пуффендуйцами. Как один из лучших учеников по травологии, он мог помочь другим с этим предметом. А вот практические уроки с Гарри, которые понравились всем с прошлого года, не получилось повторить в этом. У него было достаточно много задач по предметам, наставничество с Дамблдором, тренировки по квиддичу — в свободное время он читал книги мамы и держал под рукой книгу Принца-полукровки.

Но когда Блейз Забини узнал, что каждый в Ордене Солнца умеет вызывать телесного патронуса — он первым потребовал (!) чтобы его научили тоже.

— А разве темные маги могут использовать чары патронуса? — удивился Джастин Финч-Флетчли. — Это же из арсенала светлых магов.

— Что за предрассудки! — оскорбленно сказала Дафна, с хлопком закрыв огромную книгу по законам магической Британии. — Темными и светлыми магами зовут тех, кто чаще всего использует светлую или темную магию. Это не приговор. Если бы все было так, как ты говоришь, ни один из “добросердечных” авроров не смог бы воспользоваться непростительными заклинаниями и другими заклинаниями темной магии. Но как показала жизнь, они прекрасно справляются, — саркастично и едко заметила Гринграсс.

— Понятно… — стушевался Джастин, желая спрятаться от взгляда Дафны.

— Давайте посмотрим, — сказал Гарри, обращая на себя внимание и заканчивая поднятую тему про светлых и темных магов. — У кого когда есть время? Два раза в месяц подойдет? У меня действительно нет больше времени. Могу в воскресенье и в среду после уроков.

Все новые члены Ордена Солнца быстро подбежали к нему, обсуждая время занятий с Гарри — в свободное время они решили попрактиковаться самостоятельно или спросить у Гермионы, Джинни или Невилла. Луна и Рон не подходили на роль учителей.

Когда время занятий было решено — все были безумно счастливы. Они начали обсуждать, все вместе, какой патронус у кого будет.

— Выдра? Какая милая, — воскликнула Парвати, протягивая руку к патронусу Гермионы. Вежливая и послушная выдра помахала лапкой, вызывая у всех девушек умиление и неконтролируемый визг. Сестры Патил, Сьюзен и Ханна смотрели на нее с большой любовью, даже Дафна посмотрела на нее несколько раз.

Патронус Рона, джек-рассел-терьер, задорно бегал по комнате, пока не решил поиграть с большим медведем Невилла. Сцена огромного медведя убегающего от среднего размера собаки — была очень комичной. Невилл смутился и покраснел, пока Рон пытался призвать своего патронуса обратно, но она совершенно его не слушалась, крутясь рядом с сжавшимся в углу медведем. Кролик Луны крутился вокруг своей хозяйки, пока она мастерила себе новые сережки из виноградин. А лошадь Джинни и олень Гарри начали соревноваться в скорости.

* * *

Гарри сидел в кабинете Дамблдора и пытался контролировать свою магию. Он держал в руке семя какого-то растения — его задачей было взрастить его с помощью своей магии. Это было особое растение, растущее от магии — отличная тренировка контроля магии. То, что надо Гарри с его неуемной и неконтролируемой силой.

Уже какое занятие Гарри пытался аккуратно направлять свою магию в семечко размером в половину его кулака, но у него не получалось. Первые три раза из семени быстро вырастал листик, а потом разрастался до непонятной темно-синей скрученной лианы, либо вообще взрывался, пачкая Гарри растительным соком.

Дамблдор ушел в свою личную комнату, спальню, которая находилась рядом с кабинетом директора, чтобы найти какой-то измеритель. Он должен был помочь Гарри.

Поэтому Волан-де-Морт во всю бубнил в его разуме, пытаясь заставить его осмотреться в кабинете светлого волшебника. Но Гарри отказывался, уставившись на темно-синее круглое семя в своей ладони. Из него медленно проступил корень, вызвав у Гарри счастливую улыбку.

“Посмотри вокруг! Быстро осмотрись и все!”— не унимался Волан-де-Морт.

“Не мешай”— раздраженно ответил Гарри, следя за темпом роста маленького листика.

“Бесполезное занятие!”— злился Волан-де-Морт, которому не нравились уроки Дамблдора. Он считал их чересчур детскими и пытался заставить Гарри использовал его приемы.

“Испытывать заклинания на живых растениях или зверях? Ты издеваешься?!”— разозлился Гарри, когда впервые услышал совет Волан-де-Морта.

Волан-де-Морт рекомендовал Гарри контролировать силу любого заклинания, обычно он предлагал темные, от меньшего к сильному.

“Твой “Экспеллиармус” может вырубить, тебе просто надо поэкспериментировать”— не унимался Волан-де-Морт.

“Заткнись!”.

“Я замолчу, если ты поднимешь голову и осмотришься!”— закричал Волан-де-Морт.

Гарри раздраженно застонал и быстро осмотрелся, широко раскрыв глаза. Под его очками горели два красных глаза.

“Доволен?”— спросил Гарри, возвращая свое внимание к маленькому растению.

Гарри почувствовал что Темный Лорд доволен по ответному импульсу, Волан-де-Морт обладал непревзойденной памятью и вниманием. Уже через три минуты он с сомнением заговорил:

“Что это за весы?”.

Гарри надоело разбираться с растением и он огляделся.

“Вон те, на шкафу с жужжащими инструментами, на самом верху”— указал Волан-де-Морт и Гарри быстро нашел весы, о которых тот говорил.

Весы были самые обычные, старые, и сломанные. Красная краска облезла и в некоторых местах было видно, что весы сделаны из меди. Чаши медленно опускались и поднимались, и не останавливались. Но на чашах ничего не было — они работали сами по себе. В них не было больше ничего интересного. И Гарри честно не понимал, что такого увидел в них Волан-де-Морт.

“Их видно с любой точки кабинета”— в голосе Волан-де-Морта сквозило подозрение.

Гарри сделал шаг в сторону, ушел к полке с книгами, потом к столу, к фениксу и вернулся на место — и правда, весы были видно везде, где бы он не стоял.

“Наверное они важны Дамблдору”— сказал Гарри, незаинтересованно пожав плечами.

Волан-де-Морт с презрением отнесся к ответу Гарри и ушел, когда в кабинет вошел Дамблдор.

Дамблдор коснулся длинным измерителем, похожим на термометр, но чуть больше, лба Гарри и поставил его на стол. Красная жидкость в измерителе поднялась на высокую отметку.

— Следи за отметкой, она будет показывать сколько магии ты задействуешь, — указал Дамблдор и Гарри послушно кивнул, внимательно следя за измерителем.

Уже через полчаса у него получилось вырасти небольшое растение с закрытым синим бутоном.

— Молодец, — улыбнулся Дамблдор.

Гарри аккуратно посадил цветок в пустой горшок и засыпал его землей.

Сразу после этого, Дамблдор воспользовался чарами расширения пространства, и убрал с центра кабинета ненужные вещи. Гарри достал свою палочку, с интересом поглядывая на палочку наставника — та была другой. Он уже давно заметил, что наставник перестал использовать свою старую палочку. И только потом вспомнил, что той палочкой была Бузинная палочка — один из Даров смерти, созданный старшим из тройки братьев Певереллов, Антиохом.

Гарри не стал спрашивать у наставника, почему он не пользуется ею — так как та палочка хранилась в хрустальном футляре для палочек, на столе директора.

Гарри не заметил особой разницы между заклинаниями Дамблдора, вызываемые Бузинной палочкой и родной палочкой Дамблдора.

Они начали другую тренировку Гарри — Дамблдор учил Гарри контролировать свою магию. Гарри нужно было использовать одно и тоже заклинание на круглом мячике — делая его больше, меньше и возвращая к исходному размеру.

Пока Гарри вербально использовал заклинание “Энгоргио”, Дамблдор не стоял над ним, чему Гарри был безумно рад. Он вспомнил, как Волан-де-Морт любил стоять рядом, и смотреть на него сверху вниз, давя на него своим жутким взглядом и всей своей высокой фигурой. Темному Лорду нравилось видеть как Гарри нервничал или злился.

В отличии от него, Дамблдор был невероятно терпеливым, говорил спокойным тоном, не повышая голоса, смотрел на него с поддержкой и совершенно не давил, даже когда у Гарри ничего не получалось. Иногда Гарри с подозрением поглядывая на лимонные дольки директора, уверенный в том, что своему терпению и спокойствию он обязан им.

— Вы в лимонные дольки что-то для спокойствия добавляете? Или в ваш любимый чай? — как-то спросил Гарри.

Дамблдор лукаво посмотрел на него, глядя голубыми сверкающими глазами из-под очков половинок. В его глазах читалось веселье.

— В чай.

— Оу, — воскликнул Гарри, а потом громко рассмеялся.

Когда Гарри закончил с мячом, он сел напротив директора и начал пить чай. Это вошло у него в привычку — перед тем как уйти, Гарри и Дамблдор вместе проводили небольшое чаепитие и разговаривали на разные темы.

Во время этих разговоров, Гарри узнавал много нового и интересного от наставника. Например — недавно Долорес Амбридж пыталась выгнать представителей банка Гринготтс, магов-юристов, работающих на гоблинов, чтобы помешать Гринготтсу профинансировать законопроект про права оборотней. Дамблдору пришлось отправиться в Министерство, чтобы лично сделать выговор Амбридж.

— Финансовый отдел Министерства не сильно востребован, там работает всего несколько человек. Большинство хранит деньги в Гринготтсе, и у финансового отдела нет денег, чтобы заниматься основными делами. Гринготтс работает с Министерством и финансирует некоторые законопроекты, это их способ держаться поближе к закону волшебников.

— А это не опасно? — спросил Гарри, вспоминая сварливых гоблинов. Единственный раз когда Гарри видел, как они были довольны и улыбались — был с Ронвальдом. Как друг их народа, даже разделенный пространствами, они были рады его прибытию в банк в любое время дня и ночи. Особенно когда дело касалось умножения их богатств.

— У нас договор с их народом, ничего опасного, — улыбнулся Дамблдор.

Гарри также узнал как отреагировало Министерство на нападения оборотней — оказалось, чтобы не вызывать смуту и не давать недоброжелателям оборотней повода заключать всех оборотней под стражу — Кингсли Бруствер помогал Вальпургиевым рыцарям скрывать все, что связано с оборотнями. Вальпургиевы рыцари отказались от другой помощи Ордена Феникса, предпочитая заниматься оборотнями самостоятельно. Гарри считал, что это было связано с недовольством их Лорда.

В Международной конфедерации магов — на известие о возрождении черных магов — отреагировали не так бурно, как на то рассчитывал Гарри.

— Они всегда такие, — сказал Дамблдор, сузив глаза, вспоминая что-то неприятное. — Несмотря на громкое название, МКМ это группа из сотни людей со всех стран, и большинство из них думают только о том, как бы надежнее спрятаться от маглов. Они очень равнодушны к внутренним проблемам разных стран, и не реагируют, пока проблема не коснется Статута.

Когда пришло обычное время уходить — Гарри все еще сидел, поднося к губам уже опустевшую чашку, и не собирался вставать, иногда поглядывая на наставника в нерешительности.

— Спрашивай, — поднял на него глаза наставник.

Дамблдор не стал спрашивать, что случилось и даже не задумался над поведением ученика. Гарри задавал разные личные вопросы почти на каждом занятии.

Сегодня Гарри решился на вопрос, который давно его интересовал.

— Расскажите про изначальный план против Волан-де-Морта.

Дамблдор молчал.

— Ты хочешь спросить, знал ли я, что ты крестраж?

Гарри неуверенно кивнул.

Дамблдор вздохнул, задумался и ответил:

— Я не был уверен. Крестражи приходили в мою голову в последнюю очередь. Так как я знал о связи Гонтов со Слизерином. Несмотря на некоторые свои поступки, Салазар Слизерин никогда не использовал черную магию. Он громче всех протестовал против черной магии, когда ее запретили на территории туманного Альбиона. Мало кто в принципе знает о крестражах. Я узнал о них, только когда стал директором и провел инвентаризацию библиотеки. Я боялся, что там есть что-то, чего школьникам не следует читать и использовать. Некоторые книги невозможно забрать из запретной секции, сколько я не пытался — их словно удерживала магия школы. Я забрал книгу, где упоминались крестражи и убрал ее в своем кабинете, подальше от любопытных глаз, — Дамблдор выразительно посмотрел на Гарри.

Гарри невинно улыбнулся. Дамблдор весело хмыкнул и продолжил:

— Четыре года назад я получил верное, как мне представлялось, доказательство того, что Волан-де-Морт свою душу расколол.

— Где же? — спросил Гарри. — Как?

— Меня снабдил им ты, Гарри, — ответил Дамблдор. — Я говорю о дневнике Реддла, дававшем наставления о том, как открыть Тайную комнату.

— Не понимаю, сэр, — сказал Гарри.

— Видишь ли, хоть я и не присутствовал при возникновении Реддла из дневника, то, что ты описал мне, было явлением, наблюдать которое мне никогда еще не приходилось. Простое воспоминание начинает думать и действовать самостоятельно? Воспоминание высасывает жизнь из девочки, в руки которой оно попало? Нет, в той книжице обитало нечто куда более зловещее — часть души, я почти сразу уверовал в это. Дневник и был крестражем.

Гарри вспомнил свой второй год и кивнул головой.

— Я мало что знаю о них, хотя сам являюсь одним из них.

— Надеюсь ты не попросишь меня рассказать о них? — спросил Дамблдор. — Это поистине ужасное заклинание. Даже думая о нем, меня бросает в дрожь. Волан-де-Морт был до странного равнодушен к участи драгоценного осколка своей души, скрытого в этом дневнике, раз позволил тому оказаться в школе. И тогда я понял, что он создал не один, а больше крестражей. Я не хочу знать, сколько он создал крестражей… И попрошу тебя не рассказывать мне, если ты знаешь.

— Почему? — удивился Гарри, он знал, сколько и какие крестражи были созданы Волан-де-Мортом. Он не стал бы раскрывать правду наставнику, уважая секреты Волан-де-Морта. Но ему правда было интересно.

— Потому-что это больше не моя работа, — весело ответил Дамблдор. — Появление наших дорогих гостей из другого мира принесло счастье не только тебе, но и мне. Сперва я был крайне подозрителен к ним. Я не мог им доверять, и все время проверял. И больше всего я боялся, что они могут направить тебя по неправильному пути. А когда они заговорили о темной магии, я был крайне обеспокоен. И даже мог перейти границы в своих действиях, пытаясь отделить тебя от их влияния. К счастью, я оказался не прав. Мастера заслуживают доверия и уважения.

Гарри был согласен и даже немного понимал наставника — он примерно догадывался, сколько ответственности висит на директоре, и сколько всего он должен контролировать и на сколько всего обращать внимания. Последние несколько дней с Дамблдором доказали Гарри, что Альбус Дамблдор самый занятой человек на свете. Навалившаяся на Сириусу работа была не сравнима с объемом Дамблдора.

Он не понимал только одного — зачем Дамблдор взвалил на себя столько дел? И пока не решился задать этот вопрос. Он показался Гарри слишком личным. Почему-то ему казалось, что это связано с чем-то более глубоким и важным, чем кажется на первый взгляд. Дамблдор не походил на человека, желающего власти и контроля над миром.

Ему больше подходило заниматься с детьми по будням, ходить на рыбалку или гулять по выходным, а перед сном читать книги под пение Фоукса. Ну или чем-то другим — чем могли заниматься дедушки в его возрасте.

— Дела Волан-де-Морта более меня не касаются, — улыбнулся Дамблдор. — Договор на крови нерушим. И даже если он будет разорван, Мастера уверили меня, что лично разберутся с Томом. Лорд Слизерин выглядел очень уверенным.

— Это да, — посмеялся Гарри. — У них с Волан-де-Мортом взаимная неприязнь.

— Представляю себе, — хохотнул Дамблдор, отчего его глаза приняли форму полумесяца, а его щеки, скрытые за бородой слегка покраснели. Он выглядел как Санта Клаус из магловских открыток. Добродушный старичок любящий молоко и печенье. В его случае — сок и лимонные дольки.

Дамблдор перестал улыбаться и посерьезнел, его лицо стало мрачнее, когда он заговорил:

— Я был уверен, что умру, — Дамблдор поднял на Гарри печальные глаза, в них читалась боль и скорбь. — И ты, — добавил наставник.

— Вы думали, что мы с вами умрем в битве против Волан-де-Морта?

— Да. Я был уверен, что Волан-де-Морт вернется еще в то время, когда все праздновали поражение Пожирателей смерти. Я чувствовал что это не конец и готовился. Я был уверен, что ты, Гарри, будешь главной силой против Волан-де-Морта, — вздохнул наставник. — А когда ты победил его на первом курсе, и уничтожил дневник-крестраж на втором, я стал увереннее. Во мне теплилась надежда, что все закончится хорошо. Но я уже давно перестал быть наивным юнцом, — последние слова Дамблдор прошептал с болью, погружаясь в какие-то далекие воспоминания.

Гарри молчал.

Дамблдор моргнул и наваждение ушло.

— Я прошел две войны, и больше всего на свете не хотел повторения, не хотел третьей. Я видел много смертей, Гарри. И не хотел этих жертв. Но война никогда не была добра к нам… ко мне. Но если нужно, — Дамблдор вмиг стал похож на острый, смертоносный меч, — я был готов пожертвовать собой, чтобы остановить войну. Но я перестал быть настолько важной фигурой, которая может принести за своей смертью конец битве. Наоборот…

— Если бы вы умерли, нашей стороне стало бы еще труднее, — не смог не сказать Гарри.

— Да, — согласился Дамблдор, вздыхая. — И это моя главная ошибка.

— Ошибка? — не понял Гарри.

— Да, Гарри, ошибка. Я должен был воспитать сильных магов, которые могли встать на мое место. Я стал незаменимым, повысив шансы на проигрыш. Моя смерть вызвала бы больше жертв. И не факт, что все бы закончилось на этом. Поэтому, я основал Орден Феникса. Я воспитывал и учил каждого, иногда бывая очень суровым, но мной двигала уверенность в том, что Орден Феникса станет последним оплотом в темные времена. Твои родители были самыми храбрыми. Такие молодые, в их глазах горела решимость и невероятная сила. У них были правильные мысли. Они использовали палочки как оружие и щит, ради благого дела. И их потеря большая трагедия для Британии.

Дамблдор покачал головой.

— Не только они… — прошептал Дамблдор, но Гарри не услышал его шепот.

Они молчали несколько минут.

— Я не думаю что это хорошая идея говорить тебе всю правду, когда ты эмоционально неустойчив, — пошутил Дамблдор, да так неожиданно, что Гарри пришел в ступор.

— Я устойчив. Со мной все нормально, — ответил Гарри в замешательстве.

— Ты так думаешь? — переспросил Дамблдор.

— ... ну может быть не на 100%, — тут же неуверенно ответил Гарри под внимательным взглядом наставника.

— Верно. И я не хочу получить такой же прием, как наш общий знакомый Том. Оставь немного достоинства старику, — посмеялся Дамблдор, Гарри смущенно отвел взгляд.

— Не напоминайте, — взмолился Гарри.

Дамблдор обожал вот так выводить Гарри из колеи, напоминая о промахах Гарри. Он не злился только потому, что наставник считал это забавным, и упоминал только в такие застоявшиеся моменты, чтобы убрать напряженную атмосферу.

— Планов было несколько, — начал Дамблдор, задумавшись. — Самый приближенный к реальности, была твоя и моя смерть. Я собирался найти все, что связано с крестражами и проверить все о прошлом Тома, чтобы найти любые подсказки. Это была бы охота на крестражи. Следующее — постараться предотвратить возрождение Волан-де-Морта. Здесь мы уже проиграли, — заметил Дамблдор, Гарри согласно кивнул. — Постараться предупредить Министерство, чтобы они были осторожнее.

— Не думаю, что они поверили бы, — сморщился Гарри.

— Это да… — согласился Дамблдор с горечью. — Но я бы все равно пытался.

— И вас бы посчитали сумасшедшим, — сказал Гарри. — Как Фадж на третьем курсе.

— Верно… — недовольно ответил Дамблдор. — В любом случае, действие лучше бездействия. Даже во вред себе.

Гарри неуверенно пожал плечами.

— Собрать второй состав Ордена Феникса, — продолжил Дамблдор, — задействовать всевозможную поддержку.

— Собрать армию, — сказал Гарри.

— Да. Но армия звучит слишком агрессивно.

— Но правдиво.

— Соглашусь. С нежеланием. Но да, армия. Армия против Пожирателей смерти.

— Ваши планы слишком обширны, и включает в себя множество неконтролируемых факторов. Один — вы бы не справились.

— Я всегда один, — беспечно ответил Дамблдор.

Гарри рассудил, что наставник даже не заметил своих слов, потому-что он продолжил рассказывать Гарри весь свой план, и все возможные изменения. Дамблдор оказался почти таким же дотошным и несколько тревожным человеком, как и Гермиона — он учитывал почти все. Но в отличии от Гермионы, признавал, что в некоторых случаях ничего не смог бы сделать.

— Кентавры бы отказались, — недовольно вздохнул Дамблдор. — Но кто знает…

Во всех планах Дамблдора — в конце он был мертв.

— Но почему? — спросил Гарри, когда в очередном разветвлении планов наставника он был мертв.

— Потому что я смертен, — ответил наставник спокойным тоном. — И я, должен признать, стар. А также, — Дамблдор самоуничижительно хмыкнул, — я был бы главной личностью, на которую бы открыли охоту. Мою смерть хочет больше людей, чем ты думаешь. И среди них нет ни одного Пожирателя смерти.

Вторым человеком, который бы умер оказался Гарри.

— Спасибо за такое внимание к моей персоне, — нервно засмеялся Гарри.

— Такова участь всех героев.

— Да, она трудная, но обязательная.

— Не пугай меня, Гарри, — посмеялся Дамблдор. — Меня пугает твоя пессимистичность.

— Это в ваших планах я труп.

— Герой.

— Все равно труп, — не унимался Гарри.

— Отставить такие мысли! Все изменилось, и мои планы теперь не нужны. Я могу спокойно обучать тебя всему, что знаю. Теперь тебе не надо умирать, — поддержал его наставник.

— Мне наоборот кажется, что теперь мои шансы умереть возросли, — сузил глаза Гарри.

— Ой, что за пессимистичный настрой, Гарри! Где твоя энергия? — весело спросил Дамблдор, он был буквальным синонимом слова “энергия”.

— Уходит на то, чтобы выводить из себя Темного Лорда, — улыбнулся Гарри. — Но мне льстит, что мне за это ничего не будет.

— Понимаю тебя, — неожиданно сказал Дамблдор с усмешкой.

— Правда? — удивился Гарри, подозрительно оглядывая наставника. — Почему?

— Да. Правда. Я тебе как нибудь расскажу свою историю. Но хочу отметить, что Темные Лорды остаются темными лордами, — вдруг заговорил Дамблдор, Гарри заторможенно следил за его словами, — и если они не трогают тебя, то запросто могут затронуть твоих близких. Их логика иногда не поддается… пониманию и человеческой морали.

Гарри не стал расспрашивать наставника об этой истории, так как тот обещал рассказать ему. Но теперь ему стало интересно узнать больше о прошлом Дамблдора.

— Сколько вам лет? — спросил Гарри.

— Хороший вопрос. Я и сам не помню. Но точно помню, что праздновал свое столетие незадолго до твоего рождения. К несчастью, гостей было мало, — хмыкнул Дамблдор, бросив в рот лимонную дольку.

* * *

Рон бездумно всматривался в шар, теребя в руках свои карты. Ему не понравился последний расклад — судя по тому, что говорили ему карты (то, что он понял) — в ближайшее время кто-то пострадает. Рон был безумно зол, когда расшифровал послание карт. Если заниматься прорицаниями, значит обретать хобби Трелони — гадать всем вокруг несчастья — то Рон отказывается от этого!

Рон достал одну карту и вздохнул — снова, одна и та же карта. Весь урок ему попадается карта “око” — знак, что на него кто-то смотрит.

“Удивила. На меня все смотрят”.

На прорицаниях многие ученики поглядывали на Рона, словно ожидали от него какого-то знамения. Но Рон весь урок молчал, мечтая только о том, чтобы побыстрее уйти из этой душной комнаты.

Но его мечтам не дано было сбыться. Когда прозвенел звонок, Трелони неожиданно попросила его остаться. Рон не смог отказать, когда на него смотрели ее большие глаза, увеличенные из-за толстых очков и кивнул головой.

— Присаживайся, — хрипло сказала Трелони, неуклюже усевшись за стул напротив.

Рон медленно сел за круглый стол с чаем и печеньем. Рон увидел чайник и чашки, которые они использовали на уроках и отказался от угощений.

Отказ Рона не смутил Трелони — она и без этого выглядела нервной и теребила свое платье.

— Профессор? — обратился к ней Рон, давая намек, чтобы она уже начала. — Вам что-то от меня нужно? — прямо спросил Рон, когда она не действовала как нормальный человек.

— Ох, да… Да… — замямлила Трелони, а потом, словно решившись на что-то, крепко сжала кулаки и подняла глаза. — У тебя необыкновенный талант и дар. Я вижу, что ты искренне интересуешься прорицаниями и стараешься. И…я заметила, — вновь замешкалась профессор прорицания, — что ты… ты… у тебя мало опыта и знаний.

— Да, в моей семье нет никого, кто знал бы что-то о гаданиях. А Ронва… профессор Леандрос не отвечает на мои вопросы.

И это так, на все вопросы Рона, Ронвальд отвечал загадочной улыбкой. Рон не стал упоминать близнецов — когда вся семья узнала, что у них есть предрасположенность к прорицанию, близнецы посчитали, что их невероятный успех на чемпионате мира по квиддичу был не случаен. Они были единственными, чей прогноз был верным от начала до конца.

— У профессора Леандроса есть на то причины, — загадочным тоном сказала Трелони. — Я конечно знаю, что это за причины. Но я не могу поделиться с тобой.

— Понятно, — Рон поднял чашку с чаем, чтобы скрыть улыбку.

Трелони в своем репертуаре.

— Не желаете стать моим личным учеником? — неожиданно спросила Трелони.

Настолько неожиданно, что Рон от шока выплянул чай прямо на лицо Трелони.

— Чт… Ах! Черт! Мордред! Простите! — заволновался Рон, протягивая ей палочку, хлопнул себя по голове, и попытался трансфигурировать чашку в тряпку.

Но Трелони даже не обратила внимание на этот конфуз, совершенно спокойно вытерла лицо рукавом и пытливо уставилась на Рона, ожидая его ответа.

— Не обращайте внимания, — махнула она рукой на копошение Рона. — Что вы скажете о моем предложении? Уверяю вас, я достойный претендент на эту должность. Я прекрасно осознаю свою ответственность. И именно поэтому, я твердо убеждена, что на роль вашего личного наставника по запутанным дорогам будущего, нет никого лучше меня.

Уверенность Трелони обескуражила Рона. Но Сивилла на этом не остановилась, словно ее прорвало. Она продолжала восхвалять себя, свои знания, опыт, умения, дар, перечисляла достижения своей известной прабабки Кассандры Трелони. Она даже не забывала говорить Рону комплименты, отмечая его успехи в прорицаниях.

Столько хорошего о себе Рон не слышал… никогда не слышал.

— Я уверена. Нет! Я вижу! — возвела руки к потолку Трелони, словно ей пришло какое-то озарение. — Я вижу ваше будущее! Хоть это и трудно, так как предсказатели редко могут так четко видеть будущее других предсказателей. Но это будущее такое четкое.

— Что вы видите? — решил спросить Рон.

— Я вижу вас! — пафосно ответила Трелони.

Рон ждал когда она что-то добавит. Но Трелони смотрела на него горящими глазами и молчала.

— И это все? — недовольно спросил Рон.

— Нет!

Рон заинтересованно уставился на профессора.

— Я вижу, что вы мой ученик и ваши успехи! Вы спасете бесчисленное количество жизней, благодаря своему дару. И ваш путь будет труднее, без толкового наставника.

“И не стыдно ей намекать на себя, как на “толкового” наставника?” — задался вопросом Рон, улыбаясь Трелони.

— Если ты не уверен, разложи карты, — вдруг заявила Трелони.

— Карты? — переспросил Рон.

— Карты. Они ответят.

Рон неуверенно достал свои карты, и под выжидательный взгляд профессора достал карту.

— Быть того не может… — Рон поднял глаза на профессора, та выглядела донельзя довольной.

Это была карта "Учитель", и на ней был изображен человек, сидящий на троне с поднятыми руками. Такого прямолинейного заявления у Рона никогда не было.

Трелони широко улыбнулась. Рон застыл, когда понял, что впервые видит такую счастливую улыбку на лице профессора прорицаний.

Что-то неизвестное, но знакомое поднялось в его сердце, когда он сказал:

— Я согласен.

Трелони радостно подскакивает с места.

— Давай начнем прямо сейчас! — заявила Трелони.

— Что?

— У тебя нет уроков после моего, — добавила она.

— Откуда вы знаете, что у меня нет урока после вашего?

Трелони самоуверенно усмехнулась. Она указала на дверь в ее личный кабинет. Рон без удивления отметил, что кабинет Трелони ничем не отличался от класса. И даже то, что ее кабинет находился здесь, а не в учительском крыле, как у всех — было вполне ожидаемо. Асоциальная личность профессора не подходила тому месту.

Но обилие защитных амулетов заинтересовало Рона, пока он чуть не поскользнулся. Под ним раздались звуки сталкиваемых друг с другом стекол. Рон опустил голову и увидел три пустые бутылки из-под хереса. Трелони тут же спихнула их ногой под один из столов с длинной скатертью до пола, так, словно ничего не случилось.

Рон тут же пожалел о своем решении.