Алые сердца: Корё (гет)

Су Хён сидела на кухне и с угрюмым видом наблюдала за тем, как в небольшом котелке тушится курица с женьшенем и спаржей. В её голову то и дело лезли невесёлые мысли, поэтому она пыталась отвлечься от них, время от времени помешивая готовившуюся снедь для своей дорогой госпожи. Но даже это не особо помогало. Поэтому Су Хён шумно вздохнула в который раз за этот день и без особого интереса уставилась на укутанный паром кипящий котелок. Хлопочущие над своими котелками с готовившейся пищей другие прислужницы изредка поглядывали на неё и приглушённо шушукались между собой. Однако Су Хён не было до этого никакого дела. В этот момент её голову занимали более важные мысли.

Сколько Су Хён знала Мо Ри, но она даже подумать не могла, что он намеренно скрывал от неё своё прошлое. Всё это время ему по какой-то причине было выгодно вводить её и окружающих в заблуждение касательно своего происхождения. А она, глупышка, верила ему. Думала, что он так же искренен с ней, как и она с ним. Су Хён даже начала открывать перед ним своё сердце, как всего несколько небрежно брошенных Мо Ри реплик перевернуло весь её мир. Как Су Хён сегодня узнала, её дорогая госпожа знает об этом странном человеке гораздо больше, чем она сама. И это её больше всего беспокоило. Одна мысль о том, что тот, кто ей очень нравится, не доверяет ей, причиняла невыносимую боль. Неужели Мо Ри, этот самовлюблённый идиот, счёл госпожу Хэ Су более достойной, чем её саму? Что для него значила госпожа, раз он отважился поведать ей о том, кто он на самом деле? И почему он ни о чём не рассказал ей, Су Хён, на которой так хочет жениться? Почему?! Он настолько не доверяет ей? Думает, раз она родилась и выросла в семье рыбака, а затем была отправлена в услужение к господину Хэ и госпоже Ким, то с ней уже и считаться не нужно? Настолько пренебрежительно он смотрит на простых слуг, да? Тогда почему сам подался в прислуги? Неужели будущему магистрату вдруг захотелось побывать в шкуре слуги? Или же он попросту заранее всё спланировал, чтобы как можно ближе подобраться к восьмому принцу? Если так, то она, Су Хён, ему зачем? Просто игрушка, в обществе которой можно скоротать время? Неужели он её нисколечко не ценит? Кто она для него?..

Су Хён приглушённо всхлипнула, небрежно смахнула навернувшиеся на глаза слёзы и принялась усердно перемешивать курицу со спаржей и женьшенем, тем самым пытаясь отвлечься от невесёлых мыслей. Но и это не принесло желаемого результата: горькие мысли и дальше продолжали лезть ей в голову с завидным упорством, нагоняя на её душу ещё большую тоску и унынье. Она доверяла ему! Доверяла! А он… Он нагло воспользовался её доверием, намеренно скрыв своё прошлое. По щекам Су Хён заструились ручейки слёз. Она шумно шмыгнула носом, поспешно утёрлась рукавом и принялась проверять курицу на готовность. Мясо оказалось нежным и пахло очень вкусно, однако Су Хён совершенно не чувствовала никакого вкуса. Нёбо обжигало огнём обиды, отчего во рту у Су Хён было ужасно горько. Из-за этой горечи она больше не различала никакого вкуса. Однако ей в этот момент было совершенно всё равно. Главное, что уже мясо стушилось, да и спаржа выглядела аппетитно. Поэтому всё должно быть хорошо. А если и нет, то госпожа всё равно не побьёт её, свою наперсницу, за это. Су Хён это прекрасно понимала. Теперь госпожа Су не была той, что раньше. Тот несчастный случай в купальне стал для неё и для всех, кто был с ней близок, настоящим благословением. Госпожа стала гораздо мудрее и намного добрее ко всем окружающим.

Но было в госпоже Хэ Су и то, что так пугало Су Хён — стремление заполучить сердце четвёртого принца Ван Со. Раньше Су Хён даже понятия не имела о том, что тот, кого все так боялись и кого с ужасом называли Волком, может быть таким нежным и заботливым. Она неоднократно видела, с какой грустью и обожанием смотрит на госпожу Су принц Ван Со. И то, как он заботится о ней, не могло оставить Су Хён равнодушной. Хоть ей и было страшно смотреть на Волка, а уж тем более следить за ним, но любопытство было сильнее. Любопытство заставило Су Хён пересилить себя и проследить за свирепым Волком, чтобы наконец понять, что в нём всё-таки нашла её неугомонная госпожа. Именно по этой причине в тот вечер, когда выпал первый снег, она проследила за своей госпожой и четвёртым принцем. И видела каждое их счастливое мгновение, пока они мило беседовали перед ханоком молодой госпожи.

Наедине с госпожой Су принц Ван Со совершенно не выглядел таким страшным, каким он был в обычное время. Он шутливо ворчал, нежно держал молодую госпожу Хэ Су за руку и даже предложил ей прокатиться у него на спине. И это было невероятно! Но ещё удивительней было то, как смотрела на четвёртого принца Ван Со молодая госпожа. Для неё он не был безжалостным Волком. Для неё он был привлекательным молодым человеком, с которым она позволила себе мило кокетничать. Четвёртый принц действительно нравился госпоже, хоть до этого дня Су Хён и отказывалась это принимать. Но сегодня Су Хён окончательно убедилась в том, что её дорогая госпожа намерена бороться за своё счастье. Именно по этой причине она вынудила этого лживого мальчишку, Мо Ри, заключить с ней сделку. И главным её условием, по причине которого Мо Ри согласился помогать госпоже, была Су Хён. Но зачем она понадобилась ему, Су Хён не знала.

То, что молодая госпожа всегда стремилась к власти, Су Хён давно уже было известно. Ещё тогда, когда госпожа Хэ Су ещё жила в имении своего отца в Кёнджу, она неоднократно тайно встречалась со слугой своего старшего дяди — Кван Уном. О чём они говорили, Су Хён не знала. Однако она была более чем уверена в том, что нынешний глава клана Хэ — Хэ Сон Даль давно уже что-то замышляет. Су Хён хорошо помнила, что каждый раз после встречи с Кван Уном молодая госпожа была очень расстроена. Неоднократно она срывала свою злость и боль на Су Хён, стоило той совершить хоть малейшую ошибку. Но Су Хён не могла винить за это госпожу Су. Она понимала, что старейшина Хэ Сон Даль использует свою племянницу в своих целях, но никак не могла этому помешать. Что она, простая служанка, могла сделать в такой ситуации? Попросить госпожу не встречаться с посыльным старейшины Хэ? Да разве молодая госпожа Хэ Су послушала бы её? Нет! Она бы выпорола Су Хён только за то, что та посмела следить за ней. А если бы об этом ещё и супруга Хо узнала, то госпожа Су точно бы пришла в бешенство — и тогда бы Су Хён ничего не спасло. Её бы попросту избили за плохую заботу о молодой госпоже и еле живую вышвырнули бы прочь из имения. И куда бы тогда Су Хён отправилась? Стала бы побирушкой? Пошла простой служанкой в Дом кисэн? Или же отправилась бы на тот свет вслед за матерью и отцом? У Су Хён просто не было другого выхода, она не могла поступить иначе.

Когда у Су Хён появлялась хоть малейшая возможность, она перехватывала и жгла письма, предназначавшиеся для госпожи Су, даже не читая их. Она знала, что господин Хэ Сон Даль — опасный и жестокий человек, и поэтому всячески старалась уберечь дорогую госпожу от его влияния. И как-то раз даже сожгла письмо, присланное генералом Хэ Сон Ёлем, отцом молодой госпожи. Но она не хотела этого! Это была чистая случайность! Она так привыкла, что добрый господин Хэ всегда шлёт своей дорогой дочурке черепаховые гребни, что по ошибке сожгла письмо, с которым не было такого гребня. И если бы она случайно не заметила имя господина Хэ Сон Ёля на стремительно чернеющем от огня письме, то никогда бы и не узнала, что оно от него. Су Хён была так глупа и беспечна! О, как же она потом злилась на себя из-за этой нелепой ошибки, ведь это было последнее письмо от господина. Следующим пришло известие о его кончине. И Су Хён уже ничего не могла с этим сделать. Она подвела господина Хэ, поручившего ей присматривать за его малышкой, и предала доверие госпожи Хэ Су. Су Хён так зла была на себя из-за этого, но признаться госпоже так и не смогла. Она нашла в себе силы сказать об этом лишь тогда, когда молодая госпожа Су была полна решимости покончить жизнь самоубийством. Су Хён не могла придумать ничего лучше, кроме как обратить гнев госпожи на себя, тем самым заставив её жить. Су Хён знала, что она очень виновата перед госпожой Хэ Су, поэтому нисколечко не злилась на неё и принимала её притеснения и ненависть как возмездие за свои ошибки.

Су Хён так была виновата перед своей дорогой госпожой, что с радостью принимала наказание за свою глупость. Кто знает, быть может из-за своей беспечности она сожгла не одно письмо генерала Хэ. И тогда её вина перед госпожой возрастёт до небес, ведь госпожа Су с таким нетерпением ждала писем от отца, хоть всячески и отрицала это. Но Су Хён знала, насколько значимы для молодой госпожи были эти письма. Хоть она ужасно злилась на отца, пытаясь его ненавидеть, но Су Хён знала наверняка, что молодая госпожа очень любит его несмотря ни на что. Су Хён видела, с каким трепетом госпожа Хэ Су прикасалась к присланным отцом гребням в те редкие моменты, когда она позволяла себе потосковать за отцом. Но теперь не осталось ни единого гребня: все они были навсегда утеряны. Практически все молодая госпожа собственноручно бросила в разожжённый на заднем дворе отцовского имения костёр, и лишь один Су Хён удалось сохранить. Но и тот был безвозвратно утерян в новогоднюю ночь, когда госпожа Су едва не погибла. Теперь у госпожи совсем ничего не осталось в память об отце.

Су Хён всё ещё чувствовала себя виноватой перед госпожой Хэ Су. Она так старалась уберечь её от беды, но всё было тщетно. Госпожа по-прежнему с непонятным упорством продолжала искать всё новые проблемы и наживать новых врагов. Но хуже всего было то, что молодая госпожа Су не побоялась вступить в противостояние с принцессой Ён Хвой. О, Су Хён не понаслышке знала, насколько коварна и опасна эта особа. Раньше ей неоднократно доставалось от принцессы за малейшую провинность около десятка ударов прутом по обнажённым голеням. Кое-где у неё до сих пор остались шрамы — настолько сильными были удары принцессы и настолько глубокими были раны. Быть может, если бы хоть кто-нибудь предложил Су Хён заживляющую мазь, то никаких шрамов и не было бы. А так она была вынуждена пустить всё на самотёк и терпеливо ждать, пока всё не заживёт. Иначе кто-нибудь из прихвостней принцессы запросто мог выпороть её ещё и за то, что она безрассудно расточает драгоценные лекарства, тратя их на себя.

Су Хён глубоко вздохнула и, обведя кухню хмурым взглядом, принялась накладывать в загодя подготовленные чашки еду для госпожи Хэ Су и ставить их на деревянный поднос. Кроме неё на кухне уже практически никого не осталось. Проворные прислужницы споро приготовили кушанье для своих господ и уже давно отправились накрывать на стол, а Су Хён всё это время сидела и размышляла о былом. От котелков с тушёной курицей, женьшенем и спаржей всё ещё поднимался едва заметный пар, а вот суп с тыквой, приготовленный Су Хён ранее уже практически остыл. Но делать было нечего. Повторно разогревать суп не имело никакого смысла, потому что так бы он утратил свой первоначальный вкус. Осталось надеяться, что молодая госпожа не сильно расстроится, что её запоздалый обед уже практически остыл.

— Су Хён! Су Хён, вот ты где! — раздался взволнованный голосок Ён И, молоденькой прислужницы, следившей за порядком в библиотеке Его Высочества восьмого принца, стоило Су Хён переступить порог кухни. Она недоумённо подняла глаза от подноса с едой, с которым собралась направиться в покои госпожи Су, и осторожно прикрыла за собой двустворчатые двери.

— Я уже и не чаяла тебя встретить, — быстро проговорила девочка лет десяти, останавливаясь перед Су Хён и небрежно закинула одну из косичек за спину. — Я уже всю резиденцию оббежала и даже в конюшне побывала, а тебя нигде нет! — запричитала она, пытаясь отдышаться, и упёрлась руками в колени.

— Что случилось, Ён И? — усталым голосом проговорила Су Хён, неторопливо спускаясь вниз по ступенькам.

— Так и знала, что ты ещё ни о чём не знаешь! — живо встрепенулась её собеседница, расплывшись в проказливой улыбке. — Принцесса Ён Хва сбежала.

— Как сбежала? — охнула Су Хён, разом переменившись в лице, и едва не выронила из рук поднос с кушаньем.

— А вот так и сбежала! — небрежно взмахнула руками девочка, вся так и сияя от счастья. — Я своими ушами слышала, как она повздорила с Его Высочеством из-за четвёртого принца, а затем поспешно покинула резиденцию, никому ничего не сказав. Его Высочество собрал всех мужчин и отправился на её поиски. Ой, какой же переполох она устроила!

— Потише, Ён И, — с укоризной проговорила Су Хён, неодобрительно глядя на подругу. — Побег принцессы — это не повод для веселья. Если кто-то узнает, тебя непременно накажут.

— Да брось ты, — небрежно отмахнулась та, забросив и вторую косичку за спину. — Вечно ты ходишь по двору как зашуганная мышь, а сегодня так вообще чернее тучи. Что опять у тебя произошло? Неужели опять с Мо Ри поругалась? — насмешливо осведомилась девочка, не отводя от подруги любопытных глаз.

— Вот ещё, — раздражённо бросила Су Хён, гордо вздёрнув подбородок. — С чего мне переживать из-за такого идиота, как он? Слишком много чести, — пренебрежительно добавила она и гордо прошествовала в сторону ханока своей госпожи, при этом стараясь не споткнуться на ровном месте. Что уж там говорить, вот не привыкла она ходить с высоко поднятой головой — и всё тут!

— Так ты правда с ним повздорила, я права? — удивлённо взвизгнула Ён И и кинулась Су Хён наперерез, стараясь побольше выведать о случившемся, чтобы потом всё обстоятельно посмаковать с близкими подругами. — И что на этот раз? Неужели вы так и не договорились, кто с какой стороны будет сопровождать госпожу Су?

— Можно и так сказать, — недовольно бросила Су Хён, всем своим видом показывая, что она не желает продолжать разговор, и попыталась с другой стороны обойти надоедливую подругу. Но сгоравшая от любопытства девчушка, казалось, этого совершенно не замечала.

— Су Хён, ну пожалуйста! — жалобно канючила Ён И, подбегая к подруге с другого бока. — Расскажи, из-за чего вы поссорились! Пожалуйста!

— Из-за госпожи, только успокойся, — нетерпеливо отмахнулась от неё Су Хён, намеренно ускорив шаг, отчего любопытной девочке пришлось пуститься за ней трусцой.

— Су Хён, действительно из-за госпожи? — с нотками грусти переспросила Ён И, пытаясь поспеть за угрюмой подругой. Всю её весёлость как ветром сдуло. Девочка прекрасно знала, как болезненно реагировала Су Хён на всё, что касалось молодой госпожи Су. Ведь ей столько пришлось пережить из-за переменчивой госпожи.

Но Су Хён не ответила. Она совершенно не желала обсуждать произошедшее с кем бы то ни было. А уж тем более не хотела, чтобы кто-то из здешней прислуги прознал о том, что этот самовлюблённый идиот сделал ей предложение. А точнее поставил в известность, что намерен на ней жениться, словно она и не человек, а метёлка какая-нибудь. От вновь нахлынувших на неё воспоминаний Су Хён шумно шмыгнула носом и торопливо нырнула в первый попавшийся проход между многочисленными постройками то тут, то там попадавшимися на её пути. Больше всего на свете ей сейчас не хотелось думать об этом предателе, которому она так доверяла. Раньше она наивно полагала, что он намеренно копирует манеры господ, чтобы беззастенчиво подкатывать на улицах к симпатичным барышням. Но теперь, после того, как он сам признался, что являлся дворянином, она окончательно убедилась в том, что её использовали. Нагло использовали, чтобы потешить своё самолюбие. А она-то, глупая, уши развесила, слушая, как он заливается корольком. Не стоило подпускать его к себе с самого начала. Ой, не стоило! Су Хён раздражённо фыркнула, проворно сворачивая в ближайший проход, как внезапно перед ней точно из-под земли вырос Мо Ри.

— Куда ты пропала? — с лёгкой укоризной произнёс он, ласково глядя на возлюбленную. — Обеденное время уже давно минуло, а наша госпожа Су до сих пор не обедала. Ты решила столь изощрённым способом отблагодарить её за доброту? — добавил он с едва различимой подначкой и сделал шаг навстречу Су Хён, чтобы забрать у неё поднос с едой для госпожи, который она мгновение назад едва не вывернула на себя.

— Зачем ты пришёл? — холодно осведомилась Су Хён, поспешно уворачиваясь от его рук. При этом её неуклюжем манёвре суп с тыквой всё же немного расплескался, отчего Су Хён раздражённо сцепила зубы и гордой поступью направилась прочь.

— Ты злишься на меня? — недоумённо уставился ей в спину Мо Ри, совершенно не понимая причину подобной холодности со стороны возлюбленной. — Но почему? Что я сделал не так? — Он бросился вслед за стремительно удалявшейся Су Хён, пытаясь понять, в чём дело. Однако она даже не посмотрела в его сторону, продолжая сосредоточенно глядеть себе под ноги.

— Ты недовольна тем, что я заключил сделку с госпожой? — осторожно осведомился Мо Ри, пытаясь преградить возлюбленной путь, но та снова увернулась, обойдя его как досадное препятствие. Она снова не проронила ни единого слова, продолжая молча идти по направлению к ханоку молодой госпожи Хэ Су. — Су Хён, прошу, ответь мне! — наконец взмолился Мо Ри, не выдержав пытку молчанием. — Скажи, что тебя так разозлило?

— Что меня разозлило? — Су Хён резко повернулась к нему, вновь немного расплескав многострадальный суп, который, к тому же, уже успел окончательно остыть. Но до этого уже никому не было никакого дела. — Ты ещё смеешь спрашивать, что меня разозлило?! — раздражённо бросила Су Хён, прожигая собеседника преисполненным боли и негодования взглядом. — То есть, для тебя это нормально, что я стала товаром в вашей с госпожой сделке? Ты настолько привык к женскому вниманию, что для тебя мои чувства совершенно ничего не значат, как и я сама?

— Это не так, Су Хён… — обиженно проговорил Мо Ри в своё оправдание, но Су Хён уже было не остановить. Она налетела на него с упрёками, точно разъярённый тигр на свою добычу, совершенно не желая выслушивать какие бы то ни было оправдания. Она уже для себя всё решила. И поэтому всё, что бы не сказал Мо Ри, могло быть воспринято ею как наглая ложь и попытка избежать ответственности.

— Не так?! — резко оборвала его Су Хён, воинственно наступая. — Ты у меня хоть спросил, что чувствую я? Или же ты был настолько уверен в том, что я страсть как хочу за тебя замуж? Поэтому ты мне ничего не сказал?

— Су Хён, я подумал, что будет лучше сначала получить позволение госпожи… — попытался было оправдаться Мо Ри, но Су Хён не дала ему ни малейшего шанса.

— То есть, тебя больше волнует то, что скажет госпожа, а не то, что чувствую я, — холодно заключила она и крепко вцепилась пальцами в деревянный поднос, чтобы внезапно не расплакаться. Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы, но она всё равно упрямо заставляла себя сохранять спокойствие. Для Су Хён казалось ещё большим позором позволить этому самовлюблённому идиоту видеть свои слёзы, чем позволить ему себя обмануть. — Ты уже для себя всё решил, так ведь? Ты серьёзно полагал, раз я такая страшненькая, то я уже никуда от тебя не денусь, да? Так ты считал, да? — По её щекам неудержимым потоком начали струиться непослушные слёзы, но Су Хён это уже не волновало. Её заботила лишь правда. Правда о том, действительно ли она дорога Мо Ри, или же он всего лишь нагло воспользовался ею, чтобы быть поближе к молодой госпоже. Даже несмотря на то, что Су Хён была ужасно зла на Мо Ри, она хотела ему верить. Верить в любую ложь, сказанную им, только бы не рушился её привычный мир от этой горькой правды.

— Су Хён, я действительно совершил ошибку, — поникшим голосом проговорил Мо Ри, осторожно забирая из рук возлюбленной поднос с многострадальным супом и тушёной курицей с женьшенем и спаржей. — В тот момент я совершенно не заботился о твоих чувствах, прости меня.

Его искренние, но такие безжалостные слова отозвались резкой болью в сердце Су Хён. Её колени внезапно ослабли — и она едва не рухнула на припорошённую снегом землю. Благо, что вовремя успела опереться рукой о стену ближайшего ханока. Су Хён обессиленно прислонилась к стене и посмотрела на своего собеседника глазами загнанного зверя. Слёзы внезапно высохли на её щеках, словно их источник окончательно иссяк. Да и сил у неё больше никаких не было, чтобы плакать. Она только и могла, что жалобно смотреть в безжалостные глаза того, кто одним махом разрушил всё, во что она верила. Того, кто так небрежно убил в ней всякую веру в любовь.

— Прости, но я совершенно не привык к такому, — шептали его безжалостные губы — и Су Хён чувствовала, как у неё внутри всё холодеет. — Меня ещё с детства учили, что прежде, чем принимать такое важное решение, как заключение брака, я должен заручиться согласием родителей, своих и будущей невесты. Но здесь ни у тебя, ни у меня нет родителей. Есть только госпожа Су и Его Высочество восьмой принц. Поэтому я не мог поступить иначе, — искренне добавил он, с грустью глядя на едва стоявшую на неверных ногах возлюбленную, обессилено прислонившуюся к стене. — Я боялся просить твоего согласия, так как не был полностью уверен в том, что госпожа даст на это своё позволение. Прости, но я действительно не мог поступить иначе.

— Ты не знаешь ни меня, ни нашей госпожи, — дрожащими губами проговорила Су Хён, чувствуя, как на неё снова начинает накатывать истерика. Ноги её окончательно ослабли — и она начала медленно сползать по стене ханока на мёрзлую землю. А Мо Ри по-прежнему стоял перед ней с подносом в руках и беспомощно смотрел на её страдания, словно действительно не знал, чем ей помочь. — Тогда зачем ты вообще затеял эту игру? — с упрёком проговорила Су Хён сквозь рыдания, умываясь слезами, больно обжигавшими раскрасневшуюся от холода кожу. — Зачем вообще согласился служить госпоже, если ни насколько не доверяешь ей? Зачем решился просить о браке со мной, если я для тебя совершенно ничего не значу?.. Зачем?!

— Су Хён, я… — хотел было сказать в своё оправдание Мо Ри, но Су Хён приподняла покрасневшую от холода руку в останавливающем жесте.

— Не надо, Мо Ри, — жалобно прошептала она, с трудом поднимаясь на ещё не окрепшие ноги. — Не надо этой глупой лжи! Я больше не поверю ни единому твоему слову. Отныне мы друг другу ничего не должны… — Су Хён небрежно вытерла струящиеся по щекам слёзы и неверной поступью направилась прочь. У неё больше не осталось ни сил, ни желания смотреть на этого идиота и выслушивать его жалкие оправдания. Внутри у Су Хён будто бы что-то оборвалось — и на сердце нахлынула волна обжигающей боли. Её снова предали, снова воспользовались её наивностью, как и когда-то давным-давно, когда она ещё беззаботно гуляла по рынку Кёнджу, выбирая для дорогой госпожи самый лучший подарок. Подарок, чтобы утешить разбитое сердце ребёнка, только что потерявшего мать.