Алые сердца: Корё (гет)

Едва держась на ногах, точно пьяная, Су Хён брела в сторону своего ханока, который была вынуждена делить с многими другими прислужницами. Предательство Мо Ри заставляло её чувствовать себя полным ничтожеством. Сейчас она напоминала себе ту наивную дурочку, коей была десять лет назад. Су Хён как сейчас помнила, как она задумчиво гуляла по рынку Кёнджу, придирчиво выбирая подарок для юной госпожи.

…Словно разделяя с безучастным господином Хэ Сон Ёлем и всей его семьёй боль от утраты любимой супруги, заботливой матери и справедливой госпожи, солнце с самого утра скрывало свой ясный лик за вуалью сизых облаков. Его тусклые лучи изредка выглядывали из-под траурной вуали, будто проверяя, все ли разделяют его скорбь об невосполнимой утрате. Казалось, вот уже несколько дней подряд вся природа скорбела. В день смерти госпожи Ким А Ро с раннего утра моросил холодный весенний дождь, а когда её душа покинула этот мир — начался сильный ливень, который лил, не прекращаясь, около двух часов. Солнце с того дня практически не снимало вуаль со своего лица, лишь изредка взирая на погрузившийся в траур мир. Погода как для весны стояла необычайно холодной и сырой. Время от времени дул холодный пронзительный ветер, отчего молоденькой Су Хён приходилось кутаться в тёплый тёмно-зелёный плащ, некогда подаренный ей покойной госпожой. На рынке было немноголюдно: торговцев было мало, а покупателей — ещё меньше. Быть может, именно поэтому те торговцы, кто осмелился стать в такую погоду за прилавок, так оживлённо зазывали к себе мимо проходивших потенциальных покупателей. Одни торговали всевозможными морепродуктами: от сушёных морских водорослей и до сушёных скатов. Другие же выставили на продажу дорогие шёлковые ткани. Третьи торговали всевозможными украшениями, а четвёртые зазывали покупателей горячими похлёбками и согревающим чаем из имбиря. Пятые же предлагали различные горшки, кувшины и вазы. Однако юную Су Хён ничего не интересовало, кроме лавки с украшениями, куда она уверенно и направилась.

По причине того, что она была одета не как обычная служанка, а как знатная госпожа из не очень богатой семьи, многие торговцы заливались жаворонком, пытаясь привлечь её внимание к своим товарам. Особенно же обрадовалась торговка украшениями, когда задумчивая Су Хён неторопливо приблизилась к её прилавку.

— Что желаете приобрести, юная госпожа? — радостно заулыбалась торговка — женщина средних лет, облачённая в ярко-красный шёлковый ханбок, казавшийся при такой пасмурной погоде совершенно неуместным. — Серьги или же изящную шпильку?

— Я ещё не решила, — вялым голосом ответила Су Хён, нисколько не обратив внимания на тот факт, что её назвали госпожой. Су Хён уже дано привыкла к тому, что из-за её богатого наряда никому и в голову не приходило, что она может быть простой служанкой. Как говорила покойная госпожа Ким, наперсница её дочери непременно должна выглядеть достойно. Именно по этой причине её одежды были куда богаче, чем одежды прислужниц из других семей.

— Тогда посмотрите вот на эти золотые серьги-подвески с жемчугом, — не желала униматься ушлая торговка, решив подсобить неуверенной покупательнице с выбором украшения. — Оно прекрасно подойдёт к вашему светлому ханбоку. О, а эта серебряная шпилька с молочно-белой нефритовой магнолией будет смотреться в ваших волосах просто великолепно! Хотите примерить? У меня даже круглое зеркальце есть. — Торговка споро достала из-под прилавка упомянутое бронзовое зеркало размером с блюдо и протянула его Су Хён вместе со шпилькой. — Вот, примеряйте. Вам очень пойдёт!

— Это не для меня, — с усталой улыбкой возразила та, осторожно взяв из рук торговки шпильку с цветком магнолии и принявшись её придирчиво рассматривать. — Это для моей молодой госпожи.

— О, если вы ищете подарок для старшей подруги, — радостно всплеснула руками торговка, мысленно подсчитывая, какую прибыль она может получить в случае успешной продажи, — то вот эта заколка-веточка цветущей сливы будет как раз кстати! — она проворно подхватила с прилавка упомянутое украшение и протянула его потенциальной покупательнице. — Вы только посмотрите на неё, она как настоящая!

— Да, действительно хорошая работа, — согласно кивнула Су Хён, протягивая говорливой торговке шпильку с цветком магнолии. — Думаю, цветы сливы ей действительно будут к лицу…

— С дороги! — внезапно прозвучал прямо над ухом Су Хён грубый мужской голос. Однако не успела она толком отреагировать, как её тут же толкнули в бок так, будто бамбук пополам расщепили, отчего Су Хён невольно выронила шпильку из рук и едва не опрокинула соседний прилавок.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — с лучезарной улыбкой проговорил незнакомец, ловко схватив Су Хён за плечи, чтобы не дать ей упасть.

— Всё… хорошо, — робко ответила она, задыхаясь от пережитого страха, и медленно подняла на своего спасителя недоумённый взгляд. Как только их глаза встретились, его улыбка стала шире. Она была такой искренней и такой нежной, что Су Хён просто не могла отвести от неё глаз. Несколько мгновений она восторженно смотрела на незнакомца, который был немногим старше её, пока снова не раздался тот самый грубый голос:

— С дороги, тебе говорят! Не видишь, что ли, что я иду! — с нескрываемым презрением бросил грубый мужчина, неся на спине набитое всяким хламом пачиге. Он презрительно плюнул в сторону Су Хён и её нечаянного спасителя, а затем небрежно наклонился, поправил свои нопхари и гордо прошествовал дальше как ни в чём не бывало.

— Каков нахал! — возмущённо бросила ему вслед продавщица украшений, раскрасневшись от негодования. — Ты погляди, даже не извинился! — она досадливо покачала головой и, непроизвольно опустив взгляд на прилавок, изумлённо воскликнула: — Шпилька с магнолией! Куда подевалась моя шпилька с магнолией? — Женщина принялась причитать, раздосадовано ударяя руками о колени, и с разных сторон заглядывать под прилавок в поисках пропавшего украшения. — Госпожа, вы случайно не видели той шпильки, которую я вам показывала? — она вопросительно посмотрела на Су Хён, плечи которой всё так же заботливо сжимал прекрасный незнакомец.

— Что? — неуверенно переспросила та, млея в объятьях своего спасителя.

— Шпильку не видели? — раздражённо бросила хозяйка прилавка, с упрёком посмотрев на неё. Молодой господин словно только сейчас опомнился после случившегося, поспешно убрал руки с плеч Су Хён и отступил на шаг в сторону со словами:

— Простите мне моё неуважение.

— Ничего страшного, — с робкой улыбкой ответила Су Хён, с благодарностью кланяясь незнакомцу, — вы ведь спасли меня…

— Полюбезничать можете и на постоялом дворе! — грубо оборвала их торговка украшениями, воинственно подбоченившись. — А если вы потеряли мою шпильку, то должны заплатить. Она ведь денег стоит! — раздражённо добавила она, нарочно выделив голосом слово «деньги».

— Я… — несмело начала Су Хён, обескураженная столь резкой сменой поведения хозяйки прилавка. Ещё минуту назад она была такой милой и приветливой, но, когда дело дошло до денег, эта торговка тут же стала грубой и не почтительной. Она, Су Хён, быть может и служанка, но это не даёт никому права так грубо с ней обращаться. — Кажется, я обронила её, когда тот мужчина толкнул меня.

— Вот же растяпа! — презрительно фыркнула торговка украшениями. — Если обронили, то должны найти её. А если не хотите пачкать свои светлые одежды, платите! — Она требовательно протянула раскрытую ладонь в сторону Су Хён.

— Я поищу, — виновато проговорила та и, поспешно опустившись на корточки, принялась повсюду искать потерянную шпильку.

— Должно быть, это недоразумение, — примирительным тоном начал было незнакомец, однако разгневанная хозяйка прилавка тут же грубо оборвала его:

— А если и недоразумение, то что? — Она вызывающе вздёрнула подбородок, пристально глядя ему в глаза. — За утерянную шпильку платить не надо, что ли?!

— Не переживайте, тётушка, я заплачу, — спокойно проговорил он и неторопливо достал из-под полы своего светло-зелёного турумаги расшитый цветами пионов тёмно-синий чжумони. — Этого хватит? — Он протянул возмущённой торговке нефритовый шарик, едва завидев который женщина сразу же расплылась в счастливой улыбке.

— Господин, для одной шпильки этого слишком много. — Она проворно выхватила у него из рук плату за утраченное украшение и поспешно спрятала его у себя за пазухой. — Выберите ещё что-нибудь.

— Господин, зачем же вы так? — запоздало спохватилась Су Хён и поспешно вскочила на ноги, так и не найдя никаких следов утерянной шпильки. — Это я должна была заплатить за украшение, потому что я его потеряла.

— Нет, госпожа, — отрицательно покачал головой очаровательный незнакомец, снисходительно глядя на собеседницу. — Вашей вины в утрате той злосчастной шпильки столько же, сколько и моей. Поэтому я должен быть тем, кто за неё заплатит.

— Господин, тогда возьмите вот это, — взволновано проговорила Су Хён, поспешно запустив руку за пояс. Однако некогда подвешенного к поясу чжумони из пурпурного шёлка как и не бывало. — Что же это?! — изумлённо воскликнула она, так и не обнаружив мешочек с нефритовыми шариками на своём привычном месте. — Куда девались мои деньги?

— Госпожа, похоже тот невежа не только шпильку умыкнул, но и ваш чжумони, — досадливо покачал головой молодой господин, с любопытством рассматривая разложенные на прилавке украшения. Его придирчивый взгляд сначала скользнул по золотым серьгам-подвескам с жемчугом, а затем остановился на заколке — цветущей сливовой веточке.

— А нечего было ворон считать, — презрительно фыркнула хозяйка прилавка, с нескрываемым недовольством глядя на Су Хён. — Раз пришли на рынок, то будьте добры следить за своими деньгами. А то привыкли, что родители вас всем обеспечивают, а сама даже их деньги сохранить не можете, — она пренебрежительно зацокала языком и досадливо вздохнув, перевела свой взгляд на вертевшего в руках заколку молодого господина.

— Тётушка, я… — начала было оправдываться Су Хён, однако её тут же мягко прервал прекрасный незнакомец:

— Госпожа, оставьте это мне, — он просяще посмотрел на Су Хён и так искренне, так нежно улыбнулся, что она просто не могла ему отказать. Су Хён лишь коротко кивнула головой, без боя сдавшись на его милость.

— Тётушка, не стоит столь резко отзываться о молодой госпоже, ведь деньги за шпильку уже уплачены, — с лёгкой укоризной произнёс молодой господин, едва заметно подмигнув хозяйке прилавка. — Думаю, в следующий раз она будет более осторожной. Она ещё так юна!..

— Глуп тот, кто бездумно поручается за других, — раздражённо буркнула та, будто и не заметив никакого подмигивания, и преспокойно принялась раскладывать лежавшие на лотке украшения в ровные ряды. — А юной госпоже стоит быть более внимательной, иначе к добру это не приведёт.

— Тётушка? — взволнованно позвала Су Хён, поспешно доставая из волос серебряную шпильку в виде изумрудной бамбуковой веточки с сидевшей на ней лиловой бабочкой. — Могу ли я обменять эту шпильку, на заколку с цветами сливы? — Она робко протянула хозяйке прилавка украшение, с замиранием сердца ожидая её ответа.

— Зачем мне какая-то ношенная шпилька, когда у меня своих совершенно новых вполне достаточно? — с нескрываемым презрением фыркнула она, нехотя принимая из рук Су Хён украшение. — Вот здесь и здесь краска слезла, а здесь — серебро почернело, — недовольно добавила женщина, придирчиво рассматривая шпильку. — Лучше возьмите свою шпильку назад и больше никому не показывайте, — с ехидной усмешкой проговорила торговка, возвращая Су Хён её украшение, которое той пять лет назад подарила ныне покойная госпожа Ким. — За такую безделушку даже самый простой тток не купишь. Так что не позорьтесь.

— Не волнуйтесь, госпожа, — с успокаивающей улыбкой проговорил молодой господин, слегка приобняв Су Хён за плечи, отчего её щёки тут же зарделись точно плоды персика на солнце. — Я могу купить для вас любую понравившуюся вам шпильку или даже несколько. Только скажите, что же вам приглянулось?

— Господин!.. — взволнованно воскликнула Су Хён, изумлённо встрепенувшись. — Не обременяйте себя. Вы и так заплатили за потерянную мною шпильку, так что я в долгу перед вами. Возьмите лучше, вот эту шпильку как гарантию того, что я отдам вам уплаченный вами нефритовый шарик, — поспешно добавила она и, виновато опустив глаза, протянула своему нечаянному спасителю свою серебряную шпильку. — Пусть она и утратила свой товарный вид, однако мне нечего больше вам предложить.

— Не стоит беспокоиться, госпожа, — мягко возразил прекрасный незнакомец, ласково накрыв пальцами Су Хён лежавшее на её ладони серебряное украшение. — Я помог вам не потому, что жаждал получить от вас что-то взамен, а потому, что не мог не помочь столь прелестной девушке как вы.

— Спасибо, — благодарно прошептала Су Хён, чувствуя, как её щёки начали заливаться краской. — Я непременно отплачу вам за вашу доброту.

— Тётушка, — с нотками озорства проговорил молодой господин, нарочно пропустив мимо ушей последнюю реплику спасённой им девушки, — а дайте мне вон ту заколку с веточкой цветущей сливы. Что-то мне подсказывает, что именно она больше всего подойдёт юной госпоже.

— Господин, не нужно! — взволновано воскликнула Су Хён, порывисто схватив своего нечаянного спасителя за предплечье. — Как я потом смогу отблагодарить вас?

— Я же уже сказал, что вы ничем мне не обязаны, — с ласковой улыбкой возразил он, накрыв пальцы Су Хён своей тёплой ладошкой. — Госпожа, будьте добры, примите мой подарок. Не огорчайте меня.

— Вот, возьмите, — с самодовольной улыбкой проговорила хозяйка прилавка, протягивая молодому господину выбранное им украшение, и как-то нехорошо посмотрела на Су Хён, отчего той тут же стало не по себе.

— Госпожа, примите этот скромный дар, — с очаровательной улыбкой проговорил прекрасный незнакомец и, взяв Су Хён за руку, решительно вложил в неё только что купленную заколку. — И не вспоминайте этот день, как один из худших в вашей жизни. Пусть он оставит в вашей памяти только светлые воспоминания. Ведь именно в этот день я смог встретить вас.

— Большое спасибо, господин, — робко ответила смущённая Су Хён и поспешно выдернула руку из его рук. — Я очень благодарна вам за вашу доброту и помощь, однако мне уже нужно идти. Извините меня, — она торопливо накинула на голову капюшон плаща и быстрым шагом направилась прочь, так и не дожидавшись ответа. Су Хён была настолько смущена добротой и внимательностью своего нечаянного спасителя, что ей было уже неловко находиться рядом с ним. Её сердце всполошённой птицей билось о рёбра, будто норовя вырваться наружу. А в груди точно развели жаркий костёр. Су Хён совершенно не понимала, что с ней происходит, и по какой причине молодой господин так добр к ней. Потому что она действительно красива? Или же потому, что она одета как госпожа из не особо богатой семьи? Как бы то ни было, Су Хён очень пугало происходящее с ней. Поэтому она решила поскорее убежать, чтобы, немного отдышавшись, наедине с собой разобраться во всём.

— Госпожа! — с мольбой позвал молодой господин — и в следующее мгновение Су Хён почувствовала, как его цепкие пальцы схватили её за руку. — Не убегайте вот так от меня. Назовите хотя бы ваше имя и скажите, где я смогу вас найти, чтобы увидеться вновь.

— Господин!.. — с трудом выдохнула Су Хён, задыхаясь от волнения, и уже хотела было поспешно скинуть со своей руки руку своего нечаянного спасителя, как внезапно заметила в его глазах слёзы. Её сердце тут же отозвалось тупой болью, а руки обессилели. У Су Хён уже не было никаких сил сопротивляться. Она полностью находилась в его власти. — Меня зовут Су Хён, — прошептала она одними губами, не в силах оторвать взгляд от тёмных пленяющих глаз незнакомца.

— Сияющий Нефрит, значит, — с ласковой улыбкой проговорил он, переведя имя собеседницы с китайского. — Моё имя Сок Чжу Вон. Я сын военного министра Сок Сун Бина.

— Очень… приятно, — с запинкой проговорила Су Хён, смущённо улыбнувшись. Она не стала поправлять собеседника, хоть он и не совсем точно перевёл её имя, так как боялась, что он сразу же поймёт, что она простолюдинка. Ведь никто из благородных господ не станет давать своей дочери имя Сияющий Колос. Родители Су Хён назвали её так потому, что устали жить в бедности. Они очень надеялись, что наличие слова «колос» в имени их дочери привлечёт в их дом благополучие, богатство, уют и покой. Хоть они и были неграмотными, однако откуда-то узнали, что дочь нужно назвать именно так. Но они ошиблись. Жестоко ошиблись. Су Хён не смогла подарить им всего того, о чём они так мечтали. Да и семью молодой госпожи Хэ Су она так и не смогла уберечь от беды. Поэтому Су Хён ненавидела своё имя. Ненавидела за то, что так и не смогла оправдать ожиданий родителей, да и свои, в принципе, тоже. Лучше бы её звали как-то иначе. Хоть Нефритом, но только не злосчастным Колосом.

— Могу я проводить вас, прекрасная госпожа? — осторожно осведомился молодой господин Сок Чжу Вон, с мольбой глядя на свою новую знакомую, и Су Хён просто не могла ему отказать.

— Хорошо, — после недолгого раздумья наконец согласилась она и, осторожно высвободив свою руку из цепких пальцев молодого господина Сока, неторопливо двинулась вперёд. Её сердце колотилось точно сумасшедшее, и по коленям пронеслась лёгкая дрожь, лишая Су Хён всякой уверенности.

Всю дорогу они беззаботно болтали о всяких малозначительных вещах, которые никак не могли выдать молодому господину настоящее происхождение Су Хён. А когда новый знакомый поинтересовался у Су Хён из какой она семьи, она поначалу совсем не хотела говорить кто она, однако потом всё же сдалась, не устояв перед очаровательной улыбкой Сок Чжу Вона. Но даже тогда она не смогла открыть ему всей правды, сказав лишь, что она сиротка, которую радушно приняли в свою семью как собственную дочь добрый господин Хэ и ныне почившая госпожа Ким. Казалось, молодого господина вполне устроил подобный ответ, потому что оставшуюся часть пути он больше не подымал эту тему. Молодой господин Чжу Вон ещё о многом расспрашивал Су Хён, интересуясь, что ей нравится: какую еду она предпочитает, какие напитки любит, какие украшения ей больше всего нравятся и где бы она хотела побывать, если бы у неё была такая возможность. С господином Сок Чжу Воном было так легко болтать обо всём на свете, словно он был для Су Хён самым близким другом. А когда молодой господин как бы невзначай касался её руки, сердце Су Хён сладостно замирало. Она никогда в жизни не встречала такого обходительного, доброго и внимательного молодого человека. На мгновение ей даже показалось, что будь они из одного сословия, то непременно могли бы влюбиться друг в друга. Но этому, увы, не суждено было сбыться. Су Хён прекрасно понимала, что узнай молодой господин Сок Чжу Вон, что она — простая служанка, то непременно покинет её.

«Вам не суждено быть вместе…» -настойчиво твердил разум, однако глупое, глупое девичье сердце упрямо повторяло:

«Мы любим друг друга — и никто не сможет воспрепятствовать нашему союзу».

«Он из дворянского сословия, а ты — простая служанка», — продолжал настаивать на своём разум.

«Но даже рабыни могут стать наложницами знатных господ», — никак не желало соглашаться упрямое сердце.

«Да, но их дети всю свою жизнь воспринимаются жестоким обществом как незаконнорождённые. Дети рабыни…» — с печальным вздохом произнёс разум, пытаясь образумить самоуверенное сердце.

«Но я-то не рабыня! — раздражённо бросило упрямое сердце, продолжая настаивать на своём. — Я всего лишь служанка, которая согласилась служить семье знатных господ добровольно».

«Это ничего не меняет», — устало вздохнул разум, но самонадеянное сердце его уже не слышало, с радостью соглашаясь на дальнейшие встречи с молодым господином Соком.

Полные любовных мечтаний дни пролетали для Су Хён незаметно. И даже траур по почившей госпоже Ким уже не казался ей таким обременительным. А вслед за днём, наполненным томительным ожиданием, непременно наступал вечер, привычно суливший радостные встречи с возлюбленным. Опьянённая внезапно свалившимся на её голову счастьем Су Хён даже не заметила, как пролетело несколько недель. Она была без памяти влюблена в молодого господина Сок Чжу Вона, что даже и не заметила, что день ото дня их встречи становились менее радостными для него. С каждой их встречей он улыбался всё меньше, всё реже дарил ей всевозможные подарки и его поцелуи, поначалу такие пылкие и настойчивые, постепенно растеряли всю свою страсть. Более того, Су Хён сознательно не хотела этого замечать. Она наивно полагала, что это всего лишь ей кажется, что всё в порядке и она напрасно себя накручивает. Но всё случилось не так, как предполагала влюблённая дурочка.

Настал тот вечер, когда молодой господин не пришёл на встречу. Его не было весь следующий день и даже вечером он не явился. От него не было ни единой весточки. Три дня Су Хён провела в томительном ожидании. Она мало ела, практически не спала и частенько бегала наведываться под старое персиковое дерево, которое росло недалеко от стены, за пределами имения господина Хэ, и которое стало невольным свидетелем их тайных встреч. Су Хён отчаянно не желала верить в то, что её вот так вот бросили, ничего не объяснив. И её надежда не была напрасной. Под конец третьего дня Сок Чжу Вон всё же изволил явиться. Едва завидев его, Су Хён бросилась к нему в объятья. Будто и не было того мучительного ожидания. Она готова была отдать всё за его лучезарную улыбку, за его крепкие объятья и до безумия сладкие поцелуи. Ради этого Су Хён могла простить ему всё.

В тот вечер было довольно свежо, и молодой господин Сок заботливо предложил Су Хён посидеть в одном из постоялых дворов за чашечкой ароматного чая. И влюблённая глупышка без колебаний согласилась. В тот момент она готова была пойти за своим возлюбленным куда угодно, лишь бы побыть с ним как можно дольше. И это было её самой глупой ошибкой. Ещё тогда ей стоило бежать от этого сладкоречивого проходимца как можно дальше, но она этого не понимала и не хотела понимать. Тогда Су Хён была готова ради Сок Чжу Вона на всё.

Очень быстро ароматный чай и восхитительные сладости сменились терпким вином и изысканными блюдами, что Су Хён даже не заметила, как захмелела. До этого она никогда не пила алкоголь, и поэтому довольно терпкое рисовое вино очень быстро на неё подействовало. С каждой новой чашей Су Хён становилось всё жарче и жарче, пока она в хмельном беспамятстве не скинула с себя всю верхнюю одежду. Она снимала с себя элемент ханбока за элементом, пока на ней не остались только сокчоксам и сокчхима. Но спустя несколько мгновений даже этого на ней не осталось. Молодой господин набросился на неё точно голодный тигр, накрыв её губы требовательным поцелуем. Хмель ударил Су Хён в голову — и она даже не думала сопротивляться. Более того, она даже помогала молодому господину Чжу Вону скинуть с себя столь обременительную одежду. По собственной инициативе. А потом Су Хён, совершенно обнажённая, оказалась опрокинутой на расстеленную на полу постель. И даже глазом моргнуть не успела, как над ней навис полностью обнажённый, как и она, Чжу Вон, взирая на неё затуманенным взглядом тёмных пленяющих глаз. Без лишних раздумий он прильнул бёдрами к её затвердевшему животу — и в следующий миг в мир Су Хён ворвалась ослепительная боль, быстро сменившаяся неземным удовольствием.

Хоть Су Хён и была тогда во власти алкоголя, однако она прекрасно запомнила те незабываемые ощущения, которые подарил ей Сок Чжу Вон. Та ночь была наполнена опьяняющей страстью, позволяя им любить друг друга каждой клеточкой своей души и тела. Их первая совместная ночь. Опьянённая неземным удовольствием Су Хён даже не заметила, как в перерывах между жаркими поцелуями сказала молодому господину, что она — простая служанка. Но Чжу Вон, казалось, в тот момент не обратил на это её нелепое признание никакого внимание. И лишь ещё больше ускорил темп. А спустя несколько невероятно сладких мгновений Су Хён познала, каков на самом деле земной рай. По всему её разгорячённому телу тут же разлилась сладкая истома, а душа возликовала от счастья. Неземного счастья. Ещё никогда Су Хён не испытывала ничего подобного. Более того, она даже подумать не могла, что нечто столь прекрасное существует в этом безжалостном мире. Су Хён была так рада новым ощущениям, так счастлива, что даже не заметила, как уснула.

Но когда проснулась, молодого господина рядом с ней уже не было. Как и не было всех тех подарков, которые он подарил ей за эти несколько недель их недолгого знакомства: шпильки с цветами сливы, шпильки в виде цветка лотоса и шпильки с цветком орхидеи, нефритового кольца и вышитого цветами персика нежно-зелёного чжумони. Всё, что подарил Су Хён этот проходимец, исчезло вместе с ним. Не успела Су Хён толком осознать, что она теперь стала персиком с надрезом, отведав который без колебания отбросили за ненадобностью, как в ту комнату, где она провела незабываемую ночь, ворвалась хозяйка постоялого двора в сопровождении своих подруг. Это была молодая женщина в пёстрых одеждах и с большим качхе на голове, которая тут же потребовала у Су Хён плату за вчерашнюю еду и напитки, а также за испорченную постель. И Су Хён пришлось отдать ей все свои шпильки, в том числе и ту, с веточкой бамбука и сидевшей на ней бабочкой, которую ей некогда подарила покойная госпожа Ким. Она была вынуждена отдать все свои драгоценности, которые были при ней, чтобы расплатиться за вчерашний вечер. Но и этого едва хватило, так что Су Хён пришлось заодно перемыть на постоялом дворе и всю посуду, успевшую насобираться за целую ночь. И только к обеду её изволили отпустить домой, морально разбитую и измождённую. Су Хён была настолько зла на обманувшего её молодого господина Сок Чжу Вона, что даже была готова выбросить все его подарки, если бы таковые остались. Но у неё не осталось ничего, кроме их первой и последней совместно проведённой ночи, которую она никак не могла выбросить из своей памяти. Хоть она ужасно злилась на него, но всё равно принялась его искать. Но эти поиски так и не увенчались успехом: ни через день, ни через месяц, ни через полгода, ни через год. Молодой господин точно в воду канул. И никто из жителей столицы, которых она неоднократно спрашивала о нём, никогда о нём даже не слышал. Словно Сок Чжу Вона, сына военного министра, никогда и на свете не было.

Шли годы, но Су Хён упрямо продолжала искать обманувшего её проходимца, чтобы заглянуть ему в глаза и спросить «зачем он разрушил хрупкие девичьи мечты?». Быть может, она так никогда бы и не встретилась с ним снова, если бы по воле судьбы не увидела, как два стражника ведут его связанным по рыночной площади в ведомство Ибанбу на допрос. Тогда-то Су Хён и узнала, что никакой он не молодой господин, а обыкновенный гуляка и мошенник, любящий наживаться на чужой доверчивости. И она стала одной из его многочисленных жертв. Но когда Су Хён пришла к нему в узилище, он даже не узнал её лица. А на её вопрос «зачем он поступил так с ней?», Чжу Вон презрительно рассмеялся и сказал, что она сама виновата, раз без раздумий легла под него. Этот грубый, полный злорадства ответ разрушил в Су Хён последние надежды, за которые она так отчаянно цеплялась. А за одно и её доверие к мужчинам, и веру в любовь.

…Су Хён глубоко вздохнула, шумно втягивая в себя воздух. Воспоминания давно минувших дней до сих пор будоражили её память, а недавнее предательство Мо Ри, которого она уже успела полюбить, ещё больше разуверило её в мужчинах. Еле держась на ногах, она неверным шагом кое-как добрела до своей свёрнутой постели, лежавшей в углу малюсенькой комнатушки, выделенной для неё в доме для слуг, и с судорожными рыданиями обессиленно рухнула прямо на одеяло. Её искусанные побелевшие губы шептали только одно, что это в последний раз она доверилась мужчине. Нет, не так. Доверилась тупоголовому идиоту, которому наплевать на неё и на её внутренний мир. И которому нужно только лишь её тело. Поэтому Су Хён твёрдо решила для себя, что ни за что не позволит молодой госпоже Хэ Су по глупости совершить ту же ошибку, что и она. Не позволит, чего бы это ей не стоило.

Примечания:

Будто бамбук пополам расщепили (корейский и китайский фразеологический оборот) — выражение, имеющее значение «очень сильно и неожиданно».

Пачиге (바지게) — заплечные носилки-чиге с корзиной.

Нопхари (노파리) — корейская обувь, сплетённая из жгутов соломы, конопли, бумаги и т.п.

Чжумони (주머니) — тканевый прикрепляемый на пояс мешочек, в котором в старой Корее носили деньги — кусочки золота, серебра, нефритовые шарики и т.п.

Тток (떡) — блюдо корейской кухни; пирожок, сделанный из клейкого риса. Разновидностей таких пирожков довольно много, поэтому я использовала общее название, чтобы было понятнее.

Су Хён (수현; 琇炫; Сю Сюань) — сияющий нефрит.

Су Хён (수현; 穗炫; Суй Сюань) — сияющий колос.

Сокчоксам (속적삼) — нижняя женская рубашка, часть корейского традиционного костюма.

Сокчхима (속치마) — нижняя женская юбка с бретелями, чем-то похожая на сарафан. Часть корейского традиционного костюма.

Качхе (가체) — большой парик, который носили корейские знатные дамы и кисэн.

Ибанбу (이방부; 理方府) — ведомство юриспруденции и наказаний, существовавшее в королевстве Силла.