Правильный порядок (джен)

Уже в ноябре всё занесло снегом, окна покрылись льдом, а изо ртов вырывались облачка пара. Вставать по утрам и вылезать из теплой кровати в холодные гостиные и коридоры стало ещё сложнее. Гарри в основном лежал под одеялом с книгами и музыкой. Каждое утро начиналось с борьбы и воплей Блейза, не желающего вставать, и Тео, который пытался вытащить его на завтрак.

А Гарри наслаждался. Холод снаружи хоть и жутко раздражал по утрам, но дарил невероятное чувство уюта в остальное время. Возможность оказаться в тепле, когда на улице мороз, укрыться тяжелым одеялом и не выходить в очередной раз чистить двор от снега, была довольно новой и сногсшибательно приятной. Большую часть времени Гарри чувствовал себя полусонно спокойным, головная боль, как и желание лезть в передряги, прошли. Так что весь ноябрь и декабрь он провел без происшествий.

На каникулы уехали почти все слизеринцы кроме Гарри, Рона, Дафны Гринграсс и трех старшекурсников. Он был готов уехать только ради новой закупки маггловских книг (библиотека была очень скупа в плане хотя бы художественной литературы), но вовремя одумался и остался.

Вечер в Сочельник он провел в компании оставшихся однокурсников. Темную гостиную освещал только дрожащий огонь камина, заполняющий его на полтора квадратных метра. Рон стучал шахматами по доске, Дафна хрустела волшебным светящимся попкорном и смотрела на огонь, а Гарри шелестел страницами книги. Первым ушел Рон, доиграв партию, потом Гарри, почувствовав себя неловко наедине с почти незнакомой девочкой.

В спальне он почти сразу лег спать, чувствуя странное предвкушение подарков.

We wish you a Merry Christmas

We wish you a Merry Christmas

We wish you a Merry Christmas and a Happy New Year

Good tidings we bring to you and your kin

We wish you a Merry Christmas and a Happy New Year

Now bring us some figgy pudding

Now bring us some figgy pudding

Now bring some out here

— С Рождеством, сладенький мой! — дернула его за щеку Петуния. — Вот твои подарки! Тебе и твоему братику по тридцать штук!

Гарри уставился на огромную ёлку и горы подарков возвышающихся до потолка, который почему-то бы таким высоким, что его совсем не было видно. Он поднялся со стола и направился к долгожданным коробочкам, но остановился, почувствовав какую-то тяжесть.

Он был толстым, очень толстым, даже больше Дадли. По его спине тек пот, а грудь тяжело поднималась и опускалась.

Против его воли его лицо скривилось.

— Только тридцать?

— Прости, маленький, просто нам тяжело на вас двоих подарки покупать!

— Он не маленький! — гордо заявил Вернон, выглядывая из-за газеты. — Он великан, совсем в меня! Наши сыновья — гордость всего нашего рода!

— А завтра пойдем выбьем из Поттера всю ненормальность! — заговорщически прохрипел ему на ухо Дадли.

— Да! — согласился довольный Гарри и потер руки.

Гарри проснулся первым и спустился в гостиную, прижимая к груди драгоценную “Теорию заклинаний”, подаренную Гермионой, — первый его подарок за всю жизнь. Странное одеяло-невидимка осталась в спальне, он решил опробовать её ночью.

Он не сразу заметил изменения — весь купольный потолок изображал прекрасный небосвод, наполненный звездами сногсшибательной красоты, россыпями сверкающий точек самой разных цветов — фиолетовых, голубых, желтых и белых. Он никогда в своей жизни не видел такого неба и вряд ли что-то подобное можно было увидеть хоть где-нибудь в Великобритании. Гарри зачарованно шагнул и чуть не наступил на Дафну, лежащую на полу, раскинув руки.

— Это ты сделала? — прошептал он.

— С чего ты взял? — меланхолично спросила она.

— Ты осталась последняя вчера.

— Это была не я.

— Не ты? — тупо переспросил Гарри.

— Не я.

Гарри какое-то время молчал, а потом уверенно сказал.

— Врешь.

— Вру.

— Зачем?

— Я скромная.

Гарри разглядывал потолок, пока не затекла шея. Тогда он опустился на пол рядом с Дафной, сложив руки на животе. Сбоку, над шкафами, начала заниматься заря.

— Это как в Большом Зале? — приподнялся Гарри, глядя на Дафну.

— Да.

— Но как? Это же курс седьмой, если не уровень Дамблдора!

— Ерунда. Всего лишь руны и пару заклинаний.

— Но зачем?

Дафна молчала так долго, что Гарри успел забыть о своем вопросе.

— Потому что это прекрасно и так безгранично. Все эти звезды на самом деле огромные огненные шары, окруженные планетами, неподвластными нашему воображению, на которых может жить что-то, что мы даже представить можем; а вокруг черные дыры, кометы, туманности, галактики… Я бы отдала всё, чтобы туда попасть, увидеть это своими собственными глазами…

— Ты странная.

— Странная? — повернулась к нему Дафна.

— В смысле, для чистокровной волшебницы! — поспешно поправился он. — Я не думал, что вы можете быть такими… эм… мудрыми. Обычно маги не задумываются о таких вещах.

— Да. Ты прав. Может, если бы магглы и маги…

— Откуда это? — прервал её Рон, вышедший из спален.

— Дафна сделала, представляешь? Сама!

— Круто вышло. Идете на завтрак? — бросил быстрый взгляд на потолок Рон.

— И не посмотришь на небо?

— Я его каждый день вижу, чего ещё смотреть? — пожал плечами Рон, следуя к выходу.

Дафна и Рон оказались очень похожими и одновременно очень разными. Они оба были малоэмоциональными, но если Рон был скорее мрачен и равнодушен, то Дафна — ленива и апатична. Она иногда становилась очень вдохновленной и взбудораженной, но это состояние быстро проходило, и она лишь меланхолично жевала. Дафна ела постоянно — конфеты, чипсы, бутерброды, сухарики, попкорн. Гарри считал это проявлением ещё одного чуда — он никак не мог понять, откуда она это берет и куда это потом девается — Дафна была худой и бледной.

А ещё она оказалась настоящим гением. В маггловском мире её назвали бы вундеркиндом, отправляли бы на олимпиады, дали бы несколько классов, но в магическом мире это приносило ей не больше скупых похвал и оценок. Звездное небо в слизеринской гостиной она создала с помощью десятка бережно выведенных рун, хотя и призналась, что знает только половину из них, и нескольких зубодробительных заклинаний. Её знания, ловкость в их использовании, приятная внешность и знатность семьи заставляли Гарри чувствовать себя муравьем рядом с львицей. Единственным, что ей не давалось, была боевая магия. И хотя занятия с ней приносили неоспоримую пользу и помогали ему лучше разобраться, он всё чаще предпочитал избегать её и следующее за ней чувство зависти.

Гарри долго уговаривал Дафну помочь ему с изучением магического мира. Гринграсс всегда честно отвечала на любые вопросы, но делала это лениво и избегала разговора, хотя и прекрасно слушала (или скорее делала вид). Гарри узнал, что её семья — чистокровная примерно на две трети и занимает девятое место в рейтинге Маршала Эйвери. Они довольно терпимо относятся к магглам — снисходительно — да, но терпимо, потому Дафна относительно свободно читала маггловские книги и посещала другую сторону Лондона. У неё есть младшая сестра — Астория, с которой у Дафны не самые лучшие отношения из-за различий характеров, вкусов и умственных способностей — Дафна считала сестру глупой, но Гарри, по её рассказам, скорее сказал бы, что Астория — самый обычный десятилетний ребенок, в отличии от Дафны.

Гарри с трудом осознал, что у него теперь три человека, которых можно было назвать друзьями. Это были неправильные друзья, не такие, как у обычных людей, но на большее он не рассчитывал. Они все не особо общались, Рон и Дафна в основном молчали и редко сами начинали разговоры, а с Гермионой он только обсуждал некоторые книги. С Роном он иногда проводил вечера за шахматами (Уизли оказался отличным игроком, и Гарри выигрывал только каждый пятый раз), с Дафной делали уроки, с Гермионой сидели в библиотеке. Последнее, правда, всё реже, потому что Гарри в полной мере наслаждался возможностью не работать на холоде, а сидеть в тепле и уюте за приятным времяпрепровождением. Гостиная и спальня были прохладнее пододеяльного пространства, но и в пример не шли с морозом в коридорах. Половина школы шмыгала носом и чихала все уроки и дружным непрекращающимся ходом шли к мадам Помфри. Гарри никак не мог понять, неужели нельзя было найти способ согреть волшебную школу?

— Меня укусил комар, — сообщил на весь стол Блейз, набивая рот овсянкой.

— Поздравляю, — равнодушно сказал Астор.

— Я вам говорю, они водят нас за нос! — с жаром воскликнул Забини.

— Почему-то это звучит смешно по отношению к комарам, — захихикала Панси.

— Вот есть теории заговора, что миром правят коты или там дельфины! — продолжил Блейз, подскакивая. — Нет! Это всё комары!

Гарри поднял голову, следя за Дафной. Та со знакомым Гарри блеском в глазах подбежала к столу, схватила тост и так же быстро исчезла. Что ещё она придумала?..

— Не-е, — протянул Тео. — Это всё жидорептилоиды, точно тебе говорю.

Гарри подавился едой и закашлялся.

— Кто? — не понял Блейз. Астор перестал есть.

Гарри не сдержал смех. Тео ему подмигнул.

— Это знают только избранные.

Тем же вечером Дафна с широкой улыбкой опустилась рядом с читающим Гарри.

— Мне надоело тебя учить. Да не делай такое лицо! — закатила глаза она. — Слизеринцев не любят, да? Я предлагаю устроить что-то вроде клуба, уроки делать вместе, подтягивать друга по предметам, вместе другие факультеты строить! Я нашла подходящий заброшенный кабинет, наведем там порядок и будет отличное место!

Гарри моргнул.

— Тебе так сильно не хочется со мной заниматься?

— Ну что ты! — протянула она, нервно смеясь и отводя глаза. — Я хочу всему факультету помочь!

— Я не против, — поколебавшись, ответил Гарри. — Только вряд ли другие будут рады мне.

— Расслабься! — отмахнулась Дафна и тут же исчезла.

Первое собрание состоялось уже в следующие выходные. Они расположились в одной из заброшенных аудиторий, где Гринграсс прибралась и расставила парты в форме квадрата.

Когда Гарри пришел, Дафна уже сидела за партой, вытащив тетради и учебники. Дафна, положив голову на ладонь, лениво смотрела на окно, из которого виднелся кусок голубого неба, и перевела вялый взгляд на вошедшего Гарри. Тот озадаченно обвел полупустой класс и посмотрел на наручные часы.

— Уже одна минута шестого, — сказала Дафна точное время даже не смотря на часы.

— Эм, я ошибся временем?

— Нет, ты пришел как раз вовремя. Думаю, другие опаздывают. Надеюсь. Садись, — она махнула рукой на парту напротив и опять уставилась в окно.

Гарри сел, вытащил пару учебников и уткнулся в книгу по иллюзиям. В классе повисла тишина, прерываемая только шелестом страниц.

— Привет, — послышалось от входа. В проходе с мягкой улыбкой стоял Тео. — А где остальные?

Дафна молча пожала плечами.

Когда большая стрелка на часах пересекла пятнадцать минут, Гарри не выдержал.

— Давайте попробуем пока втроем, — он отложил книгу.

— Давай! — оживился Теодор.

— М-м-м… — Гарри выжидательно смотрел на Дафну, надеясь, что та возьмет на себя руководство, но она только отвечала ему таким же взглядом. — Ладно, есть что-то, в чем вы особенно хороши?

Они задумались.

— Наверное… астрономия и полеты, — сказал Тео.

— Во всем, кроме травологии и истории магии, — невозмутимо ответила Дафна.

— Зачем тебя тогда дополнительные? — послышалось от двери.

— Для травологии и истории магии, — так же невозмутимо продолжила Гринграсс.

Блейз с широкой улыбкой прошел к ним и сел рядом с Тео.

— Насчет вопроса Гарри — я особенно хорош! — сказал он. Все выжидательно на него уставились.

— В чем? — поторопил его Теодор.

— Я просто особенно хорош!

Дафна фыркнула.

— А если серьезно? — чуть раздраженно спросил Гарри.

— М-м-м, — задумался Блейз. — Полеты и ЗоТи. А ты, Поттер?

— Я вырос у магглов, — пожал тот плечами. — Я пока ни в чем не хорош достаточно.

— Ты вроде заклинания и трансфигурацию неплохо знаешь, — заметила Дафна.

— Только то, чему нас учат. Я пока не особо определился, к чему у меня талант.

— К уничтожению Темных Лордов, очевидно, — слегка улыбнулась Гринграсс, приподнимая брови.

— Рон! — воскликнул внезапно Блейз. — Ты пришел, дружище! — он поднялся и направился к Уизли с широко раскрытыми руками. Тот увернулся от объятий и мрачно прошествовал на свободное место. Забини, ничуть не смутившись, тоже упал на стул.

— Извините за опоздание, — после паузы сказал рыжий.

— Двадцать минут, — равнодушно сказала Дафна. — В следующий раз двигайся резче.

Рон метнул на неё раздраженный взгляд и уставился в окно, скрестив руки на груди.

— Ита-а-ак, — протянул Блейз. — Эй, Рональд, в чем ты хорош? — Уизли немного озадаченно уставился на однокурсника.

— Из школьных предметов, — добавил Тео.

— Полеты и зелья, — после паузы ответил Рон.

— О-о-о! Первый зельевар! Найсово!

Повисло молчание. Блейз с улыбкой смотрел на остальных, выстукивая пальцами какой-то ритм, Дафна равнодушно пялилась в потолок, Рон — мрачно в окно, Тео с легкой растерянной улыбкой обводил однокурсников.

Гарри уже жалел, что пришел.

— Ладно, — наконец, сказал он. — Что нам из домашнего задания на понедельник?

Все, кроме Дафны, начали рыться в тетрадях.

— Эссе по Трансфигурации и Травологии, — первым нашел Тео.

— Хорошо. Кто-то что-то уже делал?

— Я сделал эссе по Трансфигурации, — сказал Нотт.

— Я тоже, — угрюмо пробормотал Рон.

— Так много идиотов собралось, — протянул прислонившейся к двери Сицилий. — Жалкое подобие слизеринцев.

Гарри враждебно на него посмотрел.

— Цил, — нахмурился Тео.

— Когда ты моей совестью заделался, Нотт? — раздраженно дернулся Астор.

— Кто-то же должен, если у тебя своей нет!

— Может, вам, недоделкам, и нужна совесть, но мне она нахрен не сдалась!

— Хватит! Почему ты такой злой?! — подскочил Тео. — Какая муха тебя укусила?!

— Ребят… — протянул растерянный Блейз.

— Если пришли сюда ссориться, проваливайте, — презрительно нахмурилась Дафна.

— Да кто вы такие, чтобы мне указывать?! — заорал Цил.

— Заглохни! — заревел Рон, поднимаясь. Гарри вжался в стул.

— Вы просто грязь в моих ногах! — завопил Астор, но его прервал Тео, накинувшийся на него, осыпая пинками. Пару секунд все стояли, растерянно взирая на Нотта, а потом кинулись его оттаскивать от испуганного Цила. Гарри на своем месте хихикал. Наверное, это его судьба, попадать под кулаки неуравновешенных.

Бледного, с кровоточащим носом Сицилия оттащили в больничное крыло, где мадам Помфри быстро посадила пострадавшего на кровать, выдала десяток зелий, помахала над ним палочкой и строго, скрестив руки на груди, уставилась на слизеринцев.

— Итак, что произошло? — грозно спросила она.

— Неудачно чихнул, — сказала Дафна, хрустя пёстрыми пчелками.

Озадаченный Астор, заметив подозрительным взгляд мадам Помфри, согласно закивал.

Нотт потом много извинялся, и Сицилий нехотя его простил, но больше никто и никогда Тео не злил.

На следующее занятие пришла Пэнси, через два присоединился недовольный отстраненностью от событий Драко.

Сама Дафна даже не пыталась руководить, только лениво пялилась в пространство, так что Драко попробовал взять руководство в свои руки. Продержался он только пару занятий — вел Малфой себя высокомерно, высмеивал других и не хотел никого слушать, так что собрание единодушно проголосовало за его отстранение. После него лидерами стали Дафна и Астор.

Поначалу они ставили собрание на определенные дни, но неожиданно для всех стали приходить почти каждый день, чтобы в тишине и спокойствии сделать задание и поговорить. Аудитория принимала всё более обжитый вид. Так как удобную мебель вроде кресел и диванов взять было негде, все, кто мог, попритаскивали всякие одеяла, подушки и пледы, которые постелили в углу прямо на пол. Драко и Пэнси даже писали домой и заказывали их в магазинах. По всему классу расставили стеклянные банки с волшебным огнем, на дверь навесили всевозможные запирающие и рассеивающие внимания для всех, кроме членов группы, заклинания, Тео принес разные растения, а возле стен поставили пару шкафов с книгами, безделушками и зачарованными на стазис полками, где хранилась еда (Дафна и Блейз несколько часов над ними мучались).

* * *

— Эй, Уизли!

Рон обернулся. К нему угрожающе приближались Малфой со своей командой силачей.

— Ты меня ударил! — прошипел белобрысый, убедившись, что их никто не слышит.

— Ну да, — пожал плечами Рон.

— Оскорбление Малфоев тебе так просто не обойдется! — тыкнул Драко в него пальцем.

— Я бы тебя оскорбил, — сказал Рон, — но это было бы издевательством над животными.

— Во-оу! — завопил взявшийся из неоткуда Блейз. Все уставились на него, и он закашлялся. — Продолжайте, я не слушаю.

— Мне надо идти, — недовольно произнес Уизли.

— Стоять! Я тебе не разрешал! — поспешно крикнул Малфой.

— Ты правда хочешь драться здесь, три на одного, при свидетелях? — он кивнул на делающего незаинтересованный вид Забини.

— Слушайся босса, — пробасил один из миньонов.

— Ты брокколи, урод, — сказал другой.

Малфой и Уизли недоумевающе на него посмотрели. Первый миньон понимающе ухмыльнулся.

— Брокколи — отстой, — объяснил он.

— У тебя что-то на подбородке, — сказал Рон. Миньон вытер лицо. — Нет, не на этом, на том, который дальше.

— Бум! — крикнул Блейз. Рон не сдержался и ухмыльнулся.

— Когда родится ребенок? — продолжил он.

— Ха!

— Я бы хотел есть как ты, — Уизли помолчал. — Не чувствуя себя виноватым за это.

Миньоны покраснели от гнева. Малфой старательно придумывал какое-нибудь оскорбление.

— Я-я расскажу отцу! — нашелся он.

— Валяй, — хмыкнул Рон, поворачиваясь к нему спиной. Блейз поднял к нему ладонь.

— Давай пять, парень! — сказал он. Уизли только нахмурился и прошел мимо. — Да ла-адно!

Рону было далеко не до этого. Он всегда знал, что отличается от остальной своей семьи. Те просто светились добротой и уютом, они вечно улыбались и смело боролись на стороне добра. Мерлин побери, они уже вечность держат на чердаке упыря, ведь его, как говорит мама, “Жалко прогонять”! Будь его воля, он бы выгнал эту тварь, чего бы это ему не стоило.

Эта вся слащавость и мягкосердечие вызывало у него тошноту. Он бы предпочел тишину и спокойствие всему этому хаосу, что творилось у него дома. Рон презирал способ жизни его семьи — бедность и простота. Ему казалось, он был единственным, кто замечал все эти жалостливые взгляды прохожих при виде их галдящей толпы. Семь детей, Мерлин! У его родителей есть хоть какие-то рамки?! Он отлично понимал старших братьев, уехавших при первой возможности. Вот только ему тут ещё как минимум шесть лет жить.

Он не хотел в Слизерин. Рон понимал, сколько проблем это принесет. Разочарованные родственники и злые змеи с факультета. Но он также осознавал, что это был единственный выбор. Гриффиндор был прибежищем добра и шума, Хаффлпафф — навязчивых заботливых “друзей”, а до Рэйвенкло он не дотягивал.

Рона очень сильно порадовало отсутствие реакции его семьи. Громовещатель не приходил, братья даже на глаза не попадались. Только близнецы строили рожицы и смеялись. Балаган. Слава Мерлину, он избежал их всех.

Реакцию он всё-таки получил в конце первой недели. Целых семь дней, хотя Рон был уверен, что братья за это время обменялись с родителями десятком писем. Его дорогу к столу в Большом Зале преградил Перси. Рон приготовился к истерике или лекции, но брат только передал ему конверт и смерил недовольным взглядом. Рон скривился.

— Они ждут ответа, — заявил Перси, глядя сверху вниз.

— Это стол Слизерина, — поджал губы Рон. Слизеринцы недовольно поглядывали на старосту Гриффиндора.

— Вали отсюда, Уизли! — крикнул какой-то старшекурсник.

— И заблудившегося братика с собой забери! — крикнул другой. Стол взорвался хохотом. Рон и глазом не моргнул, зато Перси злобно скривился.

— Что, теперь мы для тебя враги, слизень? — с презрением спросил он Рона.

— Шагом марш, придурок! — подскочил кто-то. Перси окинул его высокомерным взглядом, но ушел. Рон сжал письмо и засунул в карман. Он прочитает его потом.